Порочный круг

— Как прошло твое лето? — спросил Максимилиан. — Отвратительно, — честно ответил Альфард. Он открыл пакет с котелками и принялся уплетать их за обе щеки, наслаждаясь сливочным вкусом. Ему не позволяли объедаться дома, но теперь он был свободен от оков родного гнездышка. — Вы читали газеты? — Ага, — кивнул ему Бенджамин. — Магглы сошли с ума. — Я думал, ты летом гостишь у Ориона, — удивился Эдвин. — Неужели ты был в Лондоне? — Нет, слава Мерлину, — вздохнул Альфард. Он устроился поудобнее, приготовившись к своему рассказу: ему нравилось быть в центре внимания. За лето — действительно тоскливое и полное тревог — он многое переосмыслил и теперь хотел в корне изменить свою жизнь. Первый курс подорвал его уверенность в себе и окружающих, и Альфард готов был признать, что показал себя не лучшим образом. Но он же мог начать новую жизнь, правда? Теперь никто не собирался нарушать их слизеринский мир, и Альфард планировал воспользоваться этим. Ему нужно было имя — и положение. Орион ему так сказал. — Отец сказал, что теперь к магглам будут относиться иначе, — поделился Максимилиан шепотом. — То, что они сделали — это отвратительно, но это может сыграть на руку всему волшебному сообществу. Магглы показали свое истинное лицо, и их сторонникам будет намного труднее проталкивать свою политику. — Хорошо, если так, — кивнул Эдвин со знающим видом. До самого Хогвартса они обсуждали политику. Альфард старался не отставать: Орион, Вальбурга и остальные члены их семьи тоже любили перетереть косточки сумасшедшим магглам, решившим уничтожить мир, поэтому он просто повторял то, что услышал. Он знал лишь одно — эти страшные самолеты продолжат летать над их страной и представлять угрозу. Министерство было решительно настроено на сотрудничество с маггловским правительством, и многим это казалось ошибкой: это были дела магглов, и им не стоило влезать. Альфард надеялся, что война минует их. Хогвартс был хорошо защищен, и изнутри мир казался совсем иным. Альфард старался думать не о бомбах, а о квиддиче — новый год, новая жизнь, новые успехи. Идти по стопам Ориона было непросто, но он надеялся, что сможет не просто повторить его успех, но превзойти его. Он провел рядом с кузеном целый месяц и мог сказать наверняка: Орион что-то подозревал. Иногда он расспрашивал его о Реддле, иногда о Поттере, и в такие моменты на его красивом лице появлялось странное выражение брезгливости. Но Альфард упрямо молчал — он не собирался участвовать в этом снова. Том был его… другом, если они все могли его так называть, и, видит Мерлин, такое положение вещей далось ему с огромным трудом. Они встретили Тома в Большом зале. Оказалось, что тот приехал в Хогвартс раньше. — Вас эвакуировали? — заволновался Максимилиан. — Ужас! Ты видел самолеты? И бомбы? — Немного, — спокойно ответил Реддл. Они сели на свои обычные места, и вокруг них поднялся галдеж. Все здоровались, обменивались впечатлениями. Многих волновали события в столице, но здесь они ощущали себя в безопасности. Вокруг были друзья, профессора и самый загадочный замок в мире. Магглы с их отвратительными орудиями не могли сюда пробраться. — Я кое-что привез из дома, — тихо добавил Бенджамин. — Книгу. — Книгу? — удивился Реддл. — Ее нет в этой библиотеке, но она может помочь нашему расследованию. Альфард и думать забыл про их расследование. Но он не стал об этом говорить, затолкав сомнения подальше. Том сидел рядом с ним, и он чувствовал его напряжение — по крайней мере, не его одного волновали такие вещи. Они ждали распределения с нетерпением. В основном из-за парочки знакомых фамилий: Альфард был уверен, что отпрыски семьи Малфоев и Эйвери пополнят ряды Слизерина. Вливание новой крови было хорошим шагом в их новой жизни. Но