Чёрное и белое 2: Союз

— Пей, Лакс. Пей, это поможет тебе сохранить рассудок. Как не хочешь пить? Ох, бедный юноша, бедный юноша... Что же нам с тобой делать? Опять на ночь запереть в сарае? Только оклемался - и вот, опять, приплыли. Разболелся мамочкин сыночек расстройством нервов. Ну что ты там такого услышал, что аж чокнулся, а? — Ты не понимаешь, Стила... Граната... с птицей в клюве... я должен это решить, должен... - в беспамятстве пробормотал молодой Бонтери, отодвигая кружку с водой со стола прямо на пол. — Граната весит три килограмма, а птица - очень мала... Кто кого поднимет? И на каком расстоянии от земли уронит? Надо решить, надо как можно быстрее решить... пока время не вышло. Иначе плохо будет! - истерично выкрикнул он, вскакивая на кровати и мутными глазами окидывая помещение. — И всего этого не существует! Не существует, Стила, пойми! Весь наш мир так странен и так хрупок! Она её уронит, и всё взорвётся, разлетится на куски, перестанет существовать! И не избежать этого... не избежать... - уже затихающим голосом закончил он, опускаясь снова на подушки. — Все мы умрём. И даже те, кто уже мертвы. Птица с гранатой в клюве - это гибель, что Империя несёт всем нам, всей Галактике... все...ленной... несёт и роняет на полпути. Я больше ничего не могу сказать тебе. - и с этими словами Лакс зарылся лицом в одеяла и тихо заплакал. Ондеронка фыркнула и отвернулась. — Подумаешь, какой философ нашёлся. Птица там, граната какая-то, дурное предзнаменование. Чушь сарлачья! Империя как нападала и убивала, так и будет - ничего особенного в этом нет. А задачку мой братик придумал в двенадцать ночи, когда мозги уже не варят, то бишь - от бодуна, а ты так дёргаешься! Тем более, не указано, какая птица - может, вообще крупная, и ничего она по пути не выронит! Так что успокойся и перестань мучить себе нервы, Лакс, и мне тоже! - раздражённо процедила она сквозь зубы и просунула через потолок голову в другую комнату: — Брат ленивая задница, а птица какого размера была? А то Бонтери мучается, не могу уже смотреть на него! Не орёл? — Да какой там орёл! Мелкая. На Чандриле другие не водятся. - послышался недовольный бас разбуженного в семь часов утра после тяжёлой ночи мужчины. — Я ж для Мон специально загадывал, хотел мозгами заставить шевелить. И ведь получилось! Даже ничуть не обиделась - вон, сидит, завтракает да в планшет смотрит. Готовится, значит, к будущему совещанию, стало быть. Ну прямо настоящая лидерша. — Лакс, птица мелкая! Чандрильская! - ответила Стила, засунув голову обратно. — Как оклемаешься, погугли, какие там водятся. А граната какого размера, кстати? - опять спросила она, снова просовывая голову через потолок. Послышался скрип дивана и грохот чего-то - и голова тут же втянулась обратно. — Ишь ты, кидается. Стало быть, большая. Ла-акс! — Да? Слышал. Спасибо, Ила. - привычно кинул экстремал-политик и, высунув вихрастую голову из-под подушки, начал что-то набирать в голопаде. — А чё, правда, что у них ребёнок будет, ещё одна девочка? А как же Лиана? А Селя? А моя Кацу, в конце концов? Кто ж из них нормальных солдаток-то делать будет? Мотма, что ли? — Не глупи, Лакс. Лиана и так никуда не денется, да и присматривают за ней. Селитра уже подросток, сообразит что к чему, да и мама у неё не промах - полуджедайка, как-никак. А Акацуки твоя жена не даст без её разрешения и шагу ступить - ты ей не отец по крови. - возразила призрачная снайперша, закручивая взлохмаченные локоны на палец. — Ты пытаешься лезть на стезю судьи Галлериана, друг мой, но зря ты это делаешь - помнишь, кто убил этого доброго и отзывчивого к людям человека за преступления его жены? Конечно же, бойфренд падчерицы, возгоревшийся идеей защитить её от всех и вся после того, как наслушался каких-то там глупых историй из её кошмарного абьюзивного детства! Так что если ты внезапно получишь от империков или ребелов пулю в лоб, знай - я тебя предупреждала! Понял, Лакси? — Да понял я. - печально вздохнул юноша в душе, уткнув голову в подушку, предварительно вытащив из-под неё гаджет и положив на тумбочку. — Не привязываться, не щадить, не перебарщивать, не косить, не отказываться - прямо не жизнь, а сплошные запреты какие-то! А кто он, бойфренд приёмной дочери Лерика? Что-то знакомое, кажется... — Да шеф наш, задница ленивая. Кто ж ещё. - махнула рукой Стила, не обращая внимания на то, что стены картонные, вентиляции резонирующие, а пол, хоть и бетонный, но отлично звукопроницаемый и то, что он прекрасно всё слышал. И плевать она хотела на то, что он ходил сверху так, что штукатурка с потолка сыпалась. Главное, чтоб на Лаксика не упало. — Такой весь из себя кРутоЙ муЖыГ, сдержанный, а на деле слишком эмоциональный и агрессивный для того, чтоб им казаться. Помнишь, как в нашу первую встречу он вдрызг пьяный был, а жили мы в тростниковой хижине? Его рук дело - вздумал он, вишь, фейерверки пускать на юбилей Борьки, да и спалил полдеревни, где мы раньше жили. Ясное дело, нам там потом были не то чтобы прям рады и указали на ворота. Это уж потом, когда Бандаван освободили, его как героя встречали, а я... Сдохла. Ну на это уже всем наплевать было. Убили и убили. — Мне не было плевать, Ила! - обиженным голосом возразил Лакс, фыркая в подушку. — Я полгода плакал и с твоим братаном под водяру и гитару песни пел! Это уж потом на ноги встал и в политику ударился, да и тут не слишком хорош вышел, пришлось обратно в солдаты идти. А вы, шеф (да, знаю - вы меня слышите) - вы вообще нубили напропалую! Антиимперский пикет устроили - и вас, как бывшего сепа, мигом в тюрягу упекли. Так и померли бы там, если б не я... — Не ты, а Мотма! - рявкнул лидер боевиков, резко вскакивая с дивана. Пружины опять жалобно заскрипели, а с потолка посыпалась пыль. Лакс ойкнул и спрятался под одеяло. Мон на кухне поперхнулась чаем - этот неблагодарный эгоист первый раз в жизни упомянул о её заслуге в его освобождении! - и чудом не уронила планшет со стола. — Она единственная, кто ко мне тогда пришла и... хммм... вдохнула веру и желание жить. Ты в это время вообще богатеньких невест на сайтах знакомств искал и в ус не дул! И в чём же здесь твоя заслуга? — Через губы вдохнула? - съёрничал Бонтери, прекрасно знавший, что лежачего начальник бить не будет. Сверху опять послышалось глухое рычание. — Ладно, шеф, без шуток: я ей намекнул, что в тюрьме есть один незаслуженно осуждённый на смерть мужчина, довольно молодой и симпатичный... Она, конечно, заинтересовалась - ну какая же свободная женщина в её возрасте и положении не проявит любопытства? - и вот теперь вы вместе. Я ангел-купидон, понимаете, амур со стрелами любви! Да вы оба мне по гроб жизни должны быть обязаны! И ваши дети, и ваши внуки, и ваши правнуки! Если они, конечно, будут! Так что желаю всем всего хорошего и чтоб не болели! Да пребудет с вами Стила! — Благодарю, Лаксик. - девушка улыбнулась и дружелюбно хлопнула по плечу своего бывшего парня. Тот, конечно же, даже не почувствовал. — Братан, железяка убийственная, назовёшь