Порочный круг

Через несколько дней люди из Министерства вернулись в Хогвартс. На этот раз всех профессоров пригласили в кабинет, где обычно проходили обсуждения учебных планов: это была комната с большим круглым столом и несколькими шкафами около стены. Одно из окон было украшено витражом с гербом Хогвартса, и цветные пятна ложились на поверхность стола. Собрание было посвящено новым мерам безопасности. Во главе стола сидел директор Диппет, а по правую руку от него — статный мужчина в черной мантии с высоким воротом и жесткими подплечниками. Ему было около пятидесяти, его гладкое лицо казалось осунувшимся, а волосы почти полностью поседели. Директор Диппет представил его как Тесеуса Скамандера, главу Аврората. — Мы получили несколько сообщений о появлениях вражеских самолетов в воздушном пространстве Шотландии, — говорил мистер Скамандер. — Вероятность того, что атака на Хогвартс повторится, очень высока. Мы готовы предоставить людей, которые будут патрулировать территорию и обеспечивать постоянную связь с Авроратом. — Я также получил предложение от Академии Авроров для проведения дополнительных занятий для старших курсов, — добавил Диппет. — И чему их будут там учить? — уточнила Вилкост. — Если Гриндевальд планирует вторжение в Британию, мы должны быть готовы, — ответил ей мистер Скамандер. — Все волшебники будут нам нужны. — Тогда, полагаю, речь идет не о курсах самозащиты, — она поджала губы. — И какие курсы вы хотите обучать? — Полагаю, к четвертому курсу большинство студентов уже достаточно взрослые. Гарри нахмурился. Он сидел рядом с Вилкост и не знал, что думать о происходящем. Планы Министерства были ему понятны: они собирались вербовать новых авроров на случай, если фронт передвинется на земли Британии. Но четвертый курс… Это были еще дети. — Четвертый курс — это слишком рано, — вырвалось у Гарри. В этом возрасте он впервые столкнулся с Волдемортом на дуэли, но это не значило, что остальным стоило повторять этот подвиг. Он бы прекрасно обошелся без этого опыта. — На войну уходят и раньше, — мистер Скамандер бросил на него тяжелый, острый взгляд. — Мы должны быть готовы ко всему. Борьба с Гриндевальдом — наша главная цель. Гарри переглянулся с Гермионой. Они ничего не могли сделать, не могли вмешаться. История двигалась мимо них, словно огромная, неповоротливая машина, и ей не было дела до их мнения. Профессора смотрели друг на друга взволнованно и напряженно. Жизнь под сводами замка пыталась вернуться в привычное русло, забыть о внешнем мире, но введение военного положения и аврорский контроль едва могли поспособствовать этому. Скамандер и Диппет уже все решили. В тот же вечер в Хогвартс прибыло десять человек. Для них в Большом зале выставили отдельный стол, стоящий перед преподавательским, и выделили комнаты на том же этаже, где жили Гарри и Гермиона. Большинство авроров держалось особняком, но среди них затесались и приветливые лица — после ужина к Гарри и Гермионе подошли трое ребят. Двое юношей и девушка — они были самыми молодыми в отряде и явно чувствовали себя некомфортно рядом со старшими товарищами. — Привет, — сказал высокий парень с рыжими волосами. — Вы тут аспиранты, да? Меня зовут Оливер, а это Кэсси и Бардон. Бардон был невысоким парнем с кудрявыми волосами, а Кэсси — миниатюрной брюнеткой. Она была единственной девушкой в отряде авроров, и Гарри подозревал, что это многое значило: в конце концов, времена сейчас были другими. Она крепко пожала его руку и немного натянуто улыбнулась. — Приятно с вами познакомиться, — Гермиона старалась выглядеть дружелюбной. Гарри видел, как ее взгляд то и дело взлетал к волосам Оливера: он был не настолько огненно-рыжим, как Уизли, но сравнение было очевидным. У него было приятное лицо и светлые глаза, и он улыбался открыто и приветливо. — Нам сказали, что вы беженцы из Польши, — заметил Бардон. — Как вас занесло