***
Уильям очнулся в какой-то комнате. Она была вся в белом: и пол, и стены, и потолок, и даже мебель. Только выделялась одна полу-прозрачная стена, за которой виднелся коридор. — Уже очнулся? Как себя чувствуешь? — послышался тот голос, который он слышал перед тем, как отключится. Уильям повернулся в сторону голоса и увидел сидящую на кровати девушку с откусанным яблоком в руке. Она с кровавыми волосами и точно такими же глазами. Она одета в длинное тёмно-фиолетовое платье. Как он себя чувствует? О, прекрасно, просто прекрасно! Всё тело ныло от ужасной боли. Оно будто снова пробито деталями костюма. Ещё жгло, будто от огня и ожогов, оставленных им, но их и в помине не было. И рана на левом боку, хотя, стойте, она уже не так сильно жгла. Почему? И я молчу ещё про ногу, которая так до сих пор и не зажила со всеми этими приключениями. Уильям не знал, где находится, не знал, как сюда попал, не знал, кто эта барышня. Или не помнил, он только помнил невыносимую боль. — Ты так и будешь там стоять? Присядь, — девушка головой показала на место возле себя, приглашая Уилла сесть. Он, не желая вызвать гнев этой леди, сел, — Уильям, верно? — Уилл удивленно посмотрел на девушку. Он ведь не говорил ей своё имя, или говорил? — Ты ведь пришёл за своим мальчиком? — и тут Уильям всё вспомнил. Что Кэссиди на том корабле, и то, что Уильям хотел его спасти. Если ещё не поздно. Так, вот сейчас это лишнее, и его ещё можно спасти. Уильям просто себя накручивает. Ведь так? — Где мой сын?! — Уильям вскочил с кровати и посмотрел на девушку, которая была спокойна, как удав. Она будто и ждала подобной реакции. Или она хотела проверить его на бессердечность? Кто знает, что у неё на уме. — С ним всё в порядке… пока, — Уилл схватил её за плечи. — Что значит «пока»?! Где он?! Ответь! — девушка взмахнула рукой, и черные, словно тьма, цепи схватили Уильяма за запястья и горло и оттянули его назад. Леди встала и подошла к нему. — Ещё одно слово, и ты сам умрёшь, — она отошла, посмотрев вдаль. — Зря стараешься, — сказала она, но к чему это было? Ведь Уильям ничего не делал, а просто стоял и не сводил глаз с этой таинственной леди. — Он уже давно мёртв, — она развернулась и подошла к Уильяму, прикоснувшись к его щеке, — также как и ты, — девушка опустила руку. — Судьба уже давно предопределена. И её никак не изменить, даже не пытайся, — леди отошла, отведя взгляд от Афтона. — Каждый играет роль, данную ему с рождения. Я уже живу много миллионов лет, и я знаю то, что противится судьбе — опрометчивое и бесполезное решение. Но такое я вижу впервые, — она снова подошла к Уильяму, но уже не смотрела ему в глаза. — Что? Позволь спросить, — осмелился сказать Уилл. Но девушка ничего не сделала. Может она и не хотела? — Это, — девушка провела рукой сквозь грудь Уильяма, и, когда рука была перед её глазами, в ней сияла темная сфера с слабо фиолетовым свечением. Её словно окутывала ярко жёлто-оранжевая лента, которая сияла ярче солнца. — Знаешь, что это? — Уильям слегка помотал головой. Правда, что это? — Твоя душа, — спокойно пояснила леди. А Уилл был в лёгком шоке. Это его душа? Но как? Как она держит его душу? И почему он не умер? Слишком много вопросов, которые перемещались разом в его голове. — Я не знаю, кто это сделал, но это уже сделано, — девушка отошла, смотря в душу. Мда, теперь выражения «смотреть в душу» звучит буквально. — И это убьёт вас. — Найтмарион, — только сказал Уилл, глядя в пол. Он не знал, злиться ли на неё. Или не верить этой даме. — Что ты сказал? — обернулась девушка. — Это сделала Найтмарион, — чуть громче и уверение сказал Афтон, подняв взгляд. — Она сказала, что это необходимо было, иначе… — не успел договорить