…
Солнце медленно уходило за горизонт, через несколько часов на улице должно было стать темно. Библиотека уже совсем пустовала, тут сидели только Эрвин и Леви, недалеко от них тихо склонившись над книгой сидел парень из классов помладше. Он то и дело поправлял свои всклоченные короткие блондинистого цвета волосы. В дверях библиотеки появилась уже такая знакомая Аккерману девочка с черными длинными волосами. Сейчас они были аккуратно расчесаны. На ней была школьная форма их школы, длинная юбочка и заправленная в нее белая блузка с синим бантиком на воротнике. — Армин! — окликнула она парня который сидел вдалеке; позже, заметив еще двух присутствующих в библиотеке, шепотом произнесла: — Извините. Девушка склонила голову и на цыпочках прошла внутрь большой просторной комнаты до того места, где сидел этот светловолосый паренек из младших классов. Сев рядом с ним на одну скамью, она о чем-то шепотом говорила. Было невозможно разобрать ни слова из их разговора. Леви отвлекся от книг, закрыл одну перед собой и потянулся, зевая. — Пора по домам, — сказал Эрвин и сложил книги в стопку ровно таким же образом, в каком они были в самом начале, когда он только принес их сюда. Когда девочка из младших классов проходила мимо, она окинула Леви своим внимательным взглядом и на секунду застыла на месте. Аккерман взглянул на нее, после чего виновато опустил глаза вниз и поднялся со своего места, готовый покинуть библиотеку как можно быстрее. — Леви, — окликнула она его тихим голосом. Аккерман кивнул и ответил: — Привет, Микаса, сто лет не виделись. Девушка криво улыбнулась и сказала: — В одном месте учимся и ни разу не столкнулись… С кем ты живешь? С дядюшкой Кенни? Аккерман кивнул. — Он в порядке? — поинтересовалась девушка. — Да, как уж дядя Кенни может быть не в порядке? — Приходи к нам, хоть иногда… — с надеждой в голосе произнесла Микаса. — Папа очень беспокоится о тебе. — Дел много. Эрвин взял в руки книги. — Я подожду тебя снаружи, — быстро сказал блондин и покинул библиотеку. Армин же, обернувшись на Микасу и Леви, вернулся к чтению, заткнув уши маленькими наушниками, которые быстро достал из нагрудного кармана своего синего жилета, быстро подключив их другой конец к мобильному, который все это время лежал по правую его руку на плоскости деревянного стола. — Твой друг? — поинтересовалась Микаса, указывая ладонью в сторону уходящего Смита. — Нет, — сказал резко Леви. Девушка растерянно поглядела по сторонам, а потом сказала: — Мы, наверное, пойдем, — она кивнула в сторону Армина. — Ага, — сказал Леви и направился к выходу из библиотеки. В последний момент Микаса окликнула его: — Леви, ты ведь знал, что я тут учусь? Почему не пытался встретиться со мной? Вопрос кузины Аккерман проигнорировал, сделав вид, что ничего не слышал. Микаса смотрела вслед уходящему Леви, а потом как-то грубо, совсем не специально одернула Армина за плечо. Тот вытащил из правого уха наушник и, посмотрев на нее стеклянным взглядом, спросил: — Идем? — Ага, — с равнодушием в голосе произнесла девушка, но с какой-то призрачной надеждой в серых глазах продолжала смотреть туда, где только что был двоюродный брат.…
Выйдя на улицу, Леви увидел стоящего вдалеке от ворот школы Эрвина. Увидев Аккермана он улыбнулся. Брюнет недовольно закатил глаза, но потом вспомнил, как Смит потратил несколько часов своего собственного времени только на то, чтобы объяснить Леви новую тему по химии и помочь решить задачу, заданную на дом. Он прикрыл лицо рукой и подойдя к Эрвину, еле слышно пробубнил: — Спасибо… за то, что объяснил материал. — Не за что, — улыбнулся парень. — Ты схватываешь практически на лету. — Я не понимаю одного… Ты хочешь быть моим другом? — Есть немного, — растерянно ответил Смит. Леви это раздражало. Он не хотел дружить, не хотел к кому-либо привязываться, но этот парень особенно чутко и заботливо подходил к нему, что отказать было бы оскорблением. — Я воспринимаю тебя как соперника, — сказал Аккерман честно, — вроде я уже говорил это. — Да, наверное, — запамятовал блондин, — однако я не воспринимаю тебя как соперника. Леви не знал, как правильно ему отреагировать на такие слова в его адрес. Считать ли подобное оскорблением или лучше вовсе промолчать? Они шли молча. Уведомление о сообщении, которое прозвучало так громко, заставило обоих парней оживиться. Леви достал свой телефон и увидел ответное сообщение от Ханджи Зоэ. Эрвин по случайности взглянул на экран его смартфона и удивленно воскликнул: — Ты тоже общаешься с Ханджи! — Не твое дело! — сказал Леви с раздраженностью в голосе и, ускорив шаг, стал быстро убирать телефон обратно в карман. Смит заметно отстал от него и нахмурившись поплелся в сторону своего дома. Аккермана раздражала подобная ситуация. Он не хотел сближаться с кем-то. Вообще