Лесная фея

Прошёл уже месяц. Дазай остался в лесу и жил там вместе с новыми знакомыми. На вопросы о том, что его ведь наверное ищут родные, он лишь неловко улыбался потирая шею и они поняли, что тот был совсем один. — Наверное это и к лучшему, — сказал в тот вечер Анго, когда они оставив спящего Осаму в доме собрались у реки, — теперь ему будет чуть проще. Все согласились с этим, но и все понимали, что рано или поздно это должно закончиться. — Чуя-сан, а какие травы мы будем собирать сегодня? Дазай сидел за столом болтая ногами и без устали задавая вопросы. — Сегодня мне нужно кое-куда наведаться, — ответил Чуя поправляя косынку и, предугадывая следующий вопрос, добавил, — тебе со мной нельзя. — Жаль, — протянул огненноволосый, — и что мне сегодня делать? — Вымой дом, раз заняться нечем, — флегматично ответил Накахара беря в руки походную сумку и направляясь к двери, — я вернусь к вечеру, так что, пожалуйста, веди себя так, что бы лес остался цел. — Я всегда веду себя нормально! — возразил Дазай, — к тому же здесь ведь остаются Анго и Ода. Они не допустят разрушений. — Зная их они скорее помогут тебе в этом дабы повеселиться, — упрекнул в ответ Яга, — например как в прошлый раз. После этих слов Дазай смутился. Прошлый раз был неделю назад, когда решив устроить водные горки они затопили весь правый берег реки. — Всё, до вечера, — Чуя вышел из избы и подозвал к себе ступу и метлу. Это был особый транспорт всех носителей почётного титула хранителя врат Нави и мелкой нечисти. Накахара использовал их не очень часто, поэтому то, что сейчас он полетит в них уже говорило о серьёзности поездки. — До вечера! — прокричал Осаму вслед удаляющейся в дали точке. А как только она и вовсе скрылась из виду, на розоватых губах расцвела хитрая улыбка. Дазай с самого первого дня запомнил тот красивый, но, к сожалению, не дописанный стих. Пару раз он пытался узнать у Чуи побольше об этом, но тот жёстко пресекал все разговоры на ту тему. Но всё же от внимания парня не скрылась мозоль рядом ногтем указательного пальца, которая появляется от долгой работы с принадлежностями для письма, и маленькие чёрные точки чернил, что иногда появлялись на ладони Чуи. И сегодня был прекрасный день, что бы найти хоть какие-нибудь записи. И Дазай точно не потратит его впустую. Он решил начать с осмотра всех шкафов, полок и всего подобного. Посмотря на слой пыли и даже небольшую паутину в самых самых дальних углах Дазай решил прихватить с собой небольшую тряпку. «Сразу два дела можно сделать да и Чуя потом похвалит» — крутилось у него в голове. И вот, спустя где-то часа три, весь дом был вымыт, но ничего, ни единого обрывка стиха так и не нашлось. Различные книги с заклинаниями, рецептами и классификацией нечисти, наброски отчётов и списков покупок… Всё совершенно не то! Но Дазай не отчаивался. Настало время разобрать дом на части, залезть под самые дальние доски, найти все тайники и быть может там… Нет. Это уже слишком. Ведь если Чуя-сан не хочет их показывать, то на это наверное есть свои причины. Но тот отрывок… Хочется большего. Хочется прочитать ещё, погрузится в тот прекрасный и дивный мир создаваемый лёгкой рукой столь же прекрасного поэта. Но Дазай не мог не оправдать дарованного ему доверия. Не мог зайти дальше. И от этих противоречивых мыслей голова пухла, а на душе кошки скребли мечась и не находя места.

