Всякая жестокость происходит от ничтожеств.
Снова.
Вокруг та же непроглядная темнота. Даже как-то неуютно здесь находиться. Вдруг передо мной засветился знакомый экран, освещая этот мрак. Я увидела знакомое мне лицо, усыпанное веснушками. Надо сказать, он очень симпатичный. Джером стоял напротив меня, и как я поняла, смотрел на своего собеседника. Здесь ему кстати было уже около 14 лет. Он был одет в старую красную рубашку и потёртые голубые джинсы. Неожиданно он громко спросил собеседника: -Зачем ты это делаешь?! Чего хочешь добиться этим? — Джером отчаянно смотрел мне, кхем то есть своему партнеру, в глаза и пытался найти правду в них. Неизвестный ответил: -Джером, ты всегда был хуже меня.- Не поняла! Что за отношение к этому рыжульке?! Вам так скучно? Не тронь Джерома. Джером это неправда. Он врёт! — Неужели ещё не понял?! Я всегда буду лучше тебя! Во всём! Ты ничтожество.- Голос говорившего придурка явно не взрослый. Ровесник Джерома, может чуть старше. Джером с каждым словом всё сильнее сжимал руки в кулаки, стараясь скрыть эмоции. Милый, твои глаза выдают тебя. Столько боли и какой-то непонятной тоски. Словно он вот-вот заплачет. Видимо этот человек хорошо знает его мать. А парень продолжил: — Мама права, говоря, что ты мусор. Только глаза мозолишь. Придурошный.- Не. Смей. Говорить. Так. О. Джероме. Никогда. Ты не имеешь права такое говорить! Пусть твои родители устроят тебе хорошую взбучку! Так говорят только последние, кхем, люди. Рыжик на этот спич незнакомого мне парня грустно улыбнулся, словно всё в норме. Нет, Джером. Всё совсем ненормально! Твоя мать не должна так относится к собственному ребёнку. Да ты сильный, но у всего есть предел! Я не хочу, чтобы ты сломался. Лучше поплачь. Потом. Не сейчас, нет. Пусть твоя боль выльется вместе с горькими слезами. Но не держи в себе злости и ненависти. Накапливаясь, такие негативные эмоции разрушают человека. Некоторые даже с ума сходят, становятся душевнобольными. Не стоит. Твоя мать и все эти взрослые не стоят этого. Эх, как жаль, что ты меня не слышишь. . . Джером вдруг искренне улыбнулся своему собеседнику: -Не стоит говорить мне об этом. Я помню, что мама меня «любит» — Он интонацией выделил последнее слово и горько усмехнулся. Господи, ну вот за что? Я даже поговорить не могу с ним! Не то что обнять! Противник решил, мне так кажется, сильно задеть своего оппонента: -Во-о-т ка-ак? Я рад. Такой как ты должен знать своё место. Мать тебя ненавидит, я согласен с её методами воспитания. Таких как ты только бить, может что путное выйдет. А подохнешь, так о тебе никто и не вспомнит. Ха-ха! — Как можно быть столь жестоким к другому человеку, такому же как и ты! Ты не имеешь права говорить такое Джерому! Валеска не выдержал и схватил за край воротника своего собеседника. -Замолчи! Ты тоже её сын! Почему ты так говоришь?! — Джером не удержался и ударил парня по лицу. Вдруг видео поменяло ракурс, из-за чего я могла разглядеть парня, который так ласково разговаривал с Джеромом. В какой-то момент драки, неизвестный повернул голову, а я замерла. На меня смотрел Джером! Серо-голубые глаза, волосы и нос! Всё как у него! Но проблема в том, что и Джерома я видела. Он бил этого лже-Джерома. Стоп. Он сказал «Ты тоже её сын!»