Порочный круг

— Это же хорошо, — сказала Гермиона. — Мы можем это использовать? — Что? — Гарри уставился на нее недоуменно. — Ты вообще меня слышала? — Конечно. — Как ты можешь так спокойно реагировать? Гермиона вздохнула. Она взяла одну подушку и прижала ее к груди, крепко обняв. Желтый свет ламп мягко ложился на ее лицо, путался в кудрявых волосах и отражался в больших глазах. Она не казалась шокированной или возмущенной, и Гарри хотел бы, чтобы подобная рассудительность наполнила и его, но слова Ориона продолжали звучать в его голове. — Во-первых, — Гермиона подняла один палец, — мы не можем полагаться на слова Блэка. Он заинтересован в ситуации и мог специально сказать это, чтобы между тобой и Реддлом появилась неловкость. Во-вторых, на втором курсе многие влюбляются в своих профессоров. — О да, Локонс. — И он тоже вел ЗОТИ, — Гермиона не смутилась. — Даже если Орион сказал правду, разве это проблема для нас? Разве это не значит, что мы победили? — Думаешь? — Дамблдор считал, что Волдеморт не был способен любить. Конечно, это громкое слово, но это первый шаг. — Притормози, — осадил ее Гарри. — Я не собираюсь его поощрять. — Я не говорю про поощрение, просто… Том, очевидно, очень привязан к тебе, и эта привязанность растет с каждым днем. Ты сам говорил, что он проводит с тобой чуть ли не каждую свободную минуту и постоянно спрашивает об Орионе — он, очевидно, просто ревнует. — Мне очень, очень не нравится об этом думать, — признался Гарри. Он подтянул колени к груди и принялся грызть ноготь. Он бы предпочел просто забыть о словах Блэка: если бы речь шла о ком-то другом, он бы так и поступил — Гарри было все равно на то, кто там кому нравится, — но Том… Это была совсем другая история. — О Томе или о Волдеморте? — усмехнулась Гермиона. — Это именно тот случай, когда я хочу их разделить. — Ты прав. Хотя если бы мы что-нибудь знали о… хм, предпочтениях Волдеморта, нам было бы проще. Может, ему действительно нравились мужчины? — Фу, Гермиона, — Гарри взял вторую подушку и кинул ее в подругу. — Я ничего не хочу знать о том, кого Волдеморт затаскивал в свою постель. — Все, молчу! — Гермиона засмеялась и закрыла лицо руками. — Но ты ведь согласен со мной, что это хороший знак? Это доказательство, что Том способен на светлые чувства. — Если это правда. — Да, — Гермиона кивнула. — Что еще Орион сказал? Гарри сглотнул и отвел взгляд. — Ничего особенного. — Правда? — Ты слишком много думаешь о Реддле. — Я думаю вовсе не о нем. — Я думаю, что Вилкост права, — Гарри неуютно поежился. — Я не могу отстраниться от Тома по понятным причинам, но с Орионом… лучше держать дистанцию. — Почему? — Гермиона прищурилась. Она чуть наклонилась вперед, вглядываясь в его лицо. — Он, конечно, вспылил, но он кажется… неплохим. Интересным. — Он уже раскопал историю Маркуса. А если и наши раскопает? — Ну, за нас поручился Дамблдор, — Гермиона улыбнулась. Они не знали, как поговорить с профессором на эту щекотливую тему. Пару раз Гермиона пыталась узнать его мнение об отъезде авроров, но Дамблдор ловко уходил от вопросов и говорил, что это естественно — защищать коллег от нападок Министерства. С ним трудно было поспорить, хотя его нежелание говорить на эту тему было очевидным и очень странным. Гарри начинало казаться, что волшебник действительно подозревает их в чем-то, но зачем тогда он им помог? Еще и незаметно — они могли и вовсе не узнать о его протекции. Гарри подумывал задать вопрос прямо, но порой он боялся услышать ответ. Взгляд Дамблдора был таким же пристальным и знающим, как и раньше. Может, им стоило оставить это в стороне и не раздувать искры, способные превратиться во всепоглощающее пламя. Это касалось и всего остального. — Но все-таки, — Гермиона придвинулась к нему. — Что с Орионом? — Хватит. Не трогай меня. — Почему? — Потому что я твой профессор. Потому что я так сказал. — Разве слов Вилкост недостаточно? — Гарри, — она положила руку ему на локоть, — ты не слушал учителей раньше, и я очень сомневаюсь, что начал слушать сейчас. Ты правда думаешь, что Орион опасен для нас? Мне казалось, он начал тебе нравиться. Мы могли бы подружиться. Гарри