***
Вечер проходил блестяще. Возбужденные и подогретые ярким концертом гости плавно перешли к ужину. Первый день всегда был достаточно шумным и самым насыщенным. Точнее первая ночь. Ведь утомленное после тяжелого сезона модное общество нуждалось в отдыхе. И каждый находит себе увлечение по вкусу. Немногие просто отсыпались в своих пятизвездочных номерах, засыпая в мечтах о последующих двух днях на ассамблее. И львиная доля людей утопали в ночной вечеринке, смешивали крепкий алкоголь с кровью и предавались плотским утехам. Первый день заканчивался ужасными последствиями. И следующие два дня все дружно обсуждали последствия бурной ночи и обязывались больше никогда так не кутить. Сезон сменялся другим, проходил год, и те же самые люди увядали в тех же ошибках. Они никогда не научатся, даже если захотят. Потому что над ними преобладает нечто другое, чем человеческий разум. Чаще всего первая ночь заканчивалась разрушением мира. Не в котором они все живут, а личного, принадлежащего только одному единственному человеку. Немало жизней было разрушено после ассамблеи. Но мир моды живет дальше, как и остальные маленькие миры людей. Чонгук не был на концерте. Ему претила праздная жизнь, не хотел в ней участвовать, но находиться здесь обязан, поэтому присел в темном углу большого бара и тихо поедал свое мясо. Обслуживающая его девушка очень удивилась, когда человек с ассамблеи попросил не выпить, а чего-нибудь посытнее. Мясо оказалось отвратительным, но Чонгук продолжал есть – невпервой приходилось есть то, что ужасно на вкус. И чем дольше он сидел, погрузившись в смартфон, тем больше людей приходило в бар. В один момент он и не заметил, как вокруг него стало слишком много людей. Настолько, что к нему подошла пара крепких мужчин, которые далеко не были похожи на модельеров. Скорее на байкеров. — Ну привет, малыш, — сказал один в красной куртке. — Что ты тут делаешь совсем один? — лаконично наклонил голову второй с бородой. Был похож он на европейца. — Я спокойно ел. Пока вы не пришли, — набравшись уверенности, выпалил Чонгук. — Ах, ты проголодался? Мы можем тебя покормить, — предложил европеец, подсаживаясь ближе. — Да, у нас есть очень вкусные конфеты для тебя... — в куртке пугал больше всего. Помимо того, что в кожаной куртке мужчина казался объемнее, сам он был очень большим и накаченным. Даже если бы Чонгук смог справиться с европейцем, то этот «качок» явно помешает. — Извините, мне нужно идти. — Стоять! — европеец схватил его за руку и тянул обратно на кресло. — Мы к тебе вежливо, а ты так по-свински уходишь. Стоит ли его наказать за это? — Непременно, — улыбнулся футболист, чья улыбка не предвещала ничего хорошего. — Извините, сэр, но этот столик занят. Как из воздуха появился высокий мужчина с красивым лицом и в дорогом черном костюме. Пахло от него лучшей парфюмерией, а каштановые волосы чересчур аккуратно зачесаны назад, открывая вид на аристократический лоб. Добродушные, светлые глаза и пухлые губы. Очень красив собой. — А ты кто еще такой? – зло прошипел мужчина. — Я отельер нашего гранд-отеля, — Показал на Чонгука. — А молодой человек мой стажер. Поэтому попрошу вас пересесть за другой столик и оставить нас наедине. — Да что вы себе позволяете? Вы не имеете права!.. — подорвался европеец, но отельер быстро остановил его. — Прошу, пересядьте за другой столик. Если вы продолжите угрожать моему сотруднику, мне придется вызвать охранников. Давайте не будем усугублять ситуацию и разойдемся с миром. Чонгук так и не понял, как у того получилось, но мужчины повиновались настоянию отельера и ушли вовсе. — Спасибо вам большое! Вы мне очень помогли, — поблагодарил его Чонгук. — А что ты тут делаешь? Модели двумя этажами выше, — с улыбкой обратился к нему мужчина. — Что? — Здесь обычные гости, не участники ассамблеи. — Извините, но я... Я не модель, — поправил виновато Чонгук, будто он виноват в этом недоразумении. — Правда? Ох, простите. Неужели вы приехали сюда по другой причине? Я могу вам помочь? Чонгук прошелся взглядом по идеально выглаженному костюму и на золотом бейджике прочитал имя «Ким Сокджин». Уверенный в том, что ему можно доверять, Чон поднялся с нагретого места и с почтением поклонился перед работником отеля. — Простите за сложившуюся ситуацию. Я наверное... Лучше я пойду. — Позвольте мне проводить вас, — поспешил остановить парня Сокджин, выглядя убедительно. Ким оказался хорошим человеком. Чересчур разговорчивый и со странными шутками, но ему можно было доверять. Тот факт, что он вступился за Чонгука и не пустил ситуацию на самотек, уже говорил о многом, помимо любезного предложения проводить до нужного номера. Чонгук уже был с сумкой, поэтому возвращаться в машину было незачем. — Простите, что интересуюсь. Но если вы не модель, тогда откуда вы здесь? — Ах, я... Я-я менеджер из агенства «Break the Silence». Вот, — Чонгук достал удостоверение, который Хосок ему выдал на второй неделе, и показал Сокджину. Тем временем они ехали в лифте. — Хм, и правда. Вы в хорошем агентстве работаете. Они обязываются защищать права и интересы своих работников. — А... — выдал понятливое Чонгук. Раздался оповещающий звук и дверцы лифта разъехались, открывая вход на нужный этаж. — Прошу. Сокджин пропустил Чонгука вперед и, не прибавляя шаг, шел в правильном направлении и рассказывал о возможностях отеля. Чон понимающе кивал, но не вслушивался в суть слов – он не собирался отдыхать здесь. — Можно вас спросить? — Разумеется, — благосклонно улыбнулся отельер. — Почему вы подумали, что я модель? — В этот бар приходят далеко не все посетители с таким лицом. Но если гость зашел туда, то он либо знаменитость, ожидающая встречи, либо эскорт модель. А так как сейчас в самом разгаре проходит Золотая ассамблея, я подумал, что вы обычная модель, что заблудилась. Потому что модели из эскорт агентства выглядят совсем иначе. — Вы разбираетесь в людях. — Я разбираюсь лишь в желаниях клиентов, — его лицо осветила скромная улыбка. — Если появятся вопросы или просьбы, сообщите в ресепшен по телефону. Приятного вечера. — Спасибо большое. Они уважительно поклонились друг другу и разошлись. Чонгуку стоит пойти спать и набраться сил перед завтрашним днем. Ассамблея – это хорошо, но никто не отменял работу для Чонгука. Особенно работу за капризным принцем Ким Тэхёном. Чонгук позволил себе позалипать в телефоне еще пару часов. Хоть номер и был дорогой, но оставался обычным. Представлял из себя одну комнату с кроватью и отдельную ванную комнату. На этом, пожалуй, все. Разумеется, были другие предметы роскоши, как вместительный шкаф, холодильник с мини-баром, чайник и необходимые вещи для выживания. Все было отлично, даже слишком. Чонгук знал, что ночь продолжается, и на последних этажах происходит незабываемая вечеринка этого года. Ничто не могло испортить этот вечер. Кроме сломанного душа. — Что за?.. — Чон планировал принять душ, как из крана потекла желтая вода. Золотая ассамблея теперь во всех смыслах будет золотой? Он думал, что пару минут протечет грязная вода, и потом польет чистая. Но этого не произошло. Появился странный гул, а кран и вовсе затрещал. Это совпадение,что именно ему достался такой хреновый номер? Пришлось все это дело закрыть, чтобы не натворить больших проблем. Раз уж возникла проблема, стоит обратиться за соответствующей помощью. — Как «только завтра в десять»? — повторил он слова девушки с ресепшена. Мало того, что он пятнадцать минут прождал, пока кто-нибудь ответит на его звонок, так еще и отказали в помощи. Теперь Чон жалел, что не обзавелся связями с отельером, тот бы сразу все уладил. Положив трубку, Чонгук сидел в раздумьях напротив беленького телефона и не понимал, что ему дальше делать. Он не сможет заснуть, не приняв душ. Чонгук чувствует на себе грязь, пыль, остывший пот на его коже