Бикфордов шнур

Он не помнил, чтобы звал Алану к себе. Она появилась на его пороге внезапно и внесла в дом частичку уюта и морозного уличного воздуха. Уилл открыл перед ней дверь и в удивлении уставился, не сразу сообразив, что нужно поздороваться. Правда, быстро осознал, что это было неприлично, поэтому в некотором смущении сделал шаг назад, впуская подругу в дом, отгоняя от нее сгрудившихся меховым сугробом виляющих хвостами собак. Они не лаяли, Уилл приучил их к тишине, но это не мешало им бешено радостно дышать и периодически пытаться на гостью наскочить. К нему редко кто-то заходил. В последнее время этим «кем-то» был только Ганнибал, у которого на тот момент была весомая причина для визита. При виде этого пушистого безумия глаза Аланы зажглись искоркой неподдельной радости. Она присела на корточки и принялась гладить беспокойные головы, окончательно сведя на нет все попытки Грэма успокоить стаю, поэтому Уилл сдался и лишь молча наблюдал за очаровательной сценой. Кажется, он не раз представлял нечто подобное, фантазируя о своем возможном будущем с этой женщиной, но теперь с легким разочарованием осознал, что происходящее не откликнулось в нем так, как он до этого воображал. С той же отстраненностью во время прогулок Уилл смотрел на редких посторонних и их детей, готовых до смерти затискать его питомцев. — Я подумала, что было бы здорово вместе пообедать, — Алана улыбнулась и, продолжая возиться с собаками, сняла с плеча черную холщовую сумку и протянула ее удивленно моргнувшему Уиллу, невольно отзеркалившему ее теплую улыбку. От чужого спокойствия в груди начало разливаться вязкое тепло. — Если ты не против? — женщина удивленно рассмеялась, когда Бастер лизнул ее в щеку, и почухала его за темным ушком. Чужие чувства предательски проникали в его голову. — Нет, — Уилл ощутил, что улыбается более открыто. — Конечно, нет. Просто, — он приподнял брови, затем недоверчиво их сводя, — неожиданно. Раньше ты вот так не заезжала. От сумки поднимался влажный жар. Судя по запаху, по дороге к нему Алана ограбила какой-то китайский ресторанчик. — Ну надо же с чего-то начинать, — она осторожно поднялась на ноги и кинула на Грэма краткий изучающий взгляд. Он неловко приоткрыл рот, затем закрыл, не уверенный в том, что именно та имела под всем этим в виду. — Проходи, а то они никогда от тебя не отстанут, если ты продолжишь уделять им так много внимания, — морозный воздух улицы неприятно холодил босые ноги, поэтому Уилл обошел Алану и прикрыл за нею дверь. — Иногда можно себя порадовать, — Алана сделала шаг в сторону, слегка оттеснив перевозбужденно подпрыгивающего Бастера ногой. Она взмахнула запястьем — вокруг ее пальцев возникло слабое зеленоватое свечение — пес тут же успокоился и потрусил в гостиную. — Он ведь в порядке?.. — Уилл озадаченно нахмурил брови. Алана посмотрела на него заботливым спокойным взглядом. Ответа не понадобилось. Через пару минут они уже были на кухне. Доктор Блум раскладывала вок с курицей и кусочками ананаса под каким-то потрясающе пахнущим соусом по тарелкам, а Уилл колдовал над очередной чашкой кофе. Этот день он планировал провести дома и, по возможности, отоспаться, так как атаковавшие его кошмары помешали сделать это ночью. Однако запах вкусной еды выдернул из пришибленного полусонного состояния, а при помощи кофе Уилл надеялся стряхнуть с себя печать недосыпа окончательно. — У меня только растворимый, — предупредил он, ставя перед Аланой стеклянный стакан и неуверенно пододвигая к ней сахарницу, а затем окинул их трапезу беглым взглядом. — Доктор Лектер бы, определенно, не одобрил, — Уилл слабо усмехнулся, садясь на соседний стул. — Он довольно… щепетилен в отношении еды и сервировки. — Но его тут нет, — женщина добавила две ложки сахара и отпила. От этих слов Уилл ощутил что-то вроде странного, скребущегося дискомфорта. — А мы ему не расскажем. Так? Профайлер рассеяно пожал плечами, склоняясь над