***
Чонгук и не заметил, как быстро пролетели два месяца. Целых два месяца, как он находится в компании. А на данный момент Тэхён отлучил его от обязанностей на десять дней, пока тот проходит курс в менеджменте. Кстати, они оказались более интересными, чем Чонгук думал. Больше посвящены сфере моды, все по существу. Чонгук знаком с этим, поэтому влиться в суть дела не составило труда. Как чувствует себя Чонгук? Отлично. Можно подумать, что ему плохо, он страдает и думает о смерти. Но на самом деле все было совсем наоборот. Никто унывать не собирался – времени грустить не остается. Чонгук переключил свои мысли, думая о другом. А поступок Тэхёна оправдывал алкоголем, своей легкомысленностью, своим запретным видом. Ему было легче воспринять эти идеи за правду и спокойно дальше жить, не тая ни на кого обиды. Он переживал о будущих отношениях с Тэхёном, ведь тот до сих пор не уволил его. И на связь не выходил тоже. Чонгук слепо следовал указаниям Хосока. Сейчас главной целью являлся курс. Дальше – хуже. За все то время возникла проблема посущественнее. Чонгука выселили. Вот так просто. Пришел поздно вечером домой, а ключи не подходят к двери, и вещи все стоят в коробках на улице. Чонгук не отличался имением при себе множества необходимых вещей для интерьера или же хозяйственных. Но собирать ему было что. Поэтому, отобрав только самое нужное (носки, труханы, старое тряпье и одежду от директора Чона), направился в агенство. Было сложно обманывать Юнги, что он уходит домой, но на самом деле пережидает в туалете, чтобы потом ночевать в его кабинете. Иногда Юнги оставался на всю ночь, а вместе с ним и Чонгук. Так длилось недолго. Ведь через пару дней рано утром Цифру посетил директор Чон, который и застал Чонгука в чисто утреннем виде, когда тот грел воду в чайнике, параллельно чистив зубы. В пижамных штанах и с вороньим гнездом на голове. Хосок был приятно удивлен. Потому что утренний и сонный Чонгук – милейшее, что ему доводилось видеть. — Ты здесь живешь?! — вскрикнул Чон, сильно напугав невыспавшегося Чонгука. — Ну... Нет. Немного, совсем, — ответил застенчиво младший, как всегда в своем стиле. — Тебе что, жить негде? — удивился директор. — Я ведь заплатил тебе в прошлые месяцы? Неужели деньги не дошли? — Все пришло, спасибо большое, — поклонился почтительно младший. — Тогда почему ты живешь здесь?! — Хозяйка не поверила, что я честным образом заработал те деньги и оплатил все долги, — сказал Чонгук, разминая затекшие шейные позвонки. — И? — протянул старший. — Она подумала, что я связался с бандитами, и выгнала меня. — А съем? — Я пока не нашел... Трудно найти что-то хорошее около центра города и с мебелью, — с виноватым видом говорил Чонгук. — И сколько ты так... — Хосок оглянул захламленный офис в компьютерах и посмотрел на него. — Живешь? — Может, неделю. Недолго. — Господи, ах-ха-ха, одни проблемы с тобой, — рассмеялся искренно Хосок и достал телефон, быстро отвечая на пришедшее сообщение. — Так, ты поедешь со мной. Поживешь какое-то время, пока ищешь квартиру. Я тебе помогу. — Директор Чон, простите, я не смогу такое принять от вас, — согнулся в спине Чонгук, низко поклонившись. — Это слишком... — Чонгук! Но как же ты будешь жить, — развел руками в стороны, — здесь!? — Но как-то ведь жил. Он улыбнулся ненавязчиво, просто. И Хосок увидел в его лице то самое смирение, которое бывает только у немногих людей. Кому терять особо и нечего. Это страшно, ведь они больше ничего не боятся. И Чонгук был одним из них – он не боялся, не бился, не противился. Однако если он поднимется, встанет на ноги, то его больше ничто не потрясет. Потому что он уже несломленный. — Так, Чонгук, это не обсуждается. Ты переезжаешь ко мне и точка! — Чтобы обосновать свое решение, Хосок высказал следующее: — Ты должен приходить на работу выспавшимся, опрятным и готовым. Это для твоей же продуктивности, сам понимаешь. — Но я буду создавать вам пробл... — Сейчас главная проблема в том, что ты не слушаешь своего начальника, — Хосок начинал злиться. Он ненавидел, когда люди не соглашались с ним. И поступали не по его воле. — Я хочу позаботиться о тебе, а не ставить в неудобное положение. Как бы Хосок не припирался, но именно он и ставил их обоих в неловкое положение. Чонгук не хотел быть обязанным директору. Отплатить просто деньгами? Разве деньги покроют все убытки от него? Если Чонгук поселится у Хосока, то это значит, что они будут жить сугубо вместе. Чонгуку некого водить к себе, а вот Чон Хосоку – этому Казанове просто необходимо приглашать к себе молодых дам и проводить с ними очередную ночь за увлекательным сексом. И Чонгук чувствовал себя очень странно, так как теперь пространство между ним и директором сократилось до невозможного. Чонгук переступил порог дома директора, будто вторгался на запретную территорию – в личную жизнь. Проживать вместе, даже в отношении обычных соседей – слишком интимно для Чонгука. Поэтому он не собирался идти за помощью к Юнги. Хосок открыл двери своей квартиры, пропуская вперед Чонгука. К тому же благополучно взял его сумку с вещами. Включил свет, снял куртку, разулся и громким голосом на всю квартиру оповестил: — Вот, смотри, здесь я живу! Чонгук, располагайся. Чувствуй себя как дома! — М-м-м, да, спасибо большое, — стеснительно поблагодарил Чон, смущаясь Хосока. Вел он себя странно, чересчур громко и показательно разговаривая. Но спустя несколько секунд Чонгук понял, почему Хоби так сделал. В гостиной показался сам Ким Тэхён. Облаченный в легкую одежду, передвигался в тапочках, придерживая руки на боках, так и демонстрируя свое недовольство приезду хозяина дома. Сказать, что Чонгук испугался, нельзя. Не чувствовал ни дискомфорта, ни не приязни, – ничего. Лишь небольшую тоску, что все сложилось так, как сложилось. «Все могло быть совсем по-другому», — подумал Чонгук, стоящий истуканом в дверях, и на него тотчас взглянул Ким. Он выглядел... Обычно. Не было в нем злости или же недовольства, но и радоваться он не спешил. Увидев Чонгука, Тэхён приподнял брови. Он пытался унять внутреннее волнение, ведь снова видеть Чонгука оказалось