Вторая жизнь

      Говорят, что если увидеть чёрного кота, то быть беде. Кьюби в теле Наруто не очень верил в подобные приметы, будь они плохими или же хорошими, и даже якобы подтверждённые доказательства примет не имеют под собой никакой доказательной основы, поэтому даже если что-то и совпадает, то для него это не более, чем цепь случайностей. Верил он только себе и своей интуиции, которая почти кричала, что сегодняшняя ночь точно не будет такой же, как предыдущие.       Прошло полтора года и всё это время Кьюби усиленно учился и занимался всем, что ему предлагают. На одно занятие для тела было два урока для ума, и занятия были не только по базовым наукам. Минато, увидев невероятный потенциал сына, всё же занимался с ним в свободное время, а остальное время учил фуиндзюцу с матерью. Последняя была удивлена тому, насколько потрясающим был контроль чакры сына при том условии, что его объём чакры был не менее потрясающим. Всем известно, что чем выше и плотнее чакра, тем тяжелее ее контролировать. В этом плане биджу были универсальными солдатами: У них было море чакры и безупречный его контроль. Тоже самое происходило и с телом, в котором жил биджу, хотя и сначала было трудно принимать то, что в его теле были два очага чакры — его личный и человеческий. За полтора года он смог приспособиться и по своему желанию использовать разные очаги, усиливая второй за счёт первого. Вот и причина, почему Наруто был "талантливым" наследником Узумаки, хотя для родителей это была аномалия. Кушина говорила, что это по-любому связано с Лисом и это действительно было половиной правды. Половиной — потому что чакрой управлял сам Лис, о чём никто, разумеется, не знает. Впрочем, его большие успехи были не только залогом "таланта", ведь Курама активно и без устали занимался и оттачивал приёмы, постоянно перечитывал и повторял то, что успел изучить. Он получал огромное удовольствие от жизни в теле человека, насколько она была насыщенная, сколько в ней было интересного. Раньше он мог пропускать столетия и они были делом одной секунды, а в жизни, наполненной такими красками, так всё быстро не проходило и это радовало — заставляло наслаждаться каждым мгновением богатой на события человеческой жизни.       Фуиндзюцу — великое направление, но полагаться только на него не получится при всём желании, поэтому он начал изучать тайдзюцу и человеческое ниндзюцу. Минато даже помог с этим, показав технику Теневого Клонирования, впрочем оттачивать её приходилось недолго. Сложность была в том, что он не знал, сколько чакры необходимо вкладывать в одного клона и каким при этом очагом чакры необходимо пользоваться. Вкладывать мало — появится жалкий полупрозрачный манекен, а если много, то клон после появления сразу же исчезает в хлопке. При этом различие между чакрой самого Курамы и его тела тоже было достаточно ощутимым: Чакра биджу по определению намного мощнее и клоны из этой чакры получались лучше, но становились менее контролируемыми не в плане их поведения, а в плане...количества. Одинаковая пропорция чакры из разных очагов создаёт разный результат: если из пропорции человеческого тела получается хлопок одного клона, то условно из такой же пропорции чакры биджу, получается десять таких же хлопков.       Контроль чакры можно сравнить с ниткой. Нитка — это есть поток чакры, а использование её для техники можно сравнить с вырыванием из нитки одного волокна и выделывание из неё определённых процессов. Курама мог "вырывать волокна", но он не знал, сколько "волокон" было необходимо — вся проблема упиралась в это. Решилась она путём проб и ошибок: он использовал разные пропорции и сравнивал с аналогами двух очагов чакры, постепенно повышая или понижая пороги и только потом до него дошло, как ещё проще будет создавать клонов, а в дальнейшем использовать другие техники: он начал смешивать чакру биджу и человека, но с меньшей долей чакры биджу и таким образом закрывал недостаток противоборствующих сторон: чакра человека ослабляла чакру биджу, а последняя напротив — усиливала первую, но смешивание происходило, конечно же, в человеческом очаге чакры. Сделав это, Курама получил новые возможности для создания пропорции в виде открытия, если так можно выразиться, новых единиц отсчёта, например как внутри одного метра можно отсчитывать дециметры, внутри дециметра — сантиметры, внутри сантиметра — миллиметры. Тоже самое было и с подачей необходимого количества чакры в клона. Конечно, всё это казалось простым обычному человеку, но вот Курама-то — не человек, и ему было необходимо открывать новые истины и привыкать к ним. Постепенно он начал создавать больше клонов, а со временем научился создавать их огромные количества. Пусть это "время" было и недолгим, но если бы он знал, сколько чакры надо подавать изначально, то вышло бы с первой попытки. Удивительно, но в фуиндзюцу с подобной проблемой он не сталкивался, будто бы инстинктивно знал, сколько чакры необходимо, хотя сам будущий шиноби больше склонялся к тому, что в печатях были ограничители, которые берут необходимое количество чакры, а остальное развеивают, но поскольку до конца он в этом уверен не был — оставил свою догадку в качестве теории, которую потом обязательно надо будет проверить. Кушина говорила, что печать сама знает, сколько ей необходимо чакры и количество зависит от самой печати, но как-то это не складывалось с начальными знания ниндзюцу, где у всего был свой порог чакры, а в противном случае ничего просто не работало. Конечно, можно было бы сослаться, что фуиндзюцу — это не ниндзюцу, но даже биджу понимал, что техники должны работать по одному принципу и в чём-то его наёбывали по теме фуиндзюцу, а может быть в своём мозговом штурме он заводил в тупик самого себя и усложнял то, что может быть не так уж и сложно. Кто знает?

