Тот, кто заполняет пустоту

В пустой комнате полумрак сгустился, потяжелел, потревоженная изнанка пространства пошла рябью, и Астор с лёгкостью выскользнул из теневого коридора, оказавшись в тренировочном зале замка Рейвенвотч. Он условился, что вернётся именно сюда, чтобы случайно не свалиться на голову кому-нибудь из обитателей. Верандис должен был услышать: пусть колдовать граф пока что не мог, магию он чувствовал. Плечо оттягивала увесистая сумка: Астор постарался уместить в неё всё, что хотел взять с собой. Зелья для магики на всякий случай, записи, преданные ему секретарём леди Девьерен, и несколько вещей. Тишина звенела после путешествия. Астор вышел в холл замка, осмотрелся — на первом этаже никого не было, значит, Рейвенвотчи уже позавтракали. На лестнице он интуитивно ощутил чужое присутствие прежде, чем услышал шаги, и постарался не напугать служанку своим внезапным появлением. Эстель, вжавшись в стену, удивлённо воскликнула: — Ой! Простите, не ожидала. Её бледность и тёмные круги под глазами не заметил бы только слепой, левое запястье было туго перевязано, чувствовался едва уловимый запах целительной мази — кажется, именно Эстель сегодня стала… "завтраком". В остальном, выглядела она как обычно: ни волнения, ни страха. Кажется, за эти три дня ничего ужасного не произошло. — Лорд Верандис и Адуса-даро будут рады, они у графа в кабинете сейчас, — откашлявшись, продолжила служанка. — Разве Адуса не уехала в Шорнхельме? — Она уже вернулась. Прошу, давайте ваши вещи, я отнесу их в вашу комнату. Передав Эстель сумку, предварительно забрав оттуда нужные документы, Астор поспешил в кабинет. Дверь была приоткрыта, потому он услышал обрывок разговора: — ...это не так просто, как ты говоришь, — Верандис раздражённо, с досадой вздохнул. — Может, это ты всё усложняешь? Адуса-даро обернулась на тихий скрип двери. Многочисленные серьги в её ушах сверкнули: из окна лился яркий дневной свет, и Астор слегка прищурился, чтобы не так било по глазам. Снова хорошая погода. Отлично: при мысли о туманах и дождях становилось невыносимо дурно. Поприветствовав его, граф встал из-за стола и прошёлся по комнате, заложив руки за спину. — Присаживайся. Как дела в Вейресте? — Лучше расскажите, что у вас. Я за эти три дня уже извёлся, — честно признался Астор, положив все бумаги на стол. Адуса задумчиво потеребила серёжку острым чёрным когтем, промурчала что-то, сморщила широкую переносицу и выдала: — Оказалось, в Ривенспайре завёлся пентарх Серой Рати, — сказано это было таким тоном, точно речь шла о злокрысах в подвале. — Он рекрутировал нескольких вампиров из отребья, оставшегося после Монтклера, слегка обработал их и настроил против нас. В открытую не атаковали бы, они ожидали, что все мы будем вдали от дома, и, пока никого нет, планировали напасть на замок и убить наших слуг. Ударить по больному: представляешь, как непросто было бы нанять новых в сжатые сроки, учитывая… специфические требования? Как тебе идея? — Просто, быстро и эффективно, — хотя по спине пробежал холодок, нельзя не признать, что план был хорошим. — Если бы мы с Гвендис не вернулись раньше, вы остались бы без пищи. — Верно, — внешне Адуса ничем не выказывала себя, но Астор чувствовал её тяжёлую злость, продавливающая пространство вокруг. — Надеюсь, вы нашли их и покончили с ними? — Не всех, мелочь разбежалась, но костяк этой ячейки Серой Рати я уничтожила, — каджитка покосилась на графа. Тот плавно подошёл к своему столу, повертел в руках держатель для бумаги, бросил на Астора быстрый взгляд и тут же вернулся к "созерцанию". — Хочешь сочных деталей? Пожалуйста: правой рукой пентарха и автором их гениального плана оказалась Аделил, наша… скажем, знакомая. Это она наняла того шпиона, когда пентарх смылся и оставил её за главную. Ты оказался прав, у него был мощный амулет для отвода глаза. ...