Уильям, как леди договорила за него: — Ты умрёшь. Но даже так она обрекла тебя на ещё большее страдания, — что? Тот образ справедливой и, с одной стороны, заботливой девушки, у которой есть хоть какое-то представление о сострадании, разбился в дребезги. Она дала ему жизнь, ради его ещё больших страданий. Но Уильям ничего не чувствует. Может эта девушка лжёт, и в Найтмарион есть что-то хорошие? — Ты пока этого не чувствуешь. Никто из вас, но однажды этот день настанет. И когда он будет приближаться, ты поймёшь, — леди вернула душу в её законное место. — Что со мной станет? — Души сольются воедино. И одна может поглотить другую. А такое может нарушить баланс души. — Нарушить чего? — Баланс души. Ты думаешь, что если принимать злые решения, то зло поглотит твою душу? — девушка посмотрела Уильяму в глаза. — О нет. В душах всегда есть баланс. Добро и зло, свет и тьма — абсолютно всё. Ты сам выбираешь, как поступить, но от этого не становится твоё сердце черным или светлым. В мире есть только одно существо, чьи разум и душа на веки погрязли во мраке, — эта леди ушла, окутав себя тьмой. А после эта тьма разнеслась по комнате и испарилась, но девушке уже не было, и следа, что тут что-то происходило. Через некоторое время, за которое Уильям обдумывал слова той леди, пришла Марионетка. — Ну что, Афтон, прохлождаешься? — Скорее медленно схожу с ума. — Побереги его, — Марионетка вошла в комнату, — ведь тебя ждут ужасные вещи.***
Ночью Эннард пробрался к Молтен Фредди. Он стал будить его. Будить было не долго. Вскоре Молтен открыл глаза. — Молти, — он сел перед Эннардом. — Что ещё? — с призрением спросил он. — Ну… Поможешь? — с надеждой в глазах спросил Энд. — Нет, — Молтен встал и пошёл подальше от брата. Но Эннард всё-таки его догнал. — Ну пожалуйста, — умолял он. — Я всего-то хочу спасти друга, — Молтен Фредди остановился. Его переполняла не меньшая злоба и горе, чем Спрингтрапа к своим так называемым друзьям. — Сам спасай своего друга! Я тебе для этого не нужен, — крикнул на него Молтен и ушёл. — Постой!.. Пожалуйста, постой, — крикнул вслед ему Эннард, но его уже никто не услышал. Простояв несколько минут, Энд решил сам спасти друга. Он пошёл к выходу с базы, как услышал работу приборов. Эннард заглянул в лабораторию, откуда доносились звуки, и увидел Генри, который смотрел в экраны, изредка что-то переключая на панели. Рядом с приборами Эннард заметил кружку, в которой, судя по пару, налито что-то горячее. — Давай же, ответь, — проговорил Генри. — Сигнал не найден, — произнёс женский голос. Это была Пятница. Генри в отчаянии упал в кресло, подперев рукой лоб. — Всё в порядке? — решил спросить Эннард. Генри, испугавшись, посмотрел на него и с облегчением сказал: — А, Эннард, это ты. — Что ты ищешь? — Энд подошёл ко столу, посмотрел на приборы, потом на Генри. — Уильяма, — выдохнул тот. — Он же ведь не справиться один. — Какое совпадение, я тоже, — усмехнулся Эннард. На днях Спринг рассказал, что в нём часть души Афтона. Но Генри кажется не понял его. — Ну вообще Спринга, но просто в нём часть души Уилла и… Он тебе не рассказывал, да? — Он предупреждал меня, что не всё рассказал, — Генри выглядел и не слишком удивлённым этому. Наверное, потому что он слишком устал, чтобы что-то нормально воспринимать. — Ну ладно. Я хочу спасти Спринга, поможешь? — Конечно.***
