***
Чёрный Bugatti Chiron Noire с довольно характерным звуком останавливается у ворот большого особняка, где при входе стоят два амбала в чёрных костюмах, не пропуская посторонних. Из машины выходит высокий юноша, чьи волосы были окрашены в русый цвет и достающие почти до самых плеч. Он поправляет свой тёмно-синий бархатный пиджак, а следом проводит по своему бедру, ощущая кожаную ткань штанов. Приехать отдельно от семьи для Хван Хёнджина было обычным делом. Остаться в частной школе ему помешали родители, глаза которых горели ярким пламенем при упоминании семьи Ян на сегодняшнем вечере. Ему хватало и того, что он видит этого ребёнка в частной школе 7 дней в неделю в том числе и в общежитии. Видит да в душе презирает. Да и не думал он, что вражда их родителей может перейти на них. Они даже дружили некоторое время. Много было общения между ними и казалось, что появилось что-то большее. Терзающее душу. Но это они держали в секрете, не до конца осознавая то, что всё это неправильно. Его без проблем впускают. Заходит в особняк и его сразу же встречает пара радостных глаз. Тёплые объятия и приятный женский парфюм. Хван осторожно обнимает в ответ и растягивает губы в улыбке. — Хёнджин-а, ты так вырос! — женщина аккуратно проводит рукой по волосам парня, — Так возмужал. Твои родители как раз в большом зале ждут тебя. — С днём рождения, дорогая Лили, — он достал небольшую коробку в красной коробке и вручил ей, — А где собственно ты взяла такой… Договорить ему не дают, ведь в помещение входят трое человек, которые слишком громко говорят о каких-то не столь важных вещах. Один из них приковывает к себе взгляд. Острые скулы так и манят коснуться к ним, а лисий взгляд сразу же встречается с хвановым и смотрят с таким озорством. Джин неосознанно облизывает губы вспоминая прошлую встречу и усмехается. — Дорогая моя! — радостно воскликнула мать Чонина и сразу же крепко обняла свою родственницу, даря ей громкий поцелуй в щёку. Взрослые сразу же начинают обсуждать свои дела, пока Чонин быстро поздравляет тётю, обнимает так неловко и ловит взглядом плавно скользящую фигуру парня. Сердце Яна бьётся чаще от воспоминаний когда-то жарких ночей и стремительно сглатывает, чувствуя как по телу разливается тепло. — Чтож, раз все уже пришли, то начинаем вечеринку! — весело заявляет тётя и приобняв Ина за плечи повела в зал, где как раз скопилось множество народу.***
Чонин весь вечер чувствовал себя как не в своей тарелке. Все были так увлечены светскими беседами. Каждый хвастался тем, кто что приобрёл. И пока что, судя из редких фраз, которые он всё-таки услышал, лидировал отец Хёнджина, что слишком смешило Яна-младшего. Он вертит в руках бокал с шампанским и ловит заинтересованный взгляд хёнджиновых глаз с другого конца зала на своей персоне. Брюнет коротко улыбается ему и тут же улыбка теряется так же быстро, как и стадо (а по другому Чонин назвать их не может) девушек. Они так и норовят завоевать внимание молодого парня. Но Хвану то всё по барабану. У него была своя цель и он наблюдает за ней весь вечер. Такой одинокий и до жути будоражащий сердце парень. А Чонин лишь допивает приятную на вкус жидкость и выходит из зала в соседний зал, где не было никого, лишь он и приятные звуки музыки с шумного зала.Sway — Michael Buble
Ян прикрывает глаза и ведёт рукой по шее, блаженно закусывая губу. Чувствует как на его талию опускается холодная рука. Мгновение и он прижат спиной к твёрдой груди. Горячее дыхание опаляет ухо, а после и шею. Мягкие губы касаются горячей кожи, даря мурашки и жар в сердце. — Малыш целый вечер избегает меня? — шепчет Хван и двигается в такт музыке, ведя за собой и Яна, который закидывает руку за себя, обнимая блондина одной рукой. Оба качают бёдрами в такт музыке. Открывает глаза и встречается с тёмным взглядом. Словно змея Хёнджин медленно приближается к заветным губам, но Чонин резко отходит от парня. Сильные пальцы хватают чониновы запястья и тянуут на себя. Два молодых тела ударяются друг об друга, остро реагируя. Дыхание Ина кажется вовсе покидает его, пока властные руки опускаются на его поясницу. — Хёнджин, прекрати, — строит из себя недотрогу. Чувствует укол ревности из-за того, что видел недавно. — Нини, не обижайся, — блондин берёт руку парня и отходит в сторону, тянет его на себя и тот падает в его объятия, — Мы ведь договорились, что о наших отношениях в кругу этих идеальных «аристократов» никто не должен знать. — Я не обижаюсь, Джинни, — ласково и тихо шепчет на хёнджиново ухо, а после цепляет мочку уха зубами, — Просто ты за последний месяц так мало уделял мне внимания. — Хочешь уединения? — игриво спрашивает Хван и ведёт его к выходу из дома, зная, что Чонин только за. Всё равно на них никто не обратит внимания. Они уходят в тишине, ничего друг другу не говоря. То, что происходит между ними выходит за рамки дозволенного. Между ними определённо есть