Красивый, тихий, злой

Ненавистное утро наступило – красный флажок для испорченного настроения. Он никогда не любил утро. Просыпался с пустой головой, сонный, рассерженный на весь мир. В подростковом возрасте часто ругался с матерью именно по утрам, так как степень недовольства Ким достигала своего апогея. Он злился просто потому, что он злился. Он проснулся и злился, что не поспал подольше. Или что вообще проснулся. Но это утро было не таким, как обычно. Тэхён даже не успел разлепить веки, как чувствовал исходящее от человека тепло. Это ощущение ни с чем не перепутать – ощущение того, что ты не одинок. Уставшие и изнуренные сексом они без сил легли вместе, проваливаясь в глубокий сон. Тэхён обнимал Чонгука все это время, а тот так спокойно спал, что они и остались в таком положении. Модель уткнулась лицом в взъерошенную макушку, вдыхая детский аромат. Сейчас он напоминал апрельскую свежесть, такую же девственную и раннюю, как весенний день. Удивительный парень, пробудивший в Тэхёне столько чувств и эмоций, что у него сердце готово выпрыгнуть из груди. Он начал тихо водить губами по щеке Чонгука, оставляя мелкие поцелуи на пылающей жаром коже, сильнее притянул его к себе. Тэхён обязательно бы разбудил парнишку самым нежным способом, но его ласки прервал телефон, взрывающийся в уведомлениях. Ненавистное цокнув, Тэ покинул теплую постель и нашарил телефон, оставленный в брошенной на полу одежде. Это было сообщение от Хосока. Объявился. «Привет. Ты сейчас в номере?» У Тэхёна не было испорченное настроение, но из-за такого внезапного появления старшего вполне могло пойти под откос. «Да. Ты что-то хотел?» Модель постарались быть вежливее со своим директором. Удивительно, но после ночи с Чонгуком Тэ не таил больше обид на Хосока. Не поняли друг друга, повздорили. Но сейчас-то Чонгук целиком и полностью принадлежит Тэхёну. Об этом не стоит волноваться. «Я могу зайти?» «И будет как в прошлый раз?» И все же скрытая обида просочилась, и Тэхён не смог избавиться от колкого комментария. Он готов простить Хосока, лишь бы вновь не разбираться в их конфликте, который длится уже годами. «Я ненадолго. Обещаю». Тэхён подумал пару секунд и не успел он ответить, как прилетело следующее сообщение. «Если скажешь мне, чтобы я ушел, то я так и сделаю». Молодой человек поспешил открыть дверь, и за ней показался подавленный Чон Хосок. Тэ окинул его взглядом, укутался в халат, что подобрал по дороге, и приложился к косяку двери плечом. — Привет, — поздоровался Тэхён в более-менее хорошем расположении духа. — Привет, — кивнул Хосок, замешкавшись. Тэхён все смотрел на него, ожидая хоть чего-то. Но он все молчал и молчал... — Если тебе нечего сказать, то позволь мне пойти, — сказал скучающе Тэхён и потянулся к ручке двери, как Чон поставил ботинок в дверном проходе, не давая двери захлопнуться. — Нет, подожди! — воскликнул мужчина и с позволения младшего вошел внутрь номера. — Прости меня. Не знаю, что на меня нашло. Я полный мудак, мне не стоило так играть с твоими чувствами. Честно сказать, Тэхён был меньшей мере удивлен. Он-то думал, что Хосок начнет глупо оправдываться, нести всякую чушь или снова повторит то ужасное утро. Но этого не случилось. Складывалось такое ощущение, будто Чон изменился. Не сильно, но присутствовало в нем что-то непохоже на того Хосока, что приходил неделю ранее. — Хорошо, я прощаю тебя, — произнес Тэхён, опустив взгляд. — Я не хочу с тобой ссориться. — Давай больше не будем ругаться, Тэ. Ради нее, — Хосок обхватил ладони своего племянника, притягивая к себе. Искренность Хосока поражала Тэхёна. И упоминание его матери очень растрогало, что Ким забыл о всех раздорах с Хосоком. Или же это влияние Чонгука так успокаивало Тэхёна, который не желал больше враждовать со старшим.  В какой момент Тэхён стал таким конфликтным? Раньше он проглотил бы свое мнение, закрыл бы свою тяфкалку и ползал бы перед человеком, целуя ему пяточки, лишь бы не ввязываться в конфликт. Сейчас же Тэхёну так надоела это излюбленное «угодить всем и каждому», что теперь он посылал людей в жопу и проходил мимо. Так легче, так быстрее. Но для кого? — Да, да. Хорошо, — понимающе закивал Тэхён, соглашаясь со словами старшего. Добавить что-то еще он не видит необходимым. — Можно, — Хосок приблизился, но при этом соблюдая дистанцию, — поцеловать тебя? — Да, конечно, — ответил просто Тэхён и нерасторопно пошел навстречу к дяде. Он принял ласковый, ничем не отличающийся от страстного поцелуй. Эти губы когда-то дарили тепло в холодный зимний день, произносили самые добрые слова, обещали быть рядом всегда и сводили с ума жаркими бессонными ночами. А еще эти губы умели нагло врать. Причинять зло и боль. Обольстительные и лживые. Тэхён любит эти губы. Он готов прогибаться под ними, выслушивать все лестные и горькие слова. И целовать, целовать, целовать... Ни за что не отпускать их! Сердце Тэхёна всякий раз реагировало, стоило старшему показаться рядом. Чувства не закопать, они будут преследовать нас всю оставшуюся жизнь, сколько бы лет не прошло. Но и голова его никуда не уходила. Память помнит, память не может стереть то, что натворил этот старый развратник с обольстительными губками. И она не позволит совершить ошибку в который раз. Теперь никогда. Поэтому Тэхён, несмотря на резко забившееся сердце, проводил Хосока и попрощался с ним. Еще бы немного и он бы обязательно ответил. И поцеловал бы уже не в щеку. И не только бы поцеловал. Терзающий себя гнетущими мыслями Ким возвратился в спальню, где его уже ожидало сонное чудо. Чонгуки расположился на больших подушках, сладко зевал и через узкие прорези век осматривал воздух перед собой. Как будто у него зрение минус десять и без очков мир расплывается одним мутным мылом. Тэ улыбнулся. Скинул с себя халат и абсолютно голый прошагал к Чонгуку, забираясь на кровать. Младший глупо смыкал веки, сонно щурясь, и промычал тихо-тихо, когда матрас под ним ощутимо прогнулся. Утром его сообразительность желала быть лучше. Вместо какого-либо приветствия Тэхён утянул Чонгука в утренний, сладкий поцелуй, тут же пробуждая в нем желание ответить да еще причмокивать от удовольствия. Чонгук незамедлительно притянулся к старшему, обвивая его руками, невесомо дотрагивался своими пальчиками его пылающей на шее коже. — Доброе утро, Гуки, — пропел Тэхён и укусил его мочку, языком забираясь за ушную раковину. — З-зд-дравствуйте, — выдавил из себя кое-как младший, расслабляясь под властью этого мужчины. Уши являлись его, пожалуй, самой сильной эрогенной зоной. Чонгук смог увидеть его красивое, непривычно радостное лицо целиком. — Сонбэним. — Ты хорошо себя чувствуешь? Ничего не, — Тэхён оглядел нагое тело Чонгука, заостряя внимание на большом количестве засосов, — болит? — Просто мышечная боль, все отлично. Спасибо, что беспокоитесь, — смущенно проговорил Гук. — Ты до сих пор стесняешься? — Тэхён перехватил его подбородок, смеясь над этим мальчишкой. — Ну, мх-нх, эм... — что-то промямлил Чонгук и пытался спрятаться от этой самодовольной