Уильяма привели, судя по всему, в главный зал. Правда его не волновало где он, куда он и зачем он. Уильяму было всё безразлично. Им движет только одна цель: спасти своего сына. На Спрингтрапа ему было совершенно плевать, как и тому на него, думал он. Всё равно Спринг его не слушает. К его просьбам Спрингтрап относиться халатно, будто это чушь. Его слова пропускает мимо ушей. Так и пусть посмотрит, как он будет жить без него, да и выживет ли он. Марионетка надменно прошла мимо него, сев на трон, закинув ногу на ногу. — Зачем ты меня сюда привела? — Чтобы поставить тебе ультиматум, — она щёлкнула пальцами, и Кошмарный Фредди привёл Кэссиди. Он бесцеремонно бросил мальчишку на пол. — Папа! — Кэссиди нырнул в объятия отца. Уилл прижал мальчика к себе. Кэссиди, спрятав голову, плакал в рубашку отца. Кошмарный Фокси хотел накинуться на них, но Марионетка жестом показала остановиться. — Пусть попрощаются, — она опустила руку и стала спокойно чего-то ждать. — Не бойся. Всё будет хорошо, — утешал Уильям Кэссиди. — О да. Всё точно будет хорошо, — злобно улыбнулась Мари. Уильям разозлился на неё ещё больше. — Ещё одно слово, я тебя самолично в порошок сотру! — Посмотрим-посмотрим. Прошу, — жестом показала Марионетка, что предоставляет дело в другие руки. Если точнее, в руки Шестой. Она вышла из-за тени трона, и у Уильяма на глазах вытащила когти. Они ярко блёснули в его глазах, и Уилл почувствовал что-то ужасное, которое вот-вот случиться, и Уилл не сможет этому помешать. Это не избежно. Киса стала медленно приближаться к ним, и вскоре между ними оставалось всего два-три шага. Шестая посмотрела в глаза Афтону, а он ей. Уилл был явно не в восторге видеть её, даже готов был убить её на месте, не испытывая ни малейшего стыда ни сейчас, ни после. А киса похоже была готова к тому, что Уильям хочет с ней сделать. Она будто только этого и добивалась. Исказив лицо в злобной полуулыбке, она напрыгнула на Афтона. Он скинул её с себя. Зашипя, она снова накинулась на него. Уильям хотел проткнуть её насквозь ножом, но поняв, что у него нет никакого ножа, увернулся. Так продолжалось несколько минут. Уильям очень быстро выдохся, и стал получать под раздачу. А Шестая только этого и ждала и стала ещё быстрее. Когда у Уильяма почти не оставалось сил, Шестая просто сделала подсечку, и, посмотрев на Уильяма, пошла навстречу Кэссиди. Уильям пытался встать, но он был слишком вымотан. Почему? Неужели Шестая так сильно его вымотала? Тот же Танос не мог довести его до полной потери сил. Вдруг случилось то, чего Уильям точно не ожидал, хотя Шестая способна и не на такие фокусы. Она накинулась на бедного мальчика, который даже ничего не мог ей сделать. Нет, он, конечно, пытался, но что он мог ей сделать? Уильям видел, как её острые впились в грудь. Видел, как она медленно и мучительно убивала Кэсси и, наконец, растерзала его на куски, вырвав его сердце. Она с улыбкой посмотрела на него и раздавила его одной рукой. Кровь разбрызгалась во все стороны. Она попала на Кошмара, который с отвращением вытер её с себя, на Шестую, которая упивалась этим и будто испытывала больное наслаждение, и совсем чуть-чуть возле Уильяма, который посмотрел на неё глазами полными боли, отчаяния и бессилия что-либо сделать. — Что ты сделала? — Уилл поднял голову, спросив Шестую, прекрасно осознавая, что она сделала. — Сам посмотри, — она подошла к нему и жестом предложила подойти и посмотреть поближе. Уильям так и не решился посмотреть на то, что Шестая сделала с Кэссиди. — И если ты не будешь делать то, что я скажу, иначе это случится и с ней.***
