Вне времени

Старое поместье Хеллсингов было якобинским особняком начала семнадцатого века и располагалось на окраине города. Сады и дорожки были ухожены, как и положено в Викторианском парке. Большая недвижимость была окружена каменной стеной, увенчанной высоким стальным ограждением. Старые кусты мешали простолюдинам видеть сквозь них. Интегра знала, что это был дом, который ее прадед Абрахам Ван Хеллсинг купил после событий 1890-х годов. Семейное состояние Ван Хеллсингов складывалось на протяжении многих поколений в торговле, перевозя товары из Нидерландов по всей Европе. Только после встречи с Алукардом и его решения отказаться от католицизма в пользу протестантизма, блестящий доктор решил сделать Англию и особенно Лондон своим новым домом. Интегра догадалась, что его английская жена тоже сыграла в этом свою роль. Только когда король Георг V сделал ее дедушку Алистера Ван Хеллсинга рыцарем, изменив его фамилию на сокращенную форму, их семья переехала в особняк, в котором выросла Интегра. — Так вот где все это происходило в книге? — Серас посмотрела на закрытые стальные ворота, используя свои вампирские способности, чтобы увидеть дом сквозь темноту. Когда машина резко остановилась, все еще загипнотизированный человек на заднем сиденье встал и открыл дверцу для сэра Хеллсинга и дракулины. Алукард поднял руку, чтобы снова привлечь внимание водителя, приказывая ему продолжить свои ежедневные дела и забыть о них. Выйдя из машины и подойдя к Серас, он сделал то же самое с другим парнем. Между тем, Интегра начала объяснять: — Нет, — она также посмотрела через ворота забора, но она могла только догадываться о его форме. Свет за некоторыми из многочисленных окон помогал ей. — Большинство событий, происходивших в Лондоне, происходило в поместье сэра Артура Холмвуда. Этот дом был куплен только после событий, описанных в книге Стокера. Но дом лорда должен быть где-то поблизости. Они смотрели, как отъезжает машина, уже включившая фары, чтобы дорогу было видно. Какое-то время мимо них не проехало ни одной машины, и никакого другого транспортного средства не было видно. — Действительно, имение Холмвуда совсем недалеко, — улыбка Алукарда стала шире. Он указал вдоль улицы. Его красные глаза блестели, наполненные давно ушедшими в прошлое временами, но, по иронии судьбы, всего в нескольких годах от их нынешней перспективы. — С тех пор как он потерял свою распутную невесту, в нем нет более ничего интересного. Наступило короткое молчание, прежде чем Серас спросила: — Разве не Вы убили ее? — Я ее обратил, — защищался он словами, но в них не было печали, только пустая улыбка в темноте. — Он убил ее. — Его маска дрогнула, но только на мгновение. Серас задумалась над его словами. Она была уверена, что тогда у ее хозяина не было таких же мотивов, когда он обращал ее. Дракулина никогда не осмеливалась спросить его напрямую, но у нее были свои соображения на этот счет. После стольких лет размышлений она иронически подозревала, что причиной тому была ее сильная воля к жизни. Когда он так говорил о Люси Вестенра, становилось ясно: он не испытывал к ней той нежности, которую она иногда испытывала к самой себе. Может быть, никогда ничего не чувствовал? Словно прочитав ее мысли, хозяин Серас тут же ответил: — В отличие от тебя она просила, чтобы ее настроили и посадили на кол. В прямом и переносном смысле. — Не будь таким самодовольным, — предупредила Интегра Алукарда, повышая голос и легко открывая меньшую решетчатую дверь в больших воротах. — Ты украл ее жизнь и молодость. Факт, который тебе хорошо известен. — Так и есть. Я сделал это, потому что она так сильно этого желала. — Наконец, на его постаревшем лице отразилось более искреннее чувство. Его улыбка стала горькой. — Так сильно желала меня. — Она желала тебя из-за своей молодости, — Сэр Хеллсинг оглянулась и посмотрела на вампира с гневом в голубых глазах, едва видя его лицо в темноте, — потому что она не знала ничего лучше. — О, я предупреждал ее, — безжизненно рассмеялся он, — много раз. Хозяин и слуга задумчиво уставились друг на друга. Не злобно, не осуждающе, но несколько неуверенно. Интегра никогда по-настоящему не требовала ответов на открытые вопросы, касающиеся книги и событий, которые вызвали их темный союз в первую очередь. Время от времени он вставлял