𝙷𝚎𝚊𝚛𝚝 𝙴𝚚𝚞𝚊𝚝𝚒𝚘𝚗

После окончания последнего урока, Минхо несколько минут вчитывался в распечатанный им текст и кивал самому себе, замечая довольно интересные моменты. Он откинулся на спинку кресла, положив стопку бумаг на стол и от скуки устремил взгляд в потолок, а позже на настенные часы. Опаздывает. Альфа впервые за несколько часов рабочего дня взял в руки телефон и начал проверять уведомления, чтобы хоть как-то себя занять на некоторое время. От Хёнджина не было ни единого сообщения, что очень странно. Возможно сегодня был слишком тяжёлый день для него. В отличие от Хвана, Донхэ писал на каждой перемене или через раз. Читать Минхо не стал. Он все ещё зол на него, хотя в чем-то действительно был прав. Но это совсем не значит, что можно провоцировать человека на скандал. Тем более когда знаешь его вдоль и поперёк. Спустя ещё долгих три минуты ожидания, в кабинет заходит волнованный Джисон, кланяется и садится за первую парту. Рукава его пиджака завязаны вокруг талии, пока рубашка чуть-ли не слетала с его тела. Видно, что торопился. Сильно. Да так, что даже стало жарковато. Минхо подошёл к окну и открыл форточку под предлогом, что в кабинете слишком душно. Джисон возражать не стал и присел на первую парту возле учительского стола. — Извините, хён. Нас просто задержали. — Дай угадаю, снова учительница Ён? — омега кивнул, —Почему я даже не удивлён… Ладно, тогда давай приступим к нашему первому занятию. Надеюсь, ты не сильно устал. Может кофе? — Нет, спасибо. Давайте начнём. Минхо коротко кивнул. Взяв со стола несколько листов бумаги, он положил их возле Джисона и сел на соседний стул. Хан внимательно смотрел на них, вчитывался в текст. Заранее достал из своего рюкзака стопку одинарных листов. Откуда у него их столько и зачем взял с собой спрашивать не стал, посчитав это неуместным и не его делом. В принципе, а какая вообще разница, если они пришли сюда учиться? Внешне выглядит довольно спокойно, поэтому Ли решил сразу перейти к объяснению, чтобы не терять время. — Это старый тест с интернета. Для начала, я хочу проверить твои знания, чтобы лучше увидеть твои слабые и сильные места. Можешь черкать. И не торопись. Делай в своём темпе, хорошо обдумай ответы. Если что-то будет непонятно, то спрашивай у меня. Потом проверим и разберём твои ошибки. Если я мешаю тебе сосредоточиться, то могу пересесть. — Нет, все хорошо. Вы мне не мешаете. Я, пожалуй, начну. Минхо отвернулся, достал из кармана телефон и открыл первую попавшуюся ему на глаза игру. Она была довольна проста, как раз для того, чтобы убить своё время. Но по каким-то непонятным причинам он не мог сосредоточиться на ней, закрыл её и перевёл взгляд на Джисона. Он сидел очень сосредоточено на вопросе, с карандашом во рту и иногда глядел в рядом лежащий черновик с заметками. В голове сразу возник образ Джисона с таким же выражением лица, с очками на глазах и слегка припущенным галстуком. Он воображал себе образ, как омега сидит на диване, читая книгу по мифологии, за которую всё никак не может взяться сам, и прижимает я к тёплой груди, пока Минхо пил горячий чай для разнообразия. Альфа внимательно слушал его рассказы о прекрасном Нарциссе, бесстрашном Гермесе, злобном Кроне и его сыновей. Или же это была бы скандинавская мифология со своими интересными и противоречивыми героями. От своих мыслей Минхо почувствовал жар, в комнате стало не хватать воздуха и сильно захотелось чего-нибудь выпить. Альфа встал со стула, ещё раз посмотрел на Хана и отвернулся, чтобы взять с собой кошелёк. Он вышел из кабинета и, не придумав ничего лучше, решил прогуляться до столовой, купить кофе, пойти на верхний этаж, открыть там окно, чтобы освежиться и углубляться в свои мысли. Если бы Минхо курил, то обязательно сейчас достал бы пачку, вынул сигареты три и вдыхал этот омерзительный дым. Но сигареты он никогда не любил. От их запаха возникал рвотный рефлекс. Поэтому каждый раз как идёт мимо проходящего курящего человека, закрывает свой нос и начинает дышать ртом, пока не дойдет до места куда дым ещё не попал. Возможно, он просто сильно восприимчив именно к этому запаху, а может быть и не только к нему. Его не сильно волновал этот вопрос в отличие от другого. Что только что произошло? Почему так резко сбежал, стоило только увидеть его задумчивое выражение лица? Это самое обычное