Тени и свет

       Таро отступала вглубь ущелья, совершая сложнейшие маневры и дико кружась, выражая свою неудовлетворенность боевыми кличами. Со стороны это было похоже на неистовый танец искусного бойца. Она перекатилась вперед, развернулась и снова выставила защитный блок перед собой.        — Ты была слишком медлительна, — послышалось позади нее.        — Чушь собачья, ни один орк не успел бы причинить мне вред во время этого приема! У них недостаточно быстрые рефлексы для этого, — прошипела она.        — Один может быть, и нет, но в битве будет не один орк, и чем быстрее ты будешь, тем больше у тебя будет преимуществ. Так что вперед, сделай кувырок и разворот с защитным блоком еще раз! И на этот раз быстрее, — приказал ей Леголас.        — Почему я должна выполнять твои указы?        — У нас договоренность, малыш. Уже забыла?        — Нет, — безропотно пробормотала Таро.        — Так чего ты ждешь?        Вздохнув, эльфийка сделала, как ей сказал Леголас, и в конце снова встала перед ним.        — Это было ни на йоту лучше. Еще раз.        Она выполнила прием еще раз, вскочила и развернулась.        — Постарайся успеть повернуться, пока ты встаешь, это более эффективно.        Таро удалось это сделать с первой попытки, она посмотрела на эльфа и счастливо улыбнулась, не в состоянии подавить легкую гордость за себя, даже если это было не так уж сложно.        — Это было лучше. Теперь займемся упражнением, я тебя толкаю, ты делаешь перекат и отражаешь мою атаку. Готова?        — Меньше разговоров, давай уже, — презрительно фыркнула Таро.        Леголас встал позади нее и грубо толкнул ее вперед, после чего эльфийка скатилась, повернулась, встала и поставила клинки в боевую позицию. Но принц был быстрее и проник в ее защиту, прежде чем Таро успела среагировать. Он схватил ее за плечи и толкнул на землю.        — Ты была слишком медленной, — сухо прокомментировал он.        — Ваша внимательность восхищает, принц, — ответила она, ее голос был полон сарказма.        — Давай, малыш, еще раз. Мы будем тренироваться, пока ты не сможешь отразить мою атаку.        — Это будет очень весело, — пробормотала Таро и вскочила.        Таро грубо приземлилась на спину в сотый раз, подняв снежные хлопья вокруг себя в воздух. Леголасу снова удалось прорваться в ее защиту, даже если теперь она была достаточно быстрой. Тем временем поднялся сильный ветер и просвистел через узкое ущелье в пещеру.        — Скажи мне, князек, — сказала она, пытаясь подняться, — что я делаю не так?        — На самом деле не так много, в целом тебе просто не хватает опыта и практики. Ты жила в Фангорне долгое время, и тебе практически никогда не приходилось защищаться, по крайней мере, против многих противников. Это нормально, что со временем ты перестала усердно практиковаться, подзабыла что-то и стала медлительней.        — Но я тренировалась почти каждый день, — возразила Таро.        — Может быть, но не сравнивай это с тем, когда у тебя есть партнер, с которым ты стабильно занимаешься. Или приходится иметь дело с гигантскими пауками почти каждый день. Я уверен, что после небольшой практики ты сможешь сражаться так же, как и любой другой эльф.        — Но я не хочу сражаться, как любой другой эльф, я хочу быть лучше любого другого эльфа! — воскликнула она. — Как, ради всего святого, иначе я смогу защитить себя, Брего и свой дом?        Леголас увидел вспышку отчаяния в глазах девушки, и искра жалости зажглась в его сердце. Он понимал, что Таро разочарована в себе, и как должно быть ей неприятно осознавать, что ее ежедневных тренировок было недостаточно и что она, возможно, не в силах защитить то, что любит.        — Ты сможешь стать лучше, если проявишь силу воли и настойчивость, — сказал он.        В ее глазах появилась решимость.        — Я проявлю. А теперь давай продолжим тренировку.        И снова принца удивила многогранность этой эльфийки и то, как быстро эти грани могли сменять друг друга. Даже если Таро все еще ему не нравилась, ему было приятно замечать, когда она неосознанно позволяла теплу выходить из-под ее твердой, непроницаемой оболочки.        — Принц, чего же ты медлишь? Она повернулась к нему спиной и ждала, что он подтолкнет ее. — Знаешь, этот шторм не заставит себя долго ждать, и я хотела бы…        Внезапно ее сильно толкнули вперед, и как раз вовремя она смогла перевернуться. Разгневанная тем, что она была так невнимательна, она повернулась и поймала клинки принца, летящие сверху вниз, своими. Она сразу же прервала контакт одним из своих мечей и нанесла ему удар в живот, но Леголас умело парировал. Между ними завязалась более или менее короткая схватка, которую принц выиграл и в конце концов сбил эльфийку с ног.        — Это было намного лучше, только ты… — Он резко замолчал и уставился на Таро. Она изумленно проследила за его взглядом. Он упирался в кулон, который, выскользнув из-под ее туники во время боя, сейчас лежал на снегу. Древо, усыпанное камнями, тускло сияло на свету. Леголас медленно подошел к ней и поднял его острием своего меча.        — Что такое? — подозрительно спросила сбитая с толку Таро, все еще лежа на земле. Но принц не ответил, а только взглянул на подвеску.        — Князек?        Он опустился рядом с ней на колени, но не убрал меч.        — Откуда ты это взяла? — резко спросил он, и в его глазах появился опасный блеск.        — Чего ты.        — Откуда у тебя подвеска? — рявкнул он и пронзительно посмотрел на нее.        — Я нашла ее в ручье, когда приехала в Фангорн. Теперь объясни мне наконец, в чем дело! — ответила она с нарастающим гневом.        — Этот кулон… один такой на все Средиземье… — пробормотал он и благоговейно провел пальцем по украшенному камнями древу.        — Он…он принадлежал моей матери.        — Твоей матери? — выдохнула Таро.        — Да. Она пала много лет назад в битве при Гундабаде. Она…она пыталась спасти меня, ее пронзила стрела, которая предназначалась мне.        Его голос был полон отчаяния и боли.        — Ее кулон был брошен в Великий Андуин в знак ее вечной жизни. Я всегда думал, что его унесло в море, но, видимо, ему судилось попасть к тебе.        Таро осторожно отвела острие клинка от своей шеи и села. Затем она расстегнула цепочку, и нежно взяв Леголаса за руку, вложила подвеску ему в ладонь.        — Я думаю, она должна быть у тебя. Твоя мать, должно быть, очень сильно любила тебя, раз пожертвовала своей жизнью ради жизни сына, и ты, я уверена, любишь ее не меньше, это можно прочесть в твоих глазах, по твоему лицу. Мне к сожалению не довелось ощутить материнской любви. Мне кажется…столь ценная, столь важная вещь не должна быть во владении кого-то…кого-то вроде меня. Того, кто не доверяет своему народу.        С горечью она посмотрела на кулон в руке Леголаса. Он аккуратно взял ее за подбородок и приподнял ее голову, чтобы она взглянула ему в глаза.        — Не думай так о себе. То, что из-за твоего прошлого ты не доверяешь мне и другим эльфам, не означает, что ты не можешь владеть чем-то подобным. Наверняка есть причина, по которой ты нашла этот кулон. Храни его.        Он снова надел цепочку Таро на шею и застегнул сзади.        — Ты так берегла его все эти годы, пусть он и дальше остается с тобой.        — Ты уверен в том, что не хочешь оставить его себе?        — Уверен. А теперь пошли, в любой момент может начаться буря.        Он встал и протянул ей руку. После минутного колебания Таро схватила ее и позволила себе помочь подняться. Она последовала за ним в пещеру, задаваясь вопросом, почему она, узнав, что подвеска эльфийская, согласилась хранить ее дальше. Вероятно, это произошло потому, что мать Леголаса была действительно храброй, любящей и самоотверженной эльфийкой и ни в коей мере не была предателем. Большинство эльфов такими и были, но Таро просто пока не могла принять это, как бы в тот момент она не старалась.        В то же время Леголаса снова удивила маленькая эльфийка. Он никогда не видел ее такой понимающей и нежной, как сейчас, и догадывался, что это было редким явлением. Он сам не до конца понимал, почему оставил ей кулон. Леголас знал только то, что он явно что-то значил для Таро. А ему не нужны были украшения, чтобы хранить воспоминания о матери в сердце. Они и так были всегда с ним.        Как только эльфы вошли в свое убежище, упали первые снежинки. Сначала одинокие, затем кружили несколькими парами, пока, наконец, не объединились тысячами и не образовали белую стену. Леголас решил развести огонь в глубине пещеры, чтобы не было видно света снаружи. К счастью, оба подумали взять с собой хворост, и вскоре небольшой огонь весело потрескивал.        Таро подошла к Брего и погладила его гриву, которая была очень мокрой и холодной от снега. Сухостью своих волос она тоже похвастаться не могла, поэтому Таро осторожно подвела друга к теплому огню, вынула одеяло из одной из седельных сумок и села рядом с ним. Задумавшись, она играла с кулоном, ощупывая под пальцами рельеф маленьких камешков. Леголас сел напротив нее и уставился в огонь. На некоторое время каждый погрузился в свои мысли, пока Таро не заметила, что принц задумчиво наблюдает за ней.        — Что?        Он кивнул подбородком на ее руку, которая все еще сжимала цепочку        — Камни на древе особенные.        — Чем? — Таро слегка склонила голову.        — Они…в каком-то смысле живые. Не так, как мы с тобой, но в них есть определенная энергия. Они родом из наистарейшей горы Средиземья, и были найдены в ее сердце. Слово Аркенстон тебе о чем-то говорит?        — Кто-то однажды рассказал мне о нем. Говорят, что это сердце Эребора, когда-то Одинокой горы. Оно сияет ярче, чем любой другой камень, и оказывает на смотрящего чарующее и завораживающее воздействие.        — Это верно. Камни на этой подвеске по-своему очаровательны. Они могут изменять свою яркость и адаптироваться к эмоциональным ощущениям своего владельца. Чем ярче они сияют, тем светлее душа их хозяина. И ты, вероятно, можешь представить, как они прекрасны и как светится их обладатель, когда его душа счастлива. — Он помолчал. — У моей матери они всегда искрились, как свет самого Эарендила.        Таро взглянула на кулон в своей руке, но никакого волшебного сияния не было.