и похотливые взгляды людей, что пялились на него во время пребывания здесь. И ту омерзительную руку, что посмела дотронуться до него в баре. Помотав головой, Чонгук отбросил неприятные мысли. — И что мне теперь делать? Вспомнив слова Сокджина о том, что внизу находятся бассейн и сауны, Чонгук решил отправиться туда. Захватил телефон, карту-ключ от номера и сумку с одеждой. Однако стоило ему подойти ближе к двери, ведущую к бассейну, он остановился. Оттуда доносилась громкая музыка, смех и шум. «Кем бы ты ни был, люди будут пытаться заполучить тебя», — пронеслись в голове заветные слова Тэхёна, как удар под дых. — Что же я делаю? — Чонгук испуганно отскочил от двери, услышав странные крики. Двери были матовые, стеклянные, а за ними расстилались клубы дома. Той ночью в отеле происходило что-то странное. И остается только догадываться, что именно случилось, а чему еще предстоит случиться. Чонгук возвращался в фойе. Хосок говорил, что с утра ему нужна будет помощь. И Чонгук хотел выглядеть соответствующе... В раздумьях о Хосоке Чонгука резко озарила мысль. И спустя двадцать минут эта мысль донесла его до самого номера Хосока, о котором он ему сообщил еще до того, как началось открытие ассамблеи. «Если что-то понадобится, я в 649». Однако Чон Хосок даже предположить не мог, что Чонгук явится так скоро. — Чонгуки? Что ты тут делаешь? — удивленно воскликнул старший, располагаясь в пенном джакузи. Он не смущался своей наготы, разбросанных по номеру вещей и выпитых бутылок. Даже двух симпатичных девушек в купальниках, что по обе стороны ласкали его горячее тело. Именно горячее, ведь Чон Хосок для своих лет и статуса выглядел очень достойно. Чонгука же смущала данная обстановка. Но дверь была открытой, и услышав, что можно войти, зашел в огромную ванную комнату. Там они и пересеклись взглядами. Чонгук хотел тут же закрыть дверь в ванную и убежать к себе. Хосок же наоборот – не желал просто так отпускать Чонгука. — Эм... Я... — Чонгук, разминая шейные позвонки, смущенно отводил взгляд. — Так, дамы, извините. Мне придется ненадолго вас покинуть. Это быстро, — пропел Чон и убрал руки с плеч обоих девушек. — Хоби, не уходи, — заныли девушки, чуть ли не плача. — Мы так любим слушать твои шутки! — Знаю, знаю. Но мне нужно срочно помочь моему хорошему другу. Вы же не оставите мальчика с его проблемой? Хосок поднялся из джакузи, и по его абсолютно голому телу заструилась теплая вода. Увидев директора обнаженным, Чонгук резко повернулся к тому спиной, укусив нижнюю губу. Ему не стоило видеть своего начальника без штанов. Девушки же громко рассмеялись, наблюдая за красивым и стеснительным парнем. — Чонгуки, не стоит стыдиться. Мы ведь мужчины, это нормально, — проговорил уверенно Чон, полностью вышел из воды и потянулся за полотенцем, оборачивая его вокруг бедер. Они вышли из ванной комнаты. Но Чонгук продолжал тупить взгляд на мокрые ноги Хосока, так и не решаясь заговорить. — Эй, Чонгуки? — позвал его ласково Хосок, немного наклонившись к нему. — Я настолько тебя засмущал, что теперь не хочешь разговаривать? Взглянув на старшего оленьими глазками, Чонгук с поджатыми губами несколько раз кивнул. — Ах-ха-ха! Надо же! Прости, не знал, что ты стесняешься мужского тела. — Я-я не... Не стесняюсь, — проронил Чонгук с большим усилием. — Просто вы мой начальник. — Вот как? Хорошо, что ты это понимаешь, — сказал уже менее радостно Хосок. Он облокотился о стену, сложив руки, и свысока посмотрел на неловкого Чонгука. — Ты гей? — Н-нет, нет! Что вы! Как вы могли подумать о таком?! — Чонгук заметно нервничал. Было это вызвано неловкостью или тем, что он скрывал что-то, – Хосок не мог понять. Однако стеснялся он больше обычного. — Хорошо, ладно. Прости, что так вышло. Я немного пьяный, — прикусив язык, довольно улыбнулся Чон. — Так... Зачем ты пришел? — Я хотел узнать, в каком номере сонбэним. — Ты думаешь, Тэ уже в номере? — И все же я хочу знать. Он не отвечает мне на телефон, — печально проговорил младший. — Что ж... Могу тебе дать карточку от его номера, — Хосок прошагал к дивану, где бросил недавно пиджак, и выудил оттуда карту. — Вот, держи. — С-спасибо, — Чонгук принял карту и с вопросом посмотрел на старшего. — А откуда у вас его карта? — Для сноровки. С Тэхёном раньше часто что-нибудь приключалось. То карту потеряет, то запрется в номере и не может выйти. Было и такое, что мне приходилось лично его будить. Тогда он много работал. И уставал тоже – много, — сказал Хосок с ностальгией, но в его голосе чувствовалась печаль. Как будто он жалел о чем-то. — А тебе зачем Тэ нужен? — Не Тэ... У меня в номере проблемы с водой, починят только завтра утром. А мне срочно нужно... — поймав вопросительный взгляд директора, Чонгук быстро и испуганно проговорил: — Помыться. — Пф, вот проблема! — фыркнул Чон, а затем резко встал вплотную к парню и в самое лицо прошептал: — Не хочешь с нами? Он смотрел на него с желанием и был серьезен. Улыбался, но не шутил. Чонгук до того сильно испугался этого требовательного взгляда, что поспешил отстраниться и выбежать из номера со словами: — Спасибо-что-помогли-очень-благодарен-надеюсь-вы-хорошо-проведете-этот-вечер-досвидания! И дверь за ним с грохотом закрылась. Хосок смог усмехнуться да и только. Смущенные глазки Чонгука вкупе с его розовеющими щечками и безумно красивым лицом возбуждали Хосока ни на шутку. Поэтому, почувствовав, как член упирается в замотанное вокруг его бедер полотенце, Чон никак не удивился. Расстроившись тем, что Чонгук убежал, Хосок вернулся к прекрасным девушкам и ярко провел эту ночь, заглушая свои чувства в сексе без обязательств.***
Стрелка часов перевалила за полночь. На телефоне догорали последние проценты заряда, дисплей знаменовал два часа ночи, а Чонгук так и не решился даже постучать в дверь. Номер 701. Седьмой этаж. Поэлитнее номера Хосока будет. Чонгук сделал еще один звонок Киму, но тот, как и ожидалось, снова не ответил. Он как будто специально выключил звук. Или наблюдал, как Чонгук раз за разом пытается дозвониться до него. Впрочем, в его стиле. «Уже пошел третий час, а я жутко устал», — лбом уперся в дверь и закрыл глаза. Как же хотелось спать. Собравшись духом, Чонгук постучал в дверь. Все тщетно. Придется воспользоваться картой, и Чонгук очень надеялся, что внутри Ким не окажется. Никто ведь не узнает, если он тайком воспользуется душем? В этом ведь нет ничего такого. Аккуратно открыв дверь, Чонгук бесшумно прошагал вглубь обширного номера. Комнату охватил мрак – никого не было слышно. Неопытный ассистент медленно продвигался, осторожно искал на ощупь выключатели. Ждать долго не пришлось, ведь в сию же секунду огромную гостиную озарил свет. Включил лампу Ким Тэхён собственной персоной, восседающий на диване за бутылкой виски. Чонгук от испуга высоко пискнул, воззрев на старшего. — Ты что, блять, здесь делаешь? — строгим и надменным голосом проговорил Тэхён. Он не был зол, не был рассержен, каким он обычно и пребывал. — Я?.. — вопросительно протянул Чонгук, уставившись на модель. — Нет, я. Как ты сюда попал? — Тэхён негодовал. Ведь он был уверен, что закрывал дверь. Тогда какого черта сюда пожаловал этот несмышленый пацан? — Мне директор Чон дал карту от номера, — Чонгук показал ее, неловко вращая в руке. — Вот. — Ты был у Хо? — Чонгук безмолвно кивнул. — Он был один? Чонгук уже думал ответить, как Тэхён его перебил: — Ах, да, конечно, же не один. Иначе бы ты тут не стоял, — почти прошептал последнее предложение Ким, но Чонгук все отлично слышал. Тэхён демонстративно поднялся с дивана, слегка покачиваясь, прошагал к Чонгуку с вытянутой рукой. — Карту, — требовательным голосом сказал Ким, и Чонгук безмолвно отдал ее. Тэхён несколько секунд смотрел на него, а затем кивнул в сторону двери. — А теперь уходи. — Ч-что? — Что слышал, иди. — Верхние