какое-нибудь утверждение здесь или оправдание там, просто намекая на свое в то время мышление. Все, что знала Интегра, кроме книги, она прочитала из дневников своего прадеда. Теперь она почти жалела, что не спросила об этом самого Алукарда. Причиной было главным образом ее желание установить границы, разделяющие их роли. Ее уважение к личной жизни, вампира или нет, было еще одним важным фактором. Напряженный момент заставил Серас почувствовать себя неловко. Чтобы нарушить задумчивое молчание, она выпалила: — Не странно ли, что ворота открыты? — Слева от них был небольшой домик, очевидно, будка для проверки или контроля посетителей. Она была пуста. — Разве там не должна быть охрана или что-то в этом роде? Другой вампир издал рычащий смешок, теперь освобождая глаза от свирепого взгляда своей хозяйки. — Ты забываешь, кто живет в подвале особняка, Серас. — Интегра надела очки и отвернулась. Она вошла внутрь, сопровождаемая слугами. — Да, конечно. — В этот момент она почувствовала частичное присутствие другого вампира. Тихо, она последовала за своими хозяевами в направлении большого дома. Это была короткая прогулка в несколько минут. Интегра достала свой телефон и осветила им путь, чтобы не споткнуться. Ощущать присутствие хозяина более чем в одном месте так близко, казалось странным для белокурой дракулины. Он определенно разделился, но она была почти уверена, что не только надвое. — Хозяин, — с сомнением произнесла она, когда все трое подошли к главной двери под крышей. Сэр Хеллсинг и старший вампир сразу поняли, что она разговаривает с последним. Интегра даже не обернулась, а позвонила в дверь. Алукард одарил свою служанку понимающей улыбкой, мысленно приказав ей молчать. Серас сделала, как было приказано. Темное дерево входной двери и ее светлая рама были освещены двумя причудливыми фонарями. Они, должно быть, были там уже давно, но только недавно обновились на электрическое освещение. Пока трое ждали, Интегра разглядывала старый фамильный герб Ван Хеллсингов, изображенный над крупной дверью. Пожилой, наполовину лысый дворецкий открыл дверь в безупречной манере, как это сделал бы только истинно выдающийся английский джентльмен. Как в обычае, он был одет в аккуратный костюм и приветствовал их с элегантным видом. — Добрый вечер, Сэр, Мадам, Мисс. — Он слегка поклонился. Если их любопытный вид и произвел на него какое-то впечатление, то он никак этого не показал. — Чем могу быть полезен? Серас и Интегра сразу же вспомнили о поведении Уолтера и потому не смогли сразу ничего сказать. Серас даже опустила глаза и с трудом сглотнула. Алукард никак не отреагировал. Он знал, что его хозяйка хочет справиться с этой ситуацией самостоятельно, поэтому промолчал. После того как Интегре удалось откашляться, она начала: — Я родственница доктора Ван Хеллсинга, Интегра Хеллсинг, — она с трудом удержалась от привычного обращения «сэр». — Обстоятельства нашего прибытия несколько осложнены. Не могли бы Вы быть так добры и сказать ему, что мне нужно поговорить с ним, прямо сейчас? Дворецкий окинул всех троих понимающим взглядом. Сначала Интегра, потом Серас, наконец его внимание остановилось на Алукарде. Вампир снял очки с глаз и позволил им, возможно, буквально исчезнуть в кармане куртки. Вот так он улыбнулся в ответ, и глаза его из серых стали красными. — Проходите сюда, — сказал он наконец и открыл им дверь. Интегра наблюдала за происходящим. Использовал ли он гипноз? Но он даже не заговорил с этим человеком. Все трое вошли в хорошо освещенный зал. Большая мраморная лестница вела на второй этаж. Натертые воском деревянные стены и полы отражали электрический свет люстры, висевшей высоко над ними. Там, где изумрудные драпировки украшали стены и окна, располагались свежесрезанные букеты цветов и большие картины маслом в старых рамах. Два больших проема вели в соседние помещения дома. Две большие гостиные, одна в основном красного цвета, другая-зеленого. Дворецкий быстро повел их вперед, но вместо того, чтобы направить в одну из гостиных, он провел их мимо лестницы. — Альфред? — раздался женский голос из красной комнаты. Приятный английский акцент было сразу легко распознать. — Кто же это? Интегра попыталась разглядеть его владельца, но дворецкий приказал им молчать и стоять на месте — подальше от посторонних глаз. — Всё больше семейных гостей доктора, Миледи, — явно солгал он ровным тоном. — Он приказал мне немедленно отправить их к нему в кабинет, не теряя времени на ожидание. Шаги леди приблизились, теперь они остановились. — Понятно. — Я не хочу, мамочка! Здесь так много гостей! Я хочу остаться и встретиться с ними! — вопил нетерпеливый ребенок. Ее шаги удалились.  — Надеюсь, вы не сочтете меня грубой. Я могу присоединиться к вам позже, когда дети лягут спать, — без паузы она продолжила, — немедленно возвращайся сюда, Алистер Ван Хеллсинг, или будут последствия! Интегра удивилась, почему женщина, которая должна была быть ее прабабушкой Эбигейл, не должна была их видеть. Дворецкий вел себя действительно странно, и никаким образом гипноз Алукарда не мог вызвать это. Любопытный сэр попыталась мельком взглянуть на леди, но дворецкий увел их в другую часть поместья. Раздосадованная, она подчинилась его указаниям, и слуги последовали за ней. Пока Серас и Интегра вопросительно смотрели друг на друга, только Алукард казался полностью расслабленным. Его улыбка была дьявольской, как всегда. На мгновение Интегра задумалась, не воспользоваться ли их ментальной связью, чтобы связаться с ним. Но она давным-давно отключила эту связь. Открытие канала всегда позволяло ему видеть больше, чем ему полагалось. И он неизменно старался получить все, что мог. Читать ее мысли, путешествовать в ее прошлое, поглощать каждое чувство, с которым он сталкивался, радоваться ее слабости. Как это часто бывало, он, казалось, знал, что она думает, несмотря на стены, которые она воздвигла вокруг своего разума. «Я могу тебе сказать», — кивнул он. В подобных ситуациях она никогда не запрещала ему такого рода общение. — «Ты просто должна попросить, госпожа.» Она отвернулась, заставив его тихо рассмеяться. Двое других не заметили их молчаливого разговора. Пройдя длинный и менее освещенный коридор, их проводник резко остановился и постучал в последнюю деревянную дверь. Прозвучало «Да?», и он открыл дверь. — Есть еще прибывшие, доктор. — Он снова поклонился и уступил дорогу вновь прибывшим. Они вошли в красивый старомодный кабинет. Стены были заполнены старыми книгами в кожаных переплетах. Их запах, смешанный с сигарным дымом и крепким алкоголем, сразу же поразил Интегру. Справа от них стоял массивный письменный стол, заваленный аккуратно разложенными бумагами. Один стул позади него, два впереди, фигура притаилась в одном позади. Справа от них стоял еще один большой стол, заваленный книгами и бумагами. Карты были разбросаны по нему вместе с инструментами для их чтения и интерпретации. Другие предметы и артефакты были помещены в витрины. Перед ними, между входной зоной и высоким окном, стояла коллекция кресел и кушеток, расположенных вокруг низкого стола. Здесь стояла или сидела группа людей. — Добро пожаловать, — приветливо поздоровался пожилой джентльмен, одетый в строгий костюм. Он избавился от своего пиджака. Он лежал вокруг его подлокотника. Его волосы почти полностью поседели. Осталось только немного коричневого оттенка от его прежнего цвета. Умные голубые глаза улыбались им сквозь круглые очки. — Пожалуйста, присаживайтесь. — Его голландский акцент был сильнее, чем могла себе представить Интегра. Старый доктор заинтересованно оглядел всех троих, как и дворецкий до него, одного за другим. Несмотря на свой интерес ко всем троим, он только протянул руку и пожал ее Интегре. — Я — Абрахам Ван Хеллсинг. — Он, казалось, был раздражен их появлением и даже не пытался это скрыть. Дворецкий, извинившись, вышел из комнаты. — Сэр Интегра Фэйрбрук Уингейтс Хеллсинг, — Интегра поприветствовала его в ответ. — Приятно познакомиться. Теперь она была уверена, что их хозяин знает обо всей этой ситуации больше, чем они сами. Поэтому она без дальнейших проволочек уселась в одно из кожаных кресел лицом к гостиной. Алукард и Серас продолжили стоять позади нее, слева и справа. — Сэр? — произнесла женщина. Она была хорошенькой леди лет двадцати с небольшим. Светлые волосы были уложены вокруг ее головы, а ноги идеально обтянуты голубой юбкой. Интегра знала эту блондинку, а также ее недоверчивые карие глаза. Сколько она себя помнила, в поместье Хеллсингов висела ее картина. Но во время войны она сгорела вместе с большей частью ее семейного имущества. Это была