Шестая отвела Уильяма туда, где он должен будет делать какую-то там броню. Но он не мог не делать, поскольку в противном случае Шестая убьёт Марию. Когда Шестая привела его, она также бесцеремонно его кинула. Было видно, что она хотела его разорвать на куски также, как и мальчишку, но сдерживалась. Интересно, что ей мешает? Она же уже предала тех, кто принял её, что ей мешает придать и Марионетку? Но она лишь ушла. Уильям подошёл ко столу с чертежами и стал их изучать. Стоять на ногах было невозможно, поэтому он сел на кровать, которая стояла возле стены. Да, комната была очень скромная, там стояли всего стол, стул и кровать. А ещё в углу валялись какие-то куски металла, и под столом стоял чемодан с различными инструментами. Было не густо. Уильям так и просидел с чертежами до самого утра. Он отвёл от них свой усталый взгляд, когда дверь открылась, и вошла Катра с подносом еды. — Я не хочу есть, — хмуро ответил Уильям, отведя взгляд. — А тебя не спрашивают, чего ты хочешь, — Катра бросила поднос у входа и хотела уйти, но остановилась. — Поспи, а то измотаешь себя полностью, — с каких это пор она печётся об Афтоне? — Не указывай мне, что делать, — рявкнул на неё Уильям. Хотя поспать ему не помешает. — Ты хочешь выбраться отсюда или нет? — развернулась к нему Катра. Уильяма такой вопрос, мягко говоря, озадачил. Что это вообще значило? Что Марионетка его отпустит? Что Катра вытащит его отсюда? Не один из вариантов не казался правдоподобным. — Что ты так на меня смотришь? — Почему ты такая? — внезапно спросил Афтон, не сводя с неё глаз. Катра решила промолчать. — Я имею ввиду, что Адора говорила, что ты не всегда была такой. Но почему ты стала такой? — Слушай, я не знаю, что тебе говорила Адора, но она никогда не знала меня, — Катра подошла к нему и взяла его за шиворот. Сказав это, она выделила имя бывший подруги и произнесла его с особой неприязнью. — Она сказала, вы были подругами. Но потом… Слушай, я знаю, как больно терять друзей, семью, — Уильям взял Катру за руки, посмотрев ей в глаза. В них не было той злости, с которой он жил. Та посмотрела на их руки, после тоже подняла на него взгляд, она была немного смущена и удивлена, но не зла. Ей было больно, и Уильям это чувствовал и понимал её. Катра опустила взгляд. — Мы и правда были подругами, лучшими подругами. Но она ушла от меня. Она сказала, что вернётся, но нет. Она ушла навсегда, — она говорила тихо, ели слышно. Ей было больно даже думать об Адоре. Но она всё-таки решила высказаться тому, кто, как она думала, её поймёт. И не ошиблась. Уильям прекрасно понимал чувства девушки, ведь пережил подобное. — Я думала, что она потом вернётся, но она осталась с этими принцессами. — Но может дать Адоре второй шанс? — Уильям поднял рукой голову Катры. Он вытер слезу, которая одиноко спустилась по щеке. — Нет, — Катра вырвала руки и отвернулась от него, обняв себя руками. — Я не могу. — Почему же? Ведь каждый заслуживает второй шанс… Разве что кроме меня. — Потому что я испортила этот шанс. Я во всём виновата! — Катра упала на колени, заплакав. — Но и ты можешь всё исправить, — Уилл сел на коленки, напротив кисы. — Как? — Катра посмотрела на него. — Ты сама поймёшь, как, — он встал и хотел пойти, но Катра схватила его за запястье. — Стой! — Уильям развернулся, и стал слушать её, — Скажи Адоре, чтобы она не открывала портал в Эфирию. Ни в коем случае. — Почему? — Потому что древнее зло освободилось и если оно заполучить свою силу, а источник её силы в Эфирии, в замке Теней, то миру настанет конец. — Что за замок Теней? И как это зло выглядит? — Я не знаю. Она может принимать разные формы, вплоть до тех, кого ты любишь. А про замок Теней нам рассказывали в Орде, сама я его никогда не видела. Нам говорили, что это место окутано самой тьмой, а хозяйка его — воплощение Первозданного Первородного зла. — Но ты можешь сама это сказать. — Нет. Моё место здесь, — она подошла к выходу и обернулась. — Я ничего не исправлю. Не смогу. И передай Адоре, что мы никогда снова не станем друзьями, — Катра ушла. Прошло несколько часов, за которые Уильям не сомкнул и глаза. Он ничего не хотел делать, не в