Тени и свет

       — Я пойду с вами, но не думайте, что я делаю это ради кого-то. Мои мотивы остаются моими.        В глазах Гэндальфа промелькнуло облегчение, он знал о сильной воле и боевом духе Таро, и то и другое будет необходимо в эти времена. Во-первых, она будет последней, кто подчинится врагу, не говоря уже о том, чтобы присоединиться к нему. Ее знания и навыки будут иметь большую пользу в том, что им предстоит пережить. И волшебник ответил, стараясь не выражать свое облегчение слишком ясно:        — Да будет так. В эти времена мы приветствуем любую помощь, и я надеюсь ты не пожалеешь о своем решении.        — Посмотрим. Но знай, Гэндальф Буревестник, что я оставляю за собой право вернуться в любой момент, если сочту это необходимым.        — Конечно, об этом не может быть и речи.        — Что ж, тогда договорились. Отправляемся в путь завтра?        — Да, как можно раньше, — ответил волшебник.        Таро некоторое время смотрела на тлеющие угли, затем поднялась со вздохом.        — Было бы лучше, если бы мы все смогли немного отдохнуть перед дорогой. Я принесу еще хвороста, ночи нынче холодные, а у меня не хватит одеял.        — Разве мы не должны выставить часового? — скептически спросил Леголас, до этого долгое время молчавший.        — В этом нет необходимости. В течение долгих лет враги не осмеливаются войти так глубоко в этот лес, слишком велик их страх перед деревьями, которые когда-то были оживлены и несут в себе больше силы, чем многие могут представить. Но если Вам все равно неспокойно, принц, будьте бдительны и не смыкайте глаз, — добавила она насмешливо. Однако он не ответил, и Таро второй раз за ночь пошла искать хворост. Возвращаясь назад, она забрала свои клинки.        В конце концов, она предоставила мужчинам заботу об огне, а сама отправилась в убежище Брего, где он уже лежал, но осматривался бдительными глазами. Как только его хозяйка села рядом с ним на колени, он прижался своей большой головой к ее животу. Таро нежно похлопала его между ушей.        — Что ты думаешь о небольшом путешествии, мой дорогой?        Последовало возбужденное фырканье, и лошадь выжидающе посмотрела на нее.        — Ты явно в большем предвкушении, чем я, — пробормотала Таро. В любом случае, она начнется завтра и мы отправимся в Ривенделл. Через горный перевал, о котором враг, кажется, не знает. Тогда мы узнаем, что делать дальше, — еще одно возбужденное фырканье.        — Ну, тогда спи, набирайся сил. Увидимся завтра, мой здоровяк.        Брего нежно прижал морду к шее Таро, она же коротко поцеловала его в лоб.        Когда она вернулась в лагерь, она неожиданно обнаружила, что волшебник спит, но спал он с открытыми глазами, собрав перину из листьев и лежа у огня. Однако принц Лихолесья сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, без тени усталости в глазах и смотрел вдаль. В слабом свете пламени его черты лица были еще более дивными. Увидев Таро, он взглянул на нее всего на мгновение. Однако он продолжал молчать, не желая поддерживать беседу с тем, кто относится к нему с отвращением и подозрением. Леголас тоже не мог подавить легкий гнев, который он испытывал из-за неудачного разговора с ней. Ведь он попытался разобраться в их первоначальных разногласиях, поговорить с ней, как с любым другим эльфом, но она, похоже, совсем этого не хотела.        Итак, Таро забралась на дерево, на котором спала, даже не взглянув на принца, хоть и сон совершенно тоже не шел. Кто знает, каким на самом деле был этот эльф. Гэндальф мог ему доверять, но ее это никак не касалось. Она устроилась поудобнее между одеялами и положила руку на кору дерева. Это был старый бук, который большую часть времени спал, лишь изредка просыпаясь, чтобы слегка встряхнуть себя, а затем снова заснуть. Он не возражал против того, чтобы эльфийка жила на нем, если она не вредила его красивой коре и не срывала листья. Прошло много времени с тех пор, как Таро в последний раз пыталась с ним заговорить, да и разговорчивым он не был. Определенно стоило попробовать снова. Как только она почувствовала огромную силу, которую излучало дерево, она заговорила с ним мысленно.        — Буковень? — так его многие называли.        — Буковень? — удивительно, но он ответил очень сонным рычанием.        — Прости, что нарушила твой сон, о старейшина всех деревьев Фангорна, — дерево было польщено. Она на верном пути, — мы знаем друг друга очень давно, и я всегда следила за тем, чтобы ни один олень не повредил твою прекрасную кору, чтобы тебе не причиняли вреда жуки и насекомые, а корни всегда были напоены родниковой водой. В свою очередь, не мог бы ты сделать мне небольшое одолжение?       Это был второй раз за день, когда она, так сказать, пыталась подкупить деревья. Но другого способа поговорить с ними не было. Буковень снова загудел, на этот раз вопросительно.        — Этому эльфу, который сидит у ног твоего друга, я, мягко говоря, не очень рада. Гэндальф, тот волшебник у огня, ему доверяет, а я нет. Он говорит, что приехал из Лихолесья и является одним из эльфов Зеленой Пущи. Его зовут Леголас, принц Леголас, сын Трандуила, короля Северного Лихолесья. Как я уже сказала, я ему не доверяю. Не мог бы ты присмотреть за ним? Отсюда я не вижу всего, могу устать и заснуть, чего я не собираюсь делать, конечно, но как знать. Обещаю, что после этого не буду мешать тебе спать многие годы. Так что ты об этом думаешь? Ей пришлось долго ждать ответа.        — Послушай меня, эльф. Я очень старый и не менее уставший. Разговор утомляет меня еще больше, поэтому я буду краток: как бы мне ни было жаль, я не могу оказать тебе эту услугу. В последний раз быть начеку мне удавалось несколько десятилетий назад. Прости меня, но я не смогу тебе помочь, даже если захочу.        Таро сердито оборвала связь, вскочила и хотел воткнуть свои клинки в ствол, но это, вероятно, обернулось бы ее собственной смертью. Поэтому она ходила взад и вперед, сжав руки в кулаки. Через некоторое время, успокоившись, она спустилась немного вниз, села на развилке ветвей, откуда могла спокойно наблюдать за принцем, но он не мог видеть ее, и стала осторожно посматривать за ним. Эльф все еще смотрел в какую-то точку вдали, в то время как волшебник в глубоком сне тихо похрапывал с натянутой на лицо шляпой. Как ни старалась Таро не уснуть, события дня и усталость дали о себе знать, и она погрузилась в глубокий сон без сновидений.