________
— Господи, он… Джек, это невозможно, — Грэм зажимал телефон плечом, подрагивающей рукой наливая себе воду. — Нам нужно найти его быстрее. Я соотнес все свои выводы и… «Что он? — прозвучало из динамика. — Говори точнее. Ты про Сорокопута?» — Я про похитителя. Сорокопут пока только мешается. — Уилл запил таблетки и сел на кровать. — Пока, — он прервался, задумчиво хмурясь. — Ты спрашивал о том, что за необходимость для вампира забирать мясо жертвы, — мужчина потер влажную от пота шею. — У меня было несколько предположений, но они не связывались с его психологическим портретом. Повисла тишина. «Ну?» — нетерпеливый голос Кроуфорда вывел профайлера из ступора. — Вендиго, — кратко сказал Грэм и неловко поежился, зная, какой взгляд послал бы ему Джек, стой он рядом с ним. «Уилл, ты бы мне еще сборник сказок притащил, — прозвучало в ответ несколько секунд спустя. — Думай лучше.» — Джек… — профайлер устало прикрыл глаза. «Вендиго не рождались уже несколько веков, — Джек прикрикнул на кого-то и вернулся к разговору, где-то на заднем плане хлопнула дверь машины. — Если они вообще когда-то существовали.» — Их классифицируют как вампиров, — Уилл уперся локтями в свои колени, смотря в пол. «Классифицировали бы, если бы были уверены, что все это не сказки.» — Они уверены, просто у них нет достаточных доказательств. Только свидетельства очевидцев, — он снял очки, откладывая их на кровать. В его номере хостела была кромешная темнота. Едва вернувшись, Грэм задернул все шторы, а теперь наступил глубокий вечер. Тусклое уличное освещение едва проглядывало, тонкими полосами ложась на покрытый безвкусным тонким ковролином пол. «Ты знаешь, насколько ненадежны эти свидетельства…» Уилл усиленно потер подбородок запястьем. Он знал. — Если бы не ряд случайностей, то мы и сейчас были бы уверены, что вампиров не существовало вообще. Их ассимиляция просто невероятна. О большинстве видов мы знаем только в теории, но пользуемся этими непроверенными данными и городскими легендами, чтобы расследовать реальные дела с реальными убийствами. У нас нет выхода. «В любом случае, если мы имеем дело с вампиром, то он очень опасен. А если ты прав, то он опасен вдвойне.» — Если мы его не остановим, то это не закончится никогда.________
В ушах зазвенело. Из руки выпал пистолет, Грэм зажал голову руками от резкой оглушающей боли, с трудом сдерживая крик. — Уилл! Он не слышал восклицания Ганнибала. Раздался громкий треск, и на Грэма брызнула кровь. Еще больше, чем было до этого момента, хотя, казалось, что больше некуда. Уилл чувствовал, как она пропитывает его джинсы, стекает по лицу. Он протянул руки и дрожащими, уже полностью красными ладонями попытался зажать шею лежащей на полу девушки. Той самой единственной, находившейся в центре шторма. Ока бури. Он разгадал Хоббса, он понял всё. Долгие несколько секунд Лектер в ступоре наблюдал за происходящим, но затем в пару шагов преодолел небольшое расстояние от дверей кухни до Уилла и, отстранив того, зажал девочке вскрытую артерию одной рукой, другой касаясь открытого чистого участка на шее профайлера и воздействуя на его разум, скрадывая панику, невольно одновременно ощущая ужас, охвативший их обоих — ужас Уилла Грэма и юной Эбигейл Хоббс. Дрожь Уилла моментально сошла, и, наверное, если бы не всплеск адреналина, то он бы потерял сознание. Вместо этого профайлер на автопилоте выхватил из заднего кармана телефон, размазывая по экрану кровь, но все же набирая нужный номер. Грэм знал, что ошибся, но, оглядываясь назад, не мог увидеть, где именно свернул не туда. Они воспользовались его свидетельствами и вещественными уликами, чтобы сузить круг подозреваемых. Вычислить Хоббса получилось по чистой случайности, да и то действовать пришлось практически наугад, точечно. Они могли промахнуться. Но Хоббс откуда-то узнал о том, что находится под подозрением и, вместо того чтобы совершить побег, решил на глазах у стражей правопорядка безжалостно перерезать всю свою семью. Хоббс — вернее, то, что от него осталось — лежал в углу и являл собой жуткое зрелище: ему разорвало череп. Уютная кухня за минуту превратилась в кровавое побоище. Гаррет Джейкоб Хоббс, кем бы он там ни был в жизни, теперь являлся мертвецом, но его дочь еще можно было спасти. Едва их машина остановилась у подъездной дорожки к его дому, оттуда послышался жуткий нечеловеческий крик, от которого, казалось, завибрировала под ногами земля. Звук словно бы шел отовсюду и не имел направления. Лектер замер у машины с непроницаемым настороженным выражением на лице, Уилл выхватил пистолет и ломанулся к дому, давя подступившую к горлу от звука тошноту. Пистолет ему не понадобился. Кроуфорд ответил на звонок через пару секунд, которые показались Грэму вечностью. Он сидел на полу в луже крови, пытаясь собраться с силами, чтобы сказать тому хоть что-то. — Джек? — непослушными губами проговорил Уилл. — Ср-срочно по адресу Хоббса, — он кинул неуверенный взгляд на Ганнибала. Тот кивнул. — И скорую.________