силах. Он просто устал. Устал от всего. Ему просто хотелось спокойно прожить свою жизнь. Но когда же ему выпадет такой шанс? Решётка снова поднялась, и снова в дверном проёме показалась Катра. — Ты идёшь или нет? — Уилл встал с кровати и подошёл к ней. Она взяла его за руку, и они побежали туда, куда Уильям не знал. Они бежали довольно долго. Катра уже давно отпустила руку Уильяма, и бежала сама на четырёх конечностях. Она была намного быстрее Уильяма, и он довольно часто отставал от неё. — А ну иди сюда, мерзавка! — Катра резко остановилась, как на неё напрыгнул Эннард. — Эннард, стой! Это НЕ Шестая! — крикнул ему Уилл, но Энд не услышал. Уильям согнулся и закашлял, пытаясь восстановить дыхание и перевести дух. — Ты как? — услышал он знакомый голос. Уильям поднял голову и увидел Генри, который протягивал ему руку. — В порядке, — Уилл принял помощь друга, а после обнял его. — Что вы здесь делаете? — А как ты думаешь? Эннард, прекращай уже! — неожиданно крикнул на аниматроника Генри. — Почему? — поднял голову Энд. — Она НЕ Шестая! Уяснил? — Да, так что слезь с меня, — проворчала Катра, и Эннард слез. Она встала и отряхнулась. Вдруг они услышали, как кто-то бежит к ним, и они поняли, что спалились. — За мной, — Катра побежала вперёд, остальные за ней. — Но разве выход не там? — спросил Генри, догнав её. — Я знаю путь короче, — она запрыгнула на столб и, когда Эннард, Генри и Уильям побежали через него, столкнула его. После приземлилась перед ним. — А как же Спринг? — спросил Эннард, которому не нужна была отдышка. По правде сказать, Уильям уже и забыл о нём. — Я его найду, а вы выбирайтесь отсюда, — Катра уже развернулась и хотела убежать искать друга Эннарда. — А как же ты? — спросил её Уильям, наконец отдышавшись. Он стал слишком быстро уставать, и это не могло не настораживать Генри или даже его самого. Катра запрыгнула на столб. — Я не заслужила прощения, — и скрылась. — Вы думаете, что сможете сбежать, — послышался до боли знакомый голос. Он был с ноткой так знакомого Уильяму безумия. Из-за тёмного угла вышла Шестая. — Так-так-так, трёх за один раз. Чувствую, это будет жёстко. Но ничего. Попытаюсь сделать всё быстро, чтобы вы не страдали, — Уильям захотел ей врезать за Кэссиди, но Генри удержал его. — О, как славно, — Шестая фальшиво умилилась. — Отец хочет отомстить за своего сынишку. — Уилл, о чём она говорит? — спросил Генри. — Она… — Уильям отвёл взгляд. — Да, я убила его, — призналась Шестая. — И сейчас я убью и вас, — она вытащила когти и накинулась на них. Ребята успели увернуться и решили бежать. Киса устремилась за ними. Эннард пытался её остановить, всякий раз сваливая на неё столбы. Но она уклонилась и не на минуту не останавливалась. Они почти уже были на выходи, когда Шестая догнала их. На ней было только безумно-ликующая улыбка и не намёка на усталость. Шестая сделала свой роковой прыжок. Уильям быстро вынул нож из пояса Эннарда и, развернувшись, проткнул им Шестую. Она вытащила нож. Из раны, оставленной им, потекла чёрная жидкость, похоже это был бензин или что-то другое. Но Шестая даже не пошатнулась от такой, смертельной для человека, раны. Похоже, для неё это было простой царапиной, а то и вовсе, не имело никакого значения, даже несмотря на то, что её проткнули насквозь. Шестая посмотрела на нож и, злобно улыбнувшись, проткнула им же Афтона. Очень иронично погибнуть от своего же оружия. Генри даже и не думал, что такая девушка, которая весь этот путь, с момента её объявлении о себе, вместе с ними боролась, и помогала победить Таноса, оказалось такой беспощадной убийцей. Она без какого-либо промедления и сожаления убила человека, пусть и бывшего убийцу. Но, как рассказывал