________
— Ты обещал сводить меня в тир, — спустя полчаса Эбигейл уже уплетала за обе щеки макароны по-флотски и запивала их свежевыжатым апельсиновым соком. Уилл, параллельно печатавший что-то в ноутбуке и, кажется, забывший про остывающую еду, вздрогнул, будто его вырвали из сна. Он спустил очки на кончик носа и взглянул на Эбигейл, которая, сделав невинный вид, дважды моргнула. — Что? Я охотилась с отцом, но стреляла только из двустволки. И, кстати, — девочка указала вилкой на макароны. — Ты кое-что забыл. — А… да, — проговорил Уилл неохотно отодвигая ноутбук. Он устало вздохнул. — Ты в порядке? Выглядишь бледной. — Наверное, — Эби задумчиво пожевала. Ей хотелось сказать что-нибудь интересное, возможно даже удивить Уилла. Сказать что-то, о чем тот не знал. — Чем занимаешься? — Составляю план пятничной лекции про вендиго. Они хотят, чтобы именно я зачитал ее послезавтра для студентов, — профайлер поморщился. — Большая часть из них после этого пойдет на стрельбище тестировать какие-то новые патроны. Бюро клянется и божится, что они способны нанести достаточный урон любому даже самому сильному существу. — Оу… — девочка опустила взгляд. — Тебе это не нравится? — Скорее всего это что-то взрывное или со смещенным центром тяжести, а может — одновременно. Или вообще экспансивные пули, у бюро в последнее время были какие-то разработки. Я не очень разбираюсь в баллистике, давно этой темы не касался, но полагаю, что при попадании в существо слабее — человека или фейри, оно точно сможет его искалечить и убить. Любая пуля сможет, а такие — подавно. И никого не беспокоит, что они запрещены. — Ты миротворец? — Реалист. Как ты можешь видеть, мне не очень нравится, когда кого-либо убивают, — «а теперь ешь» явно хотел добавить он, но тарелка Эбигейл была пуста, поэтому Уилл молча продолжил есть свою порцию. Он не привык к компании в своем доме и чувствовал себя виноватым за занятость, хотя девочка выказывала все признаки понимания. Эби серьезно кивнула: — Было что-нибудь интересное в… последнее время? — А ты, я смотрю, любишь ужастики. Девочка сдвинула брови, видя, как Уилл встает и доливает себе кофе. Она покосилась на часы. Половина девятого. Тот сел обратно и откинулся на спинку стула. Дома он переоделся и теперь ходил в белой футболке и спортивных штанах. Уютно. Эбигейл улыбнулась, Уилл отзеркалил ее улыбку. — В каком-то смысле я в ужастике живу. — Твоя правда… — он задумался. — Одна девушка… из Гринвуда сошла с ума и убила свою подругу. Мы долго ее искали, это было довольно сложно. — Как убила? Уилл отвел взгляд, на какое-то время замирая. Его растрепанные кудри беспорядочно топорщились во все стороны, хотя было заметно, что он пытался как-то их укладывать. — Она рассекла ее лицо, практически отделив нижнюю челюсть от головы… — он поджал губы, его ресницы дрогнули, — неприятное зрелище. На убийство ее толкнуло психическое расстройство. Конкретнее — синдром Карпгра. Это, когда считаешь, что… гм… твоих знакомых подменяют их двойники, знаешь. Возникла прозопагнозия — она перестала различать лица людей. Грубо говоря, это, когда мозг из-за повреждения затылочной области, — мужчина демонстративно провел ладонью за своей головой, — утрачивает способность идентифицировать личность другого человека по внешности. Она потерялась во всем этом, была напугана. Она пришла домой к подруге, не узнала ее и убила, думая, что ту подменили. Глаза Эбигейл округлились, она замерла со стаканом сока у рта. — Ее мать говорила, что ей диагностировали синдром Котара. — А это что? — увлекшись, девочка отставила сок, внимательно слушая. — Кажется, она считает, что уже умерла. Хотя, мне звонила Алана, она сказала, что та приходит в норму в больнице Хопкинза. К ней в мозг уже может влезть какой-нибудь мозгоправ и посмотреть ее воспоминания… — А кто