свою малявку в честь меня? Только как-нибудь по другому, чтоб без самопародии получилось! Ты ж эту кличку сам мне дал! — Софией, что ли? - повстанец оторвался от своего ноутбука, в котором переписывался по поводу очередной атаки на бастионы Империи с Реисом. — Так тебя, кажется, когда-то звали, верно? Или как? — Никакой Софии! Только Илька! Чтоб так сокращалось и никак иначе! - отрезала сестра, проходя сквозь пол-потолок и оказываясь этажом выше. — Я даже покрестить её могу. Ну, как говорится, во имя Отца и Сына и святой Дочери, и на тёмной стороне, и на светлой, и на средней пребудь! Всегда! — Ладно уж, будь по-твоему. Только отвяжись, ради Тандина. Илька, значит... Тогда Ильситой будет. Мон, Ильситу хочешь? — Да хоть Хёугу! Сам хочешь воспитывать - сам и называй! - донеслось из соседней комнаты чердака. — И попрошу не орать через стены, у нас тут база, а не коммунальная квартира. Надо поговорить с сестрой или Лаксом - спустись да поговори, а у меня совещание через полчаса! И тебя, кстати, на него, тоже пригласили! В качестве представителя своей фракции, ясно? Так что посоветовала бы тоже готовиться! — И что? - чуя какой-то подвох в словах, осторожно поинтересовался Геррера. Ни разу его ещё не приглашали как «голоса» - только в качестве заместителя Гарм Бела и переносчика тяжёлых предметов, и поэтому к проявлению доверия стоило относиться подозрительно. Не стали бы его вот так вот неожиданно повышать просто так. — Мотма, только признайся честно - зачем оно мне и зачем этим членам я? Они политики, болтуны, ораторы. Я радикал-подрывник. Какой из меня представитель фракции? Уж лучше бы Лакса... А я бы был просто главкомом. Зачем, а? — В том-то и подвох, что низачем. - сенаторша хитро ухмыльнулась и прикрыла глазки. — Помнишь, ты обещал мне вчера, если я назову правильный ответ, сделать всё что я пожелаю? Так вот - ты должен будешь соглашаться с каждым моим словом на совещании. Надо срочно переубедить Гарм Бел Иблиса, пока он дуба не дал со своими странными планами и при этом нас всех ещё не подставил, обелившись в глазах Империи, если дело запахнет керосином - а уж он это может, умеет, практикует. Не раз от сепов так отвязывался и в Республику целым и невредимым возвращался. Ну так что - поможешь? — Нет. - возразил мужчина и, неловко вдохнув воздух, снова зашёлся в кашле. Мон подошла и уже привычным жестом похлопала его по спине, после чего вернулась обратно на своё рабочее место. — Почему я вообще должен помогать кому-либо кого-то переубеждать? Я на другое договаривался - на личную услугу, ну, скажем, диван помочь передвинуть или потолок покрасить, а тут - политика... Нет, и не просите, лидер. Вы же годами учились ораторскому искусству - не я, вот и применяйте его, а от меня отстаньте. У меня тоже много дел, кроме ваших совещаний. — Если не ради меня, то ради него! Ты друг ему вообще или кто? Вы ж вместе своё радикальное сообщество организовывали, местные собеседования проводили, бойцов организовывали! А теперь - что? Опять слинять? Опять бежать от ответственности? На тебя это похоже, Софиус. - Мотма упёрла руки в боки и подошла к нему, исподлобья глядя сверху вниз. — Если человек или инопланетянин оступился и пошёл по неправильному пути, кто, как не товарищ, поможет ему вернуться на верный? Или он уже тебе не друг? — Уже не друг с тех пор, как он связал и избил тебя. Я так и не простил ему, даже когда в глаз дал и руку вывернул. Союзник, член сообщества, но не более. - ондеронец перевёл дух и взглянул своими злобно прищуренными глазами в её рассерженные. — Сделай он это ещё раз - и я пристрелил бы его на месте, как леди Танис, Фэйну и близнецов. К слову, Галлериана убил совершенно не я - это сделали мои бойцы, но раз он потакал твоим мучениям, то заслужил, как и остальные. Да, мы тоже когда-то были с ним друзьями, но предательство от друзей по отношению к другим союзникам не прощают. Не ты ли сама это мне говорила, Мотма? — Ну, знаешь ли. Он пьяный тогда вообще был, а я по глупости сдала сама себя перед Советом. За столько лет можно было и простить - я-то тебя простила за всё, потому что иначе не могу, и его, и даже всех родственников своих простила. В том числе и того, который подверг меня публичному наказанию. А как ещё? Но если я их простила, то это вовсе не значит, что я не буду относиться к ним настороженно и всё забуду. Поясняю на случай, если ты путаешь прощение со склерозом. — Как всё сложно, сенаторша. - бунтовщик закатил глаза и хрустнул пальцем. Получилось весьма громко, учитывая то, что сустав, как все помнили, был тоже стальным. — По мне так дай в морду, пардон, лицо, оставь, да обходи впредь стороной. Может ты и ценишь своих союзников по типу «плохонькие, зато свои», но я этой точки зрения стараюсь не придерживаться. Оступился раз - получил в глаз. Оступился два - минус голова. Но решай сама, как знаешь - я тебе в этих делах не советчик. Лады? — Лады. Но тогда получается, что ты мне солгал, а это тоже среди друзей, союзников, любовников, кого-то ещё - не принято в нормальных отношениях. Хотя какие могут быть нормальные отношения, если мы то и дело стремимся друг друга пытать и убивать? - Мон закатила глаза и цокнула языком, запрокинув назад голову. — Поясняю последний раз: мне всё равно, чего ты там хочешь или нет. Ты сделаешь это, потому что иначе совесть замучит, и не только она. Ты пойдёшь со мной на совещание и будешь со всем соглашаться, и это станет твоим психологическим испытанием. Думаешь, только тебе одному можно так насиловать мои мозги? Нет уж - бывает и такое в жизни, когда надо под других прогибаться. Я так вот - постоянно, а ты, киборг в самом расцвете сил, переломишься, что ли? Так что прекрати косплеить бревно и шевелись! У нас ещё много чего впереди! Политичка подошла к окну и задвинула шторы, потом завесила камеры. В комнате сразу стало как-то темно и странно. Что она с ним хочет сделать? Хотя хрен с ней, пусть делает - она-то не знает о вшитой в его организм бомбе, которая всё может разнести, как только его сердце остановится. Штука радикальная, но довольно действенная. Так что в таком случае на тот свет они уйдут вместе, и продолжат пилить друг другу мозги даже после смерти - в этом он не сомневался. — Бревно... в каком, интересно, смысле? - задумчиво произнёс мужчина, возвращая сломанную шестерню на место и припаивая лазерным паяльником. — Вроде бы брёвна не символ устойчивости и непреклонности, скорее какие-нибудь горы, камни, железные балки, на худой конец... Хотя... - и тут его озарило. — Ах ты негодяйка! Сама бревно! Вернее, фрукт гнилой! Тоже, кстати, ничего хорошего! — Гнилой - это из-за характера? - холодным тоном уточнила человечка, усаживаясь напротив него на стул и закидывая ногу на ногу. Без всякого флирта, разумеется. — И потому, что я некрасивая? Так это я и сама знаю. Или ты что-то другое имел в виду? — Ткнёшь пальцем - и сам потечёт! - пояснил он, не отрываясь от починки протеза. Моника сперва впала в оцепенение, потом сильно покраснела и спрятала лицо в