чувства. Непонятно какие. Любовь? Привязанность? Желание сделать что-то запретное? Всё так кружит голову. Едут они в хёнджинову квартиру, которую он арендует у своих знакомых. Входят в квартиру и кажется чувствуют некую ниточку напряжения. Обоим почему-то стало неловко. Они давно не виделись и кажется, что ещё чуть чуть и оба признаются во всех своих грехах, прося прощения и желая вновь раствориться в друг друге. Но вместо этого, Хёнджин просто тянет Чонина на себя. Вцепляется в горячие и влажные губы как в последний раз. А Чонин на встречу рот приоткрывает, пропуская юркий язык. Отвечает на эти ласки, да чуть ли не стонет, когда тот язык его посасывает, да с таким бесстыдным чмоком отрывается от этих губ, ведя за собой ниточку слюны. — Чонин-а, я не могу терпеть, — мило тянет Хван, — Хочу тебя полностью и без остатка. А Ян и не против, лишь тянет Хвана на себя. Блондин подхватывает брюнета, обхватывая его за бедра, поднимая чуть выше своей головы. А Ян упирается ладонями о сильные плечи. Смотрит так по влюблённому, что не сдерживается и сам вовлекает в тягучий поцелуй. Засасывая чужие губы, его впечатывают в дверь спальни. Открывая доступ к своей шее, брюнет позволяет Хвану ловко впиться в нее зубами, жадно кусая, облизывая и кусая, а потом нежно и слишком трепетно целуя. Ведёт языком к острым ключицам. Ян стонет в ухо так жалобно, словно прося о большем, а Хван и не в силах отказать. Кидает того на кровать. А сам медленно снимает с себя пиджак, следя за мутным и до одури жадным взглядом. Но долго Ян смотреть не может кусает губы, кусает пальцы, прогибается в спине, не желая больше терпеть напряжение в штанах. — Чонин-а, хочу чтобы ты растянул себя сам, — сладко тянет Джин и протягивает парню тюбик. Да, Хван Хёнджин, вы чёртов извращенец. Зашипев от злости на парня, Ян чуть ли не хныча приспустил штаны и нерешительно взял в руки смазку. Обычно его растягивал Хван, даря столько ласки и удовольствия, что Чонин почти кончал от пальцев. Теперь же ему предстояло позаботиться о себе самому. Выдавив приличное количество смазки на пальцы, Ян закусил губу и, не медля, протолкнул сразу два, сильно выгибаясь в спине, чтобы облегчить процесс. Хёнджин закусил губу и с океаном похоти в глазах смотрел на парня. Член пульсировал так, что он казалось сам сейчас кончит ничего не делая. Чонин слегка царапает кожу ногтями, вызывая мимолетный дискомфорт. Растягивает себя, представляя пальцы Хвана, более длинные и грубые, чем его и от этого сладко стонет. Разрабатывает узкое отверстие, постепенно добавляя еще смазки и пальцы, вплоть до свободно двигающихся трёх. И только после этого медленно вытаскивает их. Грудная клетка тяжело вздымалась и медленно, мерно опадала. Попытка сохранять ровное дыхание увенчалась провалом. Хёнджин резко дергает Чонина за ноги, заставляя немного скатиться вниз. Стягивает с него лишнее. Ин громко стонет, сам не понимая, от боли или от удовольствия. Ян тут же широко раздвигает ноги. Не будь он так возбужден, постеснялся бы столь откровенно себя демонстрировать, но сейчас он был готов на все, лишь бы избавиться от этого невыносимого чувствах тяжести. — Какой ты потрясающий, — восхищенно шепчет Хёнджин, кусая нежную кожу на внутренней стороне бедра. — Красивый, горячий, мой… — Что? — говорит сбито, закатывая глаза от удовольствия. — Говорю, что ты мой. — Тогда возьми меня. Хёнджин едва слышно стонет и перехватывает худые щиколотки, сводя ноги вместе и закидывая себе на левое плечо. Теперь Ин раскрыт перед ним куда соблазнительнее. — Хёнджин … — Ян старательно выстанывает имя любимого, прекрасно зная, как у того от такого сносит крышу. И тут же захлебывается стоном. Растянутый анус болезненно сжимается, припухших краев тут же касаются мягкие пальцы. Ян мелко дрожит, пытаясь насадиться на ласкающие пальцы, но Хёнджин не позволяет, раздразнивая до невменяемого состояния. — Господи, Хёнджин, да вставь ты уже! В него входят резко и до жути приятно, сразу же попадая по простате. Если бы Чонин мог, то он бы скрестил лодыжки на шее блондина и подмахивал бы бедрами, как всегда делал, будучи вжатым в постель, но сильные руки жестко фиксировали, не оставляя и шанса сдвинуться, поэтому Яну оставалось только звонкими стонами, срывающимися в хрип показывать то, как ему хорошо. Хёнджин же почти рычал от удовольствия, втрахивая его в кровать, кусая нежную кожу на щиколотках и изредка наклоняясь, чтобы слизать испарину на узкой груди. Хёнджин кончает первым, толкнувшись до пошлого шлепка о влажные ягодицы. Чувствуя теплую сперму и пульсирующий член внутри себя, видя, как Хван закусывает губу и томно стонет, Ян сам дрожит и стонет, кончая на живот. — Хёнджин-а, ты самый лучший, — шепчет Ян и легко целует. И возможно, их отношения на следующий день раскроются. Родители будут в шоке. Скандала не избежать. Но они и не собираются их слушать. Они наконец сделают то, что так давно хотели…