«... Старый король, гони ее прочь – Деву с душой, как болотное пламя. Древняя кровь, эта древняя кровь Никого не прощает...»
«– На что мне безумцы? — сказала Алиса. — Ничего не поделаешь, — возразил Кот. — Все мы здесь не в своем уме — и ты, и я. — Откуда вы знаете, что я не в своем уме? — спросила Алиса. — Конечно, не в своем, — ответил Кот. — Иначе как бы ты здесь оказалась?» Льюис Кэрролл («Алиса в Стране Чудес»)
Доктор Лектер с легким прищуром улыбнулся, отходя в сторону и пропуская Уилла в дом. — Я немного раньше… — пробормотал тот, едва заметно отвечая на улыбку. — Слегка не рассчитал, — это было полуправдой. В какой-то мере ему, действительно, хотелось приехать до того, как соберутся все гости, благо компания, судя по всему, была исключительно из рабочего коллектива. Доктор Лектер бы вряд ли пригласил его в незнакомое общество. По крайней мере, Уилл на это надеялся. — Ничего страшного, все практически готово, — Ганнибал прикрыл дверь. Грэм не видел того уже около недели и не планировал беспокоить раньше времени. И уж точно раньше момента, когда тот сам не выйдет на связь первым. Последний их разговор казался слишком смущающим. Уилл не был до конца уверен, происходило ли то, что он видел и чувствовал, на самом деле или было очередным бредовым видением, но спросить не решался. — Тебе… лучше? — профайлер поднял на Ганнибала взгляд, ощущая легкое волнение, в это время осторожно снимая и вешая пальто на красивую деревянную вешалку в шкаф. Нечто подобное в последний раз он испытывал в средней школе после того, как впервые признался в чувствах однокласснице. Закончилась та история не слишком хорошо. Казалось очень глупым проводить подобные параллели в свои «за-тридцать», но, когда твой единственный хоть немного схожий опыт остается где-то между десятью и шестнадцатью годами, то невольно будешь думать именно о нем. — Определенно, — Ганнибал пригласил его в гостиную. Вечером здесь было очень уютно. Теперь это место не казалось Уиллу настолько тревожно-пугающим. Привыкнуть к торжественной обстановке в доме Лектера было сложно, но вполне реально. Для этого дня он даже специально оделся получше. То есть не так, как одевался обычно. В принципе, «получше» — это было практически как угодно, но не так, как обычно. Поэтому сегодня Уилл вытащил из шкафа однотонную белую рубашку и черный костюм. Ощущал он при этом себя до крайности не в своей тарелке, но, справившись с внутренним негодованием и сопротивлением, не сорвался и не отказался от приглашения. Одобряющий взгляд Ганнибала того стоил. Тот не мог не знать, каких усилий его пациенту стоило сделать такой серьезный шаг. — Я пригласил агента Кроуфорда и Алану Блум, — Лектер проверил запонки и взглянул на Уилла. Профайлер выдохнул. Лицо Ганнибала наполовину высвечивалось рыжеватым светом, льющимся из камина и казалось несколько инфернальным. Желтые блики в глазах, скрытая в полутьме правая часть лица. Однако Ганнибал выглядел задумчивым. — Ты убил человека, — вдруг заговорил Уилл, внимательно следя за мимикой доктора, казалось, на секунду окаменевшей. — Это угнетает? — он почувствовал нечто странное. Будто в чужой голове что-то всколыхнулось. Какая-то мысль. Но все затихло, и Лектер снова стал собой. — Это не может не угнетать, и ты это знаешь, как никто другой, — Ганнибал указал на кресло и скользнул по Грэму внимательным взглядом, затем быстро сверившись с часами. — Прошу меня простить, — он кривовато улыбнулся и вышел на кухню, оставляя профайлера одного. Уилл рассеяно кивнул, опускаясь в кресло, отмечая, что в прошлый раз оно стояло на другом месте. Каждый раз в квартире Ганнибала что-то менялось. Это было одним из немногих признаков того, что она являлась не музеем или выставкой, не сокровищницей