для него слишком сложно, особенно без предупреждения. — Хэй, Тэ! Не ожидал тебя увидеть здесь! — пропел радостно Хосок, раскрывая руки в объятии. Но Тэхён не спешил обниматься с мужчиной. — Я звонил тебе. Ты весь день не берешь трубку, — проговорил быстро Тэхён, оставаясь высокомерным и спокойным одновременно. — Бесит, да? — подначивал Хосок, на что Тэхён закатил глаза. Он посмотрел на Чонгука. — Привет, Чонгук. Рад тебя видеть здесь, — Тэхён не врал. Он был безумно счастлив видеть Чонгука на ногах и в хорошем расположении духа, судя по всему. Жаль, что нельзя залезть в душу и узнать, что творится там, внутри. — Здравствуйте, сонбэним, — ответил Чонгук сконфуженно, большими глазами рассматривая старшего. Он стоял в дверях и не решался пройти дальше, чтобы не участвовать в нарастающем конфликте между этими двумя. — У тебя же сегодня выходной. С чего я тебе понадобился? — расплывался в улыбке самый старший и подходил к Тэхёну, намереваясь обнять. — Соскучился? — Мне нужно расписание на неделю, — легко толкнув по груди, Тэхён остановил любвеобильного Чона. — Я на почту тебе выслал, — Хосок заглянул через плечо и приглашающим жестом позвал за собой Чонгука. — Пойдем, я тебе все покажу. — Нет на почте, — высказался Тэхён и, оставшись проигнорированным, взбесился. — Чон Хосок! — Да чего ты так завелся, а? — психанул уже и Хосок. — Ты ничего не хочешь мне объяснить? — он намекал про Чонгука. Чонгук не дурак, понял намек. Поэтому тут же спросил у Хосока, где находится туалет. Стоило Хо отправить младшего в уборную, как Тэхён набросился на него с расспросами, прижав к стенке. — Какого хуя он тут делает? Ты чего его домой привел? — А ты ревнуешь? — улыбнулся плотоядно Чон. Тогда Тэхён усилил хватку, разозлившись. — Я что-то не помню, чтобы ты водил с работы красивых мальчиков прямо к себе в кровать. — Ох, поверь мне, Тэхён. Если ты чего-то не помнишь, не значит, что этого не было. Тэхён отвесил хлесткую пощечину. Ему не нравилось, как Хосок обращается с ним. Слишком много возомнил о себе и теперь считал всемогущим. Однако, какой бы статус у него не был, он остается человеком. И Тэхёна сильно злило, когда тот забывал об этом. Что он человек для начала. — Не смей спать с моим ассистентом. Он мой. — Так здесь не только я ревную? — нагло высказал Хосок. — Тебе-то что до него? Разве не ты мне звонил каждый вечер и плакался, что этот «мелкий» бесит тебя и ничего не делает. — Чон Хосок, давай не будем мешать работу с нашими жизнями. Хорошо? — Нашими? — снова его лицо озарила нахальная улыбка. Отвратительный. — Я ухожу, — Тэхён рванул к двери, как Хосок с силой схватил его руку, остановив. Подошел сзади, прижимаясь к его спине, касаясь изящной шеи, шептал: — Если уйдешь, то точно все испортишь. Не давай думать Чонгуку, что мы с тобой не в самых лучших отношениях, м? Тэхён беспомощно выдохнул, расслабляясь во власти чужих рук. Чонгук не слышал суть разговора мужчин, но прекрасно знал виновника этого непростого разговора. Непростого потому, что теперь оба сидят на кухне и делают вид хороших друзей. Может, они достаточно друг друга знают, но Чонгук назвать их друзьями может едва ли. Хосок пытался что-то приготовить. Выходило не очень, но он изо всех сил старался. А на любое предложение Чонгука помочь, сразу же вставал на дыбы. Но чистить авокадо Тэхёна все же заставил. Тогда Чонгук просто попросил воды, дабы отвлечься. — И часто ты «ходишь в гости»? — поинтересовался Тэхён у младшего. Ясное дело, хотел побесить прежде всего Хосока. Он ведь не виноват, что теперь его можно было вывести из себя посредством этого мелкого ассистента. — Нет, не особо, — подавившись, сказал Чонгук. И это показалось Киму очень странным. — Я что-то не то сказал? — мило спросил Тэхён. Хотел прикоснуться к руке Чона, но вовремя себя остановил. Не стоит. — Нет, кхе-кхе! Простите, сонбэним!.. Не так вдохнул, кха-ах! — откашливаясь, выдавливал из себя парнишка. — Держи полотенце. — Теперь Хосок грозно смотрел на Тэхёна. Между ними образовалось неловкое молчание. Тэхён не знал, как дальше разговаривать с младшим, как с ним вести и, самое главное, как извиняться. А Чонгук только был рад снова оказаться возле сонбэнима. Он являлся неким спасением в окружении Чон Хосока. — Как, — начал Тэхён, и Чонгук настолько резко повернулся к нему, что это серьезно напугало его, — себя чувствуешь? — А! Ну, это самое... Да нормально, в общем, — сказал стеснительно Чонгук, отводя смущенный взгляд. Тэхён все смотрел и смотрел на него. Как же он обожал, когда мальчишка начинает стесняться, прятать глаза, а каким красивым румянцем заливаются его по-детски пухленькие щечки! Ким не мог сдержать внутреннего визга от такого невинного вида Чонгука. Отчего-то ему кажется, что Чонгук боится. Из-за этого все радостное настроение ушло, как будто его и не было. «Он все забыл», — подумал про себя Чонгук, сильно расстроившись. — И мне вот интересно, что Чонгук делает у тебя? — раздосадованно проронил Тэхён. — Можешь спросить у Чонгука, раз уж тебе интересно, — Хосок невинно посмотрел на младшего. — Ты не против, если ты поделишься? — Ах, да!.. Конфликт с хозяйкой квартиры. Пришлось быстро съехать. Но некуда, поэтому директор Чон помогает мне. Тэхён смотрел с недоумением, и Чон добавил: — Пока не найду жилье. — Ясно, — ответил Тэ, сдерживая эмоции. Он был разгневан. Нельзя жить с Хосоком. Даже в качестве соседей эта жизнь превращается в совместную. До непозволительного. — Кстати, у меня есть отличная новость! Тэ, — подмигнул ему Хосок, — хочу тебя поздравить. — Только не говори, что... — Ты взорвал все чарты! Тот показ был просто ошеломителен! Теперь тебя хотят видеть японский Vogue в декабрьском выпуске! А еще в Милане, Берлине и Париже! — восторженно ликовал Хосок. — О боже, нет, — обреченно вздохнул Тэхён. — О да! — воскликнул радостно Хосок, подпрыгнул из-за стола и обошел его с другой стороны, вставая напротив Тэ и Чонгука. — Ты даже не представляешь, что тебя ждет! Полетите в Японию на днях. — Я тоже лечу? — Конечно! Ты ведь теперь менеджер Тэхёна, я правильно понимаю? — Что? — Чонгук находился в