ее бабушка Элизабет Хеллсинг. Та самая, от которой ее отец, дядя и она сама унаследовали свои светлые волосы. Она пренебрежительно оглядела одежду Интегры и Серас. — Ты точно шутишь, дамочка. Это было неправильно, не так ли? Элизабет была женой Алистера, сына Абрахама, ее деда. Алистер Ван Хеллсинг, мальчик, который должен был быть в постели. В 1900 году ему было не больше двенадцати лет. Интегра присмотрелась к этой маленькой компании. Рядом с Элизабет сидел мужчина, ее ровесник, в коричневом костюме в тон волосам. Он казался более молодой версией Абрахама Ван Хеллсинга, без очков, но с такими же голубыми глазами. «Алистер, » — заключила Интегра. «Значит ли это…» Рядом с ним на той же темной кушетке, но держась на расстоянии, подняла голову худая, но большая черная собака. Она наблюдала за вновь прибывшими любопытными красными глазами. «Алукард…» Глядя прямо перед собой, ее прадедушка снова сел в свое кресло, все еще с любопытством наблюдая за ней, очевидно ожидая реакции. Позади него, в уединении сидя в кресле за письменным столом, сидел улыбающийся Граф, так похожий на Алукарда, которого она так давно знала. Но еще больше он напоминал ей ту версию, которую она встретила в тот роковой день тридцать лет назад. «Нет…» Замкнув круг всех присутствующих, она посмотрела направо. Два лица, которые она слишком хорошо знала, с любопытством смотрели на нее, очевидно, ожидая, что она заговорит. Рядом с ней нахмурилась молодая копия ее отца, сэр Артур Хеллсинг. Ему было лет двадцать, у него были светлые волосы, голубые глаза, бежевый костюм. Он гораздо больше походил на Элизабет и ее саму, чем на двух других мужчин. Справа от него стоял мальчик, которого Интегра знала по старым фотографиям. Но ей не нужно было никакой помощи, чтобы узнать эти серые глаза. Молодой Уолтер стоял прямо и ждал приказаний. Он ждал не один. Последним членом этой странной компании, ближайшим к ней, была молодая темноволосая девушка в белом платье. Она одарила наследницу Хеллсинга очаровательной улыбкой. Может быть, для кого-то другого это и прекрасно, но Интегра знала лучше. «Дрянь…» Все это произошло в течение нескольких секунд, и у старой леди-рыцаря не было времени подумать. Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить на вопрос Элизабет: — Нет, сэр вполне подходит. Настроение нескольких незнакомых вампиров в комнате, казалось, улучшилось при воссоединении, как будто они согласились на это. Собака слева вдруг предпочла сидеть, а не лежать, виляя хвостом. Граф, притаившийся в полумраке комнаты, оперся не на спинку стула, а на сложенные руки. Молодая девушка положила голову на руки, опираясь на кресло своего хозяина. — Не будете ли вы так добры рассказать нам, как мы связаны? — Добродушно спросил Абрахам, все еще не скрывая любопытства. — Я дочь сэра Артура. — Интегра махнула рукой в сторону отца. Почему-то она не могла смотреть на него, поэтому пропустила его удивленный взгляд мимо ушей. Это было слишком больно. Он был здесь, после всех этих лет. Все вопросы, которые она хотела задать ему, все мысли, которые она похоронила так много лет назад. Они нашли дорогу назад, как будто не прошло и минуты, терзающей ее сердце. Внезапно портсигар в ее кармане показался таким тяжелым. Вся эта старая боль. И не только Артур, но и Уолтер, молодой Уолтер, уставившийся на нее своими непроницаемыми серыми глазами. Неужели это уже случилось? Неужели он уже предал ее? За столько лет до ее рождения. Вместо того чтобы позволить своему фасаду рухнуть, она избегала их взгляда. Интегра знала, что не может поддаться ни на какую слабость. Не перед своими предшественниками. Особенно в это время и в этом возрасте. Как она вообще могла задать все эти вопросы? Этот человек не был ее отцом. Он был мужчиной, который станет ее отцом, как и Уолтер-мальчик, который станет ее Уолтером. У них не было ответов, которых она так отчаянно хотела. Наступила пауза, когда дворецкий вернулся, чтобы подать им чай. — Итак… — снова заговорил Алистер, после того как все Хеллсинги получили свои чашки. Верный и внимательный дворецкий удалился в тихий угол комнаты. Уолтер внимательно наблюдал за ним. — Ты их хозяйка? Алистер указал только на Алукарда, который теперь стоял, прислонившись к подлокотнику кресла Интегры. Очевидно, не только настроение незнакомых вампиров