***

      Время ушло за полночь и вот недавно после очередной игры Фуу уснула, так и не закончив играть. Уже восьмилетняя девочка спала на его кровати с руками за спиной, хотя и уснула также резко, как и проснулась. Наруто не стал её будить и отправлять к себе, даже не касался её, только накрыл одеялом, чтобы спрятать руки под одеялом, оставляя на "воздухе" только голову. Девочка с изумрудными волосами спала на животе, повернув лицо к стене и что-то изредка невнятно бормотала во сне, пока Наруто, сидя на подоконнике, смотрел на полную луну, которая светила необычайно ярко. Сейчас конец весны и темнеет поздно, но именно в такие теплые ночи небо настолько красивое, только вот тревога поселилась в душе, будто что-то ужасное должно произойти. Он не знал, где и что именно должно случится, но что-то — обязательно, и хорошего в этом ничего не будет.       Кьюби думал, есть ли смысл ему подниматься и идти искать приключения? Он сомневался, что это касалось его, поэтому он колебался. Минато так и не вернулся домой, и в последние дни он приходил либо совсем поздно, либо не приходил вовсе. "Так что же должно случиться?" — думал биджу и отвлёкся на возню в своей кровати. Он повернул голову в сторону кровати и увидел, как девочка пытается перевернуться, пытаясь воспользоваться руками, но они были зафиксированы и от этого маленькое личико хмурилось. Она начала барахтаться ногами, но смогла только собрать простыню и скинуть одеяло. Наконец, от неудобств, она открыла глаза и осознала, где находится. Она помнила, что господин достаточно ревностно относится к своей территории и подобрав под себя ноги, выпрямилась, сидя на коленках. — Наруто-сама, я кажется уснула, простите. — сонно проговорила девочка, качая головой, будто вытряхивая сонливость. Локоны изумрудных волос тоже тряслись подстать голове и приземлились на лице. Фуу начала сдувать волосы с лица, чтобы не щекотали, а затем повернулась к господину, который продолжил созерцать ночную Коноху. — Почему Вы не спите, господин? — спросила Фуу, спустившись с кровати и подошла к подоконнику, где сидел Наруто, который даже не смотрел на свою слугу. — Не хочу. — ответил мальчик, протянув руку к Фуу и одним движением развязал узелок, освобождая руки. Фуу удивленно наблюдала за этим и слегка потёрла освобожденные запястья. Обычно это означало, что ей пора идти, но и сам Господин сегодня не совсем обычный. — У Вас что-то случилось? — спросила Фуу, не желая так просто уходить, но вот резкого взгляда тёмно-синих глаз, как обычно бывает, когда он раздражён, хватило, чтобы понять, что ей пора к себе. — Тогда я пойду к себе. Спокойной ночи. — поклонилась девочка и спешно покинула комнату. Наруто не посмотрел ей вслед и продолжал смотреть во тьму, которая освещалась ночными фонарями.       Сон никак не шёл, а тревога росла в арифметической прогрессии, то есть медленно и постепенно, пока мальчик не почувствовал очаг чакры, который стремительно приближался к его дому. Знакомая чакра, которая принадлежала Саске Учиха. Она спешно приближалась и когда была уже видна зрению, под окном комнаты, девочка швырнула маленький камень в стекло. Наруто открыл ставни и спрыгнул к Саске. Предчувствие становилось всё хуже, поэтому Кьюби не тратил время даже на традиционные приколы. — Что случилось? — сходу спросил Кьюби вместо приветствия. Саске сильно устала, потому что у неё была глубокая отдышка, но биджу терпеливо ждал ответа. — В клане что-то происходит. Они говорят про то, что скоро всё изменится. Вечером Итачи разозлилась и накричала на отца, а ночью Итачи покинула дом. Я не знаю почему, но боюсь, что может случится что-то плохое. Не знаю, что, но я знаю, что ты сильнее Итачи, помоги мне. — выложила Саске всё подчистую. Этого Кьюби и ожидал: что-то плохое, и по традиции это по вине Учих. — Чёртовы Учих-хи... — утробно прорычал Наруто, оскалившись. Саске распахнула глаза и сделала шаг назад, опасаясь его появившейся реакции. Стиснув зубы, он заставил себя успокоиться. Каждый раз ему становилось всё легче подавлять гнев и он удивлялся этому. Раньше его ярость длилась долго и сопровождалась огромным по масштабу кровопролитием, но раньше ему не приходилось думать, а теперь так и иначе приходится что-то анализировать, о чём-то думать и брать ответственность за что-то, а гнев в людской жизни не приводит к хорошему. — Ты знаешь, что я ненавижу Учих. Почему я должен помогать тебе и твоему клану? — спросил Курама. Он на самом деле был склонен помочь. Он предчувствовал хорошую бойню, но это — как раз тот случай, где драки следовало бы избежать. По крайней мере — толпа на толпу. — Потому что я тебя прошу. Я сделаю всё, что ты скажешь, взамен на выполнение моей просьбы. — сказала Саске твёрдо и решительно. Она не