***

Алые всполохи закатного зарева были отлично видны с любой точки. Вечер стремительно наступал. Казалось, что моргнёшь, и всё переменится. И солнце уже зайдёт за горизонт, и звёзды по одной зажгутся… Настолько стремительно наступает ночь, когда это нужно меньше всего. Чуя летел над тёмными кронами деревьев. Ежегодное собрание сегодня завершило позднее чем обычно. Да уж, казалось бы — чудный мир, нарушающий все привычные обычным людям законы, полный магии и неизведанного, а планёрки и «разбор полётов» так же как и везде. Ну почти. Лишь не так часто, а так да, всё похоже. — Интересно, что они натворили сегодня? — вопрос самому себе заданный под нос и слегка тронувший уголки губ тёплой улыбкой. Хоть Чуя и просил Оду и Анго не слишком увлекаться весельем, а лучше и вообще позаниматься какими-нибудь накопившимися делами, но всё же, зная их неудержимый характер, в это было трудно поверить. Улыбка становилась всё больше. Пускай это эгоистично и неправильно, но Чуя был рад, что оставил тогда этого парнишку. Уединённая жизнь в богом забытом углу леса действительно преобразилась. Каждый день Персик, как мысленно величал его Накахара, вытворял что-то новое. И помогал тоже много. Не всегда так как надо, не всегда эта помощь действительно помогала, но всё же, глядя на то усердие, с каким он приступал за любое данное ему задание, на этот невероятно воодушевленный блеск в глазах, на эту детскую улыбку, душа не могла не умиляться. А в сердце будто расправился воск и весь этот жар начал отдавать в голову заставляя кончики ушей чуть заалеть. Новое и совсем не привычное чувство для Чуи. Чувство, что вызывает большое смятение. — Нужно немного освежиться, а то думаю непойми что, — не очень внятное бормотание следующая за этим рука, которая тянется к не очень большому пузырьку из всего множества спряных в складках одежд. Глоток, ещё один. Вот уже изящные, но при этом не теряющее своей силы, пальцы отпускают пустой сосуд в свободное падение. Теперь тот румянец и лёгкую улыбку можно списать на опьянение. Хоть Накахаре не достаточно лишь одного пузырька, что бы войти в это состояние, но сейчас он был пьян. Алые всполохи закатного зарева освещали летящую фигуру, что так же как солнце всё быстрее стала пропадать в гуще деревьев.

***

— Хей, Чуя! Мы на сегодня ушли проверять дальние окрестности. Точнее Дазай нас прогнал, сказав, что бы мы не мешали ему убираться! В общем не знаю как ты его заставил, но он отнёсся к этому со всей серьёзностью! Мы с Одой придём днём, так что не ищи, а лучше проверь этого оболтуса, — прочитал Чуя вслух записку, оставленную рядом ручкой двери избы, — Он что действительно стал убираться? — лёгкий смешок вылетает из уст, но сердце чуть колет. Что-то не так. Какой-то подвох. В окне виден свет от свечи. Значит он не спит, но никакого движения тоже нет. Тогда что же?.. Сердце пропускает удар. И воздух на секунду будто пропадает из лёгких. Но всё же сумев взять себя в руки Чуя бесшумно открывает дверь. Только он может делать такое с этим скрипучим от каждого вздоха жилищем. Дазай сидел за столом спиной к Накахаре. Рядом такая знакомая и всем сердцем ненавистная стопка бумаги. На которой мелькали чернильные стоки. Сердце снова чуть замирает, а потом пускается в бешенный ритм. Все чувства смешались в единый порыв. В мгновенье он уже оказывается за красноволосым. Чуть трясущаяся рука накрывает другую. Дазай вздрагивает и оборачивается. Его голова задирается и подбородок чуть задевает другой. А по телу Чуи мурашки бегут и рука тянет Его руку к себе не осознавая. И сам паренёк подаётся чуть вперёд и тонкие персиковые губы мазком касаются других. И Накахара не может сдерживать себя больше. Так эгоистично целует, так жадно, так, как будто боится, что этот миг рассыпется если чуть промедлить. А в голове миллионы мыслей проносятся не дая зацепиться ни за одну. И лишь яростное «Что ты творишь?!» отдаётся набатом. Что ты творишь Чуя?! Что ты творишь?! Поцелуй заканчивается столь же неожиданно. И сердце всё ещё не может войти в нужный, правильный такт. На языке вертятся тысячи извинений и слов оправданий… Взгляд опускается на его глаза и все те слова так из застают в горле. И нервный смешок вырывается вместо них. О боги, этому ребёнку хватило совсем чуть чуть, даже не рюмку, чтобы в опьянеть до беспамятства! — В следующий раз такое не повториться, — серьёзным тоном тихо произносит Чуя подхватывая спящего на руки и перетаскивая на кровать.