ни с кем. Он стал винить себя в том, что написал старой подруге, поговорил с кузиной и почти был готов согласиться на дружбу с Эрвином. «Мне никто не нужен. Они все будут тянуть меня вниз» — повторял про себя Леви всю оставшуюся дорогу до дома. Добравшись до дома, открыв дверь, он понял, что Кенни снова ушел куда-то. Закинув сумку в свою комнату, он добрался до уборной. Достав начищенное до блеска ведро, он приготовил швабру и поставил ее у двери из ванной комнаты. Набрав теплой воды и добавив в наполненное ведро моющее средство для пола, он вынес его в коридор. Утопив в ведре швабру, он отжал ее и протер полы сначала в коридоре, потом переместился в гостиную. Подобное действие успокаивало его. Отдраив до блеска все комнаты в бедном их с Кенни обиталище, он быстро протер чистой тряпкой, слегка смоченной водой все поверхности. Там не было пыли, но надо было все же сохранять дом в чистоте. Леви не нравилось хоть малейшее наличие мелких ворсинок на мебели. Он давно вбил себе в голову, что Кенни — единственный в этом доме источник всякой заразы. В голове появилась идея протереть все дверные ручки, до которых мог дотрагиваться дядя своими грязными руками. Пройдя в свою комнату, он достал из тумбочки пару спиртовых салфеток в бумажных упаковках. Вскрыв их, он протер каждую дверную ручку. После чего забрел снова в ванную комнату и обработал новой салфеткой ободок унитаза. С облегчением вздохнув, он вернулся в комнату и рухнул без сил на кровать. — Черт, у меня ведь еще домашка, — усталым голосом проговорил Леви. — И где этого Кенни носит? Он достал телефон. Сообщение от Ханджи Зоэ мозолило глаза. Он прочел его снова, в этот раз намного внимательнее, чем в первый. «Леви Аккерман?! Неужели сам Леви Аккерман написал мне?! Привет-привет! Как ты?» Брюнету было легче просто проигнорировать его. Они с Ханджи были разными, но это не мешало им хорошо общаться раньше. Оба выделялись на фоне своего класса в средней школе, наверное, только это их сблизило. Аккерману вспомнилась ее увлеченность муравьями. Только вспомнив о Зоэ, он понял, почему не возникало желания ей писать. Она была чересчур странной и тот монолог Жабы о лучшей и одаренной ученице Леви казался надуманным. Ханджи на самом деле не была такой. У нее был свой отдельный мир, в который она впускала только избранных. В числе таковых людей странным образом оказался и Смит. Леви нашел телефон Кенни в списках и попытался ему дозвониться. Трубку мужчина не брал. Он плюнул на это, надеясь, что дядя вернется под утро. Сделав уроки в полной тишине при свете тусклой лампы, он сложил учебники на завтра и лег спать, быстро выставив в телефоне будильник на шесть часов утра. На сообщение старой подруги он так и не ответил, посчитав, что всем будет лучше, если все останется так как было. Завтра он снова проснется человеком, который никогда и ни с кем не связывался и вовсе не имел такого желания.…
Избегать Смита было проще простого. Леви сохранял умиротворенное спокойствие свойственное ему как особенной личности и старосте. Он ощущал себя снова выше всех в классе и даже выше Эрвина, понимая, что у блондина большую роль играют эмоции. Аккерману было проще без них. Так ему было проще жить и дышать. Эмоции он считал излишней тратой энергии. Вот только приближались выходные. Этого боялся юный Аккерман. И еще одна вещь безумно беспокоила его. Кенни утром так и не вернулся. Он обшарил по всем комнатам, даже на дверные ручки обратил внимание. Не было никаких следов пальцев, значит дядя даже на секунду не возвращался в дом. Целый день, на переменах, он пытался дозвониться ему, однако это не дало никаких результатов. В конце дня он очень быстро покинул школу, никому ничего не сказав. Было одно единственное место, где можно было найти Кенни и это тот самый притон в нескольких минутах ходьбы от их дома. Добравшись до пункта назначения после школы, Леви сказал один бугай из притона, что Кенни не заходил сюда ни вчера, ни сегодня. Где искать этого придурка, Аккерман не понимал. Что-то в сердце заколотилось, он не мог найти себе места, возвращаться домой сейчас он посчитал глупым. Там бы он выдраил все до изящного блеска от беспокойства. Признаваться в том, что ему душевно не по себе парень не мог. Чувство собственного достоинства не могло дать закричать от страха потери очередного родственника. Он вспомнил маму, которая всегда твердила маленькому Леви: «Не бойся себя настоящего, мальчик мой». Он направился к дому Эрвина, адрес которого запомнил почему-то наизусть. Нажав на кнопку звонка на воротах, он не получил ответа. Сев у ворот, он остался ждать хоть кого-нибудь, кто первым вернется домой. Уткнувшись носом в колени, он стал громко дышать, чтобы унять внутреннюю тревогу, которая уже вполне ощутимо сдавила его грудную клетку.