темнота, разлившийся в воздухе страх, от погони нет азарта, вопросы-вопросы-вопросы, вопросы-ответы… узнала всё, что хотела… крик, хруст шейных позвонков… Астор вздрогнул и отгородился от её эмоций, чтобы его ненароком не зацепило. Внутри вампирши клокотала буря, так и не нашедшая выхода даже после смерти Аделил и её подельников. Он не с чужих слов знал, какой разрушительной бывает ненависть. И её теневой след. — Что за Аделил? Адуса фыркнула. — Очень интересная личность! По вампирским меркам она была молода, не больше десяти лет с обращения, но гонору — как у волкихарского лорда. Обратилась ко мне незадолго до… выходки Монтклера и изъявила желание присоединиться, но Рейвенвотчам она не подходила. По ряду причин. Я отказала ей, Аделил оскорбилась и решила играть против нас. Мелкие пакости устраивала, распускала в народе слухи о том, что мы вампиры… Ничего серьёзного. Одного доходчивого объяснения оказалось достаточно, чтобы она заткнулась. В последние годы я вообще о ней не слышала, думала, её попустило. Ошиблась. Надо было сразу её убрать, как только она вылезла. Вихрь злости сменился горькой досадой: Адуса вздохнула, опустив голову. Решив не комментировать это, Астор увёл разговор в другое русло: — Ты быстро справилась. Я ожидал, это займёт больше времени. — У меня много друзей в Шорнхельме. И я только вернулась, — коротко пояснила вампирша. Верандис едва заметно улыбнулся. — Мы не поймали пентарха. Гвендис с Дженеви остались там на случай, если он объявится. Я считаю это маловероятным, но вдруг… — Может, мне стоит их подстраховать? — не то чтобы он сомневался в Гвендис, но если пентархи Рати уже показывали себя опасными противниками. Вряд ли Рада аль-Саран раздавал этот титул кому попало. Адуса отказалась. Верандис, преодолев свою рассеянность, вернулся за стол, сложил пальцы вместе и положил на них подбородок. — Ты молодец, Адуса, — судя по недовольному кошачьему ворчанию, каджитка с похвалой не соглашалась, но вслух возражать не стала. Тогда граф обратился к Астору: — Итак, что было в Вейресте? Мы тоже сгораем от любопытства. Астор разложил на столе всё, что принёс, включая свои заметки, и вкратце рассказал, что удалось узнать. — Ещё я связался со знакомым экспертом по Пределу и ричменам, он должен вскоре прибыть в Вейрест. Не возражаете, если я познакомлю вас? Верандис кивнул, рассматривая копию очерка о кланах: — Буду рад принять его. Кто он? — Пределец. Немного… со странностями, — тут пришлось преуменьшить, — но надежен. Я ручаюсь за него. — Верю. До того избегавший встречаться взглядами и погружённый в свои мысли, граф склонил голову и посмотрел ему прямо в глаза. Астор ответил лёгкой, едва заметной улыбкой; к щекам быстро прилила кровь… хорошо, что мёртвые не краснеют. — Клан Вороньего пера, — протянула Адуса, вчитавшись в заметки. — Я встречала их охотников на севере Предела. К чужакам они относятся проще, чем большинство ричменов... если ты не норд, конечно. — Если так, можно попытаться заручиться их доверием? Я не уверен, что ард Каддах захочет с нами работать, учитывая, что у него вампирша в советниках. Любая силовая поддержка нам жизненно необходима. Серая Рать — настоящая армия. Возможно, не так хорошо тренированная и не настолько сплоченная, как в Первую Эру, но тысячи солдат просто задавят численностью. А уж солдаты-вампиры… Если они захватят Предел, Рейвенвотчи не смогут им помешать. И Астор не сможет. Неплохо было бы иметь под рукой небольшую армию, но где ж её взять? А даже если бы удалось каким-то чудом договориться, к примеру, с Эвермором, ричмены не пустят бретонцев в Предел. Начнётся война, что