сюда? — Мы предпочитаем об этом не вспоминать, — уклончиво ответил Гарри. — Можно понять, — кивнула Кэсси. Она пристально посмотрела в лицо Гарри, и ее взгляд остановился на его шраме. — Поттеры — известная фамилия. Не знала, что кто-то из них покидал страну. — Я из… дальних родичей, — отмахнулся Гарри и решил сменить тему: — Так вы тоже учились в Хогвартсе? — Ага, — ответил ему Оливер. — Я со Слизерина. — А мы с Когтеврана, — хмыкнул Бардон. Они покинули Большой Зал. На улице поднялся холодный ветер, поэтому они просто двинулись по коридорам куда глаза глядят. Говорить с аврорами было приятно: они были старше Гарри и Гермионы, но не знали об этом и держались, как со своими. Это походило на глоток свежего воздуха: Гарри и не подозревал, что он так соскучился по общению, не включающему в себя обращение «профессор». — Я рад, что нас назначили сюда, — поделился с ним Оливер. — У нас был очень напряженный год, а Хогвартс… Это же детство. Квиддич и все такое. — Ты играл? — спросил Гарри. — Я был ловцом. — Я тоже! — Гарри едва не подпрыгнул. — Не в Хогвартсе, конечно… В прошлом году я вел кружок полетов, было здорово. — Да? А почему бросил? — О нет, Оливер нашел, кому присесть на уши, — шепнул Бардон Гермионе так, что Гарри и Оливер все услышали. — Расслабься, дружище, — улыбнулся Оливер через плечо. — Работа начнется завтра. — Мы всегда на работе, — покачала головой Кэсси. — Гриндевальд не будет ориентироваться на твое расписание. В прошлый раз он напал ночью. Оливер нахмурился. — Это не значит, что мы должны копить напряжение, — сказала Гермиона. — Это плохо сказывается на детях. — И как вам преподавание? — сменил тему Оливер. — Старшекурсники слушаются? — Я преподаю вместе с Уолбриком, — пожала плечами Гермиона. — А Гарри у младших курсов. Так что мы справляемся. — А как студенты? Есть кто-нибудь занимательный? Гарри вздрогнул. За разговорами с аврорами и новостями от Аврората он совсем забыл про Тома и их проблемы. Мысли о войне отодвинули волнения, превратив во что-то личное, далекое, не сравнимое с проблемами внешнего мира. В этом было что-то неправильное: Гарри вдруг ощутил странную вину за то, что на миг он забыл о Волдеморте и тревогах о Реддле и отвлекся на этих ребят. Он понимал, что в желании пообщаться с аврорами не было ничего плохого и он никого не предавал (в конце концов, когда-то он тоже мечтал быть аврором), но это ощущение опустилось на него. Как смутная догадка, как далекое внимание, как легкое, словно дуновение ветра, напряжение в шраме. — Никого, кто доставит вам проблемы, — ответил Гарри. — А что ваши коллеги? — Они все профессионалы, — ответил Оливер уклончиво. Новый порядок встроился в жизнь школы довольно просто и гладко. Большинство авроров держались где-то на периферии, и Гарри с Гермионой редко пересекались с ними. Это было даже на руку: им вовсе не нужно было привлекать к себе лишнее внимание. Молодых ребят это не волновало, и они просто искали компанию на время своего пребывания в школе, но их более опытные коллеги могли заподозрить неладное. Том ничего не говорил об аврорах. Он снова начал оставаться в свободное время, чтобы помочь Гарри с домашними работами — это была их маленькая рутина, негласное соглашение проводить время вместе. Гарри казалось, что Том расслабляется в такие моменты: тот словно ждал, что им снова кто-то помешает, вмешается в их крошечный мирок, и когда этого не происходило, он расплывался в улыбке. — Я столкнулся с интересной проблемой, — поделился Том в один из дней. — Я изучал программу третьего курса и понял, что максимум можно взять три предмета на выбор из пяти. — И что? — Мне нет смысла посещать маггловедение, однако остальные четыре предмета кажутся очень интересными, — Том постучал пером по губам. — Я не могу решить, от какого отказаться. — Я бы на твоем месте отказался от прорицаний, — Гарри улыбнулся. В