Порочный круг

Они ждали его. — Сегодня все закончится, — довольно шептал Маркус себе под нос. Он уселся прямо на кровать Реддла, предвкушая собственную победу. Его взгляд был направлен куда-то в пустоту, и Альфарду казалось, что Йорк уже представляет, как Том ползет к нему на коленях. — Если Реддл вообще придет, — фыркнул Максимилиан. Он лежал на своей кровати и делал вид, что его совершенно не трогает гнетущая атмосфера. Его пальцы лениво перелистывали страницы, но взгляд слишком часто устремлялся к дверям — Розье тоже переживал. Порой он переглядывался с Альфардом, и его быстрые взоры говорили намного больше нарочито безразличных речей. — Его даже на ужине не было. — Придет, — уверенно сказал Маркус. — Где его вообще носит? — потянул Бенджамин. — Хнычет где-то? — Сомневаюсь, — ответил ему Эдвин. Они играли во взрывные карты на кровати Лестрейнджа, но игра шла вяло и довольно тихо. — Скорее готовит месть. — Месть? — ухмыльнулся Маркус. — И что он сделает? Один лишний шаг, и он может попрощаться со своим дорогим мистером Поттером. — А вдруг ему плевать? — спросил Бенджамин. — Вдруг ты ошибся? Альфард бы хотел, чтоб Маркус ошибся. Он сидел на своей кровати, вцепившись в учебник по Чарам, и ждал, когда ураган сметет его. Он ощущал его приближение, и он хорошо помнил взгляд, которым Том смотрел в спину мистеру Поттеру. Это был взгляд человека, у которого из рук вырывают нечто ценное, нечто… принадлежащее только ему. Поэтому Альфард поддерживал Эдвина в своих мыслях — Том готовил месть. И отчего-то Альфард знал, что в этой войне она будет последней. Они зашли слишком далеко. — Нет, — Маркус достал из кармана волшебную палочку. — Я не ошибся. Он был прав в этот раз: Том вернулся прямо перед отбоем. Стоило ему переступить порог, как в комнате похолодало. Взгляды присутствующих обратились к нему. Впервые за долгое время Реддл не отворачивался, полный равнодушия и презрения: он стоял перед ними, гордо подняв подбородок. Что творилось в его голове? Альфард пытался по лицу Тома понять, что же тот задумал. — Йорк, — произнес Реддл, делая шаг вперед. — Привет, Том, — поздоровался Маркус. Он был единственным, кто не сжался под его страшным взглядом, словно и вовсе ничего не заметив. — У меня есть новости для тебя. — Я уже слышал. — Вот как. Кто же тебе рассказал? — Какая разница, — отозвался Том, подходя ближе. Он не взглянул на Альфарда, но тот все равно вздрогнул. Реддл защитил его? Или действительно считал чем-то неважным? — Действительно. И как они тебе? — улыбнулся Маркус. — Стоила репутация Поттера моей спины? — Вопрос в другом, — медленно произнес Том, склоняя голову набок. — Стоила ли эта грязная шутка того, что произойдет дальше? — Несомненно. Потому что знаешь, что будет дальше? — Маркус поднялся и резко шагнул к Реддлу. Тот не шелохнулся, глядя ему прямо в глаза. — Завтра с утра я напишу отцу. Он знает и о твоей выходке с Кэти Джоул, и о том, что мистер Поттер защищал тебя. А теперь он узнает еще и об этих грязных слухах. — Это ложь. — Думаю, он сможет убедить попечительский совет в том, что человеку с такой репутацией не место рядом с детьми. И тогда… — Маркус наклонился еще ближе, почти касаясь кончиком носа лица Тома, — ты можешь попрощаться со своим драгоценным покровителем. — Его не уволят из-за чьей-то глупой шутки. — Может быть, — Маркус отстранился. — Но кому охота, чтобы его имя смешивали с грязью? Он бросит тебя так же, как тебя бросили твои никчемные родители магглы. Ты останешься один, Реддл. Том молчал, наблюдая. По его лицу ничего нельзя было понять. Маркус, видимо, ожидал от него хоть какой-то реакции, всплеска ярости, но Реддл просто ждал. В итоге Йорку вновь пришлось заговорить: — Но ты можешь это изменить. Можешь спасти карьеру мистера Поттера. — И как же? — голос Реддла звучал спокойно и тихо. — Ты попросишь прощения, — прошептал Маркус. — И все? — усмехнулся Том. — Тебе нужно так мало? — Нет, нет, — Маркус поднял