прострации. Он ведь был обычным ассистентом. А теперь менеджер. Не значит ли это, что по статусу теперь он выше Тэхёна? — Ты ведь проходишь курс менеджмента. И Мин мне поделился, что ты хорошо справляешься. — Молодец, — похвалил его Тэхён, тепло улыбнувшись. Видеть на его лице улыбку непривычно. И все же Чонгук млел от незначительной, но такой искренней похвалы от старшего. — Спасибо, — зажато кивнул Чонгук, что не ускользнуло от глаз Хосока. Тэхён никогда не благодарил своих подчиненных. По крайней мере, не за их успехи. — И что в расписании теперь? — недовольно повернулся Тэхён к хозяину квартиры. — Вылет через неделю, а следующая будет очень загруженной. Так что готовьтесь. Поступило много запросов, менеджеры не все успели доделать. Но Чонгук тебе поможет. Совсем скоро окончательно станешь менеджером Тэхёна, — улыбнулся Хосок. Чонгук знал, что этого хотел Тэхён. Но понять, почему, ему не удавалось. С какой стати Тэхёну делать Чонгука значимым для агенства? Он ведь ничего не сделал. Вопреки словам Чона, Хосок все же заставил его поужинать. И не позабыл о Тэхёне, который до конца выказывал свое недовольство стрепне мужчины. Было уже поздно. Все подходило к логической точке, когда они должны были расходиться. Новые соседи по своим комнатам, Тэхён – домой. Как бы Киму не хотелось уехать из квартиры Чона, мелкого оставлять побаивался. — Тэ, уже слишком поздно, точно доедешь до дома? — Хосок косился в его сторону. — Да, я думаю, что будет трудно добраться. Можно я тоже останусь у тебя переночевать? — Тэхён включил славного парня, подлизываясь к старшему. — Пожалуйста. Даже ладошки сложил. Моргал, словно ребеночек, своими длинными ресницами. Даже жесткий Чон Хосок не мог отказать такому милому Тэ. — Да, как скажешь. Это ведь не проблема, да, Чонгуки? И оба посмотрели на неловко пережевывающего сэндвич с авокадо Чонгука. Он оторопел и проглотил пищевой комок. — Директор Чон, не стоит спрашивать у меня мнения. Это ваш дом. — Но теперь ты мой сосед. И я хочу поинтересоваться у тебя, не против ли ты, — Хосок игрался. Таким образом, он хотел показать Тэхёну, что мнение Чонгука он учитывает больше, нежели его. — Спасибо. Нет, не затруднит, — «я буду очень рад». — Отлично! Тогда всем спать! Чонгук, — Хо показал на него, — пойдем, я покажу твою комнату. Проведя в краткий экскурс по своему дому, Чон пригласил юношу в гостевую комнату, просил устраиваться, не стесняться и обращаться за помощью к нему в любое время и в любом месте. — Завтра самостоятельный день, поэтому можешь отсыпаться. — Спасибо большое, — поклонился Чонгук, задержавшись в изогнутом положении. — Да, пожалуйста. До завтрашнего дня, — Хосок думал уйти, но Чонгук ему этого сделать не позволил. Точнее, его совесть. — Директор, простите за мой неуместный вопрос, но... Как я могу отблагодарить вас? — и поднял свои большие глаза на старшего. Хосок обернулся, ласково заглянул в красивое лицо парня и украдкой подумал о том, что кровать находилась в паре метров от них. Совсем немного. — Не думай об этом, Чонгуки. Пока что просто живи здесь и ни о чем не беспокойся. Как-нибудь решим, — улыбнулся он плотоядно, но от его улыбки легче не стало. — О, совсем забыл! Хосок прокрутил замок на двери и дернул за ручку, но та звонко заблокировала его движение. Не поддалась. — Можешь закрываться, если тебе так будет угодно, — сказал напоследок и оставил Чонгука наедине. Он уронил тяжелую сумку у кровати, сам сбросил свое уставшее тело на нее и сверлил взглядом незакрытую дверь, пока мысль непрекращающимся потоком сменялась одна за другой. Сидел и думал: стоит ли запираться. Хотел, надо, нужно! Необходимо! «Он же не зайдет в первую ночь?» Пока Чонгук пребывал в размышлениях, тем временем у спальни Хосока поджидал Тэхён. Стоило мужчине зайти в комнату, как за ним захлопнулась дверь, а из-за нее показался крайне недовольный Ким. Уставшим он выглядел еще злее, чем в приподнятом настроении. В котором он почти никогда не пребывал. — Мне не нравится, что Чонгук будет жить у тебя. — Испугал меня! — Хосок схватился за сердце, подскочив на месте. — Почему не предложил ему снимать? Или номер в отеле оплатить? Ты же ненавидишь водить к себе малознакомых людей, — стоял на своем Тэхён. — А что мне оставалось делать? — развел руками в стороны. — Он в цифре ночевал. Я не мог оставить это просто висеть в воздухе. — А со мной ты не хотел посоветоваться? — Кто такой для тебя Чонгук, чтобы с тобой мне советоваться? — Чонгук – мой ассистент. Он мой подчиненный, мой работник, — тыкал в себя Тэхён, нахмурив брови. — Если ты его, так сказать, курируешь, то это не значит, что можешь полностью им заправлять. — Тэ, сам же говорил, чтобы мы не мешали наши жизни с работой, — успокаивал его Хосок, обняв за плечи. — Работа тут не причем. Я по-человечески решил ему помочь. Ты бы видел его... — Лучше бы я ему предложил жить у себя, — убрал руки мужчины Тэхён, резко отстранившись. — Так чего не предложил? — Он откажется. Я это точно знаю, — печально сознался Тэхён. С этим согласился и Хосок. Ведь ему было непросто уговорить Чонгука переехать к нему. Чон Хосок устало подошел к креслу, благополучно сел в него, потирая переносицу, медленно закипал. Диалог с Тэ никуда не приведет. Но младшему явно хотелось поконфликтовать и в который раз вывести Хосока. А Чон не хотел разбирать отношения снова и снова. Устал от этих бесполезных разборок. — Я не понимаю, почему ты так злишься. — А я не понимаю, чем ты думаешь, — взбесился Тэхён. Он не кричал, не истерил. Просто с большим усилием выговаривал все накопившееся изнутри. — Ты же видишь, какой мелкий стеснительный. И ты ему спокойно предлагаешь переехать к себе? Да он сдохнет в обязанности к тебе. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — наконец выдавил из себя Хосок. Не хотел, чтобы Тэхён им командовал. Но иначе теперь никак. Ким поджал губы, смотрел-смотрел на предельно спокойного Хосока, наверняка жутко уставшего, и, подавляя неприятные слезы, сказал: — Не притрагивайся к нему. Пока он у тебя в квартире, не смей даже думать о чем-то с ним. Или ты пожалеешь об этом. Опустив голову, Хосок понимающе кивнул. Он принял условие Тэхёна. — Пообещай. — Обещаю, — ответил Чон, подняв глаза на младшего. — Спокойной ночи, Хоби. Хосок ничего не ответил. Им всем стоит хорошо выспаться и передохнуть перед грядущими событиями. И все же... Никто бы не мог подумать, что Хосок воспримет слова Тэ в буквальном смысле.***