ладонях. Ногу, кстати, она так и не убрала. — Ох, щас что-то будет! - прошептала Стила в предчувствии разборок, потирая руки. — Ставлю свою винтовку, с которой меня похоронили, они друг другу просто так этого не простят! Да начнётся же скандал! Скандала, разумеется, не началось, как такового, но напряжение осталось. Посидев в неловком положении около полуминуты, сенаторша молча встала и, скрестив руки на груди, стала ждать, пока он закончить чиниться и обратит на неё внимание. Вскоре так оно и случилось, и только после этого женщина открыла рот. — Докажи. - дерзко бросила она, поджимая губы и опираясь ногой о диван. Тот удивлённо поднял брови (не диван, разумеется, а Со). — Не на практике - словами докажи. Ты же любишь рассуждать о логическом мышлении, и вот она - я, твоя благодарная слушательница. Давай, доказывай. Долго я ещё буду ждать? — Сперва ты докажи, что я бревно, как ты выразилась. - Геррера посмотрел на женщину тяжёлым взглядом и расстегнул куртку, под которой была только лёгкая серая футболка. Мон ещё больше покраснела, но не отвернулась. — Ну и опять у нас, разумеется, столкновение интересов. Кто же кому уступит? Предлагаю начать с тебя. Я же тебя как минимум лет на семь старше. Правила ж приличия, ёпты, сама должна понимать. — Матчасть учи. Старшим по званию, а не по возрасту, в первую очередь уступать надо. - насмешливо возразила лидерша, дразняще оскаливая зубы. — К тому же, у тебя практическая просьба, а у меня теоретическая. Так что... Она кинула взгляд на часы и быстро отскочила с места, одёрнув тунику и ткнув пальцем на кнопку на планшете, помчалась вниз по лестнице с криком: «Совещание началось!» Сирены экстренного собрания вторили ей со всех сторон, подмигивая красными лампами с потолка. Софиус пожал плечами и уныло потащился следом за ней, сопровождаемый эскортом из де-факто телохранительницы Стилы и присоединившегося к ним на лестнице Лакса, направляясь в комнату обсуждений, благополучно разнесённую им ровно семнадцать часов назад, но уже практически восстановленную благодаря усердной работе дроидов-строителей и уборщиков, не знавшим, в отличие от всех них, ни сна, ни отдыха. *** — Что? Среди нас опять предатель? - зевая, спросил Бейл Органа и потянулся с хрустом. - Вот вечно так: как ни совещание у вас, так у нас по алдераанскому времени всё ещё темно. Ну, кто он там? Давайте кикнем, да я уже пойду - спать чертовски, извините, сильно очень хочется. Лею вон разбудили - жена с ней возится, обратно укладывает, а не то опять Винтер написывать полезет или гулять с территории замка убежит. Почти семь лет девчонке, что с неё взять... Так, простите, я, кажется, отвлёкся. За кого голосуем? — Бейл, накинь мантию и не позорься! Ишь чего удумал - в халате совещание проводить! - проворчала с заднего плана Бреха, кидая в него одеждой. — И причешись нормально, а то на чучело похож! Что лидерша о тебе подумает? — Микрофон, блин, выключайте. - недовольно буркнул себе под нос Гарм Бел, даже не подозревающий, что этот весь сыр-бор начался из-за него. — Никому неинтересно слушать ваши семейные разборки. В том числе и мне. Совесть же какую-то надо иметь. — Так в чём же причина нашего, мэм, совещания? - хрюкнул Хоглин, потягивая пиво из бутылки. Мотма тактично сделала вид, что ничего не замечает. — Если это опять какие-то личные споры, то я пошёл. Мне ещё внуков из гимназии забирать, между прочим, отсюда до Х9-711 десять часов лететь, а цирк с бантами устраивайте, пардон, где-нибудь в другом месте и в другое время. Иначе - какая из вас тогда лидерша? Недоразумение одно. Политичка побледнела и уставилась немигающим взглядом на наполовину пьяного наглеца, осмелившегося критиковать её в таком тоне. Хоглин победоносно хрюкнул, довольный тем, что смог заткнуть саму Мон Мотму, как вдруг почувствовал, что под столом ему что-то острое утыкается в яйца. Но как об этом сказать, если вокруг приличные люди и инопланетяне? Приходилось терпеть и глотать уже опостылевший алкоголь в надежде, что всё это ему мерещится. Но, судя по довольной ухмылке сидящего напротив Со Герреры, всё-таки нет. Радикалист чёртов, защитник слабых и обездоленных. В гробу он видал такую защиту. — Я бы попросила тишины. Да, вот так лучше. - женщина поправила резинку на волосах и продолжила: — Значит, повод совещания таков: Гарм Бел Иблис без нашего на то ведома, господа советчики, начал строить новые рисковые планы. Ещё опаснее, чем у представителя Герреры - тот просто нападает и берёт в плен, как имперцы делают, а гораздо хуже - это интриги военно-политического характера, основанные на домыслах, теориях и больной фантазии. К примеру, операция «Зомби», в плане которой указано "насильственное отстранение Императора от власти путём голосования против него всех сенаторов. Зомбирование несогласных предполагается с помощью джеонозийских «затмителей разума», известных так же как «зомбо-черви» и последующее управление ими через артефакт Жизневодства..." и прочая, прочая, прочая. Скажите, господа - хотели бы вы, чтоб эти разумные существа подверглись зомбификации только из-за противоположного мнения, а оскорблённый по их вине Император развязал репрессии и полномасштабную войну? Не говоря уже от том, что этот способ негуманный. Со Геррера, к примеру, предлагал взорвать Сенат - ясен день, это терроризм в чистом виде, но он же не говорил «взорвать, когда там будет много народу». Чувствуете разницу? Я думаю, все уже поняли, с кем мы имеем дело. Предлагаю голосовать за то, чтоб он выбыл из Союза или хотя бы изменил своё мнение под действием аргументов окружающих. Итак, ваши действия, господа? — Выкинуть. - зевнув, бросил Бейл Органа и выключил голограмму. Спустя в мгновение в чате отобразилось сообщение. Хоглин недовольно хрюкнул и тоже нажал на какую-то кнопку и направился к выходу, совершенно не заботясь о том, что он только что сделал. За ними продолжили остальные, и только Мон продолжала колебаться - ну разве можно просто так взять и выкинуть по первому подозрению товарища по команде? Но приходилось голосовать - именно её решение, возможно, должно стать окончательным. «Дай ему шанс, пожалуйста!» - взмолилась Падме, незаметно подкрадываясь к её уху. «Не принимай поспешных решений, пока не узнаешь всего! Сама же меня учила этому, Моника! Давай!» — Я бы не советовал. - донёсся хриплый, но довольно различимый шёпот слева - оттуда, где сидел ондеронец. — Если снова станешь жертвой, придётся спасать себя самой - я могу уже не успеть. Так что выбирай, с умом выбирай и хорошенько взвесь все шансы. Надеюсь на твою благоразумность, лидерша. Быстрее. Время подходило к концу, все ждали её окончательного слова и смотрели в глаза. Под действием их взглядов сенаторша почувствовала себя неуютно, но всё же нажала кнопку. — Я пропускаю. Есть ещё шанс, что Бор Галлет справится с этим делом. - решительно заявила она и подвела итоги. Пятьдесят на пятьдесят процентов - интересно вышло. Сам обвиняемый, наверное, воздержался, но на лице его промелькнула хитрая улыбка. Мон