поднялось. Его веселье было почти осязаемым. Серас же, напротив, казалась смущенной. — Да, — сухо ответила Интегра, ожидая, что последует дальше. — Но ты же… — начал было Абрахам, но осекся, не зная, как закончить фразу. Алистер и его жена сделали это за него, но не таким же образом. — Женщина, — заключила Элизабет. — Смуглая, — в тот же миг произнес Алистер. На людей сразу же обрушилась тишина. О-образный рот Серас был созвучен ее потрясенно широко раскрытым глазам. Она чуть было не сделала шаг назад, но в конце концов только вздрогнула от неожиданности. Другие вампиры продемонстрировали иную реакцию. Раздался взрыв смеха, и даже собака издала веселый пыхтящий звук. — Шшшш, — Интегра шикнула на них своим резким звуком. Они все подчинились, заставив сбитого с толку Артура переводить взгляд с одного на другого. Одноглазая дама поставила чашку на стол. Она скрестила ноги и положила руки на колени. Выражение ее лица было скорее смущенным, чем сердитым. — Он… — она нервно выдохнула, — только что назвал меня смуглой? — Держу пари, что так оно и было. — Ее Алукард ответил ухмылкой, только с величайшей сдержанностью следуя приказу своего господина и сдерживая свой ревущий смех. — Это был риторический вопрос, — Интегра повернулась к нему. — И ты чертовски хорошо это знаешь. Он кивнул, соглашаясь. Все это было слишком весело. Сдерживая гнев, Интегра поставила чашку на низкий столик. Она переплела руки и начала объяснять: — Что касается обвинения в том, что я женщина, то это действительно так. Но я также последняя в нашем роду. Так что, несмотря на мой пол, я его хозяин. Алукард восторженно кивнул. Элизабет хотела что-то ответить, но Интегра продолжила. Она не хотела говорить об этом больше, чем необходимо. Именно она убила своего дядю Ричарда, сделав себя последним Хеллсингом. Кроме того, она не хотела ничего сообщать его матери. — А что касается обвинения в том, что я смуглая… — это слово заставило ее вздрогнуть, — так и есть. Вы можете обратиться со своими жалобами к моему отцу и его любви к более экзотическим красоткам. Она наклонилась к Артуру, но не взглянула на него. Свои последние слова она произнесла так же, как и слово «смуглый». Там не было больше, чтобы сказать об этом. Любая информация или действие в прошлом может привести к тому, что она вообще не родится. Даже сам факт того, что она была здесь, мог быть ее собственным смертным приговором или, скорее, полным уничтожением ее существования. Ее объяснение заставило Элизабет замолчать, и теперь она бросила осуждающий взгляд в сторону сына. — Это неправильно. — Наконец произнес Алистер после очередного молчания. — Как может женщина обладать такой умственной выносливостью, чтобы командовать таким чудовищем? «Еще один риторический вопрос, я полагаю?» — Голос Алукарда эхом отдавался в ее голове. У него кружилась голова от радости. Вампир наслаждался каждой секундой этого пути слишком сильно. Его тон, казалось, спрашивал: «Да, скажи мне, хозяйка, как ты можешь обладать необходимой выносливостью, чтобы приказать такому зверю? Я умираю от желания услышать твой ответ». — Ты хочешь сказать, что я не могу управлять своими слугами? — Интегра проигнорировала вспышку Алукарда и посмотрела прямо на своего деда, как будто ее взгляд мог пронзить его плоть. Алистер вздрогнул, но ответил: — Его умственные способности в сочетании с его соблазнительными манерами? А если подумать о его извращенном уме и способности менять облик? Я уверен, мы все прекрасно понимаем, что это может означать, учитывая слабость слабого пола. Как может женщина командовать им? Это было уже слишком. Это было просто слишком. Алукард больше не мог сдерживать смех. Его прошлые «я» присоединились к нему. С одной стороны, он был зол за такие отвратительные обвинения в адрес своей любимой хозяйки. С другой стороны, было слишком забавно, насколько точно Алистер угадал собственные мысли вампиров. Почти с самой первой встречи между слугой и хозяином его постоянно преследовали какие-то странности. Что, если его хозяйка просто поддастся его обожанию? Что, если она перестанет быть той железной леди, которую он знал? Ответ был прост. Он не будет поклоняться ей так, как сейчас. В то время как Алукард все еще выбирал между гневом и радостью, Серас была в ярости! Она встала перед хозяином и ударила