Грязная скорость

ЗА ДЕВЯТЬ ДНЕЙ ДО ЭТОГО АДА       Вечеринка удалась на славу. От обилия самых разнообразных костюмов и правдоподобного грима, я слегка терялась, не в состоянии отыскать своих друзей. Из-за яркого макияжа смоки айс, я и сама выглядела далеко не обычно. В салоне красоты мне пришлось долго вглядываться в своё отражение. Как ни крути, немного краски, и человек меняется кардинально. Как и картины. Один мазок кисти и смысл всего теряется. Джули была в большом восторге от моего образа, когда провожала меня до такси. Она нашла себе костюм пчёлки и осталась им очень даже довольна. Её любимый мультфильм "Би Муви: медовый заговор" так и остался любимым, хотя прошло уже семь лет с тех пор, как она засыпала под этот мультфильм, подпирая щеку ручкой. — Ада, скорее! — крикнул Брэдли, распахивая дверцу своего кабриолета. Салон был набит до отказа, но я сумела протиснуться между двумя девушками. Они негодующе фыркнули, но прямо сейчас все были навеселе и готовы оторваться. Пунш на вечеринке, который оказался смешанным с виски, так и не смог никого удовлетворить. Так что машина Брэдли, доверху наполненная художниками, выехала на Лас-Вегас стрит, прямо к клубу "Troy Liquor". Меня жутко тошнило из-за того, что я съела тыквенные кексы на вечеринке, но отказаться от этой затеи я просто не осмелилась. Последний год в университете и пропустить всё веселье… Ну уж нет. Двери клуба приветливо распахнулись перед нами. Нас встретил тяжёлый пульсирующий бит, который начал стучать даже под кожей. Всё вокруг горело красным и синим светом, огромный диско шар монотонно крутился на потолке. Танцпол был полон, а декоративные скелеты в честь Хэллоуина украшали стеклянные перила, ведущие на второй этаж. На мгновение я закрыла глаза, чувствуя, как звучит музыка, идеально сливаясь со стуком моего сердца. Брэдли тут же потащил меня к барной стойке. — Два! — громко крикнул он бармену, после чего повернулся ко мне и сверкнул улыбкой. Его рубашка была расстегнута, золотая цепь блестела на груди. Он изображал гангстера, судя по итальянской шляпе и фальшивому пистолету за ремнём. Вылитый Анджело Манченни. Тяжело было сказать это именно о Брэдли, о человеке, который так любил рисовать нежные цветочные картины. Я сделала большой глоток текилы и оперлась на барную стойку. Тело словно против моей воли начало двигаться в такт бешеной музыке. Эти ноты захватили в плен даже моё сознание. А глоток алкоголя только придал мне смелости. Я вынула блестящую заколку из замысловатой причёски, и тёмные локоны тут же упали мне на плечи и спину. Корсет и юбка пачка сковывали мои движения, не говоря уже о массивных белоснежных крыльях за спиной, но сегодня это вряд ли бы меня остановило. Когда я наконец-то забыла про финансовые проблемы и бесконечный кропотливый труд над холстом. Брэдли присвистнул, внимательно разглядывая меня. Я шутливо поманила его пальцем, и он тут же приблизился ко мне, активно качая бёдрами. Мои пальцы ухватились за цепь на его шее. Мы вышли в центр, втиснувшись между людьми, извивающими в диком танце. Брэдли умело покружил меня, широко улыбаясь. Я успевала видеть его лицо лишь за те ничтожные секунды, когда яркая вспышка резко озаряла огромный зал. Он сжал между зубов сигару, обнимая меня за талию. Я полностью отпустила себя. Была только музыка. И мигающие огоньки, от которых так странно сжималось сердце. Брэдли знал своё место и не забывал, что мы лишь друзья. Определённая дистанция между нами всё же оставалась. Но вскоре он снял шляпу и вытер пот со лба. Его кудри были мокрые, лицо покраснело. — Я отойду! — прокричал он, сквозь грохот музыки пытаясь донести до меня свои слова. Я тут же кивнула. Брэдли удалился, и моё тело тут же утонуло в толпе. Люди поглотили меня. Мне было совершенно всё равно. Я не прекращала танцевать, зажигаясь с каждой секундой всё