Следующим утром Чонгук первым делом отправился в душ. Вчера ему было весьма неуютно выйти из своей комнаты, зная, что в квартире живут и другие. Поэтому, отправившись спать, принял решение рано утром посетить ванную, чтобы никого не застать. С повязанным на бедрах полотенцем Чонгук тихо прошел на кухню, заглянул в холодильник и стал искать, что бы можно взять и перекусить. И никто бы не заметил пропажу. Запрятанное среди продуктов банановое молоко улыбалось ему из самого конца холодильника. Обрадованный находкой Чонгук тихо закрыл дверцу холодильника и встретится с гневным взглядом Тэхёна, что уже стоял на другом конце кухни. Кстати говоря, минутой назад его тут не было. «Тэхён умеет еще и бесшумно ходить?» — испугался Чонгук и схватился за полотенце, дабы оно не слетело вниз. — Ты что делаешь? — внезапно спросил его Тэхён. — Я... Просто... Решил посмотреть, — Чонгук оговаривался на каждом слове, крепко держа в руке молоко. — Нет, ты чего тут ходишь голый?! — Тэхён был возмущен. Сам же укутался в домашний халатик. И в пушистых тапочках с помпонами. Наверняка, у Хосока взял. — Я из душа, — оправдывался младший, покраснев. — И я не голый. На мне полотенце. — Балда, ты живешь в чужом доме с мужчиной и разгуливаешь тут без одежды! — Тэхён так разозлился, что одарил младшего слабым подзатыльником. Тогда Чонгук окончательно пришел в чувства. И правда, о чем он думал. Просто привык после душа походить в полотенце, чтобы полностью просохнуть. На влажное тело неприятно сразу надевать одежду. — Простите. Я-я не специально, — виновато протянул Чон. — Не извиняйся. Но больше так не делай. — Хорошо, — вновь кивнул Чонгук. — Слушай, Чонгук, я понимаю, это не мое дело. Но... — Тэхён собирался с мыслями, пытаясь смотреть Чонгуку в глаза. А не на его голый торс. — Может, Хо и кажется человеком добрым, открытым, но не стоит забывать, что он такой же человек, как и остальные. — Что вы имеете ввиду? — С ним очень сложно. Будь мудрее, ладно? — он посмотрел на Чонгука с такой надеждой, будто умолял послушать его. Не было в нем столько отчаяния, как сейчас. — Да, сонбэним, — пообещал Чон, вновь поклонившись. Хосок уехал на работу раньше всех, поэтому они и не пересеклись. Тэхён ушел позже, даже не попрощавшись с Чонгуком. Это задело Чонгука самую малость, но в целом, все было прекрасно. Сожительство с Хосоком... Непринужденное. Хозяин квартиры ничем не обязывал, ничего не требовал. Чонгук же свободно себя чувствовал в чужом доме. Не настолько, чтобы брать все подряд и приглашать к себе друзей-наркоманов. Нет, Чонгук уважал территорию Хосока и знал свое место. Иногда готовил завтраки на двоих, тем самым выказывал свою благодарность Чону. Хосок, может, и засматривался на младшего непозволительно долго, но большего себе не позволял. Даже разговоры их оставались на предельно спокойном уровне. Никто не нарушал границы другого. У Чонгука появилась странная тяга к Хосоку. Засыпал с мыслями о том, что старший может в любую открыть его дверь, залезть в кровать и обнять со спины. Войти в ванную, пока Чонгук в душе, и помыться вместе с ним. Чонгук также чувствовал необъяснимую симпатию со стороны Хосока. И его очень напрягало то, что Хосок не флиртовал, не заигрывал в своей привычной шутливой манере, абсолютно не пытался проявить хоть малейшую заинтересованность по отношению к Чонгуку. Это печалило. Поэтому Чонгук позволял себе маленькие шалости. Выйти из душа в полотенце. Хосок даже затормозил ответить на невинное «доброе утро» от Чонгука. — Привет, — ответил он преспокойно, когда Чон все же посмотрел на него в ожидании. Чонгук надевал свои шорты для тренировок и белую футболку, когда был в квартире. Хосок особого значения не придал. Но точно смотрел на обтянутую в узких шортах попку, когда Чонгук наклонялся за кастрюлями в нижнем шкафчике. Или когда мыл полы... — Ты можешь не делать этого. Ко мне приходит клининг раз в неделю, — говорил Хосок, но Чонгук его не слушал. И встретив у порога Чонгука, что на четвереньках намывал полы, Хосок решил вмешаться. Безумно благодарен младшему, но он знал масштабы своего дома. Поэтому не хотел, чтобы Чонгук упахивался. И светил своим задом. — Я просто подумал, что влажная уборка не помешает, — Чонгук поднялся с пола и вытер лоб низом футболки, оголив вспотевший торс. Весь он был мокрым. И утомленным. Хосок сказал что-то невнятное, в духе «продолжай», и просто ушел к себе. Тогда довольный Чонгук продолжил мыть ненавистные полы, отмечая про себя победу. Чонгук не виделся с Тэхёном на протяжении всей недели. Ни в агентстве, ни где-либо еще. Хосок сказал, что у него много дел, которые обязательно выполнить перед отъездом в Японию. Чонгук пытался дозвониться до сонбэнима, предложить свою помощь, но тот стоически игнорировал его звонки. Или же в самом деле их не слышал. Беспокоить Хосока Чонгук не стал. Но однажды, буквально за день до отъезда, Чонгук очень плохо спал. Он не мог уснуть. Его и раньше беспокоила бессонница, а плотный график на новой работе хоть как-то утомлял и заставлял поспать хотя бы пять часов. Видимо, из-за свободной недели организм вновь решил устроить ночной марафон для Чонгука. Перед таким важным днем! Чонгук хоть и бывал в Японии, но ждал этого вновь с нетерпением. Для начала он последовал на кухню, чтобы просто попить водички. Состояние его было, мягко говоря, не очень. Поэтому неудивительно, что он не сразу услышал звуки, доносящиеся из спальни Хосока. Пока он тихо пил приятную водичку, снова уловил несколько странных возгласов, не похожих на обычный разговор. «А если с директором что-то случилось?» — подумал Чонгук. Не вежливо так идти к чужой спальне и прислушиваться. И все же Чонгук бы не простил себе, если бы не подошел и не разузнал, что же происходит в спальне старшего. Оставшиеся