какого-нибудь античного божества, а жилищем реального человека. От огня по комнате разливалось душное уютное тепло. Внимание Уилла привлек странный звук, идущий сверху. Он запрокинул голову, прислушиваясь. Шепот. Отдаленный и невнятный. И уж точно не реальный. Шепот мыслей. Грэм с трудом сглотнул и тут же снова встал, не до конца веря тому, что чувствовал. Он напряженно свел брови, затаив дыхание и воровато озираясь. Ганнибала видно не было, поэтому, стараясь не шуметь, Уилл вышел из комнаты и направился к лестнице на второй этаж, пытаясь сконцентрироваться на нечленораздельном, напоминавшем дыхание ветра, бормотании. Дальняя дверь была приоткрыта, из нее на пол падала тусклая полоска света. Он оглядел коридор — здесь Уилл еще не бывал. Да и зачем бы ему тут быть? Только что он из какого-то едва ли не детского авантюризма, влез на чужую частную территорию, когда мог просто попросить разрешения сюда подняться у Ганнибала. Подойдя к двери, Уилл замер, поджимая губы и смотря в пол. И зачем ему это? Он беззвучно выдохнул и, пока окончательно не передумал, три раза тихо постучал. Услышав короткое «да?», слегка толкнул дверь, осторожно заглядывая в комнату, и столкнулся с удивленным взглядом сидящей в кресле у кровати Эбигейл. — Прости, — пробормотал он, озадаченно хмурясь, — это всего лишь я. — Вижу, — девочка закрыла книгу и опустила на колени. — Я хотел поговорить в Центре, но мне сказали, что Ганнибал тебя забрал, — Уилл прислонился плечом к косяку. — Он считает, что там не безопасно, — Эбигейл во все глаза смотрела на него. — Ты меня боишься. Банши настороженно поджала губы, но, судя по всему, все же взяла себя в руки и уже не смотрела с таким совиным испугом. — Тебе не стоит, — тихо продолжил Грэм, прикладывая все усилия, чтобы говорить мягче. — У меня не было выбора… — он сделал небольшую паузу, — вернее, был. Между пистолетом и, — указательный палец уперся в висок, — этим, — комната была большой, но в ней стояла такая мертвая тишина, что его слова звучали кощунственно громко. — Я должен был тебя спасти, я не хотел, чтобы ты пострадала. — Отец тоже не хотел, чтобы я пострадала, — девочка опустила голову, поглаживая корешок книги. — Но в итоге… — между ее бровей пролегла складочка. Уилл медленно выдохнул, справляясь с напряжением. Разговор складывался неловкий и какой-то слегка несвязный, но он старался. — Он рассказал тебе, — Эбигейл поджала под себя ноги, снова поднимая на мужчину взгляд. Грэм неуверенно кивнул, понимая, что теперь и сам выглядит скорее расстроенно, чем угрожающе. Напрямую Ганнибал ему ничего не говорил, но, как часто делал на сеансах и раньше, подкинул несколько тем для самостоятельного размышления. В этой истории все еще оставалось множество белых пятен, но то, что Эбигейл помогала своему отцу в его «охоте» было ясно как божий день. Уилл думал, что это перевернет его мир, но все осталось тем же: мир был на месте, а его обостренное чувство справедливости молчало, словно набрав в рот воды. Грэма затапливала странная туманная тишина, словно где-то внутри него вместо буйной реки образовалось болото. Оно приходило к нему по ночам. В своих кошмарах он обнаруживал себя в молочной дымке стоящим среди вязкого ила и камышей, где, насколько хватало глаз, везде кружили мошкара и светлячки. Синеватая мутная тьма обволакивала его со всех сторон, лес вокруг шелестел и надрывно скрипел. Уилл опускался на покрытый мхом островок земли и слушал… — Ты пришел меня арестовать? — вкрадчиво, но робко поинтересовалась девочка. — Что? — мужчина отмер, удивлённо моргая. — Нет, — он слабо, практически не нервно улыбнулся и подошел ближе, присаживаясь на край аккуратно застеленной кровати. — Конечно, нет, — Грэм задумчиво склонил голову набок и пригладил