знала, что в голове у этого неадекватного Узумаки, но ради семьи и сестры она была готова на всё. В клане была напряжённая атмосфера, а вечером случился ещё и разлад. Клан к чему-то готовится, а Итачи была против, что бы там не готовилось — это Саске поняла последним вечером, но она ничего не могла сделать с этим. Она ничего не могла сделать ни отцу, ни Итачи, также и попросить о помощи она никого не могла, кроме человека, который больше всего её раздражает. — Надеюсь, что ты сдержишь слово, иначе я сотру тебя в пыль. — сказал Кьюби серьёзно и медленно. Он ненавидел этот клан и всех его представителей, но этот клан в будущем станет подчинённым кланом, а позволять его слугам драться с кем-то и нести потери было нецелесообразно, потому что мёртвый слуга — плохой слуга. Бонусом — его верной подчинённой станет Учиха с огромным потенциалом, который будет подспорьем в продвижении амбиций. — Если сделаешь то, о чём я попросила, то я сдержу слово. — повторила Саске. — Оставь всё это мне. — сказал Курама и ребром ладони ударил в сонную артерию, заставив ровесницу потерять сознание. Он решил взять Саске с собой на всякий случай, а для этого придётся запечатать тело. Не в первый раз.       Предчувствие не подвело — назревала хорошая бойня, а ему, Кураме, предстояло её предотвратить. Это даже смешно, ведь если бы совсем недавно ему кто-то сказал, что он будет спасать клан Учиха, то несомненно откусил бы голову. Кроме этого закралась мысль, что им просто воспользовались, но он наизусть выучил ранее сказанную поговорку про шаг назад и два шага вперёд. Он планировал сейчас шагнуть назад, чтобы уже утром сделать серьёзный рывок вперёд и самому воспользоваться людьми, ведь под ним будет дочь главной семьи Учиха, а если повезёт, то целых две.

***

      Кьюби не был глупым существом и понимал, что на всплеск чакры биджу сбегутся все шиноби, как пчёлы на медведя, что залез в улей и исходя из этого осознавал, что сегодня ему придётся надеяться только на своё тело и чакру этого тела. Возможно, сейчас оно было на уровне генина в восемь-то лет и именно поэтому он рисковал проиграть почти любому шиноби, с кем мог столкнуться. Конечно, у него был и туз в рукаве, в виде отца и матери, что были серьёзными и уважаемыми людьми, но не хотелось бы, чтобы его действия были известными. Что могло случиться и чего опасалась Саске? Тут два варианта: либо Итачи нападёт на клан, либо клан нападёт на Итачи. Курама склонялся ко второму варианту, потому что 12-летнему ребёнку, пусть даже гению, победить в битве с целым кланом не получится, наверняка она это понимала бы, но он ещё не понимал, насколько сильно ошибался во всех своих догадках, пока рвал когти в сторону квартала Учиха.       Ещё одной прекрасной способностью помимо превосходной сенсорики, была маскировка собственной чакры. Он мог её маскировать ровно до того момента, как начинает использовать техники. По сути эти две способности были обратными сторонами одной медали, либо же зеркальным отражением, потому что сенсорика активна всегда, благодаря работе духовной энергии, а блокировка этой самой энергии маскирует его собственную чакру, вместе с этим блокируя сенсорику. Все эти нехитрые манипуляции позволяет делать безупречный контроль чакры, который есть у всех биджу. Конечно же, всё не без изъяна, но приходится подстраиваться под различные условия.       Вскоре младший Узумаки оказался недалеко от кланового квартала и почувствовал чакру. Один очаг принадлежал Итачи, а рядом с ним был ещё один. Этот знакомый очаг. Настолько знакомый, что "красная" чакра самопроизвольно начала активизироваться, но не иначе, как усилием воли он подавил гнев, не давая чакре биджу вырываться из тела. Он помнил эту мерзкую чакру и больше всего на свете желал разорвать её владельца на куски. На настолько мелкие куски, что даже черви жрать бы не стали. Он ненавидел этого человека даже больше, чем Кушину и Цунаде. Мадара — смертельный и злейший враг, и покуда тот жив — не будет покоя у Курамы.       Стиснув зубы, он подавил гнев и заблокировал ток чакры, маскируя себя. Он всмотрелся вперёд, активируя "свои" глаза, то есть глаза самого лиса — алые с вертикальным зрачком. Этими глазами он видел далеко, хорошо и отчётливо. Глаза видели, что Итачи о чём-то общалась с этим уродом, по которому могила давно плачет, поэтому не стал затаиваться, а вместо этого решил напасть. "Не знал, что шанс отомстить появится настолько скоро." — подумал парень, сделав быстрый рывок. Он уже попал в поле зрения обоих Учих. Лицо Итачи выражало удивление, а вот человека в маске трудно понять. — Козлина! — воскликнул Кьюби, замахиваясь на злейшего врага, но тот легко ушёл в сторону и проводил взглядом тело Наруто, которое ударило землю. — Ты ещё