…
Женщина, одетая в белую блузку и черную узкую юбку, сняла замшевые туфли на высоком каблуке и прошла в дом, окликнув своего сына. Ей никто не ответил. Из закрытой комнаты Эрвина доносился лишь шепот, а затем какая-то возня. Она подошла к двери и постучалась, спросив: — Эрвин? Я могу войти? — Да, мам, — сын не заставил ее ждать. Он сам открыл ей дверь. В комнате Эрвин был не один. Увлеченно читая рандомно взятую книгу с полки Леви обратил внимание на мать своего одноклассника слишком поздно. Притворяться он умел. Он отвлекся от книги и улыбнувшись женщине, вернул неизвестное произведение на место. — Здравствуйте, — сказал Аккерман, подходя к женщине. Сейчас он выглядел дружелюбным и такое поведение было ему совершенно не свойственно. — Я староста класса, в котором учится ваш сын. Он протянул женщине руку для рукопожатия. Мама Эрвина сразу стала оживленной. Удивленная такой галантностью, она с большим удовольствием пожала руку Леви. — Я рада, что Эрвин нашел друга в новой школе, — женщина изучала Леви, но не приметив ничего, что могло бы ее расстроить, извинилась и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. С лица Леви сразу исчезла улыбка. — Я в тебе разочарован, — сказал Эрвин. Леви пожал плечами и ответил: — Я побуду здесь еще немного, чтобы она ничего не заподозрила. Присев на кровать, Леви снова заговорил с Эрвином, который все это время стоял возле постели, не решаясь сесть. Блондин нервно переступал с ноги на ногу. — Мы договорились, ведь? — уточнил Аккерман. — Не смей в этот раз отступить, я с тобой не в романтическую новеллу играю. — Почему ты в кабинке сказал, что все хорошо? — от недопонимания Эрвину становилось труднее дышать. Это слышалось в его приглушенном голосе. — Я ничего не говорил, — ответил Леви. — Я готов быть с тобой, обнимать тебя и целовать просто взамен того, что ты не будешь возникать. Я правда буду любить тебя. — Не искренне? — Зачем тебе моя искренность? — Аккерман окинул его своим все тем же равнодушным взглядом. — Действительно, — усмехнулся Смит. За подобной эмоцией он попытался скрыть все свое уныние, которое сейчас так тяжело осело в сердце, что даже говорить было трудно. Лучше уж промолчать, чем староста понял бы, что ему очень больно. Эрвин сел на кровать рядом с Леви и взяв его руки в свои, притянул к своим губам и поцеловал. Леви не одергивал руки, а наоборот — в перерыве между коротким поцелуем, прижал ладони Эрвина к себе и коснулся их своими тонкими губами. Затем он подушечками пальцев провел по лицу Смита и притянув к себе, поцеловал в губы. Блондин обнял его и прошептал сквозь поцелуй: — Так тебя люблю… Леви молчал. Молчание означало безответность чувств. Эрвин это понимал, но решил для себя, если ему позволяют себя любить, большего он не попросит. Ключицы Аккермана были для Эрвина слабостью. Он лизал их кончиком языка, в ответ Леви глухо постанывал, запрокидывая голову назад. Аккерман гладил блондина по мягким волосам и просил его не останавливаться. Если он и играл роль, то это было лучшим его исполнением. Аккерман резко оттолкнул его. Смит взглянул на него глазами полными отчаяния. — Я пойду, — сказал брюнет, приподнимаясь с постели. — Я провожу тебя, — сказал Эрвина, вставая с постели, но от непонятной тупой боли в паху сразу сел обратно. — Стояк? — задал свой вопрос Леви, презрительно глядя на Эрвина сверху вниз. — Прости, — прошептал Эрвин, сгорбившись, положив одну ногу на другую. Ладонями он пытался прикрыть причинное место. — Оставайся дома, я сам дойду. Леви отыскал в комнате свой рюкзак и пиджак. Последний он сложил в сумку без задней мысли о том, что он может помяться. Быстро покинув комнату, он выбежал в коридор, обулся в прихожей и