Бикфордов шнур

— Не помешал? Уилл вздрогнул. Голос прозвучал слишком близко, а сам он был слишком в себе, чтобы ощутить чье-либо приближение. Он резко развернулся, неловко присаживаясь на край стола. Аудитория постепенно пустела, студенты прекрасно знали, что к неразговорчивому преподавателю подходить после лекций было бессмысленно, поэтому не задерживались. Небольшая толпа быстро вытекала в коридор. Правда, уходя, они всегда с любопытством косились назад, иногда из-за этого врезаясь в двери или сталкиваясь друг с другом. Особенно когда к Уиллу приходил кто-то из отдела. Обычно это означало начало нового расследования или активную работу над текущим. — Ганнибал, — Грэм выдохнул, отводя взгляд, на груди доктора Лектера висела карточка посетителя. Вот уж кого он тут встретить не ожидал. — Что ты тут делаешь? — Уилл попытался унять охвативший тело мандраж, но руки все так же мелко подрагивали, в них пульсировала слабость. Ему казалось, что еще немного и сознание его покинет, но держался. — Джек попросил меня прочитать воспоминания Эбигейл, — прозвучало сухо, будто Ганнибала оскорбляла сама мысль о том, что девочку в чем-то подозревают. Он снова был в своем сером костюме, под которым можно было разглядеть черный жилет и белую рубашку. Ну и он, как всегда, был при галстуке, как же без него. Грэм ощутил себя рядом с Лектером в этот момент каким-то слишком замызганным и помятым. Он ловил себя на мысли, что не понимает, куда делся тот уютный пастельный образ, буквально обволакивавший психиатра в их первую встречу. Когда Ганнибал успел начать выглядеть настолько… сурово? Аккуратно зачесанные волосы с прямым пробором, строгий фасон. Уилл не думал, что это будет вызывать в нем такую волнительную дрожь, но был не прав, как часто бывал до этого относительно самого себя. Он и так был социально неловким, а доктор Лектер своим эксцентричным имиджем ему с этим справляться не помогал. Хотя нельзя было сказать, что Уилл к нему не привык. Привык и даже как-то слишком быстро, но в моменты кризисов все равно не успевал вовремя взять себя в руки. — Ты идешь туда или уже?.. — Уилл замялся, но поднял взгляд. Ганнибал, как всегда, смотрел прямо. Слишком прямо, будто его совершенно не смущали чужие личные границы. От этого взгляда по позвоночному столбу пробежал холодок. — Я посчитал, что мне стоит сообщить об этом тебе, — Лектер обошел Грэма и прислонился бедром к столу, теперь созерцая его профиль. Голова Уилла дернулась, чтобы повернуться следом за чужими перемещениями, но он сдержался и замер. — И еще хотел узнать, по каким причинам ты отменил нашу завтрашнюю встречу. Глаза Грэма на секунду удивленно распахнулись, и он все же повернулся. Ганнибал держал дистанцию, но совсем незначительную. Кому-нибудь другому Уилл бы точно выговорил за то, что тот стоит слишком близко. Ганнибал же при этом вел себя так обыденно, будто ничего особенного не происходило. Поэтому Уилл сдавался. — Я сделал… что? — профайлер свел брови. Он не понимал, о чем шла речь, но догадывался, что шла она о чём-то, что он сделал в своем бессознательном состоянии. — Вчера я получил сообщение с твоего номера. В следующий раз, надеюсь, ты мне позвонишь, — Лектер в доверительном жесте чуть склонил голову к нему, и его дыхание щекотно прошлось по лицу. Уилл против своей воли пошел красными пятнами, но, когда до него дошел смысл услышанного, резко побледнел. На лбу выступила испарина. — Я ничего не писал. Возможно, это какая-то ошибка? — он нервно облизнул губы и снял очки, чтобы хоть чем-то занять свои руки. — У тебя есть какие-то проблемы, о которых ты забыл мне рассказать? — Ганнибал проследил за этим жестом. Уилл нервно повел плечом, тяжело выдыхая. — Я не помню, чтобы я отменял наш сеанс, я к нему готов, — упрямо пробормотал он себе под нос, затем запнулся, раздраженно потирая глаза. — Ты вроде к Джеку шел? Не опоздаешь? — Джек не назначал мне конкретного времени и просил приехать, когда в моем графике появится окно, — Лектер на пару секунд отвел взгляд, затем снова обращая его к Уиллу в ожидании. «Какой Джек у нас, оказывается, добрый», — ядовито прозвучало где-то на подкорке сознания. В аудитории было душно и темно, стены давили. Уилл спал этой ночью часов шесть, но, проснувшись, ощущал себя словно не спал вовсе, а мышцы ног