?! Значит. . . О, ужас. Джером выслушивал всё это от собственного брата. Но они так похожи, словно. . . Тут в моей голове что-то щёлкнуло. Братья- близнецы. Те, с первого видео. Тогда этого противного подростка зовут. . . Как же там? Джерри? Джордж? Джереми? Может Джеральд? Не-ет. Всё не то! Так как же его звали-то? Внезапно раздался женский голос, отвлекший мальчишек от драки. К ним шла их, как я поняла, мать. Лайлу мамой не назовёшь. Вдруг она резко подошла к ребятам и за шкирку, словно нашкодившего котёнка, дернула Джерома. Эй, Лайла! Его спровоцировали. Женщина со всей силы ударила сына по лицу, на котором почти сразу стал проступать отпечаток дамской руки. Его брат-близнец, увидев это, облизнулся, как кот, объевшийся сметаны! Что за подлюка?! А Женщина ещё несколько раз ударила Джерома! Да как ты можешь?! У тебя сердце есть? То, что я увидела позже меня шокировало. Эта сука подлетела к братцу, который говорил те гадости Джерому, и стала расспрашивать: в порядке ли он! А он гадко улыбнулся Джерому и пролепетал мамочке на ухо: — М-ма-ам-ма! Я-я. . . н-не понимаю. . . за что Джером меня так ненавидит. . . Паганец! Мерзопакостный засранец! Мой рыжик обречённо-отчаянно смотрел на эту идиллию. Он чувствовал себя чужим! Чужим рядом с родными мамой и братом! Вдруг эта тварь, Лайла Валеска, решила поговорить: -Ублюдок! Как ты смел ударить Джеремайю?! — О-о. . . Так вот какого его имя. Я почти угадала. Джереми и Джеремайя. Есть что-то похожее. -М-мам, я не первый начал! — Молодец! Будь храбрым! Послышался звонкий хлопок. Эта мегера снова ударила его! Блять, я хочу её ударить! Очень сильно. Чтоб наотмашь. Паренёк схватился за место удара и непонимающе уставился на мать. -Выродок! Я позволила тебе открыть пасть?! ТЫ! Мусор! Не смей трогать Джеремайю! — Кто-нибудь вколите её что-нибудь против бешенства! Я в ярости от её поступков. Она помогла этому Джеремайе встать, ещё раз спрашивая про самочувствие и напоследок крикнула пред тем как увести братца-вруна: -Почисти вольеры слонов! Хоть раз окажись полезным, мусор! И не смей даже думать, что будешь спать в трейлере. Чтоб глаза мои тебя не видели! Пошёл вон! — Она толкнула только поднявшегося с земли сына ушла в сторону трейлер-стоянки. Картинка потухла. Я пребывала в ужасных чувствах. Масштабы несправедливости и жестокости по отношению к Джерому просто зашкаливают. Вдруг опять появилась, но уже другая картинка. Джером с лопатой в руках, находился в какой-то клетке. Насколько я поняла, в вольере для слонов. Он снова размышлял вслух. -Почему она так поступает? Мы с братом близнецы. Однако он получает всё что пожелает, а я только побои. Ни капли любви или простой симпатии. Я тоже её сын! — Боженьки, как больно всё это слушать. Джером сам не заметил, когда начал плакать. Его глаза плакали за него. Слезы крупными каплями падали на сено, лежавшее в вольере. -Что это? Я п-плачу? С чего бы? Не произошло ведь ничего необычного… Всё как всегда. Мать. Брат. Избиение. Ничего такого. КХах. Джером Валеска, кого ты пытаешься обмануть? Здесь только ты.- Они поспешно вытер свои слёзы с щёк, покрытых поцелуйчиками солнца, так на родине отца называют веснушки. -Чего греха таить. Я тоже хочу любви. Чтобы меня обняли и сказали: что всё хорошо. . . А не — он запнулся, сглатывая ком в горле — избиения и проклятья. Блин, я не могу. Это издевательство-показывать подобное без возможности вмешаться. Вдруг я почувствовала влагу на щеках. Коснувшись их пальцами, я поняла. Опять! Я снова плачу, слёзы текут рекой из-за этого рыжего подростка! Вытерев слёзы я продолжила смотреть за этим несчастным. Парнишка уже закончил уборку и, вероятно, шёл спать. Я удивилась, когда он пошёл в противоположную сторону от места, где стояли трейлеры. Я, ни секунды не сомневаясь, зашёл в помещение, где стояли разные клетки с животными. Эй, Джером! Пора спать. Иди к себе в трейлер. Сон важен для человека. Пройдя вольеры