— Она банши, — Алана протянула Джеку несколько скрепленных распечаток. Они встретились в сквере неподалеку от Куантико и оба выглядели так, будто им предстоял очень серьезный разговор. — Как и его мать, — она склонила голову набок, неотрывно глядя в чужие глаза. — Думаешь, он понял это сразу? — Кроуфорд быстро их просмотрел и неопределенно кивнул. — Имеешь в виду, до встречи? — Да. — Возможно, понял, но не осознал, — женщина тяжело вздохнула, в ее взгляде было осуждение. — У меня был кое-какой опыт работы с маньяками, убивающими людей определенного типажа. Не всегда, но очень часто этими… как он говорит? «Золотыми билетами»? Джек кивнул, поежившись. На улице для его повышенной температуры было прохладно. — По каким-то, скорее метафизическим, причинам психопаты очень часто цепляются за образы банши, — продолжила Блум, с озабоченным видом сводя брови. — Наверное, это тот естественный ход вещей, который мы изменить пока не можем, потому что не понимаем его природу. Эта девочка… она одним своим рождением обрекла многих других на смерть, — Алана слегка склонила голову вперед, кидая скорый взгляд на свои лакированные сапожки, — ее подвивающиеся иссиня черные волосы красиво легли на плечи — затем снова посмотрела на Кроуфорда с легким внимательным прищуром. — Эбигейл не виновата, она всего лишь ребенок. Мы не можем винить ее в деяниях отца. Ну и… такова сама суть банши. Так, по крайней мере, считается. Но я не исключаю того, что это всего лишь заблуждение, которое путает причинно-следственные связи. Психопатов тянет к смерти. Это остается аллегорией до момента, когда они осознают, что перед ними — ее символ. Джек слушал Алану с мрачным видом. На ее слова он лишь скептически пожал плечами: — Мы пока не знаем о степени ее участия, — мужчина поспешил свернуть тему. — Так, что насчет Уилла? — Он многое понимает, но не осознает. В стрессовой ситуации действует, скорее, инстинктивно, чем рационально. Страх толкает его на очень неожиданные поступки. Иногда мне кажется, что он живет страхом перед чем-то, но мы не так близко знакомы, чтобы я могла-… — Всё ты можешь, — оборвал ее Кроуфорд. — Уилл… буквально взорвал ему голову, — жестом он предложил доктору Блум продолжить их путь, все же поднимая неудобную для них тяжелую тему. — Если это укладывается в твое представление о «неожиданных поступках», конечно. Алана молчала. Они медленным, прогулочным шагом шли мимо института. Не одну и не две минуты спустя она решилась нарушить повисшую гробовую тишину: — Что ему за это будет? — Напишет объяснительную про самооборону и убийство по неосторожности в департамент. Они должны учесть ситуацию, — Джек не был уверен в сказанном до конца, о чем красноречиво говорил его мрачный тяжелый взгляд. — Хоббс был вооружен и держал заложника. Они не могут закрыть на это глаза. — Ты обещал его защитить, Джек, — Алана глубоко вздохнула, ее губы дрогнули. — Мы говорили об этом совсем недавно. Не прошло и пары дней, как мой… друг выходит из-под контроля и рискует своим разумом. — С ним был Ганнибал, — Кроуфорд поднял указательный палец. Он остановился, пристально смотря ей в глаза. — С ним должен был быть ты, — она ответила прямым яростным взглядом. — Ганнибал — его психиатр, он никогда не участвовал в ваших полевых операциях, и у него нет необходимой подготовки, — Блум неверяще, сокрушенно покачала головой. — А если бы Хоббс убил их обоих?.. Что тогда? Если Уилл оказался прав насчет его происхождения, то, не случись у него приступа, оба они были бы уже мертвы. — Они должны были собирать информацию, а не ломиться на передовую. — Значит, ты был обязан их остановить. — Я официально отправляю его на терапию к Ганнибалу, — Джек убрал бумаги во внутренний карман своего пальто, спорить с Аланой Блум было бесполезно. — Сначала — на психиатрическое освидетельствование. Я уверена, что доктор Лектер сможет ему помочь, но прежде нам нужно выяснить, насколько сильно этот случай его травмировал. — Уилл сильнее, чем тебе кажется. — Где он сейчас? — Алана снова пытливо заглянула ему в глаза. — В палате Эбигейл Хоббс. — И тебя это не беспокоит? Джек Кроуфорд тяжело вздохнул.________