лицо, которое выражает каждый человек на этой земле. Но почему такая реакция именно на него? В нем нет ничего особенного, кроме как привлекательных щечек, очаровательного невысокого роста, милого характера и… «— Так, Ли Минхо, хватит думать об этом. Ты всё-таки в школе, а он ещё несовершеннолетний». Но самое страшное во всей этой ситуации то, что посмел вообразить себе альфа. Это было неприемлемо, отвратительно, слишком пошло и неуместно. Сделав последний глоток, учитель закрыл за собой окно и вернулся в кабинет, решив разобраться с этим позже. Джисон все ещё сидел за тестом, перечитывал вопросы и свои ответы, после чего отодвинул их в сторону Минхо. Альфа сел обратно на свое место, позаимствовал у Хана красный карандаш и стал читать его ответы. Ошибок было немного, поэтому исправлений было мало. Иногда он подчёркивал строчки в вопросах, где-то ставил вопросительные знаки и сразу же писал с краю материал, который следует изучить для ответа на вопрос. — Молодец, Джисон. Ошибок не так много, но есть над чем поработать. Вот смотри, — Минхо подсел чуть ближе, чтобы удобнее было читать. В этот момент он совсем забыл о том, что ещё пару минут назад сильно переживал из-за своей реакции на него. И теперь совсем не волновала некая близость, хоть и вынужденная. А Джисона наоборот это заставило сильно смутиться и покраснеть. Сначала он пытался прочитать вопрос ещё раз, но вместо этого смотрел на красивое лицо своего учителя, пока сам он этого не замечал, — Независимая газета была выпущена в 1919 году. Она была выпущена для того, представлять направление корейцев. То, что ты написал про продвижение независимости это правильно. Но будет лучше, если твой ответ будет более обширный. Например, корейская газета была направлена на продвижение независимости во всем мире, представлять направление корейского народа и для поднятия духа независимости Кореи. Джисон? А, да, я не совсем понял вопрос. И в этой теме разбираюсь плохо, поэтому написал первое, что вспомнил. — Ход твоих мыслей был правильный. Тогда исходя из этого, как ты думаешь, — альфа повернулся к нему боком и упёрся локтем о спинку стула, — что писали в этих газетах? — Раз она была о независимости, то скорее всего о ней и писали: как обстоят дела в Корее, что меняется и тому подобное. — Хм, да. Эти газеты информировали о положении движения за независимость и описывали то, что сделал для республики японский империализм. Кстати, скажи мне, что такое империализм? На несколько секунд Джисон повис, явно не ожидая такой вопрос. Он задумался, перевёл глаза в разные стороны, пока не вспомнил что-то. Хан выпрямился, уж было хотел что-то сказать, но на него накатила неуверенность. Минхо заметил это. Учитель посмотрел прямо в его глаза с взглядом: «Расслабься. Ты можешь мне довериться». Омега вздохнул, кивнул ему в ответ и немного расслабился. — Это, насколько я помню, политика, которая направлена на неравноправные отношения? — Между кем? — Между государствами и народом, — Минхо удовлетворительно кивнул. — Другими словами, при империализме государство стремились завоевать больше территорий, колоний, установить свою власть в политическом и экономическом плане над другими государствами во внешней политике. А во внутренней? — молчание, — Во внутренней политике государство могло устроить геноцид. Например, Турция. Во второй половине девятнадцатого века стали убивать армян, греков и другие народы. Также, основная особенность империализма — господство монополий в сфере производства. Это на случай, если попадётся такой вопрос. Ты все понял? — Да, хён. Спасибо за объяснения. — Не за что благодарить. В первую очередь, это моя работа. — Но мне кажется, что вы относитесь к ней не как к работе, а как к любимому делу, хобби. Минхо приподнял одну бровь, сильно удивившись такому внезапному утверждению. Но это заставило его настроение приподнялся, при этом почувствовать смущение и опустить голову. Джисон в непонимании смотрел на его реакцию. После того, как до него дошло, что сказал, омега закрыл ладонью свой рот. Несколько раз он кланялся, прося прощения за свои слова, но Минхо остановил его. — Ты прав. Я люблю историю и хочу, чтобы дети знали её лучше. Это не из разряда того, что все вы обязаны знать её вдоль и поперёк, но хотя бы должны знать основные моменты. От этих знаний вы не будете чувствовать