Воспитатель

      Лисия неуверенно строила куличики с Фиро, все же… эта девочка была хоть и не плохой, но жутко шумной. Она… слишком громкая, слишком… неусидчивая и порой своими не к месту вскриками или словами жутко пугала, до слез. — Эй-эй! — к ним выскочил Мотоясу.       Фиро тут же замерла на месте. — Фи-иро-чан!       Светловласая девочка посильней сжала лопатку и недовольно посмотрела на Китамуру. Тот тут же лучезарно улыбнулся и начал перед ней крутиться и вертеться, показывая разные позы. Казалось, от него шли ослепительный свет и летающие розовые сердечки, но каждый раз они разбивались, лишь достигнув объект обожания мальца.       Лисия боязливо посмотрела на подругу по игре, та с каждым новым действием мальчика темнела. — Вот, Фиро-чан!       Он застыл в несуразной и неудобной позе: на одной ноге, вторая была поджата и согнута в колене, правая рука прижата к уху, а левая — вытянута к любимой девочке, и пальцы сжаты были наподобие пистолета, но ладонь была наклонена так, как будто на кончике указательного пальца Мотоясу держал сердечко, а сам продолжал демонстрировать ослепительную улыбку.       Фиро молчала, а Мотоясу стал дрожать и покачиваться, показывая всю степень своего напряжения.       Но девочка все же ответила, правда… не то, чего ожидал услышать Китамура: — Бе, какая гадость.       Мальчик грохнулся вперед.

***

      Каждый занимался своим делом. Кто-то играл в песочнице, кто-то рядом машины катал. Один умник что-то копал у забора. А Ицуки стоял в стороне и наблюдал за детьми в песочнице.       Мотоясу просто невероятно прыгал вокруг Фиро, но девочка упорно его игнорировала, так что Китамура быстро грохнулся моськой в песок.       Взгляд вновь перешел на Лисию.       Он тяжко вздохнул.       Краем глаза заметил, как Наофуми за шиворот поймал Малти и понес её к веранде. Следом за ним бежала Люси.       «Точно, а Елена?»       Всем было хорошо известно, что вокруг Малти всегда крутятся Люси и Елена. Но последней реже всех попадало за компанию от шалостей Кью. — Я сказал играть на своей площадке, — усадив девочку на скамейку, ругался Иватани.       Ицуки отсел к самому краю. А то эта ненормальная и ударить может, когда не специально, когда специально. — Отстань! Мы с Кё — друзья! — Вот именно поэтому. После сада хоть на ушах стой! — Агр, я все равно пойду! — Тц, со стенкой проще разговаривать!       Девочка в возмущениях задохнулась и, демонстративно фыркнув, отвернулась. Люси мялась на месте, но, получив суровый взгляд воспитателя, села рядом с «принцессой».       Цыкнув и буркнув: «Идиотизм», — Наофуми посмотрел на Кавасуми. Мальчик сидел в стороне, что редкость, обычно они с Реном, а иногда и с Мотоясу втроем дичь творят, играя в героев. Так что видеть его таким спокойным и тихим на улице непривычно.       Наофуми проследил, на что смотрит малец, и невесело усмехнулся, подошел к нему, присел рядом и спросил: — В чем дело? — немного грубо спросил он, понимая, что после «милой беседы» с Малти ещё не отошел. Хотя и неудивительно. Как только он услышал молящий вопль Кидзуны, тут же понял, что принцесска его группы опять умотала к этому изобретателю Кё. — Тебе Лисия нравится?       Ицуки вздрогнул, лицо его вмиг покраснело. Он отвел глаза в сторону. — Ох, пойди поиграй с ней. — Она сразу плачет. — Эм, цветок подари. Вон, смотри, сколько растет.       Кавасуми осторожно посмотрел на Наофуми, после — на цветы. Он долго смотрел то на них, то на любимую девочку. После чего он вновь посмотрел на воспитателя, на этот раз с воодушевлением. — Хорошо!       Иватани улыбнулся, потрепал мальца по голове, отчего тот широко улыбнулся и рванул к одуванчикам. Быстро нарвал целый букет и… протянул Лисии, та застыла на месте, её глаза округлились, сама она покраснела, а с уголков глаз полились слезы. Ицуки замялся, пробормотав, что она ему нравится, и всучил ей букет, однако вместо поцелуя в щеку или банального «спасибо, ты мне тоже нравишься» девочка начала громко плакать.

***

      Уложив детей, Наофуми, устало вздохнув, прикрыл дверь. Наконец-то эти монстрики уснули.       Он посмотрел на стол у доски, там уже все стояло для чаепития. Даже чайник закипел.       Облегченно выдохнув, Наофуми разлил кипятка, достал пакетик черного чая. — Наофуми-сама, — прозвучал голос Рафталии за спиной. — М-м? — он посмотрел на неё.       Девушка прошла мимо него и села напротив, закинув другой пакетик в свою кружку. — Что вы сказали Ицуки-куну? — Цветок Лисии подарить. — Вам, кажется, Мерлия-сама уже говорила, что издеваться над детьми… — Я не издавался, — взяв конфету, произнес парень. — Просто она ему нравится, а каждый раз, когда он пытается с ней заговорить, она… молчит или плачет. Жуткая плакса. — Даже так, — возмутилась девушка. — Но нельзя так. — Можно. Да и я ничего не делал. Всего-то совет дал. — Плохой из вас советчик в любви, — нахмурилась Рафталия, пригубив чай. — Нет, просто они все — ненормальные.       Помощница грустно улыбнулась.       «С таким подходом вас никто не завоюет», — с румянцем отметила Рафталия. И ей это нравилось, ведь Наофуми-сама — только её.