Порочный круг

— Ты мой, Гарри Поттер, — мягко произнес Лорд Волдеморт. Языки пламени расступились перед ним, когда он шагнул вперед. Его черная мантия скользила по земле, а красные глаза горели не хуже огня под босыми ногами. — Или ты забыл об этом? Гарри знал, что он должен бежать. Но он не мог. Его ноги словно погрузились в огромный чан с тестом, и он не мог выпутаться из него: он бился и трепыхался, но оставался на месте. Беспомощные слезы покатились из глаз. Гарри упал на колени, глядя на приближающееся пламя: он ничего не мог сделать, чтобы остановить его. Жар опалил его кожу, и Гарри закричал от боли и ужаса. Все вокруг стало красным и затрещало, а потом… Гарри дернулся и обнаружил, что лежит на диване в полной темноте. Несколько долгих секунд он просто тяжело дышал, не двигаясь. Его сердце колотилось так сильно, что казалось, будто в любую секунду оно вырвется наружу, на лбу выступил пот, а ноги дрожали. Гарри оперся рукой о диван, приподнимаясь: что произошло? Вдруг в камине вспыхнул огонь — тот же, что мгновение назад пожирал его тело. Около камина стояла высокая фигура. Гарри видел только силуэт, но он знал, кто это; он вжался в спинку дивана, мечтая пропасть в его мягкой обивке. Красные глаза вспыхнули во мраке. — Думаешь, что ты сможешь спрятаться от меня? — спросил Лорд Волдеморт. — Решил, что если ты сбежишь достаточно далеко, я тебя отпущу? Он начал медленно приближаться. Гарри зашарил рукой по дивану, пытаясь нащупать волшебную палочку. Волдеморт был совсем близко: алый отблеск вдруг осветил половину его лица, и Гарри увидел, как искажаются его змеиные черты. Бледная кожа казалась почти человеческой, но все остальное было бесконечно далеко от людского облика. — Я знаю, где ты, — Волдеморт склонился над ним. Он запустил пальцы в волосы Гарри, с силой потянув его голову назад. — Я иду за тобой. Боль пронзила шрам Гарри. Он закричал под его холодной рукой, но Волдеморт лишь смеялся, наблюдая за его муками. Он склонялся все ближе и ближе, и с каждой секундой боль нарастала. Гарри казалось, что еще мгновение, и она разорвет его на куски — сейчас, вот сейчас… — Профессор! Профессор! Гарри забился, отпихивая от себя чужие руки. Он распахнул глаза, но вместо змеиного лика Волдеморта увидел всего лишь Тома: тот нависал над ним, цепляясь за плечи Гарри. Серые глаза казались огромными на его взволнованном лице. Гарри смотрел на него, ничего не понимая, а огонь весело потрескивал в камине: его теплые отблески ложились на все вокруг, красными вспышками отражаясь во взгляде Реддла… Гарри уперся ладонью ему в грудь и оттолкнул. Он ждал, что видение рассеется, и перед ним вновь появится Волдеморт, но этого не произошло. Том покачнулся, отступив на шаг, и уставился на Гарри с ужасом. — Профессор? — тихо спросил он. — Вы в порядке? Гарри зажмурился. Боль отступала. Это был просто сон — очередной кошмар. И Гарри не понимал, почему ему казалось, что это видение было чем-то большим, чем-то опасным… Не мог же настоящий Волдеморт связаться с ним? Или мог? Гарри обхватил себя руками, сжимаясь в комок: страх накатывал на него волнами, похожими на приступы тошноты. Безумные предположения крутились в его голове вместе с болью, и Гарри стискивал зубы, пытаясь побороть эти эмоции — он слишком давно этого не ощущал. Он почти забыл. — Профессор? Гарри дрогнул. Том все еще стоял перед ним. — Том? — голос его был хриплым, а горло болело. Почему? Гарри был здоров, когда садился на этот диван, а сейчас ему казалось, что в рот ему насыпали горсть песка. — Вы меня напугали, — Реддл казался