кто? Мы что, знакомы? Итачи, что тут делает этот ребёнок? Мы не договаривались насчёт третьих лиц. — глухо сказал голос, посмотрев единственной прорезью в лицо шокированной Итачи. Неожиданный противник выкрикнул оскорбление так, будто знал его и искал, чтобы за что-то отомстить. Наруто же не собирался так просто давать разговаривать этому уроду, что посмел дважды контролировать его, и отталкиваясь от земли, сделал ещё один выпад, который тоже не достиг цели. Это раздражало Кураму, но ещё больше раздражало то, что было категорически нельзя использовать даже самый простой покров чакры, однако вырастить когти на пальцах вместо ногтей он вполне мог, а также усилить человеческое тело животной сноровкой. Это слегка ускорило Наруто, но этого было крайне недостаточно. Всё-таки восьмилетний ребенок, пусть даже джинчурики — не соперник Мадаре. — Новый джинчурики, значит? Живи пока, но однажды я приду за тобой. — сказал человек в маске и создал воронку из округлой прорези в маске, куда и засосал сам себя. Наруто оскалился из-за внезапного побега злейшего врага, но понял, что ему сегодня очень повезло. Видимо, у него было какое-то дело с Итачи, о котором никто не должен знать, и раз тот покинул это место, то появление "третьего" лица, как он говорил, не входило в какой-то план. "Значит Мадара не должен был быть заметен в каком-то деле, и не должен был быть увиден кем-то во время исполнения, поэтому он и ушёл." — думал Курама, посмотрев алыми глазами на Итачи, что до сих пор стояла, как вкопанная и не отрывала ониксовые глаза от джинчурики. "Она была с ним заодно? Что же они задумывали?" — продолжал анализировать Курама, выпрямляясь. Его вид таким и остался, с когтями и клыками, с глазами биджу, но разве что без чакры, потому что если он вернётся к обычному виду, то Итачи его очень больно сможет побить, ведь сдерживаться ей резона не будет. Он планировал забрать Итачи и как следует допросить. Не просто так здесь оказался тот чудик и ещё так любезно разговаривал с ней. — Ты что тут делаешь, Наруто-кун? — спросила Итачи, сделав шаг назад. Теперь она поняла, что не так с этим мальчиком. Почему она его внутренне боялась и опасалась. Джинчурики, сосуд для девятихвостого лиса. Теперь она осознала, что эта ночь спокойно не кончится. — Учих-ха...вышла на сговор с Мадарой...этим ничтожным отродьем... — утробно рыча говорил Курама. У Итачи даже кровь начала стынуть в жилах от вида разъярённого джинчурики, но у неё самой появлялось всё больше вопросов: откуда мальчик мог знать про это? Почему он называет того Учиху такими словами? Почему он не побоялся выйти против двух Учиха? И, наконец, что он тут вообще делает?       Итачи сделала ещё шаг, и только вовремя активированный шаринган позволил юной куноичи избежать серьёзного удара в лицо, но не успела среагировать на следующий из-за того, что получила сильный удар по правой ноге. Видимо джинчурики нанёс второй удар по другому месту, раз первый не достиг цели. Упора на правую ногу больше не было и она начала заваливаться на правый бок, но упасть ей не позволил третий удар, который шёл против стороны падения. Сильный удар в бок опрокинул куноичи на другой бок, но благодаря созданному расстоянию и активному шарингану, она смогла перенаправить четвёртый удар, который шёл опять в лицо. Курама помнил, как работает шаринган и чтобы ему противодействовать, необходимо было делать серию быстрых ударов по разным частям тела. Также нельзя было смотреть в глаза из-за угрозы гендзюцу, но у Курамы не было слабости к ней: феноменальный контроль чакры позволял в мгновение распознавать иллюзию и блокировать её даже без ручной печати. Более того: блокируя чужеродную чакру и перенаправляя её, он мог не только заблокировать, но и перенаправить техники иллюзий на их создателя вне зависимости от их силы, потому что его контроль чакры был лучше, чем у любого шиноби, а также воля была куда сильнее. Именно на этом бой и окончился. Возможно, если бы девушка захотела применить ниндзюцу или продолжила вести бой в тайдзюцу, то он мог бы затянуться, но сильнейшее оружие Учихи сегодня обернулось против неё самой. Он с самого начала смотрел ей в глаза и ждал момента, когда она использует своё гендзюцу, чтобы поразить Итачи её же техникой. Итачи талантлива, но ей не хватило информации о сопернике. Если бы она знала про отражение гендзюцу, то не использовала бы его, а вела бой по-старинке и имела бы этим неплохие шансы на победу. Этого не случилось и Итачи замерла и упала, утопая в мире собственных иллюзий. С уголка рта потекла слюна из-за полного отсутствия осознания происходящего и она более не могла сражаться, ведь противодействовать собственной иллюзии, во много раз усиленной, куда сложнее, чем иметь дело с обычной и чужой.