больше. Кончиками пальцев я проводила по своим обнажённым плечам и рукам, скользя по тугому корсету. Внезапно яркий свет прожектора упал прямо на мою фигуру. У меня даже заслезились глаза. Все взгляды в клубе метнулись ко мне. Я подняла голову и застыла на месте, забыв про танец и музыку. О Боже ты мой. Матиас стоял на втором этаже, низко опираясь локтями на перила. Его губы искривила дерзкая ухмылка. Он прищурился, нагло выгибая бровь. Намёк был понят. Он действительно думал, что я засмущаюсь под его взглядом? Какая глупость. Вызывающе подняв голову, я вновь начала двигаться в такт музыке. Особо пластичной меня сложно назвать, но еженедельная йога позволила сделать пару движений, которые вызвали голодный блеск в его чёрных глазах. Мне нравилось, как он реагирует на каждое откровенное, но не пошлое движение. Матиас не отрывал взгляда от моей фигуры, жадно пожирая меня одними лишь глазами. И чем шире становилась его ухмылка, тем смелее становились мои движения. Люди, танцующие вокруг меня, замерли, наблюдая за мной. Пара мужчин лихо присвистнули, но я глядела лишь на Матиаса, проводя ладонями по своему телу. Внизу живота вдруг сладко заныло. Игнорируя вспышку, я вглядывалась в черты его лица. В острые скулы, пронзительные глаза и растрепанные волосы. Чёрная кожаная куртка идеально сидела на его мускулистом теле, а тёмные брюки облегали его бёдра. Для меня он стал самым настоящим манипулятором, так как никогда в жизни я не выгибалась всем телом так, пытаясь кого-то впечатлить. Музыка становилась громче, а пульсация всё сильнее. Я закрыла глаза, уже теряя себя. Но когда вновь их открыла, увидела, что Матиас не сдвинулся с места. Он откровенно наслаждался открывающимся ему зрелищем. Ловил взглядом каждое моё движение. Этот танец и шоу были предназначены лишь для него одного. И он прекрасно это знал. Я почувствовала, как капли пота катятся по моей спине, задевая белоснежные перья на крыльях. Уже началась следующая музыка. Я сразу же подхватила ритм новой песни, но резко остановилась, когда мою талию крепко обвили мужские руки. Мне даже не понадобилось оборачиваться. Я рисовала эти руки, так что знала их наизусть. Руки с длинными пальцами и венами. Два серебряных кольца на левой руке. На указательном и безымянном пальце. Матиас резко развернул меня к себе, поняв, что мои крылья ему мешают. Я с трепетом подняла голову, но в этот раз разница в нашем росте не казалась такой заметной из-за моих высоких каблуков. Матиас властно обхватил одной рукой меня за бёдра, а другой за затылок, вплотную прижимая к своему телу. Наши лбы столкнулись, он тяжело дышал прямо мне в лицо. Я положила ладонь на его плечо, и мы начали танцевать. И… О Боже, от него исходила такая энергия… Моё тело было готово растечься в лужу. Кости словно плавились. Матиас втиснул своё колено между моих ног, продолжая энергично двигаться. Наши тела были плотно прижаты друг к другу, и его сердце билось в области моей груди. Это было потрясающее чувство. Ворот его куртки разошёлся в стороны, и чёрная прохладная рубашка обжигала мою кожу на ключицах. И чем сильнее он меня сжимал, тем слаще становилась слабость в моём теле. Казалось, Матиас сейчас поглотит меня в себя. И самое ужасное в этом было лишь то, что я была даже не против. МАТИАС Чёрт бы её побрал. Ада и без того являлась чистым совершенством, заставляющим мои чресла гореть в адском огне, но видеть её в центре танцпола оказалось выше всех моих сил. Она легко выделялась среди всего сброда накуренных и пьяных ублюдков. Вся белая. Вся недоступная. Словно ледяная, пока не коснёшься её разгоряченной кожи. Чёрные, словно вороново крыло, волосы струились по её плечам. Я видел изгиб её изящной шеи, ложбинку между упругими грудями, узкую талию. Но ничего не могло сравниться с этими синими глазами, которые казались Тихим океаном при свете диско