действительно взволнованным. — Напугал? — Вы кричали. Очень громко. Гарри потер лицо. Он пытался сосредоточиться на том, что было здесь и сейчас. Мягкий и теплый диван под ним, разбросанные по полу подушки, треск поленьев в камине… На столике лежали пергаменты, и Гарри уставился на них, вспоминая все, что произошло вечером. Как он мог заснуть в присутствии студента? В присутствии Тома? — Который час? — спросил Гарри хрипло. Реддл нахмурился. — Около четырех, я думаю, — ответил он. Гарри поднял на него глаза. Том выглядел немного взъерошенным, а еще — уставшим. Его мантия помялась, волосы торчали во все стороны, словно он много раз запускал в них пальцы, а глаза покраснели. Гарри никогда не видел его таким раньше — и почему он видел его сейчас? — А что ты здесь делаешь? Том моргнул. — Простите? — Ты должен был уйти давным-давно. — Ах это, — Том улыбнулся. — Да, я просто… Тоже уснул. Гарри смотрел на него снизу вверх, и отчего-то ему казалось, что над ним возвышается вовсе не второкурсник, смущенно держащий его за руку — кто-то другой. Было ли дело в его сне? В шипящем голосе, напоминающем, что Волдеморт никогда его не отпустит? Или в том, каким пугающим был Том, когда смотрел так внимательно, а тени скрадывали черты его лица? Пугающим, да. Таким же, как Волдеморт. — Уйди, пожалуйста, — сказал Гарри быстрее, чем успел осознать эти слова. — Не думаю, что это хорошая идея, — возразил Том. — Вдруг все повторится? — Это просто кошмар, Том. Ты никак не поможешь мне с ним справиться. — Вы уверены? — Том двинулся вперед, и Гарри инстинктивно вжался в спинку дивана. Он осознавал, что перед ним вовсе не Темный Лорд, не тот убийца, что наблюдал за его муками, но это не делало ситуацию лучше. Почему Том так смотрел на него? Почему стоял так близко? Почему он остался — Гарри не верил в его оправдания. Реддл был таким вымотанным, что становилось очевидно: он не сомкнул глаз этой ночью. — Уверен, — Гарри хотел остаться один. Шрам снова начал ныть. Почему сейчас? Ночи Гарри бывали беспокойными, но никогда еще сны не проникали так глубоко ему под кожу. Гарри казалось, что он все еще чувствует, как чужая ладонь оттягивает его волосы, как холодные пальцы скользят по его подбородку — и прикосновение. Откуда взялось это чувство? — Я хотел бы узнать, что вы видели, — Том решил проигнорировать его слова. — Это тебя не касается, — Гарри прижал ладони к глазам, пытаясь привести себя в чувство. Он все еще мелко дрожал. Встречи с Волдемортом всегда отнимали его силы, и он не был готов к подобному в рождественскую ночь. Голова кружилась. Гарри хотелось сжаться в крошечный клубочек и позвать Гермиону: она бы сказала ему, что Волдеморт не отправится за ними в прошлое, что это не важно, что расследование Тома не ведет их в тупик… — Разве? — Том опустился рядом с ним на диван. Он подбирался все ближе, стараясь не делать резких движений, словно Гарри был животным, которое он боялся спугнуть. Кроликом, да? — Вы кричали мое имя — и что-то о смерти. Гарри открыл глаза и уставился на него. Том выглядел таким невинным, смотрел так взволнованно и искренне, но в то же время… Волдеморт сказал, что Гарри не может от него сбежать. Вдруг так оно и было? Вдруг все это было зря? Гарри застрял в прошлом, и сейчас он был историей — воспоминанием. Воспоминанием Лорда Волдеморта о своем детстве. