Красивый, тихий, злой

Зал купался в свете хрустальных люстр, отражающих блики по стенам. В воздухе, пропитанный светскими беседами и сплетнями, витало будоражащее нервы чувство, которое можно ощутить только в ночное время суток. Это чувство возникало только у молодых людей и только перед большими лицами с вместительным кошельком. Жажда власти и богатства, которая возникала у каждой юной модели, решившей посетить праздничный вечер у очередной влиятельной персоны. И сегодняшний вечер был не исключением. Очередная презентация новой коллекции малоизвестного дизайнера прошла успешно, и теперь почетные гости были приглашены к фуршету. В том числе и молодые студенты, пробующие себя в модельном бизнесе. Юноши и девушки выступали в качестве товара, как бы это грубо не звучало, и ждали, пока к ним подойдет приятный мужчина в костюме и предложит свою визитку с путевкой на хорошее сотрудничество. Обделенных вниманием бизнес-партнеров студентов ждал только расслабляющий вечер в кругу легкой выпивки и неплохой закуски. Одним из них являлся семнадцатилетний Чонгук, для которого подобный вечер проходил впервые. После показа он переоделся в простенькие штаны с рубашкой, так как на пиджак очевидно не хватило денег, жался у стола с закусками и уничтожал бокал за бокалом запасы шампанского. Официанты, что разливали игристое, старательно обходили стороной пятачок, который занял непривлекательный студент. Он не особо отличился на подиуме, поэтому дожидался окончания вечера и своего друга. — Чон Чонгук, много пить нельзя, это не культурно, — явился друг Чонгука, обойдя его со спины и улыбаясь ярче всех присутствующих здесь. — Прости, Чимин-хён! Я не пью, просто... Нервничаю, — Чонгук прожевал очередной сэндвич и проглотил большой комок, стыдливо избегая взгляда друга. — Ты не пьешь, верно. Ты нагло нажираешься, — Чимин схватил со стола пару виноградинок и своими подведенными глазами осмотрел весь зал, как будто преследовал кого-то. — Хотя чего я это жалуюсь. Ты жрешь все тоннами и никогда не набираешь вес. Мне приходится каждый день ходить в качалку, чтобы поддерживать себя в тонусе, это нечестно! Боюсь представить, что будет, если тебя на диету посадить, как меня. — Прости, Чимин-хён... — Чонгук покраснел, весь скукожился, словно его отчитывают, и лупил спущенными до предела глазами на носки своих ботинок. Он что-то мельтешил и бубнил под нос, но слова его можно было разобрать едва ли. — Не извиняйся, дурачок! Наоборот тебе завидую, — Чимин глянул на несовершеннолетнего паренька и удивился, заметив его смущение. – О? Ты чего такой красный? У тебя температура? — Нет-нет! Пр-просто! Я! Я-я-я!!! — Чонгук задыхался от стыда, что пороботил его тело. Чимин, его, пожалуй, не самый близкий, но приятный друг стоял так близко и касался так нежно, что Чонгуку было крайне неловко в его компании. Он должен был уже привыкнуть к тактильности Пака, но всякий раз краснел пуще милой школьницы. И эта стеснительная сторона Чонгука всегда умиляла Чимина. — Ах, Чонгука, не задохнись только! Ты же не хочешь, чтобы я вытаскивал тебя из обморока при всех? — молодой парень обворожительно улыбнулся, зачесал назад свои рыжие, огненные волосы и потянулся в карман брюк, вытаскивая стопку визиток. — Смотри, какой куш собрал. Не рекордное число, но тоже неплохо. — Круто, я рад за тебя, — похвалил Чон, присасываясь к бокалу с шампанским. — Я и для тебя парочку выпросил. Сказал, что у меня есть очень опытный и привлекательный друг модель. М? — Чимин ожидал благодарности, но одногруппника хватило только на скромное смущение. — Не такой уж я и опытный, Чимин-хён. — Ты себя не дооцениваешь, Чон Чонгук. Тебе просто нужно... Быть более уверенным, ты ведь такой милашка! — Чимин сложил руки вместе, любуясь молодым Чонгуком, у которого даже молоко на губах не обсохло, а он с лихвой упивается шампанским, делая вид взрослого. — А большой нос уйдет с возрастом. Но могу тебе посоветовать отличного хирурга. Он тебе скидочку пропишет, если скажешь, что от меня. — До восемнадцати нельзя делать пластику, ты и сам это знаешь, — скептически проговорил Чонгук, вновь поднося бокал ко рту. — Так, что-то ты совсем хандришь. Давай сюда, — Пак забрал ненавистный бокал и убрал от греха подальше. Ему уже наскучили эти беседы ни о чем с мужчинами с жирным брюхом и подмигивания немолодых особ, что наметили глаз на Чимина. Рыжик хотел помочь неуверенному другу и наконец устроить ему хотя бы одну фотосессию. Парень совсем загибается от безденежья, но, что удивительно, никогда не жалуется об этом. Скромничает в кафе, когда они группой решаются после утомительных пар провести там время. Чтобы не показаться бедной нищенкой берет недешевый кофе. Но Чимин знает, что