начала осторожно доставать из кармана бластер, уже готовясь к метанию ножей, вилок, ложек и прочих предметов, которых можно было найти в столовой, но ничего не происходило, и половина членов собрания вскоре исчезли куда-то по своим делам, оставшиеся уткнулись в гаджеты и начали что-то жевать. Женщина уже успокоилась и, убрав оружие, приготовилась вставать, но тяжёлая рука внезапно легла на её колено, заставляя остаться на месте. Политичка покосилась на сидящего рядом Со и вежливо вздёрнула брови - мол, что это вообще такое происходит? Не обнаглели ли вы случайно, мистер военкомат? Я лидерша, а вы-то кто? А? — Не торопись, сенаторша. Посиди ещё. - всё тем же негромким голосом настойчиво заявил он, поднимая край туники. Зрачки чандрилианки расширились ещё сильнее, но она не смогла пересилить себя и встать или хотя бы скинуть его руку - пускай рядом были люди и фактически смотрели на них - виду она не подаст. Но это, несомненно, ужасная наглость и за эту наглость он ответит... позже. Сейчас пусть продолжает, только не заиграться бы слишком. Она же всё-таки приличная политичка. — Кошмар. Как у тебя только нахальства хватило? - таким же шёпотом ответила она, пытаясь одёрнуть кофту обратно и одновременно сдвинуть руку так, чтоб она не поднималась слишком высоко. Чёрт, а ведь он и правда физически сильный. — И что, что мы три года не виделись? Вчера два раза в кровати валялись, целых два раза! За день! Я не резиновая, в отличие от некоторых, понимаешь? Вон к секретарше Органы пойди - она всем позволяет. А от меня отстань, мне работать надо. — Чушь какая. На сарлакка мне эта твилечкоподобная сдалась? Иметь секретаршу и иметь лидершу - разные вещи, сама понимаешь. - возразил он, подёргивая глазом. — К тому же, Моня, редко когда выпадает шанс снова оказаться в своём теле близко к тебе. Два дня подряд - это не просто совпадение, это судьба. Нафиг союзников, нафиг правила приличия - просто позволь ещё немного, всего чуть-чуть... О, да я вижу, ты и сама не против! Ишь как вздрогнула. Ты меня слушаешь вообще? — Юмаааа... - сквозь зубы простонала Мотма, утыкаясь головой в стол. Лицо её снова было бледным - и вовремя, краснеть при подчинённых, по крайней мере, неловко. — Я прекрасно понимаю тебя и твои желания по отношению ко мне, но в столовой, у всех на виду... Ужасно, стыдно, непристойно. Нет, перестань, говорю тебе, убери руку. Потом можно будет. Потом, честно тебе говорю. А теперь быстро выполнил мой приказ и встал. Офицер Куросаки, молодой солдат человеческой природы и лет двадцати шести, странно покосился на неё и что-то шепнул кучке новобранцев, столпившихся возле него буйной стайкой мелких воробьёв. По ребятам прокатился шёпот, косые взгляды втыкались в неё, будто стрелы, и снова отводились в сторону. Мон хлопнула ладонью по столу и встала, одёрнув чулок. Шёпота стало ещё больше, а взгляды были направлены уже со всех концов столовой, но ей было уже наплевать. Да сколько можно уже пользоваться её спокойствием и терпеливым характером, вытворяя такие вещи, что ей и в голову бы не пришли? Всё - хватит это терпеть! — Софиус Геррера! За ваши непристойные домогательства в рабочее время на рабочем месте без моего на то позволения вы проговариваетесь к общественно полезным работам и идёте на гауптвахту, потом - чинить лифт! Дроиды-охранники заберут у вас оружие и проследят, чтобы всё было выполнено качественно, в противном случае вы будете переделывать всё заново, дабы добиться наилучшего результата! Ещё одна такая выходка - и я лишаю вас права голоса! Ступайте! - единым духом выпалила она, скрестив руки на груди и опираясь ногой о стул. Темнокожий ухмыльнулся и встал в такую же позу, абсолютно игнорируя дроидов за своей спиной - он прекрасно знал, что оружия у них сейчас нет. А у него есть. И, к тому же, что ни говори - но он киборг, и поэтому силы уравниваются, несмотря на то, что противников только двое. Ах, да, пардон - трое. Как он мог её не заметить. Наверное, ниже головы просто не посмотрел. — Конечно, мэм. Я и не против - сделал-то я, а отвечает пусть Геррера. - Куро сощурил глаз со шрамом и нагло оскалился. — Я знаю, что ты не простишь, но не могу сдержаться - тем более, ничего мне от этого не станет. Ведь я люблю и хочу тебя, Моня, больше всех на свете. А теперь - снова прощай. Пускай этот придурок упашется вконец, я его всё равно всегда терпеть не мог. Передавай ему от меня «пока!» До этого дня её ещё не целовали на публике - во-первых, некому, во вторых, то, что во-первых, а в-третьих, она и дружеских-то знаков стеснялась, но сейчас она не то что не могла сопротивляться - просто не успела опомниться, и поняла произошедшее только тогда, когда, пошатнувшись, отступила назад и опёрлась о стену, всё ещё храня вкус поцелуя на губах. Кажется, она почувствовала во рту кровь. Свою? Его? Женщина закашлялась, подавившись слюной от неожиданности - она только поняла, что сейчас произошло. Он признался ей при всех - пусть не он сам, а, другой, но тело и голос одни и те же. Признался и поцеловал. Суровый железный убийца, давящий в себе любые сентиментальные чувства и сенаторша с зачерствевшим сердцем, поросшим шипами цинизма и вечного сарказма. Странно. Смешно. И ей тоже странно и смешно, и одновременно стыдно за его неловкие выходки, но почему-то так приятно, как не было никогда раньше. Ну и пускай - всё равно нервы слишком коротки, чтобы тратить их на какую-то чепуху. Ей уже надо товары для детей закупать и к декрету готовиться, а при этом ещё и деньги копить на дополнительную зарплату двойнице, в общем, много дел, много дел. Но всё-таки Софиусу она домогательств не простит. Юме - ещё возможно. Эх, как всё сложно в жизни... — Вам дурно, мэм? - спросил юный женский голос с явными нотками беспокойства. Только её ещё здесь не хватало. Мон помотала головой и присела на диван, машинально хлебая из предложенной кружки воду и снова поправляя причёску, лишь бы хоть чем-нибудь занять свои руки. Сладостное наваждение спало, остались лишь скука и тоска, да неумолимое желание спать, преследующее её ещё с того дня, когда зарплата понизилась вдвое, а ставка - возросла. — Даже и не знаю, Аи. Но я всё-таки пойду прилягу. - пробормотала себе под нос сенаторша и тяжело направилась к лестнице, помня о том, сколько этажей ей ещё пешком идти. — А ты - да, ты, иди в свою комнату и не выходи, пока я не скажу. Или же... Светлоголовая согласно кивнула и выбежала из комнаты, не успев дослушать - и буквально тут же из коридора донёсся жуткий крик и падение тела. Чандрилианка достала бластер и открыла дверь, собираясь уже палить по неизвестному противнику, в который раз уже убеждаясь, что даже на собственной базе нельзя считать себя полностью в безопасности - и... *** Что бы Мон Мотма ни говорила про его впечатляющий внешний вид, ужасающим Геррера себя никогда не считал. Буквально до этого момента - а как ещё иначе объяснить внезапное падение в обморок столкнувшейся с ним на выходе какой-то юной девицы, когда он под конвоем дроидов отправлялся на починку