причесанные, но уже слегка растрепавшиеся волосы. — Я хотел убедиться, что у тебя все в порядке. — Что-то в тебе поменялось, — едва слышно, но облегченно проговорила девочка, приподнимая брови. — Что читаешь? — Уилл слегка вжал голову в плечи, упершись локтями в колени, понимая, что нашел повод перевести тему разговора. Эбигейл молча подняла книгу, показывая ему обложку. — «Алиса в Стране Чудес»? Я думал, у Ганнибала тут хранятся только всякие философские трактаты и рецепты, — он цокнул языком и изобразил разочарование. Хоббс сдержала улыбку, но ее глаза посветлели, а плечи слегка расслабились. — У Ганнибала много сказок. Эта, наверное, самая странная из всех, — она увлеченно покрутила в руках явно старое, немного потрепанное издание и открыла на одной из заложенных страниц. — Например тут, — девочка какое-то время скользила взглядом по строчкам. — У Герцогини младенец… — она недоуменно поморщилась, — поросенок? Уилл озадаченно приподнял брови. — Ты, что, не читал? — Давно, — рассеяно ответил он и подсел поближе, заглядывая в книгу. — В школе. Эби серьезно кивнула и зачитала: … «Если я не возьму малыша с собой, — подумала Алиса, — они через денек-другой его прикончат. Оставить его здесь — просто преступление!» Последние слова она произнесла вслух, и младенец тихонько хрюкнул в знак согласия (чихать он уже перестал). «Не хрюкай, — сказала Алиса. — Выражай свои мысли как-нибудь по-другому!» Младенец снова хрюкнул. Алиса с тревогой взглянула ему в лицо. Оно показалось ей очень подозрительным: нос такой вздернутый, что походил скорее на пятачок, а глаза для младенца слишком маленькие. В целом вид его Алисе совсем не понравился.» Уилл прикрыл рот запястьем, скрывая улыбку: — Тебя что-то здесь смущает? — Не то, чтобы, — протянула девочка. — Просто подумала о том, что им всем следовало бы сходить на терапию к Ганнибалу. — Да уж, — Грэм сделал небольшую паузу. — Всем бы нам это не помешало. — И мне? — Тебе — в первую очередь, — он все же улыбнулся открыто, все еще ощущая себя несколько неловко. Прошло уже много времени, Ганнибал не мог не знать, что Уилл поднялся сюда. А Уиллу хотелось подольше посидеть здесь, поддерживая этот забавный разговор, произошедший совершенно не таким образом, как он ожидал. — Думаешь? Снизу послышался хлопок двери. Профайлер вздрогнул и поджал губы. — Гости на чаепитие к Безумному Шляпнику? — весело спросила Эбигейл. Грэм кинул на нее удивленный взгляд и задумчиво усмехнулся, осторожно вставая. — Полагаю, мне придется поучаствовать. Хотя, я бы, наверное, и сам лучше уединился с книгой. Девочка подперла голову рукой, пару секунд пристально разглядывая его лицо, но кивнула. — Изучаешь меня? — Уилл поправил сбившийся ворот рубашки. — Ты меня тоже. — Зато честно. Эбигейл удовлетворенно улыбнулась.________
— … ты несколько исказил смысл моих слов, — Уилл глухо кашлянул в кулак и прошелся по аудитории обратно к своему месту, но передумал и остановился у кафедры, смотря в пол. — Такое явление как «феникс» — не… не физично. Птица из мифологии является метафорой к феномену возвращения, — он раздраженно поправил очки. — То есть фениксов все-таки не существует? — не унимался студент. Остальные молчали. Лекция подходила к концу, но у того еще было несколько минут, чтобы вполне законно подонимать Грэма вопросами. — В том значении, которое ему придаешь ты, — нет. — Мистер Грэм, — робко подала голос другая девушка, и Уилл мысленно взмолился. — Я слышала, что Гаррет Джейкоб Хоббс был представителем расы, до этого считавшейся вымершей. — Не расы, а вида, — мужчина снял очки и потер глаза. Ну вот и что ему с ними теперь делать? — Нам говорили, что этого вида не существует, — исправилась студентка. — Я предположил обратное. И, видимо, оказался