шара. Художница танцевала, не отводя от меня вызывающего взгляда. Все стриптизерши этого мира были пустым местом по сравнению с ней. Ведь Аде даже не потребовалось оголяться, чтобы моё сердце дрогнуло. Я ласкал взглядом каждую её часть. Чёрт. Она мне нравилась. Даже больше, чем я того хотел. Я часто бывал в этом клубе, но сегодняшний визит оказался самым удачным. Я сорвал чёртов куш. Выиграл всё. Прямо сейчас, пока она была в моих руках, пока я легко мог разломать её талию ладонями, Ада казалась слишком хрупкой. Такой несуразно нежной. Словно прочитав мои мысли, она хрипло задышала в мои губы, покачивая стройными бёдрами. Дьявол. Это был удачный образ. Никогда ещё в этой жизни лебедь не был более сексуальным. Весь внешний мир отошёл на второй план, покрылся пеленой. Было её тело, изгибающееся в моих руках. Был взгляд холодных синих глаз. И белоснежные крылья, делающие её ещё более желанной. Я понял, что этой ночью она будет моей. И никто не помешает мне заполучить это жаркое тело. Никто и ничто. Кроме неё самой. Музыка резко оборвалась и голос диджея из динамик заполнил зал. Я сжал бёдра Ады и быстро повёл её к выходу. Она тут же покачала головой, изгибаясь всем телом. — Хочу танцевать! И... Её щиколотка резко скривилась влево и тонкий каблук треснул. — Ой... Я хмыкнул и подхватил её на руки. Ада тут же обняла ногами меня за бёдра и уткнулась лицом в мою шею. Её губы нежно ласкали мою кожу. Чёрт… Моя тачка уже ждала нас у входа. Подростки фотографировались прямо на капоте, но заметив меня, тут же отшатнулись и бросились врассыпную. Я открыл дверцу пассажирского сиденья и попытался усадить туда Аду. Она слегка приподняла голову и провела горячим языком по моей ушной раковине. — Бензин… — тихо прошептала художница. — От тебя всегда пахнет бензином... Это так меня заводит. Твою мать. Так я долго не продержусь. Похоть разрывала меня на части. На мельчайшие куски. Я уронил девушку на кожаное сиденье и поспешно сел за руль. Машина резко взревела, срываясь с места. Ночные огни Лас-Вегаса ослепляли взор, но всё моё внимание было сосредоточено на Аде, которая задумчиво трогала перья на своём глубоком декольте. Она была пьяна не настолько сильно, чтобы её пальцы так дрожали. Я предположил, что это от желания. Ширинка тут же натянулась, в боксерах стало чертовски тесно. — Ты знал, что я буду в этом клубе? — спросила художница, пристально глядя на меня. Я отрицательно покачал головой. Знала бы она, что сегодняшним вечером я посетил все клубы в поисках Ады. — Но ты повернул ко мне прожектор… Это ведь не каждому разрешается? Все клубы Лас-Вегаса были теми местами, где мне не требовалось разрешения. Я занимал определённое место в иерархии тех людей, которым не стоило большого труда осуществить задуманное. Я улыбнулся. — Возможно. Ловко увильнув от столкновения с феррари, я направил машину прямо к озеру. В это время там царила абсолютная тишина. Уличные фонари у берега были разбиты, но благодаря лунному свету я сумел разглядеть спокойную гладь воды. Машина лихо притормозила у старой скамейки. Я выключил фары и рывком повернулся к художнице. Её взгляд изменился. Лицо исказилось. — Ты привёз меня сюда не для того, чтобы пускать блинчики по воде, верно? — её голос прозвучал саркастично, заводя меня ещё больше. — Нет. Я потянулся к ней, резко хватая её за шнурки корсета и притягивая к себе ближе. Пока наши носы не столкнулись. Её глаза горели синим пламенем. Уничтожающая. Губительная. Взрывная. Я глядел на неё с минуту, любуясь, прежде чем яростно завладеть её сладкими губами. Ада тихо застонала, запуская свои пальцы в мои волосы. Её тело выгнулось мне навстречу, хватка тут же ослабла. Я раздвинул её губы языком и проник внутрь. Жадно блуждая по каждой части её рта, я усилил давление. Моё дыхание участилось, когда она покорно поддалась мне. Наши языки встретились. И, чёрт