с цирковыми животными, он оказался около стогов с сеном. Я думаю, это для животных здесь лежит. Валеска вздохнул и посмотрел на открытое небо. Я даже рада, что у него есть привычка говорить то, что думает: -Хах. Смешно. Снова здесь спать, да МАМА? А братец сейчас спит рядом с тобой, в тепле? Интересно, за что? Почему ты так поступаешь? Мы с ним близнецы, ведь. Это обидно. Очень. А все эти люди-циркачи. . . Мам, ты ежедневно лупцуешь меня при них, но они даже не реагируют. Даже не посмотрят, не спросят: почему? Но я привык. Это же семья. Не их вина, что мама так поступает. И брат не виноват. Они моя семья. Такими же должны быть отношения в семье, да? — Он возвёл стеклянные глаза к небу, как будто те далёкие звёзды, существовавшие уже веками, могли дать ответ на его вопрос. Но, Джером, как жаль, что ты меня не услышишь. Я бы многое тебе тогда смогла сказать или объяснить. Например, что это ненормально спать ребёнку 14 лет на сене, как животному в хлеву. Что твоя мать и братец моральные уроды. А люди, которые игнорируют такое отношение к ребёнку, монстры. Семья- это не этот ужас. Это теплые, доверительные отношения, когда ты можешь доверить всё самое тайное и важное своим близким. Когда они принимают твои слабости, я, к примеру, обожаю ириски. В семье царит покой, любовь и безграничная нежность. А братец твой редкостный подлец. Какой брат будет говорить такие вещи своему брату-близнецу?! Это неприемлемо. Такое отношение к тебе. Ты человек, а не какое-то животное, на котором можно тренировать удары. Никто не имеет права проявлять насилия к другому человеку. Это главное наше отличие от обезьян. Мы умеем разговаривать и мыслить. Почему же люди не используют язык для решения конфликтов? Эх, Ладно. Ты всё равно не слышишь меня. Джером же продолжил размышления вслух: — Может мама права? И я, мусор, не заслуживающий любви и теплоты? Брат сказал, что никого не волнует, если я умру. . . Никто никогда даже не говорил со мной в ласковом тоне. Никто не спросит: Что случилось, Джером? Почему ты так расстроен? Почему опять плачешь? Никого не волнует моё существование.- Боже, нет! Джером, ты не прав. Я очень волнуюсь за тебя. Ты никакой не мусор. Мусор твой братец, из рта которого вырывается подобный бред. Почему же вокруг тебя нет людей? Людей, которые не утратили бы способность сопереживать другим? Того, кто жил бы по законам сердца, а не выгоды? Почему ты живёшь в такой гнилой действительности? Если бы. . . Если бы я только. . . Только знала, где тебя найти. Я бы подбежала к тебе быстро-быстро, как только смогла бы, и заключила бы в свои объятья. Крепко-накрепко. Я бы обняла тебя, даря простое, но такое тебе необходимое, человеческое тепло и сказала бы, что ты не должен жить в таком мире. Мире, действительности или реальности. Где ты живёшь? Я бы пообещала всегда быть рядом и защищать тебя. От всего и всех. Чтобы твоё лицо при виде солнышка ярко улыбалось, радуясь свету. Сказала бы, что в любой тьме, даже самой непроглядной, есть место яркому свету. Свету, который освещает наше существование. Что ты не одинок. А если бы твоя мать снова посмела бы ударить тебя, то я бы ударила её семь раз изо всей силы, что у меня есть. Я бы сделала всё, лишь бы ты жил, видя хорошее, а не только плохое. Но что я говорю? Зачем? Ты даже не слышишь меня. . . От этого моё сердце болит, словно проткнутое миллионом острых иголок. Джером вытер уже высохшие от слёз щёки и лёг на сено. Он, словно бездомный котенок, свернулся клубочком, надеясь сохранить хоть немного тепла. Картинка потухла. Я стояла посреди этой темноты, но