Глава 3
22 сентября 2020 г. в 13:33
Золотой отблеск, и они провалились в жару. Что? Только не снова.
Ступни утопали в песке. Он обжигал, но не ощущался физически.
— Пустыня, — констатировал Бонд. — Врубишь крио-штучки?
— Вода метрах в пятистах под нами, — съязвил Кью. — Добудешь — включу. Одна как раз осталась.
— Тихо, — Бонд вскинул руку.
Шуршали пески. Ветер чуть слышно стонал в выжженных солнцем скалах. Или не ветер?
Не сговариваясь, они полезли наверх. За выступом открылся узкий зев пещеры, в полутьме что-то белело.
Кто-то. Женщина. Запекшаяся кровь присохла к волосам, светлое платье запачкалось тут и там. Она металась в бреду и кого-то звала. Возле потухшей лампы валялась толстая книга.
Бонд обернулся, вскинув брови.
— Нет здесь Мэллори. Вообще никого нет, — отозвался Кью. — А хотя.
Он метнулся к выходу, проклиная неосторожность, с которой они вошли. Запустил приложение в смартфоне, направляя камеру на каменистый пол. Есть следы — минимум двухдневные, мужские, размер совпадает с тем, что носил Мэллори. Хотя мало ли мужчин с таким размером. Самый свежий след вел на выход и вниз, в долину.
Кью прищурился на солнце. Здесь вполне можно посадить самолет.
Он вернулся в пещеру.
— Она умирает, — сообщил Бонд. — Обезвоживание, болевой шок от закрытого перелома голени, ушиб головы.
— Главное, чтоб не заражение крови, — машинально ответил Кью. И прикусил язык.
Бонд взглянул как на идиота.
— Мэллори, предположительно, был здесь, но улетел, — перевел тему Кью.
— И обещал вернуться, — Бонд выразительно уставился на женщину.
— Что-то обратно не торопится.
— Она важна для него, Кью. Иначе бы нас забросило прямо к М.
Они не называли его полным именем даже здесь, в чужом мире.
Кью выудил аптечку и вытряхнул содержимое на расстеленную кем-то ткань. Бонд включил фонарь.
— Антибиотик?
— И вода, — согласился Кью. — Вопрос, как их передать. Мы свои вещи чувствуем, а жители этих миров — нет.
— Антибиотик жидкий? — поинтересовался Бонд, и Кью задумался. Поправил пальцем очки, скривился — пятна засохли на стекле.
Можно приготовить раствор противовоспалительного и жаропонижающего, с глюкозой. Вколоть не получится, но если как-то влить... распылить? Вода — не звуковая или колебательная волна, чтобы передаваться от источника из чужого мира. Там, на озере, получилось смешать среду из двух миров, потому что... Кью замер. Неприятно и дико, но... Он наклонился над раскрасневшимся от жара лицом женщины, всмотрелся в приоткрытый пересохший рот и, помедлив, сплюнул.
Сгусток слюны упал на губу женщины. Получилось.
— Какой-то кривой обмен сред, надо изучить, — пробормотал с досадой. — Ну-ка...
Он быстро наполнил шприц и осторожно вылил на слюну. Смешиваясь, раствор пополз в рот женщины. Она задрожала, ловя влагу, и, к счастью, начала глотать.
— Извращенец, — восхитился за спиной Бонд.
— Наполни второй шприц. Три ампулы.
— Так точно, — хмыкнул тот.
Чтобы влить раствор глюкозы, пришлось сплюнуть еще три раза — без «переходника» жидкость просто исчезала, соприкасаясь с кожей.
— Она его любит, — сообщил Бонд. Он уселся на корточки, изучая рукописный кусочек текста в книге.
— Значит, не убьет.
— Возможно, — не разделил его оптимизма Бонд. — Хотя она слишком слаба, даже если очнется. Пожалуй, не убьет.
— Не могу отследить время, — прошептал Кью, глядя, как садится красное солнце в барханы. — Не могу сопоставить. Может, поискать его? Вдруг не улетел?
— Нет, — отрезал Бонд, и Кью вздрогнул.
В льдисто-синих глазах не было и капли сомнения. Бонд накрыл рукой хроноворот.
— Я чувствую. Он не здесь. Но вернется.
Что-то словно сжалось внутри, стылое и шершавое.
— Лишь бы успели вернуться мы, — буркнул Кью. Уселся возле стены и обхватил колени руками.
Вот почему хроноворот — прибор! — как-то естественно и незаметно достался именно Бонду. А не тому, кто за управление техникой отвечает.
Связь... Кью закрыл глаза. Смеющийся Мэллори, открывший на весь монитор картинку с медосмотра, где Бонд невозмутимо прикалывается над М, Домом-на-реке и самими психологами. Знает, сволочь, что все равно пройдет комиссию. Мэллори-М смотрел на Бонда так, как смотрел на Тэсс тот Мэллори в розовой футболке — с лучистым теплом, с бесконечным терпением.
М безукоризненно владел собой и не позволял никаких эмоций при встрече. Знал ли Бонд, что происходит?
Кью стянул очки и помассировал виски, переносицу. Мигрень пульсировала в мозгу. Смотрел ли кто-нибудь с теплом на Кью, пока он не видел? Может, стоило завести собаку, а не котов.
Холодало. Пояс набит гаджетами, но в нем нет одеяла. Плевать.
Женщина затихла, и Кью обеспокоенно вскинулся.