улыбки Тэхёна. Его смех очень смущал, так как Чону казалось, что Тэ смеялся именно над вчерашним Чонгуком, а не над нынешним. — После всего, что ты вытворял вчера, ты еще стесняешься меня? — Тэхён напирал. Теперь он расположился между ног Чонгука, нагло захватывая его личное пространство. Смущать неопытного менеджера – сплошное удовольствие. — М? Гуки? Чонгук скукожился весь под натиском старшего, вздрагивал, стоило тому устроиться так, что теперь его пах бесстыдно соприкасался с промежностью. Все действия Кима вызывали у Чонгука бурю эмоций. Звезда подиума, несомненно, собственник, завоевывала Чонгука одним лишь взглядом. Взглядом полным похоти и желания. Чонгук не чувствовал любовь. Лишь страсть ярким пламенем горела в темных глазах Ким Тэхёна. — Я стесняюсь не вас, — вжимая голову в шею, пропищал Чон. — А кого же? — Тэхён удивился. Он действительно не понимал, чего, а точнее, кого можно стесняться в такой ситуации. Чонгук – не девственник, чтобы стесняться секса. Тогда в чем же проблема? — С-себя, — чуть ли не со слезами на глазах сказал Чонгук, выдыхая накопившийся воздух прямо в губы Тэхёна. Слабое дыхание Чона, теплое заставило сердце Тэ трепетать. Этот незначительный жест показался настолько милым и одновременно сексуальным, что Ким почувствовал, как вновь возбуждается. И ненароком вспомнил все неровные вздохи и громкие стоны, что ловил с нежных Чонгука этой ночью. — Тш, — прошипел Тэхён, дотронувшись до нижней губы Чонгука, и проводил пальцем влево-вправо, тем самым оттягивал ее вниз. А Чонгук интуитивно облизнулся, касаясь кончиком языка пальца Кима. И возбуждал его томный, перемежающийся с невинным взгляд. — Ты так прекрасен, Гука. Как ты этого не понимаешь? Чонгук как будто уже не слышал. Он высунул язык и подцепил им палец, погружая в рот, с таким смачным звуком выпустил его, зубками перехватил самый кончик и поднял на Кима свои вожделенные глаза. Он возбужден, сомнений в этом не было. И как он может себя недооценивать, когда вытворяет такие непристойности? По настоянию Тэхёна они отправились в душ, где смогли продолжить начатое в спальне. Тэхён отказал себе в удовольствии принять душ вчера, сразу же после секса, так как был утомлен и в принципе хотел заснуть рядом с Чонгуком. И сейчас он мог насладиться тем, как капли горячей воды стекали по его телу, очищая, смывая прилипший пот и следы бурной ночи. А поблизости Чонгук метался, все предлагал свои изгибы тела, мягко наклоняясь перед старшим, якобы «мыло уронил». Тэхён знает, как это бывает. Естественно, не упустил возможность и в ванной натянуть Чонгука, нежно и плавно проникая в его растянутую дырочку. Чонгук был неотразим. Он сочетал в себе сексуальную и невинную стороны одновременно. Так ритмично двигался навстречу Тэхёну, задирал голову назад и прогибался в пояснице с такой ловкостью, что Киму всякий раз казалось, сейчас сломается. Кроме этого, еще сжимал внутри себя член Тэхёна, стоило тому чуть-чуть замедлиться. Как будто наказывал за его передышки. И вместе с этим его щеки и ушки всякий раз краснели, когда Ким целовал его спину или смыкал руки чуть сильнее обычного. Невероятный.  Как бы не хотелось подольше побыть наедине, им пришлось покинуть отель. По дороге в ресторан, где будет проходить прием южнокорейской звезды, они и словом не обмолвились. А уже на месте Тэхён скромно и ненавязчиво намекнул, что все произошедшее сегодня ночью останется именно там. — Не забывай, Чон Чонгук, ты все еще остаешься моим менеджером, — сообщил Тэхён, пока остальных волновала жареная утка, что вынесли официанты в национальных костюмах. Если его слова и слышали, то точно не понимали смысл. Чонгук и не надеялся на большее. Встречаться с Тэхёном неестественно. По крайней мере, не после первого секса. Чонгук наблюдал за Кимом, как тот маниакальным движением руки держит бокал с вином, подносит его к своим губам и делает маленькие глотки. Его кадык так красиво подрагивал, что Чон ненароком облизывал свои губы. Ким, заметив это, носком ботинка наступил на ногу Чонгука, при этом оставаясь спокойным. От неожиданности Чонгук всхлипнул, но намек понял. А на вопросы о том, что это красивый менеджер Ким Тэхёна внезапно издал странный звук, Тэ ответил, что мясо слишком горячее. И мило улыбнулся. — Следи за собой, — между делом предупредил его Тэхён. Даже не посмотрел в его сторону. Одна очень красивая японка не сдержалась и спросила у Чонгука, для какого журнала он снимается. Тэхён, как главный переводчик вечера, поспешил расстроить любопытную красавицу и сказал, что Чонгук никакая не модель, а его менеджер. Многие, кто не видел до этого Кима в сопровождении Чонгука, были удивлены, ведь парень с такой ошеломительной внешностью просто обязан быть моделью. Чонгук на это смог ответить по-японски, тем самым удивив не только присутствующих здесь японцев, но и в первую очередь Кима: — Мое призвание – позаботиться о Ким Тэхёне. — Вы знаете японский? — Немного, — с акцентом проговорил Чонгук под смех уже не трезвых японцев, показывая свои знания. Посмотрел на Тэхёна, словил его безэмоциональный, но полный ненависти взгляд, и укусил себя за язык. Лучше бы строил образ дурачка. Чонгук не ожидал поощрений от Тэхёна. Так же, как и какого-то романтического продолжения их проведенного вместе дня. Потому что они по-прежнему начальник и подчиненный. И Тэхён весь вечер не давал забыть об этом. И по приезде в отель Чонгук стал привычно стягивать свои новые туфли, предварительно развязав шнурки. Не хотелось портить лакированное покрытия, используя метод «пятка об пятку». Они молча разошлись по своим комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи. Чонгук честно, не обманывая себя, не ждал действий от Тэхёна. Только спустя два дня, когда пришло время улетать на родину, Тэхён дал незначительный знак на продолжение их отношений. — Как прилетим, ты переезжаешь ко мне. — Д-да, — ответил Чонгук, слегка покраснев. — Адрес ты знаешь. Его наивность позволяла такую мысль, что Тэхён предложил жить вместе. Но вспомнив темперамент Ким Тэхёна, Чонгук поспешил с выводами и решил, что это всего лишь временно. — Эй, — позвал старший, и Гук повернулся к нему лицом. Он мог бы сказать, что Чонгук сильно ему нравится. Или начать с того, что все у них хорошо. Но сволочной характер заглушил эти тупые чувства. Сильные и тупые. — Чем быстрее, тем лучше. — Хорошо, сонбэним, — кивнул Чон и повернулся к иллюминатору. Ким Тэхён размеренный и степенный человек. Он не станет принимать очень важные в его жизни решения, не обдумав все тщательно. Однако это не мешало ему испытывать те самые нежные чувства, что вызывал в нем этот мальчишка. И он хотел предложить ему и встречаться, и быть вместе, и встречать закаты и рассветы под теплым одеялом его квартиры. Чонгука хотелось забрать целиком и полностью, чтобы он никому не достался. Но боязнь того, что и эти отношения рухнут, не отпускала Тэхёна. После юношества, после расставания с Хосоком Ким уже не был уверен в людях. Даже в таком наивном и, порою, глупом Чонгуке.

