Порочный круг

Утро Гарри проводил в своей комнате, развалившись на кровати и листая учебник ЗОТИ для второго курса. Вилкост была в восторге от его боевых навыков и знаний защитных чар, но пробелы в изучении темных существ ее настораживали. Гарри объяснял это специализацией: не мог же он рассказать, что первый курс ему читал заикающийся маньяк, а второй — самодовольный лжец? В итоге ему пришлось самостоятельно штудировать пропущенное, чтобы Вилкост ничего не заподозрила. Он лениво зубрил заклятия против кабалов, когда вдруг в дверь забарабанили. — Гарри! — голос Гермионы звучал взволновано. — Гарри, надеюсь, ты одет, потому что я захожу! Гарри не успел даже ответить, когда она ворвалась в комнату. — Собирайся, — она тяжело дышала, а кудрявые волосы торчали во все стороны. — Что случилось? — Гарри ничего не понимал. К счастью, он был в пижамных штанах, и ему не пришлось спешно прикрываться. — На девочку напали, — Гермиона кинула ему свитер. Тот был ярко-красным и очень теплым, и, глядя на него, Гарри вспоминал свитера Молли Уизли. Все их сокровища остались в красной сумочке Гермионы, которая потерялась где-то в руинах Хогвартса. Порой эта мысль ранила так сильно, что Гарри приходилось усилием воли вынуждать себя думать о чем-то другом. — Ее столкнули с лестницы. Реддл сказал, что это был Йорк. — Что? — Гарри тут же слетел с кровати. — Том? Он видел это? — Сказал, что видел, — Гермиона казалась напуганной. — Девочка в порядке? — Да, она в больничном крыле. Я только что от нее. Маркуса сейчас поведут к директору, Том тоже там будет, и профессор Вилкост сказала позвать тебя… Эта девочка магглорожденная, и они думают, что имеет место продолжение конфликта. Вместо расчесывания Гарри провел рукой по волосам. Он не знал, что и думать — все произошло так внезапно, что не укладывалось в голове. Том видел, как Маркус Йорк столкнул девочку с лестницы? Йорк мог желать совершить подобное, конечно, он терпеть не мог магглорожденных и не скрывал этого, но действительно решиться… Девочка была в порядке, значит, ее не хотели убивать? Да и не стал бы первокурсник пытаться кого-то убить! Гарри хотел в это верить, но присутствие Тома в этой истории не позволяло ему осознать картину целиком. Если бы кто-то другой сказал об этом, Гарри бы не сомневался, но Реддл… — Тебе не кажется странным, что именно Том увидел его? — спросил он у Гермионы, когда они миновали лестницы. Подруга взволнованно посмотрела на него. — Кажется, конечно, — она задумчиво прикусила губу. — Но мы не должны делать поспешных выводов. Это будет честно по отношению ко всем. Она не хотела думать, что полгода их присутствия никак не изменили Тома. И Гарри прекрасно понимал ее. Том был замкнутым, конечно, не по годам серьезным, но все же он был ребенком, и это отражалось в каждом его взгляде. Порой он улыбался и смеялся, а порой казался таким взволнованным, словно подозревал, что его в любой момент могут выгнать из волшебного мира. Гарри помнил, как сам страшился подобного: он справлялся с этим страхом при помощи друзей, а Реддл предпочитал с головой уходить в чтение, пытаясь узнать и забрать с собой как можно больше… Был ли он таким раньше? Гарри вспомнил, как на каникулах Том рассмеялся, упав в снег, и ему стало чуть легче. В кабинете директора было невероятно душно, а гнетущая атмосфера разрушала все очарование круглой комнаты. Диппет сидел за столом, рядом с ним стояли Флитвик, Слизнорт и Вилкост. Маркус и Том стояли перед столом, и оба выглядели напряженными и испуганными: они вздрогнули, когда открылась дверь, и уставились на вошедших. Гарри и Гермиона неловко затоптались на пороге. — Мисс Грейнджер, как там мисс Джоул? — спросил профессор Флитвик. Гарри никогда раньше не видел его таким строгим и недовольным: несмотря на крошечный рост, волшебник казался внушающим. Он постукивал волшебной палочкой по ладони, и та иногда выплевывала острые синие искры. — Она в порядке, сэр, — отозвалась Гермиона. — Пришла в себя. — Отлично. Спасибо, что проведали ее. Я сам загляну к ней, когда мы закончим. — Хм, — директор Диппет сложил руки на столе. — Да, нам стоит начать. Мистер Поттер, мы позвали вас, потому что вы уже принимали участие в разрешении подобного конфликта. Наша ситуация очень непростая, и нам необходим плюрализм мнений. — Конечно, сэр, — Гарри застыл на месте. Он поймал взгляд Тома: тот смотрел на него, как на союзника. — Мистер