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — Гарри не хотел так думать. Ему просто было страшно. Он всегда был один против этих чувств. — Думаю, вы понимаете, — Реддл склонился к нему. — Я едва коснулся вас, а вы начали кричать. Это оно, да? То, о чем мы говорили в прошлом году? — Что?.. — Разве это не странно? Я почувствовал очень сильную магию. Помните, я говорил вам, что порой мне кажется, будто между нами натянута нить, и я… — Ты меня трогал? — Гарри прервал его спешную речь. — Ты сказал, что спал. — Я так сказал? — Том моргнул. — Что ты делал, когда я заснул? — Ничего, — на лице Реддла не дрогнул ни единый мускул. — Я задремал, а потом проснулся… Я случайно коснулся вашей руки, и вы вдруг начали кричать и звать меня. — Так, — Гарри сжал пальцами переносицу. Он поднялся с дивана и подошел к камину. Там было тепло и светло, и Гарри казалось, что это создает ауру безопасности. — Это просто совпадение, а еще — плохой сон. Я очень устал. Я хочу, чтобы ты ушел. — Не говорите так, — Том тоже вскочил. — Я могу отличить всплеск магии от «простого совпадения». — Ты и раньше касался моей руки, и ничего подобного не происходило. Том вдруг отвел глаза. Гарри показалось, что его скулы потемнели, но это, наверное, было игрой его уставшего воображения. — Да, но я никогда не ощущал это так. Словно что-то тянется от меня. Может, если мы… — Нет, — было множество причин, почему им не стоило это обсуждать, начиная с того, что это было опасно для Гарри и Гермионы, заканчивая тем, что Гарри попросту не хотел. Никогда. Он бы предпочел, чтобы его связь с Волдемортом осталась в прошлом. — Но… — Нет! — Гарри повысил голос. Его руки начали дрожать. — Ты должен был вернуться в свою спальню давным-давно. И сейчас — уйди, пожалуйста. Том уставился на него так, словно Гарри сказал что-то невероятно глупое. — Но это же важно. Мы с вами можем стоять на пороге чего-то… — Я сказал — уйди! Гарри не хотел срываться на крик. Видит Мерлин, не хотел. Но он был таким уставшим, а Том его совершенно не слушал — он его игнорировал. Гарри казалось, что Реддл растет, будто стена, и в любой момент он может обрушиться на него и погрести под обломками. Он не сдавался. Его пергаменты лежали на столике, и Гарри видел рисунок василиска — ему казалось, или змея шевелилась, ехидно поглядывая на него? Том, наконец, замолк. — Я в первую очередь твой профессор, Том, — Гарри постарался сгладить свой гневный крик. — А ты студент. И ты совершенно не слышишь, что я тебе говорю. — Как и вы, — припечатал Реддл. — Профессор. Он прищурился и поджал губы. Гарри смотрел на него, не зная, что сказать. Впрочем, Том решил за него: он поправил свою мантию, пригладил волосы и направился к дверям. Казалось, его совершенно не трогает произошедшая сейчас сцена, но Гарри чувствовал, как ноет его шрам — Том злился, не так ли? И его магия пропитывала все вокруг, проникая внутрь Гарри, словно отравленный воздух. — Том. — Я вас услышал. Ложитесь спать, вы очень устали. Гарри не должен был чувствовать себя виноватым. Он был профессором и имел право просить студента уважать его личное пространство. Перед ним промелькнула картина, как он кричит на Дамблдора и громит его кабинет, но она тут же потонула в волне праведных сомнений. Том чувствовал себя всемогущим и безнаказанным, и он покорял Гарри так же, как всех остальных: окружая и задавливая собой. Он был везде и всегда. Может, в этом была причина кошмара? В том, что Реддл переступил еще один рубеж? Гарри молча наблюдал, как Том уходит. Тот кивнул ему на прощание и закрыл за собой дверь — так, словно это был дежурный разговор между уроками. Несколько долгих секунд Гарри смотрел на закрытую дверь, борясь с желанием взять подушку и швырнуть ее изо всех сил. Он ждал, что Том вернется, но этого не произошло.