волшебную палочку. Ее кончик уперся Тому в плечо и начал скользить вниз по его груди, пока не ткнулся в знак Слизерина. Альфард следил за этим движением так же, как кролик следит за сжимающимися кольцами змеи. Он едва дышал и не смел и слова вставить в этот разговор — и остальные разделяли его чувства. Они, будто околдованные, наблюдали, и в этот миг они разделяли одно чувство: тугое и необъяснимое. — Так чего же ты хочешь от меня, Маркус? — спросил Реддл неожиданно мягко. — Чтобы ты знал свое место — у ног чистокровного волшебника. Там, где должны находиться все грязнокровки. Реддл вдруг рассмеялся — чисто и звонко. А в следующий миг он обхватил Маркуса за пояс и резко привлек к себе. Альфард дернулся, вцепившись пальцами в одеяло: отчего-то вид изогнутой талии Маркуса пустил волну мурашек по его спине. Ему показалось, что Том сейчас его поцелует или попытается откусить ему нос, но тот просто уставился на удивленного Йорка. — Магглы в моем приюте были и то более грозными, Маркус, — его голос все еще звучал мягко. Маркус, как завороженный, смотрел ему в глаза, и Альфард почти ощущал себя на его месте. В животе все сжималось от страха и непонимания. Реддл стиснул в пальцах ткань белоснежной рубашки. — Один из них был таким же извращенцем, как и ты. Знаешь, что я с ним сделал? — Убери руки, — выдохнул Маркус. — Я напомнил ему, что его место — у моих ног, — второй рукой Реддл невесомо скользнул выше по спине, словно пытаясь погладить. — Ведь только там он и мог находиться после падения с такой высоты. И наблюдать, как он корчится, было очень приятно. Реддл вдруг впился ногтями в спину Маркуса и резко провел вниз. Йорк заорал и оттолкнул его: следы розг на его спине все еще болели. Он неловко согнулся и дернулся назад, пытаясь уйти от прикосновения. Реддл поймал его в середине движения и толкнул: Маркус рухнул на его кровать и в ярости уставился на Тома. — Ты! — его глаза покраснели и заблестели. — Ты поганый урод, я… — Да, — до ужаса спокойно произнес Том. — Это все еще приятно. — Хватит! — Альфард вскочил со своей кровати, но тут же замер, стоило Реддлу кинуть на него быстрый, предупреждающий взгляд. Он отступил и в ужасе обернулся на остальных: Бенджамин, Максимилиан и Эдвин молчали. — Я убью тебя, — рявкнул Маркус. Он бешено смотрел на Тома, открыв рот и выпучив глаза. — Клянусь, Реддл, когда я закончу… — Оставь свои фантазии при себе, Йорк, — сухо оборвал его Том. Маркус вскочил, все еще кривясь от боли. Он шагнул к Реддлу, пытаясь схватить его за грудки, но тот ловко оттолкнул его руки. Он легко отошел в сторону, оказываясь сбоку от Маркуса, и попытался ударить того по спине, но Йорк успел отскочить. Его светлые волосы растрепались, а грудь тяжело вздымалась. Он замер перед Томом, затем резко дернулся вперед и толкнул его, пытаясь уронить на ту же кровать: Реддл устоял, перехватив его руку. — Ты дерешься, как девчонка, Маркус, — шепнул он довольно. — Это не я ходил с синяками, — прошипел Йорк. — Не из-за твоего умения, — Том медленно начал выворачивать его руку за спину. Лицо Маркуса исказилось, и с губ сорвался слабый стон. Он задергал локтем, пытаясь вырваться. — Ты просто ничтожество, Йорк, и ты очень зря решил подставить мистера Поттера. — Хватит, Реддл, — подал голос Максимилиан. Он тоже вскочил с кровати, и журнал по квиддичу со стуком упал на пол. Том неожиданно послушался: он отпустил руку Маркуса и оттолкнул мальчика от себя. Тот обернулся — его лицо пылало. Альфард с ужасом наблюдал за ним. — Завтра, Реддл, — прошипел Маркус, потирая запястье. — Все закончится. — Завтра, — повторил Том. Они замолчали, глядя друг на друга. Маркус тяжело дышал, и в его взгляде было что-то расплавленное, гневное — и жадное. Он смотрел на Тома так, словно хотел наброситься и разодрать его собственными зубами, и это было совсем, совсем неправильно. Реддл первым прервал их зрительный контакт. Он повернулся к кровати и начал раздеваться. Остальные, будто