эссе, которое он проверял, на полях был нарисован маленький лягушонок. — Почему? Я бы хотел увидеть свое будущее, — Том вскинул голову. — Не уверен, что прорицания действительно тебе в этом помогут. Это очень… туманный предмет. Да и пророчества еще никому не приносили счастья. — Интересное мнение. Там, где вы обучались, был урок прорицаний? Вам что-нибудь предсказывали? — Мои прорицания вела сумасшедшая, — хмыкнул Гарри. — И одно время ее заменял кентавр. Первая постоянно предсказывала мне смерть, а второй преподавал в кабинете, зачарованном так, чтобы выглядеть как лес, и я просто спал под кустом. Том прыснул. — Тогда неудивительно, что прорицания вам так не нравятся, — он улыбнулся. — Но это все равно интересное явление. Ведь если пророчества существуют, значит, наша судьба действительно расписана наперед и ее нельзя изменить. Холодок пробежал по спине Гарри. — Возможно, — аккуратно произнес он, — если ты знаешь, что будет дальше, то в таком случае можешь изменить будущее. Том задумался. — Или, — энтузиазм в его голосе Гарри совсем не понравился, — можно исполнить это пророчество с осознанием того, что ты его исполняешь. — Что ты имеешь в виду? — Ну, — Том отложил перо и уставился на Гарри. — Представьте, что вам было предсказано оказаться в Париже. Если бы вы не знали о пророчестве, то оказались бы там случайно из-за стечения обстоятельств, но теперь, зная о нем, вы можете отправиться туда специально, чтобы исполнить предсказание и избавиться от его влияния. В итоге пророчество сбывается, но из-за вашего решения, а не по воле судьбы. — Ты много об этом думал, — Гарри опустил глаза, уставившись на лягушонка. Тот едва ли мог придать ему сил, но почему-то это помогало. Лягушонка нарисовала первокурсница по имени Элизабет, и ее эссе было довольно слабым, но Гарри поставил ей высший балл. — Мне было любопытно, — Том прищурился. — Магия скрывает столько загадок. — Что ж, думаю, в следующем году ты подружишься с Гермионой, — Гарри не хотел дальше говорить о предсказаниях и будущем. — Она тоже терпеть не может оставлять загадки в покое. — Жду не дождусь, — хмыкнул Том. — Давай поболтаем о чем-нибудь другом. Как у тебя дела с Роуз? Реддл вздохнул и снова взялся за перо. — Нормально, я думаю? — он пожал плечами. — Она хорошая девушка. — Полагаю, друзья тебе завидуют, — улыбнулся Гарри. Он бы точно завидовал, если бы на втором курсе кто-то из его соседей завел девушку, пока он осмеливался заговорить только с Гермионой. Хотя, если так подумать, он же был первым? — Это их проблема, что они такие олухи, — Том пожал плечами. — В конце концов, если им кто-то нравится, нужно делать первый шаг. Гарри вдруг вспомнил о том, что ему рассказывал Орион об Альфарде. Как бы Том отреагировал, если бы тот сделал первый шаг? Едва ли он ответил бы на его чувства: он говорил о Роуз без особого энтузиазма и смущения, но Макмюррей была красивой, умной и талантливой, и они с Томом прекрасно смотрелись вместе. Гарри не был уверен, какой из вариантов был бы лучше. — Думаю, в такой ситуации большинство боится быть отвергнутым, — ответил Гарри. — Нужно просто подготовить почву. — С каких это пор ты стал таким знатоком? — хмыкнул Гарри. — Ты говорил, твой первый поцелуй был неудачным. — Не по моей вине, — Том ухмыльнулся, глядя ему в глаза. Гарри сложно было представить, что такого произошло у них с Роуз, и не был уверен, что он хочет предполагать. Поэтому он лишь усмехнулся, позволив Тому остаться при своем. Подобные разговоры заставляли Гарри возвращаться к своим старым сомнениям. Несмотря на войну, жизнь кипела вокруг, и они с Гермионой в кои-то веки могли прикоснуться к ней. Спустя пару дней трое молодых авроров решили отправиться в Хогсмид под предлогом проверки тайных ходов, ведущих из замка, и оценки ситуации в деревне. Глава их отряда — его звали Уоллис Пруст, и он напоминал Гарри Грюма — был настроен