***

Альфард не ждал его. Долгое время перед сном они всей комнатой обсуждали, куда пропал Реддл: предположения высказывались разные, но Максимилиан был уверен — Том обставил их всех. — Вот же умник, — сокрушался он, укладываясь в кровать. — Сам говорил, что девчонки ему не интересны, а теперь — вот где они? Вдруг Роуз потащила его к себе? — Она второкурсница, болван, — хмыкал Эдвин. — Кто бы ей позволил? — Тогда они нашли другой укромный уголок, чтобы обжиматься всю ночь! — Тебе просто завидно, — Бенджамин наблюдал за его метаниями с кислым выражением лица. — Спорю на галлеон, ты бы и сам не отказался. — Ой, иди ты со своими спорами! — Розье бросил на него гневный взгляд. — Ты меня сглазил своими проклятыми деньгами. Три раза тьфу! — Чего? — потянул Бенджамин. — Это ты меня сглазил, тупица! — Ага, как же. Это была твоя идея! — Ты первый начал! — Но вы оба никого не нашли для бала, — заметил Альфард с улыбкой. — Даже Малфой привел подружку. Первокурсники небось визжали от восторга. — Поверить не могу, что мы были такими мелкими в прошлом году, — покачал головой Максимилиан. — Но подружку надо выбирать с умом, а не абы кого, лишь бы была. — Нда? — хихикнул Нотт. — То-то твоя просто отпад. — Отвали. Они улеглись. Максимилиан и Бенджамин кричали больше всех, но заснули буквально за несколько минут. Эдвин какое-то время читал: сквозь полог пробивалось немного света. Альфард наблюдал за этой голубоватой полоской, медленно погружаясь в дрему. Ему было почти все равно, где пропадает Том: он ждал, что недовольное чувство пробудится в его груди от мысли, что Реддл и Роуз прогуливаются по замку под ручку, но этого не произошло. Наверное, потому, что Альфард не верил в ночные свидания Тома. Тот бы скорее застрял на всю ночь в библиотеке, пользуясь безнаказанностью… Альфард представил, как он сидит над книгой в полумраке, разгоняемом светом одной-единственной лампы, и на душе у него потеплело. Он заснул. Проснулся он от яркой вспышки света и шипения. Сперва он вообще не понял, что происходит: он видел только яркое пятно прямо перед своим лицом, а за ним — черноту. В какой-то момент свет пропал, но это мало помогло: перед глазами плясали разноцветные кляксы. Альфард потер глаза; Том — а кто еще это мог быть? — шуршал в полумраке. — Том? — Альфард приподнялся на локте. — Я не хотел тебя будить, — ответил ему голос из темноты. — Спи. Альфард потянулся к лампе. Теплый желтый свет разогнал тьму, и он увидел Реддла: тот сидел на своей постели и стягивал с себя мантию. Волосы его были растрепаны, а одежда — помята. Том поморщился, глядя на свет, и отвернулся, продолжив выпутываться из рукавов: движения его были немного неловкими, и Альфард со странным оцепенением наблюдал за ним. — Где ты был? — спросил он, когда Реддл снял мантию и остался в одной рубашке. — Неважно, — пальцы Тома начали путаться в пуговицах. — С Роуз? — тихо спросил Альфард. — Я же сказал — неважно. Он был не в порядке. Альфард только сейчас заметил, как дрожат его руки. Что-то произошло, это было очевидно, и Реддл походил на зверя, готовящегося к прыжку. Все его тело было напряжено, и он не мог справиться с этим. Пальцы цеплялись за пуговицы и выкручивали их так, что те грозили попросту оторваться. Альфард вылез из постели. Он не знал, что именно он собирался сделать, но этот крошечный уголок между их с Томом кроватями казался ему пузырем, в который никто не мог проникнуть. Альфард чувствовал себя в безопасности, хотя все говорило ему об обратном. Он приблизился, и Реддл уставился на него с недоверием. — Расскажи, — попросил Альфард тихо. — Что случилось? Том молчал. Он победил пару пуговиц, а потом просто застыл, глядя на Блэка. — Я не знаю, что