распределение принесло и другие новости. Факультет Гриффиндор тоже пополнил представитель чистокровной семьи — его звали Флимонт Поттер. И заметить его сходство с другим Поттером было несложно: они оба были худыми, черноволосыми и юркими. Их лица немного различались, и глаза Флимонта были глубокого карего цвета, но все же… — Думаете, они родственники? — шептались все вокруг. — Кажется, это очевидно, — решил Эдвин. — В чистокровных семьях сильные гены. Тем более когда речь идет о черных волосах. — А ты у нас юный биолог? — хмыкнул Максимилиан. — Подался в науку? — Это важно, кретин. Знаешь, как много объясняется генами? — Пусть магглы этим занимаются. — А что насчет генетической предрасположенности к магии, а? — Эдвин щелкнул пальцами перед его носом. — Ты вообще читал хоть что-то, кроме журналов по квиддичу? — Буду я читать всякую муть. Откуда ты вообще взял такие книги? — Дядя прислал. Сейчас все про это пишут: и волшебники, и магглы. Они принялись спорить. Альфард сначала наблюдал за первокурсниками, а потом обратил внимание на притихшего Тома. Тот неотрывно следил за столом Гриффиндора: там царило такое же веселье, как и везде. Юный Поттер уже завел себе приятелей. — Что? — спросил Альфард. — Думаешь, они родня? — Не знаю, — Том поморщился. — Посмотрим. Он явно был недоволен этим фактом и до конца ужина пребывал в мрачном настроении. Он улыбался только первокурсникам, среди которых сразу выделились трое — Абраксас Малфой, Игнатиус Эйвери и Льюис Берк. Их имена были на слуху, а Малфоя Альфард видел на нескольких приемах. Орион тоже мелькал где-то поблизости: как староста, он должен был поприветствовать новых слизеринцев. Вокруг него уже бегали девчонки, и Альфард поглядывал на кузена с легкой завистью. Он был уже второкурсником — не малышней. Может, ему тоже следовало завести девушку? В конце концов, Орион постоянно хвастался своими успехами, и Альфард хотел его впечатлить. В спальне он решился заговорить об этом с остальными. — Как думаете, мы уже достаточно взрослые, чтобы девочки на нас клюнули? Ответом ему был дружный хохот. — Девочки? — ухмыльнулся Максимилиан. — Это какие же? — На нашем курсе есть девочки! Кто-нибудь с Когтеврана, может? Встречаться со слизеринками было как-то неправильно — Альфард слишком часто их видел. И Орион делал так же, чтобы не попадаться на глаза Вальбурге: одно дело слухи, а другое — быть пойманным с поличным. — Пф, пустая трата времени, — Максимилиан пинком загнал свой чемодан под кровать. — Есть вещи поважнее — квиддич! Как думаете, скоро начнутся отборочные? — Недели через две, наверное, — хмыкнул Бенджамин. — Кстати, Том, ты писал про кружок полетов. Это правда? — Кружок? — Альфард дернулся. Он уставился на Реддла: тот раскладывал свои вещи. Он был все таким же аккуратным, как и раньше, и лето его совершенно не изменило. Он разве что немного подрос и похудел, но ему это шло. Он стал еще симпатичней — и он переписывался с Бенджамином? Альфард ничего не получал от него. — О том, что Поттер не будет его вести, — пояснил Бенджамин удивленно. — Ты не знал? — Нет, — Альфард сжал руки в кулаки. Том бросил на него насмешливый взгляд. — Я переписывался с мистером Поттером немного, — пояснил он великодушно. — Он сказал, что будет вести у нас уроки. Поэтому у него не останется времени на кружок. — Вот как, — Альфард не отводил глаз. Что-то было не так? — Жаль. — Если мы будем в команде, это будет неважно, — вмешался Максимилиан. — На какие позиции вы будете подаваться? Я все еще уверен в охотнике. — Как и я, — ответил ему Бенджамин. — Ловец, — добавил Альфард. — А мы, пожалуй, воздержимся, — хмыкнул Эдвин. — Займемся чем-нибудь другим. — К слову о другом, — Бенджамин едва ли не с головой забрался в свой