кулаком по столу. Дерево треснуло и раскололось. Чашка затряслась, но не упала. — Как вы смеете! — закричала она и выпрямилась во весь рост. — Как вы смеете обвинять сэра Интегру в том, что она не просто превосходный мастер и рыцарь? — Серас, — приказала Интегра дракулине. — Знай свое место. Белокурая вампирша обернулась и посмотрела на хозяйку, истекая кровью. — Слабый пол? Не умеющая командовать? Хозяйка! Простите меня, но никому из этих людей не пришлось пережить Вашу судьбу. В то время как все они жили жизнью богатых избалованных джентльменов, охотясь на вампиров или нет, Вы возглавляли эту организацию с такого юного возраста, в одиночку! Защищали Англию и Британию! Сражались в кровавой войне за то, чтобы кричать вслух! — Серас! — Теперь уже закричала ее хозяйка. — Мы не можем говорить о том, что произошло в нашей жизни. На долю секунды ее внимание переключилось на Уолтера. Неужели это уже случилось? Мальчик ответил коротким удивленным взглядом: — Это изменит историю нашей организации. Мы не должны вмешиваться в события времени, иначе может последовать что-то еще хуже. Им не нужно этого знать. И ты выходишь за рамки дозволенного. Серас замолчала. Она посмотрела на землю, понимая, что, возможно, причинила больше вреда, чем помогла. Все еще переполненная гневом, она отступила за спинку кресла сэра Хеллсинга. Однако она заметила улыбку Алукарда и немного приободрилась. Прежде чем что-либо еще можно было сказать, Интегра продолжила: — То, кем я являюсь, не должно быть проблемой здесь. Я — часть этой семьи. В свое время я была главой этой семьи. Это не имеет значения. Важно то, что мы все здесь. Там, где мы не должны быть. И я хочу узнать прямо сейчас, что вы об этом знаете. — Хорошо, — снова ответил Абрахам, обрывая Алистера на полуслове. Очевидно, он был согласен с Интегрой, по крайней мере, в том, что касалось срочности. — Все, что нам известно, это то, что Алистер и Артур появились примерно в одно и то же время, в разных точках Лондона. Точь-в-точь там, где они были в свое время. Мы договорились не называть точной даты или года по тем же причинам, о которых вы только что упомянули. Мы не можем знать, какие последствия могут последовать. — Остальные люди кивнули. — Леди Элизабет, мальчик и, конечно же, вампиры переместились вместе с ними. После короткой паузы Артур продолжил доклад: — Под нами появился круг из странного красного света со странными символами внутри. — Неохотно, Интегра заставила себя посмотреть на него. Он воспользовался ее вниманием, чтобы наконец рассмотреть свою дочь поближе. — Особенно вокруг отца и меня. Мы исчезли и, по-видимому, забрали с собой тех, кто нас окружал. — Очевидно, вампиры не должны были находиться внутри круга, — добавил Алистер, несколько расстроенный пренебрежением. — Он переместился со мной, несмотря на дневное время и то, что его не было рядом. — Пес посмотрел на своего хозяина бесстрастными глазами. — Поскольку Граф связан с нашей кровью, в некотором смысле он является продолжением нас самих, — объяснил Ван Хеллсинг. Интегра услышала его восхищение. Из его дневников она знала, что доктор изучал эту связь всю свою жизнь, так что он может, наконец, понять ее истинную природу. — То же самое случилось и со мной, — железная дева откинулась назад. Так что это было заклинание, достаточно мощное, чтобы привести в это время не только Серас, Алукарда и ее саму, но и эти две группы. Алукард был прав. Это действительно казалось самой могущественной магией. — Тогда как же мы будем действовать дальше? На мгновение показалось, что никто не знает ответа. Пожилой мужчина снова ответил. Голос его звучал задумчиво. — Ну, а пока вы, конечно, останетесь здесь. Мы не знаем, что или кто привел вас сюда. Но если это дело рук неизвестного врага, то рано или поздно он покажет свое лицо. Нам лучше держаться вместе и заботиться друг о друге для защиты. — Интегра кивнула, Алистер и Артур тоже. — Здесь хватит места для вас шестерых. Мы просто должны придумать разумную историю, чтобы познакомить вас с моей семьей. — Ваша семья не знает об этом? — Интегра помахала графу рукой. Он смотрел на нее, улыбаясь. Она знала, что он пытается прочесть ее мысли, и чувствовала, как он тянет ее в бессознательное состояние. Защита, которую обеспечивал ее собственный вампир, пока что удержит