она? — Банши. Джек сказал, у нее… «слетели настройки», — Уилл неодобрительно фыркнул, собрал пустые тарелки и сгрузил в раковину, чуть не уронив. — Ее мать так и не смогла внятно объяснить, где и от чего ее так лечили, что ее болезнь только и делала, что прогрессировала… — Я помою, — опередила его Эбигейл. Мужчина рассеяно кивнул, будто не очень понял, что именно она сказала, и сел обратно. — Ты занимался этим сегодня? В этот раз Уилл не кивнул, но по тому, как он отвел взгляд, было видно, что так оно и было. — Прошлой ночью мы с Беверли ездили в Дэлавер осматривали дом, где была убита Бет. — Почему ночью? — У отдела сейчас дел по горло. В последнее время я почти не сплю. Прошлую ночь вообще после осмотра дома провел в отделе бихевиористики на диване, пока судмеды копались в каком-то новом теле, а Джек, похоже, вообще не спит. Сегодня меня в приказном порядке отправили досыпать, — Уилл отпил кофе. — Человек — слабое звено. Эбигейл мягко улыбнулась. Ей все еще хотелось с ним чем-то поделиться, но ее жизнь в последнее время была довольно однообразной. И тут она вспомнила: — Мы на днях обсуждали с Ганнибалом одну книгу… Он сказал о своей сестре. Он говорил тебе о ней? Взгляд Уилла сфокусировался на Эби, профайлер подобрался. Девочка расценила это как внимание к своим словам, и продолжила: — Кажется, ее звали Миша… красивое имя, правда? Это же, — Эбигейл сдвинула брови, — как Мишель, да? — Наверное, — голос Уилла слегка подсел, он прокашлялся, снова отпивая кофе. — Но Алана говорила, Ганнибал из Литвы, возможно это какое-то литовское имя. — Он выглядел грустным, когда о ней вспомнил. Они, наверное, давно не виделись. Если бы у меня были брат или сестра, я бы была очень сильно к ним привязана. Может Миша осталась в Литве? Уилл опустил взгляд на свои руки, медленно кивая: — Он рассказывал что-нибудь еще? Эбигейл задумчиво уставилась в потолок. Из гостиной послышались посапывания собак. Она вспоминала. — Ганнибал говорил, что у них с Мишей в детстве была собака. Большая, — девочка прикрыла глаза, словно представляя описанное. — Еще у них была няня… еще Миша любила баклажановый цвет и Ганнибал в детстве приносил ей к кроватке баклажаны, чтобы она на них смотрела. Тогда я спросила, любит ли Ганнибал собак. Он сказал, что, если я захочу, то мы сможем завести собаку. — Как удачно, — губы Уилла невольно растянулись в улыбке. Он уловил идиллические отголоски мыслей Эбигейл. Что-то светлое и ясное, как весеннее утро. Эби видела бескрайние зеленые поля, по которым гуляет ветер, сад, кроны деревьев, цветы в клумбах и большой красивый дом. Видела размыто, но пропитывалась к выдуманному пейзажу нежностью, как будто это было ее личным раем. Девочка надеялась, что рано или поздно все эти ужасы закончатся, и она окажется в таком же беззаботном месте, как то, которое сейчас формировалось в ее фантазии. — Он описывал Мишу? — Он говорил, они похожи, но у нее глаза светлые… кажется, голубые. Ганнибал говорил, она красивая. Уилл задумчиво смотрел на Эбигейл, но вдруг настороженно нахмурился: — Ты, действительно, очень бледная, — он поднялся и подошел к ней, осторожно касаясь ее лба. Девочка приоткрыла глаза. — Какая у тебя нормальная температура? — Где-то… 99, кажется, — рука Уилла показалась теплой. — Гм, — он поджал губы, но ничего не ответил, явно чем-то обеспокоенный. В соседней комнате заскулил и залаял Бастер. Уилл вздохнул, возвращаясь на свое место. — Хорошо, что мы не спим, он бы нас разбудил… Эбигейл чувствовала нарастающее беспокойство. Она поморщилась от легкой головной боли. По губе что-то скатилось и капнуло на джинсы. Девочка провела ладонью под носом и удивленно посмотрела на оставшуюся на руке кровь. Уилл тихо выругался, он быстро расчистил раковину: — Не запрокидывай голову, неужели Ганнибал не говорил, что это