***

Преисполненный радостью Чонгук после аэропорта отправился на квартиру Чон Хосока, молясь всем богам, чтобы того не встретить. Тэхён лишь намекнул, что желает видеть его у себя сегодня. И это подействовало на Чонгука похлеще пинка под зад. Если Ким намекал, значит, он непременно требовал. Вот только удача шла с Чонгуком врозь. И, естественно, в квартире Чон Хосока он встретил самого Чон Хосока. А что он ожидал, собственно. — О, вы вернулись? — поприветствовал его в дверях Хосок. Когда услышал звуки открывающегося замка, поспешил встретить гостя. Ключи он доверил только двум людям: Тэхёну и, непосредственно, Чонгуку. — А где Тэ? — Здравствуйте, директорним, — поклонился Чонгук в своей манере. — Сонбэним уехал домой. — М, то есть, ты один, — не спрашивал, утверждал Хосок. И этот тон, на удивление, понравился Чонгуку. Но играть с ним в его же игры времени не было. Чонгука ждал Тэхён. А если он не появится, то можно поспорить, через сколько часов приедет Тэ забрать своего Чонгуки. А этого вполне можно ожидать. — Д-да, но... — Чонгук резко остановил Хосока, когда тот стал медленно приближаться к нему. — Но? — У меня к вам разговор. Серьезный. Хосок не отказал младшему, лишь показал на кухню, желая серьезно поговорить уже там. Чонгук как на иголках сидел на этом барном стуле – не мог вынести на себе изголодавшегося взгляда Хосока, который чувствовал в своем доме достаточно расслабленно. Точно, Чон находился в доме абсолютно холостого мужчины, что всеми возможными силами показывал, насколько он хочет его разложить на этом кухонном столе. Однако Чон сдерживал себя. Если Тэ просил остановиться, если даже дело доходило до драки, Хосок все равно напирал. Отчаянный. Но с Чонгуком было все не так. Чонгук хоть и располагал к себе своей... ненормально детской наивностью, его не хотелось использовать. Чуть наклонившись над столешницей, Хосок сложил руки в замок и в ожидании смотрел на Чонгука. — И о чем... Ты хочешь серьезно поговорить? — напомнил Хосок, не выдерживая этой неловкости со стороны менеджера. — Да, точно! Я! Эм... Как бы так сказать, — перешел на шепот Чонгук, уводя взгляд, а затем вновь посмотрел на старшего. — Я хотел сказать, спасибо, что впустили меня в свой дом. Я очень вам благодарен и обязательно отплачу. — Не стоит, Чонгуки. Я просто помог тебе, — директор, гордый своим великодушием, выпрямился в спине и заулыбался. Приятно слышать о себе такое. — Ты хотел заплатить? Это не нужно. — Нет! То есть... Да! Но вообще я не к этому веду, — Чон взялся за свое предплечье, вновь опуская стыдливые глаза. — Так к чему же ты ведешь? — просил без какого-либо наезда мужчина. — Давай, я не кусаюсь. — В общем, я решил переехать. — Оу, правда? Очень рад за тебя. И куда? — Хосок действительно обрадовался, но следующая новость его слегка расстроила. — Каннам. Это район, где живет Тэхён. В этом не было сомнений. Чонгук заметил, как плечи Хосока слегка опустились, а глаза его начали бегать, но и улыбку не снимал, пытаясь выглядеть по-доброму. — Это Тэхён попросил, верно? — угадал. — Директорним, поймите, так будет удобнее для всех. Вам не придется меня подвозить, сонбэним не будет жаловаться на мои опоздания. И ведь... Я больше не буду стеснять вас. — Ты не стесняешь меня, Чонгук! — неожиданно даже для себя вскрикнул Хосок. — Я просто! Ащ... Это так сложно. Хосок оббежал стол и встал напротив Гука, взяв его руки в свои. Чонгук вздрогнул, но не отстранился. По крайней мере, директор не выглядел опасным. — Чонгуки, я... Все это время думал о тебе, — Хосок смотрел так глубоко в глаза Чонгука, что тот несомненно верил в его слова. И они были лишены всякой лжи. — О том, что произошло между нами, я не могу забыть! И за все это время у меня никого не было. Чонгук изогнул бровь, а Хосок, явно прочитав его мысли, поднес к своим губам нежную ручку и поцеловал ее тыльную сторону. — У тебя, наверное, столько вопросов ко мне. И я постараюсь на все ответить, но... — Чон закусил губу. — Я не буду заставлять тебя уезжать, ровно как и держать насильно у себя. Чонгук впервые видел Хосока настоящим. Без этой лживой улыбки, натянутой на его лицо просто для отвлечения внимания. Он был искренним в своих словах. И Чонгук уже был готов сдаться, как вовремя вспомнил, что в его жизни есть и Ким Тэхён. Но это ведь не означает, что дать согласие Хосоку равняется отказать Тэхёну. Верно? — Я не знаю, что там у вас с Тэхёном. Просто... Дай мне всего один шанс. Пожалуйста. Отличие Хосока от Тэхёна в том, что он умел разговаривать. Не в том плане, что он выбирал более правильные выражение, а не молчал. Если Тэхён все заминал и пускал все на ветер, якобы «потом разберусь», то Хосок был не такой. Он брал все в свои руки и решал вопрос. Сразу же. Прямолинейность иногда напрягала, но в целом такой подход к отношениям помогал избежать множество недомолвок. К примеру, когда Чонгук только стал жить у Хосока, тот постоянно спрашивал, комфортно ли ему, объяснял его бытовые привычки и т.п. Ким же молчал, надеясь на телепатические способности людей, которые отсутствовали. Чонгук не знал, что ответить. Точнее, знал, но далеко не словами. Не обрывая зрительный контакт, поднялся со стула и без лишних слов опустился на колени перед старшим. Такая решительность не то что удивляла, а даже пугала. Но директор не остановил его. Лишь неподвижно наблюдал за действиями молодого парня. Обычно, Хосок ходил по дому в широких шортах и соответствующей футболке. Но сегодня был особенный день, ведь его тело скрывали белая майка с достаточно широким разрезом подмышками и обычные джинсы. У Чонгука не дрожали руки, не краснели щеки и его взгляд был куда увереннее, чем у старшего. Расстегнул пуговички, потянул собачку вниз по молнии, посмотрел наверх, встретившись с обескураженным взглядом Хосока, на этом решил, что можно продолжить, и незначительно приспустил дорогие джинсы. Из-под черных боксеров пробивались очертания члена, и Чонгук, не удержавшись, потрогал его через ткань, прощупывая пока что мягкий ствол, большие яйца. Пока рука сжимала мошонку, Чонгук не отказывал себе наблюдать за сменяющимися эмоциями на лице Хосока. Тот по-прежнему не двигался, словно застыл в нетерпении или ожидании от Чонгука чего-то невинного. Чонгуки и минет? Если Чонгук и может делать минет, так это только головку сосать. Ему просто выдержки не хватит взять хотя бы наполовину. Но Хосок недооценивал Чонгука. Тогда, в гримерной, Хосок даже не позволил Чонгуку раскрыть себя, взяв все в свои руки. Несомненный плюс Хосока неожиданно превратился в его минус. Когда Чонгук достал из трусов его член и начал незначительно двигать рукой, Хосок опустил на темную макушку свою широкую ладонь и уже морально готовил себя «научить», как правильно сосать. Вот только сделать ему этого не дали. Или же любопытство остановило Чона. Любимый всеми Чонгуки увереннее сжимал в своей теплой ладошке постепенно твердеющий член, медленно и плавно двигая рукой, приблизился к головке и сжал с такой силой, что выделилась смазка. И как только капля предэякулята проступила, Чонгук чуть-чуть высунул язычок и кошачьим движением слизал ее, подняв глаза на Хосока. Тот весь вздрогнул, ведь от неловкости Чонгука не осталось ни следа. Словно его подменили. Парень мотнул головой, одновременно с рукой Хосока убирая лезущие волосы, украдкой улыбнулся, с вожделенным взглядом обхватил головку губами и медленно перекатывал ее на своем языке, не забывая тихо надрачивать у основания. Покалывающее удовольствие на кончике члена разливалось по всему телу, забираясь под самую кожу. Хосок не мог оторвать взгляд от того, с каким смаком Чонгук обсасывал его головку члена, слизывая то и дело выделяющуюся смазку. Чонгук это делал не потому, что хотел доставить удовольствие Чон Хосоку. Он это делал, чтобы доставить удовольствие непосредственно себе. Языком забираясь под крайнюю плоть, Чонгук натирал набухшую уретру, все смотрел на Хосока. И внезапно улыбнулся с членом на губах, оголяя зубы. У Хосока сердце рухнуло от наслаждения, что застыло на лице этого мальчишки. Хосок и вовсе обомлел во власти его рта, когда Чонгук без какой-либо запинки обхватил губами член, полностью его заглатывая, в последний раз кинул полный похоти взгляд на растерянного старшего и стал быстро двигать головой. С силой смыкал губы на члене, прощупывая все венки, давил снизу языком и с закрытыми глазами сосал, посылая стоны удовольствия вибрацией по всему стволу. Чон почувствовал, как земля уходит из-под ног, схватился за столешницу и весь согнулся без возможности шевельнуться. Сколько лет живет Чон, а никто так не