лифта (вахту сенаторша, пораздумав, всё же за неимением оной решила отменить), выбежавшей из двери прямо на него? Они толком даже и столкнуться-то не успели, и, судя по выражению лица лидерши, не он один до конца не понимал, в чём дело и нуждался в объяснении происходящего. Правда, она - больше. — Что произошло? - бывшая наследница ныне мёртвой королевской семьи Чандрилы перевела взгляд сначала на него, потом опять на лежащую неподвижно девушку. — Дроиды, было совершено нападение? Либо она споткнулась и сама ударилась? Отвечайте. — Никак-нет-нападения-мэм. - отчеканил дроид с зелёной полосой на плече, поправляя за поясом конфискованный бластер. — Девочка-бежала-увидела-арестованного-и-просто-упала-сама. КD15-подтвердит. Камеры-тоже. Второй дроид кивнул. Софиус, не отставая от них, тоже. Очнувшаяся от краткого обморока девушка кинула испуганный взгляд на киборга и снова спрятала лицо в складках туники лидерши, вцепившись в неё обеими руками. Женщина посмотрела на неё, потом снова на своего союзника и неодобрительно покачала головой, словно спрашивая: ну зачем ты её напугал? Ещё и после того, что сделал со всей семьёй? — Знакомься, Аилла. Практически дочка, ну, как тебе Лиана. - представила Мотма свою молодую подопечную. — Аи, деточка, не бойся и иди дальше, куда шла. Он уже хороший и никого не тронет, даже тебя. На всякий случай держи под рукой свой меч. - мимоходом бросила она, и, потрепав блондинку по волнистым локонам, сделала жест, чтоб та вставала. Девушка поморщилась с отвращением и помотала головой, ещё сильнее прижимаясь к тёте. Той пришлось приложить достаточно большие усилия, чтоб не расплакаться вместе с ней - такой несчастной она выглядела, но снова сдержалась. В который уже раз? Лишь бы беременность не сделала её снова сверхчувствительной, иначе - прощай, место гранд-лидера и уважение членов Союза, а особенно его. Ну как она, пообещавшая ему быть всегда сильной, даст волю эмоциям и опустит себя ниже минус первого этажа? И Мон снова мягко, но одновременно резко оттолкнула так доверчиво прижавшуюся к ней названую дочку, всё продолжавшую дышать ей в грудь. — Иди, иди. Говорю тебе - всё пройдёт, как положено! Чего стоишь? - неожиданно выкрикнула она, сама пугаясь звука своего голоса. Танис с того света мысленно показала «класс». Юная воспитанница тоже вздрогнула - но лишь на секунду и следом, взяв себя в руки, решительно поднялась с колен на ноги. — Я не могу, мэм. Страшно. Но раз уж вы так сказали... эх. - Аилла тяжело вздохнула и нехотя отошла, отпустив ткань чужого наряда. — Хорошо, я буду держать при себе меч, но не судите строго, мэм, если я кого-то им случайно ткну. До свидания. - и, учтиво поклонившись, девушка развернулась на каблуках и помчалась прочь по коридору, а затем наверх по другой лестнице, перескакивая по две ступеньки за раз. Впавший было в ступор от непонимания происходящего ондеронец окликнул было светловолосую, но сенаторша одёрнула его за рукав. В глазах её клубился туман и сверкали молнии, а в комнате тут же стало жарко. — А что... А, вспомнил. Я убил её родителей, верно? - Мон кивнула, не меняя выражения лица. — Вот блин. Неудобная фигня вышла. А откуда ты знаешь про Лиану? Лакс, что ли, сказал? Ох уж этот Лакс, язык бы ему отрезать, треплу такому, да Бор Галлету скормить... Короче, о Лиане - ни слова. Особенно среди своих членов командования. С моими ты и так не общаешься. Мне тоже об этой капризуле не напоминай - твоя хоть и плаксивая, но приказы выполняет, а моя... В общем, ладно. Проехали. Мон, да какого чёрта ты всё ещё... Глава повстанцев резко выдохнула через нос и внезапно прижала соперника к стене, схватив за воротник. Даже на цыпочках она всё равно была ниже него, и, осознавая это, ещё сильнее злилась и чаще дышала, буквально пытаясь вдавить его в бетон, но особой внушительности всё равно не производила. «Моими же приёмчиками валит, зараза!» - усмехнувшись, подумал он, и попытался просто отодвинуть её - не тут-то было. Пришлось использовать обе руки. Теперь уже она стояла, прижавшись спиной к стене и чувствуя на своём лице тяжёлое дыхание, упорно, хоть и безрезультатно пытаясь высвободить запястья. Потом, чувствуя явный проигрыш, оставила попытки вывернуться и сдалась. — Не стоит заговаривать мне зубы, повстанец. - бросила она, глядя ему в глаза и передразнивающе кривя лицо. — Я прекрасно помню, о чём была тема изначально. Итак, ты убил её родителей и теперь раскаиваешься в этом... — ...на самом деле, ни капли. Но неважно. - буркнул он, но продолжал слушать. Монологи политички, несмотря на своё занудство, были довольно рассудительными. — ...раскаиваешься хотя бы для формальности и хочешь извиниться. Про себя думать можешь что угодно, главное - действие. Но вместо этого ты её пугаешь своим внешним видом и выражением лица. За это, к слову, извиняться не надо - все мы уроды, грубо говоря. Но девушка не хочет видеть тебя и убегает, едва завидев - не в первый раз, к слову, я сама видела. И что же делаешь ты? — А что я могу сделать? Дать ей убить себя? Хоро-ошенькое дельце! - прицокнув, произнёс он. — Или поклониться и сказать «простите, мисс, я не хотел»? Ерунда. Что сделано - то сделано, сама же говорила, к чему перемалывать прошлое. Подрастёт и сама разберётся. Ну, и что дальше? — К сожалению, мистер, не все такие прощающие и спокойные, как я. Скажу даже - подавляющее большинство не такие. Они склонны мстить и обижаться даже через года. Итак, раз уж вы не пожелали помогать мне на собрании - помогите сейчас. Убедите Аиллу, что вы не причините ей вреда, причём без всяческих читов по типу Бор Галлета и джедайско-ситховых артефактов. Понятно? Иначе вы отныне для меня трепло, с вами дела иметь нельзя, и право голоса окончательно передаётся Лаксу. Всё понятно? — Предположим, нет. - упрямо возразил повстанец, сжимая железную руку сильнее. Политичка опустила голову и стиснула зубы - в физическом плане противостоять она ему точно не могла, но звать на помощь явно не собиралась. А что она им скажет? Что большой нехороший дядя напугал нервную девчонку и теперь заламывает руки её опекунше? «Какой же из вас тогда лидер?» - промелькнули в её голове слова Хоглина, пусть сказанные и в семь утра в нетрезвом виде, но довольно точные. Нет, она продолжит терпеть и незаметно бороться, но не выдаст ничем, что ей что-то неприятно, особенно в таком публичном месте, как Главная База-Майра на Дантуине. Уж на это-то её силы воли должно хватить. — Не «нет», а «да». Или Ильки тебе не видать уже сегодня. - спокойно, но подозрительно угрожающе поправила сенаторша, загадочно улыбнувшись. Стальная хватка от неожиданности разжалась. Геррера отступил назад, к отключившимся от бездействия дроидам, глянул на неё непонимающим взглядом и покрутил пальцем у виска. Одновременно ему в мозги пришла мысль: «А что, если она и в самом деле не так проста, интриганка ситхова? Тогда плохо дело!» — Мотма, ты же не станешь... - севшим голосом начал он, на всякий случай доставая нож - а ну, как кинется. Не кинулась. Но