пуговички рубашки были расстегнуты, открывая взор на подкаченную грудь, галстук с пиджаком благополучно валялись на полу. Да и ремень от брюк был слегка расстегнут. Тэхён отдыхал, а Чонгук посмел прервать его единение с алкоголем. — Мне повторить? Иди отсюда, — приказывал холодным тоном Тэхён. Выглядел он уставшим. Не такого Ким Тэхёна ожидал видеть Чонгук на празднестве в честь Золотой ассамблеи. — Подождите, сонбэним, не выгоняйте меня, — жалостливо попросил Чонгук, поклонившись. — Я не просто так к вам пришел. — И зачем же ты пришел? Видел, сколько времени? — Два часа ночи. — Это риторический вопрос, идиот, — выпалил Тэхён. — Если это окажется какой-то херней, я тебя вышвырну на улицу. — Нет, п-правда, это важно. Тэхён неожиданно смирился. Отстранился от зашуганного парня и скрестил руки на груди. — Ну и что такого важного? Чонгук собирался с мыслями, не зная, что и сказать. «Прости, можно воспользоваться твоей ванной?» — звучит как, «потри мне спинку, пока моя грязь будет стекать по твоей ванной». Отвратительно. — Ну? Я жду. — Эм, в общем-то... У меня душ не работает. А отремонтируют только завтра. Вы не против, если... я... — не выдержав нагнетающего взгляда, Чонгук смело выпалил: — Не позволите воспользоваться вашей ванной, сонбэним? Тэхён изучающие смотрел на молодого парня. Мысленно успел тысячу раз закатить глаза и с таким же количеством обреченно вздохнуть. — Да, несет от тебя, конечно... — Чонгук поймал надменный взгляд старшего. — Как от пропитой бомжихи. — Так... Я могу? — пропуская через себя неприятную колкость, ненастойчиво спросил Чонгук. — А я сказал «нет»? Иди, давай. Все необходимое найдешь там, — отчеканил Тэхён и плюхнулся на диван. — Мне не нужен в ассистенты неряха. — Спасибо, сонбэним. Я быстро, — отблагодарил его Чонгук и поспешил поскорее в ванную комнату. — У тебя одежда-то хотя бы есть? — спросил Ким, удобно расположившись на диване. — Н-нет. — И ты собираешься потом надеть эти ссаные тряпки? За время концерта Чонгук уже успел переодеться в свои пугающие, но любимые вещи. Черная джинсовая куртка, из-под которой выглядывал такой черный и мрачный худи, на нем отлично контрастировала серебряная подвеска, черные облегающие джинсы и коричневые Тимберленды. Что Тэхёну в этот раз не понравилось? — Ну что за пугало... — не услышав вразумительного ответа от младшего, запыхтел Ким и направился в спальню медленным шагом. Вернулся он с пакетом в руках, небрежно всучив его Чонгуку. Тот недоверчиво посмотрел, раскрывая пакет. — Обычная футболка со штанами. Ничего запретного там нет. Иди уже, — раздраженно кинул Тэхён, снова упав на диван в безысходности. Чонгук справился со своей задачей достаточно быстро. Тэхён даже удивился тому, насколько быстро Чонгук помылся. Вышел из душа он распаленный, влажный, с полотенцем на волосах. Мокрыми они еще больше выглядели небрежными, разбросанными в разные стороны. Белая футболка и серые спортивные штаны идеально на нем сидели. Тэхён даже засмотрелся на него, когда тот вышел. — Что? — спросил Чонгук, не выдержав на себе настойчивого взгляда. — Ты быстро, — Тэхён отвернулся к столику, где стояли бутылки с алкоголем. Некоторые были пусты. — Уже думал, что ты дрочить начнешь. — С-сон... Сонб-бэним! — заливаясь румянцем, воскликнул Чонгук. — Расслабься, я пошутил. Чонгук еще несколько минут постоял, посушил волосы, а после, закинув полотенце на плечи, поспешил откланяться. — Спасибо большое, что предоставили мне такую возможность. Я очень вам благодарен... — Ты уходишь? — перебил его Тэхён. — Д-да, спокойной вам... — Стоять! — гаркнув, остановил его Тэхён и указал на кресло рядом. — Сядь. — Но, сонбэним, — Чонгук замешкался. Ему показалось, что он провинился в чем-то. — Ты думал, я просто так дам тебе воспользоваться своим душем? Пусть я сегодня и добрый, но не настолько, — отмахнулся деловито Ким. — А теперь сядь. Чонгук неловко прошел к креслу, обходя журнальный стол, и присел на мягкую мебель. Но под прожигающим взглядом Тэхёна он сидел будто на иголках. Даже пошевелиться боялся. — Сыграй со мной в карты. Тогда и отпущу. — ...Давайте, — воодушевился Чонгук, подумав, что не все так и плохо выглядит, чем кажется. Тэхён пьян и просто хочет человеческого внимания. Тем более все его грубости не такие уж и обидные. — В обычные карты? Типа дурак... Сундучок? — Нет, будем играть по моим, веселым правилам, — улыбнулся пьяно Тэхён с уже готовыми картами. — На выпивку. Кто проиграет – выпивает всю бутылку разом. Как тебе? — Извините, но я не могу принять участие. — Это почему это? — Мне нельзя пить. — Хах, скажешь тоже! Никогда не пробовал – не значит, что нельзя. — Но это правда. Мне по здоровью нельзя, — уверял его Чонгук. — Вообще? — Ни при каких обстоятельствах, — отрицательно мотнул головой. — Что у тебя такого со здоровьем, что тебе нельзя пить? — У меня были проблемы с желудком. — И? Что за проблемы? — Эх, — выдохнул печально Чонгук. Придется говорить правду. — Случилось раздражение стенок желудка и верхнего такого сфинктера... Я блевал кровью и... Мне нельзя больше пить. — Ого! Ха! Я и не знал, что ты тот еще алкаш. Прожечь желудок, интересно, — с улыбкой встряхнул головой и сделал несколько глотков дорогого виски. — Йа, даже я до такого не бухал. Ну, мне недолго осталось. Чонгук печально смотрел на то, как Тэхён медленно себя уничтожал. Не сказать, что ему было противно находиться в окружении с пьяным человеком. Он испытывал больше жалость, чем презрение. У Чонгука была своя причина, почему он тогда беспросветно пил и допился до такого состояния, что теперь его печень готова отказать при следующем употреблении алкоголя. Впрочем, и у Тэхёна была своя причина, почему он это делал. И никто из них не желал делиться об этом. — Тогда... — Тэхён пошуршал картами, перемешивая их. — Играем на раздевание. — Ч-что? Может, лучше на желание. — Чонгук, ну какое желание, а? Нам не по десять лет. — Просто скажите, что хотите меня раздеть! — не выдержал Чонгук, униженный поведением Тэхёна. — Тогда попрощайся со своей работой. Тэхён знал, что манипулировать плохо. Не хотел он так говорить с Чонгуком, но не мог иначе. Тогда над ним преобладал алкоголь, а контролировать себя становилось все сложнее. И зачем он вообще придумал эти дурацкие игры? Лучше бы просто отпустил мальчишку и не мучил ни свою совесть, ни уж тем более его. Первую партию выиграл Чонгук. Удивленный этим поворотом событий Тэхён безмолвно снимал ремень, не теряя зрительного контакта с Чонгуком. На этом успехи Чонгука закончились. Ему просто повезло с картой, не более. Он даже умудрился проиграть Тэхёну с тузом на руках. Первым, что Чонгук снял, были носки. Каждый по отдельности. — Долго будешь проигрывать? — ухмыльнулся довольно Тэхён, наблюдая за тем, как последний беленький носочек отправился на пол. — Я еще отыграюсь, — заверил его Чонгук, с инициативой подойдя к игре. Чем быстрее он разденется, тем скорее он сможет пойти к себе. Тэхёну просто нравилось чувствовать власть над ним. Держать в ежовых рукавицах. Да и Чонгук не спешил ему в этом отказывать. Возможно, эта игра их сблизит, и Тэхён станет мягче к нему относится. Как в том разговоре перед красной дорожкой. Чонгук надеялся на это. Как бы Чонгук ни старался, но обыграть Тэхёна было невозможно. Только у него появлялся призрачный шанс выиграть, как Ким крыл козырной картой. Или подкидывал сразу две одинаковые. — Что следующее снимешь? — откинулся на спинку дивана и плотоядно ухмыльнулся, вскинув бровями. Чонгук не сводил своего гневного взгляда, не вставая с кресла, аккуратно стягивал с себя штаны и также демонстративно отбросил их в сторону. Так как журнальный стол разделял пространство между ними, Тэхён не увидел, что спрятано под штанишками Чона. — Это ты так собирался отыгрываться? Что ж, мне нравится, — Тэхён