ныли будто он устроил пешую прогулку миль на двадцать, а затем обратно. Недавно он вообще проснулся стоя в аудитории, когда запускал для стажеров проектор для проведения лекции. При этом все вели себя так, будто ничего необычного не произошло. Он, черт возьми, просто доехал до Куантико из Вулфтрэпа, ни разу не проснувшись, и при этом не привлек к себе никакого внимания. В последнее время подобное стало случаться с завидной регулярностью. Это было поводом для тревоги. — Уилл? Чужие прохладные пальцы коснулись его лба. «О боже…» — он лишь прикрыл глаза, неловко подбираясь и задерживая дыхание, но в его сознание никто так и не проник, поэтому заговорил: — Я не уверен. Не до конца. Я не готов к тому, чтобы Джек узнал о том, что я могу рассказать тебе… — Грэм резко замолк, когда легкое касание переместилось на его щеку. Ганнибал изучающе его разглядывал. Уилл молился, чтобы в этот момент никто не заглянул в аудиторию, так как предполагал, насколько странно все это выглядело со стороны. Он сконфуженно отстранился — скорее даже нервно отдернулся — и поморщил нос, ощущая, как на губах появляется нервозная раздраженная улыбка, но ничего не сказал. Подобные непривычно откровенные прикосновения слишком плохо на него влияли. — Джек узнаёт от меня только то, в чем я уверен до конца, — Ганнибал с невозмутимым видом поправил висящий на руке плащ. —  Возможно, у тебя легкая температура. Вариант больничного ты, как я понимаю, не рассматривал? Грэм судорожно втянул носом воздух, но последний вопрос проигнорировал. Он не мог уйти на больничный, пока отдел стоял на ушах, пока Джек подозревал Эбигейл, пока… Пока, что?.. — Я могу сейчас пойти в отдел с тобой? — Уилл сложил руки на груди, прохаживаясь по аудитории. — Только если после этого мы с тобой поговорим. Грэм удивленно покосился на Лектера, но кивнул, нервно приглаживая волосы. Он ощущал себя каким-то слишком дерганым и беспокойным. Обычно такое состояние накрывало после пары бессонных ночей, когда тело начинало отказывать и отделяться от разума, чтобы наконец урвать хоть какую-то частичку отдыха: — Он ей не верит? — Он никому не верит. — И правильно. Профайлер опустил голову, крепко сжимая себя за локти. Все вокруг поплыло, в какой-то момент ему даже показалось, что он теряет сознание. — Я вырубил Алану, а затем Эбигейл уби… В голове Уилла помутилось, в ушах зазвенело, к горлу подступила тошнота. Он сделал шаг назад, в шоке смотря на своего психиатра. В глазах Ганнибала стоял немой вопрос. — Что ты сказал? — чувствуя, что задыхается, Уилл часто заморгал. — Повтори. — Ник вырубил Алану, а затем напал на Эбигейл, — спокойно повторил Лектер, тактично не комментируя чужое странное поведение. — Теперь меня точно начинает беспокоить твое состояние. Грэм свел брови, повлажневшими пальцами сдавив виски. Показалось. Какой бред… — Зачем он вернулся? Дом был в оцеплении… — правой рукой профайлер нащупал в кармане упаковку аспирина и выпил сразу две таблетки на сухую, быстрым шагом возвращаясь к столу, сгребая свои вещи в сумку. — Ты не веришь Эбигейл? — Ганнибал не двигался, хотя и обеспокоенно поглядывал в его сторону. Вероятно, считал, что Уилл уже взрослый мальчик и сможет сам принять решение относительно своего здоровья. Сам же Уилл был в этом критически не уверен. — Я думаю, она могла не понять, что именно она видела, — ручка предательски скатилась со стола, и Уиллу пришлось склониться, чтобы ее поднять. Правда, он так и замер, видя, как из-под столешницы на пол медленно стекает струйка крови. Уилл почувствовал, как его руки похолодели. Но, стоило моргнуть, наваждение исчезло. Его пробил озноб. Часто испуганно дыша, Грэм выпрямился, забыв поднять то, за чем наклонялся. Тремор в руках мешал застегнуть на сумке молнию. На фоне что-то говорил Ганнибал, но Уилл его не слышал. Через долгие несколько секунд звон в ушах пошел на спад. — … Джек вряд ли позволит тебе лично проверить ее память, — продолжал свой монолог Лектер, задумчиво смотря в сторону открытой двери, за которой контрастно белел прямоугольник коридора, он явно не заметил чужой мертвенной бледности и дрожи. — Не после того, что ты сделал с ее отцом… Уилл? Грэм не ответил. Он поймал на себе настороженный взгляд, но, не дожидаясь вопросов, направился к выходу. Ганнибал проследовал за ним.