за этот абсолютно безвкусный напиток подросток жертвует поездкой на городском транспорте и идет в свою коморку пешком. Никогда не примет подачки и не возьмет в долг. Наверное, поэтому на фуршетах Чонгук срывался и сжирал абсолютно все, что попадалось на руку. Только так он и выживал. Чимин старался его водить к уличным палаткам с едой и накормить за свой счет, но Чон не всегда соглашался. Скромный малый. И несчастный. — Хм, я понял! — вдруг Чимина озарила идея, и он щелкнул пальцами. — Тебе нужна милфа! — Кто-кто?! — Чонгук с округлыми глазами поплелся назад, чувствуя неладное, но друг был настроен серьезно. Он хотел помочь, только и всего. — Милфа! Шуга-мамми, шуга-дэдди, не знаю, кого ты предпочитаешь. Богатенького папика, который устроит тебя и будет покрывать все твои расходы, — Чимин улыбался чертовски притягательно. Он был невероятно красив просто своими миловидными чертами лица. — Хён, так же нечестно! — малыш приблизился к парню ближе и прошептал на ухо запретные слова, словно кто-то мог осудить его за такие гнусные мысли. — Я не хочу быть шлюхой. — Ты и не будь ею, — Чимин прочистил горло и опустил свою руку на плечо молодого Чонгука. — Смотри, Чон Чонгук, всем нужна еда. Но помимо еды людям нужна любовь. Некоторые чувствуют ее через поступки, подарки, какие-то проявления внимания. А кто-то чувствует любовь, когда дарит эти самые подарки и совершает поступки. Они получают удовлетворение, понимаешь? И все эти тетеньки и дяденьки здесь хотят взять такого молоденького и красивенького тебя, чтобы ты им принес еще денег. Они тебе, а ты им. Тебе даже спать не придется, если ты включишь свое обояние и харизму. — Но у меня нет ни того, ни другого. — Ащ, Чонгуки! Мальчик мой, неужели я должен тебе объяснять все досконально, — Чимин достает одну визитку и машет ею перед лицом несмышленного Чонгука, зажимая его своею рукой еще сильнее. — Твоя проблема в том, что у тебя нет такой визитки. А это приглашение на работу и легкие деньги. Если не получается через подиум, то пробуй через постель. — Чимин-хён, я не хочу спать за деньги. — Ладно, хорошо. Тогда просто поговори с кем-нибудь. Ну, к примеру... — Чимин оглянул небольшой зал и осторожно указал на симпатичную женщину в белой блузе. — Вот она. Женщина спокойная, недурна характером. Точно пристроит тебя. — Хён, ей за пятьдесят и она почти не видит, — упрекнул его Чонгук, не желая в этом участвовать. — Как будто это важно. О'кей, вон та с зеленой шляпой. Я слышал, что она участвовала в коллаборации с Document. — Меня утомляет одежда делового стиля. — Тебя все утомляет, — пожаловался Чимин и зацепился взглядом за еще одну персону, прищурившись. — Хм, а этого я впервые вижу. Ты гетеро или би? — Чимин-хён, ну все, хватит! Я устал и хочу домой, — Чонгук, порядком уставший от назойливости друга, решил быстро уйти, пока Чимин не стал расспрашивать его о личной жизни. Не о чем там говорить. — Стой, подожди. Не уходи пока. Чимин остановил Чонгука и смотрел в неизвестном для того направлении, придерживая одногруппника. Чон ждал, ждал, пока ему разрашат пойти, но не выдержал и чуть ли не силой вырывался из цепких лап треклятого рыжего черта. — Хён, я так больше не могу. — Я без понятия, кто это, но он на тебя положил глаз. — Что? Чонгук с неподдельным интересом смотрел в ту же сторону, что и Чимин, но видел только спины людей, скопившихся в том углу зала. Несмотря на все это, он не думал, что смотрели именно на него, а не на идеально красивого Пак Чимина. — Нет там никого. Ты все выдумываешь, чтобы толкнуть меня на очередной безуспешный диалог с... — Чонгук не договорил, так как его голову насильно повернули в нужную сторону. — Да вот сюда посмотри. Видишь мужчину в светло-сером костюме? У него еще рубашка с огурцами. Вон там, на диване. И Чонгук увидел его. Мужчиной его можно было назвать за высокий рост и широкие плечи, однако лицом он был ничуть не старше Чимина. А его взгляд из-под драконьих глаз ощущался даже на расстоянии семи метров, что отделяли их. Чонгук так и застыл, прикованный к полу этим внимательным и изучающим взглядом. Только он увел глаза, так потянулся к Чимину, не зная куда себя деть. — Да может он на тебя смотрит, хён, — жалостливо протянул Чонгук, как будто пытался залезть на Чимина. — Нет, на тебя он пялит. — Почему ты так уверен? — Потому что, первое, смотрит он чуть левее, и второе, если я смотрю в ответ, то мне обязательно подмигнут или подают другой знак. Он же меня проигнорировал. — И что мне делать? — Посмотри на него и улыбнись миленько. Давай, — Чим кивнул головой, и Чонгук с неохотой повернулся и снова посмотрел в эти хищные глаза. Мужчина сидел расслабленно, не было похоже, что он следил за Чонгуком с нехорошим