***

      Логово — крайне универсальное место. Здесь можно тренироваться, можно воспитывать слуг, а можно и допрашивать тех, кто нуждается в допросе. В течение года Наруто обновил своё "секретное" место и воспользовавшись полученными новыми знаниями, смог поставить барьер, который не давал выйти наружу всплескам чакры изнутри. Это очень помогло в тренировках по изучению воздействия чакры биджу на его тело без риска быть обнаруженным. Поставил и несколько печатей-иллюзий, которые бы воздействовали на случайно пришедшего человека и показывали ему обычные заброшенные катакомбы вместо обжитых помещений. Была и сенсорная печать, которая сигнализирует, если кто-то посещает катакомбы. Что-то более серьёзное ставить нельзя, потому что иначе кто-то мог бы подумать, что сюда кто-то приходит и тайком работает.       Что касается самих помещений, то там изменений почти не было, за исключением того, что свет теперь есть везде, а весь хлам и грязь с используемых комнат были убраны в самые глубокие и дальние части, куда Наруто не ходил. Со временем он сможет по максимуму использовать потенциал этого места, но пока что хватало и этого. Были оборудованы несколько комнат для отдыха и комната для допроса. Ещё готовилась одна большая комната для будущей темницы, где он планировал содержать пленённых людей, но там ничего ещё не было — пустая, тёмная комната.       Наруто пришёл в это место обычным путём, через люк, но в этот раз насчёт хвоста он был особенно осторожен. Пока ещё он не знал, что похищением Итачи предотвратил геноцид клана, но уже совсем скоро об этом узнает. Шёл он один, за его плечом был свиток, где было запечатано одно тело. Тело, которое теперь находится в "допросной" между двух колонн, что удерживают высокие потолки на месте. На обе колонны были нанесены печати, которые соединялись с руками стоящей между ними Итачи. Её руки были распяты в стороны, а запястья окружали чёрные символы фуин, которые крепились к бумажным печатям, приклееным к столбам. К слову, ноги удерживали похожие печати, только они не позволяли пленнику поднимать подошву с пола. Девушка была без сознания и ноги были чуть согнуты из-за этого, а в руках было натяжение. Её голова висела впереди и упиралась подбородком в грудь. Кто знает, сколько она пробыла бы без сознания, ведь сразу же после отражения гендзюцу, он усыпил будущую пленницу, но разбудить её он решил крайне экстравагантным способом. В его правой руке был длинный и тяжёлый кнут с полусантиметровыми шипами. Пять миллиметров — это совсем мало, скажут. Да, этого мало для нанесений фатальных повреждений, но вот истечь кровью этот кнут может заставить, да и боли он приносит совсем не меньше. Хороший кнут, который Наруто недавно приобрёл у одного деда, которого случайно встретил на улице за торговлей безделушками. Как мужчина сам сказал, наполовину пьяный — он инженер и умеет работать с механизмами. Он сетовал на то, что сейчас его умения никому не нужны, и как он еле сводит концы с концами, а чтобы заработать деньги — перепродаёт бесполезные красивые вещицы. Одну из таких и приобрёл Наруто — этот кнут. Купил он его за очень большие деньги, но не потому, что заломили цену, а чтобы иметь толкового инженера в союзниках. Впрочем, в его толковости Кьюби убедился лично, напросившись на экскурсию. Тот дед мог делать чуть ли не всё своими механизмами, совмещенными с электричеством. Тогда-то Курама и решил оставить себе контакты этого деда: его изобретения и работы могли бы сослужить хорошую службу его амбициям. Он не пожалел денег и оставил ему сверху, на жизнь. Всё больше существуя в обществе людей, он начал проникать уважением к этим жадным и алчным существам. Не все были настолько плохими: многие отличались от тех, которые являлись примерами алчности. Таким людям Кьюби не желал бы ничего плохого, как и тому старику, изобретения и работы которого внедряли не меньшее уважение. Человеческий интеллект был огромной силой и этот пьяный старик показывал это на деле. В очередной раз убедившись, что не всего и не всегда можно добиться силой и страхом, он покинул пьяного, доброго и умного старичка, обещая, что однажды его жизнь кардинально изменится. Вот так закончилась обычная покупка клёвого кнута.       