меня возьми, мне действительно хотелось её съесть. Ещё один провал и я точно взорвусь от неудовлетворённости. Не отрываясь от губ художницы, я резко подхватил её за талию и вместе с ней сполз на заднее сиденье. В каждом моём движении читалось адское нетерпение. Пора закончить начатое. Давно пора. Я усадил Аду на свои колени, широко расставив ноги. Она отчаянно стонала, пытаясь сделать поцелуй ещё глубже, хотя слаще и глубже уже некуда. Мой стояк настойчиво впивался в её бёдра. Я рывком разорвал крошечный замок на молнии пушистой белой юбки, отбросив бесполезную ткань подальше. Под ней оказались белоснежные трусики и кружевные чулки. Сдавленный стон вырвался из моей груди. Чёрт. Она была слишком сексуальной. Я шумно сглотнул и потянулся к узким шнуркам корсета. Ада подняла палец вверх, сопротивляясь. Проклятие! Что ещё?! — Художница... — прохрипел я, готовый взорваться прямо в штанах. Мои пальцы скользнули между её ног, но когда я понял, что низ её трусиков уже промок насквозь, мой разум словно сгорел. Всё вокруг рухнуло к чертям. Ада оттолкнула мои руки и медленно опустилась на колени между моих ног. К моему потрясению, она неторопливо потянулась к молнии моих штанов. Я не мог поверить своему счастью. Лихорадочно быстро я опустил брюки вниз, как самый настоящий похотливый подросток. Художница подняла на меня свой дерзкий, томный взгляд. Её синие глаза заставили мой член снова дернуться. Чёрт, надеюсь она не знает, какую власть имеет над моим телом. Я был буквально порабощен ею. И хотя именно Ада в эту минуту сидела передо мной на коленях, я знал, что на колени опущен сейчас только я. АДА       Меня сковывало дикое волнение, но я старалась скрыть все свои чувства и эмоции. Мой взгляд был направлен только на внушительную эрекцию Матиаса, которая отчётливо виднелась даже через плотную ткань чёрных боксеров. Он перебирал мои волосы, не отрывая от меня властного взгляда. Я уверенно опустила вниз резинку боксеров и его эрекция едва не ударила меня по лицу. О… Грег был более щепетилен в таких вещах. У нас был простой уговор: ни он, ни я, не опускаемся вниз, чтобы ласкать друг друга языками. Он считал это не совсем правильным. Да и я не требовала большего. Наш секс вполне удовлетворял меня. То есть, раньше удовлетворял… До того времени, пока Матиас не погрузил язык между моих ног, доставляя мне неземное удовольствие. Я словно взлетела на небеса, настолько хорошо это чувствовалось. Руки Матиаса сжали мою голову, молча подталкивая меня к действию. Я обхватила его длину рукой, чувствуя, какой же он горячий и твёрдый. Он задышал ещё чаще, тяжелее. Я провела подушечкой большого пальца по его кончику, и под моей лаской тут же образовалась первая капля. Матиас чуть не застонал, когда я провела ладонью вверх и вниз. Он не отрывал от меня своего пристального взгляда, но напор его пальцев значительно усилился. Я приоткрыла губы, но так и не взяла его в рот. Лишь слегка подула струёй горячего воздуха на эрекцию. Матиас быстро убрал ладонью густые пряди со лба, желая увидеть моё лицо. Мне стало неловко от того, что я сейчас собираюсь сделать. Но если он действительно считал, что я одна из тех шлюх, которые готовы отсосать ему на заднем сиденье машины, а затем стать никем в его глазах – то гонщик сильно ошибался. Под моим изучающим взглядом он стал ещё тверже, буквально каменным. Я, дразня его, провела ногтем снизу вверх. — Художница, — прорычал Матиас, нетерепливо приподнимая бёдра. Он дышал так, словно ему не хватало кислорода. Я медленно наклонилась к нему, высунув язык, но когда оставалось чуть больше дюйма, то сразу же отстранилась, дерзко ухмыляясь. Он замер, сдвинув брови. — Что ты… — Отвези меня домой. — невозмутимо ответила я, поднимаясь с колен и хватая юбку. Пока Матиас сидел, шокированный моей выходкой, я удобно устроилась на переднем