прав, — он сделал паузу. На пару секунд повисла тишина. — Вопросы по теме? — Но о фениксах говорят то же самое… — В отличие от вендиго, фениксы — это не видовая категория, — Грэм сделал глубокий успокаивающий вздох и посмотрел на часы, но продолжил. — Вы же не зовете отдельным видом, например, онейромантов. Это тоже один из типов проявления пси-способностей. Чаще всего, скрытых. Фениксом может быть представитель любого вида или расы. Несколько веков назад их активно истребляли, поэтому теперь это довольно редкое явление. С точки зрения псионики «возврат» — это энергетический коллапс, возникающий из-за предсмертного эмоционального всплеска. Образуется временная аномалия, закидывающая возвращенца в последний временной период стабильного физического и психического состояния. Грубо говоря… если бы кто-то из вас был фениксом и, допустим, был в максимальной гармонии с собой в возрасте пары месяцев, то после смерти вам бы заново пришлось учиться ходить и, скорее всего познавать мир. Это комбинация псионической и психологической защиты. Реакция на стресс, вызванный смертью. Теми же энергетическими потоками управляют некоторые банши. Эти две категории связывает страх смерти. Смерти боятся все, но на псионическом уровне смерть можно «исправить», если у вас будет достаточно энергии. — Но это ведь всего лишь теории? Уилл приподнял бровь, какое-то время смотря на студента. Тот явно почувствовал себя неловко и заерзал на месте. — Представься. — Барт Бейтс. — Тебе — эссе на эту тему к следующему занятию, — отмерев, Грэм часто заморгал, надел очки и отвернулся, возвращаясь к своему столу. За его спиной послышался обреченный вздох. — Будет повод перечитать пятидесятый параграф, — Уилл коротко зажмурился. Повисла неловкая тишина. — Все свободны, — мужчина подошел к столу, физически ощущая, как аудитория наполняется шуршанием бумажек и одежды собирающихся студентов. Он сел на свое место и подпер лоб ладонями, вплетая пальцы в растрепавшиеся волосы. Грэм уже столько раз читал лекции на эту тему, но только сейчас привычные слова заставили задуматься о них в контексте его жизни. Кто-то хочет забрать Эбигейл. Банши. По каким-то непонятным причинам она нужна этому человеку, и он не гнушается играть грязно. Уилл не думал про Хоббс в контексте ее видовой принадлежности, она была ему скорее, как… дочь? Просто девочка. Вероятно, зря. Он вздохнул. Ему, действительно, хотелось думать о ней как об обычном подростке. Его мозг просто отказывался воспринимать ее иначе. С учетом того, что Ганнибал, фактически, находится в процессе полного ее удочерения, это казалось странным. Ганнибал — отец; Уилл — как отец. Прямо семья, не иначе. Когда Уилл спустился к пришедшим гостям, Лектер выглядел невероятно довольным собой. Это было даже выше его привычного стандартного уровня самодовольства. Вчера он выглядел словно очень довольный породистый кот. Уилл на короткое время начал чувствовать то, что чувствовал он. Судя по всему, Ганнибал специально оставил его одного, чтобы он ощутил присутствие Эби и поднялся к ней. Насколько же хорошо Ганнибал его изучил… В течение званого ужина Лектер не поднимал тему нависшей над ним и Эбигейл угрозы и уж тем более не называл фамилии человека, организовавшего нападение, а Уилл был уверен — оно было организовано. Если это вообще был человек. Обычно у обывателей не было какого-то особого интереса к видовым особенностям существ. Этим занимались разве что ученые, историки, социологи и врачи, которым следовало по-разному подходить к своим пациентам в зависимости их принадлежности, так как была разница и в анатомическом строении, и в некоторых исходящих из этого факторах. В общем, те, чья специальность так или иначе касалась этой темы. Несмотря на все