nobody promised anything.

      — Фух! — шумно и довольно громко выдыхает Коллиана, когда отбегает от здания на приличное такое расстояние. — Теперь нас точно не найдут. Ну, не в ближайшие полтора часа уж точно. Можешь сле… — говорит она, оборачиваясь на Гильду, и резко захлопывает рот.       Глаза девочки, сидящей на её спине, крепко зажмурены. Коллиана косится на её руки и видит чуть ли не побелевшие пальцы — так крепко человеческая девочка сцепила их в замок.       — Ох, извини, — тут же принимается лепетать «демонесса». Она уже не рискует поворачиваться: не хочет ещё больше нервировать Гильду. — Прости, я не… То есть, мне пришлось, иначе нас могли поймать, но…       — Ничего страшного, — севшим голосом бормочет младшая. Коллиана почти физически ощущает, как та делает глубокий вдох. — Я просто не думала, что ты побежишь так быстро.       Демонесса поджимает губы и чуть ослабляет хватку. Наверное, этой девочке теперь будет совсем некомфортно с ней находиться? Коллиана прислушивается к биению чужого сердца. «Стучит как бешеное. Не удивительно, если она тоже будет меня бояться», — думает она, однако, как обычно, не показывает того, насколько ей грустно.       Потому что «демонесса» привыкла к взглядам людей. Привыкла, что её постоянно обвиняют в том, чего она не совершала. Привыкла, что её если не боятся, то остерегаются, не понимают, не принимают. На улицах Города она чужая, несмотря на то, сколько лет здесь живёт. И если Сон Джу и Мьюзика зарекомендовали себя как главных помощников Уильяма Минервы, как тех, кто неоднократно помогал людям, то она, Коллиана, чем хороша? Ну, может, помогает матери да играет с детьми по полдня. Поэтому, на самом деле, она уже не жалуется на то, что никто (кроме штабных и Мьюзики) не заботится о её чувствах. А если на них всем плевать, то зачем их показывать? Ведь гораздо проще молча уйти под свист какого-нибудь Виктора, чем пытаться объяснить этим порой весьма глупым и грубым человеческим детёнышам, что она ничего плохого и не делала вовсе. «Твои слёзы никому не нужны», — вот какой вывод Коллиана сделала для себя.       Она умеет любить людей. Она умеет прощать. Она умеет чувствовать. Но она не видит в этом никакого смысла. Поэтому, скорее всего, она сможет довольно быстро смириться с мыслью, что Гильда, показавшаяся ей особенной, присоединится именно к группе ты-нам-не-подходишь людей. Да, это будет неприятно. Возможно, даже немного неприятнее, чем обычно. Но она привыкла.       — Колли? — зовёт демонессу Гильда, и старшая крупно вздрагивает. Слишком сильно отвлеклась. Гильда могла успеть осмотреться, но вместо этого она всё время пялилась на затылок Коллианы, её короткие волосы и ждала, когда же демонесса отвиснет. В итоге ей это надоело. — Извини, если я тебя обидела. Я не хотела, правда.       — Ничего, — мотает головой Коллиана. Настроение у неё знатно так подпортилось. И внезапные извинения младшей выбивают из колеи. — Эм… Ты, видимо, не должна извиняться. Всё-таки это я тебя напугала.       «Как обычно».       — Я уже в порядке, — как можно веселее заявляет Гильда, потому что чувствует, что так надо. Она слышала надломленный голос демона. Она не знает причину, но обещает выяснить. Обещает себе и самой Коллиане. Но не сейчас. В данный момент есть проблемы… Поважнее. Например, побег от главы Города.       — Отпустишь? А то так и устать до окончания нашей прогулки можешь, — хихикает она. Коллиана слышит смешинки в чужом голосе и улыбается уголками губ. Такой тон заставляет верить в то, что ближайшие пара часов пройдут… Неплохо? Однако она практически сразу себя одёргивает и тихонько фыркает. Размечталась.       Тем не менее напряжение мало-помалу спадает.       Дальше всё происходит за какие-то две-три секунды. Коллиана слегка приседает и отпускает одновременно обе ноги Гильды. Последняя почти встаёт ими на землю, но в последний момент изумлённо вскрикивает как-то в себя, что ли. Она крепче хватается за шею Колли, а та от неожиданности хрипит и подаётся всем корпусом вперёд, чтобы ни она, ни Гильда не упали назад. Как только ей удаётся вновь ухватить ноги девочки, — что, вообще-то, оказывается довольно трудно реализовать, поскольку та усердно дрыгает конечностями — Гильда сразу ослабляет хватку на чужой шее. Коллиана закашливается.       — Ты чего? — недоумённо и даже повышенным на пару тонов голосом вопрошает «демонесса», впервые за последнее время оборачиваясь на младшую, когда наконец-то восстанавливает дыхание. Застенчивый смех, закрытые глаза и порозовевшие щёки брюнетки, которые Коллиана видит, её буквально оглушают. Гильда приоткрывает глаза и пытается что-то сказать, но искривлённые в гримасе непонимания происходящего губы демонессы выбивают из неё новую серию смешков, перемешанных с «нет», «я просто» и «ты». Коллиана в конце концов не выдерживает и тоже усмехается, вот только усмешка эта заканчивается высокой вопросительной нотой.       — Я просто… — выдавливает-таки девочка и поправляет очки, чтобы снова взглянуть на старшую. — Моя обувь.       Коллиана произносит закономерное «А?» и прыскает со смеху, едва-едва не сгибаясь пополам, когда опускает взгляд на чужие ноги. Босые ноги.       — Ты сделала что? — продолжая смеяться, почти выкрикивает «демонесса», и Гильда шикает на неё, прежде чем засмеяться следом. — Как ты будешь ходить? Мы не сможем вернуться к маме. Дважды проскользнуть мимо Уильяма у меня не получится, извиняй.       — Ну… — моментально сдувается девочка и смущённо приглаживает и без того хорошо лежащие волосы. Конечно. Не каждый день приходится просить едва знакомых существ таскать тебя по всему городу на протяжении полутора часов (если не больше). Впрочем, для Коллианы это не является проблемой, о чём она торжественно сообщает.       — Да всё в порядке! — она чуть подпрыгивает на месте, чтобы девочка перебралась повыше. — «Демоны» не только быстрые, но и сильные. Или ты во мне сомневаешься? — ухмыляется Коллиана. Теперь, когда обстановка окончательно — пусть, может, и не навсегда — разряжена, она чувствует себя увереннее.       — Нет-нет, что ты. Сон Джу нам уже всё продемонстрировал, — бубнит Гильда. — Идём скорее, а то ты зря силы расходуешь.       Коллиана кивает и неспеша отправляется в сторону, куда всё это время стояла лицом. Пока что она предпочитает молчать, а Гильда наконец-то начинает осматриваться.       По правую сторону девочка видит продолжающийся, будто бесконечный ряд рыже-коричневых домов, — двухэтажные, не выше второго этажа Благодатного дома, как кажется Гильде, а по левую — глухую стену такой же высоты. Снова длинную и нескончаемую.       — Колли, — зовёт демонессу Гильда, и старшая отпускает вопросительное «мгм», — а где все люди?       — Они работают, — человек чувствует, как Коллиана пытается пожать плечами. — Смотри. Справа от нас ряд домов — это медицинский дистрикт. И улица, по которой мы идём, тоже в него входит. А слева дома…       — Дома? — бесцеремонно перебивает её девочка. Она прищуривается и только теперь замечает едва видные… Швы? Как будто здания очень-очень плотно соединены между собой.       — Да, — кивает Коллиана. — Это задние части домов. Они все так плотно стоят. Вообще, весь город — это одиннадцать колец. Как раз их Уильям называет дистриктами. Кольца состоят из плотно… стоящих — прости за тавтологию — зданий и улиц, прилегающих к ним. Самый большой дистрикт — это охранный, внешний. Сокращённо — Д1. За ним идёт Д2, тренировочный. Там обучаются новобранцы первого. Наверное, людей, которые работают в Д1, можно назвать армией… Просто, несмотря на то, что мы называем это поселение Городом, он не так уж велик, — задумчиво произносит Коллиана. — Если будет интересно, спроси у кого-нибудь из взрослых людей.       — А мы сейчас…       — Мы сейчас в Д3 — внешний медицинский. Есть ещё внутренний, Д10, но в нём скорее разрабатываются лекарства, всякие устройства, которыми пользуются врачи, протезы, ставят опыты… В общем, вся эта научная чертовщина. Не знаю, лечат ли там вообще кого-то. Серьёзные ребята. Я бы туда не совалась, — хмыкает Колли.       — Когда я… — Гильда, давно утратившая игривое настроение, тяжело сглатывает. — Когда мы ещё жили в Благодатном доме, я видела в библиотеке книги по химии и биологии. Я мало что поняла из написанного там.       — Вот и я о том же, — фыркает «демонесса». — Короче, сейчас мы пройдём по всем дистриктам… О, самое главное! Они соединены воротами, по две или по четыре штуки в каждом кольце. Вот в этом всего две. И в Д1 и Д2 тоже… — она поднимает вверх второй палец, тем самым отпуская одну ногу Гильды, и та охает. Пока она пытается оправиться от мини-инфаркта, Коллиана смеётся и возвращает руку на место.       «Демонесса» снова замолкает, и Гильда остаётся наедине со своими не самыми светлыми мыслями. В ушах довольно противным звоном отдаётся смех старшей. Сирота не знает, что с этим делать. Она снова возвращается к вопросу, который мучил её там, в медкорпусе: как у существ, живущих здесь, хватает сил смеяться? Как Коллиана столь быстро расслабляется, зная, насколько ужасна их судьба?       А через мгновение Гильда вспоминает, как сама смеялась буквально несколько минут назад. Вспоминает и, честно говоря, с трудом сдерживает желание дать себе родимой пощёчину, чтобы не расслаблялась. Что это, в конце концов, такое? Её ведут на экскурсию по, видимо, единственному — она ещё спросит об этом у старших — Убежищу Для Выживших. На её взгляд, Городом это место назвали просто ради душевного спокойствия несчастных, натерпевшихся бед представителей человеческого рода, но Гильда видела картинки городов в книжках. И это точно не были подземные пристанища для обездоленных. Как бы Уильям Минерва ни старался придать своей анакамптерии вид простого человеческого населённого пункта, Гильда уверена: все, кто управляют этим местом, прекрасно понимают, что скрывается под его оболочкой.       — Гляди, — обращается к девочке Коллиана, и только тогда младшая замечает, что они остановились. Гильда поднимает взгляд и видит большую арку высотой в… «Полтора этажа?» Ворота подняты, а рядом с ними со стороны улиц Д3 и Д4 стоят по двое мужчин и женщин в форме. Гильда съёживается от того, какие они холодные, суровые. Однако потом происходит то, что выбивает из неё дух.       Один из охранников — мужчина лет двадцати-двадцати пяти — смотрит на эту картину, — маленького «демона» с девочкой на спине — и вслед за этим раздаётся хихиканье. Сначала только его, но вскоре и остальные трое начинают посмеиваться, провожая взглядами детей. Гильда остаётся сидеть с открытым ртом — настолько она поражена. Коллиана оборачивается к ней, когда они проходят метров двести, на её лице сияет довольная улыбка.       — М? — мычит «демонесса», потому что открытый рот девочки никуда не делся и страха в глазах, кажется, прибавилось. — Ты чего?       — Они же… Они…       — Чего? — переспрашивает Колли в отчаянной попытке уразуметь, что происходит с Гильдой.       — Они же солдаты… — всё-таки лепечет младшая, и Коллиана не понимает того, что видит на её лице.       — Ну, да.       У Гильды противно потеют ладони, и она заново, покрепче сцепляет руки. Это «Ну, да» как будто прилетает в спину, повергает в шок и ломает. Такое простое «Ну, да».       — Почему ты так говоришь? — почти шепчет девочка, и теперь Колли решительно перестаёт понимать вообще что-либо.       — Да что не так-то?       — Они солдаты! — не выдерживает Гильда. — Они армейские. Разве они не должны больше всех страшиться? Быть готовыми к худшему? Быть расчётливыми, сосредоточенными на защите, охране ворот, Города? Как они могут так улыбаться? Разве в тренировочном дистрикте их не должны готовить к… Смерти? — уже шёпотом заканчивает предложение Гильда. — Дети, взрослые, все простые люди… Разве они не ответственны за их судьбы? Почему они ведут себя так, будто это простое поселение? Будто мы находимся в какой-то книжке! Это же пристанище для беженцев, — чётко проговаривает она. И то, что о ней подумает после этого Коллиана, её волнует в последнюю очередь. — Они, те, кто, вроде как, готов отдать свою жизнь за других людей, просто смеялись над нами с тобой? — на этом момент «демонесса» отворачивается, потому что шея начинает затекать. Да и не нужно ей вовсе смотреть на лицо девочки, чтобы чувствовать её эмоции. Чужой голос так и звенит от… от чего? — И вы с Мьюзикой. Почему вы так беззаботны? Почему вы так много улыбаетесь? Разве есть что-то забавное в нашем положении? Я не понимаю! — почти выкрикивает Гильда, и её голос срывается. В глазах стоят слёзы, пальцы рук снова белеют от напряжения. — Разве не являются все люди здесь жертвами? Жертвами, сиротами, лишёнными счастья? Теми, кто, даже живя в этом городе, всего лишь пытается выжить? Как можешь ты говорить «Ну, да»? «Что не так-то?»! Мы стольким рисковали, и в итоге даже не все добрались до этого места. Эмма, Дон… Тома, Лани, Иветт, Алисия, Доминик… — Коллиана предполагает, что дальше следуют имена и других детей, но голос Гильды так сильно дрожит, девочка так часто запинается и всхлипывает, что «демонесса» уже ничего не разбирает. Она хранит молчание и тогда, когда девочка на её спине чуть ли не всех жителей обвиняет в халатности, когда она крупно дрожит, стараясь сдержать очередной рвущийся наружу крик. Коллиана ловит очки: они слетают, когда Гильда принимается мотать головой по непонятной «демонессе» причине, — и считает. Считает удары сердца. Потому что — это её предположение — даже, если девочка перестанет вопить и плакать, сердце может продолжить биться так же быстро. И это, по мнению Коллианы, наиболее правдивый показатель.       