сундук. Он долго копался в нем, а потом выудил большой сверток. Осторожно развернув ткань, он достал старую книгу — ветхую, но все равно красивую. Богатую обложку украшала золоченая надпись: «Священные двадцать восемь». — Не так давно вышел Справочник чистокровных волшебников, и автор, очевидно, вдохновлялся этой книгой. Это очень старая копия. — Ага, и его создание приписывают моему дядюшке Кантанкерусу, — хмыкнул Эдвин. — Будто бы он мог написать что-то интереснее своих бездарных памфлетов. — И как эта книга нам поможет? — Том с интересом приблизился. Он сел на кровать Бенджамина и положил книгу к себе на колени. Страницы затрепетали от его прикосновения, признавая в нем волшебника. Альфард тоже приблизился: он сел рядом с Томом, поддавшись какому-то порыву, и уставился на древние страницы. Все они знали про список священных двадцати восьми, и в этом не было ничего удивительного. — Есть шанс, что потомки Слизерина — кто-то из этих семей. Мы вычеркнем тех, кто точно не связан с ним, и покопаемся в истории остальных. — И как мы сможем найти их? — спросил Альфард. — Если они скрывались? — Что-то должно быть. И так потекли их будни. Мистер Поттер действительно занял место перед доской: он преподавал только у первого и второго курса, но все равно казался обрадованным и взволнованным этим фактом. На уроках он выглядел точно так же, как и всегда: простенький свитер, растрепанные волосы, горящие зеленые глаза… За ним было любопытно наблюдать, и Альфард не мог не ощущать некоторого единства. В конце концов, мистер Поттер обучал его полетам — именно его… И Реддла, конечно, который теперь всегда сидел за первой партой, скрупулёзно ведя конспекты и вскидывая руку на каждый вопрос. Рядом с ним обычно садился Бенджамин, но иногда Альфард занимал это место быстрей него — он и сам не понимал, зачем это делает, но он знал, что в таком случае их парта действительно становится особенной. И Том не препятствовал, наоборот, ему это даже нравилось, и он улыбался Альфарду краем губ. Ему нравилось, что его внимание ценят? Или ему нравился сам Альфард? Альфард не знал и боялся искать ответы. Их дни вовсе не были такими безмятежными, как хотелось бы. Седьмое сентября принесло им ужасные вести. Все волшебные газеты пестрели фотографиями и заголовками о бомбардировке — речь шла не о разовых вылетах, а о массированном нападении на британскую столицу. На Хогвартс резко опустилась атмосфера подавленности: многие студенты, приехавшие в школу из Лондона, были напуганы, и они стайками вились вокруг профессоров. Фотографии гуляли по рукам, и версии были одна страшней другой: погибли триста человек, погибли тысячи, погиб король… Немцы наступают, и вместе с бомбами в Англию летят волшебники Гриндевальда. Никто не мог этого опровергнуть, профессора тоже были встревожены, и Альфард ненавидел удушливое чувство страха, которое разрушило все его ожидания. Сложно было волноваться о квиддиче, когда в любой момент на Хогвартс могли напасть. Один раз Том рассказал о том, как слышал рев самолетов по ночам, и это лишь усугубило всеобщий ужас. Казалось бы, хуже стать не может, но однажды самолет пролетел прямо над замком — ребята как раз были на улице, наслаждаясь вечерним отдыхом, когда тишину вдруг нарушил непонятный шум. Он приближался стремительно, и вскоре в небе показался черный силуэт. Он двигался, словно гигантская птица, и Альфард замер. — Это наш, — услышал он и тут же ощутил прикосновение к своему локтю. Он повернулся: это был Реддл. — Наш? — спросил Бенджамин. — Он летит с нашей стороны. Видимо, им нужны все силы, — задумчиво сказал Том. — В Лондоне. Самолет был всего один, и он довольно быстро скрылся вдали, оставив черный след в небе. — Отвратительно, — прошептал Максимилиан. — Магглы