вредно… — мужчина подвел Эбигейл к мойке и сказал склониться. — Сейчас вернусь, — он вздрогнул, когда из гостиной снова послышался лай. — Да что с ними… стой здесь, — он быстро вышел. Из соседней комнаты послышались его попытки урезонить беспокоящихся псов — к Бастеру присоединились еще два собачьих голоса. Эбигейл молча смотрела на то, как разбиваются о металлическую раковину капающие с кончика ее носа крупные тяжелые капли темной крови. Она чувствовала себя странно. Вероятно, она, действительно, выглядела бледной. Сердцебиение неприятно ускорилось. Эби с детства боялась, что, если оно будет биться слишком часто, то быстро износится, и она умрет. — У тебя раньше были панические атаки? — прозвучало из гостиной. — Нет, — ее собственный голос показался ей каким-то слишком уж тихим, но Уилл, судя по всему, забыв о том, что она его не видит, кивнул и скрылся в ванной комнате. Хлопнула дверца — вероятно зеркала-аптечки — что-то тихо забряцало. Эбигейл прикрыла глаза, но тут же их открыла, явно ощутив в комнате чужое присутствие. Под ребрами резко кольнул страх, она зажала ноздри пальцами и резко выпрямилась, осматривая кухню. Ничего. Все, как и до этого. Девочка сглотнула, продолжая обеспокоенно скользить взглядом по окнам. Она развернулась вокруг своей оси, чтобы держать в поле зрения все помещение, практически объединенное с гостиной, но ничего подозрительного не заметила. Только собаки крутились у входной двери и периодически громко лаяли. Это странное ощущение… Эбигейл чувствовала себя так, будто ночью проснулась от кошмарного сна и в ужасе включила свет, боясь снова закрыть глаза. С ней случалось такое в детстве. Ей до сих пор было стыдно за то, как она в панике выскочила в коридор и, подгоняемая страхом, повключала во всем доме свет, за что с утра получила от мамы ласковый подзатыльник. Тогда папа объяснил ей, что из-за этого им придется заплатить за свет больше. Страх. Повисла напряженная тишина. Свет мигнул. — Уилл?.. — робко позвала Эбигейл, чувствуя, что голос дрожит, из-за зажатого носа чужое имя прозвучало практически неузнаваемо. Сейчас ей было без разницы. Взгляд девочки метался по гостиной, но ее сковало необъяснимой паникой. Не услышав ответа, она на ощупь, спиной, двинулась в угол между раковиной и кухонной тумбой. Свет мигнул во второй раз. И погас. Она осталась в кромешной тьме. Эбигейл медленно осела на пол, съеживаясь и вжимаясь спиной в деревянные ящики. В плечо уперлась небольшая круглая ручка, но девочка этого не заметила. Она во все глаза смотрела перед собой, словно могла что-то разобрать. Небо, затянутое тучами, не давало лунного света. Из гостиной послышался лай и собачий вой. Эбигейл похолодела, разобрав среди звуков металлический щелчок перезарядки. — Уилл? — сдавленно прошептала она. Из темноты на нее шикнули. Девочка замолчала, продолжая дышать ртом, стараясь делать это как можно тише. Она прислушивалась. Лай начал понемногу стихать. Послышался тихий цокот, и Эбигейл чуть не вскрикнула, когда ей в щеку ткнулся мокрый нос. — Уинстон… — она знала, что собак нельзя сжимать, но прижалась к псу. Тот недовольно заворчал, но сквозь ворчание слышались тихие поскуливания. Кажется, ему тоже было не по себе. Эби не боялась темноты уже несколько лет, но сейчас темнота пугала. — Все в порядке? — послышался тихий голос Уилла. — Да, — едва слышно шепнула девочка. Она ждала, что тот включит какой-нибудь фонарик, но, судя по звуку шагов, Уилл остановился посреди гостиной. Не было слышно даже шороха одежды. — Ни звука, — предупредил тот из темноты. Эби сглотнула и машинально кивнула. Повисла какая-то неестественная давящая тишина. Что-то внутри подавало телу сигналы: бежать. Но бежать было некуда. И, главное — от кого? Грудная клетка Уинстона подрагивала от сердцебиения. Девочка зарылась пальцами в его шерсть. Вот они с ним сидят и боятся вместе. Разве после этого она сможет позволить Уиллу его кому-нибудь отдать? Она собиралась сделать вдох, когда раздался оглушительный звон стекла и грохот. Все вокруг будто сняли с паузы и пустили на быструю перемотку. Эбигейл взвизгнула и зажала уши ладонями.________