Проходит четырнадцать минут с небольшим (Колли уверена, потому что с восприятием времени у неё всегда всё было как нельзя лучше), когда чужое сердце наконец-то прекращает стучать как сумасшедшее, а Гильда лишь сопит в затылок демону и периодически сглатывает. Её всё ещё потрясывает, но уже не так сильно, как до этого.       — Я не уверена, стоит ли мне что-то говорить, конечно, — начинает Коллиана, выждав ещё тридцать секунд. — Моя мама разбирается в ваших эмоциях куда лучше меня и Сон Джу, вместе взятых. Она бы смогла точно понять, что с тобой происходит, а твои вопросы звучат как-то… риторически? Мне так показалось. Поэтому я скажу только то, в чём уверена. Ты спрашиваешь, как мы можем улыбаться, несмотря на то, что наша жизнь — это сплошные трудные времена. Я не буду говорить за людей, но, скорее всего, они подтвердят мои слова. Просто, знаешь, на самом деле это не так сложно? Адаптироваться, я имею в виду. Лично я довольно быстро привыкла к проживанию в этом спокойном месте. И если меня ещё затрагивает работа, связанная с благоустройством всего Города, то простых жителей — нет, — Коллиана замолкает, раздумывая над чем-то. — Знаешь… Вот, что я пытаюсь донести: я бы не смогла каждый день переживать о том, что являюсь врагом королевства. Я думаю, мы с людьми в этом похожи. Никто не хочет потерять рассудок из-за лишнего стресса, круглосуточных самокопаний и анализа всего происходящего. Конечно, об этом сложно забыть, но я хочу хорошо себя чувствовать. К тому же, жизнь здесь в самом деле очень неплоха и уж точно в разы умиротворённее, чем до моего переезда сюда. Что до охраны… Они чуть ли не больше всех знают о том, чего и правда стоит бояться, потому у них нет лишних поводов для паники. Знание — сила, — важно произносит «демонесса». — Так говорит Сон Джу. Знание — это спокойствие. Поэтому… солдатам гораздо легче оценить реальные риски. А ещё они всё-таки люди. Не могут же они двадцать четыре часа ежедневно семь дней в неделю ходить с угрюмыми лицами и делать вид, что всё плохо. Ведь это совсем не так. Сейчас мы в безопасности, поверь, и они это тоже прекрасно понимают. Пусть новобранцы и проходят сложную подготовку к службе в Д1, из них не делают роботов. Это даже забавно — то, что ты думаешь об этом месте как о каком-то сером пространстве, в котором живут мрачные, печальные и злые на весь мир люди. Вот подожди, мы сейчас до Д4 дойдём…       Пока Коллиана разглагольствует обо всём этом, она чувствует нарастающую ответственность. Ответственность за Гильду, за её спокойствие. Ну, или что-то подобное. Она неспеша идёт вперёд и, когда замечает вдалеке человека, благодарит Богов за то, что они не встретили никого за эти двадцать минут. Сейчас она просит младшую забрать свои очки, потому что держать её ногу тремя пальцами (другие три были заняты прибором) не очень удобно. После этого она поворачивает голову и видит чужое заплаканное лицо.       Она никогда не сталкивалась с подобным. В смысле, она вообще почти ни разу не ходила встречать новеньких, но тут… мама сказала, что дети взрослые, вот и не удержалась. Коллиана всё ещё не уверена, как скоро и станут ли они вообще подругами, но… Гильда хотя бы не смеётся над ней. И можно ли назвать её слёзы признаком доверия? «Вряд ли. Ей просто надо было выговориться», — безжалостно отчеканивает про себя «демонесса».       Они наконец-то сталкиваются с тем человеком. Мужчина средних лет кивает в знак приветствия и с улыбкой отпускает «Добро пожаловать». «Я выгляжу такой растерянной?» — недоумевает Гильда. Иначе как он понял, что она новенькая?       — Где мы сейчас? — осипшим голосом спрашивает девочка. Колли про себя взвизгивает от радости, когда та подаёт признак жизни.       — Мы на улице Д4. Это первый жилой дистрикт. Люди отсюда обычно уходят дальше в центр. Слышишь гул? Это Д5. Вот там и начинается основная движуха.       Гильда хмурится и напрягает слух.       — А долго ещё до ворот?       — Да… Наверное, слишком далеко, чтобы ты услышала. Погоди немного.       