скептически, но каким-то образом Оливеру удалось получить разрешение на эту операцию: в конце концов, именно благодаря тайному ходу профессора смогли спешно вернуться в Хогвартс во время первого налета. Гарри и Гермиона тоже были приглашены. — Думаю, это полезное для нас разнообразие, — сказала Гермиона вечером, пока Гарри ждал, когда она соберется. Впервые за долгое время Гермиона пыталась уложить волосы и немного приодеться: у них было мало одежды, и их жизнь не предполагала частых выходов в свет, поэтому подобрать что-то было непросто. Гарри даже и не пытался: ему было комфортно в свитере. — Порой мне начинает казаться, что мы сами стареем, общаясь только с преподавателями. — Уолбрик бы обиделся, — хмыкнул Гарри. — Я пригласила его пойти с нами, — сказала Гермиона как бы между прочим. Она не поворачивалась. — Главное, чтобы Слизнорт не прознал об этом. Вчера он расспрашивал меня о ребятах и сказал, что до него дошли какие-то сплетни… Какие еще сплетни, авроры с нами всего несколько дней. Не удивлюсь, если узнаю, что это он их и распускает. — Тебе в этих сплетнях везет явно больше, чем мне. — Ну почему, — Гермиона повернулась к нему и поправила юбку. — Кэсси очень симпатичная девушка, не находишь? Гарри пожал плечами. — Наверное. — Не обязательно набрасываться на первую встречную, — улыбнулась Гермиона. — Но можно, знаешь, подумать… Если ты хочешь, конечно. Хотел ли Гарри? С одной стороны, было бы неплохо снова влюбиться, ждать встречи, ощущать себя живым и не зацикленным на прошлом… С другой стороны, он ничего не чувствовал к этой девушке и знал ее пару дней. Кто-то умел так делать, легко сходиться и расходиться, но Гарри страдал по Чжоу два года, а по Джинни — год… От подобных мыслей ему становилось неловко в собственной коже. Но он мог бы попытаться, наверное? Авроры не останутся с ними навсегда. А он перестанет ощущать себя менее опытным, чем второкурсник. Том бы не одобрил. Эта мысль хлестнула Гарри, словно кнут. — Посмотрим, — решил он. В Хогсмиде они, конечно, сразу отправились в паб. Дверь была закрыта, но Уильям открыл им и улыбнулся. — Оливер? — спросил он. — Ага, — Оливер первым зашел внутрь. — Спасибо, что разрешил прийти. — Я рад, — Уильям провел их к столику в углу. — Из-за самолетов у нас все закрыто. Если так продолжится, придется брать заем у гоблинов, чтобы покрыть расходы. Он присоединился к их бравой компании, и это было удивительно: Гарри вдруг осознал, что он никогда не оказывался в пабе не в компании профессоров или школьников. Но они были взрослыми сейчас, и все было по-другому. Уолбрик сидел рядом с Гермионой, явно чувствуя себя неловко из-за того, что он был старше всех, и Гермиона всячески поддерживала его, втягивая в общие темы. Гарри же метался между Оливером и Уильямом: они болтали о квиддиче, раздражая всех остальных. — Он пытался и нас втянуть в это, — пожаловался Гарри Бардон. — Ты выставляешь меня каким-то безумцем, — Оливер покачал головой. — Видел вас со слизеринской сборной, — заметил Уолбрик. Оливер бросил на него быстрый взгляд. — Да? — удивилась Гермиона. — И как они вам? — Пруст сказал, что мы должны держаться подальше от учеников, — сказала Кэсси. — Все-таки мы на службе. Но мне было приятно встретить еще одного человека, пострадавшего от увлечения родителей астрономией. — Познакомилась с Орионом? — улыбнулся Уолбрик. — Ты Кассиопея, я полагаю? Кэсси отсалютовала ему стаканом. — Это их семейная традиция, — пояснил ей Гарри. — Его кузена зовут Альфард. — Не худший вариант. Я знавала парня по имени Бетельгейзе, и его все время сокращали до Бетти. Он очень переживал. Гарри прыснул. Он вдруг захотел, чтобы Орион оказался сейчас с ними и понял, насколько нелепой была его идея называть так сына. Может, в нем взыграл алкоголь, который он, не скупясь, заливал в себя, стремясь размыть границы происходящего, но это даже показалось ему