История Десятихвостого

Киригакуре, несколько дней спустя.

Приоткрыв глаза Юки увидела тусклый свет, пробиваюшийся из окна её палаты. Поначалу она не очень хорошо осознавала где находится, и что происходит, но увидев в углу комнаты опечаленную Мэй, на которой лица не было, она вспомнила все ужасные события, из-за которых она и оказалась в больнице. — Прости… — хрипло произнесла девушка, не совладав с нависшими над ней эмоциями, что превратились в ужасный ком в горле, блокируя её мысли и речь. Ей было страшно смотреть в глаза сестре, ведь будучи самой талантливой из их рода она не уберегла их дорогого младшего брата. Невзирая на все свои плохие мысли Мэй резко встала, подбежав к выживший сестре, крепко её обняв. — Мэй…? — удивилась Теруми, не сумев увидеть её взгляда. — Какое счастье… Ты жива… — вздохнула девушка, крепко обнимая дорогого человека. Теперь только они остались друг у друга, поэтому должны были сильнее заботиться о себе. — Хвала богам, я боялась что и ты покинула меня… — её голос дрожал, выдавая волнение с виду сильной и непоколебимой Теруми Мэй, которая на самом деле была очень ранимой и чуткой, воспринимая всё очень близко к сердцу. — Прошу… Юки… Больше никогда так меня не пугай…! — Мэй наконец посмотрела в её грустные синие глаза, увидев в них такую боль и печаль, которую она видела только в один день — когда умерла их мама. Эта боль разъедала изнутри, разрушая душу на мелкие кусочки. Они молча смотрели друг на друга, пытаясь смириться с потерей родного и любимого брата, что теперь будет покоиться на небесах, вместе с их мамой. — Теперь… Ты станешь Мизукаге…? — вдруг спросила Юки, пряча взгляд за чёрными густыми ресницами. Мэй вздрогнула от таких хлёстких слов, будто её ударили плетью. Она никогда не желала становиться главой деревни, хоть из их троицы она была самым лучшим кандидатом на эту сложную и очень важную роль. — Мне придётся… — сжав кулаки и стиснув зубы произнесла Мэй, еле выдавив из себя эти ужасные слова, что жалили сердце. Вновь повисла звенящая тишина, которая только усугубляла положение, морально раздавливая бедных девушек. Юки пыталась подавить налившиеся слёзы, что ручьём хотели побежать по её щекам, но девушка понимала, что если она сейчас даст слабину, Мэй станет ещё хуже. Она, как младшая, должна была поддержать её в этой непростой ситуации, которая на них свалилась. Теруми старшая так же не желала отдаваться нагрянувшим эмоциям, боясь ранить тем самым свою дорогую сестру. Если она сейчас горько заплачет, Юки начнёт винить себя в случившемся, что может вновь привести её к тем ужасным событиям, что случились много лет назад, на чужбине. «ДЕРЖАТЬСЯ!» — подумали сёстры, стараясь побороть нависшую над ними панику, страх, ненависть и боль. Сжав в кулаке белую ткань простыни Юки сказала: — Нужно собрать совет… Принять решение по поводу твоей кандидатуры в Каге, а после успокоить народ… Мэй резко подняла голову, посмотрев в пустые глаза своей «маленькой» сестры. Она видела, как ей больно, и как она страдает, но держится из последних сил, дабы не впасть в отчаяние. Теруми почувствовала сильную боль в груди, что сдавливала её сердце. Ужасное чувство. — Ты права… — вздохнула она, попытавшись встать, но ноги её не слушались. Ещё немного и она бы свалилась в обморок, но девушка продолжала стойко принимать удары судьбы, борясь с собственным организмом, словно с самым опасным врагом. — Тебе стоит идти… — тихо произнесла Юки, тупя взгляд в белую ткань. Она уже была на грани срыва. Мэй, поняв просьбу сестры, кое как встала и, пожелав сестре выздоровления, вышла из палаты. Как только она закрыла дверь, за ней послышались ужасные вопли и стоны Юки, которая будто билась в огонии. Эти ужасные звуки острым лезвием протыкали её сердце изнутри, разрывая девушку на мелкие клочья. — АААААА… — застонала она, скатившись спиной по двери, опустившись на холодный пол больницы.