это меня не волновало. С моих глаз снова капали слёзы. Горькие слёзы обиды. На себя, на эту ситуацию. Я вижу его страдания, но даже сказать ему ничего не могу. Чёрт, это очень больно! Реально больно! За две ночи я привязалась к этому рыжему очаровашке. И стала слишком эмоциональной… Мне очень хочется, чтобы он улыбался хоть иногда. Вдруг вокруг меня воздух закрутился, завертелся и засветился. Я зажмурила глаза, избегая такого ослепительно-белого света. Через несколько минут я почувствовала, как ветер трепал мои волосы. Я медленно открыла глаза. Из-за того, что я зажмурила их слишком сильно, то белые пятно несколько секунд мешали понять, где я нахожусь. Я стояла на какой-то поляне, вокруг росли редкие берёзки. Повернув голову вправо, я увидела радужный натяжной купол. Неужто? Тогда где-то здесь должен быть? Джером здесь?! В тот же момент как я об этом подумала, послышались голоса. Не знаю почему, но я решила спрятаться за телефонной будкой, которая стояла в пяти шагах от меня. Когда голоса стали громче, я смогла увидеть говорящих. Рыжий паренёк с гаденькой улыбочкой на губах, уверена его зовут Джеремайя, махал над головой куском хлеба и противно смеялся. За ним я увидела Джерома, который о чём-то просил своего любимого братика. А за ним стояли ещё двое мальчишек. Оба черноволосые и загорелые, одетые в джинсовые комбинезоны. Они подошли ближе и я смогла слышать о чём эти дети говорили: -Эй, мусор! Что-то хочешь? — Джеремайя издевательски помахал перед носом рыжика куском еды. До меня дошла одна ужасная догадка. Неужели его морят голодом? Сейчас мне очень хотелось ошибиться! Он и так страдает! Что вы к нему прицепились?! Джером вяло улыбнулся и ответил на вопрос брата: -Джеремайя, отдай, пожалуйста. Мама дала мне его. Я заработал себе еду. Дай пожалуйста.- Чёрт! Мало ему избиений? Так они его реально почти не кормят? Что за чудовища?! Джеремайя мерзко захихикал. Знаете, его смех был похож на смех злого тролля. За ним засмеялись и те двое мальчишек. — Дать тебе поесть? Мусору? Хо-о! Ты очень голоден, да? — Он «по-доброму» поинтересовался у своего братца. -Да, я хочу есть. Отдай мне мою еду.- Молодец. Не стоит показывать агрессии или обиды. Не дай брату добиться желаемого. -Ха-ха! Ну тогда ладно! Лови! — и кинул кусок пищи на землю. Джером хотел уже подойти и взять еду, как Джеремайя резко растоптал хлеб. Что за жестокий пацан? Чем ему так брат не угодил? Почему такая ненависть? Джером не стерпел такого и крикнул на брата: -Брат! Джеремайя, как ты смеешь? — Да, я тоже хочу понять. Джеремайя, ты чего такой мерзкий? Джеремайя прекратил лыбиться и толкнул брата на землю. -О-о?! Как я смею? Ты, мусор, смеешь так говорить мне?! — Он ударил Джерома в живот с ноги. Эй! Тут есть кто-нибудь?! Почему взрослые потакают подобному? Остановите этих подонков! Этот уродец продолжил говорить: -Я имею права делать всё! Эй, парни! Преподадим этому ничтожеству урок! — Парни по-дурацки улыбнулись и подошла к Джерому. Они начали его со всех сторон бить и пинать ногами. Жестокое избиение. Помнится, я выбрала вариант просто наблюдать и не вмешиваться. Не знаю почему, но сейчас я сама хочу их всех побить! Мне сейчас ни капли не всё равно. Может потому что это дети? Хотя какие дети? В 14 лет уже не совсем дети. Может из-за того, что это Джерома бьют? Да, наверняка из-за этого. Вдруг Джеремайя схватил его за волосы и я кое-что поняла. Рыжуля уже был без сознания! Мне стало нехорошо. Очень страшно. Внутри будто что-то лопнуло. Только не он! Джером, очнись! Но он не слышал меня, не чувствовал ударов от своего братика. В какой-то момент эта орава свирепых подонков решила привести его в чувство. Сначала они надавали ему оплеух, что голова Джерома качалась из стороны в сторону аки китайский болванчик. Когда это не сработало, Джеремайя расхохотался. Что за моральный урод? — Хей! Неужто два дня без еды и ты в обмороке? Как интересно. . . Стоит привести тебя в чувство, любимый братик.