мог поставить его в тупик, как этот малой. Аж пальцы на ногах поджимались. Хосок все же смог найти в себе силы и положить свободную руку на плечо младшему, незначительно толкаясь тому в рот. Головка упиралась прямо в глотку, а Чонгук еще специально сглатывал, выбивая Хосока из колеи. Когда Хосок был уже на пределе, он резко оторвал от себя Чонгука и заставил подняться. Распаленный, с краснющими губами младший стоял перед Хосоком и рвано выдыхал тому в лицо. Чон чувствовал изо рта парнишки собственный запах. — Ты почему не говорил, что так охуенно сосешь? — Хосок до сих пор ошарашен представлением, что устроил для него этот недотепа. И недотепа ли он теперь? — А вы и не спрашивали, — облизнулся обольстительно Чонгук. Похабно и нагло. От Чон Хосока следовало ожидать грубого обращения. Развернул к себе спиной Чонгука, поставил вплотную к столешнице и повалил грудью на холодную каменную гладь, нависая сверху. — А что ты еще умеешь, а? Чонгуки? — Хосок пальцами дотянулся до его лица и требовательно протолкнул их в рот, как Чонгук покорно выполнил немую просьбу. — Есть ли смысл мне раскрывать все свои карты, — пошло проговорил Чонгук, выпустив на мгновение пальцы, и вполоборота повернулся к старшему. — Разве вам не интересно самому все узнать? — Ты знаешь, что я нетерпеливый, — Хосок уже добрался до штанов и грубо стянул их вместе с трусами, открывая вид на такой красивый зад Чонгука. Его попка – мягкая, в меру подкаченная, упругая и невероятно узкая. — Вы так скучны, — сказал незаинтересованным голосом парень, опустив голову. — Папочка совсем забыл, как надо трахать. У Хосока глаза на лоб полезли от такого заявления. Да еще с такой интонацией, будто Чонгуку и правда наскучил секс с Хосоком. Он собрался, ухватился за ягодицы мелкого и сжал так сильно, что Чон напрягся. — Да? А мне кажется, кто-то позабыл о своих манерах. Хосок размахнулся и сильно ударил Чона по ягодицам. Чонгук вздрогнул, опустился весь на столешницу и старался не упасть, сводя ноги вместе. Директору не понравилось, что его работник стерпел и промолчал. Поэтому начал шлепать его больше, все сильнее, выбивая глухие стоны, перерастающие в болезненные крики. Не было похоже, что Чонгука мучали. О нет, он получал то самое удовольствие, которое приходит с болью. От унижений, от хлестких ударов, осознания своего места. С последнего секса прошло всего два дня, и Чонгук должен был насытиться этим. Но он безумно скучал по жестокому и развязному Чон Хосоку, который теперь не видел границ. Он хотел – он брал. Единственный закон, управляющий его жизнью. Хосок упивался мягкой попкой, аллеющей от сильных шлепков. Где-то можно было разглядеть очертания пальцев Хосока. И это несомненно возбуждало его. Когда же Чонгук совсем выбился из сил, униженный чередой шлепков, мужчина решил перейти к главному. Оставлять такого Чонгука одного не хотелось. Даже ради смазки. И Хосок не придумал ничего лучше, как поглядеть на оливковое масло с другой стороны. Оно, наоборот, очень даже полезно для кожи. Лучше всяких кремов. Капнул немного на ладонь, распределил масло меж разведенных половинок и погрузил средний палец в сфинктер. Чонгук тут же откликнулся, выгибаясь в спине и приподнимая попку. Он безумец. Хосок только что клялся в очаровании перед Чонгуком, вымаливал последний шанс, тут же жестоко отшлепал, а тому – хоть бы хны. «На что еще способно его тело», — возникла навязчивая мысль в голове у Хосока, когда он добавил второй палец и растягивал их на манер ножниц. А Чонгуку так нравились его движения, что несдержанно стонал и весь дрожал. И все же он был таким узким. У Чонгука тоже не было партнера эти недели? Хотя Хосок с трудом поверит, что между Чонгуком и Тэхёном ничего не было. Или же он где-то просчитался. Грубо, настойчиво, одним резким движением Хосок заполнил дырочку Чонгука. Его стеночки так плотно обхватили член, как в первый раз, и пульсировали так быстро-быстро, что Хосоку стало казаться, еще немного и точно порвет его. Чонгук не мог перестать стонать, крупно дрожа, то весь скукоживался и пытался отстраниться, то, наоборот, льнул к Чону и просил большего. — Эй, малыш, — Хосок успокаивающе погладил того по бедру, — ты как? — Все... Хорошо, — прокряхтел Чонгук, трясущимися пальцами сжимая гладкую поверхность стола. — Уверен? — переспросил Чон, серьезно забеспокоившись. — Я могу прекратить. — Если вы прекратите, — начал Чонгук, задыхаясь в предвкушении новых ощущений, — малышу придется найти другого, кто точно сможет его оттрахать. — Умх, Чонгуки... — прошептал тихо-тихо Хосок, сделав глубокий и резкий толчок, вырывая из Чонгука ласкающие слух стоны. Хосок не срывался на бешеный ритм, не испытывал тело младшего. Он хватался за бедра, до болезненных синяков давил пальцами на ягодицы и развязно входил в податливую дырочку. Выходил до самого конца, медленно высвобождая член, а затем загонял внутрь по самые яйца, грубо втрахивая Чонгука в столешницу. Чонгук трепетал. Он думал, что Хосок вновь вывернет его душу наизнанку, перевернет мозги и заставит беспорядочно выкрикивать его имя. Но ведь и у Хосока еще есть порох в пороховницах. И он не собирается уступать Чонгуку. Этот темп сводит с ума Чона. Ведь он одновременно сполна окатывал волной возбуждения, когда головка верно била по самой простате, к тому же с напором проезжалась по ней, что от такого движения всякий раз хотелось выть. И испытывал, терзал молодое тело этим тягучим, безумно медленным движением, когда член покидал анус для следующего, сносящего крышу толчка. Как бы Хосок не хотел отличиться, все же любил двигаться быстро и до потери пульса. Поэтому последние минуты он навалился сверху Чонгука и с безумной скоростью задвигал тазом, бил в заветную точку. Чонгук без сомнений кончил, стоило ему перейти на этот животный абсолютно темп.

***

Будучи в своей комнате Хосок курил вторую по счету сигарету, расположившись на балконе. В спальне уже уготовлена рюмка с виски, где-то вдалеке слышны звуки воды – Чонгук отмывается от страстного секса на кухне. Курить одному одиноко. Тэхён бы обязательно начал жаловаться, что он замерз, что не хочет простудиться. Ким всегда замерзал. Даже в летнюю ночь он будет укутываться одеялом, пока на другой стороне спит Хосок абсолютно голый. Может укрыться простынкой, на этом все. Вот она – хладнокровность Кима проявила себя. Где-то Тэхён действительно был похож на змею: гадкий, противный, вечно мерзнет и шипит. А Хосок так и пышет жаром, не зная, куда его деть. Неудивительно, что Тэхён во сне часто прижимался к нему, обхватив всеми конечностями. Вот что значит, пригреть змею на груди. Тэхён не был всегда такой змеей подколодной. Он если и вредничал, то больше наигранно. Да и легко его отпускало от своей же обиды. С ним было весело. Часто чудил, особенно в детстве. После окончания академии он стал слишком серьезным, но это не мешало ему оставаться тем ребенком, каким Хосок его запомнил. Тот маленький Тэхён, которого Хосок успел подержать на руках, от которого пахло молоком и сводной сестрой. А теперь Тэхён даже в переносном значении не в руках Хосока. Это печалит, однако Чон чувствует, что Тэхён, сам того не понимая, все еще держит его за пальчик своей маленькой ладошкой. Как тогда, в детстве. Даже присутствие Чонгука не заставило уйти от всепоглощающего одиночества. Даже после поцелуя с этим невероятным парнем Чон не мог избавиться от пустоты на сердце. Ему не хватало Тэхёна. А Чонгук не Тэхён, чтобы полностью его заменить. Поглощенный всеми мыслями о любимом, Хосок начал верить в свои телепатические способности. Когда он закрыл за собой дверь на балкон, он услышал, как в квартиру кто-то вошел. Была уже глубокая ночь, и это мог быть никто иной как Ким Тэхён собственной персоной. Чон все в тех же джинсах и майке поприветствовал запыхавшегося Тэхёна у входа в свою спальню и помахал ладонью. — Хай. — Тебе не идет сленг. Прекращай, — недовольно высказался Тэ, оглядывая спальню, словно пытался в нем найти кого-то кроме Хосока. — А тебе не идут приказы. Тэхён манерно закатил глаза, но ничего не сказал. Он вышел из спальни, так и не объяснив ничего. Чон как в воду глядел, Ким пришел за своим менеджером. И Хосок даже был не против его отдать, лишь бы побыть с Тэхёном. Если Чонгук будет у Тэхёна, то велика вероятность, что и Хосок будет рядом с ним. — Зачем пришел? — хозяин дома поплелся за Кимом, который даже толком не разделся. — Где Чонгук? Он вообще приехал? — он беспокоился. Действительно, двадцать пропущенных, а этот идиот двадцати трех лет ему не отвечает. — Да-да, он просто в душе, — без какого-либо подтекста