Воспитатель

      Дети разбились на группки, играя в то, что им интересно, и то, что можно. Было не сильно шумно. Дети знали, что нужно не кричать, а разговаривать, хотя иногда некоторые дарования забывались и горланили на всю группу. Но сейчас было вполне нормально.       Девочки играли на кухне, угощая кукол своими «кулинарными изысками». Мальчишки увлечённо строили из конструктора целый город. Более тихие и спокойные детки ограничились листами бумаги и цветными карандашами. Идиллия, не иначе. От подобного Наофуми забылся.       Моргнув, Иватани тут же осмотрел комнату беглым взглядом, пересчитывая макушки и отмечая, что двух нет. Выдохнув, воспитатель поднялся со стула и пошёл в мойку, спросить Рафталию, не видела ли она искомых. — Ум-м, они в туалет зашли… минут десять назад. — Блеск! — фыркнул Наофуми, уже предполагая, что эта двоица могла вытворить.       Бросив последний взгляд на Елену, которая лениво возила машинку за столом, сама при этом на нём чуть ли не лёжа, пошёл за её подружками. Подойдя к туалетной, сразу же услышал раздавшийся приглушённый стук о кафель.       «Они же туннель вниз не собрались проложить?» — стрельнула не столь абсурдная мысль. Ведь «принцесса» группы — тот ещё подарок. А учесть, что это дарование дружит с Кё…       Он резко открыл дверь, и раздался глухой звук удара, а следом — противный железный звон о кафель. — Ай!       Наофуми предстала… неприятная картина. Пол был мокрым. Из одного из кранов текла вода, и благо, что раковина ничем не была забита, так что понять, почему весь пол был залит водой — можно. Как и то, почему Люси вся была мокрой. А вот то, что Малти сидела на корточках и придерживала таз, вызывало вопросы. На один из них ответ был найден быстро: баловались! — И что это всё значит?       Люси сглотнула. А вот Малти с возмущением вскочила на ноги и тыкнула в него пальцем: — Ты толкнул дверь! — Я её открыл. А то, что ты, вероятно, упала, — твоя вина, нечего у двери стоять, — строго произнес Наофуми и обратился к Люси. — Воду выключи.       Моргнув, та кивнула и рванула к крану, но поскользнулась и упала в раковину. Малти засмеялась, а Наофуми закрыл лицо рукой.

***

      Отмыв девочек от мыла (оказывается, они вылили всё жидкое мыло, причём половину на себя. Особенно Люси на голову) и переодев их, Наофуми внимательно выслушал их, а после последовало заслуженное наказание: угол. Может, и не самое «педагогическое» решение, но вот ремень в саду точно нельзя использовать, хотя Иватани как минимум полгруппе всыпал бы!       Однако если Люси покорно встала в угол, то Малти упорно топала ногами и сопротивлялась. — Ты меня толкнул! Я папе расскажу! — А я расскажу твоей маме. Живо в угол!       Та сжала кулаки, а лицо слилось с цветом волос. — А знаешь, иди-ка к Мирелии.       Малти тут же замерла. Её зеленые глаза округлились. Краснота спала. Фыркнув и надув губы, тихо бормоча возмущения, та встала в угол, демонстративно скрестила руки на груди и посмотрела в сторону. — Руки по швам.       Ещё раз громко фыркнув, Малти опустила руки.       Наофуми потёр затылок. Достала со своими закидонами. Однако… В этот раз предложение сходить к матери получилось угрожающе. И то ли это её действительно напугало, а значит, Мерлия смогла найти более удачные рычаги давления, то ли… запрет?       В любом случае, ему придётся спросить. Как-нибудь потом, но точно не сейчас.       Вновь посмотрев на двух наказанных, Иватани выдохнул. Нужно же было додуматься играть в парикмахера (благо без ножниц), а потом в зоопарк в туалете. Собственно, для этого Малти и нужен был тазик. В черепаху паршивка играла. Предложи данную роль Люси, Малти бы не согласилась, а так… раз идея «принцессы», собственно, Малти была черепахой, а Люси — рыбой. — Наофуми… — позвал его Фари. — М-м, что?       Воспитатель посмотрел на него. Мальчик поскрёб пальцем щёку. — А Фоур и Мотоясу какашки размазали, — и ребёнок тыкнул на двух других, которые сидели у невысокой стенки с уголками экологии и изобразительного искусства с соответствующими атрибутами. Причём двоица сидела тихо и что-то увлечённо делала на полу…       Наофуми моргнул. — Чего сделали? — оторопел воспитатель. — Какашки размазывают.       Будучи взъерошенным выходкой двух «умниц», Наофуми ошарашенно уставился на двоицу. Не соображая, как такое вообще могло произойти! Точнее, как в группе могло оказаться гов… в общем, продукт жизнедеятельности. Не могла же Малти залезть в унитаз и выкинуть в группу? Да и запах распространился бы по всей комнате, гм…       Да у него дети уже сами свои задницы вытирают после хождения по-большому!       Быстрыми шагами он добрался до нового дуэта пакостников. Ощутив предстоящее наказание, мальчики синхронно обернулись и замерли. — Что вы там размазываете? — изгибая чёрную бровь, спросил воспитатель. — Ам, эм… — начал Мотоясу и криво улыбнулся.       Фоур же воздержался от каких-либо звуков и просто посмотрел в сторону.       Наофуми присмотрелся к размазанному коричневому пятну на полу. Хорошо хоть на полу, а не на ковре. И тут увидел что-то беленькое, имеющее продолговатую форму…       Нахмурившись, Иватани присел на корточки и, помешкав, макнул палец в пятно. Рядом Фари издал удивлённое «фу». Воспитатель потер между пальцами остатки пятна, отмечая, что это не «какашка», как выразился Фари.       Он глянул на уголок Изобразительного искусства: набор карандашей, мелков, акварельных красок и гуашь — были на месте, а вот в миниатюрном наборе акрила недостаёт одного тюбика.       Воспитатель красноречиво посмотрел на двоицу. — Рафталия, дай, пожалуйста, этим двоим тряпку.       …В итоге в этот день четыре угла «гордо» занимали четверо детей.