сиденье. — Ада, какого чёрта?! — прохрипел он. Клянусь, я услышала боль в его голосе. — Я хочу домой. — Ты не… Какого хрена ты остановилась? Я пожала плечами, с опаской глядя в окно. Влага скопилась между моих ног, но ни сегодня, ни завтра я не собиралась добровольно отдаваться ему. Матиас тяжело вздохнул, поняв, что изначально я собиралась сделать именно это. Он рывком застегнул ширинку и сел за руль. Его скулы очертились сильнее обычного, губы были сжаты в тонкую линию. То ли зол, то ли расстроен... Не говоря больше ни слова, гонщик резко завёл мотор. И по дороге к моему дому он так и ничего не сказал. Атмосфера накалилась. Только когда машина остановилась, и я собиралась выйти, Матиас с силой сжал моё колено. Я резко повернулась к нему. Он выдохнул. — Хорошо. Принимаю правила твоей игры, чертовка. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты перестала меня мучить? Я тихо засмеялась, услышав издевку в его голосе. Матиас вопросительно выгнул бровь. Мне пришлось подавить кашель. — Один раз я уже ошиблась, посчитав, что секс это всё, что мне нужно. Он прищурился и потребовал низким голосом: — Точнее. — Мне нужно большее, — смущённо ответила я. — Свидания? Подарки? Хочешь машину? Моё сердце болезненно заныло. — Ты считаешь, что меня можно купить? Наши взгляды встретились. Матиас покачал головой и искренне ответил: — Нет. С тобой этот трюк не сработает. Так что тебе нужно? — Твоё внимание. Он засмеялся, устало потирая виски. — Художница, всё моё внимание уже принадлежит тебе одной. — Не всё, — запротестовала я, с горечью вспомнив Грега, который уделял экрану компьютера внимания в тысячу раз больше, чем мне. — Я не хочу, чтобы ты занимался сексом с другими девушками. Брови Матиаса взлетели вверх. — Ревнуешь? — А ты меня нет? — я вызывающе приподняла подбородок. Он задумчиво поглядел на меня. — Ты требуешь от меня верности, хотя сама не готова отдать мне то, что я хочу. Художница, не нарывайся на грубость. Я нахмурилась и поспешно схватилась за ручку машины. Ночной ветер ударил меня по груди. Где-то вдалеке тускло мигала лампа фонаря. — Тогда тебе лучше отпустить меня. Я хочу тебя всего. И меня не устраивает секс без обязательств. Матиас резко схватил меня за предплечье, удержав на месте. Его глаза опасно блеснули. — Не играй с огнём, Ада. Будет больно. — О чём ты? — Я не дам тебе того, чего ты так хочешь. — Верности?! — сердито вспыхнула я. — Чувств, — только и ответил он. Мой взгляд упал на его губы. Грудь сжалась от желания коснуться их. Зря. — Ты не обязан соглашаться. Это твой выбор. Либо всё, либо ничего. Он вновь задумался, выгибая бровь. Затем совсем неожиданно провёл ладонью по моей щеке. Это движение было таким нежным и не извращенным, что я растерялась. — Я не желаю тебя делить. Матиас склонился и коснулся моих губ своими. Быстро поцеловал, прежде чем уткнуться носом в мои ключицы. — Ты самая настоящая ведьма, Ада. Он вдохнул мой запах. Я задрожала, когда его язык лизнул моё горло, прежде чем пососать кожу. Искры полетели от низа живота наверх, к самому сердцу. — Хорошо, — шепнул Матиас. — Хорошо? — мой голос невольно дрогнул. — Ты согласен? — Да, — гонщик недобро ухмыльнулся. — Только не тяни с этим слишком долго, иначе мои яйца взорвутся. Я невольно засмеялась. — Как мне тебе верить? Его взгляд тут же затуманился. Матиас схватил меня за ладонь и положил её на руль. Накрыл своей рукой и посмотрел на меня. Я смутилась. — Это самое дорогое, что у меня есть, художница. Он имел в виду машину? Или свою любовь к скорости? — Клянусь честью, что сдержу свои слова. Ты мне веришь? И я поверила. Возможно, это было слишком наивно и глупо, но блеск в его глазах, когда он коснулся руля, а затем и коробки передач, дал мне понять, что это не пустое обещание, которое обычно нарушают. Только не для него. Я сглотнула сухой ком в горле и кивнула. — Верю.