издевался. Взгляд его сделался не таким хмурым, каким был двадцать минут назад. Он стал живым, мягким и чересчур острым. Чонгук не мог отстраниться от этих колких взглядов. — Это еще не конец. У меня все под контролем, — сказал смущенно Чонгук и весь скукожился. — Контроллер из тебя такой себе, — усмехнулся Тэхён, и у него из рук случайно упали карты. Прямо на пол. План тут же возник в голове. — Бля! Какой же я неловкий! Наигранно воскликнул старший и опустился на корточки, дабы собрать карты и, разумеется, поглазеть на ноги Чонгука. Тот понял сей мотив и натянул на бедра футболку, покрываясь нежным румянцем. Сведенные вместе стройные ножки завладели разумом Тэхёна. — Хватит смотреть на меня! — смущенно прикрикнул Чонгук, сильно испугавшись этого голодного взгляда модели. — Давайте уже быстрее покончим с этим... Тэхён видел, с каким трудом Чонгук принимал эту участь. Поэтому он не стал дальше его мучить и сел обратно, раздавая карты. Как и следовало ожидать, Чонгук в который раз проиграл. В очереди за штанами стояла футболка. Он не мог решиться так просто ее снять – слишком откровенно смотрел на него старший, ожидая большего. Игра приобрела неоднозначный характер. И теперь осознание того, что Чонгук возбуждал Тэхёна, приводило в некий шок. «Если это так продолжится... Боюсь, произойдет нечто ужасное», — обдумывал Чонгук, не зная, как из такой ситуации выбраться. Тэхён находился ближе к выходу. Как бы не допустить того, чтобы Ким противостоял его побегу. Этому не бывать, ведь у Чонгука еще сохранилось чувство достоинства, и просто так ложиться, пусть и под Ким Тэхёна, он не собирался. — Ну что, мой дорогой ассистент, — Тэхён с победой перекатывал на языке приятные слова. — Ты сам справишься или мне помочь? — Нет, спасибо. Руки еще на месте, — грубо процедил Чонгук, хмурясь. — На месте, говоришь? — промычал самодовольно Тэхён. — А я-то думал, из какой жопы они должны были вырасти, чтобы так херово играть. — Да, я не умею играть в карты, довольны? — психанул Чонгук, чувствуя, как его глаза находятся на мокром месте. Если он прямо сейчас не уйдет, то... Он не знает, что будет. — Пока что нет, — он показал на младшего своим пальцем и вздернул его кверху, намекая на футболку. Гневно отбросив карты, Чонгук схватился за ворот футболки у спины и потянул наверх, быстро снимая с себя предмет одежды. Облизнув верхнюю губу, Тэхён застыл на рельефном теле. Парень не был сильно накачен, но выглядел превосходно: мускулистые плечи, грудь, подтянутый живот, на котором едва ли можно увидеть кубики пресса. Ким предполагал, что у Чонгука достаточно слаженное тело, но не думал, что оно сможет его так быстро завести. — Вау, — присвистнул старший и сложил руки на груди, откровенно разглядывая засмущавшегося Чонгука. — Я поражен, Чонгук. Ты не перестаешь меня удивлять. — Я с вами сыграл, на сегодня все, — проигнорировав слова старшего, Чонгук старался быть твердым. В номере была умеренная температура, и все равно Чонгук чувствовал неподдельный холод, из-за чего его соски стали твердыми и заметно потемнели. Он всем телом ощущал, как неприятно перекатываются мурашки, собирая всю нервозность с чувствительных клеточек тела. — Подожди, — поправил его Тэхён, не переставая глазеть на обнаженного младшего. — А как же трусы? — Все, с меня довольно! — Чонгук поднялся из-за стола, да настолько резко, что Тэхён испугался. — Я ухожу. Чонгук быстрым шагом добрался до пакета с вещами, который оставил еще до дурацкой игры, нагнулся за ними и быстро побежал из номера. Однако убежать ему не удалось. Тэхён воспользовался положением Чона. Ему хватило пары секунд, пока паренек согнулся за своими вещами, резко взял его за талию и повалил на диван. — Сонбэним! — возмутился Чонгук, тут же приподнимаясь. Тэхён был тут как тут. Уже сел на его спину, достал оставленный у подлокотника свой ремень и умело запрягал сопротивляющиеся руки в кожаные тиски. Молча, сильно и беспощадно. Чонгука поглотила паника, а когда это происходило, то он не ручался за свои действия. Брыкался ногами, весь вертелся, намереваясь сбежать. Ему удалось спуститься с дивана на пол, и только время не позволило ему подняться. Тэхён пошел за ним, придавив сверху своим телом, все хотел завязать его руки, но тот не давался, не переставая двигаться. — Да хватит! Блять!.. — психовал Тэхён и, не сдержавшись, жестоко хлестнул ремнем по голой спине. Чонгук сразу же выгнулся, вскрикнув от боли. — Сонбэним, прошу, отпустите! — Перестань дергаться, Чонгук, — Тэхён резко перевернул его на спину и схватил поперек горла. Он медленно, но верно душил Чонгука. Его пальцы сжимались сильнее с каждой секундой, перекрывая кислород. Чонгук трепыхался, царапал кисти Кима, но тот не останавливался. Продолжал душить и с животным безумием наблюдать за тем, как силы покидают младшего. У Чонгука темнело в глазах, сопротивляться становилось все сложнее. — Ты же не хочешь, чтобы я испортил твое прекрасное лицо, — шепотом просил Тэхён, крупно лизнув розовую щеку. Отпустил он его только тогда, когда Чонгук от бессилия уронил свои руки. Его глаза бродили в беспамятстве, не зная за что ухватиться. За идеально белый потолок или странное выражение лица Тэхёна, пока он туго затягивал слабые руки ремнем. Чонгука раздирал сухой кашель, его тошнило, а шея ужасно болела. Словно свирепый хищник разодрал его шею в мясо и вырвал глотку. Такой необходимый кислород болезненно обжигал горло, и Чонгуку совсем не хотелось дышать. — Ты знаешь, что мне нужно, Чонгук, — задрав скованные руки над головой, Тэхён припал к быстро вздымающейся груди и покрывал поцелуями молочную кожу. Одной рукой держал запястья Чона, а другой хватался за тонкую талию, получая неописуемое удовольствие от власти над этим телом. — Прошу... Не надо, — шептал беспомощно Чонгук, не в состоянии двинуться. Он ждал. Ждал, пока накопится достаточно сил после асфиксии, чтобы найти призрачный шанс выбраться из этого ада. Тэхён будто его не слышал – стоически игнорировал, занятый горячим тело мальчишки. Никогда он не испытывал такой голод. Ему хотелось поглотить паренька целиком, сожрать до костей. Ненасытный. Тэхён упивался тихой покорностью младшего, все ближе подступая к главному. Вот он спустился к бедрам Чонгука, плавно раздвигая их в стороны. Они такие мягкие. Прямо как... Чонгук подорвался с места, смыкая ноги и отодвигаясь назад. Он почти смог ускользнуть, как Тэхён среагировал и потянулся к нему. Прижал локтем его грудь прямо к полу, нависая всем корпусом, и довольно ухмыльнулся. — Отпустите меня! — закричал Чонгук, предчувствуя наступление истерики. — Я тебя не отпущу, — низким голосом приговорил ему Тэхён, свободной рукой дотягиваясь до синих трусов. — Ты принадлежишь только мне. — Нет, не надо! Против воли Чонгука боксеры стремительно покидали его тело. Тогда он попытался ударить своим лбом по голове Тэхёна. И здесь снова не успел! Тэхён схватил за волосы, оттягивая назад, как за головой последовало тело Чонгука, изгибаясь против воли. — Ты же не хочешь, чтобы было больно, м? — испытывающе шептал Тэхён на ухо, наваливаясь на него всем телом. Руки мальчишки были прижаты между их животами. — Я бы на твоем месте не испытывал мое терпение. — Нет-нет, — Чон отрицательно мотал головой, не соглашаясь с условиями, которые ему диктовал старший. А тот уже плавно спустился к ягодицам и, не церемонясь, скользнул к промежности. Чувствовать ласковые руки Тэхёна было омерзительно. Как бы Чонгук не относился к нему, такое простить не мог. А его ловкие пальцы, скользнувшие к анусу, приносили отвратительное удовольствие, из-за которого Чонгук ненавидел себя еще больше. Он просто касался, даже не входил. Однако Чонгуку было достаточно, чтобы возбудиться. Вымученный стон так и застыл на его устах. — Посмотри, как ты завелся, — разыгралась дьявольская