его на расстоянии. Внимание тени за столом переключилось на сторону Интегры. Его улыбка исчезла, когда он пристально посмотрел на свою старшую версию. Общались ли они друг с другом? Дрожь пробежала по спине Интегры. Она знала, что Алукард испытывал саморазрушение и ненависть по отношению к своей собственной персоне. Увидев себя не один раз, а в трех разных случаях, у него должен был вызваться самый странный стояк ненависти. Она быстро отбросила эту мысль. — Ну, моя дорогая Эбигейл знает то, что ей нужно. Но она игнорирует существование графа и мое вовлечение в оккультизм, насколько это возможно. Она старается вести приличное домашнее хозяйство, несмотря на ужасный досуг мужа, — признался Доктор. Алистер раздраженно фыркнул, но промолчал, не отвечая на суровый взгляд отца. Снова обратившись к Интегре, доктор объяснил: — Она уже несколько месяцев планирует этот нелепый бал. Она хотела его устроить еще много лет назад, с тех пор как мы переехали в Лондон. Так что я наконец-то разрешил ей, — вздохнул он. — Он произойдет завтра вечером. Я сказал ей, что вы — семейные гости, которых я пригласил по этому случаю, — он бросил несколько пренебрежительный взгляд на Интегру и Серас. — Боюсь, вам придется переодеться во что-нибудь более женственное. — Тем не менее, он, казалось, также был и удивлен. Пожилая наследница Хеллсингов с трудом удержалась от громких протестов. Поскольку она была гостьей в этом доме, это было самое меньшее, что она могла сделать. — Неужели вы думаете, что мать не узнает собственного сына? — растерянно спросила Элизабет у свекра. — Алистеру уже двенадцать, не так ли? — Она этого не сделает. — Ее муж покачал головой с усталой улыбкой на лице. — Вампир может разорвать лицо ее ребенка у нее на глазах, и она не признает существования чего-то паранормального. В глазах доктора снова вспыхнул гнев, но он не стал спорить с сыном. — Тогда Уолтер и Алукард будут моими младшими братом и сестрой, — Артур попытался поддержать разговор. Непростые отношения между отцом и дедом заставляли его нервничать. Реакция, которую он получил от собственной дочери, тоже не казалась особенно хорошей. Сбитый с толку, он на мгновение задумался, прежде чем поправить:  — Уолтер и Скарлетт. Скарлетт издала радостный смешок. Уолтеру, похоже, не нравилась сама мысль о том, чтобы быть ее родственником. Только для тех, кто видел его способности, провода блестели между его пальцами, в то время как он раздраженно смотрел на свою новую сестру. — Собака есть собака. — Алистер даже не взглянул вниз на темную фигуру рядом с ним. — Мне больше нечего сказать. Интегра заметила, как веселое выражение лица молодой девушки сменилось сдержанным гневом. — Ну, а я, конечно, муж моей госпожи, — объяснил Алукард почти певучим голосом. Все головы повернулись к хозяину и слуге. — Ни в коем случае. — Интегра ответила настолько сдержанно и властно, как только могла. Она заставила себя не смотреть на его глупую улыбку и не кричать от злости. Ее внимание привлекла появившаяся в поле зрения рука, на ладони которой лежали обручальные кольца. Золотой металл пульсировал темной энергией. Они могли быть сделаны только с самого тела Алукарда. «Подумай об этом, госпожа», — мурлыкнул он в ее бушующие мысли, — «Сейчас 1900 год. Ты можешь притвориться либо старой девой, либо вдовой. Обе лжи принесут ограничения. Будучи моей женой, ты сможешь сделать все, что тебе заблагорассудится, пока у тебя есть мое согласие. И, конечно же, ты получишь его, поскольку именно ты отдаешь мне приказы. К тому же я могу оставаться рядом с тобой, никого не раздражая.» Не веря своим глазам, Интегре пришлось прикрыть их открытой ладонью. Она знала, что он прав. Конечно, он был прав. Но это не делало его лучше, даже хуже. На мгновение она подумала о том, чтобы заставить его изменить свою форму, сделать его своим ребенком или внуком. И все же это означало бы угнетение. Свободной рукой она схватила кольца и сердито произнесла: — Серас, ты останешься в комнате для прислуги. Будешь моей горничной или кем-то еще. Это даст нам доступ к домашнему персоналу и комнатам. Может быть, ты что-то заметишь, а мы нет. — Она попыталась сделать свое согласие второстепенным, отдавая разные приказы. Тем не менее, несколько версий ее нового мужа ахнули, услышав эту перемену в ее мнении. Алукард