Наследница Дома Блэков: Школьные годы.

      Следующие пару дней прошли в спокойствии. Разве что Снейп озлобился в край: поставил «У», хотя зелье было вполне хорошо сварено, точно как по учебнику. За это профессор подвергся действию зелья «Болтушка для молчунов». Как профессор зельеварения на это купился- непонятно. Видимо сонный был за завтраком, где его в бокале уже ждала маленькая пакость. Зато все ученики вдоволь (не в лицо Снейпу, конечно, в Хогвартсе нет самоубийц в этом плане. Кроме Лиры.) посмеялись над тем, как суровый и строгий профессор до того, как было сварено зелье, нёс абсолютную чушь насчёт их школьной программы и кажется ещё что то из разряда «я обожаю пиццу с ананасами запивая русской водочкой. Специально заказывал в молодости у кузины по отцу прямиком из Москвы. Отец то мне и показал водочку русскую, я после этого даже стащил у него бутылочку… кажется мне было десять…». В общем, все, даже профессора знатно повеселились.       Но отличился и Грюм на своём уроке. Для начала стоит знать вот что. Гриффиндорским четверокурсникам настолько не терпелось попасть на первый урок Грюма, что в четверг сразу после обеда они столпились у его класса еще до того, как прозвонил колокол. Единственным, кто отсутствовал, оказалась Гермио­на — она появилась только к самому началу урока. — Я была… —…в библиотеке, — закончил за нее Гарри. — Давай быстрее, не то без нас займут лучшие места.       Они торопливо расселись прямо перед преподава­тельским столом, достали свои экземпляры учебников «Темные Искусства. Руководство по самозащите» и стали ждать в непривычной тишине. Вскоре из коридора до­неслись клацающие шаги Грюма, и он вошел в класс — такой же странный и пугающий, как и всегда. Им даже была видна его шипастая деревянная нога, высунувшая­ся из-под мантии. — Можете убрать их, — хрипло прорычал он, проко­вылял к своему столу и сел. — Эти книги. Они вам не по­надобятся.       Друзья спрятали учебники обратно в сумки. Рон за­метно волновался.       Грюм вытащил классный журнал, тряхнул длинной пегой гривой, убирая волосы с покореженного и усеян­ного шрамами лица и стал называть имена, причем его обычный глаз не отрывался от списка, в то время как ма­гический вращался по сторонам, устремляясь на студен­та, когда он или она отзывались. — Хорошо, — сказал он, когда последний заявил о своем присутствии. — Профессор Люпин написал мне об вашем классе. Похоже, вы достаточно основательно овладели противодействием Темным Созданиям — про­шли боггартов, Красных Колпаков, болотных фонарников, гриндилоу ползучих водяных и оборотней — я пра­вильно понял?       Класс согласно зашумел. — Но вы отстали — и очень отстали — в отношении заклятий. Поэтому я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. У меня есть год, чтобы научить вас, как разби­раться с Темными… — А вы не останетесь? — вырвалось у Рона. Магический глаз Грюма повернулся и уставился на Уизли. Тому стало здорово не по себе, но почти в тот же момент Грюм улыбнулся — в первый раз за все время, что они его видели. От этого его изуродованное лицо иска­зилось еще больше, но тем не менее было приятно убе­диться, что Грюм способен на что-то дружественное, например на улыбку. Как бы то ни было, Рон испытал глу­бокое облегчение. — Ты будешь сын Артура Уизли, да? — сказал Грюм. — Твой отец пару дней назад выручил меня из очень плот­ного капкана… Да, я пробуду здесь ровно год… окажу любезность Дамблдору… Один год, — и назад, в мою тихую обитель.       Он засмеялся горьким смехом, с силой сомкнув свои шишковатые руки. — Итак, прямо к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизакляти­ям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещенные Темные заклятия, пока вы не перейдете на шестой курс — вас считают недостаточ­но взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с та­кими вещами. Но профессор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, ко­торый собирается применить к вам запрещенное закля­тие, не станет делиться своими планами, он не будет дей­ствовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бди­тельны и наблюдательны. Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю.       Лаванда подпрыгнула и залилась краской — она как раз показывала Парвати под партой свой законченный гороскоп. Несомненно, магический глаз Грюма обладал способностью видеть сквозь дерево точно так же, как он видел через затылок. — Итак… Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наи­более тяжело караются волшебным законодательством?       Неуверенно поднялись несколько рук, в том числе Лиры, Рона и Гермионы. Грюм кивнул Рону, хотя его магичес­кий глаз был по-прежнему устремлен на Лаванду. —Ну, — робко начал Рон. — Отец говорил мне об од­ном… оно называется Империус… или как-то так? —О да, — с чувством произнес Грюм. — Твой отец должен его знать. Заклинание Империус доставило Ми­нистерству неприятностей в свое время.       Грюм с усилием поднялся на ноги — живую и дере­вянную, выдвинул ящик стола и достал стеклянную бан­ку. Внутри бегали три здоровенных черных паука. Грюм поймал одного и посадил себе на ладонь так, чтобы всем было видно, затем направил на него волшеб­ную палочку и негромко сказал: — Империо! Паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шелковой нити, раскачиваясь взад и вперед словно на трапеции. Он напряженно вытянул ноги и сделал нечто вроде заднего сальто, затем перекусил нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Грюм шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние ноги, вне всяких сомнений, отбил чечетку. Все засмеялись — все, кроме Грюма. — Думаете, это смешно, да? — прорычал он. — А по­нравится вам, если я то же самое проделаю с вами? Смех мгновенно умолк — Полная управляемость, — тихо заметил Грюм, ког­да паук сжался в комок и стал перекатываться по столу. — Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, зап­рыгнуть в горло кому-нибудь из вас… Рон невольно сглотнул. — Были времена, когда множество колдуний и вол­шебников были управляемы при помощи заклятия Им­периус, — продолжал Грюм, и Гарри понял, что он гово­рит о тех днях, когда Волан-де-Морт орудовал в полную силу. — Вот была забота у Министерства — попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле. Заклятие Империус можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твердости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬ­НОСТЬ! — рявкнул он, и все подскочили.       До этого момента Лира слушала Грюма, но как то в пол-уха. Вид у неё был очень рассеянный. -Мисс Блэк, я не умею видеть через голову и читать мысли, только через предметы. Вы должны слушать меня, а не витать где то в облаках.       Грюм вперил в Лиру свой механический голубой глаз, но она спокойно встретила его взгляд и подняла руку. -Скажите, профессор Грюм, почему нельзя было использовать на них Сыворотку правды? — задала она вопрос, не обращая внимания на удивлённые взгляды однокурсников. Ведь это жидкость без цвета и запаха, заставляющая выпившего отвечать правдиво на все заданные вопросы. Конечно, опытные волшебники могут пытаться ей противостоять, но я очень сомневаюсь, что Пожиратели смерти настолько умны и могущественны в этом плане. И варится оно не настолько сложно, и составляющие не слишком то редкие. В общем счёте, его конечно, не каждый приготовит, но думаю, я, через год или два вполне смогла бы это сделать, — с последними словами Лира села обратно на своё место. -Зелья и их применения- не моя стихия, — к общему удивлению достаточно ровно ответил Грюм.- Спросите это у профессора Снейпа на следующем уроке, или снова подмешайте ему в бокал того болтливого зелья, мисс Блэк.       Лира немного опустила голову, но не от стыда. Чтобы никто не заметил, как она улыбнулась. Но следующие события заставили её вновь стать серьёзнее. — Кто еще знает что-нибудь? Другие запрещенные заклятия?       В воздух взвилась рука Гермионы и еще, к удивлению Лиры, Невилла. До сих пор он не стеснялся показывать свои знания лишь на травологии — его, бесспорно, лю­бимом предмете. Невилл, похоже, и сам был потрясен своей смелостью. —Да? — сказал Грюм, и его магический глаз, провер­нувшись, уставился на Невилла. —Есть такое… заклятие Круциатус, — произнес Не­вилл тихо, но отчетливо.       