улыбка на лице Тэхёна. — А говоришь, остановиться. Тэхёну не удалось полностью снять трусы с Чона. Они просто болтались на стройных бедрах. — Не надо, пожалуйста! Черт... — прошипел сквозь стиснутые зубы Чонгук, когда Тэхён коснулся его возбужденного члена и несколько раз прошелся по его головке. — Ты такой большой. Неужели настолько приятно? — издевался Тэхён, продолжая давить на младшего. — Перестаньте, — Чонгук упирался руками в живот модели, наклонил в сторону голову, чтобы не смотреть в лицо подлецу. — Ты в моих руках, Чонгук, и тебе, — Ким сдавил пальцами его скулы, тем временем скользнул обратно к промежности, — не сбежать. Тэхён постарался протолкнуть один палец, но он до того туго шел, что пришлось воспользоваться собственными слюнями. Или не совсем своими. Тогда он принудительно раскрыл рот Чона и настойчиво запустил свои пальцы. — Соси. Ты ведь не хочешь, чтобы я порвал тебя. Как и ожидалось, Чонгуку не понравился тон Тэхёна. Да и обсасывать грязные руки этого ублюдка он не намеревался. Скользнув язычком между солоноватых пальцев, Чонгук злобно посмотрел на старшего и с силой зажал между зубами эти отростки. С таким смаком он их стискивал, что складывалось ощущение, будто их пережевывает. Реакция Тэхёна сработала моментально. Боковой стороной кисти ударил по кадыку Чонгука, и тогда тот зашелся сильным кашлем, вмиг отпустив прокусанные пальцы. — Ах ты ж сука! Пока Чонгука раздирал ужаснейший кашель, Тэхён перевернул его на живот и притянул к себе за бедра. Но так как Чон все же горел идеей сбежать, пришлось снова сдерживать его силой. — Хотел бы я тебя отмудохать как следует. Но боюсь, ты на меня заяву напишешь. По руке Тэхёна струилась алая кровь, пульсируя из прокушенных пальцев. Но ему было все равно. Он слишком сильно хотел Чонгука, что позабыл о безумной боли в руке. Чонгук отчаянно кричал, сопротивлялся. В сотый раз просил Тэхёна остановиться. Его мольбы как будто разжигали в старшем еще больший огонь. Тэхёну было трудно совладать в одиночку с буйным парнем. Несмотря на это, алкоголь ему хорошо в этом помогал. Он заполонил разум молодой звезды настолько, что он уже не слышал ничего. Кроме внутреннего зверя, который шептал ужасные вещи в его сердце. И Тэхён повиновался ему. Мир моды величественно занимает место у самой высокой звезды. Жизнь продолжается, этот мир продолжает дышать. Но чтобы он продолжил существовать, ему необходимо уничтожить несколько маленьких миров. Одним из них стал мир Чон Чонгука. Пока за стенами семьсот первого номера люди мирно спали, здесь происходило самое жестокое преступление – потеря человеческой души. Чонгук отчаянно сдерживал стоны, вырывающиеся наружу. Пальцы внутри были чужими для него. Они доставляли сладкую негу всему телу, плавно скользив по чувствительным стеночкам, и оставляли тяжелый осадок на душе. При других обстоятельствах Чонгук бы смог насладиться этими ласками. Отдаться в руки своему искусителю, забыть обо всех ненастьях невыносимой жизни на пару часов и наслаждаться этими приятными моментами, возможно, с любимым человеком. Но на данный момент действительность явилась в том облике, в котором всегда была. Жизнь ужасна. Она извращает, губит и заставляет человека измываться над другими. Чонгук в этом в который раз убеждается, когда Ким Тэхён грубо растягивает его анус, не прекращая сдавливать его поперек горла, когда кусает беспомощное тело. Удушье – единственный спасательный круг для него. Мозг отключается, и он почти не чувствует того, что с ним делает старший. Однако Чонгуку хватило разума услышать, как разъезжается молния на брюках Кима. Он отпускает горло Чонгука только для того, чтобы схватить его за ягодицы и насадить на свой член. — Не надо, умоляю... Не делайте этого, — просил жалостливо Чонгук, упираясь лбом в холодный пол. Тэхён скривился. Ему не хотелось слышать этот разбитый голос. Ему бы хватило достаточно сил развернуться на сто восемьдесят и уйти. — Тебе не стыдно течь, как сука, перед своим начальником? — Тэхён издевался над его телом, а то предательски отзывалось на взрослые ласки. Но он не стал этого делать. Не стал останавливаться. Развязал руки Чона для того, чтобы окольцевать его вымученную шею тем же ремнем. Потянув на себя предмет одежды, Тэхён заставил Чона задрать голову. Подтянулся к нему, упираясь эрекцией в разработанную дырочку, и выдохнул воздух тому на ухо. — Чонгук, ты просто жалок, — пропел Тэхён и плотоядно улыбнулся, проталкивая головку в анус. Младший сжал пальчики, ногтями скребя половицы, весь засутулился и тянулся вперед, чтобы избежать этого. Задержав воздух, Ким весь выпрямился, схватил Чонгука за руки. Поглощенный его телом, он смотрел, как дырочка растягивается под давлением его возбуждения, как плотные стеночки охватывают его. Этот парнишка был узким, из-за чего Тэхён совсем потерял голову. А Чонгуку настолько стало плохо, что его тут же вырвало. Предчувствуя его рвотные позывы, Ким подставил руку и вытер это об брошенные штаны неподалеку. Было неприятно, но все же он не хотел, чтобы младший валялся в луже своей блевотины. Сильнее сдавливая запястья, он начал быстро двигаться. Не останавливался, не прекращал, как его тихо просил Чонгук, что по инерции скользил от его грубых толчков. Так звуки шлепков двух тел заполнили номер. Тэхён даже тянул его на себя за ремень, заставляя встать на четвереньки, словно послушное животное. И Чонгук повиновался. Тихо, без ропота вставал на саднящие колени, на истерзанные от ногтей ладони. С закрытыми глазами испытывал гнев старшего, чувствовал его большой член в себе, как он растягивал сзади и раздирал глотку отвратительными стонами. Стонами, что перемешивались с всхлипами и рождались в болезненном крике на искусанных губах униженного парня. Чонгук оставался лежать на полу, униженный Тэхёном и тем ужасным зверем, что завладел им. И он беззвучно шептал, пока по его щекам скатывались обжигающие слезы: — Тэхён... Тэхён... Это цена за существование в этом мире. Чонгук против своей воли склонился перед ним. Стирая в кровь колени, оставляя свое счастливое лицо на этом холодном полу, Чонгук больше не дышал. Ему не сбежать. Никогда. Никто не спасет его. Так продолжалось десять минут. На большее Кима попросту не хватило бы. Тэхён жестко вбивался в обессиленное тело, пользуясь отчаянием молодого парня. Выпустив его из своих оков, Ким покинул растраханную дырочку и излился на спину Чонгука, на которой кровоточила царапина от ремня. Животный голод сменился дикой усталостью, и литры алкоголя в организме заставил насильника потерять голову окончательно. Сил только хватило натянуть штаны и повалиться рядом с брошенным на полу Чонгуком. Чонгук долго неподвижно лежал, стараясь унять собственное сердцебиение. Ему не верилось, что оно до сих пор билось и находилось внутри груди. Продолжало биться и вдыхать жизнь в его опороченное тело. Повернулся в сторону Тэхёна. Убедившись, что тот спит, осторожно поднялся. Теперь все мышцы сопротивлялись его оставшейся силы воли. Чонгук мог дышать только через рот, ведь от слез его нос был намертво заложен. Еще раз глянув на лицо Тэхёна, Чонгук смиренно прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Все закончилось. Он набрался сил, встал на дрожащие ноги и неспеша одевался в грязные, источающие зловонный аромат вещи, что так и остались лежать в том пакете. Понуро шел по пустым коридорам отеля, прислоняясь к стенке. Во рту стоял отвратительный запах рвоты – привкус его поганой жизни. Если и встречались люди на пути, то они проходили мимо бледного парня. Дивились его безжизненно красивому лицу. Но шли дальше, по своим делам. Таким образом, Чонгук добрел до своего номера. Привалиться бы к двери, спуститься вниз и отчаянно зарыдать. Но уже сегодня, завтра не наступит, нужно выходить на работу через пару часов. Жалеть себя – нет времени. Душ так и не принять, чтобы смыть с себя всю эту грязь. Поплелся к кровати, завернулся в холодное одеяло, предварительно раздевшись. Эмоционально вымотан. На слезы просто не было сил. Без лишних мыслей Чонгук провалился в глубокий сон, сворачиваясь в калачик. Однако Чонгук был чертовски не прав. Все только начиналось.***