Рати только на руку… Обсуждая будущую операцию, они и не заметили, как прошли утро и полдень. Астор тяжело вздохнул: разговоры его измотали; вампиры чувствовали себя примерно так же. Адуса размяла шею и решительно заявила: — Знаете что? У нас ещё будет время обдумать это позже, на свежие головы. Предлагаю отвлечься. Верандис, до этого расслаблено и устало сидевший в глубоком кресле, обеспокоенно подался вперёд. — Может, лучше отдохнёшь? — предложил он. Адуса поморщилась: — Нет, не хочу, — задумавшись на несколько мгновений и переведя взгляд с графа на Астора, она вдруг воскликнула: — А почему бы нам не сыграть в карты? Посидим в гостиной, поболтаем о чём-нибудь приятном. Судя по выражению лица, Верандису идея пришлась по душе. Астор тоже не возражал. — Тогда я позову Юшиху и возьму колоду… ждите нас в гостиной, — навострив уши, Адуса стремительно выскочила за дверь. Видимо, она очень хотела отвлечься от собственных мыслей. Отвернувшись от распахнутой двери, Астор заметил, что Верандис с интересом рассматривал его. Граф слегка улыбнулся; тёмные глаза лукаво блеснули. Астор рассеянно поправил воротник тёмно-зелёного дублета. Одежда была практичной, в случае чего, не стесняла бы движений, но смотрелась отлично: дорого, но не кричаще, и прекрасно подходила — на нём, беловолосом и темноглазом, почти всё сидело идеально. Это, пожалуй, первый раз, когда он действительно хорошо одет при Верандисе… как неловко. — Тебе идёт. Красивый… крой. Удачный, — граф заговорил почти светским тоном, но венки, видневшиеся под тонкой кожей на скулах, проступили отчётливей. — Хорошо, что нравится, — отозвался он. — Верандис… как ты? По бледному лицу пробежала сумрачная тень горечи. — В это время обычно к Фестивалю ведьм начинали готовиться. В Крестшейде всегда особенно любили этот праздник… — Верандис вздохнул, глядя на мрачные руины городка. — Что ж, видно, и в этом году Безголовому Жаку здесь делать нечего. Астор смутно припоминал, что Безголовым Жаком в Ривенспайре называли Джека — или же Ха-Лу-Жека, — даэдра, что приходит в Тамриэль во время Праздника ведьм в форме всадника без головы и пугает смертных, питаясь их страхом. — Вряд ли жителей Ривенспайра теперь хоть что-то ужаснёт, — хмыкнул Астор. — Жизнь между Скалой Гибели и Криптой Сердец и так похожа на дурную шутку Вермины… Зачем он сюда возвращается? — Кто знает, — Верандис пожал плечами. — Может, дело привычки? Или ему по нраву наши красочные пейзажи. В малой гостиной обнаружилось четыре кресла и небольшой круглый стол. На каминной полке, между небольшими фигурками бретонских рыцарей, в высокой вазе стояли сухие цветы. Прежде, чем опуститься в кресло, Верандис деловито поправил каждую статуэтку и развернул вазу так, чтобы был виден узор. Вскоре подошли и каджитки. Поздоровавшись, Юшиха осторожно присела на предложенное ей место, сложив руки на коленях, и заинтересовано спросила: — Во что сыграем? — Мы будем брать взятки! — Адуса рассмеялась и ловкими движениями когтистых пальцев перетасовала колоду. — Это просто. Играем парами, двое против двух. Выбираем карту-козырь, затем — каждому раздаётся по шесть… В отличие от Юшихи, Астор знаком с игрой: она достаточно проста и очень популярна в заливе Илиак и редгардских портах. Первым обычно ходит партнёр того, кто раздавал. Он ходит любой картой, остальные должны положить по одной карте такой же масти, либо козырной. Затем тот, кто в этом ходе положил самую старшую карту, забирает всё — это и называется “взятка” — и ходит, а другие берут по одной карте. Так продолжается, пока колода не закончится. Затем — подсчитываются баллы за взятые “взятки” и за карты. Побеждает тот, у кого больше. — Уверена, что хочешь играть во “взятки” против племянника