Реддл, повторите, пожалуйста, ваш рассказ, — попросил директор, и Реддл тут же отвернулся. Он смело посмотрел директору в глаза и сказал: — Я шел из библиотеки, когда увидел Кэти. Она спускалась по лестнице, и я хотел к ней подойти, потому что мы вместе работаем на травологии. Но потом появился Йорк, я замешкался, и все произошло очень быстро: он назвал ее… грязнокровкой и использовал какое-то заклинание. Она… не знаю, покачнулась, как-то неловко замахала руками и упала. Йорк тут же убежал, а я растерялся и позвал профессора Вилкост. Вот и все. — Это ложь! — рявкнул Маркус. — Маркус, — профессор Вилкост строго взглянула на него. — Где вы были в момент нападения? — В туалете, — мрачно процедил Маркус. — Мы играли в снежки, и я отлучился. — Есть ли кто-то, кто подтвердит ваши слова? — У меня нет привычки таскать в туалет друзей. — Мисс Грейнджер, — обратился к ней Флитвик, — что сказала Кэти? — Она не видела, кто на нее напал, — ответила Гермиона. — Она услышала ругательство, но не помнит, толкнули ее или заколдовали. Думаю, она очень испугалась, когда начала падать. — А что портреты? — спросил Гарри. — Или призраки? — На той лестнице никого больше не было, — Диппет растерянно оглядел мальчиков. — Ситуация очень сложная. Слово мистера Реддла против слова мистера Йорка. — Есть способ проверить показания, — вмешалась Вилкост. — Мистер Реддл, какое заклинание использовал мистер Йорк? Хотя бы примерно. — Я не знаю, мэм… Но мы его точно не проходили. Гарри увидел, как Маркус побледнел. Он сжал руки в кулаки и с ненавистью уставился на Реддла. Тот делал вид, что Йорка нет рядом с ним, и смотрел только вперед. — Мистер Йорк, — Вилкост протянула руку. — Дайте, пожалуйста, вашу волшебную палочку. — Что? — Маркус вздрогнул. — Зачем? — Мистер Реддл утверждает, что вы использовали атакующее заклятие на другом студенте. Использование подобных заклинаний запрещено вне стен учебных классов, где их исполняют под присмотром учителя. Мы посмотрим последние чары на вашей палочке, и, если вы говорите правду, мы не найдем там ничего подозрительного. Маркус задрожал. — Я использовал много чар сегодня, вы ничего не найдете… — Ничего, мы проверим. — Я не нападал на девочку, я клянусь. — Палочку, — настояла Вилкост. По ее тону было понятно, что она теряет терпение. Попытки Маркуса выгородить себя были довольно подозрительными: если он был невиновен, то почему боялся показать палочку? Первокурсники редко использовали магию, еще не привыкнув к заклинаниям, да и спектр их возможностей был небольшим… Он что-то скрывал? Маркус обреченно опустил лицо. Он достал волшебную палочку и протянул ее профессору. Вилкост взяла ее и произнесла: — Приори Инкантатем! Из палочки посыпались искры. Несколько из них вырисовывали в воздухе дымные знаки, в которых Гарри угадал движение палочки для создания заклинания Вингардиум Левиоса. Была также вспышка Люмоса, очищающие чары Тергео… Следующая искра выписала в воздухе дугу, и дым превратился в неопределенную фигурку, в которой угадывалась только мантия. Вилкост прервала заклинания и посмотрела на Диппета и Флитвика. — Кажется, это было заклятие Конфундус? — Это определенно оно, — кивнул Флитвик. Он строго посмотрел на Маркуса. — Объяснитесь, мистер Йорк. Минуту назад вы заявляли о своей непричастности к нападению на мою студентку? — Я… — Йорк растерялся. — Я этого не делал. — Но ваша палочка помнит недавнее применение заклятия Конфундус. Его проходят только на третьем курсе, и оно считается атакующим. Вы применяли его? — Да, — он закрыл глаза. Гарри наблюдал за его лицом, и отчего-то в его груди все сжималось от жалости. Все было очевидно в этой ситуации, но все же интуиция говорила Гарри присмотреться повнимательней. Но что еще он мог сказать? Что кто-то забрал палочку Маркуса, чтобы его подставить? Йорк же сам признался. — Вы понимаете, насколько это серьезно? — спросил директор Диппет. — Вам невероятно повезло, что девочка не пострадала. А если бы она упала? Если бы защитные чары дали сбой? Вы должны понимать, мистер Йорк, что не все в этой жизни будет сходить вам с рук. — Я не нападал на Кэти Джоул! — Тогда на ком вы использовали это заклинание? Маркус стиснул зубы. — Использование Конфундуса на другом студенте приравнивается к дуэли, — жестко сказала Вилкост. — Дуэли вне класса или клуба запрещены. — Гарри, — обратился вдруг Диппет, — ты уже участвовал в разрешении конфликта с участием мистера Йорка. Что