тарелкой и с удовлетворением отмечая, что приход Аланы был как нельзя более своевременным, а выбор еды — удачным. Уилл не помнил, когда в последний раз ел, а на готовку сейчас у него не было никаких сил. — Очень вкусно, — он поднял на нее взгляд, но по привычке быстро его отвел, уставившись на закатившийся в угол пожеванный грязно-оранжевый теннисный мячик. Этой ночью Уилл не спал, потому что боялся, проснувшись, обнаружить себя в каком-нибудь другом месте. Он не понимал, что за барьеры вдруг выстроились в его голове, но и тревоги по этому поводу почему-то не испытывал. Что-то внутри словно бы подавляло беспокойство. Ганнибал говорил, что, вероятно, это было следствием переутомления на работе и слишком частого с непривычки использования дара. Уилл же боялся, что тот может ошибаться, но страх был пассивным и невнятным, как и вся его жизнь в принципе. — Ты же не просто так пришла меня покормить? У тебя есть какой-то разговор? Алана согласно кивнула, отправляя в рот лапшу и, пережевав, проговорила: — Хотела поделиться кое-чем. Я очень за тебя беспокоюсь, хотя и вижу, что тебе действительно становится лучше… — она замялась, решая, с чего начать, и поскребла вилкой по тарелке. — Мириам Ласс. Уилл снова встретился с Аланой взглядом, он нахмурился, но не перебивал. — Кажется, мне стоит этим поделиться. Моими размышлениями на эту тему. Все же я уже не один год занимаюсь темой Потрошителя, — она поправила волосы сложила руки на коленях. — Мириам была человеком с ярко выраженными Т-способностями. Я лично с ней тогда не пересекалась, но из мед карты выяснила, что ее проблемы были чем-то схожи с твоими… правда, не на таком серьезном уровне. Она спокойно училась в Куантико… Джек выбрал ее для помощи в расследовании. Стажер Ласс, — доктор Блум молча смотрела перед собой. Она коротко поджала губы, на ее лице проявилось что-то вроде тревожного сожаления. — Молодая девушка с даром. Она не занималась составлением профиля, просто вела расследование. Подробностей практически нет, но факт ее отношения к Т-людям не озвучивался прессе, да и я была несколько удивлена, когда об этом узнала. Уилл вдохнул запах кофе и отпил, внимательно слушая. — Было довольно странно то, что Потрошитель ее убил, но не выставил тело напоказ так, как делал это с другими жертвами. Некоторые даже подозревали, что дело было в том, что ее убил не он, а кто-то другой, мало ли несчастных случаев бывает на службе… возможно, действительно, это значит, что Потрошитель непричастен… — Или, что она была нужна ему для других целей, — Уилл часто заморгал, ощущая притупленную тревогу. Это относилось и к нему. Не могло не относиться. Горло неприятно сдавило, и он склонил голову на бок, разминая шею. Алана смерила его внимательным участливым взглядом и покачала головой. — И никто не знает, чем она занималась перед тем, как пропала? — тихо вздохнув, Уилл продолжил есть. — Никто. Возможно что-то знает Джек, но он уже перелопатил все возможные варианты. Мириам, судя по всему, не отчитывалась о каждом своем шаге и любила приносить уже готовый результат. Мужчина хмыкнул в чашку, но остался серьезным. — Уилл, что ты нашел в Миннесоте? — Алана потянулась к нему и накрыла его лежащую на столешнице ладонь своей, несильно ее сжав. Он уставился на ее руку. Ее кожа была бледной и теплой, его пальцы — холодными. Участливый спокойный жест. — Пустоту. Я не могу слышать Сорокопута. Хоббс был призраком, а Сорокопут… он как Никто. Я думал, что дело было в моем состоянии, когда осматривал тело тогда, но, видимо, я просто не способен его увидеть. — Но ты говорил… — Я чувствую мотивацию. Тебе не показалось, что инсталляции Сорокопута чем-то напоминают работы других серийных убийц? Один типаж, — Уилл осторожно и несколько смущенно высвободил ладонь, грея руки о теплый стакан. Он низко опустил голову и коротко зажмурился — свет казался слишком ярким. — Потрошитель? Тебе стоит поделиться этим с… — Это пока даже