Вспомнив историю этого инструмента, Наруто решил вернуть Итачи в сознание. Он размахнулся кнутом и щелкнул им, намереваясь оставить хороший след на животе пленницы. Упругая часть, разрезая воздух со свистом, эффектно приземлилась на нежную кожу и шипы впились внутрь, но под действием силы трения, "хвостик" продолжил путь по коже, следуя за ручкой и оставил превосходный след, сорвав лоскут закрытой одежды в районе живота выше пупка. Неглубокая царапина начала наполняться капельками крови, а сопровождалось это громким криком резко проснувшейся и явно не готовой к такому пробуждению, Итачи. Её голова поднялась и сразу же рефлекторно активировался шаринган, который в этот же момент потух. Девушка попыталась сделать это ещё раз, но у неё вновь ничего не вышло. Вместо того, чтобы выбраться, она почувствовала боль и жжение в глазных яблоках, отчего она зажмурила глаза и задрала голову, громко закричав, после чего начала махать головой, чтобы "стряхнуть" эту боль. — Что...что ты сделал со мной? — спросила девушка, попытавшись дернуть руками, но символы надежно её обездвиживали. — Ничего. Стандартное фуиндзюцу ранга В. Обездвиживает человека и блокирует его чакру. Любое движение чакры техника блокирует и "поджигает", если можно так выразиться. На самом деле ты сейчас синхронизирована с моей техникой и она делает чакру...болезненной. Попытаешься ещё раз послать чакру в глаза — сожжёшь чакроканалы. Сделаешь это в третий раз — вовсе ослепнешь. Но это не из-за огня, а моей ядовитой чакры. Тоже самое касается и других частей тела. В какой-то мере яд даже хуже огня, да. — пояснил принцип работы Наруто и нанёс ещё один удар, но теперь пониже. Итачи стиснула зубы и смогла стерпеть этот удар, тихо простонав. — Я...ничего тебе не скажу. — сказала Итачи, сжав ладони в кулаки и отвела взгляд. — А я разве что-то спрашивал? — приподнял левую бровь Наруто и нанёс третий удар, теперь по бедру правой ноги. Итачи зажмурилась, вовсе не издав звуков. — Высокий болевой порог, да? Ничего страшного, у нас с тобой много времени впереди. Захочешь, может, заговорить со мной. — усмехнулся Курама. Уж очень ему нравилась эта ситуация: пытка Учихи. Хотя он с куда большим удовольствием на место этой глупой девчонки поставил того урода в маске, но раз она решила с ним якшаться, то пока что она сможет заменить его на этом месте, временно. — А что ты решил от меня услышать? — спросила Итачи. — Что этот ушлёпок в маске делал в Конохе и о чём вы разговаривали? — спросил Наруто. Возможно, со стороны очень смешно смотреть на то, как почти девятилетний мальчик допрашивает двенадцатилетнего подростка. Может быть даже им обоим было бы смешно, если бы не осознания масштаба пиздеца, который мог произойти этой ночью. Кьюби понимал, что что-то должно было произойти с кланом Учиха, но даже своим появлением он сорвал это. Тоже самое понимала и Итачи, которая не смогла выполнить задание Данзо в обход Четвертого Хокаге. "Слишком подозрительное совпадение: Хокаге остался в резиденции, а около кланового квартала появился его сын, и именно в нужный момент. Значило ли это, что Хокаге всё знал и решил использовать сына? Или же его прислал кто-то ещё? Но кто?" — анализировала Итачи. Этот анализ занимал считанный секунды, но этот анализ юный мальчик распознал как молчание, и кнут со свистом вырвал кусок одежды с левого бока пленницы, оставляя там длинную кровоточащуюю царапину. Итачи открыла рот, но крик застрял в горле. Она зажмурила глаза, шумно выдохнув от боли. — Я никуда не тороплюсь, можешь молчать. — сказал мальчик и обошёл тела, вставая позади него. Он сильно размахнулся и последовательно нанес три удара по спине, один из которых был вдоль спины, а другие два — поперёк. Теперь, когда Наруто стоял позади, девушка позволила себе заплакать. Её глаза были влажные и она вновь их зажмурила, лишь бы не отпустить солёные дорожки слёз по щекам. Она даже дышала ртом, чтобы случайно не всхлипнуть, дыша носом, потому что это только покажет мучителю, что его приёмы работают. — Помнишь тот день? Первый раз, когда ты оказалась здесь? Тогда ты и Саске были привязаны вон к тому столу. — сказал Наруто, вернувшись к лицу пленницы и показал на большой стол у стены. — К чему это? — тихо спросила девушка, не открывая глаза. Её голос был дрожащим и не отдавал сталью, как когда-то. — К тому, что в этот раз она также может оказаться рядом с тобой. Тогда она была серьёзно наказана и нахватала ударов намного больше, чем ты. Этот раз не станет исключением. — сказал Наруто, сложив руки за спиной. — Она под защитой клана. Ты не сможешь с её помощью развязать мне язык. — усмехнулась Итачи, открыв глаза, правда теперь они были красные из-за недавних слёз. Она надменно окинула его взглядом, будто бы распознавая блеф. Курама на это только усмехнулся, причём не менее пафосно и молча снял со своей спины большой свиток. Да, ранее на его плече висел свиток с телом Итачи, а на спине, в районе поясницы, находился другой свиток. Конечно, можно запечатывать людей и в свитки поменьше, и у Курамы даже был подходящий для этого контроль чакры, который позволяет не распылить по поверхности чакру, а сильно уменьшить площадь нанесения, но для этого не хватало опыта. В теории, человека запечатать он мог и в маленький свиток, но не был уверен в том, что человек сможет пережить это запечатывание, поэтому решил быть уверенным и запечатывал живые тела в большие свитки.       