два метра уже говорили о том, что Хосок был далеко не один. Дверь была слегка приоткрыта, и Чонгук видел теплые линии света, лениво проскальзывающие в коридор. Отчетливо опознал прерывистый голос Хосока, который с надрывом произносил ласковые прозвища: малыш, сладкий, детка. Чонгук сразу же понял, что вышел из комнаты ой как не вовремя, поэтому поспешил уйти к себе. И из комнаты послышалось отчетливое: — Хосок, пожалуйста, помедленнее. Так и остановился посреди коридора, как вкопанный. Чонгук ни с чем не перепутает этот голос. — Он же услышит... — жалостливо просил Тэхён, громко постанывая. — Не услышит, — произнес тихо Хосок, и последовал мягкий поцелуй. Чонгук не дурак, понял, что речь о нем. И все же он не мог принять, что за дверью Хосок и Тэхён... Они оба занимались сексом и, вроде бы, получали удовольствие от этого. Чтобы убедиться в том, что обладатель низкого голоса является именно Тэхён, Чонгук с предельной осторожностью приблизился к двери, выглядывая из-за очень узкого проема. Сквозь жалкие два сантиметра он увидел на кровати Хосока, что с большим усердием цепляется за ягодицы, пока грубо вбивается в податливое тело. С приподнятой назад головой облизывал губы, с которых срывались несдержанные стоны, руками сжимал чужой зад и сильнее насаживал на свой член. Чонгук не думал, что может сказать такое, но Хосок безумно красиво трахал. Со вкусом, мужественно брал и трахал, наплевав на все нормы приличия, условия и то, что за несколько стенок от него находится Чонгук, ни о чем не подозревающий. А чуть подвинувшись, Чонгук заметил и человека, который был отдан во власть чужих рук. Сжимая простыни, балансируя между краем постели и реальностью, Тэхён изгибался в коленно-локтевой, выпячивал свой пышный зад и громко стонал, закатывая глаза от удовольствия. Он без стеснения трогал себя, насаживался на член и отдавался своим желаниям. Чонгук впервые видел Тэхёна таким... Раскрепощенным. Он был абсолютно открытым, и никакая маска больше не скрывала его настоящий облик. Ким Тэхён – высокомерный, неподдающийся человеческим чувствам знаменитость, для которого популярность, одним словом, утомление, сейчас представал обычным человеком с вполне обыкновенными желаниями. И все же в нем было что-то, что нельзя описать. Хосок был сверху, владел его телом сзади. Но при этом не был с ним близок. — Хосок! Из-за тебя тут все проснутся, — негодовал Тэхён, уронив голову на помятые простыни. — А, может, из-за тебя? — Хосок наклонился к Тэ, подарив поцелуй между лопаток, навалился всем телом, продолжая двигаться. — Детка, ты так шумишь. — Заткнись, — появился грубый Тэхён, утопая в стонах наслаждения. Хосок размашисто вдалбливался в анус Тэ, не жалея сил. Затем перевернул на спину Тэхёна и вновь прильнул к горячем телу, раздвигая стройные ноги. — Лучше закроем дверь? — предложил модель, поддерживая свои ноги под коленками. — Тогда сам встань и закрой, — улыбнулся Хосок и резко вошел на всю длину, шипя от удовольствия. А Тэхён вскрикнул от боли, приносящей странное удовлетворение, и продолжил стонать в своей манере. Прерывисто, быстро, пытался заглушить свой голос тем, что кусал собственные губы. Но все было бесполезно перед властным мужчиной. Он трахал сильнее, жестче, как будто специально выбивал из Тэхёна эти сокрушительные возгласы и ласкающие ухо стоны. Силой выпрашивал чистосердечное признание. Чонгук следил за этим и слегка пошатнулся, когда Хосок резко повернулся в его сторону, чуть замедлившись. Сквозь темноту Хосок видел силуэт за дверью, пытался рассмотреть большие глаза, бесстыдно рассматривающие происходящее в его спальне. «Черт, черт, черт!» — вопил в душе Чонгук, не решаясь пошевелиться. Заминку Хосока заметил и Тэхён. — Ты чего? — Да так, задумался, — сказал, как отрезал, старший и продолжил в том же темпе, что и до этого. Теперь он с большим энтузиазмом наслаждался теплом Тэхёна, толкался в него с такой скоростью, что у модели голос охрип. Чон опускался к шее Тэ, цеплялся зубами за карамельную кожу и смотрел в сторону двери. Не видел Чонгука, но точно знал, что он стоит там и наблюдает за этим. Хищно улыбался, и прожигал взглядом темноту в коридоре. Опасный, жестокий и до безумия сексуальный. Не выдержав такого напора, Чонгук убежал в свою комнату и заперся. Теперь он точно не уснет.***
В спальне повис запах секса, а аромат Тэхёна противно впитался в сознание. Хосок раскуривал вторую сигарету на застекленном балконе, прожигал взглядом панораму ночного Сеула. Никотин заполнял и без того пустую душу, чересчур быстро покидая организм. Чон чувствовал, как пыл после секса медленно потухал, пусть и такого горячего. Тэхён прекрасный партнер, с ним никогда не устаешь. Однако секс без чувств – заезженный механизм. Послышался щелчок дверного замка – из ванной показался Тэхён. Заметив отсутствие старшего, вышел на балкон. Опять стоит курит, склонившись над окном. — Помылся? — спросил без всяких эмоций Чон. — Ага, — подтвердил его мысль Тэхён, потирая волосы полотенцем. — Я думал, ты выбросил мои шампуни. — Выбросил, — выпустил дым из легких. — А потом купил еще. — Зачем, придурок? — Мне нравится запах. — Запах моих волос? — Можешь считать так, — сказал с грустной улыбкой Чон. Поднес к губам сигарету, но Тэхён выхватил ее изо рта и глубоко затянулся, выдыхая серое облако из ноздрей. — Ты же не куришь. — Ты тоже, — ответил ему скоро Тэхён, продолжив курить. Хосок повернулся к окну спиной, обращая все внимание младшему. — А, может, я начал. — У тебя всегда найдется пачка сигарет. Потому что ты любишь покурить после секса, — безошибочно повествовал Ким. — Потом ты оставишь окно на проветривание, выпьешь двести грамм коньяка и ляжешь спать. Я слишком хорошо тебя знаю, Хосок. — Да, ты прав, — смеется невесело он. — А ты сразу идешь в душ, потому что не любишь запах своего пота. — И это тоже, — согласился Тэ. Они достаточно хорошо изучили друг друга за годы знакомства. Но этого далеко не достаточно, чтобы быть близкими людьми. Тэхён знал Хосока еще задолго до того, как пришел в компанию. Друг семьи и сводный брат его матери. Тэхён редко видел Хосока