Марго села на кровати с колотящимся сердцем, мелко трясясь от страха. С момента обнаружения тела Ника Бойла, ей не пришло ни единого сновидения. Онейромантия все еще была для нее словно приоткрытая дверь, в щелочку которой она осторожно заглядывала. На большее она была пока еще не способна. Женщина опустила ступни на холодный пол. Она думала о том, что именно увидела. «Единственный вопрос: произошло ли это уже, или должно произойти в ближайшем будущем…» Уилл Грэм. Она потерла глаза пальцами. Это имя было ей знакомо из газет. Брат, слишком увлеченный попытками заполучить в свое распоряжение девочку-банши, какого-то особого внимания на него не обращал, несмотря на все эти экстраординарные нотки в его способностях. Хотя знать наверняка, что именно происходило все это время в голове у Мейсона было сложно. Он вполне мог замалчивать какие-то важные вещи, приберегать их, как берегут козырные карты, напоследок. Марго не была знакома с Уиллом Грэмом, но сны говорили о том, что этот человек должен сыграть в ее жизни определенную важную роль. Однако будущее так изменчиво… Мейсон имел доступ к ее снам, если ему требовались ответы на какие-то насущные вопросы, но сейчас, судя по отсутствию аппаратуры, за ее видениями никто не следил. На данный момент следовало понять, был ли сон предзнаменованием или лишь констатацией факта, как было с Бойлом. Марго прикусила нижнюю губу. Ее взгляд поднялся на часы. Что увидела Эбигейл на часах? Был вечер, но не поздний. Кажется, половина девятого. Девочке не понравилось, что Грэм наливал себе кофе. Планировал не спать. Эбигейл проявила заботу. Если тот планировал не спать, значит работа над лекцией была срочной. Сейчас на часах было шесть вечера. На Мэриленд опускалась синеватая зимняя тьма. Погода в этом году была аномальной — на непривыкших к заморозкам американцев с небес сыпались хлопья снега. Однако в этот день к вечеру ожидалось потепление. Мокрый снег? Отрывной календарь на кухне у Грэма… На мгновение что-то в груди Марго оборвалось — конец ноября. Месяц назад. Сейчас дело уже близилось к Рождеству. Она опоздала? Однако женщина мотнула головой, вспоминая, что с тех пор в «Слитых преступлениях» вышло, как минимум, две статьи про Уилла, и ни одна из них не была некрологом. А еще в гостиной у него что-то мигало. Во сне Эбигейл не обратила на это внимания, но сейчас, сосредоточившись, Марго идентифицировала стоящую в углу на тумбе завернутую в гирлянду небольшую елку. Да и не был ноябрь настолько снежным, как в видении. Так что календарь соврал. Да и сам Грэм показался ей человеком, забывающим срывать календарные листы. Он был, скорее, из тех, кто раз в пару месяцев спохватывается и срывает весь период разом, а потом забывает про это еще на полгода. Марго сделала успокаивающий вдох. Возможно, она еще может что-то сделать. Компьютера в ее комнате, естественно, не было. Она быстро переоделась и постучала в дверь. Замок щелкнул, ее отперли. Корделла в коридоре не обнаружилось, перед Марго стоял какой-то новенький лет двадцати пяти, пришедший на место Джона Доу. Бледный, бритый налысо кулулу с серыми глазами-бельмами без зрачков, напоминавший выброшенную на берег рыбу. Но слепым тот явно не был. В целом, черты лица неприятные: губы тонкие, рот слишком широкий, лицо безбровое, словно бы вытянутое в длину, что добавляло сходства с обитателем моря. — Мисс Вергер, — качнул головой мужчина, будто был ее дворецким, а не тюремщиком. Этот тоже говорил с итальянским акцентом. — Не хотите