Наруто расстелил свиток по полу и ударил ладонью по символу фуин. Появилась густая дымка и когда она рассеялась, на бумаге лежало тело Саске без сознания. Её руки были аккуратно сложены на груди и ради этого выражения лица Итачи, можно распечатывать тело Саске бесконечно. Распятая девушка подавилась воздухом и начала выдергивать руки и ноги из ловушки. — Отпусти! Отпусти её, слышишь?! — кричала Итачи, безуспешно пытаясь вырвать конечности из плена. Она стиснула зубы и всеми силами пыталась вырваться, чтобы защитить младшую сестру от угрозы в виде блондина. — Она была той, кто попросила меня спасти тебя. Она сказала, что увидела ругань вечером. Ты и Фугаку разошлись во мнениях, касательно будущего в клане. Она боялась, что ты пойдёшь против клана и с тобой может что-то случиться. Она оказалась права...отчасти. — сказал Наруто, не моргая смотря на спящую на свитке девочку и с разворота и большим размахом ударил кнутом по груди девушки. Она завыла и её колени подкосились. Наруто сделал шаг вперед и мертвой хваткой вцепился в горло Итачи, сильно сжимая его, хотя сам продолжал говорить спокойно, будто ничего не произошло. — Она сказала, что сделает всё, что я скажу, если выполню просьбу. Она согласилась стать моей слугой ради того, чтобы я выручил тебя и будет очень...обидно, если всё это будет зря. Так или иначе я могу её подвесить рядом с тобой и истязать до посинения, а ты будешь смотреть на это. Она уже моя слуга и будет смиренно делать всё, что я ей скажу, и терпеть то, что я делаю. А ты во что-то ввязалась и будет неловко, если однажды с ней что-то случится, даже не по моей вине. А теперь рассказывай, во что ты влезла?! — разложил по полочкам Наруто. Итачи открыла рот из-за сильного сжатия горла и вместо звуков выпускала хрипения. Он подержал её немного, чтобы она собралась с духом, но после того, как отпустил горло, она продолжила молчать, снова отводя взгляд в сторону. Наруто отошёл от Итачи и тихо рассмеялся, сев на корточки перед мирно спящей Саске. — Тебе наверняка известно, что я терпеть не могу клан Учиха, однако вы двое собрали всё самое ужасное, что есть в этом клане. Саске — надменная и алчная. Ты — тщеславная и эгоистичная. Вы обе — жадные до силы. Я ненавижу вас. Вас двоих и весь клан Учиха, который прогнил до костей. Я бы с большой радостью пробил горло каждому члену клана, однако Четвертый Хокаге говорит, что вы — тоже часть деревни, как и все жители. — Наруто гладил кунаем горло Саске, чтобы нервировать Итачи и вывести её из равновесия, вынудить рассказать всё то, о чём знать необходимо. — Нравится мне это, или нет — он прав. Я пока ещё плохо разбираюсь в человеческих отношениях между собой, потому что ребёнок, но раз Минато считает, что вы — часть деревни и ничем не хуже других — пусть будет так, мне не жалко. Деревня большая и места хватит всем. — продолжал говорить Кьюби. Он не соврал ни в чём: ни в ненависти к Учихам, ни в словах Минато, ни в своём мнении по этому поводу. Итачи также это понимала. Понимала то, что он разделяет её мнение. Он также ненавидит Учих, как и она, но при этом хочет, чтобы у всех всё было нормально, как и она. Правда, Наруто не знал об отношении в деревне к Учихам, поэтому второе Итачи выдумала уже сама. — Меня послали вырезать клан Учиха. Я сама решилась на это. — выдала Итачи на одном выдохе. Наруто поднял уже обе брови и даже начал хлопать левой ладонью по правому пястью, потому что в ладони был кнут и похлопать в ладони он не мог. — А меня чего не позвала? Я бы помог. — усмехнулся Курама и покачал головой. — Значит это уёбище в маске должно было тебе помочь в этом деле, верно? — спросил Наруто, хотя скорее тут удостоверился. Итачи кивнула, что было логично. Кьюби кивнул и сложил руки на груди. — За что их нужно было вырезать? — спросил Наруто, внутренне удивляясь тому, что Итачи стала такой сговорчивой. Значит, моральное