________

— У тебя разве не было больше никаких сеансов? — Уилл провел ладонью по столешнице, косо поглядывая на стоящее на ней блюдо с ярко-красными большими яблоками и виноградом. Так красиво, что трогать их было нельзя, чтобы случайно не разрушить целостность композиции идеального натюрморта. В этот момент Грэм понял, насколько давно не ел. — Был один пациент, но я перенес сеанс на другой день. Уверяю, он не обидится, — стоя у плиты, Ганнибал колдовал над чем-то потрясающе пахнущим. Уилл был уверен, что это «что-то» будет к тому же еще и потрясающе выглядеть. Как и эти чудесные яблоки. — Ты не сможешь их съесть, если будешь просто на них смотреть, — откуда Лектер узнал об этом, ни разу не повернувшись, Грэм не понял, но, смутившись, неловко протянул руку к блюду, делая то, что хотел сделать последние несколько минут. — Почему ты так уверен, что он не обидится? — Уилл умостился на высоком стуле у тумбы и откусил от яблока большой кусок, с любопытством оглядывая кухню. Он бывал тут уже раз или два, но в каждый новый приход в статичной завершенности помещения что-то неуловимо менялось. Например, недавно у Лектера одна навороченная кофемашина сменила другую не менее навороченную. Когда Уилл это заметил, тот окинул его довольным оценивающим взглядом. Грэму понравилось. — Он мой пациент, я знаю о нем многое, — судя по голосу, Ганнибал улыбнулся. Его плечи, когда он что-то перекладывал, приподнялись, а затем опустились. Это выглядело, как минимум, эстетично. Уилл тяжело сглотнул и отвел взгляд, понимая, что откусил от яблока слишком большой кусок. — Ты бы сказал, что это грубо, — прожевав, ответил он. — Думаю, ему было бы даже лучше без моей терапии, — Лектер повернулся спиной к плите, вытирая влажные руки полотенцем. — Даже так? — Некоторые люди ходят на терапию не столько из ее необходимости, сколько по привычке, — он кинул взгляд на часы и подошел к Уиллу. — Ты чувствуешь себя лучше? — Во мне три стакана крепкого кофе, это ненадолго, — уверил его профайлер, но чувствовал, что хотя бы расслабился. По приходе Ганнибал практически сразу вручил ему бокал красного сухого. К концу бокала Уилл даже пошутил про то, что в детстве думал, что сухое вино — это какой-то порошок, чем вызвал у Лектера тихий смешок. Он ни разу не слышал, чтобы тот смеялся, так что это было верхом позитивной оценки. Хотя, скорее всего, Ганнибал просто посчитал его нелепым, но решил не обижать. Уилл бы и не обиделся. Уилл чувствовал, что его слегка повело. Он смущенно потер шею, не зная, куда деть руки, а затем снова продолжил измываться над яблоком, ловя на себе одобрительный и какой-то слишком уж теплый взгляд для таких кощунственных действий. Слишком поздно ему пришло в голову, что стоило попросить для яблока нож. Ганнибал долил ему вина. — Мне не нравится твое состояние в последнее время. Думаю, мне стоит поискать твои потерявшиеся осколки памяти, — как бы между прочим, снова отходя к плите, проговорил психиатр. Уилл чуть не поперхнулся и совсем смутился бы, если бы не легкость, вскружившая голову. Он машинально потянулся к бокалу и в пару глотков его практически осушил. — Вино, как я понимаю, тебе не помешает? — Уменьшает сопротивление разума. — Вот в чем дело, — Уилл прикрыл глаза, запрокидывая голову назад. Дышалось как-то расслабленно и легко. — Мне еще как-то домой возвращаться… — У меня есть гостевая спальня, — спокойно ответил Лектер. — А пока у нас есть время провести сеанс, — он снял фартук и убрал полотенце на специально отведенную для этого перекладину у плиты. Уилл лишь открыл рот, а затем медленно его закрыл, понимая, что не находит аргументов против. Он быстро набрал номер собачьей сиделки, надеясь, что эта чудесная женщина откликнется на его просьбу.