И после этого они обе замолкают. А спустя небольшой промежуток времени — Гильда понятия не имеет, сколько минут прошло — она слышит. Сначала совсем тихие звуки, потом они смешиваются в гул, непонятный шум, который усиливается по мере того, как девочки приближаются к проходу в Д5.       — Ну, теперь-то ты должна слышать, — сладко тянет Коллиана. — Вот здесь я чаще всего играю с детьми. Хотя, — начинает предложение она, но перебивает саму себя. — Нет, ничего.       Колли подходит к воротам, по бокам которых точно так же с наружной и внутренней сторон стоят четыре стражника. Она делает несколько размашистых шагов, пересекая вполне видимую, но не обозначенную специально границу между улицами.       Было бы глупо утверждать, что Гильда вообще никак не готова к двум детям, которые с визгом проносятся прямо перед ними с Коллианой. Но это то, что она видит, и от неожиданности и лёгкого испуга девочка ойкает. Звонкий, пронзительный звук, издаваемый детьми, заставляет волей-неволей опомниться. Гильде кажется, будто она просыпается, позволяет себе очнуться от ночного кошмара, когда со всех сторон слышны звуки улицы: крики малышей, разговоры взрослых, топот ног и ножек. Она вновь принимается крутить головой (в этот раз Гильда всё же придерживает свои очки), только теперь причина сего действия понятна: желание поскорее рассмотреть всё, происходящее вокруг, до самых мелочей. Она не пытается считать людей, лишь видит, что их много. Она не несёт ответственности за дрогнувшие в улыбке губы, и вы не можете винить её за это.       Коллиана поворачивается налево и неспешно двигается прямо по улице. Правда, она вынуждена периодически вилять то туда, то сюда, чтобы не врезаться в мельтешащих детей. Однако единственное, что её по-настоящему беспокоит — состояние Гильды. Она больше не чувствует тех негативных эмоций, что совсем недавно прямо-таки волнами исходили от младшей. Тем лучше. Но она и не уверена, что всё точно хорошо.       Сама же Гильда испытывает более чем смешанные ощущения, когда видит… это. Город, как с картинки. Не подобное бомбоубежищу место и не толпа сирых и замученных, но скопление жителей, по крайней мере внешне выглядящих и ведущих себя, как простые люди в настоящем городе. Хорошо, возможно, они находятся лишь в большом поселении, но разве это что-то меняет? Гильда слышит смех, обрывки диалогов разумных, не свихнувшихся людей. В её глазах разгорается почти нездоровый восторг, а в груди разливается тепло от, возможно, неправильного чувства, будто всё стало прекрасно.       Реакция это организма на светлую обстановку после стольких волнений или что-то ещё, но оно прерывается, когда неподалёку раздаётся плач. Гильда обмирает и силой заставляет себя повернуться в эту сторону, готовая почувствовать знакомые, уже почти родные сочувствие, сожаление, желание помочь и страх за чужую жизнь.       Однако она видит всего лишь мальчика, который упал. Он бухнулся, кажется, расцарапал ладошку, а теперь сидит и совершенно по-детски размазывает здоровой, но грязной рукой слёзы по пухлым щекам. Рядом с ним опускается женщина, целует ребёнка в лоб и что-то шепчет. Гильда видит её выражение лица и становится на все сто процентов уверенной: это не угрозы. Она в самом деле успокаивает бедное дитя, глядит по коротким, мягким волосам, а после встаёт и протягивает ему руку. Подуспокоившийся мальчик, всё ещё хныча, перебирает ножками в попытках поспеть за взрослой. Гильда разворачивается почти всем телом, чтобы лицезреть, как люди скрываются внутри здания, и делает глубокий вдох. Как-то сложновато становится дышать.       Она не знает, что ей чувствовать, она не знает, что ей делать, она не знает, она не знает, она не знает. Она только что наблюдала заботу о маленьком человеке — то, от чего все они успели отвыкнуть за время путешествия с Сон Джу. Безусловно, Гильда очень благодарна Жанне, за то… За то, что она сделала (Гильда не может подобрать слово, чтобы описать это; просто спасла её, поддержала, не дала утонуть, не позволила жестокости несправедливого мира сломать её), но воспоминания о маме всё равно неприятно отдаются где-то в сердце.       Другая её часть не чувствует боли. Другая часть Гильды неизмеримо рада, даже счастлива за мальчика. Да вообще за всех детей, что оказались в убежище. «Их здесь любят». Любят по-настоящему; не для того, чтобы в итоге скормить чудовищам, не для того, чтобы было легче управлять. Любят бескорыстно, искренне. Гильда соврёт, если скажет, что совсем не завидует, но она завидует белой завистью. В глазах постепенно мутнеет, а через несколько секунд по щекам почти одновременно скатываются две крупные слезы. Гильда спешно их вытирает.       — Ну, в общем, это Д5, — раздаётся весёлый голос Коллианы, желающей отвлечь девочку. — Здесь тоже по бóльшей части только жилые дома, но, как видишь, у первых этажей жильцы предлагают, кто что может. Вон, смотри, там ткани. А этот дедушка мне волосы стрижёт, — указывает демонесса на один из домиков. Гильда замечает приземистого, крепкого на вид пожилого мужчину, который ловко орудует ножницами и расчёской, видимо, сотворяя невиданный шедевр из волос молодой девушки. — Ну, то есть, для меня он не дедушка, а, скорее, младенец, но для вас… — бурчит со скрытым смешком Коллиана. — Ладно. Знаешь, я думаю, нам надо поторопиться. И так уже больше сорока минут потратили. Нас хватятся в лучшем случае через час. Потом ещё сама погуляешь, посмотришь, что тут, да как.       С этими словами «демонесса» прибавляет ходу, и следующих ворот они достигают, по ощущениям Гильды, минут за пять. Она уже не боится скорости демона, поэтому не пищит и смирно ждёт, когда они перейдут в шестой дистрикт. Вот только когда они там оказываются, Гильда болезненно морщится.       Видимо, Д6 — это какой-то «съедобный» дистрикт. Так она его для себя окрестила, когда увидела людей, снующих от полки к полке, от прилавка к прилавку, от ящика к ящику — и все забиты всевозможным и притом простым съестным. Одни стоят за столами, другие предлагают первым обменять еду на что-то полезное — ну, или такой вывод делает Гильда, исходя из двадцатисекундного наблюдения за действиями жителей.       Она невольно пытается ухватиться взглядом за всё и сразу, и при виде свежих овощей, хлеба, фруктов, рыбы рот наполняется слюной. Она очень давно не ела. Не то чтобы это было хотя бы отдалённо похоже на те роскошные блюда, которыми их кормили в Благодатном доме, или даже на то, что готовил Сон Джу, однако желудок Гильды в отличие от неё самой не так привередлив.       — Поедим, когда вернёмся, хорошо? У нас не очень много времени, да и сомневаюсь, что ты наешься этим. Только больше проголодаешься, — усмехается Коллиана, когда слышит урчание чужого живота. Смущённая Гильда слабо бьёт её в плечо, на что старшая фыркает. — Добро пожаловать в шестой дистрикт. Тут есть и хранилища с едой, но они в другой его части, туда мы сейчас не пойдём.       — Тогда давай уйдём отсюда поскорее, — мямлит Гильда, отчаянно стараясь не смотреть по сторонам. Хихикая, Коллиана поскорее относит её к воротам, — к счастью, в этом дистрикте их четверо — и уже за ними у девочки появляется чувство, будто что-то поменялось.       Для начала, она не видит людей. Потом, конечно, замечает парочку, но по сравнению с предыдущими двумя улицами это абсолютное ничто. Тихо, спокойно. Ни одного ребёнка. Только тащащие куда-то коробки мужчины и женщины.       — Дистрикт седьмой. Тут у нас склады со всем, с чем только можно. Всякие запчасти, оружие, части механизмов, старое поломанное оборудование… Чаще всего сюда ходят из Д8, потому что там работают механики. Постоянно трудятся как пчёлки, изобретают что-то, — безразлично отмахивается Коллиана. — Несчастные люди. Я бы не выжила столько без движения… Кстати! — вскрикивает и подпрыгивает от возбуждения «демонесса». Только-только отошедшие от них на пару метров люди чуть не роняют коробки и смотрят на девочек, как на полоумных. — Забыла сказать. На улицах Д8, Д9 и Д10 нужно говорить очень-очень тихо, а лучше вообще не говорить, — предупреждает Коллиана и сразу отвечает на немой вопрос. — В девятом работают наблюдатели, как мы их называем. Они собирают отчёты с дистриктов, следят за видеокамерами, отвечают за починку электроники, электротехники. Они в ответе за рации, связь в целом, они обычно координируют спецотряды, когда их посылают на поверхность!.. — на последней фразе голос Коллианы начинает слегка дрожать от восторга. Впрочем, это довольно быстро проходит. — Как ты уже поняла, ещё один очень важный округ. Ну, про десятый ты помнишь. Учёные.       Гильда понимающе мгмыкает и больше не произносит ни слова. Единственное, что её интересует — где же сидит Минерва? В Д9? Д11? И что вообще находится в центре? Однако она не озвучивает эти вопросы, а когда Коллиана ступает на улицу Д8, желание разговаривать отпадает целиком и полностью.       