давление ничем не хуже физического во время пытки и допроса. "Надо будет запомнить." — Они хотели устроить переворот и захватить власть в деревне. — начала Итачи и как на духу рассказывала про отношение к клану среди жителей, их переселении на окраину деревни, снижение финансирования и заданий для клана. Теперь Кьюби сел на стул и начал записывать в свиток всё то, что Итачи рассказывала, иногда переспрашивая и уточняя некоторые моменты. Саске осталась лежать в помещении, чтобы Итачи оставалась такой же сговорчивой, как и сейчас. — Слушай, а почему верхушка так и не договорилась насчёт решения проблемы? Почему верхушка не даёт Учихам выслужиться, чтобы заслужить пересмотра отношения? Почему деревня не даст твоему клану того, что им нужно? — Потому что отец просит слишком много, а Хокаге и советники готовы дать слишком мало. Все жадничают, поэтому отношения так сильно накалились. — ответила девушка, смотря на Саске не моргая. — Вот даже как? И единственным выходом было просто...всех уничтожить? Типа...нанести удар первыми, я прав? — задал вопрос Курама, но тот был скорее риторическим, потому что ответ плавал на поверхности. Итачи оставалось лишь утвердительно кивнуть. — Интересные вы люди...к этому ещё вернёмся. А кто тебя послал? Отец, что-ли? — спросил Наруто, закинув ногу на ногу и подготавливая шариковую ручку для конспектирования. — Данзо... — негромко ответила Итачи. Наруто поднял голову и сдвинул брови к носу. — А это ещё что за хрен? Впервые слышу это имя.

***

— Весело, конечно, с вами тут. А Шисуи жалко. Если правда — то, что ты рассказала, то он нормальным человеком был, даже если Учиха. — выдохнул Наруто и поднялся со стула, сворачивая свиток. —Теперь моя миссия провалена и улицы деревни сгорят в пожаре гражданской войны. — меланхолично сказала Итачи, потому что поняла, что ей надавили на единственное слабое место — младшая сестра, которую девушка обязательно оставила бы в живых. Одну-единственную — последнего выжившего Учиху. — Да ничего не сгорит. Максимум — пара-тройка Учих, подумаешь. — усмехнулся Курама и продолжил. — Ладно, хрен с ним. Постарайся подержать в узде своего чокнутого папашу какое-то время, а я поговорю со своим папашей, который не менее чокнутый. Придумаю, может, что-нибудь. — пожал плечами Кьюби. Конечно, Учихи были всё также презираемы Курамой, но в этом приключении биджу видел свою выгоду. Ему был нужен этот клан, поэтому пусть поживёт пока. Может быть даже пусть немножко подрастёт, а бонусом — благодарность двух принцесс клана, так что есть смысл слегка напрячь булки и пойти поработать. — Если у тебя получится сделать это, то я буду обязана тебе всем. — склонила голову распятая Учиха и Курама усмехнулся от этих слов. Он сложил одноручную печать на груди и символы, держащие конечности Итачи, пропали. Она упала на колени из-за легкости и уперлась ладонями в пол, а затем зажала свои раны от кнута с тихим стоном. Курама веселился, наблюдая за мучениями Итачи, не меньше веселился он и от рассказа пленницы. Всё же никогда он не был частью настолько масштабного человеческого действия. Он веселился от того, что от его действий зависит очень-очень многое, судьбы многих людей. Радовался, что в человеческой жизни познавал краски приключений. — Да ладно, я не сильно тебя бил, ты даже кровью не истекла. — усмехнулся Курама, поднимая Итачи на ноги, взявшись за ее воротник. Девушка промолчала, потому что ей было нечего сказать на это, да и не хотелось провоцировать этого ребенка на ещё одну порцию ехидных комментариев. — Бери Саске и иди домой, но будь аккуратна. Этой ночью клан выжил, но к тебе могут появиться вопросы. Корень, возможно, будет следить за тобой, так что проберись в квартал незаметно. За нами хвоста не было, когда я сюда шёл — гарантирую. Что касается отца и твоего клана — я разберусь с этим, а взамен...ты будешь служить мне. — чётко и ясно поставил своё условие Наруто. В конце концов он мог легко сдать Итачи отцу, Корню, либо оставить себе. У него были полностью развязаны руки, и Итачи это тоже понимала. Если он сможет сделать то, что не смогла она, то ради спокойствия в клане и в деревне она согласится на это, потому что она чувствовала, что у неё больше нет выбора — так и или иначе ей придётся на кого-то работать. "Ещё и Саске попала под уговор." — выдохнула Итачи. Она понимала, что им обеим придётся подчиняться ему, только открытым оставался вопрос: что же он будет делать с ними? — Поможешь мне — сдержу слово. — подтвердила старшая химе Учиха.