сказал Хосок. Так был увлечен Чонгуком, что совсем позабыл о существовании Тэхёна. А разве за последние пять лет он хотя бы на час забывал о нем? Такого не происходило никогда. — Ах, ну хорошо, — успокоился тут же Тэхён и, почувствовав комфорт, принялся снимать огромный шарф и куртку, раздеваясь. — Я не надолго. Чонгук тебе рассказал уже все? — Да, он переезжает, — сомкнув губы, сказал старший. — Прости, что так внезапно. Мы это обсудили еще на прошлой неделе и не сказали. — Да все отлично. Я только рад за него. Квартира хорошая? — Ну... Мы пока не нашли. — То есть он переезжает к тебе? — Да, а что? — Охуеть, — не стесняясь, сматерился Хосок. — Тэхён, блин, это вообще как понимать? — А он не сказал тебе? — Что едет прямо к тебе, нет. — Блять, — хлопнул себя по лбу Тэхён, тяжело вздохнув. Пахло очередным скандалом. И снова ввязались в ссору. Переспрашивали, наезжали, пытались доказать собственную невиновность и дальше по списку. Пошли заезжанные фразы, что-то вроде «ты всегда так поступаешь». Разговор их накалялся, переходил все границы. — Почему ты так изрядно пытаешься забрать себе Чонгука? Тебе и так мало, что он твой менеджер и помощник, а теперь еще и соседушка? — Бля, да кто ты такой, чтобы я тебя посвящал в свою жизнь, — Тэхён принюхался и подвинулся к Хосоку, выявляя запах никотина с его футболки. — Это сигареты? — Ну да, они. И что? — Хосок не понимал, с чего это племянник сменил тему разговора. Хотел продолжить ругаться, как следующий вопрос просто поставил в тупик: — Вы занимались сексом? Хосок ничего не ответил, только смотрел на пугающе спокойного младшего. Он резко поднялся и вышел из гостиной, прошел в спальню, обнаружив там, к своему сожалению, бутылку с виски и соответствующий стакан. — Твою ж ты мать! — закричал из спальни Тэхён, что даже Чонгук, бултыхающийся в ванной, услышал его. — Тэхён, ты не так все понял! — Хосок тут же влетел в комнату за ним, пытаясь остановить, объясниться, да все что угодно! И как после этого надеяться на возвращение Тэхёна? — А я-то думал, что это Чонгук так долго. Может, случилось что, не доехал. А ты его ебал весь вечер, да? — разъяренный Тэхён повернулся к Хосоку. Его глаза горели ревностью, ноздри раздулись и преспокойное лицо теперь окрасилось красным. — Тэхён, послушай, — пытался его успокоить Хосок. — Ты совсем сдурел, Чон Хосок? Я что тебе говорил? Не смей прикасаться к Чонгуку! И ты так меня послушал? — Тэхён был уверен, что Хосок принудил Чонгука к сексу. Заставил, изнасиловал, о чем Тэ вообще не хотел думать. Но мысли и личное отношение к старшему делали свою работу. — Это было обоюдно! Чонгук сам захотел, я его даже не просил. — Что? Весь мир Тэхёна пошатнулся. Как Чонгук после того, что было в Японии, смог отдаться этому самодовольному кретину. Но зачем, зачем это ему? Он не мог поверить, что Чонгук сам того хотел. Чонгук не может. Просто не может. Тэхён, ошеломленный услышанным, плюхнулся на кровать и рассматривал пустоту перед собой. Он чувствовал, что его предали, ему изменили. И ни с кем-то, а с самим Чон Хосоком! Тэхён бы совсем отчаялся и сбежал бы отсюда сию же секунду, послав этих двоих на веселые три буквы, но вспомнил одну простую вещь: он влюблен в этих двоих. Не может Ким забыть Хосока, всякий раз возвращается к нему поквартально, чтобы заняться старым добрым сексом, потому что другие партнеры не удовлетворяют его потребностей. Объясняй, не объясняй – бесполезно. Никто не знал, как удовлетворить Ким Тэхёна. Кроме Хосока. А Чонгук заставлял чувствовать самую наивную, детскую влюбленность. И только этого, пожалуй, хватало для того, чтобы полностью забыться в Чонгуке, позабыв обо всем. Но его ничтожно мало, чтобы перестать думать о Хосоке. Поэтому Тэхён метался внутри. Не мог прийти к умиротворению. И всегда возвращался к долбанному Чон Хосоку. — Как же ты меня заебал, — высказался Тэхён, схватившись за голову, и больше не мог скрываться от своих чувств. Он ненормальный. Как и все в этой квартире. Хосок, который только членом может думать. Чонгук, которому похую с кем ебаться. Ну и Тэхён собственной персоной, у которого душа раскалывается надвое. А теперь и на двоих людей. Хосок уже думал подойти к нему, обнять, поцеловать, сделать все, чтобы примириться с племянником. Наплевать на свое «я», готов проглотить свой язык, принципы, убеждения, лишь бы Тэхён был счастлив. И не успел он сделать и шаг, как на входе в спальню стоял виновник ночной ссоры. Главная причина конфликта, продолжающегося долгие месяцы. Чонгук с мокрыми волосами стоял в своей обыкновенной черной футболкой, свободной до невозможности, в тех самых сексапильных шортах, при помощи которых соблазнял всю неделю Хосока, и с маленьким ужасом в глазах оглядывал присутствующих в комнате. Естественно, он слышал их ссору. Не все, но многое. Его игра подошла к концу. Теперь все трое знают. О том, что Чонгук переспал с каждым. И по своей воле. У Хосока был лишь один вопрос: «Ну нахуя ты вышел». Тэхён же соблюдал тишину, не ожидая ничего от молодого парня. И кто бы мог подумать, что его простота действительно может спасти их сложную ситуацию. — Я знаю, вы думаете, что я вас использовал, — протянул Чонгук, неловко держась за собственное предплечье. — Но это не так. У Хосока приподнялись брови, а Тэхён теперь неотрывно смотрел на него, чувствуя, как слезы откатывают назад. — Вы оба мне нравитесь. И... Это впервые, когда я не могу сделать выбор. Я не хочу расставаться с каждым из вас. Тэхён встал с постели и, воспользовавшись паузой Чонгука, подошел к нему, вставая чуть ли не вплотную. Его лицо, как и всегда не выражало ни единой эмоции. Хосок хоть и знал Тэхёна всю его жизнь, но даже он порою не мог предугадать, как тот поступит дальше. Плюнет в лицо? Ударит? Просто накричит? Или скажет, что Чонгук шлюха, и просто уйдет, никогда больше не вернувшись. Хосок предполагал, но ни один из вариантов не подходил. — И я готов возместить любой мой ущерб, что принес в вашу жизнь. Извините меня, — Чонгук поклонился, содрогаясь от страха. Он наклонился так низко, что видел носки ботинок Тэхёна (тот не думал разуваться). Чонгук был абсолютно открыт, Киму ничего не стоило ударить его в живот или пнуть прямо по лицу. И Чон сам настолько запутался в их истории, что в адекватном состоянии готов стерпеть все унижения. Тэхён рукой прикоснулся к подбородку Гука, молча попросив поднять на него лицо. И Чон, словно прочитал его мысли, весь разогнулся. Сердце так и норовилось вырваться из груди, не вытерпев этого пугающего взгляда Кима, как тот просто испытующе смотрел и ничего не делал. Абсолютно. Тэхён приблизился к его лицу, руками обхватывая пылающие от стыда щеки и встретился с губами младшего, проникая в его рот мягким поцелуем. Чонгук сразу же понял намерения старшего, принялся покорно отвечать на поцелуй, но при этом боялся пошевелиться. Как будто Тэ сейчас разозлится и откусит ему язык. Или еще что-нибудь сделает. Хосок же круглыми глазами смотрел на это все, не смел даже вмешиваться. Их губы разомкнулись, и Тэхён отдалился от Чонгука. Его глаза удивленные, напуганные и переполненные любовью, с которой он так нежно сейчас целовался. Он знал, что его может постичь тяжелая кара от Тэхёна. И все равно продолжал отвечать, полностью доверившись. Ким перевел взгляд на директора, также послушно ожидающего следующих его действий, и, наконец, сказал: — Вы тоже... Мне оба нравитесь. Если Чонгук мог предположить такой исход событий, то Хосока постигло изумление. Он ведь ненавидит его. Всем сердцем и душой, а теперь признается в своих чувствах? Хосоку казалось, что Тэхён спит с ним только для того, чтобы помучить. Ну и получить удовольствие. А оказывается, все куда сложнее. Он так же не забыл, как и Хосок. Чону на сердце стало чуточку теплее. — Но я не знаю, что в таких случаях делают. Чувства Хосока были очевидны, их даже не пришлось озвучивать. Ему было достаточно бойко подойти к Тэхёну, перехватить его за талию и поцеловать с таким напором, с каким никого так не целовал. Все интуитивно, никто из троих уже не думал, а орудовал с помощью своих чувств. И желаний. И Хосок безумно желал поцеловать Тэхёна, чтобы показать всю любовь, которую он испытывал к нему сейчас, которую испытывал все годы, когда они встречались. Тэхён поначалу хотел оттолкнуть. Уткнулся руками в грудь старшего, пытаясь улизнуть. Но Хосок держал крепко – прижимал к себе за талию и не отпускал. Так, Ким постепенно растворялся в его руках, довольно мычал в такие родные губы, а ладонями ощущал, как быстро бьется сердце в груди Хосока. «Как сильно, — думал про себя Ким, прикрыв глаза