торгового лорда? — Астор вскинул светлые брови. — Не сомневаюсь, что ты в этом эксперт, но я на карточных играх вервольфа съела... Это образно. Честно! — Адуса хитро улыбнулась, показывая длинные клыки. Спустя несколько партий она уже недовольно ворчала, но вошла в азарт и быстро отыгралась… одна игра сменилась другой: Юшиха плохо знала правила, поэтому Адуса терпеливо объясняла ей. Верандис был задумчив и молчалив больше, чем обычно, однако компания ему явно нравилась. Никто и не заметил, как пролетело время. Затем граф вспомнил о чём-то, и ему понадобилось срочно обсудить с Адусой. Скорее всего, это касалось дел дома, раз поговорить они решили наедине. Юшиха флегматично проводила свою подругу взглядом, затем задумчиво уставилась на сложенную колоду. — Вижу, ты здесь освоилась? — Да. Поехать в Хай-Рок было хорошей идеей, — как всегда немногословная, Юшиха говорила тихо. — Хочешь услышать моё мнение о Пределе? Астор ожидал продолжения, но… вопрос был не риторическим: она ждала ответа. Он кивнул. — Тёмное, дурное место, — она сморщила широкую переносицу. — Будто всё накрыто пологом тьмы: и земля, и вода, и воздух. Не думай, что я ненормальная, слуховые галлюцинации обычно меня не преследуют, но камни там напевают... какую-то странную, цепляющуюся к памяти мелодию. Адуса от этого отмахивается, но она тоже слышала. Юшиха рассеянно пошевелила когтистыми пальцами в воздухе, словно пытаясь наиграть мотив на эсрадже. Холодок пробежал по позвоночнику. Странная мелодия, значит… каджитов и их взаимодействий со “странными мелодиями” Астору хватило ещё в Пасти Лоркаджа. И в тенмарском храме. И в Чёрных высотах в Южном Эльсвейре. По самое горло. Проклятие. Будь у Рейвенвотчей больше вампиров, Астор предложил бы оставить каджиток здесь. — Ты понимаешь, о чём я! Не бойся: каджиты-вампиры меньше подвержены влиянию Искажённого Танца тёмных духов. Искажать то, что уже искажено — не так интересно, наверное, — Юшиха пожала плечами. — Путешествие вышло… познавательным. У предельцев даже есть собственные дро-м'Атра. Они называют их пустотными личами. Ведьмы-прислужницы Старшей Тьмы, которые отдали себя Пустоте. Мы видели одну издалека. Шерсть встаёт дыбом. Ричмены поклоняются даэдра, кто бы мог подумать. Среди их любимчиков и Намира, и Хирсин, и Молаг Бал, и Ноктюрнал… все старые знакомые в сборе. — Ты встречала дро-м'Атра в Эльсвейре? — Только то, что после них осталось. Но я не боюсь Предела. Как говорила мать клана, нет беды в том, чтобы слышать музыку Искажённого танца. Главное, хвостом не отбивать его ритм, — заключила Юшиха и поднялась. Чем бы Адуса-даро с графом не занимались, заняло это несколько часов, так что оставшуюся часть дня Астор был предоставлен сам себе. Он планировал прогуляться ночью по окрестностям замка, возможно, спуститься в долину, к Очанковым полям… однако эти планы пришлось отложить. Поздним вечером, когда солнце скрылось за оскалом гор Боралис, Каллин, один из слуг, нашёл его на балконе. Астор увлёкся чтением, потому с неохотой оторвал взгляд от страниц. — Лорд Верандис просил передать, чтобы вы зашли к нему, — данмер вежливо улыбнулся, склонив голову. — Хорошо. Он в кабинете? — Нет, господин у себя в покоях. Книжка едва не выпала у Астора из рук. Он вовремя поймал её… и сам себе удивился: с чего такая реакция? Может, Верандис решил возобновить их сеансы восстановления магии, только и всего? Прямо сейчас. Ночью. В своих покоях. Граф сказал: “Ты мне нравишься”... не уточнил, правда — как человек, друг, союзник или как мужчина. Может, сам ещё не решил тогда, но определился сейчас? Может?.. Несмотря на все сомнения, оказавшись перед нужной дверью, Астор не позволил себе медлить. Верандис взволнованно расхаживал по комнате, вертел