Организм почти готов был проснуться, но сознание по-прежнему гуляло в сновидениях. Медленно, безмятежно, никуда не торопясь. Чонгук любил пребывать в таком состоянии. Ведь он забывал о том, кто он такой. Но стоило ему вспомнить – сразу пробуждался. И это утро не исключение. Чонгук снова вспомнил себя, свое имя и все, что произошло вчера ночью. Теперь он не мог не думать об этом. Организм отдохнул, сон подарил много сил. И бурная мозговая деятельность решила не отставать, а с утра пораньше терзать Чонгука отвратительными воспоминаниями. Картинки прошлой ночи крутились ураганом в голове Чона, с каждой минутой надоедая все больше и больше. Надо было вчера плакать, утро бы не оказалось настолько отвратительным. Чонгук снова не плакал. Из него вытащили душу, растерзали и обнаженную оставили догнивать на земле. О каких слезах могла идти речь? Чонгук и не хотел себя жалеть. «Изнасилование – это не конец. Правда?» Отчаянная, горькая правда. Чонгук согласился с этим, как и соглашался всегда. Не повод расстраиваться, оставлять записку и идти на мост Мапо. Чонгук должен продолжать жить, несмотря ни на что. Он обязан. Хотел перевернуться за телефоном, как спина противно заныла. А вместе с ней и шея, и руки, и, как же без него, зад. Он болел больше всего. Добравшись до телефона и встретив черный погасший дисплей, Чонгук чертыхнулся. Телефон он так и не зарядил и, судя по всему, он все проспал. Чуть привстав, Чонгук почувствовал что-то странное. Он завел руку за спину и нащупал жидкую субстанцию. Когда же он раскрыл одеяло и решил посмотреть, что же там такое мокрое, под ним образовалось небольшое пятно крови. — Пиздец. В этот момент послышался звук открывающейся двери, и из-за угла показался Хосок, вальяжной походкой вошедший в номер ой как не вовремя. Чонгук быстро накрылся одеялом, спрятав свой позор. — О, ты проснулся! — обрадовался Чон. — Доброе утро! Как спалось? — Здравст... — протянул сиплым голосом Чонгук и тут же схватился за горло. Вместе с честью он лишился и голоса. — Ой, ну и дела... — качнул головой Чон. Выглядел он сегодня бодро. Непривычно было его видеть не в костюме, а в простой футболке с курткой поверх и в очень модных синих джинсах. И все же он был безупречен. — Не у одного меня бурная ночка была. Тебе принести чего-нибудь? Лекарства, воды, кофе? Ты что по утрам обычно ешь? — Извините за такой вопрос, но... Сколько сейчас времени? — протянул Чонгук, зарываясь в одеяло еще сильнее. — Почти двенадцать. А что? — взглянув на запястье с часами, сказал Чон. — Ох, черт! Меня же сонбэним ждет, — засуетился Чонгук, думая уже встать, но вдруг вспомнил о своем положении. Во-первых, он был раздет. Полностью. Во-вторых, Хосок знал о том, что Чонгук был вчера у Тэхёна. Поэтому у него не составило труда догадаться, кто же так жестоко поступил с Чонгуком. — О? Где это он тебя ждет? — Моя же... Работа... На него, — сказал Чонгук печально, еле выговаривая слова. В этой работе теперь он чувствовал себя очень низко. — А он тебе не говорил? — Что? — Понятно, — снисходительно поджимает губы Чон и присаживается на край кровати, сложив ногу на ногу. — Сегодня рано утром мне звонит Тэхён, когда я с бодуна пытаюсь прийти в себя, и говорит мне: отвези Чонгука в компанию, ему нужно срочно пройти менеджмент. Я ему отвечаю: Тэ, ты совсем уже, какой менеджмент? И он бросает трубку, так и не объяснив ничего. — Не может... Быть, — прошептал одними губами младший, прикованный к постели. — Но тогда объясни мне ты. Что Тэхён имел в виду, и почему ты резко идешь в менеджмент, м? Чонгуку надо было как-то отвечать. Если версии их ответов не совпадут, все будет очень плохо. — Я... — Хосок испытующе смотрел, ожидая ответа. — Честно, я не знаю. — Хм, ясно. Может, он опять вредничает, что, мол, ты неопытный работник. Ладно, это не проблематично, — Чон встал с кровати, прошагал к выходу. — Кстати, пока ты спал тебе сделали душ. Я позвонил, и все сразу сделали. — Правда? — по-прежнему не вылезая из-под одеяла, удивился Чонгук. — Ага. Ты так крепко спишь! Я думал, что ты должен проснуться, ан нет! И кстати. Ты чего такой зажатый? Заболел? — Нет. — Ты хорошо себя чувствуешь? Может, температуру проверить? — слишком заботливый Хосок шел к лежащему парню с протянутой рукой, намереваясь залезть к нему в кровать. — Постойте, не-нет! Я просто без одежды! — возразил Чонгук, резко остановив старшего. Ему стоило огромных усилий не ныть от тупой боли внизу. — На тебе вообще ничего нет? — вздернутая в вопросе бровь и неоднозначное лицо. — Да, — Чонгук заардел гуще девочки-школьницы, притягивая одеяло к подбородку. — Чего же ты стесняешься, Чонгуки? Меня ты уже видел. Здесь нет ничего... — Пожалуйста, я прошу вас... — попросил с жалким видом Чонгук, не поднимая глаз. Хосок словно читал мысли. Понимающе кивнул и поспешил покинуть номер. — Хорошо. Приводи себя в порядок и приходи в фойе первого этажа. Я тебя отвезу в компанию. Чонгук был благодарен, что Хосок отступил. Было у него нечеловеческое чутье, где он чувствовал ситуацию. Возможность переступить грань, но делать это уместно, не бездумно – в этом было его главное качество. Он умел строить отношения с людьми так, чтобы все оставались в комфорте. Однако оставалось неизвестным одно: чувствовал ли комфорт сам Чон Хосок? Поездка в машине ничем не отличалась от других таких поездок. Хосок пытался завести разговор, но Чонгук не особо был настроен на диалог. Он все вспоминал вчерашний день. И сегодняшние синяки, которые увидел сегодня утром. Фиолетовые синяки неприятно жёлтого цвета расцветали на его шее и запястьях. Он видел эти отпечатки пальцев, оставленных Тэхёном. Смотрел на бледную кожу в синем отражении, касался синяков на шее, медленно проводя пальчиками по ним. Какими бы они пугающими не выглядели, воздавали странное настроение. Чонгук чувствовал себя жертвой. Один минус – это слабость. Жертвой быть приятно, ведь всему есть объяснение. Своя отговорка, своя причина. Люди с синдромом жертвы оправдывают свои проблемы, по сути, возникшие по их вине, и очень охотно верят в то, что виноваты все. А они вечно обиженные миром человечишки. Особенные. Но Чонгук жертвой себя не считал. По одной простой причине, что его проблемы есть у каждого человека. Это то, чем он выделяется из многомиллионного серого пятна. Чонгук стоит в нем черной точкой. — Чонгук, можно тебя спросить серьезно? — начал Хосок, когда они выехали на основную трассу. С этих слов дорога предстояла быть долгой. — Д-да, — кивнул Чон, напрягаясь. — Где ты вчера был после двенадцати? У Чонгука сердце остановилось. Он все знает. Он все знает! Все естество Чонгука пошатнулось, ведь тон Хосока был достаточно серьезным. — В номере. Но после я пошел к вам, когда мне нужно было принять душ, — смущенно ответил Чонгук, смотря на собственные руки, скрытые длинными рукавами худи. — А после этого? Ты ведь пошел к Тэ, да? — он ждал ответа. Требовал от Чонгука больше, чем просто «да». Это Чон Хосок. Ему нужна вся информация во всех деталях и красках. — Я был у сонбэнима, — кивнул Чонгук. — Но потом я обратно пошел к себе в номер. — Ого! Я думал, он тебя не пустит. — А откуда вы знаете, что сонбэним был в номере? — Я хорошо знаю Тэ. Он ни за что не будет участвовать в ночных вечеринках без особой нужды, — Чон прокрутил руль, и они выехали на широкий проспект. Где Хосок мог набрать высокую скорость. — У меня была мысль, что он там с тобой. Но... — Почему? — вдруг резко перебил Чонгук, обратив на