в удовольствии. — Это из-за меня?» Оглушающий стук сердца звенел в ушах Хосока. И он подталкивал продолжать, не останавливаться. Он будет целовать Тэхёна до потери пульса, лишь бы тот почувствовал его любовь. Чонгук смотрел на это с вожделенными глазами. Целоваться – очень приятно. Это нежно и мило, Чонгук всегда знал, что от одних поцелуев мог получить удовлетворение. Ментальное, нежели физическое. Хоть тело в последние годы и требовало ненормальное количество секса. Но наблюдать за целующимися людьми. И не просто людьми, а влюбленными в друг друга – отдельный фетиш Чон Чонгука. Как двигаются в унисон их губы, причмокивающие от удовольствия, иногда проскальзывает чей-то язык, что с таким рвением пытается пробраться внутрь рта. И бесконечные перетягивание каната, чей язык окажется внутри другого. А как Хосок начинал кусаться, так Чонгук закусывал губу, представляя на месте своих зубов его. Наконец, влюбленные оторвались друг от друга, тяжело дыша, смотрели исподлобья на раскрытые губы. Чонгук не остался в стороне. Проглотив вязкую слюну, Хосок дотянулся своей рукой до него и грубо притянул к себе, затягивая и его в страстный поцелуй. Хосок был уже заведен, и времени на никому не нужную раскачку не требовалось. Тут же ворвался языком в сладкий ротик Чонгук, одной рукой по-прежнему прижимал к себе Тэхёна, а другой сжимал щечки Гука, вылизывая рот. Самый младший из троих не вынес этого натиска и раскрыл рот, простонав, как Чон прикусил его нижнюю губу, никуда не отпускав. И тут присоединился Ким, который начал целовать скулу менеджера, подступая к его губам, и уже языком подключился к Чону. Горячо, безумно горячо. Чонгук еще не чувствовал такого прилива страсти, как сейчас. Впрочем, и другие тоже. Тэхён перенял инициативу на себя и бесстыдно вылизывал рот Чонгука, не стыдясь посасывать его язык с хлопающим звуком, а в этот момент Хосок поцелуями уже добрался до загривка Чонгука, проникая руками под его футболку. Чон понял намек директора и приподнял руки, позволяя тому стянуть с себя мешающий предмет одежды. — Подождите, вы... — Чонгук прервал поцелуй с Тэхёном, обращая на себя внимание старших. — Хотите заняться сексом... втроем? — Мне кажется, тут все очевидно, — вздохнул слегка раздраженно Тэхён, потирая пальцами тонкую шею младшего. — А ты против? — прошептал сзади Хосок, обдавая жарким дыханием ухо Гука, и посмотрел решительно на Тэхёна. — Нет, я-я... Я только за, — замешкавшись, ответил Чонгук. — Ты таким впервые занимаешься, да? — улыбнулся Хосок и укусил мальчишку за ушко, не прерывая зрительного контакта с Тэхёном. Ким наслышан о сексуальных похождениях его любимого дяди. Он даже сам предлагал Тэхёну попробовать, но Тэ не согласился, так как был глубоко убежден в том, что романтические отношения между людьми должны охватывать только двоих людей и никого больше. Хосок не настаивал, лишь принял мнение своего любовника. И все же тройничок для Чон Хосока – не абсурдное явление. Умел он сохранять на месте мозги и отделять личные чувства от удовлетворения своих потребностей. Пусть и извращенных. — Гуки, тебя это пугает? — теперь Тэхён испытующе смотрел то на Хосока, то на Чонгука, держа его лицо в своих руках. — Нет, — Чонгук закатывал глаза, пока Хосок расцеловывал его чувствительное место за ушком. — Вот, молодец, — похвалил его Тэ и провел рукой по голому торсу, пальчиками посылая электрические разряды по всему телу, прощупывая накаченный торс. — Ты же справишься. Нет ничего, с чем бы ты не смог справиться. Эти слова звучат как золотое правило жизни Чон Чонгука. А ведь действительно, в какую бы сложную ситуацию Чонгук не попадал, он обязательно из нее выбирался. Еще полгода назад Чонгук не вылезал из своей комнатушки в нищенском районе и существовал на деньги, который получал при сдаче макулатуры и пустых бутылок. Приходилось сдавать в ломбард драгоценности. Поначалу свои, а затем – краденные. А сейчас он являлся менеджером звезды подиума, самого Ким Тэхёна, в престижной компании. С влюбленным в него лучшими мужчинами агентства. Неповторимая модель Ким Тэхён и известный на всю страну арт-директор Чон Хосок, сотрудничество с которым представлялось невозможным для многих элитных людей. Удовлетворенный словами Кима, Чонгук завел за его голову руки, весь изогнулся навстречу к нему, а зад выставил к Хосоку. — Тогда мы просто обязаны это сделать, — внезапно появившаяся из ниоткуда уверенность взяла верх над Чонгуком, поставив стеснительность на второй план. Куда интереснее испытывать на себе влечение двух сексуальных мужчин, чем ломаться, как старая девственница. Чонгук не такой. Он слишком любил секс, чтобы отказывать такому выпавшему на его пустую голову случаю. Прелюдии продолжались недолго. Тэхён занимался ртом Чонгука, только трогал проступающие его мышцы живота, когда он чересчур сильно напрягался. А напряжение появлялось по причине ласкового Хосока. Он целовал каждый изгиб его тела, широкими ладонями собирал мурашки, пробегающие по спине всякий раз, когда губы касались засосов, оставленных Тэхёном еще в Японии. За три дня они не прошли, и Чонгук во всей красе был покрыт красными пятнами и следами от зубов Кима. Чон испытывал смешанные чувства при виде такого помеченного младшего. Вроде эти следы страсти принадлежали Тэхёну, его любимому парню, а от мысли, что они без него предавались любовным утехам, кровь закипала в жилах. Двойственные чувства. Так, они плавно перешли к кровати, когда внизу у старших уже все поджимало, да и обтягивающие шорты Чонгука совсем не скрывали юношеский энтузиазм. — Чонгуки, — позвал его горячо Хосок, на мгновение оторвав от настойчивого в поцелуях Тэхёна и повернув к себе. — Поработаешь язычком? Чонгук успел кивнуть и уже опустился на колени, руками потянувшись до брюк Кима. Старшие переглянулись. Они оба знали о способностях Чонгука к минету. И поймав вожделенный взгляд в глазах друг друга, интуитивно облизнулись и вновь обратили внимание на сидящего внизу мальчишку. Вдохновленный предстоящим отсосом Чон без лишних слов расправился с ширинкой на брюках модели, высвободил уже твердый член и призывно раскрыл рот. Головка члена мягко упала на высунутый язык, и Чонгук, как послушная собачонка, проходился языком по стволу, медленно качая головой. Ни Хосок, ни уж тем более Тэхён не могли оторвать взгляд от такого развратного парня. Хосок закусывал губу, представляя этот влажный ротик на своем члене. А Чонгук упивался своими действиями, пошло улыбаясь с членом на губах. Тэхён уместил свою руку на голову Чону и призывно толкнулся в растянутый в улыбке рот. Сомкнув глазки, Чонгук обхватил возбуждение Кима по самое основание и с всасывающими звуками потянулся назад, затем выпустил член и помогал себе рукой, надрачивая, направив головку в раскрытые губы. — Ащ!.. Бля, — протянул Тэхён, опрокидывая голову, свободной рукой закрывая глаза, а другой сжимая черные, как ночь, волосы. Не столько техника возбуждала, сколько вид самого Чонгука. Ему нравилось это делать. Он любил сосать члены и чувствовать вкус любимого мужчины перед собой. Даже если брать в пример Тэхёна или Хосока, они могли делать минет только по просьбе. Или в целях удовлетворить своего партнера. Но ни один не может с уверенностью сказать, что ему это приносило такое удовольствие. До широкой улыбки и безумному блеску в глазах. Хосок чуть ли не с силой не отодрал Чонгука от члена Тэхёна. Он уже приспустил свои джинсы и, повернув к себе голову младшего, в нетерпении возбуждением толкнулся в скулу. Пока Тэхён приводил дыхание в порядок, лениво лаская себя снизу, Чонгук уже перешел к директору, чутка пододвинувшись ближе, и призывно раскрыл рот так невинно и мило, опустив ручки на колени. Ребенок во плоти. Как будто ждал, пока его на язык положат вкусное угощение. То, что Чонгук в буквально смысле предложил себя, раззадорило нервишки Хосока пуще прежнего. Властная рука сама впилась стальной хваткой тому в волосы, направила на свой член, и затем Чон прерывистыми движениями толкался в глотку. Чонгук прикрыл глаза, как из-под его век с пушистыми ресничками хлынули слезы. У Хосока член был намного шире, хоть размером и не отличался от Тэхёна. И грубо долбился в рот, что у Чона потом побаливали уголки губ. Тэхён наблюдал за тем, как Хосок с такой же задранной кверху головой трахал горячий ротик, шипел сквозь плотно сжатые зубы ругательства и не мог сдерживать шумное дыхание. Его возбуждало то, как Хосок грубо обращался с невинным Чонгуки. Одно дело испытывать на себе всю его силу, абсолютно другое наблюдать, как кто-то другой переносит боль от его грубых движений. И