Уильям, он сожалеет о том, что делал, а она… На её лице даже не было намёка на сожаление. Он хотел сорваться с места и уничтожить её, но его, как и Эннарда, что-то держало и не позволяло двигаться. Шестая схватила Уильяма за плечо и посмотрела ему в глаза. — Как жаль, что тебе приходится проходить через это, но… Ты сам выбрал этот путь, — она вонзила свои когти ему в плечо. — Тебе нравилось приносить боль другим, но нравится ли тебе, когда другие приносят боль тебе? Вдруг сзади открылся радужный мост, и оттуда вышли Стив, Сэм и Молтен Фредди. Шестая встала и развернулась к новоприбывшим. — Интересно, на что вы надеялись, прийдя сюда? Думали, я милая и пушистая? Вы сильно ошибаетесь, — она напала на Молтена. В это время какая-то невидимая херня отпустила Эннарда и Генри, и Генри подбежал к Уиллу. — Нет-нет-нет, только не уходи, ты слышишь?! — Генри… — Уильям согнулся от боли, и закрыл рукой рану. — Не говори ничего, просто дыши, — он отвёл Уильяма к стене, где тот, оперевшись на неё, сел. — Только держись, — сказать, как сильно Генри за него переживал, это значит, не сказать ничего. Ведь Генри так мало побыл с ним, и не хотел снова его потерять. Сначала его бесследное исчезновение, потом этот щелчок и вот теперь. Но, возможно, теперь уже навсегда. Почему всё так? А Эннард подключился к тому бою, хотя он фактически даже не мог ничего сделал Шестой, только попросту мешался под ногами. Обезвредив Эннарда, Молтена и Сэма, Шестая принялась добивать Стива. Она будто только-только начала бой, потому что она ни капельки не выдохлась, и была в самом расцвете сил. Да, она робот, и, по идее, они не могут уставать, но разряжаться-та могут, но Шестая… нет. — Не знаешь, когда остановиться? — Да это мы только начали, — Стив встал. Ведь он всегда вставал. Даже если его враг в несколько раз сильнее его, что было почти всегда, но он никогда не сдавался. И этот раз не исключение. Стив встал и врезал Шестой по её морде. Она отшатнулась, зашипев, и снова набросилась на Кэпа. Их драка продолжалось до тех пор, пока не вмешался Сэм и не сбил её. Шестая отлетела на пару метров и ненадолго вышла из строя, это дало ребятам перевести дух. Но Шестая не так проста, как кажется на первый взгляд. Она притворялась, всегда притворялась. И, когда Стив и Сэм расслабились, она напрыгнула на последнего, сломав крылья. Кэп не оставил друга в беде, и влез в заведомо проиграшную для него драку. Ведь, как оказалось, что он, да и пожалуй все, не знал её настоящую. Но он же ведь не бросит друга в беде, такой уж Стив. Пока Кэп и Сэм сражались с Шестой, Эннард и Молти очнулись и бросились помогать друзьям по оружию. Но даже численное превосходство не смогло усмирить и хоть как-то остудить её пыл. Киса так умело владела и ножом и своими когтями, и сражалась с четырьмя противниками, двое из которых аниматроники, а один суперсолдат. В один момент, когда Шестая была в шаге от того, чтобы отнять жизнь человеку, она это взяла и сделала. Без тени сомнения, она убивает своего врага. Сэму было пора распрощаться с жизнью, как решила Шестая. Она вонзила когти в его грудь, сломав рёбра, и прямо внутри, раздавила его сердце. Когда она краем глаза увидела Эннарда, который уже засучил рукава и готов был разорвать её за всё, что она сделала, она встала перед ним. — Ну? Что ты мне сделаешь теперь? — своим поведением и манерой речи она напоминала настоящего психопата, но при этом по-своему очаровала. Похоже, Шестая была готова абсолютно на всё, даже на убийство, как видно. Энд накинулся на неё и повалил наземь. После он встал перед ней и готов был убить её тем самым ножом, который вообще-то был его. — Ну? Чего ты медлишь? Убей, — но что-то Эннарду