отвратительны. Вся эта грязь… — Будет еще хуже, — вздохнул Эдвин. — А они еще удивляются, почему мы не хотим пускать магглов в наш мир. — Они? — спросил Том. — Люди вроде Дамблдора, — ответил ему Нотт. — Люди вроде Дамблдора, — повторил Том. Он прищурился, глядя на черный след. Бомбардировки продолжались. Каждый день писали о новых жертвах и разрушениях. Альфарду казалось, что никогда еще в школе не было такой тоскливой атмосферы. И хуже всего было то, что ее не на кого было выплеснуть — что они могли? Только бояться. Представлять, как магглы поступят, если узнают о существовании магии — а это случится, если их продолжат пускать в волшебный мир. Речь шла уже не о кострах, а об орудиях гораздо более страшных и непонятных. Альфард ненавидел это чувство, и он знал, что остальные разделяют его эмоции. Они были беспомощны, и все из-за людишек на их страшных машинах. Это жутко было обсуждать, но они все равно обсуждали. Студенты группировались и раз за разом перетирали ужасные новости. Кому-то писали родители, кто-то выписывал маггловские газеты — слухи ходили разные. Комната Альфарда не стала исключением. Кое-как они смогли пробиться к Ориону и его друзьям, надеясь, что им расскажут что-нибудь новенькое, но те не собирались их баловать. Они сидели в спальне шестого или седьмого курса и занимались тем же, чем и все остальные — ругали Министерство и магглов, обсуждали Гриндевальда и свое будущее. Темный волшебник занимал их умы сильнее, чем прежде. Многие поддерживали его тезисы, но не его методы. — Все было лучше, пока не началась война, — страстно вещала Глория Хоппс. — Мой отец был на его выступлении в Берлине, представляете? Гриндевальд показал себя ярым сторонником волшебного мира. Но сейчас — чего он добивается? — Да мы все читали его речи. Мне кажется, он давно уже забыл об идеях общего блага и думает лишь о своем собственном. — Думаете, ему нужна только власть? — С такой точки зрения понятно, чего он добивается, — кивнул Орион. — Он шатает наш мир, будто лодку. Мы вынуждены отвлекаться на магглов, и повсюду царит хаос — вы же слышали, что случилось во Франции? Она пала, как и ее Министерство. — И мы следующие? — спросил Альфард тихо. Он сидел рядом с братом, и тот задевал его локтем, когда жестикулировал. Вокруг собралось немало ребят, много девушек. Вальбурга сидела с другой стороны и иногда с подозрением посматривала в сторону друзей Альфарда — ей не нравился Реддл, и никто не понимал, почему он вдруг оказался в их компании. Но Том в основном молчал и слушал, а его внимательный взгляд бегал по лицам. — Британия — последняя западная страна, которая представляет угрозу для Германии. Они попытаются нас захватить, и Гриндевальд проникнет к нам за их спинами. — Но нас это не коснется. Если он выступал за чистокровных… — Он предал идеалы чистокровных. Он не принесет нам нового порядка. — Но он знак того, что такой порядок нам нужен. От таких разговоров все становилось даже хуже, чем было. Альфард был в отчаянии: в его представлении все они уже были одной ногой в могиле. Он не понимал, чего хочет Гриндевальд: если он выступал за чистокровных и против засилья магглов, то почему использовал их грязные методы? Позволял им запугивать волшебников? Уничтожать мир вокруг себя так, словно это ничего не значило? Он ошибался — Альфард был в этом уверен. Магглов стоило остановить — и держать их под контролем. — В этом всем есть лишь один плюс — магглов ненавидят, и это правильно, — сказал ему Орион, когда все начали расходиться. Альфард остался сидеть на его кровати: кузен положил руку ему на плечо, и его тяжелая ладонь удерживала его на месте. — Что-то не так? — Хотел узнать, как атмосфера в вашей комнате? — Такая же, как и везде, — буркнул