хорошим вариантом. В конце концов, в последний раз Орион был забавным, и, закрыв глаза, Гарри смог бы представить, что он сидит в баре в окружении своих друзей гриффиндорцев и Сириуса… Хотя это было неправильно. Гарри знал это. Находиться здесь с ними было странно — чуждо. Отчего-то чем дольше Гарри сидел за столиком, чем больше он выпивал, тем сильнее он осознавал это. Он словно вдруг оказался перед дверью, о которой думал, но которой никогда не касался — дверью в мир без Тома Реддла. В Хогвартсе все крутилось вокруг Тома, Гарри постоянно думал о нем, Волдеморте, о будущем… Но в моменты слабости подлая мысль сбежать настигала его. Ведь они с Гермионой могли жить в Лондоне и вот так ходить в бар с другими людьми. Окружить себя новыми друзьями, новыми возлюбленными. Гарри ощущал себя кем-то другим. Он не был уверен, нравится ли ему этот человек. Гарри вдруг отвлекся от своих мыслей — Кэсси, откинувшись на спинку стула, спросила: — Тут ведь есть и другой бар, правильно? — Ага, — ответил ей Уильям. — «Кабанья голова». — Мы слышали, им владеет брат профессора Дамблдора. Наверное, это удобно, когда семья близко, — Кэсси обвела край бокала пальцем. — Они общаются? — Насколько я знаю, не особенно, — Уильям пожал плечами. — Когда профессор приходит в Хогсмид, он заглядывает к нам. Ни разу не видел, чтобы он навещал Аберфорта. Кэсси кивнула и оставила эту тему. Гарри иногда поглядывал на нее, вспоминая слова Гермионы, но он не находил в себе никаких порывов отойти от ничего не значащего, дружелюбного общения. Ему было вполне комфортно болтать о квиддиче и преподавании и слушать, как Бардон расспрашивает Гермиону и Уолбрика о Рунах. Он рассказал, что в свое время собирался стать артефактором, поэтому Руны были его основным профилем. Оливер же, как оказалось, занимался боевыми заклинаниями. Гарри не мог рассказать ему о своем опыте встреч с подобной магией, поэтому просто кивал. Нужно было следить за словами, но чем больше он выпивал, тем сложнее было не сболтнуть ничего лишнего. Когда их с Гермионой спрашивали о прошлом, они отнекивались и отвечали общими фразами, но это едва ли звучало убедительно. К тому же они не могли переговариваться друг с другом, чтобы их ложь звучала слажено. Из паба они ушли за полночь, попрощавшись с Уильямом и пообещав снова его навестить. Гарри отправился прямиком в свою комнату и рухнул на кровать, как подкошенный. Он надеялся, что в эту ночь сновидения не будут его беспокоить, но кошмары все равно его настигли. Ему приснился странный сон о черной тени, преследующей его по Хогвартсу: она не обретала вид Волдеморта, но, несомненно, представляла опасность… К счастью Гарри, на следующий день у него не было своих уроков, и он пропустил занятия Вилкост под предлогом большого объема работы. За завтраком Слизнорт попытался расспросить его о выходе и намекнуть на свою компанию, но его отвлек Бири, и Гарри ловко увильнул от ответа. Он ощущал себя растерянным. Что странного было в том, чтобы завести новые знакомства? Немного повеселиться? Он не должен был ощущать вину и конфуз, думая об этом. Но все равно ощущал. Он поймал взгляд Тома — тот казался обеспокоенным. Гарри улыбнулся ему, стараясь всем своим видом показать, что все хорошо: Реддл не должен был узнать о его сомнениях. Гарри поделился своими мыслями с Гермионой, когда они уходили с завтрака. Гермиона зевала, а ее волосы были растрепаны сильнее обычного. — Думаю, мы просто не привыкли к этому, — сказала она, когда они вышли к лестницам. Мимо них проплыла парочка привидений. — В конце концов, когда мы вообще знакомились с кем-то нашего возраста? Мы общаемся только с профессорами. — Но ты привела Уолбрика вчера. — Он хороший человек, — Гермиона улыбнулась. — Очень умный и увлеченный. Мне интересно с ним общаться. — Это намек на то, что мне нужно получше разбираться в Рунах? — Вовсе нет, — Гермиона