Завеса тайны

      В жизни Марбаса было не так уж и много вещей, про которые он мог точно сказать, что рано или поздно ждал их. Наоборот, они были чем-то странным, внезапным и совершенно не подходящим демону.       Одной из таких вещей безусловно была роль Марбаса как крёстного. Более того, ему «повезло» даже в двойном размере стать крёстным дважды. С огромным временным разрывом, правда, но это не считается.       Первым крестником Марбаса стал единственный выживший нефилим. Собственно, в классическом смысле крёстным и крестником они всё-таки не были, но по обязанностям, да и просто по привычке всё-таки воспринимали друг друга именно подобным образом.       Под началом Марбаса Данталион в итоге смог завоевать себе звание великого герцога. Правда, при этом он до сих пор пребывал как подчинённый в четвёртой щели восьмого круга, где Марбас был губернатором. Явно из природной вредности Данталион просто не хотел покидать наставника и крёстного отца, а потому так до сих пор и продолжал отравлять ему жизнь своим существованием.       Ну, по крайней мере, Марбас именно так всегда и говорил.       Данталион не спорил, лишь ухмылялся нагло и говорил о том, что Марбасу нужно отрабатывать своё звание крёстного. При этом сам он, как крестник, профессионально на такие слова научился уворачиваться от летящих в него порч.       Короче говоря, их отношения были на тонкой грани терпения и в принципе были неплохой коллаборацией. По крайней мере, за столько тысячелетий они привыкли друг к другу и научились эффективно и без лишнего раздражения (за исключением редких случаев, разумеется) взаимодействовать друг с другом.       И Марбас действительно считал, что ему этого хватит с головой, да. Одного беспокойного крестника-матершинника, существование которого, в принципе, во многом было заслугой его крёстного.       А потом появился Джеймс.       Самый необычный обычный ребёнок — второй ребёнок самой опальной ангело-демонической пары и в принципе второй существующий ребёнок, рождённый в союзе ангела и демона. Марбас бы солгал, если бы сказал, что ему не было любопытно. В конце концов, как ни крути, но в первую очередь он был исследователем. А Джеймс, как и его старшая сестра, определённо был необычным случаем.       Отчасти он был даже рад и горд, что из их с Рафаилом врачебного дуэта именно ему повезло стать крёстным этого ребёнка. Сначала крёстным, а после ещё и наставником в самом прямом смысле этого слова.       У Джеймса была тяга к медицине, а сам он был усерден, прилежен, терпелив. Он был действительно умным и смышлёным парнем, очень вдумчивым и ответственным.       Полная противоположность раздолбая Данталиона.       Был в этом свой особенный шарм. Крестники его были абсолютно не похожи друг на друга, но в то же время каждый из них воплощал в себе что-то такое, что удовлетворяло их крёстного. Что-то такое, что они неосознанно переняли у своего крёстного.       Из-за этого ли, или из-за чего-то другого, но Марбас не мог сказать, кто из мальчишек был ему ближе. Обоими он гордился и за обоих ощущал какую-то свою собственную ответственность. И откровенно говоря...       Был вовсе не против.