ты думаешь? Маркус повернулся и посмотрел на Гарри. Что-то горело в его глазах, и это почти пугало. Йорк был в бешенстве и в отчаянии одновременно, и он словно хотел что-то сказать, но не решался — но почему? Потому что он действительно был виновен? Конфундус был не самым опасным заклинанием, но в определенной ситуации он мог сыграть роль катализатора. Кэти могла разбиться насмерть. Если он правда заколдовал ее или кого-то еще… — Это уже не первый раз, когда речь заходит о нападении на магглорожденных, — ответил Гарри задумчиво, ощущая давление ответственности. Он все еще сомневался, но его единственным доводом в защиту Маркуса было присутствие Тома. С каждой секундой тот казался все более уверенным в себе, и Гарри напоминал себе — этот мальчик мог стать Волдемортом. Умел ли он манипулировать и обманывать сейчас? Был ли он настолько гнилым под этой очаровательной оболочкой? Гарри хотел верить, что это не так. Лишь вера в лучшее, в свет, в исправление помогала ему держаться, и он не был готов предавать ее сейчас. — Скажи, Маркус, у тебя были конфликты с Кэти? — Не было, — буркнул Йорк. — Том? — Гермиона посмотрела на Реддла. — Что ты можешь сказать? — Он называл нас… грязнокровками, когда видел вместе, — ответил Том. — Говорил всякие гадости. Однажды она заплакала, когда он выдернул нашу лилию. — Это правда, мистер Йорк? — нахмурился Флитвик. — Вам же известно, что дискриминация по статусу крови запрещена? — Это были просто шутки. Я ее не обижал. — Тогда зачем ты называл ее этим словом? — спросила Гермиона, и ее голос прозвучал немного резче, чем следовало. Гарри незаметно придвинулся ближе. Маркус молчал. Он уставился себе под ноги, и по его щекам и шее начали расползаться красные пятна. — Для меня все очевидно, — наконец, сказал Диппет. — Маркус, это твое последнее предупреждение. Я назначаю тебе отработки до конца года под надзором мистера Прингла. Также я напишу твоим родителям и предупрежу их, что если наши методы воспитания не возымеют результата, я буду вынужден отправить тебя домой. Маркус шмыгнул носом. — Прошу вас, сэр, не пишите родителям… — Я должен, Маркус. Глаза мальчика блестели от слез. Гарри смотрел на него и не мог не чувствовать жалости. Он вспоминал о Малфое: тот был задирой и неприятным человеком, но ведь он изменился, когда его вера обратилась против него? Маркус тоже был на это способен. — Сэр, мой отец… Он будет очень недоволен, и я не хочу… — Маркус, — прервал его директор. — Устав Хогвартса обязывает меня сообщать о подобных происшествиях. — Директор, — вмешался Слизнорт, про которого Гарри уже почти забыл. Тот мялся и опасливо поглядывал на детей. — Позвольте я уведомлю мистера Йорка. В конце концов, Маркус учится на моем факультете, и у меня с его отцом неплохие отношения. — Хорошо, Гораций. Маркус благодарно взглянул на Слизнорта, и из его глаз полились слезы. — Спасибо, сэр. — Мистер Йорк, мистер Реддл, вы можете идти, — голос директора смягчился. — Маркус, после ужина вы должны прийти в кабинет мистера Прингла. Маркус кивнул, но ничего не ответил. Он развернулся на каблуках и поспешил к дверям. Том, Гарри и Гермиона, коротко попрощавшись с профессорами, тоже отправились на выход. Гнетущая тишина казалась неправильной, но Гарри понятия не имел, что сказать. Стоило ли догнать Маркуса и расспросить еще раз? Или сказать, что ошибаться нормально? Но, выйдя из кабинета, Гарри не сумел этого сделать: Том остановил его, ухватив за краешек рукава. Его прикосновение было легким и несмелым, и Гарри уставился на мальчика в легком смущении. — Что будет с Йорком? — спросил Том. — Полагаю, он до конца года будет начищать кубки, — Гарри посмотрел Маркусу вслед. Ему показалось, что тот собирался обернуться, прежде чем пропал из виду. Гермиона с грустью смотрела ему вслед. — Том, — спросила она, не отрывая взгляда от пустого коридора, — ты правда видел, как он напал на ученицу? Реддл напрягся и придвинулся к Гарри. — С чего бы мне врать о таком? — оскорбился он. — Мне показалось странным, что Маркус отрицал свою вину, даже когда все было против него. Он казался действительно расстроенным. — Думаю, его гордость оскорбило то, что именно я его заметил. Он посмотрел на Гарри, словно ища поддержки. Тот постарался улыбнуться, но едва ли его улыбка получилась искренней. Гарри обменялся взглядом с Гермионой — они оба думали об одном, и сомнения пополам с грустью и страхом одолевали их.