подхватила его под локоть. — Потому что я не собираюсь разбираться в квиддиче, уж не проси. Гарри хохотнул. Наверное, он зря переживал. Ничто не предвещало беды. А вечером авроры подняли тревогу. — Мы получили сообщение от Аврората, — объявил Пруст, вызвав всех профессоров в кабинет для совещаний. — Самолеты приближаются к Хогвартсу. Мы не знаем точно, преследуют они ту же цель или нет, но стоит перестраховаться. Студентов младших курсов нужно оставить в Большом Зале, старшекурсников же необходимо вывести на площадку перед главным входом, где я проведу им инструктаж. Нельзя допустить, чтобы барьер снова был пробит. Диппет кивнул. Он был серьезен и собран; остальные профессора молчали. Они все понимали, что это значит: если Гриндевальд повторил налет, значит, ему нужно было что-то от Хогвартса. Он пытался пробиться внутрь? Или намекал, что ни перед чем не остановится, пока не достигнет желаемого? Гарри подумал о мантии-невидимке. Знал ли Дамблдор о том, что хранилось сейчас под сводами замка? Мантия попала к нему в руки после смерти Джеймса, значит, она останется у Флимонта — Гриндевальд не достигнет желаемого. Но как? Гарри прикрыл глаза, вспоминая все, что помнил об истории. Скоро внимание Германии должно было повернуться на восток, но значило ли это, что Гриндевальд тоже оставит их в покое? Потому что если нет, то учеников придется отправить по домам. Сердце Гарри подскочило в груди. Он надеялся, что этого не произойдет. Гарри и Гермиона снова отправились в Большой Зал. На этот раз все было иначе: они не паниковали и работали слаженно и быстро. Деканы отправились по факультетам, а остальные присоединились к аврорам на улице. Сквозь большие окна было видно, как осветился барьер, но небо над Большим Залом оставалось темным и безмятежным. Студенты пришли в зал вместе с деканами. — Это просто мера безопасности, — голос мадам Банишер, усиленный Сонорусом, разносился по залу. — Не волнуйтесь и занимайте свои места. Ученики принялись укладываться. Было еще слишком рано для отбоя, но все понимали необходимость этой меры. Гарри поискал взглядом макушку Реддла — тот, слава Мерлину, был со своими друзьями. Он не спешил укладываться и стоял около своего спальника, глядя на окна. Словно ощутив внимание Гарри, он обернулся и уставился на Гарри в ответ. Шрам начало тянуть, и Гарри, зачарованный этим чувством, приблизился. — Что происходит? — Том шагнул к нему навстречу, игнорируя взгляды со всех сторон. — Меры безопасности, — Гарри сглотнул. — Авроры решили перестраховаться. Реддл сделал еще один шаг. — Правда? Или вы пытаетесь нас успокоить? — Это все, что я знаю. Нам мало что рассказывают. Том поджал губы и посмотрел на своих друзей. Те сидели на полу и не пытались встрять в их разговор — они были такими же взволнованными и напуганными, как и все остальные. Просто детьми. И Том был таким же: его лицо было бледным, крылья носа раздувались, а складка меж бровей не разглаживалась. Гарри хотелось протянуть руку и растрепать его мягкие волосы, чтобы сделать этот миг хоть капельку лучше, и он уже собирался сделать это… Знакомый голос окликнул его. — Гарри, — это была Кэсси. Ее обычная черная мантия сменилась красной. Волосы Кэсси завязала в тугой хвост, качающийся за ее спиной, пока она пересекала зал. — Что случилось? — Гарри подпрыгнул на месте. — Вы с Гермионой нам нужны, — Кэсси кивнула на выход. — Но мы помогаем ученикам… — Мадам Банишер и мистер Прингл справятся, — Кэсси была собранной и серьезной. Гарри даже не был уверен, предлагает она или приказывает. — Идем. — Хорошо, — Гарри повернулся к Тому. — Следи, чтобы ничего не произошло. Реддл моргнул. Его взгляд скользнул за спину Гарри, а потом уперся в Кэсси. Он медленно кивнул, ничего не говоря: напряжение исходило от него, словно жар от печи, и Гарри похлопал его по плечу, прежде чем развернуться и уйти. Спиной он чувствовал тяжелый