себя внимание. Выглядело нелепо. — Просто мне так показалось, — улыбнулся натянуто Хосок, искренно посмотрев мальчику в глаза. Они сохраняли молчание вплоть до дверей компании. Когда же они вошли в лифт, и двери за ними закрылись, Хосок вновь задал вопрос, поставив Чонгук в неуместное положение: — Помнишь пару дней назад, на приеме. — Чонгук занервничал. — Я тогда подошел к тебе. — Простите, пожалуйста, я правда не хотел ломать... — низко поклонился Чонгук, извиняясь. Хосок же с любопытством наблюдал, как младший прогибается перед ним. Бесстыдно следовал за своими фантазиями. — Нет, Чонгуки, я совсем не об этом, — отвернувшись к двери, Хосок прочистил горло. — И все равно я не понимаю, как ты сломал такой дорогой камень. Ха! — Я не специально. Взял за руку, а та отвалилась. — Ладно, это не столь важно. Я-то думал, что Ли разбирается в скульптуре. Оказывается, его и сломанная статуя впечатлила, — лучезарно улыбнулся он Чонгуку и, получив от него такую же легкую и беззаботную улыбку, заметно успокоился. — Я не об этом. Ты помнишь разговор у стола? Когда ты еще ел? — Да-а, я п-помню, — виновато протянул молодой ассистент. — Ты разбираешься в актуальности моделей? — Что? Двери лифта разъехались, приглашая на шестой этаж – по-прежнему нижний этаж. Пустой, безлюдный, подозрительной тихий. Хосок выглянул из лифта и, удостоверившись, что поблизости никого нет, вытянул Чонгука прежде, чем двери успели за ними закрыться. Встал напротив, настоятельно отрезая путь к отступлению. — Этнические модели? Этот тренд еще не так распространен на сегодняшний день, но он займет верхушку айсберга. Вопрос времени, — Хосок наступал, сокращая между ними расстояние. — Ты что-то знаешь о моде? Чонгук открыто смотрел на старшего, успевая только моргать. Даже дыхание застыло перед этим властным мужчиной. Он случайно опустил глаза, вперив взгляд в блестящие от слюны губы. — Ответишь или так и будешь пялиться на меня? — строго сказал Чон, заставив парня вздрогнуть и снова посмотреть в глаза. Сохранять обладание, казалось, чем-то непосильным для мужчины. — Не больше, чем другой обычный человек, — ответил тот тихо, вжимая голову в плечи. — Считаешь себя обычным человеком? — Чонгук молчаливо кивнул, вследствие чего Хосок приподнял его лицо кверху, аккуратно взяв за подбородок, и своими красивыми пальцами откровенно касался гладкой кожи. — Разве обычный человек может так... На этой ноте раздался тихий звонок. Опустив голову, Хосок отступил от парня и достал телефон, прикладывая его к уху. — Что?.. Нет, я занят, — говорил он недовольно. Разумеется, прервали от такого важного дела. — Нет, не смогу сегодня... Почему? Детка, у меня много работы... Настолько, что даже на час не заеду... Я сказал, нет. Бросил трубку, гневно посмотрев на прижатого к стенке Чонгука. — Пойдем, время поджимает. Чонгук последовал за директором, пересекая один пустынный коридор за другим. Было настолько тихо, что Чонгук слышал собственное сердцебиение. Даже звуки их ходьбы заглушались ковролином – предусмотренная вещь для звукоизоляции. Что это за этаж, над котором царствует мертвая тишина? — Этот этаж отвечает за обеспечение и продвижение сайтов. Лучшие программисты и сисадмины собраны здесь. В народе мы его называем техно-этаж, — поделился Хосок, понизив голос. — Люди здесь заняты тяжелой работой. Как это странно не звучит, они могут тут находиться и в ночную смену. Эти люди отданы своей работе, жертвуя своими жизнями. — М, интересно. Почему здесь так тихо? — Я же сказал, здесь очень тяжелая работа. Любое внешнее воздействие может повлиять на их ошибку. У них свои правила, другие этажи слепо им подчиняются. Ведь мы без технологий – никто. Они подошли к концу коридора, останавливаясь напротив двери. — А это Цифра. Здесь работает очень талантливый программист. Я таких никогда не встречал. Будь вежлив и улыбайся, — посоветовал ему Чон и прошел внутрь. Только двери открылись, как в нос ударил запах гари и усердия. Данный офис оказался очень просторным, но забитым разным хламом из электроники, мониторов и проводов. Особенно проводов. Они были повсюду, змеиными хвостами расползаясь по офису. У самого входа стояли стальные комоды с документами, запертые под ключ, а чуть дальше располагались столы, на котором был разобран очередной компьютер. Из-под него доносились звуки бурной деятельности. Чонгук встал за Хосока, из-за чего его было не видно. — Эй, Мин! Вылезай давай. Я к тебе гостя привел, — Хосок требовательно постучал по свободному участку на столе, призывая к себе. — Ща, — откликнулся знакомый голос, увлеченно занятый своей работой. Только спустя пару минут показался низкорослый парень, с взъерошенными черными волосами, отросшими до самых плеч. На лице его играла доброжелательная улыбка, а глаза излучали любовь. Он протер свою руку о джинсовый комбинезон и протянул ее Хосоку, пожимая его ладонь. — Привет, Хоби. Давно ко мне не заходил. Как твой Мак? — Отлично, больше не нагревается, — улыбнулся в ответ Чон, отпустив чужую ладонь. — Ну я рад. Если что, я всегда здесь. — А ты успеваешь разве? — Обижаешь! — рассмеялся дружелюбно называемый Мин и заглянул за спину Хосока, заметив еще кого-то здесь. — А это кто у тебя там прячется? — А это то, с чем я к тебе пришел, — Хосок, словно любящий родитель, пропустил вперед Чонгука, показывая его коллеге. — Это Чон Чонгук. Ему нужно пройти менеджмент. Ты ведь поможешь ему. — А в мои обязанности входит менеджмент? — не сводя глаз с красивого и смущенного происходящим Чонгука, спросил программист. — Ты говорил, что у тебя появилась инновация для курса по менеджменту. Почему бы нам не опробовать на нем этот твой проект? — Он не совсем мой, но... Я могу помочь. А кому я доставляю такую привилегию? — Чонгук ведь новый наш ассистент. А Тэ подумал, что ему будет полезнее развиться в менеджменте. — Тэ, который Тэхён? Ким Тэхён? — посмотрел Мин на Хосока, странно улыбаясь. — Да-да, наш Тэхён. Я думаю, ты справишься. — Конечно, я всегда справляюсь, — снова перевел взгляд на Чонгука, не снимая этой подозрительной улыбки. Но Чонгука это не настораживало. Ведь ему была знакома эта непринужденная улыбка. — Слушай, Чон Чонгук, да? — поинтересовался Мин, правильно ли он услышал имя. Жук. — Да, — кивнул скромно Чон. — Сгоняй за флешкой... Вон там, за дверью. Она лежит на столе, ты увидишь, — указал Мин, и Чонгук беспрекословно пошел. Тем временем, пока Чон отошел, Хосок обратился к программисту, понизив голос: — Слушай, узнай о нем. Пожалуйста. — И что ты хочешь узнать? — довольно оскалился Мин, сложив руки на груди. — Пробей его. Разве это сложно? — О'кей, дай мне два дня. — А сейчас не можешь? Тебе ведь нетрудно. И тут вернулся Чонгук с несколькими флешками в руках и с вопросом в глазах, уставленных на старших. — Нет, не могу, — улыбнулся он. — Пока, Хоби. Поджав губы, Чон удалился. Даже не попрощался. Что-то его разозлило, и Чонгук не мог этого понять. Теперь на него смотрел Мин, в ожидании стоя у грязного стола. — Извините, я не понял, какую вам нужно, — в непонимании держал Чонгук разноцветные флешки и крупно нервничал. — Я это для отвлечения сказал, Чонгук, — отмахнулся деловито черноволосый, прошел к заднему столику, на котором валялись коробки с чаем и два стакана, словно он все это время кого-то ждал. Щелкнул кнопку на чайнике и повернулся к Чонгуку. — А ты пытаешься делать вид, что не знаешь меня? — Вдруг ты меня забыл, — сказал Чонгук расслабленно, присаживаясь в компьютерное кресло неподалеку. Сначала освободил от одежды, которую оставил этот парень. — Опять ты врешь, — Юнги печально улыбнулся, присев на пол в позе лотоса. Мин Юнги – единственный человек во всем мире, кто всю жизнь посвятил цифре. Чонгук не встречал людей хотя бы немного приближенных к такому, как Юнги. Тот всегда засиживался за компьютерами. Кто