в детстве, но прекрасно знал о богатом дяде из столицы, который всегда помогал. И в этот раз помог с агентством. — Когда мы в последний раз просто говорили, — Хосок задал риторический вопрос. Он не требовал ответа, просто в который раз убеждал себя в том, что он все потерял. — Когда я не знал, какой ты мудак на самом деле, — ответил грубо Тэхён и стряхнул с сигареты в пепельницу тлеющие угольки. — А ты до сих пор обижаешься. — У меня больше нет на тебя обиды, Хосок. Просто я научился для себя делать выводы. И больше не стану повторять свои же ошибки. Тэхён курил грациозно, держа меж тонких пальцев никотиновую палочку. Он так изящно выдувал в воздух сигаретный дым, что у Хосока внутри что-то ломалось. Чон был ничтожен перед красотой Тэхёна. Да что уж красотой... Перед его личностью. Хосок не позволял себе пошлых мыслей в сторону племянника. Пускай и не родного. Их объединяла только мать Тэхёна. И работа. Время шло, Тэхён все больше проводил времени с неофициальным дядей, напоминая свою мать. Слово за слово – теперь они разделяют одну кровать на двоих. Тэхён чувствовал в старшем что-то родное, домашнее. Его грела мысль о том, что Хосок всегда заботился о маме, об их семье. На подсознательном уровне Тэ прощал Хосоку все. И тяжелую работу, отнимавшую свободные вечера, и внезапно возникавшие командировки, и странные переписки с другими девушками. Он ощущал себя обязанным Хосоку, поэтому не смел говорить о своих чувствах. А этого Хосок ждал. Тэхён не умел выражать свои чувства, но Хосок был рад хотя бы его желанию открыться. Один раз. Всего один. Недомолвки росли, доверие пропадало, а чувства и вовсе – угасли. Так ничего и не решив, они разошлись. Посчитали, что пришел логический конец. Однако конец произошел только их любовным отношениям. Внутри Тэхёна разбитое, не оправившееся после студенчества сердце совсем окаменело. «Нельзя чувствовать, нельзя показывать свои эмоции. Их снова раздавят, их снова убьют. Нельзя доверять», — все твердил внутри обиженный Тэхён. А Чон Хосок... Он сглупил. Под влиянием сексуального влечения к другим людям сказал Тэхёну то, что нельзя говорить, не подумав. Тогда он потерял его навсегда. И Тэхён до сих пор глупит. Потому что не может забыть. — Ты так похож на нее, — не выдержав гнетущего молчания, выпалил Хосок. — Только улыбка у тебя... — Папина, да, — договорил за него Тэ, ухмыльнувшись. — Может, останешься? — Мне надо домой, — ответил Тэхён, потушив сигарету в пепельнице. — Тебя отвезти? — Хосок подорвался, осознавая, что Тэхён сейчас уедет. — Я закажу такси. Хосок промычал, соглашаясь. Но внутри не хотел его отпускать. И не понимал, что Тэхёна упустил еще совсем давно. — Пока, Хосок, — попрощался с ним Тэ и спокойно покинул спальню. — До завтра. Они разорвали отношения, но полностью избавиться от друг друга у них не получилось. Как бы Тэхён не был обижен, он не мог просто вычеркнуть Хосока из своей жизни. Много боли причинил, а всего равно любит. Иногда Ким не мог выдержать этого. Срывался, звонил Хосоку, а затем занимался с ним безудержным сексом. На несколько часов они забывали о своей ссоре. Забывали о себе. Тело расслаблялось, а в душе все равно оставался отвратительный осадок. Только у Тэхёна. Ведь Хосок был рад даже таким отношениям. Он очень сожалел о своем поступке. Как по описанию Тэхёна, Хосок докурил последнюю сигарету, достал из серванта бутылку коньяка, сделал пару глотков и повалился спать. Окно оставил закрытым – ему хотелось сохранить призрачный запах Тэхёна.***
Чонгук на съемках Тэхёна. Ничего особенного – обычная реклама духов. Но в случае с Тэхёном съемки превращались в настоящее искусство: фиолетовый свет неоновых ламп, элегантно сидящий на модели костюм, декорации и тонкий запах цветов... Ким прекрасно справлялся со своей работой. Чонгук, теперь в качестве менеджера, сопровождал Тэхёна на всех его мероприятиях. Он еще проходит курс, но Хосок уже сделал ему сертификат. Связи решают все. Кстати, о Хосоке. Внезапно появился на фотосессии. А она проходила в другом конце города, даже не в здании агентства. Разгневанный, взбудораженный он спешил. И стоило зацепиться взглядом за неловко стоящего Чонгука, решительно направился к нему. Неопытный ассистент испугался этого напора. — Здравствуйте, директор, — поспешил поприветствовать его Чонгук, поклонившись. — Ты. Сюда. Быстро, — проговорил неразборчиво Чон, тыча в младшего. Поинтересовавшись, где тут находится гримерка, Хосок позвал за собой Чонгук одним взмахом руки. Чон не смел отказывать, последовав за ним. Спрятались в небольшой комнатке, утыканной одеждой и другими аксессуарами, Хосок с силой притащил к себе Чонгука за одежду, сокращая между собой расстояние. — Ты думал, я не узнаю? — Что? — Почему ты скрывал это? — злился Хосок, дергая младшего. — Я не понимаю, директор. — «Академия модельного бизнеса и моды» тебе ни о чем не говорит? Юнги все рассказал. Но почему только сейчас? Когда теперь они делят один дом на двоих. Это очень расстроило Чонгука, ведь он не был готов к такому повороту событий. — Я-я-я... Эм... — замямлил Чонгук, не зная, что и ответить. — Почему ты соврал, что у тебя нет высшего образования, а?! — Чон был взбешен. Может показаться, с чего бы Хосоку злиться с этой мелочи. Но эта мелочь представлялась ему слишком огромной. Вот почему Чонгук в курсе трендов и вполне может поддержать диалог о моде. Как тогда, на приеме перед Золотой осенью. Он учился в школе моделей! — Но у меня его правда нет. — Не ври мне! — вспылил Хосок, впечатав Чонгука в ближайшую стену. Голова младшего отрикошетила от жесткой поверхности. — Я знаю, что ты там учился. Ты модель, Чон Чонгук! — Да, но... Я так и не получил диплом. — Что? — Вы правы, я модель. Но мне не хватило смелости закончить образование. Я просто учился для себя, — сознался Чонгук, как хватка Хосока стала заметно ослабевать. — Но, но... Почему? — Хосок действительно был опечален этой новостью. Он действительно не понимал, почему с такой внешностью Чонгук не смог выбиться в модели. Почему какие-то дураки в той академии не дали этот дурацкий диплом?! Сейчас бы Чонгук мог быть