умыслом. Было бы правильно высказаться, что незнакомец наблюдал и изучал. И все же Чонгуку было некомфортно от этого взгляда. Стоило ему сжать свои губы в тонкую линию, как этот деловитый мужчина поднялся с кресла и пошел в их сторону. Чонгук запаниковал. Его тело пронзила крупная дрожь, ему стало жарко и страшно от одной мысли, что этот мужчина будет говорить с ним. — Чимин-Чимин-Чимин! Помоги, пожалуйста, я не знаю, что делать, прошу, — мельтешил в своей привычной манере Чонгук, с жалким взглядом умоляя Чимина. — Просто будь милашкой, а я пошел. — Не уходи, нет! — Чонгук было протянул руку, но друг ушел раньше, чем он додумался хоть что-то предпринять. Мужчина в светлом костюме остановился в одном метре от молодого студента и вежливо дождался, пока тот повернется в его сторону. — Добрый вечер, меня зовут Ким Намджун, — представился мужчина с весьма приятными голосом и манерами. Он даже слегка пригнулся перед Чонгуком, хотя кланяться здесь нужно тому. — А вас?.. — Д-з-д!.. Здр-р-рав-раствуйте! Очень приятно, я Чон-Чон-Чон-ЧщЧон! — отстукивал зубами марш Чонгук, с силой выдавливая из себя слова. Его заикание всегда раздражало людей, из-за чего он не отличался высокой популярностью, как Пак. — Чон Чонгук! — Почему вы так нервничаете? Я же имя спросил, а не период династии Чосон, — усмехнулся Намджун, положительно отреагировавший на неуверенного паренька. — Я-я, просто, ну... У меня проб-бы-бы-лемы с дик-к-к-цией, — Чонгук смущенно опустил взгляд, интуитивно убирая челку за ухо, что сильно привлекло внимание незнакомца. — А мне кажется, у вас приятная речь, — он улыбался. Своим доброжелательным видом он так и притягивал, так и манил Чонгука. Никто ранее не считал его никудышную манеру говорить приятной. Поэтому Чонгук смело поднял глаза и старался смотреть в лицо, а не прятаться, как это делал всю свою жизнь. — Вы ведь еще учитесь, я правильно понимаю? — Да, — кивнул Чонгук, по привычке сжимая пальцы в кулаки. Он теребил заусенцы на пальцах один за другим, ковыряя старые и образуя новые. — Академия? — Угу, — стыдливо признался Чонгук, чувствуя, как полыхают его щеки. — Вам нехорошо? У вас жар? — забеспокоился мужчина, шагнув навстречу к молодому студенту. — Нет-нет, пере-б-б-брал чутка, — отмазался неоригинально Чонгук, на что Ким по-доброму рассмеялся. — Ха-ха-ха, понятно, — с улыбкой на лице Намджун достал металлическую визитницу, выудил оттуда беленький листочек и протянул его Чонгуку. Визитка с красивыми инициалами уместилась в маленьких ручках Чонгука, который с любопытством разглядывал ее содержание. Никогда ранее ему не доводилось слышать об этом человеке. — Я тоже студент, как и вы. Но в этом году я получаю диплом, и мне нужна модель для моей выпускной работы, — переходил сразу к делу Намджун, параллельно с этим изучая миленькую мордашку Чонгука. — Что скажете? Если заинтересованы предложением, можем обсудить все подробности на выходных. — Хм, а что от меня тр-тр-тр-требуется? — спросил Чон, наконец подняв взгляд на старшего. — Так ваш ответ «да»? — изогнул в вопросе бровь Намджун. — Мой ответ «я вам перезвоню», — уже уверенно ответил Чонгук, по-прежнему держа визитку у себя. От этого предложения нельзя было отказываться, но Чонгуку было трудно доверять этому молодому и, на первый взгляд, бесперспективному студенту. И он даже не бизнесмен, а не окончивший университет дизайнер. Кто пойдет на сделку с таким? И кто даст гарантию, что Чонгук не окажется обманутым? — Подумайте хорошенько. Мне ведь есть, что предложить, — Намджун придвинулся и прошептал на ухо до того интимно близко, что Чонгук чувствовал его мятное дыхание у себя под кожей. — Я могу заплатить вам больше, чем эти люди вашему популярному другу вместе взятые. Он отстранился так медленно, что вокруг них целый мир остановился, и напоследок подмигнул, улыбаясь особо кровожадно. Ким Намджун был вежливым, добрым, так и располагал к себе. Но была в нем та пугающая загадочность, которая обжигала Чонгука. Изнутри он чувствовал жар от одного взгляда этих драконьих глаз. И это смущение не сравнится с нервозом перед Чимин-хёном или его не менее популярным дружком. Ким был по-своему опасен, и Чонгук это чувствовал. Он смотрел на визитку весь оставшийся вечер и ощущал, как она горит в его руке.