пожал плечами. Он вспомнил Ориона, нависшего над ним: его голос и пристальный взгляд, словно Блэк пытался сообщить ему нечто чрезвычайно важное и тревожное. Он вспомнил хватку его пальцев на локте — и прикосновение к щеке, которое словно впечаталось в его кожу. Может, он просто давно этого не ощущал — близость другого человека. Чужое дыхание. — Тебе лучше уйти. Сейчас. Это все было очень неправильно. Гарри действительно не хотел об этом думать: он ощущал сомнение внутри себя, странную слабость, из-за которой его руки и ноги становились ватными. В Большом Зале он не смотрел на слизеринский стол, а на занятиях Вилкост со старшекурсниками почти не появлялся: ему нужно было готовить младшие курсы к экзаменам, и нагрузки снова стало слишком много. Даже сейчас на столе еще лежала парочка заданий, которые Гарри с чистой совестью отложил. Он так устал. Орион сделал все только хуже. Гарри не собирался думать об этом. — А тебе когда-нибудь… — начала Гермиона и вдруг замолкла. — Что? Она посмотрела на него внимательно и на удивление нежно. — Да ничего, — она улыбнулась. — Так что будем делать с Томом? — А надо что-то делать? — ужаснулся Гарри. — Если ты хочешь, чтобы я с ним поговорил об этом, то я скорее сброшусь с башни. — Не надо, — рассмеялась Гермиона. — Но нам нужно узнать, правда ли это. — Как вообще можно понять, что кто-то в тебя влюблен? — Гарри, ты как деревяшка, — она постучала его по лбу. — Иногда достаточно одного взгляда. — Да что ты говоришь, — фыркнул Гарри. — Вы с Роном столько лет ходили вокруг друг друга. — Это была исключительно вина Рона, — Гермиона закатила глаза. — Уверена, если бы на нашем месте были вы с Томом, то Реддл пригласил бы тебя на бал раньше, чем о бале стало бы известно. Гарри поморщился. — Да, мечтаю потанцевать на балу с Волдемортом. — Это образно. — Это слишком. Я не хочу думать об этом, когда он придет на урок. — Скоро уроки закончатся, — Гермиона погладила его по плечу. — Остались только экзамены. Они уедут по домам, а мы отправимся отдыхать в Лондон. — Думаешь, мы сможем что-нибудь найти? — На самом деле я уже спрашивала Слизнорта. У него столько знакомых — сказал, что подыщет нам место. Правда, он кажется решил, что это наш медовый месяц или вроде того. — Пусть лучше по школе ходят такие слухи, чем про Тома. — Или Ориона. — Что? — Что? — Гермиона вздохнула. — На самом деле мне очень жаль эту девочку, Роуз. — Мне тоже, — сказал Гарри. — У меня дурное предчувствие. — Поэтому мы и уедем на лето. Все обдумать. Гарри кивнул и улыбнулся. Он взял Гермиону за руку и крепко сжал ее пальцы. — Альфард? — удивился Гарри. — Все в порядке? Блэк стоял перед его кабинетом, покачиваясь с носка на пятку. Его черные кудри были немного растрепаны, а воротник рубашки — расстегнут. Галстук болтался кое-как. Теплая погода заставила студентов избавиться от мантий, и учителя уже не просили их поправить форму. В конце года все хотели расслабиться, тем более что поводов для беспокойств было предостаточно. Восточный фронт окончательно открылся в конце июня, и все с тревогой следили за газетными заголовками. Студенты тоже переживали: их часто можно было заметить тесными группами, собравшимися вокруг свежих выпусков. Компания Тома тоже этим занималась, и Гарри подозревал, что в этот самый момент они как раз сидят где-нибудь под деревом, обсуждая экзамены и военные новости. Но Альфард стоял перед его кабинетом. — Добрый день, — Блэк невольно заглянул ему за спину. — А Том не здесь? — Том? — Гарри прищурился. — Нет. — Извините, — Альфард кивнул и отступил. Он уже собирался уйти, когда Гарри позвал его. — Погоди, — он открыл дверь пошире, чтобы не казалось, будто он что-то — кого-то — прячет в кабинете. — Все хорошо, Альфард? — Да, сэр, — ответил тот четко и ровно. Гарри подозрительно прищурился. — Уверен? — Конечно. Что-то явно было не так. Альфард держал подбородок поднятым, и его голос звучал ровно и спокойно. Он хорошо выглядел, но взгляд его был полон затаенной тоски, словно он действительно расстроился из-за того факта, что не нашел Тома здесь. Но на уроках Гарри не замечал ничего особенного. Когда Том