слезы Чонгука были такими чистыми, что даже Тэхён почувствовал влагу в уголках глаз. Его хотелось спасти от жестокого старшего. И в то же время посмотреть – на что еще способен этот парень. Когда Хосок покинул рот Чона, то тут же наклонился к нему, ладонью стирая дорожки от слез с одной стороны щеки, а с другой – слизывая их. Тэхён к этому времени уже оправился и встал возле Хосока, демонстративно подставляя возбуждение к младшему. Хоть Чонгук и не отличался так таковой сообразительностью, но, что касалось секса, понимал без слов. Благо длина членов позволяла, Чонгук соединил их вместе и прошелся языком по головкам, обхватывая их губами и сладко причмокивая. Теперь Хосок и Тэхён наблюдал за, пожалуй, самой сексуальной сценой в их половой жизни, как достаточно возбужденный Чонгуки с пухлыми после двух минетов губами натирал розовые головки членов, рукой выдавливая из них естественную смазку, и орудовал языком. Его язык чертил круги вокруг обхваченных вместе членов, забирался под крайнюю плоть, до острых ощущений натирая дырочки, из которых выходила смазка. Особенно сексапильно Чонгук скользил языком между головок, радостно причмокивая. И пока он вытворял такое безобразие внизу, Хосок притянулся к Тэхёну и накрыл его губы своими. Они вяло целовались, стоя друг к другу так близко, что, казалось бы, куда больше. Когда Чонгук попытался заглотить два члена разом, Тэхён его прервал. «Еще порвет себе рот, дебил», — ругнулся про себя Тэ, подхватив за предплечье Чонгука, направил его к постели. Только Гук устроился у самого края широкой кровати Чон Хосока, как Тэхён содрал с него шорты, снимая вместе с трусами. Теперь Чонгук в полной красе демонстрировал свое прекрасное тело. Худые ножки подрагивали от холодных прикосновений Кима, а грудь трепетала от вырывающихся наружу тяжелых вздохов. Его тонкая талия, в меру широкие плечи и рельефный торс с виднеющимися кубиками пресса – привлекали взгляд даже самых равнодушных. Хоть Тэхён и не гнался за внешней красотой, но Чон Чонгук совращал его абсолютно по всем фронтам. И в первую очередь своей сумасшедшей красотой. Следом за Чонгуком, Тэхён избавился от лишней одежды и, стоя у кровати, ладонями накрыл упругие ягодицы Чонгука и сжимал их, разводил в стороны, пропуская ласкающий промежность воздух. Его кожа до сих пор пахла гелем для душа после принятия ванной. И весь он был чистым. В коленно-локтевой открывался прекрасный вид на его стройные бедра, изнутри покрытые маленькими синяками, которые ему оставил сам Тэхён. И он смог себе позволить прикоснуться губами к этим синячкам, как будто извиняясь за причиненный дискомфорт. Короткими поцелуями медленно поднимался по его ножкам кверху, настигая губами оттопыренную кверху попку. Хосок тем временем тоже освободился из оков удушающей одежды и переместился к Чонгуку, садясь с правой стороны от него. Пока Тэхён ласкал его внизу, Хосок целовал его губы, отблагодарив за подаренный им лучший минет. Брезгливость Кима не позволила поцеловать и его анус, так призывно сжимающийся в ожидании ощутить горячий язык Тэ. Но и оставлять ни с чем Тэхён также не хотел. Забираясь на кровать, Тэхён пальцами очертил припухший от недавнего секса сфинктер, слегка надавил, но не проникал внутрь. Чонгук готов на стены лезть от того, как пальцы Кима отросшими ноготками царапали нежную кожу, к тому же, очень чувствительную в данный момент. Все внутри переворачивалось, когда вместе с пальцами Тэхёна Хосок продолжал кусать его губы, терзая. Директор продолжал напирать. Теперь он настиг соски Чонгука, почти склоняясь перед ним, начал усердно облизывать их, засасывать, а затем резко отпускать, чтобы зубами болезненно сжимать твердые горошины. А сзади Тэхён уже погрузил один палец, свободно двигая внутри. — Мх! Ах! Директор... Сонбен-ним, умфх... — Чонгук дрожал от получаемого удовольствия, патокой растекающейся внутри него. От макушки до самых кончиков пальцев на ногах Чонгук ощущал нежность от этих мужчин. Тэхён перехватил мальчишку за горло и заставил принять сидячее положение, не вынимая палец. От смены позы Чонгук остро ощутил, как Тэ достал его простаты, и застыл на месте, обмякая в чужих руках. Хозяин дома вовремя его подхватил, представляясь ему в качестве опоры, и теперь Чон обнимал его за плечи, уместив голову на грудь. Вот только долго так просидеть ему не позволили. Пальцы Тэхёна сильнее сжимали шею, заставляя его отстраниться от старшего и выгнуться в пояснице. — Держи спину прямо, Гуки, — предупредил его Ким, ослабляя хватку. Ревность в нем так заиграла, что он не мог просто оставить Гука и дальше невинно обниматься с Хосоком. Чон посмотрел в глаза Киму, но ничего не сказал. Опять Тэхён пытался что-то доказать ему. Это раздражало и смешило одновременно. Хосок слишком занят развратным Чонгуком, чтобы разбираться с капризами Тэ. Хосок вручил Тэхёну тюбик с лубрикантом, который находился неподалеку от кровати. — Держи, — проговорил он беззаботно и вновь вернулся к Чону. Пока Тэхён тратил силы на растяжку, Хосок пальчиками натирал багровые сосочки Чонгука. Так незначительно дергал их, но и этого было достаточно для того, чтобы завести младшего. Тот прогибался в спине, выпячивая грудь навстречу мужчине, смотрел опьянелым взглядом из-под опущенных ресниц и языком касался верхней губы, притягательно облизываясь. Чонгук умел предрасположить к себе. Хосок достаточно избирательный. Партнер должен соответствовать его надуманным требованиям, никак иначе. И Чонгук не просто соответствовал образу идеального партнера, а был таковым. Идеален во всем: начиная с телосложения и заканчивая навыками в постели. Чон Хосока абсолютно не привлекали невинные девушки или парни, которые в сексе привыкли лежать и ничего не делать. Точнее будет сказать, что такие люди раздражали Хосока, и частенько бывало, что он заканчивал на середине процесса и просто уходил, потому что больше не получал удовольствия. Чонгук, хоть и строил невинные глазки, был чересчур отзывчивым на ласки. Умел он владеть своим телом, что одним движением буквально сражал всех наповал. Он ведь сидел на пятках, приподняв зад, держался за бедра Хосока, как за опору, и качал головой из стороны в сторону, принимая в себя длинные пальцы Тэ. Обычный гейский секс. Но в исполнении Чонгука он становился целым произведением искусства. Сам Чонгук являлся этим – искусством. Тэхён поставил ноги Чона чуть шире, сам придвинулся и, воспользовавшись лубрикантом, распределил вязкую субстанцию по всему члену, чересчур сильно орудовал ладонью. Когда же его головка члена уткнулась в порядком растянутый сфинктер, Ким положил руки тому на пояс и теперь направлял его попку у правильное русло. Пока что они просто терлись друг о друга. — Тэ, ты совсем разучился трахать, а? — не выдержал Хосок, положив голову на чонгуково плечо, и оттуда снисходительно наблюдал за происходящим внизу. — Я просто не тороплюсь, — зыркнула не по-доброму модель, рукой скользнув к мошонке Чонгука, очерчивая ладонью его бедро. — А трахать я умею, да, Гуки? — Да, Ким Тэхён отлично трахает... — рванно выдохнул Чон с закатанными глазами, выгибаясь, вилял попкой так, что член Тэхёна так приятно потирался об его свободный, призывно раскрывающийся анус. Хосок дотянулся до упругой задницы и смял в руке одну из половинок, растирая мягкую кожу. Он также обхватил член Тэхёна и подставил к сжимающего колечку мышц, прощупывая с самых краев. Хосок поторапливал его по той причине, что хотел и он побыстрее трахнуть Чонгука после Кима. Пусть это и являлось правдой, но Тэхён не мог учесть кое-что одно – Чон Хосок желал увидеть его в роли актива. Никогда до этого Хосок не мог представить Тэхёна в активной позиции. Только если не учитывать тот случай, когда он оседлал бедра Хосока и пружинисто скакал на его члене. Всего один раз. Как только Тэхён наполовину вошел в Чонгука, ему и просить не пришлось, тот сразу начал двигать бедрами, постепенно насаживаясь на член. Чонгук несдержанно опускался на возбуждение, содрогаясь всем телом, и все не мог дождаться, когда же Ким сам возьмет и начнет двигаться в нем. — Ким Тэхён, прошу, — выстанывал тихо Чон, приподнимая зад. — Пожалуйста, ах!.. — Чонгуки хочет, чтобы трахнули, — досадным голосом произнес Хосок, а затем подарил ехидную улыбку Киму. — Почему не дашь нашему малышу то, чего он хочет? — Пусть сам берет то, что ему нужно, — выдохнул Тэхён, не забыв ударить Чона по сочным ягодицам, растирая после покрасневшую кожу, и встретился взглядом со старшим. Они оба странно улыбнулись, и Хосок, возбуждённый властным Тэхёном, притянулся к нему за новым поцелуем. Чонгук