________

Они прошли в гостиную. Ганнибал указал Грэму на кресло и молча, с едва заметным любопытством склонил голову набок, видя, как тот неловко переступил с ноги на ногу, но все же опустился на мягкое сидение. — Тебя что-то напрягает? — Лектер подошел ближе, ловя на себе чужой удивленный и слишком открытый взгляд. Выражение лица Уилла было удивительно трогательным. Он хотел бы знать того еще десять лет назад. Ганнибал практически случайно наткнулся на его старые фото на пропуска и убедился, что в момент первых попыток устроиться в ФБР Грэм был просто очарователен, хотя в юном возрасте такое, естественно, встречается сплошь и рядом. Сейчас тому было тридцать четыре, но очарование так никуда и не делось. Ганнибал даже сдержанно подметил, что за последние десять лет оно стало каким-то более выразительным и «взрослым». Надо сказать, уникальные способности Уилла заинтересовали Ганнибала еще до того, как Алана начала о нем рассказывать. Он знал о его прошлом, знал о том, что предшествовало его уходу и ту причину, которую официально отметили в личном деле. Лектер, не показывая своей осведомленности, задавал Алане наводящие вопросы. Сначала Блум была сдержанна в подробностях и тактично обходилась без имен, но в итоге между делом она стала проговариваться и в конце концов даже предложила Лектеру курировать работу Грэма на ФБР. Тот и подумать не мог, что все окажется настолько просто. Доктор Блум была, как отмечал Ганнибал, «очень удачливой полуэльфкой», выигравшей в генетической лотерее и унаследовавшей от одного из родителей огромный магический потенциал. Так как вопрос расовой принадлежности часто вставал ребром, ее нейтрально относили к Зеленым ведьмам — магам и целителям, способным пользоваться силами природы и никогда не касавшимся запрещенных кровавых ритуалов. По сути, это был один из немногих видов магии, на которые правительства большинства государств не наложили вето. Уилл же, сам того не ведая, владел огромной разрушительной силой, которая — в сочетании с его телепатическими способностями — являлась просто находкой для таких коллекционеров и любителей редкостей, каким был Ганнибал. Он знал, что — в большинстве своем — люди, носившие в себе сильный Т-ген, были с детства обречены на разные, иногда легкие, иногда не очень, формы безумия. Их психика чаще всего была очень уязвима и слаба. Слабо выраженные Т-способности обычно без внешнего воздействия довольно быстро сами сходили на нет и практически не восстанавливались, если этим целенаправленно не занимались личные кураторы. В любом случае, разум и тех, и других запечатывался с рождения. Грэм же умудрился разбить печать и не сойти от этого с ума. Ганнибал в нем не ошибался. Уилл так и не ответил на его вопрос, вероятно посчитав его риторическим. Их визуальный контакт снова затянулся. Ганнибал понимал, что Уилл не пытался влезть в его голову, но у него возникло легкое чувство удушья. Он не был уверен, что в такие моменты Уилл, сам того не зная, не транслировал ему свои личные переживания и эмоции. По телу разлилось едва ощутимое тепло. Ганнибал моргнул. Грэм разорвал связь, отведя взгляд. Чужеродные эмоции резко исчезли, оставляя после себя странное послевкусие. Нет, он, действительно, это делал. Лектер снова выходил на какой-то новый уровень изумления. А ведь еще пару лет назад он был убежден в том, что в этом мире не осталось вещей, способных его удивить. — Зачем ему было нападать на