***

Воздух прел под жаром человеческого тела. Он становился тяжелым и спертым, своим повышенным градусом обжигал горло. Здесь было так жарко, что казалось, собственный пот испарялся на разгореченных телах. Под коленями образовалась влага, она собиралась на лбу и за спиной и маленькими каплями стекала вниз, щекоча чувствительную кожу. Тэхёну не помешало бы встать и открыть треклятое окно да проветрить все тут. Но он не мог выйти из-под очаровательного мальчишки, так невовремя оседлавшего его бедра. Эта духота раздражала, душила своей назойливостью и обжигала. Однако больше всего Тэхёна обжигала красота Чонгука. Молодой парень весь выгибался, представлял свое безукоризненное тело напоказ и насаживался на мужской член с таким удовольствием, что невольно вскидывал подбородок кверху. Красивая и широкая грудь, за соски которой парень дергал себя. Он кусал губы, всякий раз задерживал дыхание, ощущая кусающее чувство на сосках. Совсем их растер до опухшего состояния. Но он не останавливался. Тонким и пронзительным взглядом Тэхён смотрел на мальчишку. Тот сказал, что все сделает сам, и Тэхён ни в коем случае не мешал. Казалось бы, ему оставалось любоваться гибкостью паренька и получать удовольствие. Однако просто смотреть, не имея возможности и прикоснуться, оказалось великой пыткой для него. Тэхёну разрешалось только касаться ног, но стоило рукам подняться чуть выше, как их нагло убирали в сторону. Ни замечания, ни лишних слов – нельзя, значит, нельзя. Показательная улыбка пробежала на губах Тэхёна, и он только с нежностью гладил ногу Чонгука. Смотреть на его великолепный и поджаристый торс, который он довел до совершенства за какие-то пару месяцев. И не касаться его. Сжимать кулаки на молочных коленях от острого желания дотронуться до тонкой талии, а лучше схватить всей ладонью, чтобы ощущал руку своего хозяина. И не использовать руки. С полным слюны ртом лицезреть, как в такт движениям подпрыгивает его член, заманчиво болтая головкой, а с него текут капельки семени и пачкают живот Тэ. И не дотрагиваться. Терять свой разум от вожделенных глаз, направленных на тебя... Чонгук смотрел пронзительно, со смыслом, который знал только он. Он таил в себе ту небывалую любовь, которую никто не мог понять, кроме себя самого. Даже Тэхён не мог познать этого. Иногда Чон закатывал глаза, с диким рычанием закусывая губы, но его взгляд продолжал обжигать душу Тэхёна. Никуда он не исчезал. Чонгук размашисто подпрыгивал, не желая горящих в исступлении бедер, и насаживался на большой, твердый член обожаемого Тэхёна. Головка так мягко проезжалась по простате, что Чонгук не мог сбавить темп. Ему хотелось еще и еще, чтобы повторить эти ощущения, чтобы снова и снова член заполнял его изнутри, натирая чувствительные стеночки. Но и этого было ничтожно мало. Чонгук завел за спину руки, аккуратно привстал на дрожащие ноги и продолжил свободно двигаться, изменив угол проникновение. — Блять... — протяжно простонал Ким, шумно прогоняя обжигающий воздух по легким.  В таком положении Чонгук мог двигаться быстрее, поэтому он поднимал таз вверх-вниз. Влажные от смазки ягодицы с оглушающими шлепками ударялись о не менее влажные бедра. Чонгук ощущал внутри себя эрекцию еще сильнее, от чего в голову ударяла острая волна возбуждения. Никогда он не был на таком пике своего удовольствия, как сейчас. Тэхён также весь напрягся, сконцентрировавшись на сексе, в изнеможении сжимая лодыжки Чона, как будто помогал ему не свалиться. Он уже был на пределе. Кульминацией сего действия стал резкий поцелуй в губы со стороны младшего, который неожиданно подтянулся к лежащему старшему и накрыл его губы своими. Громкий и несдержанный стон, сопровождаемый безобразным мычанием, вибрацией откликнулся сначала во рту у Тэхёна, а затем пронесся по всему его телу, доводя его до экстаза. Он испытывал мурашки по всему телу от такого открытого младшего. И пока Чонгук нетерпеливо ерзал тазом на чужом достоинстве, он в исступлении целовал Тэхёна. Обильно кончил, даже не прикоснувшись к себе, на живот старшего, но продолжал терзать его губы. Прикрыв глаза, Тэхён упивался любовью Чонгука. Забирал ее себе и наслаждался тем, как этот парень самоотверженно любил его, а главное, бескорыстно. Продолжая отдавать Чонгуку то, что он так требовал, Тэхён осторожно вышел из него и пропихнул два пальца в раскрытый анус. Его губы сразу уловили довольный стон, а на груди так и скрутились чьи-то пальчики. Пальцы неприлично хлюпали от спермы перемешанной со смазкой, но они продолжали растягивать упругие стеночки, словно расширяя их. — Ты только что кончил, а все равно хочешь еще? — удивился Тэхён, когда Чонгук подарил ему еще больше стонов. — А я не должен? — Чонгук весь распластался на теле Тэхёна и не желал слезать с него. — Да нет просто... — Тэхён взглянул в глаза Чонгука. — Интересно знать твой предел. Ты вообще когда-нибудь уставал от секса? — Может, да, — у Чонгука картинка плыла перед глазами, а Тэхён раздвоился и не мог собраться воедино. Все у Чонгука пошло кругом. — А может... И нет. Тэхён поудобнее устроился на подушках и заодно подтянул к себе размякшего Чонгука, который тут же уткнулся