Грюм чрезвычайно пристально смотрел на Невилла, на сей раз уже обоими глазами. — Тебя зовут Долгопупс? — спросил он, и его маги­ческий глаз вновь скользнул вниз, пробегая список в жур­нале.       Невилл боязливо кивнул, но Грюм воздержался от дальнейших расспросов. Повернувшись к классу, он вы­нул из банки следующего паука и посадил его на кафед­ру, где тот оцепенело замер, слишком напуганный, что­бы двигаться. — Заклятие Круциатус, — заговорил Грюм. — Надо бы чуть побольше, чтобы вы уловили суть.       Он нацелил палочку на паука и скомандовал: — Энгоргио! Паук вырос — теперь он был больше тарантула.       Рон, махнув рукой на геройство, отъехал на своем стуле как можно дальше от учительского стола.       Грюм снова поднял палочку и шепнул: — Круцио!       В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дергаться, качаясь из стороны в сторону. От него, разумеется, не доносилось ни звука, но Гарри был уверен — будь у паука голос, он визжал бы изо всех сил. Грюм не уби­рал палочки, и паук затрясся и задергался еще неис­товей. — Прекратите! — воскликнула Гермиона.       Но Лира её не слышала. Она замерла, уставившись на бедного паучка. В голове мгновенно всплыл кусочек из подслушанного ими диалога в Трёх мётлах. «-Беллатрисса жестоко расправилась с женой кузена, своим излюбленным «Круциатусом»…»       Так вот оно значит какое… Круциатус. Значит, именно так Беллатриса Лестрейндж пытала многих людей… её мать, Марлин Блэк. Лира заметила, что на неё с беспокойством смотрит Гермиона, и через силу выдавила улыбку. И тут же случайно обернулась на Невилла. Он выглядел ещё хуже. Руки были стиснуты на столе, костяшки пальцев побелели, а широко открытые глаза были полны ужаса. Что-же…и видимо только Лира испытывала вместе с ним эти чувства. Грюм посадил его обратно в банку. — Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус… Оно тоже ког­да-то было очень популярно. Так. Кто знает еще что-ни­будь?       Судя по лицам, все были поглощены мыслями о том, что должно было случиться с последним пауком. Даже рука Гермионы слегка дрожала, когда она подняла ее в третий раз. — Ну? — посмотрел на нее Грюм. — Авада Кедавра, — прошептала Гермиона. Несколько человек посмотрели на нее с тревогой, в том числе и Рон. — Ага, — еще одна чуть заметная улыбка скривила неровный рот Грюма. — Да, последнее и самое худшее… Авада Кедавра… Заклятие Смерти. Он опять запустил руку в банку, и, словно догадыва­ясь, что сейчас произойдет, третий паук отчаянно заме­тался по дну, пытаясь увернуться от скрюченных паль­цев. Грюм его все-таки поймал и посадил на стол. Паук бросился наутек по деревянной крышке. — Авада Кедавра! — каркнул Грюм. Полыхнула вспышка слепящего зеленого света, раз­дался свистящий звук, будто что-то невидимое и громад­ное пронеслось по воздуху, и паук мгновенно опрокинул­ся на спину — без единого повреждения, но безусловно мертвый. Несколько девушек сдавленно вскрикнули. Рон отпрянул назад и едва не слетел со стула, когда паук рух­нул в его сторону. Грюм смахнул мёртвого паука на пол. — Ни порядочности, — спокойно сказал он, — ни любезности. И никакого противодействия. Невозмож­но отразить. За всю историю известен лишь один чело­век, сумевший выдержать это, и он сидит прямо передо мной. — Авада Кедавра — заклятие, требующее для выпол­нения серьезной магической мощи. Сейчас вы все може­те достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова — однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Но ни­чего, я здесь для того и есть, чтобы научить вас, как это делать. Возникает вопрос — если все равно нет противодей­ствующего заклятия, то зачем я вам это показываю? За­тем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнетесь с этим нос к носу. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ! — взревел он, и весь класс опять подскочил. — Итак — эти три заклятия — Авада Кедавра, Импе­риус и Круциатус — известны как Преступные заклятия. Использования любого из них по отношению к челове­ческому существу достаточно, чтобы заработать пожиз­ненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны проти­востоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запи­шите это…       Остаток урока они провели, записывая примечания к каждому из Преступных заклятий. До самого удара ко­локола никто не проронил ни слова, но как только Грюм отпустил их и они вышли из класса, всех буквально про­рвало. Большинство обсуждало заклятия со смесью ужаса и восторга: «Видел, как его трясло? А как он убил его — прямо вот так!» —Быстрее, — озабоченно сказала она Гарри и Рону. —Что, снова в окаянную библиотеку? — спросил Рон. — Нет, — резко ответила Гермиона, указывая на боко­вой коридор. — Невилл.       Невилл одиноко стоял посреди прохода, уставившись в каменную стену тем же испуганным взглядом широко открытых глаз, какой был у него, когда Грюм демонст­рировал заклятие Круциатус. — Невилл, — мягко произнесла Гермиона. Невилл обернулся. —А, привет, — сказал непривычно высоким голо­сом. — Интересный урок, верно? Хотел бы я знать, что сегодня на ужин, я… я умираю от голода, а вы? —Невилл, с тобой все в порядке? —О да, все прекрасно, — пролепетал он все тем же неестественно высоким тоном. — Очень интересный ужин… я хочу сказать, урок… а что нам дадут поесть?       Лира подошла к Невиллу сзади и осторожно взяла за руку. Сейчас они понимают друг друга, как никогда раньше. Не нужно было ничего говорить. Это один из тех случаев когда слова излишни.       Настроение Лиры значительно улучшилось когда помогала Гарри и Рону сочинять всякие совершенно идиотские истории по прорицаниям. Лира сидела в гостиной тупо уставившись в книгу, и не обращала внимания на друзей. Ровно до первого «предсказания». —В следующий понедельник, — начал он, записывая собственные слова, — у меня, наверное, разовьется ка­шель вследствие неблагоприятного соединения Марса и Юпитера. — Он посмотрел на Гарри. — Ты же ее знаешь — навороти побольше несчастий, и она это проглотит. —Ладно, — согласился Гарри, скомкав свои расчеты и забросив их в камин поверх голов болтающих перво­курсников. — Пусть так… В понедельник мне будет угро­жать опасность… м-м-м… обжечься. -Вы не умеете правдоподобно выдумывать. Давайте лучше я, — Лира подсела к мальчишкам.-Сейчас я такого насочиняю… Говорите побольше несчастий? -Если тебе не сложно, помоги, — Гарри протянул Лире пергамент. Рон немного помедлил и сделал тоже самое.       Лира надела капюшон от мантии на голову, пригнула её, зловеще скрючила руки и протянула их к друзьям. Загробным голосом начала: -Ууу, вижу будущее, ууу, да, я вижу, что ты, Гарри, в следующий понедельник…станешь жертвой вампира-переростка. А ты, Рон, спрыгнешь с башни Астрономии, и в качестве восставшего зомби устроишь в Хогвартсе зомби-апокалипсис. Вы записываете вообще, что я тут сочиняю? Так, хорошо, идём дальше. Эмм… Гарри, во вторник тебя выгонят из школы и ты займёшь место помощника Филча. Рон, тебе в стакан тыквенного сока подольют смертельный яд.       Гарри и Рон не сдержались и расхохотались. -Что такое? -Я бы лучше не придумал, — сквозь смех заявил Гарри.- Ты стала бы любимой ученицей у Трелони. -Упаси Мерлин.- тоже улыбнувшись сказала Лира.- Так, я на среде остановилась? Ага, значит в среду, Рон, тебя утопит в озере пьяный в стельку профессор Снейп, а тебя, Гарри, ждёт неминуемая встреча с клоуном-убийцей. В четверг…в четверг Гарри пойдёт кататься на гиппогрифе, упадёт с него, и сломает шею. Рон обожжёт лицо и руки неправильно сваренным зельем на уроке, ах да, ещё голос потеряет. В пятницу Гарри и Рон вместе навернётесь с лестницы и переломаете себе все руки и ноги. В субботу Гарри настигнет страшная болезнь от которой ты полысеешь, состаришься и кожа твоя станет зелёная с фиолетово-оранжевыми кругами. Рону же вырежут почку и продадут её на чёрном рынке. Ну, а в воскресенье Гарри пойдет в Запретный лес и на него нападут акромантулы. Рон же в это время потеряет все свои деньги в азартной игре.       Так продолжалось пока они не закончили задание. Хотя скорее от того, что они безостановочно хохотали почти на каждом «предсказании». Ребята смеялись, вместе сочиняли невероятные истории, и снова смеялись. Это отвлекло Лиру от тоски.       