Эбигейл? — Уилл потер щеку. Это явно был не ответ на вопрос Ганнибала, но тот едва заметно тепло улыбнулся. Он-то прекрасно знал, что на самом деле произошло в доме Хоббсов, но Грэму пока эта информация бы только навредила. — Возможно он хотел ее забрать. — Зачем? — профайлер обреченно поджал губы, на его лице снова появилось страдальческое выражение. Он сомневался. — Она была так похожа на его сестру, — Лектер внимательно следил за чужими действиями. — Джек думает, что он убил свою сестру… — Уилл часто заморгал и чуть поморщил нос. Было видно, что он считал все это каким-то не укладывающимся в голове бредом, но не мог спорить с фактами, так как слишком доверял Ганнибалу. — Возможно он хотел поступить с Эбигейл так же? — Его спугнули? Лектер спокойно кивнул. Что ж, можно было сказать и так. Уилл задумчиво погрыз нижнюю губу и провел ладонями по кожаной подбивке кресла. Он дышал тяжело, но размеренно. Сердцебиение было слегка ускоренным, но в пределах нормы. — Впервые за все это время я не знаю, как мне относиться к тому, что я помогаю расследовать, — признался профайлер. Из короткого разговора в машине Ганнибал узнал о его провалах в памяти. Грэм упомянул это вскользь, практически не акцентируя внимание, поэтому Лектер был уверен, что это было той самой проблемой, беспокоившей Уилла настолько сильно, что тот просто не мог заставить себя об этом подробно разговаривать. — Я не вижу его. Я не вижу подражателя. Сколько ни стараюсь. Мне приходится применять дедукцию, а не мой дар. Приходится просто тыкать пальцем в небо и догадываться. Я словно смотрю в какой-то черный непроницаемый омут. — Ты хочешь туда вернуться? — догадался Ганнибал, скользя по нему взглядом. — Я хочу попробовать еще раз. — Прошло уже много времени с убийства Кэсси Бойл. Почему ты уверен, что твое возвращение что-то изменит? — Лектер отошел к лампе и слегка приглушил свет. Уилл кратко взглянул в его сторону, но лишь сильнее вжал голову в плечи. — Не знаю, — прозвучало виновато. — Я просто чувствую, что должен вернуться, — он нахмурился. Ганнибал потер ладони, возвращаясь назад. Грэм бессознательно скопировал этот жест, но нервно. Его пальцы побледнели и, кажется, были очень холодными. — Когда это произошло в первый раз? — Я, — Уилл запнулся. — Я не помню. Я начал подмечать это совсем недавно. Из-за препаратов, которые я принимал несколько лет, мне не казалось необычным даже когда из моей жизни выпадали целые недели. Мои мозги плавились. Я был почти уверен, что мне придется бросить преподавание… так что в первое время после отмены я мог просто не обращать на это внимания. — Задача не из простых, — Ганнибал легко коснулся его лба. Уилл слегка отпрянул, но удержался на месте. Было заметно, что перспектива копания в голове все еще сильно его смущала. Лектер предпочитал не говорить Уиллу о том, как он выглядел в такие моменты со стороны, чтобы не спугнуть его окончательно. Ганнибалу было не сложно делать вид, что он не видел его возбуждения. Уилл настолько ревностно охранял свои личные границы, что такая реакция была практически естественной. Скрытые фетиши и страхи часто становятся краеугольным камнем для построения личности. Лектер сделал глубокий вдох и сконцентрировался на чужом разуме. Уилл шумно выдохнул и вздрогнул всем телом, с тихим стоном размыкая плотно поджатые губы. Коротко подстриженные ногти конвульсивно вцепились в обивку кресла. Его глаза закатились. «Что ж, приступим…»