сосредоточенно наблюдал за тем, как его хозяйка надевает золотые кольца. Она посмотрела на них несчастным взглядом. Сбитая с толку странной блиц-свадьбой, Серас кивнула, прежде чем поняла, что хозяйка ее не видит. — Я так и сделаю. — Ей не очень-то хотелось играть служанку, в конце концов, она была солдатом. Но, может быть, все сезоны в аббатстве Даунтон наконец окупятся. — Так вот оно что? Теперь он будет просто твоим мужем. — Алистер с отвращением поднялся с дивана. — Именно об этом я и говорил. Интегра устало вздохнула. Она не спала до четырех утра, прежде чем отправиться в прошлое, нашла старое поместье своей семьи, оставаясь там еще на одну ночь. Она тоже встала. — Да. Я ничего не буду обсуждать в это время и в этом месте. Вообще-то, возможно, никогда. Алистер хотел было закричать на внучку, но Элизабет взяла его за руку, успокаивая. — Это всего лишь притворство, дорогой. Ей будет легче играть роль их хозяина. В конце концов, она из другого времени. А он может помочь ей вписаться в общество. — Она многозначительно посмотрела на него. Этого было достаточно, чтобы он проглотил свой гнев. Тем не менее он высвободил руку и отошел в другую часть комнаты. Проходя мимо Серас и его внучки, он сердито отвернулся. — Это возмутительно. Железная леди расправилась с ним в игнорировании. Она повернулась и направилась к двери кабинета. Почти с удивлением она вспомнила, как давно не курила. Достав портсигар, она спросила прадеда: — А как же гробы? Серас он понадобится. Она-лондонская девушка. Найти ей замену будет несложно, — она отрезала кончик сигары. Альфред помог ей с пепельницей, прежде чем зажечь ее. — Но как насчет графов? Она даже не хотела поднимать вопрос о кровоснабжении. Упомянутый Граф тут же встал. Глядя кинжалами в спину своего хозяина, он прошел прямо через деревянный стол, пока не оказался прямо за спиной Абрахама. — Наверное, им придется делиться во времени, спя в нем, — подумал доктор вслух. — Хозяин. — Раздражение окрасило его мрачный голос. Ван Хеллсинг повернулся лицом к своему слуге. — Не будь таким трудным сейчас. Они все — это ты. На несколько дней меньше спать будет не так уж плохо. Более спокойный, но не менее раздраженный, он спросил: — А что, если это больше, чем несколько дней? — Если выйдет так, мы придумаем что-нибудь другое. — Двое мужчин серьезно посмотрели друг на друга. Наконец граф повернулся и поплыл обратно на свое место, наблюдая за Интегрой со зловещим выражением лица. — Я думаю, уже достаточно поздно, не так ли? — Интегра подавила зевок. — Я уверена, что утром все мы будем более сговорчивы и приемлемы. — Она вовсе не была в этом уверена, даже в отношении самой себя. Ей просто хотелось лечь в постель и немного отдохнуть. — Да, конечно. — Абрахам взглянул на часы в длинном футляре, которые время от времени напоминали им о позднем часе. — Альфред, пожалуйста, отведи сэра Интегру в одну из гостевых комнат. И, пожалуйста, позаботьтесь о ... — он посмотрел на дракулину, — мисс Серас? — Мисс Виктория, — ответила она застенчиво, но с улыбкой. — Мисс Виктория, — повторил Абрахам, немного удивленный ее фамилией. — Она останется в комнате для прислуги. Убедись, что она работает только в ночную смену. Старый дворецкий любезно поклонился. Извинившись, доктор снова обратился к Интегре: — Боюсь, что Вы не сможете сохранить свой титул в обществе этого времени и века, Сэр. — Леди Фэйрбрук подойдет. — Старый рыцарь не была удивлена, но это была необходимая предосторожность. Она могла бы носить фамилию Ван Хеллсинг, но если бы вышла замуж, то все равно потеряла бы ее. Кроме того, Интегра не чувствовала себя особенно привлекательной голландкой. Не говоря больше ни слова, она последовала за слугой из комнаты. — Спокойной ночи, Интегра. — Артур откинулся на спинку сиденья и улыбнулся своей пожилой дочери. Стоя в дверях, старая женщина медленно обернулась. После короткой паузы она неуверенно ответила: —Спокойной ночи, отец. — Хотя и попыталась улыбнуться ему в ответ, но не смогла. — Неужели уже слишком поздно шутить о Бэтмене по поводу этого Альфреда? — задумчиво спросила Серас своего господина. Два вампира уже стояли в коридоре. — Не надо, — просто ответил Алукард, но на самом деле эта мысль его немного позабавила. Все его внимание было приковано к чудесному лицу любимой хозяйки.