загипнотизированные его легкими, уверенными движениями, наблюдали за ним. Мантия упала на покрывало, и следом отправилась жилетка и белая рубашка. Альфард уставился на голую спину Тома: он и Маркус стояли к нему ближе всех, и он хорошо видел нежную тень под его острыми лопатками. Когда Реддл обернулся, Альфард едва успел отвести взгляд: он каждый день видел в зеркале свою голую грудь и живот, мало чем отличающиеся от тела Тома, но все же было что-то неправильное в столь пристальном разглядывании. Альфард смотрел на свои ботинки до тех пор, пока Реддл, подхватив свои банные принадлежности, не скрылся в ванной. С его уходом в комнате словно вновь появился воздух. Альфард отступил и сел на свою кровать. Розье тоже вернулся к себе, а Маркус так и остался стоять. — Маркус, — позвал его Альфард. Тот вздрогнул, словно очнувшись ото сна. Йорк растерянно посмотрел на него, а потом направился к своей постели. Альфард переглянулся с остальными: их друг уже давно был не в порядке, но сейчас потрясение совершенно выбило его из колеи. Его щеки все еще пылали, а дыхание было неровным и судорожным. — Это было жутко, — признался вдруг Бенджамин. — Но в то же время… — Я не могу поверить, что он грязнокровка, — поддержал его Эдвин. Они, видимо, хотели завести беседу, чтобы отвлечь Маркуса от всего случившегося, но получалось не очень. Йорк их и не слышал: он просто смотрел перед собой. Альфард не выдержал: — Маркус, все нормально, — он надеялся, что его голос не звучит жалостливо. — Этого больше не повторится. Мы оставим Реддла и Поттера в покое, и… — В покое? — переспросил Йорк тихо. — Нет, ни за что. — Я думаю, Альфард прав, — встрял Максимилиан. — Маркус, неужели ты не видишь? Все, что ты делаешь, оборачивается против тебя! Пора остановиться. — Вы боитесь его, — выдохнул Маркус. Он поднял глаза и с отвращением поглядел на ребят. — Вы боитесь этого грязнокровку. — А ты — нет? — тихо спросил у него Эдвин. — Нет, — Маркус снова отвернулся. Альфард отвел глаза: он не понимал его. Одержимость его друга была очевидна для всех, в том числе и для Реддла, но ее истоки терялись где-то в мыслях Йорка, которыми он не делился со своими друзьями. Было ли это что-то болезненное? Или тревожное? Или приятное? Альфард помнил собственные сны о Реддле, и этого ему хватало, чтобы опасаться чувств Маркуса. Там не могло быть ничего хорошего. Реддл вскоре вернулся, и воцарилась тишина. Мальчики начали готовиться ко сну — никогда еще эта процедура не была такой тягостной и гнетущей. Альфард ощущал всеобщее напряжение каждой клеточкой своего тела: ему казалось, что в воздухе повисло странное ожидание, похожее на духоту перед грозой. Что-то должно было произойти. Альфард надеялся уснуть побыстрее, но, оказавшись в кровати, осознал всю бессмысленность этих надежд. Он был слишком взволнован и напуган, чтобы заснуть. Он просто лежал, положив руку под щеку, и смотрел на кровать Реддла: тот, как и всегда, задернул полог. Порой Альфарду казалось, что он видит легкое шевеление ткани, словно Реддл собирался распахнуть шторы и поймать Блэка на подглядывании, но в итоге ничего не происходило. Ночь была тихой, и к рассвету Альфард, наконец, смог задремать. Ему приснилось, словно кто-то прятался у него под кроватью. Друзья ему не верили и отказывались проверять, но Альфард ощущал, как оно скребется и пытается забраться на матрас. Он боялся заглянуть в темноту и трясся, прячась под одеялом. А утром Маркус не проснулся. Поначалу ребята думали, что он просто решил оставаться в кровати подольше: Реддл всегда уходил раньше всех, и встречи с ним легко можно избежать, позволив себе лишних полчаса сна. Полог был задернут, и Маркуса не решались беспокоить: вчерашний вечер наверняка больно ударил по его гордости и самообладанию, и ребята хотели дать ему немного времени наедине со своими мыслями. В конце концов, сегодня он собирался исполнить другую часть своего плана, и они