случилось, — наконец, ответил он. Альфард даже удивился этому: он ждал, что Том отпихнет его и скажет, что это не его дело. Но он был… взволнованным? Даже взъерошенным. Альфард боялся спугнуть его расположение. — Ладно, — мягко сказал он. — А где ты был? Смотреть на Реддла сверху вниз было странно. Отчего-то он особенно остро ощущал, как пижама льнет к его телу. Пол был холодным, и сквозняк гулял по ногам. Но это была рождественская ночь. Они не дарили друг другу подарков, чтобы не смущать Тома, но — мог ли Альфард получить хоть что-то? Немного доверия? Внимания? Он вовсе не считал себя жадным до подобных мелочей, но все же ощущение тайны, отчужденности от остальных делало его счастливей. В конце концов, это был не первый раз, когда они с Томом оставались наедине. Альфард опустился на пол, не желая давить на него. Это подействовало. — У Поттера, — тихо ответил Том. — У профессора Поттера? — удивился Альфард. — Ты был там всю ночь? — Да. — И… что случилось? Том еще немного помолчал, словно глубоко задумавшись над этим вопросом. — Ему приснился кошмар. Он начал кричать, потом проснулся и вел себя очень странно. Я решил уйти. Альфард моргнул. Мистер Поттер спал, пока Том сидел рядом? Это было странно, а еще — неправильно. Конечно, он знал, что Реддл много времени проводит с их профессором ЗОТИ, но он и представить не мог, что они стали так близки. Едва ли остальные профессора одобрили бы подобное. Альфард сглотнул, вспомнив о Маркусе — и его грязном доносе. — И… что? Ты переживаешь за него? — Он был так напуган, словно ждал, что я нападу на него, — поделился Том шепотом. Ему, видимо, очень хотелось обсудить случившееся, и в его голосе то и дело проскальзывали нетерпеливые нотки. — И дрожал. Это было… жутко. — Я думал, тебе доставляет удовольствие видеть, что люди боятся тебя, — постарался пошутить Альфард. — Ты поэтому сидишь на полу? — Том не казался впечатленным. — Хочешь доставить мне удовольствие? — Что? — Альфард окончательно потерялся. Остатки сна схлынули с него, подобно холодным водам. Он постарался взять себя в руки и сделать вид, что он не уловил намека. Может, намека и не было, и он сам себе все придумал. — Когда ты нервничаешь, ты говоришь как Максимилиан. Том, вопреки всему, усмехнулся. — Я не нервничаю. Его руки, сложенные на коленях, все еще немного тряслись. Но он явно чувствовал себя лучше, и Альфард решил, что его нелепая шутка оказалась весьма кстати. Что бы ни произошло в комнате профессора Поттера, Том был расстроен. Немного неловкого смеха должно было его приободрить. — Так что с Поттером? Ему приснился кошмар, и ты ушел? — Это был не просто кошмар, — улыбка пропала с губ Реддла. — Он кричал мое имя. И что-то на латыни. — На латыни? — удивился Альфард. — Заклинание? — Там было слово «mort». И какая-то бессмыслица. — Не уверен насчет латыни, но «mort» означает «смерть» на французском. Что еще он говорил? Том задумался. Какое-то время он пялился в пустоту, покусывая губу, а затем предположил: — Vol? — Vol de mort? — предположил Альфард удивленно. — Это значит «полет смерти». — Полет смерти, — произнес Том. — Впервые слышу. — Я тоже. Удивлен, что мистер Поттер знает французский. Он же из Польши. Том посмотрел на него так внимательно, что Альфард испугался, вдруг он сморозил что-то не то. В конце концов, Реддл разбудил его, и он все еще туго соображал. Но Том не хмурился, он задумчиво разглядывал его лицо. — А что мы вообще о нем знаем? — спросил Том негромко. — Он выглядит очень молодо, у него нет акцента, и он наблюдал за мной до того, как мы вообще познакомились. Ему приснился кошмар обо мне. Но он не хочет говорить об этом. И это чувство — ты же не испытываешь ничего странного