- Взяв в руку, неизвестно откуда, серый, грязный булыжник, он замахнулся на Джерома. Всё произошло слишком быстро. Я не успела ничего понять, как уже стояла рядом перед этим монстром. В момент, когда он хотел ударить моего рыжика, он словил мощную оплеуху. От неожиданности он в шоке уставился на меня, шлёпнувшись на землю. Увидев старшего босса на полу, те двое пацанов смылись восвояси. И только сейчас я кое-что поняла. Я ударила Джеремайю. Брата Джерома! Я смогла повлиять на происходящее! Осознание этого набатом ударило по мне. Раз он меня видит, значит я могу и сказать пару ласковых. Схватив перепуганного подростка за грудки, я угрожающе прошипела: -Ты мелкий ублюдок! Что тебе сделал Джером? Он твой родной брат. Не смей так относиться к нему. Ты. Меня. Понял.- Он активно закивал головой и сжался от страха. Я такая страшная? -Ещё раз ударишь Джерома, пожалеешь. Я устрою тебе ад на земле. Ты будешь боятся жить. Потому что будешь жить в аду. Не трогай Джерома, ты понял? — Он активно замахал, соглашаясь со мной. Я выдохнула, пытаясь успокоиться и унять клокочущую внутри меня ярость избить этого парня. Сбросила его на землю и он без оглядки побежал в сторону цирка. Я же кинулась к Джерому, чтобы привести его в чувства. -Эй, Джером! Очнись! Ну же! Приди в себя! Кто-нибудь? Есть тут люди? — Вдруг я заметила девочку недалеко от нас. Девчонка с нелепыми двумя рыжими хвостиками и розовом платьице стояла и наблюдала, попутно поедая булочку с джемом. Я решилась попросить её: -Эй, девочка! Подойди ко мне пожалуйста! — Она медленно, словно опасаясь меня, подошла к нами наклонив головку в сторону спросила: -Кто ты? Все в цирке знают, что с ним нехорошо водить дружбу. А ты защищаешь его. И я тебя раньше не видела. Почему ты помогаешь Джерому Валеска? Это не твоя проблема. Если он умрёт, это будет хлопотами его матери и брата.- Я бледнела, слушая речь девочки. Мне стало не по себе. Я вспомнила свою речь у психолога: «Пока меня не трогают их разборки, могут хоть убивать, хоть оргии устраивать.». Я почувствовала табун мурашек по спине. А девочка, сверля меня своими карими глазами, продолжила: -Моё имя Лила Твосс. Но я не понимаю, что ты здесь забыла. С твоей внешностью только в модели, но никак не в этот грязный цирк.- Она закончила и ждала моего ответа. -Лила, приятно познакомиться. Меня зовут Анна. Я просто хочу помочь этому несчастному ребёнку. Он не заслужил такой участи. Никто не заслужил такого ужаса.- У меня из глаз полились слёзы, но я быстро вытерла их. Лила удивленно смотрела на меня. -Ты ангел? — Я поперхнулась после такого вопроса. Кем, кем, а ангелом не называли. Я уставилась на Твосс, а она пояснила свои слова: -Просто за всю жизнь в этом бродячем цирке я была в разных городах и странах. Видела и маленьких, и взрослых. У всех какое-то презрение к нам. Особенно к Джерому. Не знаю почему. Он рос, думая, что не достоин нормального, адекватного отношения. Он получал только жесткость от родных. Никакого намёка на любовь. Это печально. Однако никто даже не смотрел в его сторону сочувствием или хотя бы с жалостью. Никто не предлагал помощь. Но не ты. Ты другая. В твоём сердце много любви. Ты плачешь из-за страданий Джерома. Ты хочешь