***

      Если Джули и умела делать что-то хорошо, так это выносить мне мозги. Я сидела в кресле, помешивая ложкой тёплое молоко в стакане, пока она пищала. Голову словно сверлили дрелью. Мощной дрелью. И её вопли совсем ухудшали моё состояние. Она села рядом и разгладила неровные линии на одеяле. — Прошу! Это был последний раз! Прости меня! — Что на этот раз? — поинтересовалась я. Сестрёнка виновато прикусила губу, становясь удивительно похожей на нашего отца, когда тот проигрывал кучу денег в казино. — Люстра… — Люстра?! — тут же подскочила я, забыв про головную боль. — Люстра в школе?! — Да… Эта люстра и без того болталась чуть ли не на волоске, а когда я запустила в неё чехлом от очков, так и вовсе… Упала и разбилась. — Зачем ты это сделала? — простонала я, вновь думая о неприятном визите к директрисе. Та женщина и без того осуждающе смотрела на меня каждый раз, словно я убила всю её семью. — На люстру сел попугай нашей учительницы… Я не собиралась задеть птицу, только хотела, чтобы она спустилась вниз… — Славно. Ты не могла запустить в неё скомканной бумажкой? Или ручкой? Чем-то лёгким? — Могла! Но не додумалась… Я вздохнула, прикидывая, сколько же денег за этот материальный урон потребует директор школы. Много. — Ада, прости! — Забыли, — глухо ответила я, глотнув молока. Джули расстроенно уставилась на телевизор. Её подбородок задрожал. Меня это задело. — Эй! Ну же, это не стоит твоих слёз, — я протянула к ней руки и она тут же с готовностью нырнула в мои объятия. — Помнишь, что говорила нам мама каждый раз, когда мы плакали? — "Не могу на это смотреть". Я улыбнулась, почувствовав болезненный укол в сердце. Снова. — Верно. Вот и я не могу смотреть на то, как ты плачешь. К чёрту деньги. Это не проблема. — А ты говоришь совсем как папа, — тихо сказала Джули. Я дёрнулась всем телом. — Вот уж нет. — Извини! Я не хотела так его называть! Он не папа, он Мейсон. Я поспешно покачала головой. — Ты можешь называть его папой, это твой выбор. — Он бросил нас одних, оставив в долгах. Мейсон не заслуживает быть нашим отцом. Джули стеклянным взглядом уставилась на пол. Слеза скатилась по её белоснежной коже. Я оцепенела. — Мне жаль, что я всегда защищала его, а не тебя, Ада. Прости. — Малышка, тебе было всего десять. Не неси ерунду. Она со вздохом вытерла щеки. — Это так жутко, что папа отправляет открытки только на мой день рождения, совершенно забывая про тебя. Ведь ты тоже его дочь. Я слабо улыбнулась. — Как-нибудь переживу. Мы обе замолчали. Тишина становилась всё более пугающей, холодной. Между нами вновь выросла стена из сомнений. Я постаралась как можно решительнее снести её. — Через два дня состоится гонка Матиаса за городом. Хочешь, мы сходим туда вместе? Джули резко замерла. Её глаза округлились. — Правда?! — Правда. Думаю, это будет весело. — Конечно! Матиас мне очень очень нравится! Давай Грега тоже с собой заберём?! Мы разговаривали вчера и он сказал мне, что давно хотел посмотреть на гонки вживую. Я задумалась всего на минуту. — Думаю, это хорошая идея. Разве знала я тогда, что это была совершенно глупая затея?