носом в его грудь и пальчиком играл с его соском. Хорошо, что на Тэхёна это неособо действовало. Он скользнул к ягодицам Чонгука и продолжил свою ласку, незначительно касался ануса и совсем немного вводил пальцы внутрь. Так он раздумывал о всяком и вроде бы отвлекался от назойливых, не самых приятных мыслей. Прошел год с тех пор, как Чонгук появился в их компании. Помощник из него никудышный, ровно как и менеджер, хотя он справлялся с большим количеством работы. Однако Чон Чонгук оказался первоклассной моделью. За полгода он быстро поднялся по карьерной лестнице, и уже дышал Тэхёну в спину. Чонгук стал незапланированно популярным, неожиданно умелой моделью и самой обсуждаемой персоной этого года. Тэхёна приписывали ко всему этому скандалу только в роли учителя, который и обучил Чонгука всему. «Ученик превзошел своего учителя», — гласили все модные журналы и посты в Твиттере. Только правда вся заключалась в том, что Тэхён никогда не становился для Чонгука учителем. Если Чон и восхищался мастерством Тэхёна, то это происходило непосредственно без его участия. Чонгука приглашали на фотосессию одну, другую, звали на бесчисленные съемки рекламы, манили на подиум продемонстрировать на его прекрасном теле очередную коллекцию небезызвестного корейского бренда. Ни одно модное мероприятие теперь не проходило без «шумного новичка» Чон Чонгука. Его называли загадочным менеджером, мальчиком с кукольным лицом, белой нимфой и много еще кем. Но в большинстве своем его узнавали под именем принц. Если Ким Тэхёна называли холодной королевой, то Чонгука - белоснежным принцем. За чересчур светлую кожу. Разумеется, все эти прозвища придумывали фанаты и, непосредственно, авторы новостных пабликов. Но никто не был против этого. Честно сказать, Тэхён даже не завидовал Чонгуку, что крайне удивительно. Наоборот, видя его успех, Ким хотел ворваться на очередное мероприятие с громким заявлением, что Чон Чонгук принадлежит именно ему, что ваш принц с обложки стонет его имя и кончает от его языка. Грубо, но такова была натура Ким Тэхёна. На первых фотосессиях он старался сопровождать Чонгука. Для благополучия младшего и своего же успокоения. А когда плотное расписание не позволяло кататься с Чонгуком по студиям, то Ким приставил к нему пару охранников. Делал это, чтобы ни одна скотина к нему в трусы не залезла. Мальчик красивый, а с макияжем и в дорогой одежде – бесподобный. Мало того, что Тэхён буквально следил за Чонгуком, так он еще ненароком смотрел, где мелкий будет сниматься. И лично просил Хосока, чего не делал добрые годы, не позволять Чонгуку сниматься в рекламе нижнего белья и в целом оголять свое тело. Чон посмеялся, дескать, Тэхён ревнует. Однако они оба пришли к такому выводу, что тело Чонгука принадлежит только им. Несмотря на то, что они делят его между собой. Единственное, что смущало Тэхёна, так это сам Чонгук. Он присутствовал на его фотосессиях, на съемках, на других перформансах, и всегда чувствовал странное дежавю. Как будто видел все эти позы, походку, выражение лица и даже хитрый взгляд бесовских глаз... Тэхён пытался вспомнить свое былое прошлое, где же он мог встретиться с подобным, но вспоминал только одногруппников из академии. Чонгука там нет и не было. Это чувство дежавю не отпускало Тэхёна долгое время. И самое странное, что Чонгук в повседневной жизни абсолютно другой: простой, домашний, непринужденный. Он и не старался строить из себя этого принца, которым его видели все. Чонгук был самим собой. Когда их компания решила сделать топ лучших новичков этого года, то непосредственно фотографировали и Чонгука для спецвыпуска. На фотосессии присутствовали и Тэхён, и Хосок. Чонгук выполнял свою работу: позировал, исполнял командования стаффа и строил заигрывающее личико. На него надели персиковые шорты с лямками, до кучи напялили кепку и гольфы. Еще не хватало леденца и плюшевого мишки подмышкой. Настоящая мечта педофила. Только этой мечте скоро двадцать четыре. — Лучше бы он в трусах снялся, чем в этой ванильной херне, — высказался Тэхён, когда Чонгук мило вытянул губки и приподнес к личику свои руки. Милашка. — Он и в ванильной херне будет возбуждающим, — Хосок поедал m&m's и как будто совсем не слушал Тэхёна. Он также видел этот детский образ Чонгука, но не акцентировал внимание. Смотрел на это проще, нежели озабоченный Тэхён. — Я не спорю, но эта идея с невинностью явно перебор. — Как будто Чонгук не выглядит невинным, — директор отправил в рот конфету и пошло посмотрел на племянника, ухмыляясь. Они оба знали, какой монашкой порою бывает Чонгук в постели. Может стыдиться какой-то ерунды, которая известна только ему. — Все равно тупо, — закатив глаза, заключил Ким со сложенными в замок