Альфард. — Ага, — Орион отпустил его. — Если ты опять о Томе… — Мне задают вопросы, — кузен разглядывал его так, словно точно знал, что Альфард что-то скрывает. — Твоя сестра, например. Многие не понимают, почему вокруг нас ходит грязнокровка. — Он не грязнокровка. Я говорил тебе. — Ага, но это похоже на выдумки глупых первокурсников. — Мы на втором, — нахмурился Альфард. — Просто поверь, что с Томом все в порядке. Он такой же, как и мы, и он ненавидит магглов так же сильно. Орион отступил, махнув рукой, словно это перестало его интересовать. Но Альфард все равно рассказал об этом в спальне. — Может, нам стоит объяснить ему? — спросил он у Реддла. Тот как раз раздевался ко сну. — Если они будут знать, что ты потомок Слизерина, все станет иначе. — Мне все равно, что думает твой кузен. Пока он не создает проблемы. — Альфард прав, Том, — Бенджамин подошел к нему и оперся о столбик его кровати. Реддл скинул рубашку и чуть подвигал плечами, разгоняя усталость. — Мы должны рассказать самым старшим. Они не будут болтать. Никто не вспомнит о случившемся с Маркусом. — Пока рано, — Том повернулся, и Альфард опустил глаза. — Я расскажу, когда придет время. Какое время? Альфард не знал. Вся их жизнь вращалась вокруг новостей. К октябрю от бомбардировок пострадали и другие города, и еще хуже — Министерство. Несколько снарядов угодили прямо в защитный купол и повредили его. Уставшее и усатое лицо Леонарда Спенсер-Муна было на каждой странице: Министр пытался успокоить граждан, но у него не очень получалось. Совы кружили над Большим Залом, подобно тучам, и поток писем от взволнованных родителей лишь усилился. Если бомба угодила в самое сердце магической Британии, то что могла сделать школа? Мог ли выстоять замок? Немцам нечего было искать на этой пустоши, но их силы мог направлять Гриндевальд — если он хотел пошатнуть британское правительство, то нападение на Хогвартс было бы отличным ходом. Альфарду казалось, что скоро он просто задохнется от этих событий. У него были совсем иные планы на этот год, и он ненавидел каждый миг, который разрушал его мечту. Пробы в команду все откладывались, кружки отменялись, студенты ходили мрачные и ни о каком веселье и речи не шло. Даже привидения и те впали в хандру, а им-то не о чем было переживать: они уже были мертвы! Однажды Альфард сгоряча высказал эту претензию Кровавому Барону, и тот три дня подряд будил их комнату среди ночи жуткими криками. Но это не могло длиться вечно. — Эй, Альфард, — обратилась к нему пуффендуйка Сьюзи Степлтон — пухленькая рыжая девочка с ямочками на щеках. Они как раз уходили с травологии, и Альфард задержался, чтобы почистить руки от удивительной липкой грязи. — Хочешь прийти на нашу встречу утешений? — Что, прости? Встречу утешений? — Многие очень переживают из-за происходящего. И все только и говорят, что о том, сколько людей погибло. Мы подумали, может, нам стоит устроить вечер, где будет запрещено говорить о войне. Это, пожалуй, было даже хорошей идеей. — А кто еще придет? — Я приглашаю весь наш курс. Мы должны быть дружнее, правда? — И где? — У нас, — Сьюзи пожала плечами. — Профессор Бири не заметит, а если даже заметит — почти весь Пуффендуй играет в его спектаклях. Он не захочет нас расстраивать. Так придешь? — Да, наверное. Я скажу друзьям. Сьюзи немного покраснела. — Позови их всех. Новость об этом собрании быстро разлетелась по Хогвартсу. Старшие курсы постоянно собирались своими компаниями, младшие же были вынуждены довольствоваться своими комнатами и гостиными — и это было хоть какое-то разнообразие в их мрачных буднях. Хоть что-то хорошее. Альфарду даже не пришлось уговаривать своих друзей: те тоже были рады куда-то сходить. Даже Реддл поддержал эту идею. Последние несколько дней он