не обычным ассистентом, а настоящей моделью. И его скорая популярность была бы гарантирована. Сто процентов. — Я боялся, — сказал тише Чонгук, осознавая, насколько близко к нему стоит Хосок. Случайно опустил глаза вниз, на его губы, что безусловно привлекло внимание. — Чего ты боялся? — также перешел на шепот Чон, проглатывая накопившуюся слюну. Теперь он не был зол на Чонгука. Он хотел его прямо здесь и сейчас. Стеснительного парня с большими глазами, с безумно красивым лицом и невероятно привлекательным телом, которое соблазняло его на протяжении всей этой мучительной недели. — Сцены, — соврал Чонгук, начиная часто дышать. Руки Хосока сместились к его талию, плавно огибая торс. — А меня, — сглотнул вязкую слюну, — боишься? Чонгук заглянул в опасные, хищные глаза, хитро улыбнувшись. Теперь Хосок под влиянием его чар. Чонгук прошелся руками по груди старшего, закидывая их на плечи и подтягиваясь к сексуально серьезному лицу. — Нет, — прошептал в самые губы Чонгук, обнажив острые зубы в улыбке. Чон Хосок впился в нежные губки жадным поцелуем, притягивая к себе за талию Чонгука. В оборот пошел юркий язычок, что с каждым вздохом усерднее толкался внутрь. Больше, еще и еще. Он хотел сожрать этого мальчишку, стереть в порошок. Чонгук не отставал от темпа Хосока, даже сам заключал его язык в свои губы и мягко посасывал, не стесняясь мокрых звуков. Это не тот Чонгук, которого Хосок привык видеть. Он думал, что коснется Чонгука в немного другом ключе – и от него мокрого места не останется. А в жизни все по-другому. Чонгук даже больше лез целоваться, чем Хосок. Старший не любитель поцелуев. Ему нужен жесткий секс. Чон Хосок сдержал обещание. Формально, они занимались непотребством не в его квартире. У Чонгука ноги подкашивались от удовольствия – наконец-то Чон Хосок в его власти. Это не могло не радовать. От собственной победы Чонгуку хотелось лезть на стены, насыщаясь чувственными губами старшего. Он облизывал его шею, кусал-кусал, оставляя розовенькие пометки на белоснежной коже. Чонгук закинул на него свою ногу, и словно прочитав его мысли, Хосок тут же подхватил ее, ладонью проскользнул к ягодицам. Бесстыдно исследовал тело младшего, скрытое под ненавистной одеждой. Так и хотелось разодрать в клочья. — Д-директор, — прерывисто звал Чонгук, выдыхая тяжелый воздух из груди. Его несильно схватили за волосы и принудили закинуть голову назад, заставив посмотреть в горящие огнем глаза. — Зови меня папочкой, — повелительным тоном приказал Хосок, подхватывая Чонгука под ягодицы. Тот с удовольствием залез на него, обвивая торс ногами. — Сладкий. Руки сами нашарили замок и повернули щеколду в нужную сторону, а ноги подсознательно несли к визажному столу. Хосок чуть ли не бросил тактильного Чонгука на поверхность стола, наскоро сбрасывая косметику и кисти. Их тела освещали только фигурные лампочки на зеркалах, увешанные по всей стене. Чон избегал поцелуев с Чонгуком, настойчиво расправляясь с бесполезной на данный момент одеждой. Содрал толстовку, приподнял футболку, так и не удосужившись до конца снять джинсы. Поцелуями покрывал невероятно крепкий торс Чонгука, поражаясь мощностью его мышц. В нем чувствовалась сила, но выглядел он абсолютно беспомощным. Как хватался за волосы у затылка Хосока, пока тот губами исследовал его тело, как отчаянно сводил ноги вместе, пытаясь скрыть возбуждение, и как тихо постанывал. Обыкновенно, без какой-либо приукраски. Чонгук был естественен в своем проявлении. Он не стеснялся. Старался делать вид смущенной девственницы, хотя на деле таковым не являлся. Хосок добрался до трусов, пальцами отодвигая края вниз. Глаза их встретились, и оба дали разрешение продолжить лишь по одному взгляду. Без запинки директор взял член Чонгука в рот и сразу начал активно двигать головой, подавляя рвотный рефлекс, брал глубоко. У младшего слезы на глазах выступали, а губ касалась блаженная улыбка, дескать, «наконец-то это случилось». Хосок отсасывал умело, быстро и ни на секунду не останавливался. Остановился только тогда, когда воздуха катастрофически не осталось, – с пошлым звуком выпустил изо рта член, теперь помогал себе рукой, пьяным взглядом рассматривая возбужденного Чонгука. «Не доведи ты меня, я бы заставил тебя кончать раз за разом», — пригрозил в мыслях Чон, вставая на ноги. Чонгук его встретил жадным поцелуем, выказывая свою благодарность за содеянное. Они целовались грязно, сплетая языки в горячем танце. И все же Хосок не желал обмениваться слюнями с Чонгуком. Он больше кусался, впиваясь в податливые и опухшие от укусов губы. Наконец оторвался от назойливых поцелуев, прижался лбом к чужому и подошёл слишком близко, упираясь эрекцией в промежность. — Хочешь, чтобы папочка трахнул тебя, да? Малыш? — заискивающе спросил старший, наклонив голову в бок. — Скажи, что хочешь меня. — Я-я, я! — задыхался в предвкушении Чонгук, чувствуя, как большой член упирается между его ягодиц. Чувствовал и хотел ощутить его в себе. — Сладкий, смелее, я не кусаюсь, — плотоядно улыбнулся Чон и от нетерпения засунул в рот парня пальцы, придавливая язык. — Разве что чуть-чуть. — П-папочка, ах! — проговорил невнятно Чонгук, перекатывая на языке чужие соленые пальцы, – вкус собственного семени. — Я плохо слышу, малыш, — давил сильнее Хосок, наслаждаясь этой картиной. Изо рта Чонгука лились слюни, скатывались по подбородку прямо на его грудь. — Повтори еще раз. Для своего папочки. — Папочка, трахни меня... Пожалуйста, — просил в беспамятстве Чонгук, поелозив задницей. Тогда Чон резко вынул пальцы и подставил к колечку мышц, мягко касаясь влажными подушечками, схватил Чонгука поперек горла, заставляя смотреть на себя снизу-вверх. Как он обожал этот вожделенный взгляд и вместе с ним покорность в юноше. Беспрекословное повиновение – оргазм для властной души Чон Хосока. — А малыш точно уверен, что хочет трахаться в гримерной на фотосессии своего же начальника, а? — испытывал его Хосок, проталкивая один палец внутрь, и Чонгук закатил глаза, схватившись за рукав пиджака. — С директором. Не стыдно? — А-ах! — воскликнул Чонгук, затуманенным взглядом