жутковатое выражение со своего лица не стёрла. — Стану. На шее ездить и всю жизнь пользоваться моими ресурсами ты не станешь. Ты ж у нас молодец, политик, лидер и боец, так пойди да отвоюй у врагов, что тебе надо, а меня не трогай. - перебила она нагло и совсем не по-приличному. — Чего тебе ещё надо? Оружия? Транспорта? Пушечного мяса побольше? Ах, да - ребёночка подавай. Я тебе что, на свою мать похожа - по просьбе подозрительных типов детей делать? — Похожа. - согласился он, кивая головой. — На девку накричала, всех построила и пошла, довольная, на диванчике валяться - работа не звездолёт, в гиперпространство не улетит. А они все пусть за меня в крови по колено купаются, на трупах товарищей спотыкаются. Да ведь ты такая же, как и Император! Правду говорят - шипы от шиповника далеко не падают. Выросла девчонка, вся в родителей. И от обоих, конечно же, взяла самое худшее. Хотя мне ли судить - я-то своих настоящих и в глаза не видел. В пансионате жил на Ондероне, растения выращивал. Потом надоело и свалил. Всё просто. А ты до тридцати лет у мамки под боком ходила и на спине спать не могла. Ну и кто же у нас тут безвольная тряпка, а? — Ну как «кто»? Ты раб собственный страстей. Я рабыня собственных ограничений. А так как последние считаются уделом сильных разумов, ответ очевиден... Но мы опять отвлеклись от темы. Ты извиняешься перед Аи или Ильсита отныне тебе никто. Принял одну дочку - прими и вторую. Понял? — Нет, не понял. Ставь своего Лакса, куда хочешь - мне плевать, всё равно я над ним главный: что хочу, то и ворочу. С этой пуганой вороной я связываться не стану, разве что она сама этого захочет. Илька как была моей дочерью, так и останется - гены просто так не изменишь. И ты, Мон Мотма, сама обрадуешься, когда я её заберу. Я всё сказал. - уже уставший от разговоров Софиус повернулся было по направлению к двери, как вдруг на потолке тревожно завыла сирена тревоги. Дроиды мигом очнулись и вылетели в окно на своих реактивных приспособлениях, захлопнув его за собой. Мон же не тронулась с места. — Чинить не идёшь? - уже более мирным голосом спросил Геррера, протягивая руку в сторону сенаторши. Та отшатнулась в сторону, будто это была ядовитая змея, и тоже достала из кармана лазерный нож. Теперь они оба походили на импостеров, так и не определившихся - союзники они или враги. Видели бы члены Совета эту сцену! — Не иду. И ответ твой меня не устраивает. Ты обещал оказать мне услугу - и не сделал этого, помнишь? - перекрикивая сигнализацию, продолжила она. Резинки лопнули, и рыжие волосы упали ей на плечи, растрепавшись по ним. — Так вот моя окончательная просьба: позаботься об Ильке, если уж ты так ей дорожишь и сумеешь каким-то образом забрать! Воспитай в ней не только солдатку и бойца, но и стратега, хитрицу, способную обмануть кого угодно! Я чувствую, что могу не пережить её рождение или сойти с ума, так что - имей в виду! Слышишь меня? — Да, слышу! Наконец-то ты это поняла! - его голос звучал торжествующе. Всего лишь во второй раз с начала их совместного общения он сумел переубедить её. Первый - когда она присоединилась к Восстанию. — А теперь немедленно прекрати психовать! Как биолог тебе говорю! Ребёнок может не выжить! Усекла? Вой сирены медленно затухал вокруг. Где-то невдалеке слышался топот шагов, звуки голосов. Мотма сплюнула в мусорное ведро и покачнулась, опершись о стену. Её мутило - то ли от беременности, то ли от долгого разговора. Голова ужасно кружилась. Ну почему, почему это должно было произойти буквально в первый день? Пусть тест и показал положительный результат, но, по идее, она ожидала того, что было в прошлый раз - тогда даже рожать, пускай и двоих, было практически не больно (из-за препаратов в основном, но всё-таки!), а сейчас будто наружу выворачивает буквально от ничего. Хотя чего она ожидала - с таким-то питанием и образом жизни? Благодарение Силе, что ребёнок ещё хоть как-то прижился, а ведь могло и совсем ничего не быть! Но всё же - почему? — Я... я отойду на пару минуточек, пожалуй. - заплетающимся языком пробормотала она и, вбежав в первую попавшуюся дверь, закрыла её и только тогда позволила себе сползти на пол, припав спиной к стене. — Юма... - из последних сил чуть слышно произнесла она, не обращая внимания ни на ломившегося в дверь Со, ни на то, что падать здесь в обморок было бы жёстко, холодно и в принципе неудобно. — Мэй и я... мы... теперь одно целое. Прости. Должна была... сказать- Договорить ей не удалось - женщина лишилась чувств буквально на месте, провалившись в глубокий тёмный колодец с шипами где-то там на дне, которого невозможно достичь, но вполне реально вообразить при хорошем недостатке здорового крепкого сна и отсутствии нормального питания в совокупности с вынашиванием чужой жизни в себе. Короче, жуткая это картина - падать вниз, явственно видя пред собой близкую смерть - избавление от мучений, но пролетать насквозь эти шипы, оставлявшие раны на и без того истерзанном теле и снова падать, падать в глубину, оставляя всякие надежды... *** — Несчастная. Сколько же тебе пришлось перенести за свою жизнь, сенаторша? Я бы в таком хрупком теле точно не выдержал. А она - глядишь, ещё шевелится, как нежный росток посреди бури, расправляя свои лепесточки. Но ростку следует стать деревом, чтобы плотно укорениться в земле, тогда ему будет ничто не страшно. Ни ливень, ни вихрь, ни обвал... Всё перенесёт. Голос был будто бы ужасно знаком ей, но помутнённое ещё болью сознание отказывалось сначала воспринимать его. Потом с облегчением вернулась временно утерянная память. Неужели он? — Софиус? - пролепетала Мотма, слегка поднимая свою голову от подушки. — Что-то не припомню в тебе особой тяги к состраданию и красноречию. Или у тебя тоже беременный психоз со мной за компанию? Тогда поздравляю. Становишься папой, так сказать. — Софиус? - дружелюбный голос превратился в хрипловатое, надтреснутое карканье, перемешанное с горькой насмешкой. — Сдалась ты ему, Мон! Да он тебя только приволок сюда и сразу сбежал на свою базу - позвонили ему, вишь! Даже врачей не спросил о твоём состоянии, хоть они и рядом были. О ребёнке вообще не упомянул. Но ты позвала меня - и я пришёл, пусть даже Сила и не хотела меня пускать. Ведь ты помнишь, что я сказал тебе сегодня утром? — Да, помню. Это было так неприлично, понимаешь - при всех... Не делай так больше. - краснея от неловкости, ответила она и невольно коснулась пальцем своих губ, всё ещё хранивших тепло поцелуя. — Мне вот ещё интересно: как ты, такой жестокий ко всем, кто тебе не нравится по каким-то причинам, ещё не сделал чего-то не того со мной? Уж я с моим характером точно должна была тебя из себя вывести... — Я делал. Но ты уже не помнишь. - по лицу «призрака» прошла болезненная судорога. Руки сами собой сжались в кулаки. — А я не могу забыть, и вечно злюсь на себя и за то, что тебя калечил, и за Стилу, и за остальных... Я думал - это будет так просто: взять и избавиться разом от всех, кто лишал меня свободы выбора, оказалось - нет. До сих пор их крики из пламени пожара преследуют меня... - дальше он уже не смог продолжать и отвернулся, кусая губы и закрыв лицо руками - живыми, не искусственными. В глазах Мон от такого зрелища подозрительно защипало. — Прекрати. Или я тоже начну реветь вместе с тобой, а мне нельзя. Сил больше нет сдерживаться. - сухим тоном произнесла она, прикрывая глаза от света рукой. — И на случай, если ты поставишь меня... вернее, нас перед выбором, то я отвечу, что согласна только на вас обоих. Почему я смогла принять свою другую сторону, а вы с Софиусом договориться не можете? Гордыня мешает? Так она всем и всегда мешает, главное - преодолеть это чувство и двигаться дальше, к цели. А как это делать, если не в союзе? Много ли ты в одиночку завалишь? — А какая у нас может быть общая цель? Убить Палпатина? Но дальше наши с ним пути расходятся, ведь он хочет жить в деревне и заниматься хозяйством, а я - продолжать воевать с империкосами и «очищать Галактику от негодяев». Ты сама подумай: если смешать эмоционального неуравновешенного «борца за справедливость» и сурового замкнутого маньяка, хладнокровно носящего всех под корень, «потому что так надо», что это будет? Да ты сама меня, вернее, нас первая на месте и расстреляешь! К тому же, договориться с ним практически невозможно - он стреляет прежде, чем успеваешь слово сказать. — Может быть. Это всего лишь пока только догадки. Но в последнем ты прав - с ним и в самом деле трудно договориться, а уж убедить его на что-то... - за дверью внезапно послышались шаги. — Всё, иди, иди! Да пребудет с тобой Стила и прочие бойцы отряда особого назначения. Если это действительно он и увидит нас вместе - настанет крышка. И мне, и тебе, и Ильке. Прощай. — Прощайте, леди сенаторша. - нарочито культурно, как в стародавние для них времена ответил он и, пожав ей руку, растворился в воздухе. — Удачи вам! - донеслось напоследок уже из пустоты. Дверь открылась. — Мэм, - начала Аилла, нервно комкая подол платья в своих руках, - я слышала, что вам опять плохо. Дозволите помочь вам или мне опять идти заниматься? — Хорошо, дозволяю. - согласилась Мотма, глядя на растерянное лицо девушки. — Завари мне чай и принеси планшет - я должна кое-что кое-кому написать. Уйти можешь, когда захочешь. И ещё кое-что, насчёт Со Герреры... — Мэм, прошу вас, не пугайте меня. Этот человек, он, он... - дочь последней чандрилианской королевы от напряжения даже поперхнулась воздухом, постучав себя саму по спине и продолжив: — Он убил мою маму, даже не проводящую репрессий против мятежников. Он избавился от моего отца за то, что тот просто держал нейтралитет. Он вообще уничтожил всю нашу семью - Артура, Фэр, бабушку с дедушкой, чуть было даже до собственных детей не добрался - хорошо, они в это время в главном зале не находились. Я же еле успела спрятаться. Прошу вас, мэм, если вы не хотите, чтобы я вам каждый раз об этом напоминала - просто не говорите со мной на эту тему. Простить-то я, может, и прощу, но мимо него проходить, вспоминая, как... нет, мэм, и не просите. Я не смогу смириться с тем, что он отныне мой союзник. Я убью его, мэм, если он подойдёт ко мне! - в отчаянии выкрикнула она, доставая из кармана меч. И тут же отшатнулась с криком, схватившись за лицо - госпожа, не сдержавшись, дала ей пощёчину. — Я сама тебя убью, мерзавка, если ты что-то такое сделаешь. - недовольно произнесла она, доставая из-под туники обвитый вокруг пояса хлыст. Да, именно тот самый, что попортил ей за всю жизнь немало крови. — И за слова ты свои ответишь. Снимай верх! Зрачки блондинки расширились от страха. Её-то в детстве к такому не приучали. — Мэм, пожалуйста... - взмолилась она, опуская голову и нехотя начиная расстёгивать платье на спине. Дрожащие руки то и дело соскальзывали с застёжек, чуть ли не обрывая их с корнем. — Он ведь и ваших родителей убил, помните? Мы друзья по несчастью, а не противники. Умоляю вас, мэм - не наказывайте меня, я ничего плохого вам не сделала, я просто сказала это на эмоциях. Я бы не убила его на самом деле, мэм. Я же вижу, как вы его любите! — Молодец, что призналась, Аи. Но от наказания это тебя не спасёт - поздно же ты осознала свою ошибку. А отвечать всё равно придётся - все отвечали, отвечают, и отвечать будут. Я сама была такой. Но ведь ты понимаешь, что если я с тебя не взыщу, то ты решишь, что можно говорить и делать что угодно, потому что мэм добрая и всё всем простит, не то что плохой Со Геррера? Понимаешь? А теперь становись на колени! Несчастная девушка, рыдая, стянула ткань со спины и встала, как было приказано, напоследок кинув обиженный взгляд на ту, кто за эти годы стала ей практически новой мамой. Но изменить уже было ничего нельзя - слишком поздно. — Пойми: это ради твоей же пользы. Если не я, то кто? Дроид-палач? - будто бы пытаясь оправдаться перед самой собой, добавила лидерша Союза. Аилла всхлипнула ещё громче и помотала головой - она вполне могла себе представить, что осталось бы от неё после дроида. — Не плачь, девочка моя. Всё будет просто замечательно. Когда-нибудь. Мон уже давно не занималась спортом и вряд ли смогла бы поднять даже тренировочный меч, как когда-то в молодости - но такой силы удара она от себя не ожидала. Девушка заверещала так, будто её пытали раскалённым железом и упала на пол, сжавшись в комок. Струйки крови стекали с её спины и попадали на такое же красное платье, тут же сливаясь с ним. Сенаторша только сейчас поняла, что она наделала и готова была уже в сердцах отбросить кнут в сторону - но подавила в себе это желание и продолжила дальше, хоть и сама уже была на грани того, чтоб расплакаться. — Прости меня. И я тебя прощу. - сжав зубы, женщина снова взмахнула рукой и опустила орудие наказания на уже чуть ли не потерявшую сознание юную чандрилианку. Девушка болезненно захрипела - голоса у неё уже не осталось и попыталась встать на ноги, но третий удар снова пригвоздил её к полу, окончательно выбив из равновесия. Аилла лежала, прижав ноги к груди и раскинув руки в стороны, в совершенном беспамятстве. Тяжело вдыхая воздух, женщина занесла руку уже в четвёртый раз, чувствуя, что вот-вот- и сама от такого волнения упадёт в обморок, но тут её руку остановило чьё-то невесомое прикосновение. — Молодец, сенатор Мон Мотма. Я вами горжусь. - призрачная королева довольно улыбнулась. — Но думаю, вам стоит остановиться - она сейчас без сознания и вряд ли поймёт то, что вы ей хотите донести. Даже я так не поступала ни с вами, ни с кем-либо ещё. Так что, думаю, она усвоила урок и впредь будет следить за своей речью. А пока можете убрать плеть на её законное место и позвать дроида-врача. Поверьте мне, я знаю, что, кому и о чём говорю. — Не буду я ей никого вызывать! Она хотела убить его! - щуря глаза, подозрительно влажные, возразила тёмная сторона женщины. — Простите, госпожа королева, но именно таким способом мой папочка говорил мне учить людей и учил сам. А по статусу папочка старше вас, и поэтому его приказы и советы важнее... Пусть девчонка