Уилл с трудом открыл глаза, просыпаясь и в первую очередь видя стоящего с другой стороны от больничной койки Эбигейл Ганнибала. Тот деловито поправлял галстук, смотря куда-то вниз, и уже не выглядел так по-домашнему расслабленно, как в момент, когда Грэм в первый раз зашел в палату. Шею жутко ломило от сна в неудобной позе, поэтому он принялся разминать плечи, но замер, когда поймал на себе взгляд психиатра. На улице, кажется, уже была глубокая ночь. Палату освещал лишь тусклый свет ночника. — Не хотел разбудить, — Лектер смотрел с каким-то участливым и очень теплым интересом. Иначе, чем раньше. Уилл издал невнятное хриплое со сна бормотание и замолчал, тихо кашлянув. Он поймал себя на том, что глядел в чужие черные в полутьме глаза дольше положенного, но так и не смог оторваться. Принесенное сном — словно холодным течением — тревожное чувство начало рассеиваться. В груди потеплело, хотя физически он все еще чувствовал себя просто отвратительно. Голова раскалывалась, все тело ныло тягучими психосоматическими болями, словно его избили. — Все в порядке, — Уилл сглотнул, часто заморгав, — доктор, — он криво усмехнулся, переводя погрустневший взгляд на Эбигейл. Она находилась в коме, но теперь ее состояние стабилизировалось настолько, насколько это было вообще возможно в таком положении. — Я пришел узнать, как она… — Грэм замялся, ощущая себя неловко. — Не думал, что ты будешь здесь. Ганнибал сделал легкое движение головой, на его лице коротко промелькнуло любопытство. Он внимательно слушал. — Ты не был похож на того, кто может провести ночь в палате незнакомого человека, — такая откровенность давалась Уиллу с огромным трудом, поэтому он был благодарен, что психиатр его не перебивал. — Я удивился… Ты держал ее за руку, — на губах Грэма появилась короткая, немного болезненная улыбка, но она быстро сошла. Он выглядел осунувшимся и бледным. — Она еще ребенок, она в коме, — Лектер опустился обратно на стул и положил ногу на ногу, откидываясь на его спинку. — У нее нет семьи, которая могла бы ее здесь проведать. Уилл свел брови, опуская голову, придавленный чувством вины, на его лице проявилось горькое выражение, а горло сдавило судорогой. — У нее была бы семья, — через несколько секунд смог совладать с голосом он, но ему пришлось закрыть нижнюю часть лица ладонями. — Если бы не я. — Вряд ли Гаррет Джейкоб Хоббс, пытавшийся ее убить, смог бы проводить ночи в ее палате, Уилл, — спокойно возразил ему Ганнибал. — Ты не смог бы спасти их обоих. — Сколько ей? — Судя по документам, четырнадцать. Уилл тихо хмыкнул, смотря перед собой. В первые недели после рождения банши стремительно взрослели. Если у родителей не получалось найти для них подходящий «якорь», то ребенок состаривался младенцем и умирал за пару месяцев. Чаще всего якорями становились зачарованные предметы: амулеты, гребни, браслеты, заколки, — в общем, то, что было просто всегда иметь при себе. Существовало несколько известных, дошедших до современников ритуалов привязки для достижения максимальной синергии между ребенком и предметом, но не всегда получалось сразу подобрать правильный. Поэтому среди этого вида очень часто встречались внешне взрослые люди с детским самосознанием. Учились они быстро, но жизненный опыт мог приходить только с годами, так что после того как взросление замораживалось, банши приходилось — иногда долгие годы — добираться до этой точки на координатной прямой своей жизни, чтобы в итоге сгладить диссонанс. — Ты чувствовал ее мысли? Слышал их? Когда держал ее за руку. — Прошептал Грэм. — Да, — Ганнибал слабо улыбнулся ему. — Ей снятся хорошие сны, — он сделал короткую паузу. — А ты? — Я, кажется, дошел до предела, — Уилл откинулся назад и запрокинул голову, смотря в потолок. — Я чувствую, как силы возвращаются, но пока я перестал слышать. Я давно не был в такой тишине. — Ты любишь эту тишину? — Ганнибал неотрывно скользил по собеседнику цепким взглядом. Грэм его чувствовал кожей, но был слишком вымотан, чтобы испытывать по этому поводу какие-либо эмоции. — Сейчас я ощущаю себя так, будто по мне проехал асфальтоукладчик, — признался Уилл. — Но при этом я словно более… — он задумался, — живой, чем был вчера. Двери закрылись, я могу мыслить отстраненно. Я наконец один в своей голове. Это волнует. Лектер двинул бровью, но не ответил. — Я редко ощущаю себя собой, — пробормотал Уилл. — С твоими способностями это неудивительно. — Если я возьму эту силу под контроль, я смогу слышать тишину? — его голос перешел в шепот, Уилл закрыл глаза. Послышался тихий звук шагов. Он почувствовал легкое прикосновение к своему запястью. — Возможно так и будет, — прозвучало совсем рядом. Уилл погрузился в сон.