не догадки, просто спонтанная мысль, — Грэм выдавил болезненную улыбку, которая практически сразу стерлась с его лица. — Возможно у меня просто все перемешалось в голове. — Думаешь, Сорокопут может подражать не только Хоббсу? — задумчиво произнесла Алана. — Он забрал трофей. Но они часто так делают. После появления Потрошителя у многих были попытки создавать из своих инсталляций красивые картинки, — Уилл снова зажмурился и потер висок. Голова страшно заболела. Вокруг стало слишком ярко. Он вытащил из кармана пачку аспирина, но боль резко оборвалась, словно отключившись по щелчку пальцев. — Ты в порядке? — Алана обеспокоенно смотрела на него, но пока ничего не предпринимала. — Кажется, — Уилл тяжело выдохнул. — Возможно мигрень. — Аспирин помогает? Уилл посмотрел на нее. Вероятно, его подкупила бы чужая забота раньше, но сейчас она отчего-то вызвала лишь чувство вины. — Иногда, — он скользнул по Алане взглядом: ее светлые глаза, темные красивые волосы, приятный овал лица, участливые прикосновения. Разве не этого ему так хотелось еще пару месяцев назад, когда она так усиленно держала с ним профессиональную дистанцию? Что за это время изменилось? Почему во время этого разговора его ослепило болью? Что именно хотело сказать его подсознание? — Я могу помочь? — Блум снова внимательно изучала его лицо. В голову Уилла опять стали лезть ее непрошеные мысли, смущающие и слишком открытые. Где-то глубоко внутри он был в ужасе от этого откровения. Уилл боялся, что рано или поздно свяжет себя с кем-то, чье сознание будет для него открытой книгой. Эта уязвимость перед ним заставляла содрогнуться. Алана им любовалась. Он это чувствовал. Ее пальцы снова загорелись легким зеленоватым светом, она медленно, словно спрашивая разрешения, поднесла ладонь к его виску. Алана сделала какой-то странный круговой жест, и вся остаточная головная боль исчезла. Уилл прикрыл глаза. Он настолько к этой боли привык, что удивился внезапной легкости. Словно с его черепной коробки сняли стягивавший ее все время обруч. Уиллу хотелось поблагодарить Алану, но, стоило ему открыть рот, как он ощутил на своем лице чужое дыхание. Алана поцеловала его — нежно и медленно. И он почувствовал все ее эмоции.

________

Ганнибал не звал Уилла к себе и уж точно не ждал в этот вечер к ужину. Обычно скованно-смущенный, тот влетел к нему так, как вероятно влетел бы к себе в дом, и тут же заговорил. Лектер на всякий случай утвердил для себя еще один дополнительный пункт в мысленный список того, на какие неожиданные вещи способен Уилл Грэм. И тут же добавил еще один. — Ты ехал ко мне час сквозь метель, чтобы рассказать о том, что тебя поцеловала Алана Блум? — изобразить легкую насмешку оказалось неожиданно тяжело. Ганнибал с трудом сдержался, чтобы не хмыкнуть, и отвернулся, возвращаясь к протиранию бокалов. Чувствовал он себя очень странно. Немного уязвимо, немного раздраженно. Во всяком случае, намного сильнее, чем бывало обычно. Это тесно переплеталось с напряжением. Ганнибал знал, что на днях его, скорее всего, попытаются убить, а такие вещи, как известно, бодрят получше крепкого кофе. Он отослал Эбигейл обратно, чтобы та случайно не попала под раздачу, если кто-нибудь явится в это время к нему домой, но почему-то, увидев на своем пороге Уилла, ощутил сомнение в принятом решении. Внезапное осознание того, что на социальные связи может давить не только он сам, Ганнибала несколько потревожило, но у него была еще ночь на размышления. Вероятно, одним из самых лучших вариантов было на время отдать девочку под ответственность кого-то, кто смог бы ее защитить, пока Лектер решает одну из проблем. Ответственность, — думалось ему, — это подозрительно тяжелый социальный конструкт для того, чтобы являться нормой. — Разве для тебя это не приятная неожиданность? — пользуясь тем, что Грэм его не видит, Ганнибал коротко прикрыл глаза. Эбигейл нужно было спрятать. Укрыть так, чтобы никто