руками. — Даже если ты оголишь его тело публике, то это быстро схавают. Куда интереснее заигрывать с аудиторией, но не показывать главного, — сказал умную вещь Хосок, продолжая уничтожать лакомство. Пусть и через силу, но Тэхён согласился с ним. Обществу всегда было нужно мясо. А когда они его получали, то требовали теперь побольше и пожирнее, жалуясь на предыдущее. Все уже все видели, людей больше не удивить наличием мускулов. Покажи им в Таймс, как Чонгука друт трое секс-символов, все равно будут желать еще. Ненасытные люди, которые хотят дойти до предела своей человечности. И когда они ее достигают, то больше не почувствуют себя полноценными. Хосок еще раз взглянул на Чонгука и, прежде чем уйти по своим делам, напоследок Тэхёну сказал: — Кстати, ты в курсе, что Чонгук учился в твоей академии? Тэхён резко поднял на него свои глаза, но ничего не ответил. — Вы там не пересекались, не? Поджав губы, Ким испытывал такую злость, при которой кровь кипела в жилах. Он еле сдерживался на людях, чтобы не закричать на Хосока. Пусть тот и не был виноват в его разыгравшихся эмоциях. — Нет, не пересекались, — отчеканил Тэхён и показательно достал смартфон, намекая на конец разговора. Тогда-то Тэхён и понял, почему образ Чонгука вызывал у него такое дежавю. С того дня прошло достаточно времени, чтобы все обдумать. И Тэхён пришел к такому выводу, что именно сейчас стоит завести разговор с Чонгуком. Больше притворяться ничего не понимающим дурачком Тэхён был не намерен. — Знаешь... — начал Тэхён спокойно, играясь с волосами Чонгука. — Больше года прошло с нашего знакомства. Чонгук неподвижно лежал на груди Тэхёна, прижимаясь к нему сбоку, и только мычал в подтверждение слов Тэ. — Столько всего произошло за это время. Я стал самым красивым мужчиной номер один, ты – обсуждаемой моделью этого года. Сейчас я снимаюсь в дораме, и тебе тоже поступила одна заявка, — продолжал Тэхён, чувствуя спокойствие в этой домашней атмосфере, рядом с теплым и нежным Чонгуком. — Но я ничего не знаю о тебе. — Совсем ничего? — Чон уткнулся подбородком в грудь старшего и посмотрел на него жалкими, кошачьими глазенками. Давил на жалость. — Абсолютно. Откуда ты, кто твои родители, какую музыку слушаешь... Где ты учился, — Тэхён вспоминал все вечеринки, на которых они вместе отрывались и напивались до потери памяти, но не мог припомнить ни одного задушевного разговора с Чонгуком. Только секс и наркотики. Чонгук поднялся и лег на подушки рядом с Тэхёном – отстранялся. Ему явно не нравился разговор, который завел старший. Чонгук действительно задушевный и простой человек. Или же он хотел таким быть? — Ты хочешь поговорить о моем прошлом? — Почему только о твоем, — Тэхён перевернулся на бок, подставив под голову руку. Взглядом окинув нагое тело Чонгука, с улыбкой посмотрел на него. — Можем поговорить и о моем. — Полгода назад тебя это вообще не волновало, — чувствуя подвох, Чонгук изменил интонацию своего голоса с мягкого на более восклицательный. — Я не думал, что наши отношения зайдут так далеко. — А ты изначально рассчитывал на пару перепихонов? — Чонгук вопросительно изогнул бровь, приняв сидячее положение. Еще чуть-чуть и он уйдет. Однако уйти он может только к Хосоку, так как за все это время они не нашли Чону квартиру. Даже не пытались. — Я ни на что не рассчитывал, Чонгук. И ты это знаешь. Чонгуку незачем обижаться, ведь вся их связь произошла спонтанно. С самого начала все было запутанно, и никто не предполагал, что они втроем будут заниматься сексом. Однако Чонгук испытывал мурашки от внезапного интереса к его прошлому. Разве так важно, что было тогда? Сейчас и так все хорошо, зачем ворошить то, что никогда не вернётся вспять? Но прошлое продолжало жить в Чонгуке, как бы он ни пытался его подавлять. Оно пожирало изнутри, гнило где-то под сердцем и разрушало его. Чонгуку удалось заставить себя забыть все то, что с ним происходило тогда. Но прошло два года, и память внезапно начала возвращаться. Врать больше не получится. — Если ты думаешь, что я с тобой из-за денег и собираюсь в скором времени сбежать, — высказался Чонгук, немного подумав, — то лучше не думай так. — Я и не думаю так. Если бы ты хотел нас обмануть, то уже бы сбежал, — объективно рассуждал Тэхён. Не самая оригинальная версия, Чонгуку не нужны деньги.  — Почему ты так боишься говорить мне о своем прошлом? — Я боюсь, — сомкнул губы Чонгук, опустив голову. — Чего же ты боишься? — Тэхён по-доброму усмехнулся, смотря на напуганного парня. — Что ты испугаешься и сбежишь от меня, — Чонгук для большей убедительности посмотрел Тэхёну в глаза избитым взглядом. Ким все это время думал, что Чонгук что-то скрывает от него. Но кажется у Чона просто было нелегкое прошлое, о котором стыдно делиться. — Хорошо, Гуки, — Тэ положил свою ладонь на бедро младшего, успокаивающе поглаживая, — я обещаю тебе, что не испугаюсь и не сбегу. — Как ты можешь обещать того, чего не знаешь? — Чонгук действительно был удивлен. Он не понимал истинных мотивов Тэ. — Я обещаю это, потому что люблю тебя, — Тэхён взял ручку парня в свою ладонь, приподнес к губам и мягко поцеловал, пытаясь вложить в сие действие всю нежность и любовь к Чонгуку. — Пожалуйста, поделись со мной. — Ну... — неуверенно протянул Чонгук, заправляя челку за ухо. — На самом деле я мало что помню. — Не похоже, что у тебя были проблемы с памятью, — подозрительно посмотрел на него старший. — Нет, ты неправильно понял... Дело в том, что мне диагностировали посттравматический шок. Из-за него я почти ничего не помню из своего детства, — честно признался Чонгук, ковыряясь в собственных ногтях. Нервничал. — Подожди, но ты ведь мне рассказывал и про родителей, и про твою тетю, с которой ты жил. — Я-я... Я не знаю, просто... Что-то я помню, как дважды два, а что-то совсем нет. Как будто этого и не было. — Так а почему тебе поставили этот постравматический шок? — Тэхёну хотелось верить словам Чонгука, но ему это давалось с трудом. Все выглядит так, как будто Чон придумал выгодную историю с проблемной памятью, чтобы отмахнуться от рассказа о прошлом. А именно о том, что там творилось. — Я не знаю... Точнее! Не помню, — Чон совсем опустил руки от безысходности. Слишком правдоподобно для такой игры. Не может быть, что Чонгук совсем ничего не помнит. — Хорошо, тогда давай вместе повспоминаем. Что ты делал, когда ты закончил школу? Когда это было? — предложил другой вариант Ким. Все же он хотел докопаться до правды. Заодно и помочь Чонгуку. — Мне было шестнадцать, — уверенно ответил Чон, как будто всегда это знал. — Я плохо сдал экзамены, и поэтому поступил по внутреннему экзамену в академию. — Что за академия? — Я забыл название. Но мне кажется, я учился на модель, — раздумывал младший, пребывая в смутных воспоминаниях. Картинки расплывались, были необычайно светлыми и ослепительными. Только он цеплялся за что-то важное, как это ускользало из рук и растворялось в небытие. Копаться в своей памяти очень неприятно. Это раздражает, ведь ты не можешь вспомнить то, что должен помнить. — Вообще я ходил на курсы и... Что-то там выиграл. Вроде меня заметил декан факультета и выбил мне большую скидку на обучение. А так как я сирота, то практически бесплатно обучался. — Вот как. По конкурсу, — качнул головой Тэхён. — На какое-то время я переехал в общагу при колледже, ведь мне не хотелось жить с тетей. Не помню, почему, но мне потом выделили небольшую квартиру, как сироте. — А тетя эта твоя? Что с ней? — спрашивал Тэхён. — Мне кажется, она уже умерла, — Чонгук мотнул головой, не желая об этом думать. — Не знаю, я давно к ней не ездил. А! В колледже у меня был один друг, но мы были несильно близки. То есть... Мы тусили вместе, но не так, как лучшие друзья. Я помогал ему с проектами по искусству, а он – с мастерством делового общения. — А как его звали? — Я забыл. Совсем не помню. Даже не знаю, где он сейчас. За последние три года он даже не написал мне, — грустно поделился Чонгук, съежившись, как будто в комнате было холодно. Но здесь было достаточно душно и жарко. — У тебя вообще есть друзья? — Н-нет... — неуверенно ответил Чон, а затем снова что-то вспомнил: — А! Юнги-хён! Мы с ним друзья. Правда, как мы познакомились, я тоже не помню. Мне казалось, что мы всегда знакомы. — Юнги? Какой Юнги? — Мин Юнги. — Который в цифре работает что ли? — уточнил Тэхён. — Да, он! Я и сам был удивлен, что он устроился работать сюда. Обычно он работал втихую, на небольшие организации. А тут он целый этаж занял, — сказал инстинктивно Чонгук. Какие-то вещи говорил его рот, а не он сам. На автомате. — Слушай, а ты можешь забыть человека после того шока, но ты его хорошо знал до этого? — спросил внезапно Тэхён, ожидая ответа. Чонгук старательно подумал над этим. Не было случаев, когда в его жизни возникали таинственные незнакомцы и заявляли о себе. Если бы такое случилось, то Чонгук бы знал, что он может целиком и полностью забыть человека. Но он не припоминал подобное. — Не уверен. Думаю, что нет, — ответил Чонгук без всякой лжи. Он был искренним с Тэхёном. Чон вскользь задумался о Юнги, и он ведь правда его давний и близкий друг. Они нечасто видятся, но их связь намного крепче, чем память Чонгука. Их дружба идет независимо от времени и обстоятельств. Однако Чонгук озадачен вопросом Кима, ведь теперь он не уверен: а считается ли Юнги его другом? Мин асексуален, но может быть, что они встречались давным давно, а Чонгук просто сбежал и