— Спит, — успокоил Бонд, появляясь из темноты. Песок похрустывал под его шагами.
— Что вы делаете, 007? — устало спросил Кью, подтягивая колени к груди.
— Ночлег, — невозмутимо ответил тот.
Скинул рубашку, уселся позади Кью и расставил ноги. Притянул его к себе, к твердой горячей груди — тот и пискнуть не успел. Сверху прикрыл рубашкой и откинулся на стену.
— Спокойной ночи, Кью. Я услышу самолет.
— С-спокойной ночи, — выдавил тот.
В голове шумело, сырость ползла по полу, а Бонд грел не хуже печки, и Кью решил не возражать.
Он только надеялся, что в их мире пройдут не сутки. Оставалось пятьдесят минут. Не думать, не думать о времени... Тихо шуршали пески.
— Кью, — кто-то потряс его за плечо.
Он вскинулся мгновенно, шарахнулся и замер.
— 007, вашу мать.
— Очки, — вежливо предложил тот.
Рассвело. Глухо раздавался рокот мотора. Кью и Бонд выскочили наружу. Солнце вспыхнуло на крыльях биплана. Он скользнул за бархан и подкатился почти вплотную к скале.
И... только сейчас Кью понял, как волновался. Из самолета выбрался Мэллори в потертой форме военного образца. Живой и здоровый Мэллори.
Здесь шла вторая мировая война.
— Опять сороковые, — пробормотал Бонд.
Кью не отреагировал — разглядывал самолет. Мэллори пока жив, женщина в пещере вряд ли на него покусится, а вот техника или немцы... Немцы были в Африке. Хроноворот переносит в критический момент, но все идет странно. Как вообще вернуться домой?
— Сопровождаем М, — решил Кью.
— Не поместимся, — Бонд дернул уголком губ, но Кью не купился.
— Вес значения не имеет. На крыльях устроимся.
Вместо ответа Бонд забрался в промежуток между двумя отсеками — пилотского и пассажирского.
— Посидишь на коленях у леди, Кью?
Тот раздраженно фыркнул.
Чем защититься от обстрела с земли: взрывчатка бесполезна, пули тоже, укрыться негде... Укрыться?
Мэллори вынес женщину из пещеры. Он что-то говорил ей, и та явно понимала — пришла в сознание. Он нежно усадил ее в кабину, пристегнулся сам. Зарычал двигатель. Кью прикусил губу. Бонд лукаво блестел глазами, втиснув ноги по колено в кабину к женщине, цепляясь руками за распорки крыльев.
— Вспомнишь, как я сидел у М на коленях — убью, 007, — пообещал он и, затаив дыхание, вполз между краем кабины и Мэллори. Пояс он снял и обмотал вокруг локтя.
Мэллори должен был упираться носом ему в затылок, но вертелся сзади как ни в чем не бывало. Кью посмотрел на руки в зеленоватой форме, которые торчали из его живота и переключали допотопные тумблеры. Он не чувствовал ничего.
— Дьявольщина.
— На мне задняя полусфера, — отчитался Бонд. В тоне сквозила усмешка, и Кью со свистом выдохнул сквозь зубы.
Ничего, дома отыграется.
Когда они снова умрут как-нибудь особенно болезненно и окажутся дома... Биплан легко оторвался от земли.
Ребристые рыжие барханы скользили внизу, бесконечные и унылые. Кью следил за рельефом и слушал мотор, стараясь не глядеть вниз, на руки Мэллори. Но все-таки отвлекся, потому что Бонд рявкнул:
— Зенитки!
Проклятье.
Кью лихорадочно дернул сумку, доставая припасенный прибор. Затрещали выстрелы. Мэллори выругался, заложил вираж, и еще. Бесполезно, все равно накроют — биплан как на ладони. Кью высунулся из кабины, цепляясь за борт. Счастье, что он ничего не весит. Но если выпадет... Он ощутил рывок за ремень джинсов и мертвую хватку на талии.
— Спасибо, 007.
Небольшая коробка раскладывалась в мощный портативный «пылесос наоборот». Механический. Кью придумал его как-то с пьяных глаз, не понял зачем, но для миссии «М» просто выгреб все из запасников.
Он примерился и поймал поток воздуха так, чтобы направление струи воздуха подняло бурю песка позади. Скорость позволяла. Ветер местный, и ветер тот, что нагнетается в «пылесос» смешиваются.
Выстрелы стрекотали, но снизу росла стена песка. Биплан рванул вперед — это Мэллори оглянулся и оценил преимущество.
Через пару минут все стихло. Оторвались? А как же гибель мучительной смертью и...
— Люблю тебя, — явственно сказал Мэллори прямо за спиной, и Кью сжался, сверля взглядом серую обшивку. — Я должен был сказать давно, Кэтрин. Люблю.
Рыже-белая даль расплылась перед глазами. Грудь сдавило.
— Бонд, — выдохнул Кью.
Руки Мэллори уверенно держали штурвал, но Кью этого не увидел — все исчезло в расплывающимися свете.
Кабинет Таннера — официально самый вонючий в Доме. Кью сглотнул, и песок противно хрустнул на зубах. Он поднялся, упираясь руками в колени, пережидая приступ тошноты. Не будет он Таннеру ремонт климат-контроля вне очереди пробивать. Потому что нечего косо смотреть на Бонда...
Время.
— Мы успели за две минуты «до».
Выдох. Почему Бонд молчит?