даже подумать не смог о том, чтобы ее найти. Уилл сложил руки на груди и, кажется, неотрывно наблюдал, нетерпеливо покачиваясь из стороны в сторону. Обычно полусонный, теперь он проявлял не свойственную ему нервозную активность, проскакивавшую в его поведении во время некоторых расследований. Изначально Ганнибал рассматривал Уилла, скорее, как объект для изучения и одну из ступеней к чему-то большему, на которую ему придется шагнуть чуть позже. Но теперь Уилла тоже хотелось спрятать, как хотелось спрятать любые свои немногочисленные слабости. Если кто-нибудь когда-нибудь поймет, что именно значит для него Грэм, то этим точно воспользуются. Косвенно их странная связь с Уиллом укрепляла контакт Ганнибала с Эбигейл и служила чем-то вроде общего контекста для ситуации. Контекст: семья. Просто и ясно. Ганнибал не мог точно определить, какая из двух связей была сильнее, но, вероятно, эта неустойчивая система отношений была нужна ему отчасти потому что служила якорем. Удерживала воспоминания о сестре. То есть, да, Уилл укреплял связь Ганнибала с Эбигейл - проекцией Миши. Но какую роль при этом играл сам Уилл? Лектер интуитивно понимал, что потерять одну из составляющих цепочки значило утратить нечто важное. Кто из них имел для него более высокий приоритет? — Я-… — Уилл сглотнул, неуверенно качнув головой. — Я думал об этом раньше. Представлял это себе. Механически расставляя посуду, Ганнибал чуть улыбнулся. Он как никто другой знал, что именно творится у его пациента в голове и какое значение для того имеют эти «представления». — Итак? — продолжил Ганнибал приглашающим тоном. — Полагаю, твои фантазии включали в себя типичную «американскую мечту»? Хочешь жить в сказке, Уилл? — на обращении Лектер полуобернулся, кидая краткий заинтересованный взгляд на Грэма. Тот потупился и, кажется, был слегка выбит из колеи, что вполне можно было идентифицировать как положительный ответ. — Как это было? Какое-то время профайлер молча смотрел в пол, ничего не отвечая. Он сделал тяжелый вдох, намереваясь заговорить, но лишь медленно выпустил из легких весь воздух. Ганнибал повернулся к нему и остановился у стола, терпеливо дожидаясь ответа. У Уилла на лице было написано пассивное сопротивление подобной лобовой атаке, но затем тот поднял на Лектера взгляд — уязвленный и пронзительно несчастный. — Полагаю, мне стоит извиниться, — Ганнибал снова ощутил, как визуальный контакт с этим человеком буквально въедается в его голову. Он знал, что Грэм, скорее всего, пока не способен увидеть его по-настоящему, как часто видит других даже сквозь защиту, но невольно ощутил то, что чувствовал сам Уилл — разочарование, растерянность, уязвимость, страх, нервозность. Лектер надеялся, что этот телепатический фокус срабатывает только с ним, так как все эти чувства были слишком дороги, чтобы разбрасываться ими налево и направо. — Я несколько напряжен. Грэм молчал, собираясь с мыслями. — Доктор Лектер, вы, что — ревнуете? — вдруг проговорил он, как бы в шутку добавив официальности. — Безусловно, ведь Алана Блум — прекрасный специалист и она, определенно, способна заставить моего пациента сменить психотерапевта, — снисходительно улыбнулся Ганнибал, слыша, как чужое, бьющееся слишком часто и громко сердце словно бы пропустило удар. Уилл за мгновение замер, судя по всему пытаясь понять, как именно ему следует воспринять этот обтекаемый ответ, но лишь недоверчиво прищурился, отзеркалив взгляд, которым часто смерял других сам Ганнибал. — Ты… злишься, — ответил Грэм. Лектер приподнял брови, продолжая внимательно вглядываться в чужое лицо. — Кажется, не совсем на меня, — Уилл склонил голову набок, его ресницы дрогнули, но он не моргал. — Что-то заставило тебя нервничать? — он будто бы сам не до конца верил в то, что произносил. Он коротко задумался и добавил: — Кто-то? Что-то в нем менялось. Менялось слишком быстро и неконтролируемо. — Эбигейл, полагаю, в опасности, — в конце