мог подумать, что в незаметном мальчике растет профессиональный программист и хакер этого столетия? Программирование было лучшей и, пожалуй, единственной хорошей стороной Юнги. В этом заключался его главный минус. Ведь он никого не любил. Кроме компьютеров. И Чонгук даже не мог подумать, что сможет еще когда-нибудь встретиться с Юнги. И не просто встретиться, а вообще увидеть. Потому что Чонгук был уверен, что его давний школьный друг уже давным давно мертв. Их беседа началась с банального: как ты здесь оказался? Если Юнги ответил в своем духе «судьба призвала», то Чонгук таким отделаться не мог. Юнги требовал всей истории, всех подробностей, ведь он интересовался жизнью Гука. Несмотря на ушедшие годы, они были рады видеть друг друга. И находиться так близко друг к другу. Чонгук поведал свою историю, как забрел в агентство, однако Юнги отказывался в это верить. — Вот просто случайно попал? — Ну да, — кивнул Чонгук, начиная нервничать. Кружка чая стремительно кончалась. — Из всех возможных компаний случайно откликнулась эта, и ты, естественно, согласился, при всем при этом ты ненавидишь моду и все, что связано с модельным бизнесом, — перекатывал слова на языке довольный Юнги. — Ну... Не совсем так. — А как? — Я не мог найти работу. Это первая компания, которая откликнулась на мою заявку. Меня никто не хотел брать. — А может, это ты не хотел приходить? — остановил его Юнги, несмешно посмотрев на давнего друга. — Чонгук, с твоим лицом тебя с ногами и руками возьмут. А в такой компании, как эта, – со всем дерьмом. — Хён, это правда получилось случайно! — И работаешь на Ким Тэхёна тоже случайно, — хихикнул Мин, отбросив ложку на чайный столик. — Хён! — Ладно-ладно, не буду давить, — Юнги осушил кружку и подлил себе еще кипятка. — Я одно не понимаю, почему ты врешь мне. — Я не вру, хён. Разве я стану тебе врать? Юнги посмотрел на него с таким презрением, что Чонгуку стало не по себе. Ах да, Чонгук ведь врёт как дышит. Он тот человек, который сам с охотой будет верить в свою ложь. И обвести всех вокруг пальца. — Смотри, как бы я тебя не выдал, — упрекнул его Юнги, весело прикусив язык. — Я просто не думал, что ты снова... — он остопорился, поймав на себе тяжелый взгляд Чонгука. — Вернешься к работе. — Я тоже не думал. Но мне нужно что-то есть. — И это что-то обязательно со стола Ким Тэхёна? — Хватит его так называть! — А ты его защищаешь? Как мило, Гук. С каких пор ты стал таким... — Каким? — раздраженно сказал Чонгук. — Подлизывающим задницы богатеньких? — Хён, я просто работаю. Я такой же обычный стажер, как и другие здесь стажеры. — И все стажеры работают на Ким Тэхёна, — Юнги приносило большое удовольствие издеваться над младшим. — Хён, ну пожалуйста! — Ладно, хорошо. Ты ведь совершенно обычный парень из Пусана. — Иногда я тебя ненавижу, — откинул назад голову Чонгук, закатив глаза. — А большую часть времени? — самонадеянно спросил Мин. — Пытаюсь забыть о тебе. — Хм, да меня невозможно выкинуть из головы! — проговорил Юнги, на что Чонгук манерно цокнул. — И все же, Гуки, не такой уж ты неуклюжий, чтобы все карты так совпали. И модельное агентство тебе, и именно это, и сам Ким Тэхён у тебя! Ты переплюнул теорию вероятности. — Хён, разве ты мне не веришь? — Я тебе всегда верил, Гуки. А ты себе веришь? Чонгук задумался. Он часто придумывал себе оправдания и свято верил в них. Его вера доходила до такой степени, что в конце уже забывал сам корень вранья. Ведь проще забыть и не испытывать те тяжелые чувства, которые не отпускают месяцами. Юнги не мог понять механизм мозга Чонгука, потому что этот процесс запущен где-то внутри. И его не остановить. — Я не знаю, хён, со мной что-то странное происходит в последнее время, — сознался Чонгук. — Иногда мне кажется, что я упускаю что-то важное. Как будто я что-то забыл. Ты мне говоришь, что я пришел в компанию не просто так. Но я не помню, зачем сюда пришел. — Как ты можешь не помнить? Не говори глупости. Или ты страдаешь коротковременной памятью? — Я бы хотел в это поверить, но я уже ни в чем не уверен. — Так ты не хочешь мне наконец сказать, почему ты пришел в «Break the Silence»? — Я отправил резюме. На него откликнулись. — Из всех компаний только эта? — Хён, знаешь, как я поступил? Мне нужно было продлить пособие по безработице. Но и должен показать, что я действительно ищу работу. Я был уверен, что меня не возьмут. Ведь здесь нужно образование, а у меня его нет! — У тебя нет... Образования? — удивился Юнги. — Да! — Но ведь... — Юнги пробежался глазами по лицу младшего, смутившись. — Хён, у меня нет диплома, — Чонгук погрустнел. Воспоминания настойчиво лезли в голову, но Чон старательно их отбрасывал. — Но меня взяли. Что директор Чон нашел во мне? — Ах, кстати! Что это у тебя с ним? Он странно к тебе относится. — Это почему? — Хоби всегда обращается к своим подчиненным формально. Но тебя называет по имени. «Чонгуки»? Это даже больше, чем имя. — Я не знаю, почему он так ко мне обращается. Но запретить не могу. — Ты не думаешь, что нравишься ему? — Что? Нет! Я видел, как директор находится с девушками. — Откуда ты видел это? — рассмеялся в голос Мин, упав на пол. Чонгук ни капельки не изменился. Такой же глупый и неуклюжий ребенок. Двадцати трех лет. — Я просто видел в джакузи! — Ты был у него в джакузи, ах-ха-ха! — Юнги смеялся от души, не стесняясь своего громкого голоса. — Ты все не так понял! — насупился Чонгук и слегка тряхнул рукой, из-за чего рукав толстовки упал, оголяя запястье. После того, как смех Юнги прошел, он увидел синяки на красивых кистях Гука и сиюжекундно подполз к нему. — Хён, что ты делаешь? Юнги задрал рукав еще выше, разглядывая сине-зеленые синяки. А затем проверил вторую руку. Он бы смог спокойнее отреагировать, если бы увидел порезы. Но не следы от чужой руки на красивых руках Чонгука. Младшему еще повезло, что снизу футболку с высоким воротом. Иначе не отделался от вопросов. — Это кто с тобой сделал? — Случайность, — сказал неуверенно Чонгук. — Что это за случайность, которая так с тобой поступила? Чонгук моментально вырвал свои руки, отводя взгляд. Он не был готов открываться, даже своему старому любимому другу. — У тебя все хорошо? — Чонгук не отвечал. — Эй, Гуки. Тебя кто-то обижает? Это Хоби с тобой такое сделал? — Почему сразу директор Чон? — Может, потому, что он на тебя данные запросил? — спросил резко Мин. — Не делай удивленный вид, ты все слышал. — Директор Чон никогда бы так со мной не поступил. — Значит, есть тот, кто так поступил? — Юнги наклонил голову. — А ты уверен, что твой директор Чон не способен ранить тебя? — Он не мой. — Гуки, я просто хочу быть уверен, что с тобой все хорошо. — Со мной все хорошо, видишь? Просто у меня тяжелый период, — ответил с презрением Чон. Юнги помолчал некоторое время, затем поднялся и с жалостью посмотрел на младшего. Он так его любил, но выразить свою любовь не мог. Юнги любит Чонгука в гуманном понимании этого слова. Поэтому их связь разорвалась несколько лет назад. — Завтра мне нужно дать Хоби всю информацию о тебе. Что ты хочешь, чтобы я ему показал? — Юнги хотел помочь Чонгуку. — Я могу сделать так, чтобы он ничего не узнал. Только скажи. — Расскажи об академии. Остальное сотри. Будто меня и не было никогда. Как бы Юнги не был согласен с Чонгуком, а отказать не мог. Взглянув на этого беззаботного Чонгука, повзрослевшего, с появившимися острыми скулами, вьющимися до самого носа волосами, небрежно разбросанными по всей голове, у Юнги разбивалось сердце. Ему хотелось отдать все этому малышу с большими глазками, так по-взрослому смотрящими на него. В его глазах погасла жизнь, но они неизменно излучали эту взрослую заинтересованность. Будто он давал еще один шанс этой жизни удивить его. Юнги был готов сделать ради него все. Однако Чонгук просил совсем не этого.