себя глупо, сможете поставить себя в выигрышном плане в обществе. Да и в целом это расширяет кругозор. — Я никогда не задумывался об этом в таком ключе... Мне просто казалось, что история это часть нашего народа и поэтому мы должны её знать, но все равно большого значения этому не придавал. — Это личное дело каждого, — развёл плечи, — У каждого свое пристрастие. Моё — это история, а твоё рисование. У тебя неплохо получается. Как идут дела сейчас? — О, спасибо. Я недавно закончил один рисунок. Честно говоря, это не моя идея. Просто решил попробовать перерисовать что-нибудь, потому что идей у меня не было. Подумал, что так у меня появиться вдохновение. Но, если честно, то не получилось. — Можно посмотреть? — А, да. Сейчас. Джисон достал из своего портфеля альбом, открыл рисунок и протянул его учителю. Увидев его, Минхо, мягко говоря, охватил ужас. На одной стороне на кровати в своей комнате сидела девочка с несколькими листами бумаги. На них что-то было нарисовано, но не смог понять что из-за некоторой не аккуратности омеги. Выглядела она довольно мило, непримечательно, но очень грустной. Её взгляд был направлен на вторую сторону комнаты. Она была более тёмной, мрачной. За письменным столом сидела вторая её сторона. Теперь эта девочка выглядела безумно, страшно улыбалась. В её руках был рисунок с человеком и виселицей. Над столом висели верёвка, ножи, пакеты с всякими таблетками. Несмотря на то, что рисунок внешне выглядел красиво, он вызывал ужас. Особенно из-за того, что Джисон решил нарисовать именно это. — Слушай, Джисон, почему ты решил нарисовать именно это? Тебя что-то беспокоит? — А почему вы спрашиваете? Как по мне обычный рисунок. Джисон нахмурился, волнительно глядел на учителя. Он надеялся, что сейчас Минхо просто переведёт тему или скажет что-то менее пугающее, чем мог бы. Только вот учитель все продолжал смотреть на этот рисунок. Его эмоции с каждой секундой становились все более выразительнее, чётче. И это пугало омегу. Минхо закрыл альбом, отодвинул его ближе к Хану. Его рука потянулась к нему. Хотелось прикоснуться, ощутить тепло и успокоить как Джисона, так и себя. Но кто он такой, чтобы так легко и просто касаться его? Разве есть у него на это право? Нет, и быть не может. Ли убрал свою руку и отодвинулся на несколько сантиметров. — Твой рисунок он... Немного пугает, понимаешь? Я хоть и не психолог, но мне кажется, что тебя что-то беспокоит. Не хочешь поделиться? — Хён, у меня все хорошо. Я просто листал свои сохранённые картинки и нашёл это. Ну и перерисовал. Вам не нравится? — Дело не в этом, — альфа нервно усмехнулся, — Нарисовано красиво, ты молодец. Но меня пугает то, что ты изобразил. Я не хочу как-то оскорбить тебя или обидеть... — Тогда давайте мы закроем эту тему. Я не хочу говорить о ней. И извините, но пока вас не было мне написал мой дядя и просил пойти домой. — Да, хорошо, если это срочно. Забери с собой тест и принеси в следующий раз. Мы продолжим разбирать твои ошибки. — Хорошо. Спасибо. До свидания. Джисон быстро собрал свои вещи и пулей выскочил за дверь. Минхо ещё несколько минут продолжал сидеть на месте и смотреть на закрытую дверь. Ворох мыслей крутились в его голове, как и вопросы без ответа. Что он сделал не так? Слишком ли резко себя повёл? Возможно, надо было помягче сказать о своих мыслях? А стоило ли вообще говорить об этом? Пораздумав об этом ещё несколько минут, Минхо пришёл к выводу, что ему как учитель стоило обратить на это свое внимание. Да, возможно подобрал неподходящие слова, но это нельзя было игнорировать. Весь оставшийся вечер альфа обдумывал их диалог. То, как можно выведать из него нужную информацию, как стать ещё ближе с ним и дать понять, что ему можно доверять. Меньшее, чего ему хотел бы — это потерять его доверие. И пока единственная здравая мысль, которая засела в голове надолго — продолжать вести себя как ни в чем не бывало. Ничем хорошим это не закончится, если заставить его рассказать все. В первую очередь, Джисон все ещё подросток с юношеский максимализмом и с большей чувствительностью. Ранить его и создать ненужные комплекс проще простого. Поэтому он готов подождать, когда Хан сам откроется ему, пожелает рассказать то, чего его, возможно, волнует. А для этого Минхо готов создать все условия, чтобы им двоим было комфортно, будто они лучшие друзья.