взгляд, но в кои-то веки он был уверен, что проблема не в нем — Реддл просто боялся. Боялся за него. Гермиона присоединилась к ним. Кэсси шла вперед, уверенная и стремительная. — Мы разделили студентов на несколько групп, — вещала Кэсси. — Гермиона, ты иди к Западной башне, там Бардон. Гарри, ты иди к Черному озеру. Будешь вместе с Оливером. — А ты где? — спросил Гарри. — У Гриффиндорской башни, — отмахнулась Кэсси. — Поспешим! Гарри хотел спросить, почему они с Гермионой не могут работать вместе, но Кэсси неслась вперед так быстро, что он едва поспевал за ней. На выходе им пришлось разделиться: Гермиона бросила на него встревоженный взгляд, но подняла свою палочку и вместе с Кэсси отправилась обходить замок. Гарри же встал на хорошо вытоптанную дорогу, ведущую к Черному озеру. То тут, то там можно было заметить огоньки Люмосов. На берегу было несколько волшебников: большинство стояли, не двигаясь, а один вышагивал между ними. Искры сыпались с его волшебной палочки. Гарри приблизился. — Гарри! — волшебник окликнул его, и Гарри узнал Оливера. — Сюда! Одна из фигур обернулась, и Гарри узнал Ориона. Холодный свет глубокими тенями ложился на его лицо, и сложно было понять, выглядел Блэк взволнованным или сосредоточенным. Чуть в стороне стояли другие слизеринцы — один пятикурсник и двое семикурсников. Это показалось Гарри странной компанией, и что-то цепляло его внимание… Он не успел обдумать это. — Как там в замке? — спросил Оливер. — Мы уложили студентов, — Гарри встал рядом с Орионом. Тот все еще разглядывал его. — А что здесь? Кэсси сказала, что нужна наша помощь. — Пруст решил, что пара умелых волшебников лишними не будут. В конце концов, защита барьера приоритетна, — Оливер внимательно оглядел собравшихся. Студенты молчали. — Не волнуйтесь. Сегодня может ничего не произойти. Если они нас не найдут. — И как они нас находят? — испуганно спросил пятикурсник. Его звали Эдвард Гринграсс, и он опасливо поглядывал на своих старших товарищей. Гарри прищурился: один семикурсник был Карл Шмидт, другой — Маттиас Ллойд. Они все были чистокровными. — Хороший вопрос, — кивнул Оливер. — Есть идеи? — Может, среди них есть волшебники? — предположил Эдвард неуверенно. — Ведь любой может залезть в… самолет. — Если бы среди них были волшебники, им бы вообще не пришлось нас искать, — резко ответил Карл. — И магглоотталкивающие чары сбивают их с пути, — добавил Орион. — Но все же они нашли Хогвартс, — сказал Оливер негромко. — Намекаете, что кто-то в замке помогает им? — Орион сделал шаг вперед, и Гарри ощутил прикосновение его локтя. — Мы обязаны рассматривать все варианты, — Оливер не казался смущенным его недовольным голосом. — А что, есть какие-то идеи? Взгляд Гарри метнулся к Гриффиндорской Башне. Никто в замке не стал бы помогать врагу. Но в сомнениях Оливера был смысл… В прошлый раз магглы попали в Хогвартс случайно? Или же Гриндевальд нашел способ обходить магглотталкивающие чары? — Не переживай, — Оливер хлопнул Ориона по плечу, и тот покачнулся. — Просто размышления. Но ты молодец, чутье есть. Не думал стать аврором? — Думал, — Орион вскинул подбородок. — Похвально. Они замолкли. Оливер был единственным, кто, казалось, не поддавался повисшему в воздухе напряжению. Иногда Гарри ловил на себе взгляд Ориона, но тот ничего не говорил — и Гарри не спрашивал. Он не понимал, зачем его выдернули из Большого зала: ничего не происходило, и они просто ждали в темноте. Холодный ветер раздувал их мантии. Иногда Гарри оглядывался и смотрел на замок: тот был ярко освещен, и от него исходило такое тепло… Он надеялся, что ребята в Большом зале не сильно переживают. Что Том не переживает. Гарри понятия не имел, сколько времени они провели на берегу Черного озера. Оливер пытался втянуть их в разговор, чтобы хоть немного расслабить, но у него ничего не выходило — поэтому они молчали, глядя в темноту. В