попытки Кроуфорда узнать, не известно ли ему что-нибудь еще, Ганнибал лишь красиво уходил от прямого ответа, так что ни Алана, ни Джек даже ничего не заподозрили, а Уилл лишь молча слушал, не понимая, что именно мешает ему открыть им правду. Это бы, возможно, помогло защитить Эбигейл, но усилило не беспочвенные подозрения в ее адрес. Грэм думал о том, не опрометчиво ли полагаться на решения Лектера, но, судя по всему, уверенности доктора им хватало на двоих. За столом Алана вела себя так, будто между ней и Уиллом ничего не произошло. Грэм не мог не замечать, что Ганнибал с интересом за ними наблюдает, пусть и делал он это так, что понять, не зная контекста, было невозможно. Доктор Блум спрашивала про Эбигейл, Джек в такие моменты угрюмо ковырялся в тарелке вилкой, так как прекрасно осознавал, что единственный в комнате не ощущал по поводу девочки особого энтузиазма, но не хотел портить уютную атмосферу застолья своим недовольством. Грэм знал, что от своих подозрений Кроуфорд не отказался, но конфликтовать со всеми сразу не хотел, тем более двое из присутствующих являлись практикующими психиатрами, на помощь которых он сам же и полагался в своих расследованиях. Уилл думал о мотивациях Ганнибала. Ганнибал не мог не понимать, что в голове Грэма возникнет множество вопросов. Он даже выглядел так, словно их ждал. Почему Лектер раскрыл ему секрет Эбигейл Хоббс? Ведь Уилл мог спокойно сдать их ФБР. Вернее, раньше Уилл бы так и сделал. Ганнибалу не было необходимости выдавать ему Эби, когда он предположил возможность покушения и дал наводку. Он мог избежать их подробностей, но посвятил в них Уилла — профайлера ФБР. Один звонок Джеку — и все бы закончилось. Уилл как-то даже сидел на кровати перед сном, держа перед собой свой блекберри, и разрывался между двумя выборами, но так и не решился позвонить. Если ФБР и защитит Эбигейл, то в итоге после этого ее же и утопит. Грэм боялся того, что за тайной «золотого билета» скрывалось нечто большее. Вероятно, в девочке, действительно, было что-то особенное. Какой-то скрытый потенциал. Человек, прикладывающий столько сил, чтобы ее получить, скорее всего, знал больше, чем Уилл. Была вероятность, что это являлось одной из причин того, почему Ганнибал так и не назвал его фамилии Грэму. Конфиденциальность? Ганнибал не хотел, чтобы об этих деталях узнал Уилл? Почему? Неужели Лектер думает, что сможет защитить девочку лучше, чем это сделает ФБР? Ганнибал не был похож на человека, не способного здраво оценивать свои силы. Значит, скорее всего, он знал, что может дать ей защиту, но за счет чего? Уилл сделал глубокий вдох, откидываясь на спинку стула и молча смотря перед собой. Пока понятно было лишь то, что ничего не было понятно. Но теперь у него в голове крутились вопросы по поводу способностей Эбигейл. Ребенок-убийца. Или просто соучастник. Если это подтвердится официально, то, с одной стороны, вину будет легко свалить на Гаррета Джейкоба Хоббса, но общество ей этого не забудет. Возможно ли, чтобы и тот неизвестный, и Ганнибал знали про Эби нечто, чего не знал Уилл? В аудитории было темно и тихо, лишь слабый свет лился из боковых светильников. Уиллу казалось будто он сидит в небольшом островке света среди пустоты. Мужчина закрыл глаза, погружаясь в день смерти Хоббса. Он точно что-то упустил. В этом осколке памяти должна была быть подсказка. Вот — их машина подъезжает. Всё призрачное, выцветшее. С тех пор уже прошло много времени — несколько месяцев. Дом Хоббсов — мрачный и такой же бесцветный, как и все остальное. Уилл видит, как сам он выскакивает из машины и бежит в сторону дома. Он слышит крик. Тогда в своем взвинченном Грэм не обратил на него внимания, а с тех пор он не решался заглянуть в этот момент прошлого. Воспоминание