надеялись, что тревожная ночь убедит его отступиться. Но Маркус так и не вышел к ним. За его пологом царила тишина. — Маркус, вставай, — Максимилиан коснулся тяжелой зеленой ткани. — Ты не можешь сидеть здесь весь день. Мы уже опаздываем на завтрак. Он резко распахнул полог. Маркус лежал на спине, отвернув лицо. Первые несколько секунд Альфард ждал, что тот раздраженно поморщится и натянет одеяло повыше, но Маркус не шевелился. И, кажется, даже не дышал. — Маркус? — Максимилиан склонился над ним. — Что с ним? — Бенджамин выглянул из-за его спины. — Что там? Альфард коснулся лица Йорка и тут же отдернул руку: тот был холодным, как лед. Его кожа была бледной и мокрой, а из уголка губ тянулся след засохшей слюны. — Он… — Альфард беспомощно оглянулся на остальных. Максимилиан дернулся вперед, хватая Маркуса за запястье. Он слепо шарил пальцами вдоль синих вен, пытаясь нащупать пульс. Рука Маркуса болталась в его ладони, тонкая и хрупкая, похожая на птичью лапку. И весь Маркус казался таким — безвольной куклой. — Он жив, — Максимилиан уронил его руку. — Но я не знаю... — Останьтесь с ним, — Эдвин отступил к дверям. — Я позову Слизнорта. — Я сбегаю за мадам Банишер! — поддержал его Бенджамин. — Быстрее, — Максимилиан бросил на них тяжелый взгляд. — Быстрее! Мальчики испарились. Они не хотели находиться рядом с Маркусом, и их можно было понять: от одного взгляда на него по телу пробегали мурашки. Альфард следил за тем, как медленно и едва заметно поднимается его грудь: он боялся увидеть, как она остановится, и они с Максимилианом будут стоять около мертвого тела. Как такое могло произойти?.. Как мог человек, полный эмоций, мыслей и планов, лежать вот так?.. — Это сделал Реддл, — прошептал Максимилиан. — Что сделал? — Я не знаю, — Розье опустил глаза. — Но он причастен. Альфард отвернулся. Он не хотел в это верить — он был слишком напуган. — Если это сделал Реддл, то тогда мы?.. В опасности. Максимилиан ничего не ответил. Минут через пятнадцать в гостиной зазвучали голоса, и дверь распахнулась. На пороге стоял профессор Слизнорт, бледный и взволнованный, за ним мадам Банишер. Она уверенно приблизилась к кровати и достала из белого передника волшебную палочку. В воздухе затрещали заклинания: они опускались на кожу Маркуса, оставляя следы в виде пятен и линий. — Что с ним? — Слизнорт заламывал пальцы. — Он жив? — Похоже на симптомы сильного отравления, — задумчиво произнесла мадам Банишер. Она посмотрела на мальчиков, молча стоявших в стороне. — Каково было его самочувствие вечером? Наблюдалась тошнота или бледность? — Нет, мэм, — пробормотал Бенджамин. — Он куда-то выходил вечером? — Нет, мы были вместе … — Он держит каких-то животных? Змей? — У Маркуса есть сова, — Альфард задрожал. — Мэм, он выживет? Но мадам Банишер ничего ему не ответила. Она взмахнула волшебной палочкой, и в воздухе появились длинные носилки. Тело Маркуса поднялось вверх и плавно опустилось на них. Его рука безвольно свесилась вниз. — Гораций, сообщите директору, — мадам Банишер еще раз подняла палочку, и носилки начали медленно двигаться. — Также мне понадобится помощь профессора Бири. И ваша, конечно. — Я немедленно приведу его, — кивнул Слизнорт. Он поглядел на перепуганных ребят: — Не волнуйтесь, мальчики, все будет хорошо. Идите на завтрак. Они ушли в спешке, оставив после себя еще больше вопросов. Ни о каком завтраке не могло быть и речи: Альфарда бы вывернуло даже от простого глотка воды. Его мутило, и голова кружилась. Остальные выглядели не лучше: они растерянно переглядывались и старались встать поближе, словно ожидая, что на них смогут напасть откуда-то из-под кроватей. Какое-то время они так и стояли в тишине, не зная, что им делать, а потом Максимилиан сказал: — Мы должны найти Реддла. Расспросить его. — Он должен быть на завтраке, — растерянно отозвался Эдвин. — И что мы ему скажем, когда найдем? — спросил Бенджамин. — Вдруг он и нас?.. — Сначала мы его