не попрощавшись ни с кем молча ушел из дома. На звук захлопывающей двери, из кухни вышла мама Эрвина и удивленно посмотрела на входную дверь. Потом зашла в комнату сына. Парень уже лежал на кровати, свернувшись калачиком. Женщина облокотилась об стену и скрестив руки на груди, стреляла своим пронзительным взглядом карих глаз спину младшего Смита. — Поругались? — спросила она наконец, когда поняла, что парень не хочет даже замечать ее присутствия. — Нет, — буркнул Эрвин. — Я не хочу лезть в твои отношения, — вполне спокойно сказала мать, — но постарайся сделать так, чтобы отец ничего не узнал, иначе мы будем вынуждены вернуться в столицу. — Понял тебя. Отношения с матерью давно уже были не такими как раньше. Это младший Смит понимал прекрасно. Она знала про его ориентацию и вполне возможно, что понимала какие отношения сейчас у него с тем парнем по имени Леви. Женщина села на кровать у ног Эрвина и погладила сына по спине. — Я уже давно смирилась, — сказала она. — Если он нравится тебе, я не буду против ваших отношений. — Дело в другом, — ответил ей сын, приподнимаясь и усаживаясь на постель. В глаза он ей не смотрел. — Мне кажется, он пользуется мной. — Зачем ты позволяешь так поступать с собой? — спросила женщина, касаясь своими тонкими пальцами лица сына, приподнимая его за подбородок и вглядываясь в его голубые глаза. — Кто он такой, чтобы использовать тебя? Эрвин не смог долго смотреть матери в глаза, поэтому вновь опустил их вниз, пожав плечами. — Не позволяй манипулировать собой, — повторилась она. Женщина поднялась с кровати и покинула комнату.…
Леви буквально бегом вернулся в дом и громко хлопнув входной дверью, от бессилия присел на пол и прижавшись к стене коридора своей обители, закрыл лицо руками. Он не понимал, что за странное чувство так сильно сдавливает грудную клетку и не дает дышать. Перед глазами встал безнадежный взгляд Эрвина, который смотрел на него виновато и все время будто пытался приблизиться, но Леви в свою очередь лишь отдалялся. Лицо горело, Аккерман никак не мог успокоить беспокойное сердце, бьющееся с каждым разом все чаще. — Успокойся, — сказал он сам себе шепотом, схватившись рукой за грудь. — Леви, — окликнул своим прокуренным и пропитым голосом Кенни из гостиной, — вернулся? — Да, — ответил младший Аккерман, приподнявшись с пола. — Ты опять из притона? Он зашел в гостиную, где увидел своего дядю лежащим как обычно на диване. Он не был избит, просто выглядел уставшим и пьяным. В воздухе был уловим запах перегара. — Слух… — промолвил Кенни, его язык заплетался. — Я тут подумал, что хочу свалить нах из притона. — Неожиданно, — прокомментировал Леви с абсолютным отчуждением на лице. — Они меня так просто не отпустят, — продолжал Кенни. — Подумают, что я трус, а я просто хочу найти нормальную работу. — Очень неожиданно, — ответил брюнет с неизменным выражением своего лица. — Твоя мать была бы счастлива. — Ты думаешь, тебя будут преследовать? Кенни отрицательно покачал головой, добавив: — Просто пойдет слух, что я трус. — Какая разница? Младший Аккерман прошел в гостиную и сел на пол, прислонившись спиной к дивану, на котором лежал его дядя. Кенни выдавил из себя ухмылку и, похлопав племянника по голове, сказал: — Ты прав.…