любуясь красивым лицом Хосока. Сексуальный, невероятно соблазнительный. Чонгук по достоинству ценил свой вкус в партнерах. Потому что он выбирает только самых лучших. — Тебе не говорили, что подглядывать нехорошо? — Хосок повернул голову в сторону и укусил младшего за скулы, тем временем проталкивая палец все глубже. Он не церемонился с растяжкой. Стенки ануса поддавались легко, пальцы, может, не совсем свободно, но проходили. Тем более повсюду валялись различные флаконы с кремами и баночки с увлажняющими гелями. В их ситуации подошел бы даже тональный крем. — Теперь тебе придется расплатиться за увиденное, — сказал уже строже Хосок и грубо вошел уже тремя пальцами в разработанную дырочку, заставляя Чонгука подскочить на месте. — Ай, папочка, прошу! Просто трахните меня, умфх... — скулил жалостливо темноволосый, бесцеремонно вцепившись в широкие мужские плечи. — Папочка больно трахает. Точно уверен? — ухмыльнулся ядовито Хосок, снимая пиджак и отбрасывая его куда подальше. — Да-да, пожалуйста, прошу, — Чонгук уже выл, привычно раздвигая ноги перед обаятельным мужчиной. — Хм, ну как скажешь. — Ширинка брюк поддалась чужому энтузиазму, освобождая твердый половой орган. — Только не реви потом. Он достал из открытой молнии брюк член и приставил головку ко входу, размазывая выделившейся предэякулят по сжимающейся в нетерпении дырочке. Чонгук нервно вздыхал, схватившись за края стола, а сам старался поднять ноги выше, широко расставлял перед своим неформальным папочкой. Его не особо забавили такого рода игры, но с Чон Хосоком, как будто, этого и ожидалось больше всего. Хосок положил руки на внутреннюю сторону бедра и постепенно входил. Не старался быть медленным, осторожным, не интересовался состоянием Чонгука, может, ему больно. Нет. Слушал только себя и свои ощущения. Чонгуку было не столько больно, сколько ужасно некомфортно – давно не ощущал в себе мужской член. Так еще достаточно большой для среднестатистического корейца. Только Хосок вошел на всю длину, как Чонгука разодрал пронзительный стон, и головка уткнулась в его простату, с силой надавливая на нее. Он задыхался в стонах, удивленными глазами поглядывая на старшего, которого такой расклад событий вполне устраивал. Приподняв брови, также раскрыл рот и Хосок, медленно вышел из тела всего на несколько секунд. И одним резким движением заполнил Чонгука изнутри, выводя на более громкий стон. — А я предупреждал, — дьявольски ухмыльнулся Хосок. Чонгук раскрывал рот в немой просьбе и со всхлипами выстанывал свое удовольствие, когда Хосок грубо толкался. И старший передразнивал его: также размыкал губы, выдыхая воздух прямо в лицо Чонгука, только улыбался издевательски. Безостановочно двигался внутри, сжимая края стола, вдалбливая младшего в этой несчастное зеркало и все смотрел, смотрел на него. Отведет голову, спрячет глаза за челкой, а звонкие стоны с крахом выдавали его. Или то, как мило сгибались на ногах большие пальчики. Ножки прижимал к себе, дабы совсем не свалиться с этого узкого столика. А Хосок продолжал трахать, с безумной скоростью двигался внутри Чонгука. Он настолько был обескуражен происходящим, что иногда случайно выходил из ануса и по инерции просто сталкивался со столом или же мошонкой Гука. Чонгука вело от грубости старшего. Он был не настолько грубым, как Ким Тэхён, но и этого было достаточно. Как же он был жесток с ним, когда кусал плечи, вгрызаясь в молочную кожу, оставлял следы своей жгучей страсти на чужом теле. Это не могло не сводить с ума младшего. Поэтому было неудивительно, что Чонгук слишком громко стонал для своего же тихого образа. Жестко, грязно, неповторимо. Нет ни одного человека, кто бы так искусно трахался. Хосок был груб, но в нем оставалась никому неизвестная нежность, с которой он приобнимал за плечи Чонгука. Когда младший чуть не соскользнул со стола в третий раз, директор поспешил его подхватить и повернуть к себе спиной. Руки по-хозяйски уместились на тонкой талии, плавным движением обошли мягкие бедра. Он носком туфли аккуратно похлопал по голени, заставив младшего поставить ножки шире, и вновь вошел на всю длину слишком резко и без предупреждения. Чонгуку оставалось лишь терпеть стальную хватку на своем плече, за которое директор держал его, пока вдалбливался со всей силы. В зеркале играло красивое отражение – молодой парень с безумно красивым лицом, ведомый от грубых толчков своего партнера, что был слишком вовлечен в это все. Ничего не видел, ничего не слышал... Кроме обаятельного юноши, что так просто отдался ему. И Хосок, пялящий сзади Чонгука, выглядел не менее сексуально. До него еле доходил мягкий свет лампочек, а остальной его силуэт так и пропадал во мраке душной комнаты. Выдержка Хосока надломилась тотчас, когда Чонгук откинулся на него и через отражение в зеркале своим развратным, блядским взглядом умолял еще. Может, младший и казался измотанным, но он был не прочь еще так играться с телами друг друга. А точнее, принимать большой твердый член мужчины. Хосок не стал сдерживаться и кончил в Чонгука, поступательными движениями проталкивая сперму глубоко внутрь. А Чонгук кончил даже раньше него, почувствовав сильный напор на простату. Да и член все это время терся о поверхность стола. Хосок так и остался стоять в полусгорбленном состоянии, тем самым преграждая пути Чонгука к отступлению. А Чонгук был только и рад оказаться в клетке, которую сам же и соорудил. Даже умудрился заставить Хосока поверить в то, что у него есть ключи от нее. Но это далеко не так. Чонгук повернулся к старшему лицом. Хосок думал, что он сейчас засмущается или же вовсе сделает вид, что этого всего не было. Слишком много сценариев повидал Чон, однако от этого парня можно было ожидать все, что угодно. Вопреки мыслям директора, юный парень обхватил его сосредоточенное лицо руками и подарил мягкий поцелуй в губы, мгновенно расслабляя. Оторвался и невинно улыбнулся, словно маленькому ребенку сделали глупый комплимент. Хосок в ответ также расплылся в теплой улыбке, которая не появлялась на его лице свыше пяти лет. Все же что-то было странное в этом... Чон Чонгуке.