найдем, — уверенно сказал Максимилиан. Альфард согласился, хотя вопрос Бенджамина сильно его беспокоил. Но он не стал возражать, позволив Максимилиану вести их по извилистым коридорам подземелья. Новость об отравлении Маркуса еще не вышла за пределы их тесного круга — когда его переносили в больничное крыло, большинство студентов было на завтраке, — но к вечеру она должна была облететь весь замок. Альфард размышлял о том, что они должны отвечать — вдруг профессора снова будут их расспрашивать? Должны ли они рассказать о Реддле? Или стоило молчать? В Большом зале Тома не оказалось. Профессора уже перешептывались, но с такого расстояния Альфард не мог разглядеть их лиц. Ему хотелось узнать, как мистер Поттер воспринял эту новость, но Максимилиан уже потянул его прочь. — По выходным Реддл бывает только в зале, библиотеке и на квиддичном поле, — задумчиво сказал он. — У нас не так уж много вариантов. Это было разумно, но, к их разочарованию, Тома не оказалось ни там, ни там. Он словно провалился сквозь землю, и сколько бы ребята не бегали по Хогвартсу, они не могли его отыскать. Ближе к обеду они, отчаявшись, спустились в Большой Зал, и на входе их перехватил Орион с друзьями. — Что случилось с Йорком? — в лоб спросил он, ухватив Альфарда за локоть. — Мы не знаем, — честно ответил тот. — Мадам Банишер сказала, что похоже на отравление. — Отравление? — Орион переглянулся с остальными. — Чем? — Он же сказал, что мы не знаем, — огрызнулся Максимилиан. — Тогда что вы носитесь по всему замку? — Мы ищем Реддла, — признался Альфард. — Он исчез. — Он буквально пять минут назад выходил с обеда, — заметил Джордж Пирс. — Мерлин, — простонал Эдвин. — Как ему это удается? — И зачем он вам? — хватка на руке Альфарда усилилась. — Хотим узнать, не заметил ли он чего странного, — соврал Максимилиан. Орион глянул на него недовольно, но отступил. Его взгляд, полный подозрения, прожигал в Альфарде дыру, а тот ничего не мог с этим сделать: это Розье решил, что они сначала разберутся с самим Реддлом, а потом уже будут думать, нужно ли им посвящать посторонних в этот вопрос. Орион не был посторонним, но все же Альфард опасался посвящать его в эти мысли. На обеде стало понятно, почему Реддл предпочел уйти пораньше. Каждый студент считал своим долгом подойти к ним и спросить, что произошло с Йорком. Подходили даже старшекурсники с других факультетов, и все это превратилось в нелепый фарс: Маркус был в огромной опасности, а студентам эта новость казалась интригующей. В ней не было ничего интересного или увлекательного, и Альфард представлял, как грифы с голыми шеями кружат над ними в ожидании свежего мяса. От подобных мыслей мутить начинало еще сильнее. Альфард постоянно поглядывал в сторону мистера Поттера. Тот казался взволнованным, и он тихо о чем-то беседовал с мисс Грейнджер. Они сидели так близко, что их головы почти соприкасались: кому-то эта картина могла показаться почти интимной, но стоило посмотреть на их серьезные, напряженные лица, как предмет их разговора становился очевиден. После обеда друзья чудом избежали еще одного бессмысленного допроса и вновь вернулись к поискам Реддла. Они повторили свой маршрут, даже побродили около озера, где он любил гулять, сходили в больничное крыло… Маркус все еще не очнулся, и им не предоставляли никакой информации, кроме сухих уверений в хорошем исходе. Слизнорт сказал им, что родители Маркуса могут захотеть встретиться с ними, если состояние Йорка не улучшится. Смирившись с тем, что им не найти Реддла в огромном замке, друзья отправились обратно в спальню. Настроение у всех было подавленным: никто не обвинял их в случившемся с Маркусом, но они оказались единственными источниками информации, и ответственность в некотором смысле легла на их плечи. Это было неприятно и тягостно, а еще — страшно. Они вернулись в комнату, и там их ждал Реддл. Он сидел на кровати Маркуса и смотрел прямо на них. Волшебная палочка — длинная и