концов ответил Ганнибал, замечая, как лицо Уилла леденеет и становится неожиданно бесстрастным. — Кто? — сухо проговорил тот. Лектер потер ладонь о ладонь. Пару секунд они молча смотрели друг на друга. — Тот, кто хотел оформить над ней опекунство… удочерить ее раньше, — Ганнибал медленно подошел к Грэму, в его взгляде все еще не читалось беспокойства, скорее легкий интерес. — Этот человек для нее опасен. Могу заявить это как психиатр. — Если ты уже официально все оформил, значит ли это, что он опасен не только для нее? — Уилл едва не отступил на шаг и сдавленно выдохнул, отмирая. — Вероятно. Поджатые губы Грэма слегка задрожали, он отвел взгляд, хмуря брови, и вздрогнул, когда чужая рука сжала его плечо. — Уилл? — осторожно, но настойчиво позвал его Ганнибал. — Я могу что-нибудь сделать? — пробормотал тот, глядя куда-то в сторону. — Для начала, я бы попросил тебя успокоиться. — Я спокоен. Ганнибал окинул его слегка насмешливым вопросительным взглядом, удовлетворенно подмечая, как дернулся у Уилла кадык и слегка покраснели скулы. Собранность сменилась смущением. Пока что так было только лучше. — Так как это было? — Ты, действительно, хочешь говорить об этом, когда… Ганнибал приподнял бровь и чуть склонил голову набок. — О господи, это просто невозможно, — раздраженно пробормотал Уилл, пряча глаза и отступая, принимаясь прохаживаться по кухне, потирая предплечья. — Ладно. Хорошо, — он остановился спиной к Ганнибалу, смотря на темный лестничный проем. — Все вышло слишком… нормально. Даже лучше, чем я себе это представлял… — Но в итоге ты здесь говоришь об этом со мной, — утвердительно завершил Лектер, видя, как чужие плечи поднимаются, а затем медленно опускаются. Ему не нужно было видеть лицо Уилла, чтобы знать, какое именно на нем сейчас выражение. Судя по нервным движениям головы, тот был в замешательстве. — Да, — ответил Грэм глухо и пригладил волосы. — Я, наверное, разочарован, — он обхватил себя за плечи. — Почему ты этого хотел? Ты думал о чем-то конкретном или, скорее, проецировал общую идеалистичную картинку? — Обрывисто, смазано, — Уилл полуобернулся. — Как картинки в детской книжке, — он не смотрел на Ганнибала. — Просто красивые картинки, где все счастливы, спокойны и больше… ничего. — И часто тебя настигают подобные откровения? — Я разве похож на человека, которого часто целуют девушки? — профайлер метнул в его сторону недовольный взгляд. — Почему нет? Грэм фыркнул, ссутулившись. — Зачем этому человеку нужна Эбигейл? — резко перевел тему он. Ганнибал возражать не стал. — Я не имел дела с ним лично, но, полагаю, его интересует ее история. Многие люди считают девочку сообщницей отца. Он придерживается этого мнения, — мужчина прислонился к столу. — Извини, что спрашиваю только сейчас: чай? Уилл мотнул головой. — Кому-то нужен «ребенок-убийца»? — тихо проговорил он. — Судя по тому, что ты говоришь, у него есть влияние и, следовательно, деньги… он как-то касался этого дела? Джек до сих пор придерживается мнения о том, что… — Грэм замолк, смотря перед собой и тяжело сглатывая, его взгляд расфокусировался. — Как считаешь ты? — Уже не уверен, — признался Уилл, на его лице проскочило жалобное выражение. — Рано или поздно Джек соберется и проведет это расследование, когда его голова не будет занята Потрошителем. И тогда… Ганнибал слушал его с вежливым интересом. — Я, кажется, знаю, какой результат он получит, — продолжил упавшим голосом профайлер. — Иногда я вижу намного больше, чем хотелось бы. И, если окажется, что Джек прав, то… — его ноздри затрепетали. — То мне, скорее всего, придется переосмыслить всё, что я знаю. — Этот человек провел свое расследование. Но его не интересует справедливость, его интересует Эбигейл. Уилл сдавленно выдохнул, его руки безвольно опустились. — Банши, дочь столь редкого, практически уникального существа — вендиго. Разве тебя не удовлетворяет тот факт, что ты оказался прав? Грэм не ответил.