Через некоторое время в гостиной появилась Гермиона— в одной руке она несла свитки пергамента, в дру­гой — коробку, в которой что-то гремело. Живоглот за­мурлыкал, выгнув спину. — Привет, — сказала она. — Я только что закончила. -Мы тоже! — сказали хором Гарри, Рон и Лира. —Думаете, не заметно, что вы все это просто выдума­ли? —Как ты можешь так говорить! — картинно возму­тился Рон. — Мы тут вкалывали, как дюжина домашних эльфов!       У Гермионы поднялись брови. — Это просто такое выражение, — торопливо пояс­нил Рон.       Гарри тоже отложил перо, успешно закончив на пред­сказании собственной смерти по той причине, что ему снесут голову. — А что в этой коробке? — поинтересовался он. — Даже странно, что ты спросил, — отозвалась Гер­миона, бросив на Рона ядовитый взгляд. Она открыла крышку и продемонстрировала им содержимое.       Внутри находилось примерно полсотни значков, все разного цвета, но с одними и теми же буквами: ГАВНЭ. — Гавнэ? — Гарри взял один значок и стал рассматри­вать. — Это еще что такое? — Никакое не гавнэ, — нетерпеливо сказала Гермио­на. — Это Г.А.В.Н.Э. Означает — Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. — Никогда о такой не слышал, — заявил Рон. — Разумеется, не слышал. — Гермиона расправила плечи. — Я только что ее основала. — Да что ты? — Рон, похоже, ничуть не удивился. — И сколько же у вас членов? — Ну… если вы вступите… будет четверо. — И ты думаешь, мы захотим разгуливать повсюду со значками, на которых написано вот это слово? Быть вам, ребята, в гавнэ?       Лира фыркнула. -Гермиона, ты конечно молодец, то, за что ты взялась заслуживает уважения, но не могла придумать название… хм… посимпатичнее, что ли. Гавнэ, это слишком… гавнешно. — Г.А.В.Н.Э.! — раздраженно поправила Гермио­на. — Я собиралась назвать это Движение за Прекраще­ние Возмутительного и Жестокого Обращения с Друже­ственными Магическими Созданиями и Борьбу за Изме­нение их Правового Статуса, но это не подойдет. Мы так озаглавим наш манифест. Она помахала перед ними свитком пергамента. — Я все досконально изучила в библиотеке. Рабство эльфов уходит корнями в глубину веков. Не могу пове­рить, что никто не занялся этим до сих пор. — Гермиона, открой пошире глаза! — громогласно обратился к ней Рон. — Им! Это! Нравится! Им нравится жить в рабстве! -Действительно, может лучше спросить самих эльфов? — вставила Блэк с поднятой бровью. — Наша ближайшая цель, — заговорила Гермиона еще громче, будто не замечая Рона и Лиру, — обеспечить до­машним эльфам достойный заработок и условия тру­да. В дальнейшей перспективе — изменение закона о запрещении использования волшебных палочек и по­пытка добиться представительства эльфов в Отделе по регулированию и контролю за магическими суще­ствами, поскольку они там вопиющим образом отсут­ствуют. — И как же мы все это сделаем? — спросил Гарри. — Мы начнем с набора членов в наше общество, — радостно откликнулась Гермиона. — Думаю, по два сикля за вступление — чтобы купить значок — и на выру­ченные деньги мы сможем субсидировать нашу пропа­гандистскую кампанию. Ты будешь казначеем, Рон — я тебе уже приготовила жестянку для сбора средств, а ты, Гарри — ты у нас секретарь, поэтому уже сейчас мог бы записывать, что я говорю, чтобы составить протокол на­шего первого собрания. Ты же, Лира, будешь собирать информацию о рабстве эльфов в книгах и помогать мне, в общем, ты мой заместитель.       Дальнейшее обсуждение Г.А.В.Н.Э. Лира почти не запомнила. Гермиона что то говорила о их дальнейшей деятельности и продвижении организации. -Может стоит обратиться к директору или МакГонагалл за разрешением повесить в школе объявления и плакаты в защиту эльфов? — выдвинула идею Лира.       Гермиона просияла и усиленно закивала головой. -Лира, ты точно «мозг» Г.А.В.Н.Э.С чувством произнесла Гермиона.-Завтра же пойду к профессору МакГонагалл. А сейчас пора спать, уже так поздно! Гарри, давай мне конспект нашего первого собрания, я буду держать их у себя.       С ощущением будто тебя ударили по голове, Лира на автомате пожелала всем спокойной ночи. Как только её голова коснулась подушки она сразу же уснула. Сегодня Лире ничего не снилось.