рядом с Орионом? — А что я должен чувствовать? — Что-то… приятное, — он замолк. — Но оно появляется не всегда. — Том, — Альфард вздохнул. Он уставился в ворот его полурасстегнутой рубашки и постарался подобрать правильные слова. — Тебе не кажется, что ты принимаешь все близко к сердцу? Просто… Мистер Поттер заботится о тебе, и это нормально, что тебе приятно проводить с ним время. А что до его кошмаров — а кому они не снятся сейчас? — Вот как, — Том вдруг усмехнулся, словно Альфард был наивным ребенком, пытающимся убедить его в чем-то откровенно глупом. — Думаешь, все это просто совпадение? — Да? — Альфард пожал плечами. Том глубоко вздохнул. Он снова замолчал, и Альфард решил, что на этом разговор закончится. Он знал, что Том привязан к мистеру Поттеру — одержим им? — но он не считал, что за этим стоит какая-то мистическая загадка. Да, история их юных преподавателей была интересной, но Альфард подозревал, что все можно объяснить рационально: мистер Поттер старался поддерживать учеников, и в прошлом году Том нуждался в помощи. Но сейчас? — Есть кое-что, о чем никто не знает, — вдруг произнес Том. — Я могу рассказать тебе, если ты пообещаешь никому об этом не говорить. Я сам решу, когда остальные узнают. И если ты нарушишь слово… — Я буду молчать, клянусь, — Альфард навострил уши. Он придвинулся ближе, борясь с желанием устало положить голову Тому на колени. Как бы тот это воспринял? У Альфарда не возникало подобных порывов в отношении его друзей, но Реддл всегда был особенным, разве нет? В мягком желтом свете он казался еще красивее, и усталость вкупе с растрепанными волосами делала его более реальным. Таким он нравился Альфарду больше. Обычным, дрожащим, тихо нашептывающим ему свои мысли в полумраке. Если бы Лестрейндж и Нотт слушали их, они бы точно поддерживали его идею с заговором, Розье начал бы шуметь, но Альфард был совсем не таким. Он мог слушать его в тишине. — Поттер тоже говорит на парселтанге, — признался Том. — Но… — Альфард опешил. — Это же значит, что он тоже из рода Слизерина? — Да. Сотню лет никто из потомков Слизерина не появлялся в школе, и вдруг в один год появляются сразу двое? И сейчас, думая об этом, мне кажется, что он знал о моем даре до того, как мы впервые заговорили об этом. И он всегда был где-то поблизости. — А как ты об этом узнал? Это точно? — Конечно точно, я же не идиот, — разозлился Том. — Он говорил со змеей при мне. На первом курсе. — Знаешь, — Альфард задумался, переваривая полученную информацию. — Если Флимонт не говорит со змеями, значит, Поттер получил этот дар от матери. Если мы узнаем, как ее звали, то, может, поймем, как найти твоих родителей. — Он говорил, что он полукровка. Его отец точно был волшебником, значит, мать — грязнокровка. — Возможно, кто-то из семьи Слизерина все же пролил немного крови, — Альфард нахмурился. Магглов было слишком много, и они мало внимания уделяли своим семейным древам. Возможно, мать мистера Поттера вообще не знала, откуда у нее такая способность? Или скрывала ее? — Я в любом случае сомневаюсь, что это поможет в моем расследовании. И вопрос в другом — что еще скрывает профессор Поттер? Альфард улыбнулся про себя. Глаза Тома горели азартом, когда он говорил о загадках. Он пылал, словно огонь, и Альфард грелся рядом с ним: ему начинало казаться, что он и сам наполняется энергией и энтузиазмом, готовый бросаться с головой в новое расследование. — И что ты хочешь сделать? Напугать его, чтоб он выдал себя? — Я не хочу, чтобы он меня опасался, — раздраженно ответил Том. — Я хочу, чтоб он мне доверял. Как другу. — Но он наш профессор, — возразил Альфард. — Ты не можешь дружить с ним. — Посмотрим, — Том отвернулся от него. — Посмотрим.