защитить того, на кого всем здесь плевать. Словно ангел-хранитель. Но знает ли Джером о тебе? — Я слушала её и не верила. Что за взрослые? Никакого внимания на такое обращение к парню? Что за ад здесь творится? Почему все здешние взрослые такие твари? Пока я мысленно промывала им всем косточки, Лила ответила на собственный вопрос: — По твоим глазам понятно, что он даже не подозревает о своём ангеле-хранителе. Защитнике, который спас ему сегодня жизнь, но что ты от меня хотела? — Я удивленно посмотрела на неё. Блин! Точно, я же хотела помощи от неё. Она, видимо, шла с ярмарки. Пакетик булочек с джемом и две бутылки с водой виднелись через прозрачный пакет. -Лила, мне очень нужна твоя помощь! Можешь дать мне две булочки и бутылку с водой? Прошу тебя! — Она удивилась, но потом достала всё, что я попросила, и сказала: -Я поделюсь, но что ты мне дашь взамен на еду для моего братика? — Оу. Это еда для её брата. Я стала ощупывать свои карманы на шортах. Пусто. Я в отчаянии взглянула на свои руки. Блеск. Обращаю внимание на мою левую руку. Золотой браслет с инкрустированными мелкими бриллиантами. Подарок от моей покойной бабушки. Семейная реликвия. Это единственное, что есть у меня для обмена. Думаю, бабушка согласилась бы со мной. Немедленно снимаю украшение и протягиваю его девочке. -Эй, т-ты ч-чего? Эт-то же стоит целое состояние! Не стоит! Так бери! — Какая добрая девчуля. Лапочка. Но теперь я просто хочу отдать его ей. В благодарность за отзывчивость и помощь. Она ведь отдала своё совсем чужому человеку. Я мягко улыбнулась, смотря на неё, и сказала: -Ну что ты. Это моя тебе благодарность. За твою помощь, доброту, отзывчивость. Доброе сердце достойно награды.- Она смущенно приняла мой подарок и пролепетала: -Теперь я уверена, что ты ангел! Ты пришла нести свет и добро в этот злой мир! Ещё и такая красивая! Твоя миссия- найти все добрые сердца? — Она уже не скрывала некого восхищения и восторженно смотрела на меня, словно я и вправду ангел. -Что? Хах, нет. Я обычный человек.- Она неверующе окинула меня взглядом. -Тогда ты была им в прошлой жизни. Слишком ты добрая.- Я взяла еду для Джерома и положила рядом с его головой. Вдруг почувствовала странное недомогание. Неужели время вышло? Смотрю на свои ноги: они постепенно исчезали. Лила в шоке смотрит на меня. -И ты говоришь, что ты человек? — Половина тела уже исчезла. -Лила, всё сложно объяснить. Приведи Джерома в чувство. Мы ещё обязательно встретимся. Я клянусь, что сделаю всё для этого. Хорошо? — Её глаза слезятся и она заторможено кивает. -Ты правда придёшь? К Джерому? -Я киваю. — А ко мне? — Ещё кивок головой. -Лила, позаботься о нём. Это моя последняя просьба. -Вокруг меня опять поднимается ветер и яркие вспышки света ослепляют меня. Спустя пару минут я чувствую, что снова нахожусь в полной темноте. Медленно открываю глаза. Я вернулась. Перед моим взором предстала моя собственная спальня, которая освещалась лунным светом. Я опять помнила всё. Но на этот раз мне было спокойнее. Почему-то Лила казалась надёжной. Она сможет позаботиться о рыжем парнишке. Теперь, в отличии от прошлого раза, сердце не билось в панике о рёбра. Оно быстро стучало из-за облегчения. Теперь у него, может, появится друг. На этот раз я безмятежно зевнула, не мучимая ужасными мыслями о страданиях рыжего милашки. Надеюсь, у него всё будет хорошо. Я потёрла глаза и погрузилась в сон. Мне снились Джером и Лила, которые беззаботно хохотали и собирали ромашки на поле, под ярким солнышком. Они были счастливы.«Вся тьма Вселенной не может погасить самую маленькую свечку»