постоянно где-то пропадал, и Альфард был уверен: стоит копнуть эту тайну, как он увидит там макушку мистера Поттера. Практикант — или уже профессор — теперь редко появлялся где-то вне кабинета, библиотеки и Большого зала, но Реддл все равно находил способы пошататься рядом. — Я вообще не понимаю, чего он к нему прилип, — пожимал плечами Максимилиан. — Сейчас же все иначе. Реддл сам кого хочешь обидит. Они были друзьями, наверное. Альфарду оставалось лишь завидовать. Маленькое собрание у пуффендуйцев превратилось в большие посиделки. Оно проводилось в одной из спален, и это был первый раз, когда Альфард побывал в чужой гостиной. У него, как и у остальных слизеринцев, было легкое предубеждение в отношении барсуков, но на деле все оказалось не так плохо: их гостиная была светлой и теплой. Когда к ним ввалилась толпа людей с другого факультета, пуффендуйцы поприветствовали их свистом. — Ведите себя тихо и уходите до ужина, — к ним подошла староста. Это была высокая и привлекательная девушка с волосами, такими же светлыми, как у Малфоев. — Не будем злоупотреблять терпением Бири. — Мы просто посидим, — Сьюзи выскочила откуда-то. — Пойдем-пойдем! Спальня, в которой они решили собраться, тоже была вполне ничего. Она была в желтых, а не в зеленых тонах, а окна выходили на лужайку. Вокруг кроватей уже были расставлены пуфики, а в самом центре стоял стол с едой. — Кухня тут неподалеку, — поделился мальчик по имени Джордан. — Очень удобно. — Вы живете на первом этаже рядом с кухней, — протянул гриффиндорец Майкл. — Повезло, мне приходится вставать на полчаса раньше, просто чтобы успеть спуститься! — Что ты говоришь, — хихикнула Роуз с Когтеврана. У нее были темные волосы и большие серые глаза. Рядом с ней сидела Кэти Джоул, и она смотрела на слизеринцев так же дружелюбно, как и на всех остальных. Альфард ощущал легкую неловкость, ловя ее взгляд, но все равно улыбался ей. — У вас хотя бы пароль всегда одинаковый. — А вы? — Сьюзи посмотрела на слизеринскую компанию. — Честно, я думала, вы не придете. — Почему? — хмыкнул Максимилиан. Он плюхнулся на чью-то кровать и принялся с интересом оглядываться. Каким-то чудом он уже успел стащить один пирожок. — У нас сейчас атмосфера не лучше. Кто-нибудь знает, когда вернется квиддич? — Квиддич? В такое время? — Мы вроде решили поболтать без упоминаний войны, — напомнил кто-то. — Помните, как хорошо было в прошлом году? — В прошлом году тоже шла война, — сказал Том негромко. — Да. Но они не трогали нас. — Пожалуйста, хватит об этом! — воскликнула гриффиндорка Марта. — Да, давайте поговорим о другом. Вы знаете, что Бири хочет сделать новую постановку, чтобы приободрить замок? Кто-нибудь будет участвовать? Это было слишком неловко, но, наверное, хорошо. Альфард улыбался и поглядывал на своих сокурсников — он их совсем не знал, и в классе они предпочитали проводить время со своими друзьями. Но в целом, они были неплохими ребятами. Среди них было несколько грязнокровок, но это не бросалось в глаза, и Альфарду было наплевать. Он занял место между Томом и Бенджамином и грыз пирожок, слушая, как пуффендуйцы рассказывают сплетни про профессора Бири. — Том, — вдруг спросила Роуз. — А ты не хочешь поучаствовать? У нас есть роль, которая тебе очень подойдет. — Нет, — спокойно ответил Реддл. — У меня нет актерского таланта. Альфард поймал его взгляд, а потом повернулся к Максимилиану. Тот сразу нашел тех, кто готов был болтать о квиддиче. — И часто вы вот так собираетесь? — спросил Альфард. — Частенько, — ответила ему Сьюзи. — Но обычно старшие курсы нас не приглашают. Говорят, что мы еще мелкие. — В некоторых странах в нашем возрасте замуж можно выходить. — И пить пиво. — К слову, о пиве — думаете, нас отпустят в Хогсмид в