светлая — лежала рядом с ним. Несколько долгих секунд Альфард и его друзья просто неуклюже топтались на пороге, не решаясь приблизиться: странное оцепенение овладело ими. Том ничего не делал, просто смотрел, и взгляд его был на удивление открытым и спокойным… Затем он посмотрел Альфарду прямо в глаза. — Все закончилось, — твердо сказал он. — Как ты и хотел. Эдвин захлопнул дверь за их спинами. — Реддл… — начал Максимилиан, но тот прервал их скупым движением руки. — Сядьте, — он кивнул на кровать Бенджамина. Раньше они бы возмутились и ощерились, но сейчас… Никто ничего не сказал: они просто подошли и сели напротив, глядя на Реддла. Отчего-то тот казался невероятно крошечным, когда сидел один: его плечи были узкими, а запястья — тонкими… Темные волосы спадали на высокий лоб, и Альфард видел, как четко выделяется венка на его виске. Они молчали, глядя друг на друга. Наконец, Максимилиан сказал: — Что случилось с Маркусом? — Его укусила змея, — просто ответил Реддл. — Какая змея? — тихо спросил Альфард. Он ждал, что Реддл скажет нечто умное и колкое, объяснив свою метафору, но тот вдруг запустил руку в карман и вытащил на свет настоящую змею. Она была небольшой, коричневой, с узором из темных треугольников на спине. Видимо, она спала в его кармане, и теперь казалась раздраженной внезапным пробуждением. Из приоткрытого рта выглядывал раздвоенный язык: он быстро мелькал между длинных и тонких зубов, похожих на иглы… — Вот эта, — Том поднял змею к глазам и ухмыльнулся. — Ловите. Он бросил ее Эдвину на колени, и мальчики заорали. Альфард подтянул ноги к груди и запрыгнул на подушку, а Максимилиан и Бенджамин скатились на пол. Нотт задрыгал руками, не решаясь прикоснуться к змее и скинуть на пол. Он орал громче всех: — Снимите ее! Снимите! Том открыл рот, но вместо слов с его губ сорвалось странное шипение. Змея повернулась к нему: она послушно соскользнула с колен Эдвина, проползла мимо оцепеневших Лестрейнджа с Розье и забралась на подставленную руку. С ужасом Альфард наблюдал за тем, как она скрылась в рукаве: под белоснежной тканью были видны очертания ее тела, она поднималась вверх по руке, обвивалась вокруг плеча… Наконец, она выглянула из ворота, и ее раздвоенный язык коснулся кожи Тома в том месте, где билась голубоватая вена. — Я нашел ее под кроватью у Маркуса, — негромко произнес Реддл. — И мне бы не хотелось, чтобы кто-то из вас случайно наткнулся на нее… Вы согласны со мной? Мальчики молчали и не смели даже пошевелиться. То, чему они стали свидетелями… Альфард по-прежнему дрожал от страха, но в то же время он не мог отвести взгляда от змеи. Том мог управлять ею, и это было не просто жутко — это было невозможно! Разве мог какой-то грязнокровка из приюта научиться говорить на парселтанге? Нет, нет… Было лишь одно объяснение, и Альфард не решался озвучить его даже самому себе. — Я задал вопрос, — повторил Том. — Мы тебя поняли, — Максимилиан чуть наклонился вперед. — Том, послушай… Они никогда раньше не звали его так, и слышать это мягкое имя было странно. — Тогда я хочу, чтобы вы кое-что усвоили, — Реддл прервал его. Его голос звучал устало и серьезно, так, словно он был профессором, объясняющим прописные истины нерадивым ученикам. — Наша война окончена. Больше никаких драк, никаких оскорблений, никаких посягательств на собственность. Это понятно? Ребята закивали. Том вдруг посмотрел Альфарду прямо в глаза, и тот понял намек. — Отлично, — Реддл казался удовлетворенным. Он посмотрел на мальчиков у своих ног и хотел уже подняться, но Бенджамин положил руку ему на колено, удерживая на месте. — Подожди, — он смотрел на него так, словно не верил свои глазам. Восхищения и любопытства в нем было столько же, сколько и страха. — Том, ты умеешь говорить со змеями? — Я такого не говорил, — Реддл покосился на руку на своем колене, и Бенджамин послушно отдернул ее. Он чуть приподнялся, разглядывая змею, все еще прячущуюся под рубашкой Тома — они все это видели. — Но как это возможно… — Максимилиан покосился на Лестрейнджа, а затем взглянул Тому в глаза. — Если ты говоришь на парселтанге, это же значит… — Что ты потомок Салазара Слизерина, — выдохнул Бенджамин. Он повернулся и посмотрел на Эдвина и Альфарда так, словно желал стянуть их с кровати на пол, туда, где Реддл и хотел их видеть. Но мальчики не двигались с места: они были растеряны и напуганы, и эти чувства были гораздо сильнее удивления и трепета. Альфард не мог поверить в то, что открылось им: грязнокровка, над которым они смеялись почти год, был потомком Слизерина… Значит, он и вовсе не был грязнокровкой, и Маркус ошибался — они ошибались. Они все знали эту легенду, и каждый, наверное, в глубине души мечтал открыть в себе могучий дар. Быть потомком Слизерина — Альфард начинал дрожать от одной мысли об этом. — Кто были твоими родителями? — спросил Бенджамин. Атмосфера резко изменилась, и удивленный взгляд Реддла преисполнился раздражения. — Какое твое дело? — грубовато сказал он. — Просто, — Лестрейндж тут же стушевался, — если ты из рода Слизерина, то… — Разве способность говорить со змеями такая редкая? — Реддл все еще смотрел на него недовольно, и Альфард не хотел бы ощутить на себе его взор. — Это способность крови, — пояснил Максимилиан. — Салазар Слизерин передал ее своим детям, а те — своим… Их семья была очень закрытой, и они заключали браки только между родственниками, чтобы сохранить эту магию, поэтому парселтанг так и не достался остальным чистокровным семьям. — Дамблдор не говорил мне об этом, — задумчиво произнес Том, и впервые за все время он показался Альфарду действительно растерянным. Ледяная маска, которую он носил рядом с ними, вдруг приоткрылась, и сквозь неуверенные нотки в его голосе Альфард увидел нечто иное, не пугающее и странное, а обычное — детский трепет… — Ты сказал Дамблдору? — ужаснулся Эдвин. — Это большая ошибка! — Почему? — Потому что семью Слизерина пытались истребить, — тихо сказал Бенджамин. — Еще в Средние века. Тогда существовало много легенд о том, что его наследник истребит всех грязнокровок, и многие в это верили. Это было тяжелое время для волшебников, и массовые истерии не были редкостью. — Я не думаю, что Дамблдор попытается тебе навредить, — добавил Максимилиан. — Но он будет подозревать тебя. Не удивлюсь, если он обвинит тебя в случившемся с Маркусом. — И он не будет неправ, — вырвалось вдруг у Альфарда. Все обернулись на него, и он ужаснулся: зачем он открыл рот? Но ребята ждали, и поздно было отступать. — Я хочу сказать, мы обсуждаем все это, но Маркус… Он ведь может умереть. — Я уверен, мадам Банишер справится с ядом гадюки, — Реддл прищурился. — Думаешь, он будет в порядке? — Если он не умер от своего собственного яда, от этого тоже не умрет. Альфард послушно кивнул. Он не решался более противиться: его друзья, казалось, были охвачены восторгом от неожиданного открытия, и все остальное перестало существовать для них. Кем они себя воображали — героями пророчества? Святыми рыцарями? Альфард тоже хотел быть таковым, он мечтал войти в историю — а кто этого не желал? Его родители были бы горды им, узнай они, что он помог наследнику самого Салазара Слизерина, и он превзошел бы Ориона. Ведь все сложилось так удачно? Альфард поставил на кон свою дружбу с Маркусом и остальными и помог Реддлу. Если бы все обернулось иначе, и Йорк узнал правду, то Альфард мог лишиться своего теплого места и стать изгоем. А так он сыграл верно и вовремя сменил сторону. Среди всех своих друзей он оказался самым изворотливым, оказался предателем… — Давайте найдем то пророчество, — предложил вдруг Бенджамин. — Оно должно быть в книгах по истории! Том не выглядел полным энтузиазма, он им не доверял, но все же ему было любопытно. Он отстраненно наблюдал, как Бенджамин, Максимилиан и Эдвин обсуждают пророчества и их толкования. Альфард тоже смотрел на них, слушая и кивая, но ничего не говорил.