мешало это сделать. Может то, о чём он рассказал Спрингу? Или то, что он считал её не такой? Думал, что она другая. Не такая… Безумная. Пока Энд медлил, Шестая сделала сальто, при этом ударив Эннарда в лицо ногой. Сзади неё появился чёрный портал, и она ушла туда. Портал закрылся прежде, чем Эннард осознал, что киса уходит. Кэп подбежал к Уильяму и Генри. — Ты как? — А ты как думаешь?! — огрызнулся Афтон. После сжался от невыносимой боли. Правда он не раз получал такие же раны, но было всё как-то менее болезненно. Стив протянул руку Уильяму. Тот принял помощью, возможно, уже друга. Вдруг послышался топот кого-то да и не одного. По звукам, там бежала целая толпа, и ребятам ничего не оставалось, как бежать к выходу, который, к счастью, находился в противоположной стороне от звука. Когда звуки стихли, ребята сбавили скорость вплоть до обычного шага. — Ты как? — В порядке, — Уильям снова почувствовал ту острую боль, когда Шестая вонзила нож. — Хотя может и не совсем. Всю дорогу Эннард и Молтен Фредди цапались как кошка с собакой, а остальные не понимали, почему. Хотя это меньшее, что их волновало. — Ты понимаешь, ты мог «погибнуть», и кто бы тебя собрал?! — Ну ты мог пойти со мной, хотя ты сам отказался, — Энд, скрестив руки, отвернув голову от Молтена. — Я думал, если я откажусь, то и ты тоже не полезешь. — Да?! Думал, я брошу своего друга в беде?! — Эннард прибавил шагу и ушёл прочь от Молтена.***
Ночь. Месяц уже давно взошёл на синий небосвод. На улице шёл дождь, барабаня по крышам. Дул лёгкий ветерок, играя листьями, сорванными с деревьев. Уильям проснулся от кошмара. Он был весьма необычный, не такой, как прошлые, но не менее ужасным. Уилл огляделся, понятное дело, он ничего не увидел, поскольку было темно. Но он всё же смог разглядеть возле себя капельницу. Вдруг вдали, не так уж и далеко, открылись голубые глазки. После тот, кому принадлежали они, спрыгнул с места, на котором стоял, и, быстро перебирая своими ножками, дошёл до кровати, после запрыгнул на неё, посмотрев на Уильяма. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Хэлпи, по крайней мере, это был его голос. — Нормально, возможно, — да, та острая боль уже была не такой сильной, но Уилл будто пропустил какой-то кусок своей жизни. Он не помнил, что было перед этим, да и не мог вспомнить. Через минуту дверь открылась, и кто-то показался в проходе. — Я так беспокоился за тебя, — этот голос принадлежал Генри. Он подошёл и обнял Уильяма. — Что произошло? — Ты ничего не помнишь? — Уильям уже хотел сказать, что помнит только какие-то отрывки, и они всё больше походили на сон, как вспомнил тот момент. Вспомнил, как Шестая безжалостно убивает Кэссиди, а Уилл ничего не может поделать. Вспомнил, что в тот момент в Шестой увидел себя. Уильям смотрел куда-то в пустоту. Но его взгляд не был сфокусирован на чём-то. Рот был приоткрыт, а сам он практически не дышал. После Уилл спрятал голову в колени, и Генри услышал тихий плач. — Эй, всё хорошо, — Генри положил руку на спину Афтона. Нет, не хорошо. Не сейчас и не для него. Его сына убили прямо на его глазах. И убила та, которая оказалась той, кем и предполагал Уильям. Но было уже слишком поздно. — Она убила его, — сказал Уильям сквозь слёзы. — Она могла сказать не правду. — Генри, она убила Кэссиди, — Уилл посмотрел в глаза другу, будто бы ища в них спасения, — Я сам видел. Она убила его. Без капли сострадания, убила Кэссиди, — это удивило Генри, но не так сильно, поскольку он обдумывал все слова, сказанные тогда Шестой. Но то, что это правда, не мог поверить. Генри ничего не сказал, просто обнял Уильяма.***
Обманула всех вокруг, Водила за нос их. Но показала, наконец, Истинное лицо своё.