пообедать? Ваш брат просил позаботиться о Вас и не будить, если Вы будете спать. Марго медленно кивнула, стараясь думать быстро: — Да, пожалуйста, — она постаралась улыбнуться убедительно. Мужчина кивнул, скользнув по ней взглядом. — Пройдем? — Конечно. Они шли по маршруту, от которого Марго уже укачивало. Она проделывала его каждый день. Туда-обратно. — Как мне к вам обращаться? — женщина притормозила, чтобы кулулу поравнялся с ней. Она постаралась выглядеть расслабленно, будто этот разговор, действительно, мог ее развлечь. Мужчина улыбнулся ей в ответ. — Беппе, — они продолжили путь вместе. — Беппе, вы следите за криминальными сводками? Тот кивнул. Он шел, заложив руки за спину. Марго видела закрепленную под курткой на поясе кобуру. Из соседнего кармана выглядывала серебристая ручка шокера. — Не расскажете, чем закончилось дело Бет… не помню фамилию. Девушке срезали часть головы. Кажется, дело было в Делавэре. — Бет ЛеБо? — в голосе Беппе послышалось узнавание. — Да, об этом сейчас все говорят. Джорджию Мэдхен отловили и, скорее всего, теперь запрут в дурке до конца дней. — Джорджия Мэдхен?.. — Марго остановилась, и кулулу притормозил, непонимающе смотря на нее своими бесцветными глазами. — Что-то не так, мисс Вергер? — Нет-нет, пойдем, — она мотнула головой. — Сегодня сайт обновился. Кажется, Джорджия пришла в сознание. Я, короче, видел фото — лучше бы не приходила, — Беппе фыркнул. Корделл наверняка уже просветил его о том, что их беглая пациентка стала настоящей знаменитостью. Марго знала Джорджию. Ее мать — миссис Мэдхен — продала бы неудобного ребенка за пачку печенья, если бы ей предложили его раньше, но ей повезло, и Мейсон дал ей больше. А потом Джорджия пропала. — Опять на наши налоги будут содержать каких-то чокнутых. Несправедливо. Марго пожала плечами, потирая ладони. «Среда. Сегодня среда. Тот самый день.» В коридоре на повороте они практически лбами столкнулись с Ренделлом Тиром. Тот явно куда-то спешил: натягивал плотные черные перчатки, его плечо оттягивала тяжелая сумка, на локте висел хромированный мотоциклетный шлем. Выглядел парень задумчиво. Он рассеяно перекинулся с Беппе приветствиями и хотел было скользнуть в соседний коридор, но Марго, сама от себя такого не ожидая, схватила его за локоть. Ей хватило сил его остановить. Ренделл поднял на нее взгляд, Беппе был готов возмутиться, но сдержался, все же не увидев в происходящем ничего криминального. Марго нужно было что-то сказать. Что-то сделать. Но могла ли она изменить будущее? Или ее слова и должны привести к смерти единственного человека, способного ее спасти? — Ты к Грэму? Маслянистые, словно затянутые туманом глаза Ренделла расширились. Тот был удивлен. Она не должна была этого знать. Ренделл был жутковатым, но довольно приятным мужчиной, прекрасно разбиравшимся в истории и палеонтологии. Оборотень из необращенных. У Тира был иммунитет даже к газу Вифера, на который изначально делал ставки Мейсон, обещавший ему помочь обратиться в обмен на «маленькие одолжения» — Тир содержал его коллекцию останков. За последние пару лет Марго наладила с Тиром неплохие отношения. Он был одним из немногих, кого она с натяжкой могла назвать своим другом. Проблемой была лишь самоотверженная преданность Ренделла ее брату, вытащившему его из грязи несколько лет назад. — Откуда ты… — Тир попытался нетерпеливо, но мягко отцепить ее руку от своего локтя. — Ренделл, ты умрешь, — неожиданно для самой себя ответила Марго. Она видела его страх, ей хотелось расшатать чужое самообладание сильнее. В глазах мужчины промелькнула тень ужаса. — Неправда, — между его бровей пролегла складка. — Правда, Ренделл, — Марго отпустила его руку. Беппе увел ее в столовую, за ними закрылась дверь. Тир сделал глубокий вдох, ощущая между лопатками зябкое поднимающееся волнение.