Утром Леви проснулся от сообщений в телефоне. Он поднялся и прочел сообщение, которое поступило от Эрвина: «Сегодня я подойду к Жабе и откажусь от конкурса.» Леви проигнорировал его, выключил дисплей и лег обратно в постель, обратив внимание на часы. Было шесть утра. Его мучал вопрос, какого хрена Смит поднялся так рано, чтобы просто отписать ему такую очевидную информацию. Мучила совесть и те чувства, которые кажется начали зарождаться внутри него. Неосознанно для самого себя он взял мобильный телефон и отписал короткое сообщение: «Не надо. Прости. Участвуй.» Ему стоит извиниться перед Эрвином, который был так искренен по отношению к нему. Он первый человек, который пытался понять его, сделать хоть что-то для него. Аккерман ценил уважительное отношение к себе и чувствовал себя виноватым, когда принуждал таких как Смит к чему-то, чего те не хотят. «Ты серьезно?» — почти сразу был получен ответ от Эрвина. Леви ответил лишь: «Да» и выключил мобильный без задней мысли, что возможно проспит время подъема. Он был слишком накручен собственными мыслями, чтобы продолжать читать сообщения, поступающие на телефон. Через час он проснулся от шума за окном. Кто-то слабо бил в окна и громко кричал снаружи. — Да что такое?! — недовольно проговорил Леви, поднимаясь с кровати и подходя к окну. Он открыл одну створку и выглянул на улицу, жмурясь от солнца. Он почувствовал слабый удар, который пришелся прямо по лбу. Леви потер ушибленное место, поморщился и посмотрел вниз, откуда как раз и прилетел мелкий камушек, который от лба Леви отскочил обратно. Внизу, прямо под окнами, выходящими в спальню Аккермана, стоял Эрвин и состроив гримасу, полную неприкрытого сожаления, прикрывал рот ладонями. Леви не разозлился. Из-за сонливости он не понял, что Эрвину понадобилось в такую рань. — Чего тебе? — спросил Леви. — Вообще-то, староста, — замялся Эрвин, — Уроки начнутся через минут пять. Леви громко захлопнул открытую створку своего окна и стал поспешно собираться. Одевшись, он быстро забежал в ванну, почистил зубы и умыл лицо, после чего выбежал в коридор, крича на еще спавшего на диване Кенни. — Какого хрена ты не разбудил меня?! Что-то пробормотав во сне, Кенни всхрапнул, даже не проснувшись от крика племянника. Младший Аккерман обулся и выбежал на улицу, захлопнув дверь дома за собой. На территории его дома уже стоял Эрвин. Как он прошел через ворота неясно. Леви хотел это уточнить, но стоило ему только открыть рот, Смит перебил его. — Я перелез через твои ворота, прости, — сказал высокий блондин, скривив глупую улыбку на своем светлом лице. Аккерман пожал плечами и лишь проговорил: — Ладно, — потом схватил Эрвина за руку и побежал вон за ворота своего дома. Сжимая все сильнее руку Смита, он чувствовал насколько она теплая и нежная. Даже удивился тому, что такими руками обладает парень. По сравнению с его гладкими, как у детей, ладонями, руки Леви были грубыми, ногти были не в порядке. Многочисленные заусенцы и сколы ногтей делали их визуально некрасивыми, а желание постоянно держать свою обитель в чистоте делали руки Леви сухими и шершавыми наощупь. Эрвин улыбался, пока все это время староста держал его за руку и буквально вел до школы. Отпускать он ее не хотел. В глубине своей души Смит был готов прямо сейчас растаять, понимая, насколько сильно Аккерман сжимает его ладонь в своей. До школы оставалось совсем немного идти и с приближением к величественному зданию с высокими воротами, Смит чувствовал как ослабевает хватка Леви. Оказавшись у самых ворот, Аккерман отпустил его руку, но впредь не сдвинулся с места, оставшись стоять с Эрвином рядом, с осторожностью оглядываясь по сторонам. Леви встал на носочки и притянул парня за ворот рубашки к себе и поцеловал в губы. Смит с широко распахнутыми глазами глядел на Леви. Когда Аккерман отпрянул от него, блондин не мог вымолвить ни слова. — Хочешь сегодня прийти ко мне в гости? — спросил Леви, опустив голову вниз так чтобы Эрвин не видел его лица. Смит провел пальцами по своим губам и поинтересовался: — Что мы будем делать? Леви откашлянулся и сказал: — Готовиться к конкурсу. Эрвин кивнул, сказав тихое: «Тогда без проблем».