в руках что-то небольшое, тускло блестящее в оранжевом свете. Граф зажёг свечи… много свечей и очаг. Покои окутал приятный полумрак и тонкий, едва уловимый аромат знаменитой на весь Хай Рок эссенции Рейвенвотч, кружащий голову не хуже вина — Астор узнал бы его из тысячи. Он замер, прикрыв за собой дверь. — Ты пришёл! Хорошо, — Верандис сверкнул глазами. — Проходи. Он жестом указал на два кресла с мягкой бархатной обивкой. Полено в очаге треснуло, взметнулись мотыльками оранжевые искры и сполохи огня. Астор заинтригованно окинул взглядом комнату. Здесь стало… уютнее. Сколько прошло, меньше месяца?… такое чувство, что никуда Верандис не пропадал. Его тень намертво впиталась в стены и мебель, заполнила собой тоскливые пробелы в пространстве, залатала скорбь и горечь. — Я взял вино для тебя. Не знаю, какое ты любишь, но у нас было только это, так что... — он указал в сторону. На низком столике обнаружилась бутылка и одинокий бокал. — Свечи, вино, поздний вечер… Это свидание? — Астор криво улыбнулся, вскинув брови. Он сказал это шутливым, несерьёзным тоном, оставив себе "пространство для манёвра" на случай, если ошибся, и хорошо контролировал лицо и голос, но сердце... сердце тут же забилось чаще. — Возможно, — Верандис подступил на шаг ближе. Пару раз моргнул; длинные ресницы кончиками коснулись бледных щёк. — Хочу подарить тебе кое-что. В знак моей симпатии. Граф протянул ему небольшую коробочку из чёрного полированного дерева. Гладкое и прохладное. Астор приоткрыл крышку; на бархатной подушечке лежала подвеска. Серебряная цепочка змеёй свернулась под небольшой вытянутой колбой из тёмного стекла. Внутри переливалось что-то чёрное и жидкое. Астор коснулся её и сдавленно выдохнул: кровь. Верандисова кровь. Это… дорогой подарок. Самый дорогой из возможных — доверие. Он поднял глаза, собираясь сказать хоть что-то, поблагодарить, но слова так и застряли в горле. Верандис стоял так близко, что Астор почувствовал его прохладное дыхание на своём лице. Граф склонил голову, немного ссутулился, с интересом наблюдая за реакцией. Всего полшага вперёд, вскинуть голову — и их лица оказались почти на одном уровне. — Спасибо, — тихо выдохнул Астор и отчётливо услышал чужое сердцебиение. Так быстро бьётся… разве у вампиров оно может так колотиться?... Граф вздохнул. Бледные губы дрогнули и приоткрылись. Как удержаться и не коснуться их? Легко и невесомо, не торопясь, притянуть Верандиса к себе, слиться с ним дыханием и почувствовать, как он отвечает, как его руки касаются лопаток и скользят ниже, как сжимаются на талии холодные пальцы, как он прижимается теснее и целует голодно и жадно, словно только этого хотел… как удержаться?.. Тени чужих эмоций ...скребущие душу сомнения, волнение, огненно-яркое возбуждение, и нежность, и страсть, и страх, смешавшиеся воедино... едва не сбили Астора с ног. Чтобы не захлебнуться, пришлось отстраниться. Тёмные глаза напротив, широко раскрытые, в полумраке ловили и отражали танцующие блики света, как драгоценные огненные опалы. — Ты дрожишь, — заметил Астор. Замершие на его пояснице ладони действительно подрагивали. Не отрицая, Верандис сбивчиво шепнул хриплым голосом, ткнувшись холодным носом в висок: — Я… Боюсь, что доставлю тебе больше неприятностей, чем радости. Не знаю, смогу ли дать то, что тебе нужно. — Если ты так оттолкнуть меня пытаешься, то тактика ужасная, — по коже, от шеи по позвоночнику, прошла приятная дрожь. Астор прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением. — Поверь, ты в любом будешь моей самой приятной "неприятностью". А что мне нужно, Верандис… ты нужен. Хочу тебя. Слышать твой голос, твой смех, видеть улыбку на твоём лице, и твои глаза, и как ты хмуришься, когда