казалось слишком травмирующим, Уилл его боялся. Боялся того, что испытает, если посмотрит своему страху в лицо. Боялся, что он либо травмирует его сильнее, либо… Изменит? Он боялся, что изменился настолько, что не испугается. Выйдя из машины, Уилл слышал крик банши. Грэм вздрогнул, открывая глаза. Не так давно он отправил запрос на ознакомление с любопытными исследованиями, относившимися к способностям банши. Уилл не думал, что ему дадут доступ к файлам, но согласие пришло за пару часов. Эти исследования представляли собой полный анализ опытов, которые в настоящее время было бы невозможно повторить, так как они нарушали мировую конвенцию об этических нормах. Ставить опыты на живых существах было запрещено уже давно, но в период мировых войн некоторые страны нарушали это гуманистическое табу и всячески измывались над представителями разных видов. Эти исследования считались секретными и доступ к архиву с запретом на распространение был лишь у части сотрудников Куантико. Такое явление как «крик банши» называли ненаправленной пси-атакой: доведенный до крайнего нервного перенапряжения, представитель этого вида мог вмешиваться в ход событий и осуществлять «фато-перенос». Перенос смерти. То, что, по сути, происходило с Эбигейл весь последний год. Правда, уже метафорически. Изначально исследования публиковались частично на итальянском, частично — на немецком языках. В переводах заметок наблюдателей говорилось, что способность к фато-переносу обнаруживалась лишь у единиц, и ее пытались превратить в оружие, но результаты не удовлетворяли запросам, поэтому финансирование сначала урезали, затем — после окончания войны, — структуру расформировали, а результаты исследований засекретили. В отличие от направленных пси-атак, фато-перенос не причинял объекту воздействия прямого физического вреда, но был способен предотвратить смерть банши, подставив под удар другое живое существо. Могли ли его способности выйти из-под контроля в результате пси-удара? Грэм сдвинул брови, тяжело выдыхая. Он плотно поджал губы. Всё должно было произойти по другому сценарию. Эбигейл должна была умереть. Возможно, в таком случае погибли бы и Уилл с Ганнибалом. Не факт, что профайлер бы решился спустить курок. Да и, если бы решился, то, судя по результатам анализа тела вендиго, даже несколько выстрелов не нанесли бы ему серьёзного вреда. А ведь они еще даже не знают, есть ли у этого вида формы обращения. Вендиго были признаны дальними родственниками оборотневых, да и в легендах часто перекидывались в антропоморфные облики, укоренившиеся в разных культурах под разными названиями… — …Уилл? Профайлер дернулся, когда его потрясли за плечо, и удивленно уставился на стоящую рядом Беверли. Та ухмыльнулась и оглядела аудиторию, вероятно боясь наличия здесь лишних ушей. — Я тут один, — Грэм выпрямился, придвигая к себе ноутбук. — Что ты здесь делаешь? — Я отследила звонок, — похвасталась она. — Что?.. — Джеку поступило еще несколько звонков от Мириам Ласс, но отследить их было невозможно, а вот последний — та-дам, — женщина протянула Уиллу распечатки. — Почему ты показываешь их мне? — Грэм поправил очки, вводя в поиск обведенные красным фломастером координаты с листа. — Джек и остальные на вызове. Составь мне компанию, — Катц уперлась ладонями в стол, смотря в экран. — Обсерватория? — с сомнением протянула инугами. — Он играет с нами, с Джеком, — Уилл захлопнул ноутбук, быстро собирая свои вещи. — Как думаешь, что мы там найдем? — Скоро узнаем.... Глотки богов медью лужены, В речи святых – яд прокаженных, Ты называл это судьбою – Ныне она у ворот за тобою. Встань и хватай свою сталь, Твои воины спят, опоенные темной рекой. Встань и иди напролом, Ты уже не жилец, Но способен на бой. *