Тени и свет

       На следующее утро Таро проснулась, когда Буковень, с последним теплым ветерком этого года, встряхнул себя и осыпал всю листву, впадая в зимний сон. Эльфийка, которая все еще спала, соскользнула с ветки и неуклюже шлепнулась на землю. Держа ушибленный бок и чертыхнувшись про себя, Таро наконец продрала глаза. В поле зрения попал эльфийский принц, наблюдавший всю эту картину со смешинками в глазах. Он знал, что Таро смотрела за ним этой ночью, хотя она, вероятно, думала, что он этого не заметил.        Когда Таро увидела веселье этого нахала, она тут же позабыла о своей боли и вскочив на ноги решила проверить, украсит ли синяк под глазом его смазливое личико. Но, к сожалению, принц предотвратил это, поймав Таро за руку, прежде чем она смогла достичь своей цели. Без церемоний он вывернул ее руку за спину, держа железной хваткой, от которой бедняга не могла освободиться, как бы ни сопротивлялась.        — Отпусти меня! — прошипела Таро.        — Только если я буду уверен, что ты не будешь пытаться убить меня снова, — ответил Леголас.        — Я не могу ничего гарантировать, — с насмешливыми нотками проговорила она.        — В таком случае я не могу отпустить тебя, — он поднял ее руку еще выше, и Таро с трудом подавила стон.        — Хорошо, я не причиню тебе вреда, — прорычала она.        — Даешь слово?        — Даю, а теперь отпусти меня, пещерный эльф!        Хватка на ее запястье ослабла, и она отпрыгнула назад, чтобы уйти из его поля досягаемости. Повернувшись к принцу она сердито сверкнула глазами и встретила не менее сердитый взгляд в ответ.        — В эти времена нам лучше не враждовать, Таро! — прошипел он.        Не обращая внимания на его слова, эльфийка отвернулась. Она вновь потерпела поражение в схватке с Леголасом, что уязвило ее гордость и усилило неприязнь к нему. За последние десятилетия она не проиграла ни одного боя против орка, гоблина или разбойника, которые бродили по Фангорну. А теперь она дважды проиграла эльфу.        Задумавшись Таро рассматривала верхушки деревьев вокруг себя, пока вдруг кое-что не заметила.        — Где Гэндальф? — подозрительно спросила она. Ни вещей, ни его самого нигде не было видно.        — Он ушел очень рано, сказал, что очень торопится. Я вынужден был остаться, потому что ты не знаешь пути через перевал.        — Но я бы нашла его и сама! — прорычала Таро. Может ли этот день стать хуже? Сначала ее сбросили с дерева, потом она проиграла в стычке с этим принцем и теперь осталась с ним вдвоем, чтобы он показал ей дорогу? Нет, хуже дня за последние десятки лет она точно не могла припомнить.        — Нам тоже следует поскорее выдвигаться, чтобы вовремя прибыть к совету в Ривенделл, — сказал Леголас.        — Не так быстро, князёк. Мне еще многое нужно сделать и подготовиться к пути.        — Тогда поторопись, у нас мало времени. И не смей меня так больше называть.        — А теперь послушай меня ты: во-первых, я не позволю тебе торопить меня, потому что я не имею желания принимать участия во всем этом, я просто вынуждена это делать. Во-вторых, я буду называю тебя как захочу, князёк.        Сказав это, Таро развернулась и пошла к Брего, который нашел участок восхитительной травы и теперь с удовольствием ел ее.        — Пойдем, Брего, нам еще многое предстоит сделать, — сказала девушка и запрыгнула на спину друга. Конь невозмутимо жевал дальше.        — Не соизволите ли Вы продолжить свою трапезу позже, а сейчас нам пора! — закатив глаза с раздражением сказала Таро.        Конь, почувствовав ее настроение, с сожалением оторвался от вкуснейшего завтрака и пустился рысью.        К полудню все было сделано, и Таро с Брего вернулись в лагерь. Как и было обещано, они принесли лучшую воду во всем Фангорне к дереву, которое вчера помогло Таро; послали гонца в виде маленькой птички к Древоброду, чтобы сообщить ему все, что они теперь знают, и что Таро покидает лес. Они обошли самые важные границы своей территории в последний раз и объяснили многим деревьям, что они должны относиться ко всем с подозрением, поскольку у Врага было много разведчиков. Вдобавок они посетили все свои любимые места, потому что никто из них не знал, вернутся ли они снова сюда когда-нибудь.        — Это заняло слишком много времени! Мы должны идти! Немедленно! — рявкнул Леголас эльфийке, как только она появилась перед ним.        — Успокойтесь, прекрасный принц. У меня были дела, из-за которых, к сожалению, я смогла вернуться только сейчас. Мы можем идти, как только я соберу свои вещи.        Леголас воздержался от ответа и отвернулся.        Тем временем Таро забралась на дерево в поисках самого необходимого, чего у нее было не так много: седло для Брего, которым она не пользовалась много лет, одеяло, еда и питье, небольшой, но очень острый кинжал, два клинка, лук и стрелы, и темный плащ, который она накинула на плечи.        — Я практически готова, князёк! — крикнула Таро.        Ей понравилось выдумывать прозвища для него, его это явно раздражало, что, по крайней мере, делало перспективу ее предстоящей поездки немного более сносной.        — Тогда давай не будем терять времени зря, — сказал он и пошел дальше.        Таро снова огляделась. Ей будет не хватать родных окрестностей.        — Береги себя, Буковень — пробормотала она и положила руку на ствол.        — Береги и ты себя, маленький эльф. Береги себя! — прошептал он в ее голове, к ее большому удивлению. Буковень осторожно встряхнул могучую верхушку дерева, и несколько последних листьев мягко спустились на волосы Таро. Она улыбнулась, поймала один из них и аккуратно положила в седельную сумку.        Ты идешь, малыш? — позвал Леголас, скрывшись из виду.        — Малыш? — сердито воскликнула эльфийка. Она была не совсем высокой, но это звучало так, будто он и вовсе разговаривает с маленьким эльфёнком. Она угрюмо поплелась за принцем Лихолесья, Брего бежал следом.       «Ну погоди, князёк!»        Таро взяла на себя инициативу показывать дорогу, потому что знала Фангорн намного лучше, чем принц позади нее. Оба молчали, каждый погрузился в свои мысли. Они умело избегали тёмные деревья и достигли опушки леса на закате. Все было залито теплым оранжевым солнечным светом и ненадолго развеяло их заботы. Атмосфера была слишком приятной и уютной. Но это продлилось всего несколько мгновений, солнце скрылось за облаком и тени распространились вокруг. Леголас пошел дальше, но Таро снова заколебалась. Теперь она, наконец, покинет то место, которое называла домом в течении долгих лет. В этот момент страх никогда больше не увидеть Фангорн сковал ее сердце. Кто знает, с какими опасностями ей придется столкнуться на своем пути, кто знает, что произойдет после совета?        Брего встал рядом с хозяйкой и нежно прижался к ней, прежде чем дать ей небольшой пинок головой в спину и толкнуть вперед. Итак, Таро собралась духом, еще раз взглянула на зеленый лес и прошептала: «Я вернусь». Это было обещание. Она забралась в седло и сморщилась, ощутив под собой неприятную кожу. Вдруг эльфийка услышала громкое ржание. Она повернула голову и увидела вдали быстро приближающегося белого коня. Брего гарцевал на месте от волнения, он не видел ни одной лошади с момента своего прибытия в Фангорн.        Белоснежный конь остановился перед Леголасом, принц похлопал его по шее.        — Mae govannen, mellon nin*, — сказал он ему, а затем элегантно вспорхнул на спину. — Мы должны позаботиться о том, чтобы сегодня достичь подножия гор. Перевал можно переходить только при дневном свете, — крикнул Леголас.        — Принц, мы эльфы, мы можем видеть в темноте.        — Но не лошади. Ты ведь не хочешь рисковать жизнью Брего, не так ли, малыш?        Он развернул своего белого коня и поскакал рысью. Унылая от этого обращения, Таро поехала следом. Ей потребовалось время, чтобы привыкнуть к седлу, лязганию его пряжек, определенная связь между ней и конем пропала.        Тем временем совсем стемнело, но луна была полной и яркой, а звезды сверкали серебром на небе. Какое великолепие всегда скрывалось от Таро густыми деревьями Фангорна! Теперь она наслаждалась этим зрелищем с нескрываемым восхищением.        Постепенно местность становилась все более каменистой и неровной, горы были недалеко. Остроконечные, угловатые, высокие и угрожающие, они вырисовывались перед путниками, посылая тихую, но пугающую угрозу. Однако два эльфа решительно ехали дальше, пока не достигли первых скал. Они повернули на север, пока Леголас не остановился у каменной стены с небольшим углублением и не спешился.        — Мы должны остаться здесь на ночь. Место защищено от ветра и имеет хороший обзор. Я встану первым на дежурство.        Таро тоже спрыгнула на землю.        — Нет, я определенно не позволю тебе дежурить первому.        Глаза эльфа сверкнули сердито и угрожающе, он встал перед маленькой эльфийкой. Таро заставила себя бесстрашно смотреть ему в глаза.        — Ты можешь мне хоть раз не возражать? Знаешь, малыш, у меня была не одна возможность убить тебя. И как видишь, ты все еще жива. Так что можешь хоть попытаться предположить, что, как только ты уснешь, я не стану вонзать тебе клинок в спину?        — Много лет назад жизнь меня научила другому, — вызывающе ответила Таро.        — Это не значит, что все эльфы — предатели. Никто не в силах исправить тот печальный факт, что тебя предал твой народ!        Боль вспыхнула в глазах эльфийки на настолько краткий миг, что Леголас подумал не показалось ли ему.        — Да, никто не в силах исправить. Но это предательство научило меня никогда больше ни на кого не полагаться, особенно на эльфов. Так что прими это, принц, и смирись с тем, что я возьму первые часы дежурства, а также вторые и третьи, потому что я тебе ни капли не доверяю! — прошипела она.        Терпение Леголаса лопнуло, и он сделал угрожающий шаг вперед, его голубые глаза потемнели от гнева. Пораженная внезапным изменением его внешности, Таро отступила на шаг. Она никогда бы не подумала, что эльф может выглядеть так пугающе. Эльфийка быстро отступила назад. Но он последовал за ней, и она пятилась, пока не уперлась спиной в твердую скалу. Таро оказалась в ловушке. Принц подошел к ней так близко, что она могла ощутить жар его тела. Его пронзительный взгляд гипнотизировал. Упершись руками в скалу справа и слева от ее головы, предотвращая любую возможность вырваться, он некоторое время смотрел на нее сверху вниз, пока не зарычал опасно низко:        — Ты ставишь под сомнение мою верность добру. И если ты все еще не заметила: мне совсем не нравится, когда ты это делаешь. Так что впредь думай, прежде чем говорить что либо по этому поводу, иначе я не могу ничего обещать. Я буду дежурить первым, это понятно?        Сначала Таро подумала огрызнуться, но, еще раз взглянув в его потемневшие от злости глаза, резко изменила свое решение. Раздражать и без того разгневанного эльфа дальше, наверное, плохим бы закончилось для нее.        — Ты меня поняла? — резко повторил Леголас.        — Да, — ответила она почти кротко.        — Хорошо, — он оттолкнулся от стены, и, к облегчению Таро, больше не был сердит в течении вечера. Она знала, что утром ей, вероятно, будет жутко стыдно и следовало бы отвесить себе пощечину, за то что так легко позволила себя запугать.        Таро быстро расстелила одеяло и села на камень, рядом с которым положила все свое оружие. Брего уютно лег рядом с ней, чтобы она могла прижаться к его теплой спине. Она тайком бросила на Леголаса, стоявшего к ней спиной, полусердитый полуиспуганный взгляд, а затем закрыла глаза. «Какая же я слабая» — подумала про себя, прежде чем провалиться в неспокойный сон.        Таро проснулась с первыми лучами бледного утреннего солнца, ноги немного затекли от твердой, холодной земли. Ее верный друг все еще спал, поэтому она тихо встала, чтобы не разбудить его, и так же тихо засунула свои клинки в ножны на поясе. Когда Таро вышла из маленького грота и огляделась, она не увидела ничего, кроме тумана и каменистой местности, принца также нигде не было видно. С осознанием того, что ее бросили сразу же вспыхнули вчерашние страхи: гнев и стыд всепоглощающей волной захлестнули Таро изнутри, хотелось громко кричать. Бросив взгляд на спящую лошадь, она немного отошла, пока не нашла то, что искала: засохшее дерево, ветви которого в тумане казались длинными тонкими пальцами. Не раздумывая, эльфийка обнажила клинки и начала яростно рубить ветки. Это длилось недолго и вскоре ствол был сильно поврежден. Однако ее гнев все еще не ушел, и она начала бороться с воображаемыми противниками, выполняя повороты, выпады, удары руками, перекаты и прыжки. Пока внезапно ее клинок не наткнулся на клинок реального противника. Таро была так поражена, что отшатнулась и чуть не упала. Но вид ее соперника вновь подстегнул ее, и издав боевой крик она выпустила град ударов на Леголаса. Он умело парировал их, в гневе эльфийка стала невнимательной, и принц выбил сначала правый, а затем левый клинки из ее рук. Это было для него четвертой победой. Таро, более чем разочарованно, ударила кулаком по поврежденному дереву и прислонилась к нему лбом.        — Ты слишком предсказуема в бою, в каждом из наших поединков ты полна гнева, — спокойно сказал Леголас.        — Оставь меня в покое! — прошипела Таро.        — Из-за этого гнева ты не можешь сконцентрироваться, — невозмутимо продолжил он. — Ты это чувствуешь каждый раз, когда сражаешься?        — Какая тебе разница? — резко ответила она.        — Что ж, я мог бы помочь тебе и таким образом увеличить продолжительность твоей жизни, похоже, что схватки в ближайшем будущем просто неизбежны.        — Я должна принять твою помощь? — презрительно произнесла Таро, развернувшись к нему и едко усмехнувшись. — Что еще прикажете?        — Ты так же гневаешься, когда сражаешься, например, с орками? — спросил он вместо ответа.        — Даже если это так, как видишь, я все еще жива.        — Тем не менее. Тебе не приходилось сражаться в течение длительного времени в Фангорне даже с одним соперником, не говоря уже о нескольких противниках. Как ты собираешься выжить в битве, если не способна контролировать свои эмоции?        Теперь она действительно слушала его, наверное, впервые с их знакомства. Он видел ее насквозь. Не имело значения, с кем она сражалась: этот безудержный гнев всегда поглощал Таро, и все ее атаки, тактику было действительно легко предугадать.        — Недостаток концентрации и боевого опыта фатален. Ты хочешь умереть?        — Тогда моему жалкому существованию пришел бы конец, — пробормотала Таро.        — А как насчет твоего коня? Кажется, у вас очень тесная связь с ним. Что будет с ним, когда тебя больше не станет?        Да, что будет с Брего? Сможет ли она оставить его после всего, что они пережили вместе? Нет.        — Почему ты так уверен, что знаешь, как мне помочь? — скептически спросила она.        Голос Леголаса наполнился горечью, когда он ответил, и Таро услышала боль, которую он тщетно пытался скрыть:        — Потому что много лет назад я был в похожей ситуации.        Таро посмотрел на него удивленно и заинтересованно.        — Каким образом?        — Моя мать была убита орками в битве под Гундабадом. Долгое время, когда я видел этих тварей, ее образ, залитой кровью, всплывал в моем сознании. Мне все еще снится ее остекленевший и пустой взгляд. Я чувствовал тот же гнев, что и ты сейчас. Пока я не научился управлять им.        Таро была удивлена тому, как он внезапно открылся и рассказал ей о своем, вероятно, худшем воспоминании. И хоть она пыталась сопротивляться, все же не смогла подавить проблеск жалости и сочувствия к эльфу.        — Почему ты хочешь мне помочь? У тебя нет причин для этого.        — Кто знает, что случится после совета в Ривенделле. Разойдутся ли прибывшие сразу после его проведения. Но чем больше способных противостоять Врагу людей, гномов и эльфов, тем лучше. Союзники должны помогать друг другу, защищать друг друга. И даже если лично мы не не ладим, в целом мы союзники, Таро. Так что у меня есть причины предложить тебе свою помощь.        В этот момент эльфийка пожалела о том, что ее постигла такая ужасная судьба, сформировавшая ее таким образом. Потому иначе она, вероятно, была бы такой же бескорыстной, как и воин перед ней, такой же сильной и преданной. Он ей действительно не нравился, да, она практически ненавидела его, но если Леголас мог научить ее, поддержать ее, чтобы она имела возможность защитить себя и Брего от всех врагов… Тогда она бы стиснула зубы и позволила бы себе помочь.        Таро решительно сделала несколько шагов к эльфу и посмотрела ему прямо в глаза.        — Я принимаю твое предложение. Но для ясности уточню: я делаю это только ради Брего, своего дома и себя. Потому что ты мне все еще не нравишься, князёк, особенно после вчерашнего вечера.        Глаза Леголаса заискрились весельем, но он быстро снова стал серьезным. Эльф посмотрел ей в глаза и ответил:        — Пусть будет так. И поверь, малыш, твои чувства взаимны).