крупно дрожал, так как не мог совладать со всеми чувствами, что бушевали внутри него. Он остро ощущал член Тэхёна в себе, тихо скулил от того, как Хосок тщательно трет его соски. И ко всему прочему они над ним так грязно целовались, что Чонгук только и мог в беспамятстве водить рукой по собственному члену, не забывая дышать. Так и не заметив никакой активности со стороны парнишки, Хосок запустил свои руки за его спину и взялся за его ягодицы так, чтобы сжимать член внутри. Даже Тэхён от такой манипуляции прошипел в поцелуй с Хосоком, прикрыв глаза. Чонгук и так узкий до невозможного, так еще он усугубляет всю ситуацию. Вопреки своим словам, Тэхён вышел из Чонгука, а после вновь заполнил его дырочку, выдохнув тяжелый воздух прямо в губы Хо. Такой настрой куда больше заводил. Ким продолжил размашисто двигаться, производя ровные, но глубокие толчки. Одновременно с руками, крепко держащими Чонгука крепко-крепко, он с силой ударялся бедрами о задницу младшего, из-за чего его вело вперед. Ему помогал только Хосок, придерживающий за тонкую талию. Он был неестественно ласков: облизывал губы, но не целовал их; массировал прижатый к животу член Гука, но не ублажал его. Хосок только испытывал, игрался, серьезно помочь Чонгуку он не желал. Только увидеть, как тот будет ломаться и умолять прикоснуться к нему. Не совладав с сильными толчками Тэхёна, Чонгук провалился на Хосока, уткнувшись лицом в его торс. Из-за рвущихся наружу стонов, дабы ухватиться за что-то, Чон несильно прикусил кожу на животе Хосока. Это ли повлияло или же Хосок в целом устал ждать. Но все обернулось так, что теперь волосы Чонгука вновь сжимала рука Хосока, которая направляла к его мошонке. Распластавшись по постели, Чонгук, ведомый несдержанным Тэхёном, что грубо толкался, раскрыл ротик и открыто застонал на член, якобы раздосадованный тем, что не может из-за Тэ его взять. Хосок не обратил внимание на растерянный вид Чонгука, насильно протолкнулся в мягкий ротик, закатывая блаженно глаза, двумя руками держал голову Чонгука. Несвязно Гук что-то пробормотал, чувствуя предательские слезы, когда головка поначалу неприятно уткнулась в глотку. Хосок сам все делал, за что Чонгук был ему благодарен. Тэхён так искусно пялил его, время от времени лупил по заднице, заставляя выгибаться больше обычного. И у Чонгука челюсть затекала от того, как безобразно толкался в его рот Хосок, дабы удовлетвориться. Не так, как это делал Чонгук. Даже его стоны, которые раздавались вибрацией по члену, не могли принести столько ощущений, как само желание Чонгука отсосать. Тэхён слегка замедлился, когда поймал на себе восхищенный, слегка затуманенный взгляд Чон Хосока. Он ничего не говорил, только наблюдал, как Тэхён все резче проникает в юное тело. Хосок даже представить не мог, каким красивым Тэхён может быть во время секса. Он всегда был невероятен. Но с ролью актива он становился неотразимым в его глазах. Черты лица резко приобретали исключительную мужественность, стоны его становились более низкими, не такими частыми. Да и в целом от него но следа от того маленького Тэхённи не осталось. Не сговариваясь, оба поддались вперед, едва доставая губами. Это и заводило – невозможность дотянуться и в полной мере насладиться страстными губами другого. Они только и могли наклонять в сторону голову, мазать губами, куда придется, и оставлять мелкие поцелуи на красивом лице. Предчувствуя скорую разрядку, Тэхён вышел из Чонгука и, помогая себе рукой, обильно кончил ему на спину. Чонгук почувствовал некое облегчение, когда Тэхён провел своим членом по его раскрытому анусу, размазывая следы спермы. Тогда без его же согласия Хосок развернул к себе спиной, похлопав по бедру. Чонгук не знал, что делать. Ноги и руки сами передвигались по смятой постели. Под пристальным взглядом Тэхёна Хосок собрал его сперму со спины мальчишки и облизнул собственные пальцы. Он долго не мялся. Следы Тэхёна так блестели на белоснежной коже Чонгука, а его анус сжимался и разжимался, призывая к действиям. Из припухшей дырочки также вытекали маленькие капли спермы. И, не чувствуя каких-либо преград, Хосок подставил головку члена к влажной дырочке и толкнулся так резко, что Чонгук чересчур громко воскликнул. Чонгук с болью чувствовал немалые размеры Хосока, весь ерзал и пытался сбежать от этих неприятных ощущений. Но Хосок не желал расставаться с таким чувствительным парнем, потянул его за руки на себя, заставив принять сидячее положение, как и до этого. Тэхён, приходящий в себя после оргазма, смотрел на отчаянное лицо младшего, искаженное болью. Хосок не видел его. И не слышал громкие всхлипывания Гука, продолжая быстро и грубо двигаться внутри него, высвобождая последние остатки разума. Тэхёну ничего не оставалось сделать, как аккуратно приблизиться к этому потерянному малышу и протянуть руки. Но Чонгук как будто его не замечал, обреченный мешающимся с болью крышесносным возбуждением, все стонал и стонал, прикрывая в удовольствии глаза. Хосок кусал его в загривок, беспощадно врезался в его податливое тельце, не стесняясь весьма громких звуков шлепков. Нежною рукой Тэ прикоснулся к шее Чонгука, тем самым вырвав из того мира, в котором тот сейчас пребывал. Глаза в глаза. Чонгук дезориентировано смотрел перед собой, облизывал искусанные губы и чувствовал неимоверную любовь со стороны модели. Ким казался таким недосягаемым, невозможным, как будто прикоснешься к нему – и он развеется в воздухе, оставляя его наедине с хозяином дома. Тэхён нежно поцеловал Чонгука, держа его за шею, а другой рукой уже спускался вниз. Когда же она настигла вздернутого члена, Чонгук содрогающимся голосом выдохнул в поцелуй. С прикрытыми глазами он сосредоточился только на руке Тэхёна, так приятно ласкающего его. Этот контраст жестокого Чон Хосока и абсолютно нежного Тэхёна заставили Чонгука забыть свое имя. «Как же хорошо...» Укусив напоследок в плечо, Хосок излился глубоко внутри Чонгука, и даже после крутого оргазма продолжал незначительно тереться членом об чувствительный комок. А Чонгук, застыв, мелко дрожал в руках Ким Тэхёна. И когда пришла его очередь, Чонгук раскрыл в сладостном стоне ротик, сдержанно и стыдливо толкался в неизменно холодную руку старшего. Его мягкий, юркий язычок обхватили нежные губы Тэхёна. Чонгук никогда еще не испытывал на себе что-то более милое, чем нежность Тэхёна.

***

Если бы не смутные отношения между Хосоком и Тэхёном, то всего бы этого не произошло. Тэхён не запутался в своих чувствах. Он по-прежнему ненавидит Хосока столько же, сколько и было до этого. Тэхён просто не хочет отпускать Чонгука в кровожадные лапы Хосока. Потому что собственник и завистник. У Хосока если и были идеи по возвращению Тэхёна, то исключительно временные. Этот старый развратник жаждет только секса и ничего больше. Делает вид, что любит. Но если в нем и присутствовала способность любить, так это только у его хозяйства. Если бы Тэхён застукал Хосока с Чонгуком, он бы расплакался и убежал. Сиюминутно бы распрощался с ними двумя навсегда. Может, смог бы дать еще один шанс Чонгуку, но это на вряд ли. В Хосоке он давно разочарован, а теперь и Чонгук показал свое непостоянство. Если бы Хосок застукал уже Тэхёна с Чонгуком, он бы не расстроился. Мог бы приревновать одного к другому, но особо не придал значения своим чувствам. Их так таковых и не было. Он не в том положении, чтобы заботиться о чем-то больше, кроме денег. Хосок не скажет об этом, но деньги для него являются, пожалуй, единственным смыслом, ради которого можно жить. И если даже представить, что после разоблачения Хосок попытает удачи примкнуть к ним третьим, то получит отказ Тэхёна в виде его фирменной пощечины. А добиваться Чонгука он не станет. А в ситуации, когда бы Чонгук застал врасплох Хосока и Тэхёна, произошло бы совершенно другое. Хосок, как всегда в своем репертуаре, предложил бы присоединиться. Он бы это сделал еще в ту ночь, когда Чонгук случайно их увидел вместе в спальне. Но тогда Хосок хотел сам насладиться Тэхёном, что долгие полгода не появлялся в его доме. Тэхён не стал бы перечить, потому что ни за что не оставит Чонгука на растерзание Хосоку. Да и с самим Чонгуком не отказался бы повеселиться. А что касается Чонгука... Он думал иметь секс в тайне от этих двоих. Чтобы один не знал о том, что делает другой, и наоборот. Но если их судьбу вершит полиамория, то Чонгук совсем не против. Так даже легче. Намного легче. «...Как все очень интересно развивается», — подытожил Чонгук, прижатый между двумя самыми сексуальными мужчинами в его жизни, когда засыпал после изнурительной ночи.