мучается, заслужила. — Мэй. - Танис нахмурилась и упёрла руки в боки. — Твой папочка, Абелот его побери, сам никогда ничего такого сам не делал. Приказывал - как максимум, но лично при мне ни одного не оставил мучаться. Всех либо убил, либо спас. Тебя - в том числе. И что делаешь ты? Бросаешь девчонку истекать кровью, ещё и словесно издеваешься над ней! Забыла, как сама под кнутом стояла? — Да, госпожа. Простите. - нехотя согласилась Мэйдзи, поднимая раненую ученицу с пола и вводя ей триста грамм бакты - как обычно, на человечку. — Она выздоровеет уже сегодня. Я же - не скоро. Залетела, понимаете ли, от этого придурка бунтарского. Ещё девять месяцев на себе тянуть. — Выражения, Мэй! — Хорошо, госпожа. От этого недоумка повстанческого, и ещё он хочет забрать ребёнка себе. Ну вот как мне следует поступить, а? Аборт сделать и стерилизоваться, чтоб не надоедал? — Дочь моя. - уставшая от формального общения её величество покачала головой. — Ты сама этого захотела, и из-за какой-то ерунды губить чужую жизнь? Не смеши свою мать, родившую четверых детей, из которой лишь одно было желанным, пусть и неожиданным! А заберёт - тебе самой заботы меньше. У тебя же ещё сын в Империи, племянница в Восстании и двойная работа на обеих сторонах! Ещё раз хорошенько подумай, Мэйдзи: а что бы ты сделала, если бы я думала так же, как ты? Если бы избавилась от тебя, боясь возможных последствий? К слову, зря боялась - Фэйна ведь как-то законно с Силой родилась, и ты могла. Вот подумай над этим, а я пока пойду. Удачи и не убей смотри никого! — Хорошо, госпожа... - женщина формально помахала рукой бывшей начальнице, тут же растворившейся в воздухе, и, небрежно накинув на всё ещё бессознательную Аиллу одеяло, открыла дверь - и тут же опять столкнулась... ну, уже и так понятно, с кем. — Есть? - пристально глядя ей в глаза, хриплым от волнения голосом спросил он. — И что с девкой? Доконала её, да? — Есть. - лаконично ответила сенаторша, и так понимая, кого он имеет в виду. — «Девке», как ты выразился, сейчас нехорошо. И нет, не доконала - она жива. Ещё вопросы? — Никак нет, «мэм». - издевательски сделав кавычки пальцами, ответил Софиус и демонстративно отвернулся в сторону неподвижно лежащей блондинки, то и дело передёргивавшейся в судорогах. — И отчего же ей, скажем так, не поздоровилось? Вроде бы нормальная с утра была... А, теперь понятно! Мон не успела остановить его - покрывало тут же было сорвано со своего места, и взгляду ондеронца предстала располосованная в кровь спина с медленно затягивающимися ранами. Из любопытства он снял перчатку и коснулся одного холодным пальцем. Девушка застонала и с трудом перевернулась на бок, отдёргиваясь от него. — Первый раз? То-то оно и видно. Стоишь, трясёшься вся, бледная, будто смерть увидела, пальцы в чужой крови заляпаны, хлыст из кармана свисает. Практиковаться тебе надо, в следующий - бей не так нервно, спокойно так, без напряжения. А то она у тебя после трёх ударов сразу - брык! Дело ведь говорю, Мон. Послушай. — Нет, я считаю - следующего не будет. - помотала головой сенаторша и, намочив под краном тряпку, стала протирать окровавленную плеть, закусив губу. — Во-первых, лично я людей бить не люблю из принципа, это чисто прерогатива Мэй ещё со времён Клонских Войн. Во-вторых, она до сих пор немного слабенькая - раз так с ней, другой, а она и ноги протянет. В-третьих, на ком ты мне предлагаешь тренироваться? На провинившихся сокомандниках? И чем я тогда буду отличаться от тех, против кого сражаюсь - то бишь Императора и его приспешников? Ну, тебе-то можно, ты военный, а я лидерша, авторитетное лицо политической стороны оппозиции... Да к тому же, я прекрасно знаю, каково это чувство и именно поэтому не применяю эту меру наказания. Скажи, ты, лично ты - отрезал своим пленникам конечности? Ставил эксперименты над внутренними органами? Избивал электрошокером до потери сознания? — Я - нет. У Бор Галлета не спрашивал - может, он и делал. А тебе-то чего? - словно испугавшись своей же доброжелательности и сентиментализма, грубо ответил Геррера. — Ладно, я пошёл. Удачи в политических делах, Мотма. Девке привет можешь передать, если хочешь, а у меня срочные дела и метаться туда-сюда, то к своим, то к вашим, времени у меня нет. Увидимся через девять месяцев. И не забудь про имя! — Ладно. Прощайте. - Моника формально отдала честь своему подчинённому и села на табуретку возле кровати со всё ещё спящей воспитанницей. — Ещё раз извини меня, если что, малая. И его извини. Эмоции - штука кошмарная, и совладать с ними не всегда получается, сама понимаешь. Ты меня слышишь, Аи? — Да... мамочка. - приоткрыв ярко-голубые глаза цвета дневного неба, прошептала девушка. — Будете моей мамочкой, мэм? Я... я буду хорошо себя вести, честно, как джедаи учили. Буду защищать мечом и помогать в политике. Только вы меня не бейте больше, пожалуйста, хорошо? Мне было очень больно. Я думала - умру. — Нет, не умрёшь, деточка. - перебирая руками длинные светлые волосы, успокаивающе пробормотала женщина. — И долго ещё не умрёшь, надеюсь... Дочка. Наконец-то у меня появилась своя дочка. - Мотма смахнула с глаза непрошеную слезу и, как могла, улыбнулась. — Может, я и другую смогу отыскать когда-нибудь - я не верю, что она могла так просто умереть, моя белокурая Лайдочка. И Илька будет моей, все вы, и Джон тоже. Ты же помнишь Джона, Аи? — Да уж. Жил он у нас какое-то время. Юный бунтарь, весь в папашу, хоть и скромный на вид. - хихикнула молодая Мотма. — Не дай святые сенаторы, тоже чего-нибудь такое в Академии отчебучит, что нам потом расхлёбывать. Думаю, пока что их знакомить не надо. Ой, здравствуйте, меддроид 15D-177! — Здравствуйте-юная-мэм. - ответил подъехавший с подносом с лекарствами робот. — Вам-чего-нибудь-надо? А-вам-госпожа-лидерша? — Нам две чашки кофе, пожалуйста. Мне без сахара, если не сложно. - ответила за обоих дама. — Автомат с напитками в столовой. Деньги - вот, сдачу оставьте себе. И только вздумайте сбежать - найду, отключу, перепрограммирую и отправлю на общественно полезные работы, вставив ограничитель. Всё понятно? — Так-точно-мисс. — Миссис. - шутливо улыбаясь, поправила Аилла. Мон слегка покраснела, но согласно кивнула. — Идите уже, мистер 15D! Заранее спасибо! — По-жа-луйста! - дроид тут же подорвался с места и, открыв дверь, растворился в коридорах. Перегородка снова с шипением закрылась. Человечки переглянулись и разом уставились на живот сенаторши, ещё не начавший расти и толкаться, но скоро обещавший уже начать это делать. — Сила говорит мне - там точно кто-то есть. - видя сомневающееся лицо новой матери, убедительно произнесла младшая наследница ныне покойной семьи Мотма и положила туда руку. — И ещё говорит, что ничего плохого не произойдёт, если вы, мамочка, не будете рассказывать о себе и ней кому попало. Особенно Палпатину. — Особенно Палпатину. - политически вздохнула и тоже положила ладонь на своё казалось бы, ожившее брюхо. — Много же придётся заплатить за это молчание. Очень, очень много. Но оно того стоило.