не появлялся? Много вопросов и так мало ответов. Давно Чонгук не приходил к Юнги. Все из-за разговора, что произошел между ними еще до того, как Чонгук окончательно стал моделью. Они мирно пили чай, беседовали о будничных делах, но в какой-то момент Юнги будто подменили. Он снял маску дружелюбия и спросил прямо в лоб, не церемонясь: — Почему ты не пришел ко мне? Гуки? Удар поддых. Юнги спрашивал не про настоящее – Чонгук и так регулярно к нему заглядывал. Его интересовало прошлое, когда они были достаточно близки, чтобы положиться друг на друга. — Я-я... Приходил. Ты сменил адреса и телефоны. Я не мог тебя найти, — Чонгук обхватил свою кружку, уронив голову на грудь. Ему было стыдно это осознавать, но он даже не пытался искать Юнги. — Эх, — а тот понял, что Чон опять врет. — Ладно, я не приходил к тебе. Знаешь, почему? — Почему? — Потому что я думал, что ты ушел. Замолчали. Тиканье настенных часов разряжало напряженную атмосферу между ними. Мин взял чайник и добавил кипятка Чонгуку, заметив пустой стакан, а затем обратно присел на пол, откинувшись на шкафы. — Гуки, ты первый ушел, — Юнги делал больно Чонгуку. Ворошить темное прошлое приходилось не по душе каждому. Но они оба дошли до той точки, когда делать вид, что у тебя все отлично, было просто невозможно. Поэтому Юнги через боль вытягивал это все из Чонгука. И большую боль он причинял именно себе. — Я тоже много ошибался, Гуки. Мне нужно было быть более внимательным тогда. Может, все этого бы не произошло, — Юнги говорил спокойно, мягко своим низким голосом. Так успокаивал этим Чонгука. — Но нам нужно жить дальше. Принять это и отпустить. Выкинь эту вину и просто живи! — Хён, я... — Чонгук чувствовал подступающие слезы. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Ащ, Гук! Ты ведь слышал, что сказал Хоби? Он хочет узнать о тебе. Я не хочу говорить ему о тебе. Я ведь сделал так, что тебя как будто и не было никогда. И могу сейчас дать ему только ту информацию, которую скажешь ты. — Нет, директор Чон не должен об этом узнать. Никто не должен об этом знать... — сказал уже тихо Чонгук. — Хорошо, но... Зачем ты это делаешь, Гуки? — Юнги подполз к нему и положил руки на колени, походя на примерного и верного кота. — Неужели тебе нужны большие деньги, чтобы идти сюда? Тебе не стоит в это ввязываться. Мы оба знаем, что модельный бизнес – болото. — Я не работаю моделью, хён. Я всего лишь мальчик на побегушках. — Это не будет длиться долго. — Почему? — не понимал Чонгук. Программист достал из кармана комбинезона телефон и включил, демонстрируя главный экран. На рабочем столе была поставлена школьная фотография Чонгука. Ему только исполнилось шестнадцать, а в глазах горела безмерная любовь к неизведанной жизни. Юнги не мог не запечатлеть эту прекрасную картину. Прошли годы, а у него все тот же разбитый пятый айфон. — Ты видишь себя? Ты красивый. На тебя хочется смотреть. Тебя хочется фотографировать и ставить твое лицо на обложку телефона. Потому что тебя хочется, — сказал уже серьезнее Юнги, спрятав телефон обратно. — Ты станешь моделью – вопрос времени. — Но я не хочу ею становиться, — отрезал Чонгук, уворачивая голову. Ему было тяжело смотреть на стоящего на коленях Юнги. Прямо у его ног. — Гуки, пожалуйста, посмотри на меня, — Юнги взял в руки изящную кисть Чонгука, заставляя посмотреть себе в глаза. — У меня собрана сумка, есть документы и деньги. Ты можешь мне сказать одно слово – и у нас новая жизнь. Правда, я не смогу дать того, чего ты хочешь. Но... Он поднес его руку к губам и кротко поцеловал ладонь, настолько нежно коснулся, что у Чонгука в глазах защипало. Видеть такой жест от асексуального Юнги непривычно и более чем пугающе. Чонгук понимал каждое слово своего друга. Юнги никуда не исчезал. Он всегда был рядом, просто не выходил из тени. Чонгук это понял, когда зашел разговор о сумке: Юнги следил за ним. Через сеть. А Чонгук пытался не злоупотреблять этим. Оказалось, для Юнги нет ничего непосильного. — Я правда дорожу тобой. Со мной тебе будет хорошо. Я хочу, чтобы ты остался со мной. Я сделаю тебя счастливым, Гук. — Тогда где ты был все эти годы? — Чонгук разрыдался. По его щекам скатывались слезы обиды. Он до безумия любил Юнги, был рад снова его обрести, но не хотел видеть объективных вещей. — Когда я голодал, был совершенно один, когда полностью потерял смысл жизни, ты просто наблюдал за мной? Ты смотрел, как я умираю? — Гуки... — Юнги, не смей меня обвинять в том, что я не приходил. Если я вообще не знал, где ты находишься, то ты смотрел на мою смерть. Юнги склонил голову к ручке Чонгука, выдохнув воздух. Они были не готовы к разговору. Юнги был особенным человеком в его жизни. Но Чонгук совсем не помнил этого.