задумываешься... и, если позволишь, сделать тебя счастливым. Н-не так уж много, правда? Голос дрогнул, и он замолчал. Верандис нашёл его руку. Поднёс к своему лицу, потёрся щекой и острым подбородком. Бледные губы невесомо тронули кончик большого пальца, переместились на указательный, затем средний, безымянный… быстрые лёгкие поцелуи пощекотали тыльную сторону ладони, запястье, где бился пульс, коснулись скрытой под иллюзией татуировки… Астор положил свободную руку Верандису на грудь, погладил через плотную ткань халата, скользнул пальцами к длинной шее, очертил рисунок тёмных вен под кожей. Потянулся за поцелуем… немного досадно, что пришлось привстать, а Верандису — снова наклониться… Видно, сошлись у них не только губы, но и мысли: граф неожиданно легко подхватил его, приподнял над полом, крепко прижимая к себе — и тихо рассмеялся. Астор вцепился в его плечи… непривычно вот так, на весу. Он сорвал один короткий, дразнящий поцелуй, затем ещё один, глубже и смелее, и даже не глядя чувствовал, что Верандис не может сдержать улыбки. Странно было смотреть на него сверху вниз, а неожиданная близость не давала скрыть очевидного... волнения. — Пусти меня. — Как я могу? В моих руках вся глубина небес, сверкающий во тьме алмаз. В моих объятьях сон и солнце, ярчайшая звезда... Звонкий, мелодичный альтмерис сочился патокой. Астор нервно рассмеялся и отвёл взгляд, закусив губы. Альтмерская любовная лирика, значит… Он не помнил, чтобы ему читали такие стихи; обычно его “свидания” носили совсем другой характер. Напоследок оставив на шее горящий огнём поцелуй, Верандис всё же отпустил его, но отстраняться не спешил. Холодные пальцы тронули лоб, убирая светлые волосы, коснулись висков и замерли на скулах. Астор понял: он очертил границу иллюзии… — Покажешь? — Да. Астор накрыл его ладони своими, пропустил по пальцам волну магической энергии — над правой бровью, куда он вживил крошечный, почти незаметный зачарованный пирсинг, коротко кольнуло. По лицу будто провели мягкой тканью, смахивая остатки заклинания. Верандис приоткрыл зацелованные губы, завороженно наблюдая, как под его пальцами проявляется причудливый угловатый узор: тянувшиеся от ушей к уголкам широкого рта алые стрелы татуировки у губ изгибались и скрывались под короткой бородой; на лбу замысловатое переплетение острым концом указывало вниз, на переносицу, и заканчивалось между светлых бровей. Вдоль линий то и дело мелькали багровые блики: татуировка переливалась в полумраке. Граф снова провёл по ним подушечками пальцев. Теперь, без иллюзии, рельефность ощущалась более явно: узор был вдавлен в кожу. — Нравится? — Завораживает, — честно ответил Верандис и чуть отстранился, любуясь. Из-за татуировки лицо Астора выглядело серьёзнее, жёстче, но глаза светились нежностью. В полумраке они казались абсолютно чёрными, будто всю радужку поглотил голодный зрачок: не глаза, а бездонная пропасть. Он понял, что молча смотрит в них уже больше двух минут и глянул на нетронутую бутылку вина, стоявшую на столике. — Так… хочешь выпить? Астор, стряхнув оцепенение, проследил за брошенным взглядом, рассмеялся и уткнулся лбом в его грудь. — А ты будешь? — Я не пью вино, — ответил граф, погладив светлые, почти белые волосы. Сомнения, терзавшие Верандиса последние недели — а если не получится, а если он разочарует или ранит, если не сможет в ответ дать столько же, сколько берёт, а если всё закончится так, как заканчивалось и в прошлые разы... — сомнения, преследовавшиеся его и тянувшиеся следом, куда бы он ни шёл... не исчезли, нет. Только настороженно притихли, придавленные другими мыслями. Как бы дальше ни было, хорошо или плохо, счастливо или больно, пусть лучше будет. Будет хоть что-то, кроме извечного "а если бы".