какой-то момент ветер донес до них знакомый гул: самолет действительно приближался. Гарри напрягся и поднял палочку повыше, словно надеясь, что свет Люмоса разгонит тьму и осветит страшную машину. Орион рядом с ним напрягся. Они ждали, когда он окажется рядом. Ждали взрыва, вспышки и грохота. В какой-то момент рев самолета прогремел прямо над их головами, но в ту же секунду он начал удаляться. Гарри стоял и не мог вздохнуть. Он думал, что сейчас самолет вернется и все повторится, как в прошлый раз, но этого не произошло — вскоре все стихло. Самолет скрылся в ночи. Они стояли на берегу еще какое-то время. Наконец, во мраке вдруг появился сверкающий белый огонек. Он приблизился к ним и превратился в сокола. — Отпускай, — прогремел голос Пруста. Сокол исчез. Гарри едва не застонал от облегчения. Каждая мышца в его теле была напряжена, и ему требовалось приложить усилие, чтобы заставить себя перестать до боли в пальцах стискивать волшебную палочку. Остальные, очевидно, чувствовали себя так же. — Нам повезло, — объявил Оливер. — Возвращайтесь в замок. — А ты? — спросил Гарри. — Надо отчитаться, — отмахнулся Оливер. — Оставляю студентов на твою ответственность. Гарри и забыл о том, что он был профессором, а не таким же школьником, как остальные. Они поднялись с берега, и Оливер их покинул — быстрым шагом он направился в темноту. Гарри пару секунд смотрел ему вслед, а затем повернулся к слизеринцам. Он должен был их подбодрить, наверное, но не мог подобрать слов. Впятером они направились к замку. Карл и Маттиас тихо что-то обсуждали, а Эдвард плелся за ними, уставившись в землю. Орион шел рядом с Гарри, и это было почти естественно. Он иногда поглядывал на Гарри так, словно хотел что-то сказать — это было странно, ведь он всегда легко находил слова. Гарри не хотел видеть его таким растерянным. — Ты правда хочешь стать аврором? — спросил он так тихо, чтобы только Орион его услышал. Блэк глянул на остальных и сбавил шаг. — Если я вам скажу, обещайте, что никому не расскажете. — Обещаю. — Мой отец считает, что смог бы продвинуть меня по службе, — ответил Блэк. — Но я не хочу. — Почему? Не хочешь стать Главой Аврората когда-нибудь? Орион покачал головой. — Я не хочу воевать, — поделился он. — Не считайте меня трусом из-за этого. — Не буду, — серьезно ответил Гарри. — Нет ничего постыдного в желании держаться подальше от смерти. Это гораздо более взрослая позиция. — Взрослая? — Воевать всю жизнь — не лучший выбор. Когда-то Гарри думал, что это его судьба. — Мистера Грэма это, кажется, не волнует. — Кого? — удивился Гарри. — Мистера Грэма, — Орион посмотрел на него с насмешкой, и на миг напряжение в воздухе растаяло. — Я познакомился с ним, мисс Ракоци и мистером Блумфилдом. Они, кажется, довольны своей работой. Они сказали, что вы с ним подружились. Странное предчувствие вдруг сжало горло Гарри. Он вдруг осознал, что не помнил фамилий своих новых знакомых. Грэм и Блумфилд звучали довольно нормально, но Ракоци… — Хм. Мы с ними общались, — ответил он уклончиво. Орион вдруг ухватил его за рукав, вынуждая остановиться. Его взгляд метнулся к удаляющимся слизеринцам, а потом уперся в лицо Гарри. Они замерли посреди снежной поляны. — Что случилось? — спросил Гарри шепотом. Орион наклонился к нему. — Вы не заметили ничего странного? — Странного? — Где мисс Грейнджер? Почему она не пришла с вами? — Ее направили к другой башне, — Гарри нахмурился. — Она ушла с Кэс… мисс Ракоци. Что кажется тебе странным? Авроры, конечно, довольно суровые, но эти ребята выглядят дружелюбно. Они пытаются с нами подружиться. — Вот именно, — пальцы Ориона крепче сжались на его руке. — Мне не нравятся люди, которые активно пытаются со мной сблизиться. Сердце Гарри пропустило удар. — Значит ли это, что я должен тебя опасаться? — он постарался улыбнуться. — Конечно, — Орион вернул ему улыбку. — Я очень опасен.