Тишина. Мёртвая. «Пчёлки хотя бы жужжат», — бормочет про себя Гильда, вспоминая, как Колли сравнила механиков с этими насекомыми. Они медленно, бесшумно двигаются в сторону ворот — которые, впрочем, довольно быстро появляются на горизонте; округ явно гораздо меньше первых. В какой-то момент Гильда слышит торопливые приближающиеся со спины шаги, а через пару секунд мимо проносится женщина. Девочке не хватает этого короткого промежутка времени, чтобы хоть как-нибудь разглядеть единственного и, видимо, последнего механика, который попался на глаза. Единственное, что отпечатывается в памяти — помятый, потёртый комбинезон, который она, естественно, разглядывает, пока смотрит в спину удаляющейся фигуре.       В девятом и десятом дистриктах дело обстоит ровным счётом точно так же, единственное — там они вообще никого не встречают. И чуть только дети (прошу вас, если Коллиану в принципе можно считать таковой) переступают границу с одиннадцатым дистриктом, «демонесса» негромко произносит:       — Можешь выдохнуть. Это тоже рабочий дистрикт, но тут люди занимаются этим в более свободной форме. На дому, так сказать. Не спрашивай, почему это одиннадцатый дистрикт, а не шестой или седьмой. У меня есть только предположения.       — Какие? — истинно-любопытно спрашивает Гильда, проверяя, не изменились ли дома с одной стороны улицы, стена — с другой.       — Ну, может, не такой востребованный класс. Или потому что так удобнее управлению. Они же в штабе практически живут. Ну, вот и… Чтобы через весь город не таскаться.       — Управление? Что это? Где это? Это там находится мистер Минерва?       — Мистер… Я тебя умоляю. Да. А я что, забыла рассказать? — хлопает глазами Коллиана. Впрочем, под маской этого всё равно не видно. — Так вот! Штаб — это центр. Там сидят все главные люди типа Уильяма. Кстати, слева от нас — не соединённые задние части домов, как ты видела во всех остальных дистриктах, а простая стена, — хмыкает она. — Не отличить, правда?       Гильда выдаёт многозначительное «ого», потому что и правда не отличить.       — А нас разве пустят…? В центр… Туда ведь допуск нужен или ещё что-то, — грустно вздыхает Гильда.       — Ну, увидеть-то ты здание увидишь. На территорию не пустят, конечно, но там и нет ничего интересного, поверь. Я там обитаю половину своего свободного времени. Правда, в Штабе любое свободное время автоматически перестаёт быть свободным… Вот, уже пришли.       Гильда почти не удивляется, когда понимает, что до этих ворот они дошли довольно быстро. Однако в этот раз есть небольшое изменение: ворота высотой меньше, чем одноэтажный дом. И пусть они подняты, проход всё равно закрывают ещё одни, решётчатые.       — Вишь какие трусливые. Закрылись от простых людей, — хихикает Коллиана. — Всё-таки в этом весь Уильям. Перестраховывается и боится постоянно, чертяга.       После её слов Гильда успевает лишь мельком посмотреть на здание внутри: белое или светло-серое, трёхэтажное, не занимающее и половины всей центральной части. И как только девочка успевает отметить эти особенности Штаба, слева, оттуда, откуда они только что пришли, раздаётся голос:       — Что-что ты там сказала про мистера Минерву, козявка?       Насмешливый тон, вопрос, за которым должно следовать логичное «Нашёл». Коллиана резко разворачивается, — так, что Гильда едва не улетает в неизвестном направлении — и девочки видят ухмыляющегося Число.       — Прятки-догонялки?       — Догонялки. Только попробуй наябедничать Уильяму, крестоголовый! — бросает Коллиана, высовывая свой длинный, извивающийся язык, и кидается в противоположную от охранника сторону.       — Эй! Мы разве не должны дать ему фору? Он же гораздо медленнее тебя! — фырчит Гильда.       — Ой, поверь мне, у него точно есть подкрепление! — весело отвечает Коллиана. — А у нас есть фора в три дистрикта. В десятом, девятом и восьмом он не сможет передавать им указания, потому что слишком правильный.       — А-а-а-а… — понимающе кивает девочка за секунду до того, как Коллиана вылетает на улицу Д10. Гильде остаётся только поражаться стремительным и беззвучным передвижениям демонессы. «Суперспособность демонов?» Они пролетают эту улицу и две следующих так быстро, как могут, потому что Коллиана уверена в своих словах. И они подтверждаются: стоит им оказаться в седьмом дистрикте и повернуть направо, как перед «демонессой» вырастает преграда в виде огромного бугая под два метра ростом, одетого в ту же форму, что охранники у ворот. Гильда верещит что-то вроде «там сзади солдат!», и Коллиана понимает, что им отрезали дорогу с двух сторон.       — Пф-ф-ф! — разочарованно фыркает она. — Обычный рядовой? Серьёзно? — сказав это, она отталкивается от земли и перепрыгивает человека. Правда, ей стоит больших усилий приземлиться непосредственно на землю, а не на голову какому-нибудь случайному прохожему. Когда ноги касаются земли, девочка припускает вперёд, а Гильда как можно плотнее прижимается к её спине. Из-за того, что демонесса то и дело виляет вправо-влево, ей очень сложно удерживаться на месте. Благо, Колли тоже держит её за ноги гораздо крепче, чем раньше.       Коллиана бросается влево, чтобы проскочить в следующие ворота. Ещё три дистрикта — и они на месте. Ей снова преграждают путь и справа, и слева. «Демон» наобум выбирает право, однако в этот раз солдат действует решительнее: мужчина подпрыгивает и вытягивает руки, силясь поймать прыгунью за ноги, а за ним стоит другой, готовый ловить Гильду. Коллиане, вынужденной как можно сильнее поджать ноги, едва-едва хватает силы толчка, чтобы перелететь через них обоих. Приземляется она криво, неудачно. Гильду хорошенько так встряхивает, и потом, второй раз — когда демонесса выпрямляется и бросается бежать дальше.       На улице Д5 к ней с двух разных сторон бросаются сразу четверо, намереваясь схватить, как только Коллиана пройдёт через ворота. Однако «демонесса» реагирует быстрее: она юркает меж чужих рук, и тут уже Гильда, до сих пор благополучно сидящая на её спине, довольно улыбается и пожимает плечами. Последнее, что она видит — как один из солдат ухмыляется. Девочка списывает это на игру воображения: ну, что она могла разглядеть с такого расстояния? Колли слишком быстро бегает. Поэтому Гильда не считает нужным сообщать об этом демону. Она молчит даже тогда, когда на Д4 их не встречают никакие охранники и Коллиана вслух высказывает опасения на этот счёт. Зато Д3 прекрасно объясняет, куда солдаты подевались.       Коллиана пользуется дальними от медкорпуса Жанны воротами, потому что где ещё Число её может ждать, кроме как у ближайших? Ведь ей надо как можно скорее добраться до цели, а четвёртый с третьим дистриктом соединяют всего два прохода. Она делает ставку на то, что его люди побегут к медкорпусу более длинным путём, а не коротким, тем самым пробежав почти полный круг. Возможно, Число будет рассуждать так: «Раз она воспользовалась дальними воротами, значит, хочет и добираться до медкорпуса как можно более длинной дорогой», — и потому Колли решает воспользоваться более коротким. То бишь повернуть налево. Однако чего она не ожидала — это увидеть людей Число здесь, у дальнего прохода.       Коллиана быстро оглядывается. На более коротком пути, слева, стоят четверо. Их перепрыгнуть точно не получится: достанут, гады, ещё и мягкую посадку обеспечат. А вот справа их всего трое, один ещё и ростом не очень вышел. Самое то. Главное — прыгнуть так быстро, чтобы не успели догнать её, летящую в воздухе, по земле. Да, придётся пробежать почти целый круг и есть вероятность того, что стража успеет добежать до входа в медкорпус быстрее. Но вероятность эта маленькая, да и Коллиане не нужна обязательно дверь. Запрета на пользование окнами в правилах игры нет.       В считанные секунды «демонесса» успешно — пусть и не совсем удачно — перепрыгивает этих троих (двоих с половиной) людей, спотыкается, шипит из-за (или на?) подвёрнутой ноги и бросается по улице. Слева стремительно проносится ряд тех самых рыже-коричневых домов, и все они — медкорпуса. Вот только не те, которые нужны девочкам. Коллиана бежит сломя голову. Она уже видит впереди по правой стороне те ворота, которые выше назывались ближайшими к медкорпусу Жанны, а ещё дальше — нужный дом. Солдат пока не видать, поэтому осталось лишь миновать этот самый проход, а дальше уже можно и в окно…       — Осалил.

…запрыгнуть.

      Коллиана, едва не повалившаяся на землю, одновременно с Гильдой поворачивает голову направо. Они ошалело пялятся на возникшего там Число, а также на мускулистую руку, сжимающую предплечье «демона». Только теперь девочки замечают, что они уже добежали до «ближайших» ворот, и «демонессу» озаряет. «Он ждал в проходе, когда я подбегу достаточно близко, выскочил из засады на середину Д3 и поймал меня?!»       — Ну не-е-е-ет!