этом году? — Нет, если атаки продолжатся. — Очень жалко. Я слышала, что профессор Слизнорт хочет создать походный кружок. Знаете, чтобы собирать растения? Очень интересно. — А полеты? Их больше не будет, раз мистер Поттер теперь ведет уроки? — Ему, наверное, сложно привыкнуть, — вздохнула Роуз. — Я как-то помогала ему посчитать пары, он действительно устает. Но мне нравится, как он преподает. Вот бы он и дальше у нас вел. — Думаешь, профессор Вилкост подаст в отставку? — удивился Альфард. — Она уже немолода, — Роуз посмотрела на него и улыбнулась. — Она преподавала у моего дедушки. — Не может быть. Она не настолько старая. — Женские хитрости, — девочка усмехнулась. — Думаю, она не зря согласилась взять мистера Поттера. Ей тоже непросто. — Понятно, почему вы хотите видеть мистера Поттера профессором, — хихикнул другой когтевранец. — Просто он симпатичный. — Вот еще, — оскорбилась Роуз. — Он приятный и тактичный. — Бедный мистер Поттер, — захихикали мальчики. — К слову, — вдруг сказал Том, повернувшись к гриффиндорцам. — А что тот второй Поттер? Первокурсник? — А что с ним? — Он родственник мистера Поттера? — Том склонил голову набок, и во взгляде его появилось что-то странное. — Он не знает, — ответил ему Майкл. — Ему тоже интересно. — Какая разница? — спросил Эдвин. — Даже если они родственники, то, видимо, очень дальние, раз мистер Поттер приехал из Польши. — Интересно, он скучает по дому? — Сомневаюсь. У них с мисс Грейнджер и акцента нет. Они так и болтали до самого ужина, а затем отправились в Большой Зал. Это было, пожалуй, хорошим временем — Альфард с трудом мог вспомнить другие разы, когда он бы так долго разговаривал со своими сокурсниками. Это было подобно заряду бодрости, и желание спрятаться куда-нибудь и начать тихо подвывать отступило. Ситуация по-прежнему была ужасной, но это не значило, что им стоило сдаться. Жизнь, в конце концов, продолжалась, и даже в эти темные времена можно было найти немного света. Альфард впервые за долгое время дышал полной грудью. И в кои-то веки перед сном они говорили не о бомбах, Гриндевальде и магглах. — Так что, Альфард, — спросил Максимилиан в темноте. — Выбрал себе подружку? — Чего? — Не ты ли говорил о том, что нам пора заводить девчонок. — Пф, — хмыкнул Альфард. Он улыбался, но надеялся, что этого не слышно в его голосе. — Думаешь, достаточно просто выбрать? — Ты же Блэк, а еще брат Ориона. Кто не согласится? — Не хочу я девушку, которая будет встречаться со мной, потому что я брат Ориона. — Да кто вообще захочет с нами встречаться? — встрял Бенджамин. — Только первокурсницы. — Ну, лично я претендую курс эдак на четвертый, — мечтательно потянул Максимилиан. — Ага, конечно. Сдался ты им. Мы и третьему-то курсу кажемся мелочью. — Так будет не всегда. — Хорошо, — сказал Эдвин. — Тогда наш курс. — Выбор не очень-то большой, — вздохнул Бенджамин. — Мало девочек, мало красавиц. Роуз Макмюррей ничего. Альфард отчего-то смутился. Роуз была красивой девочкой, она много говорила и смеялась, а на уроках всегда поднимала руку так же часто, как и Том. — Думаю, ей нравится Том, — мерзко захихикал Максимилиан. — Она на него пялилась! — Неправда, — спокойно ответил Том. Альфард повернул голову, но ничего не увидел в темноте. В его груди что-то сжалось, и это было неприятным чувством. — Тебе она не нравится? — Мне все равно. — Как так, — Максимилиан заворочался. Альфард прислушался к его движениям. — А кто тебе нравится? — Никто. — Не может быть, — поддержал Бенджамин. — Всем кто-нибудь нравится хоть немного. Розье вот тащится от сестры Альфарда. — Фу, — взвился Альфард. — Кошмар. — Это в прошлом, — фыркнул Максимилиан. — Так что, Том? Есть хоть кто-то? — Нет, — голос Реддла звучал тихо и напряженно. — Никого.