с ним не ссорился, то он был самым прилежным учеником на свете — и хорошо влиял на своих друзей. Они всегда делали домашние задания и отвечали на вопросы, зарабатывая баллы. Иногда Реддл сидел с Альфардом, иногда с Эдвином, однажды он даже сел с Роуз — видимо, в честь скромного весеннего бала, который устроил Бири. Весь зал был украшен цветами из теплицы, а студенты танцевали. Все, казалось, было хорошо. Но все же… — С кузеном все нормально? — спросил Гарри осторожно. Темные глаза Альфарда вдруг вспыхнули. — Только вы мне не говорите про кузена, пожалуйста, — фыркнул он и тут же поджал губы. — Простите. — Ничего, — Гарри постарался улыбнуться. — Ты уверен, что ничего не хочешь мне рассказать? — Нет, сэр, — Альфард покачал головой. — Мне надо идти. Он попытался выдавить улыбку, но она вышла холодной и фальшивой. Гарри проводил его взглядом: он сочувствовал младшему Блэку, хотя совершенно его не понимал. Он помнил, что именно Орион рассказал ему о своем младшем брате — он, как выяснилось, был любителем посудачить о чужих симпатиях. Если Альфард действительно что-то чувствовал… Гарри жалел его так же, как и Роуз. Что могло быть печальнее, чем влюбиться в Тома Реддла? Он спросил его про Альфарда, когда Том заглянул к нему в следующий раз. Из-за экзаменов он много времени проводил в библиотеке и заходил к Гарри просто обсудить школьные дела. Том не желал падать лицом в грязь и усердно учился: с его оценками могли сравниться только отметки Роуз, которая тоже была отличницей. — С Альфардом все прекрасно, — ответил Том. — Почему вы спрашиваете? Опять. — Недавно он заходил ко мне и искал тебя, — ответил Гарри. Он писал билеты на экзамен, раздумывая над тем, как соблюсти баланс сложности. — Выглядел расстроенным. — Он… Иногда принимает все слишком близко к сердцу. — Что — все? — Все, — Том повел рукой в воздухе. — Его личные переживания. — Это связано с семьей? Реддл вздохнул и отложил книгу в сторону. — В том числе, — сказал он устало. — Думаю, он просто чувствует себя одиноко из-за того, что брат с сестрой на него ополчились, а родителей больше волнует их младший сын, и поэтому слишком… привязывается к друзьям. — Это нормально — быть привязанным к друзьям. — Конечно, — согласился Том. — Но? — Я не хочу обсуждать семейство Блэков, никого из них. Гарри кивнул. Может, Альфард умудрился признаться Тому, а тот теперь его избегал? Реддл вскинул на него внимательный взгляд, и Гарри сразу смутился: он не мог не вспоминать о словах Ориона и рассуждениях Гермионы — и зачем он вообще открыл ту дверь? Том вел себя, как обычно: конечно, его иногда тянуло приблизиться, но за этим могло стоять и простое желание ощутить человеческое тепло. Это ничего не значило. Глупости. Думать так было намного проще, чем гадать, стоит ли что-то большее за каждым его взглядом и жестом. Том пристально смотрел на него, и Гарри иррационально опасался, что тот прочитает его мысли. Но Реддл не догадывался о его сомнениях и мягко улыбался в ответ. — Расскажите мне о чем-нибудь другом, — Том подпер голову рукой. — Я скоро уеду, и мне бы хотелось послушать вас еще немного. Дни после экзаменов были самыми светлыми и самыми грустными в жизни учеников. Расставание с друзьями приближалось вместе с возвращением домой: некоторые хотели поскорее оказаться рядом с родителями, другие с тоской смотрели на Хогвартс. Гарри помнил, как его угнетала необходимость покинуть замок, поэтому он прекрасно понимал, почему вместо веселья с друзьями Том ходил хмурый и расстроенный. Но он никак не мог ему помочь — таковы были правила Хогвартса, и Гарри знал, что даже спустя года они останутся неизменными. Зато Гермиона повеселела. Слизнорт свел их с волшебником, который готов был за скромную плату предоставить им свою квартиру на некоторое время. Ничего особенного: тихий район, в котором магглы жили бок о бок с волшебниками, не подозревая об этом. Гермиона была уверена, что маленькие каникулы вдали от Хогвартса и им пойдут на пользу, поэтому заранее придумывала им программу. В дополнение к этим планам Гарри получил несколько заданий от Вилкост, решившей, что отпуск ни в коем разе не значит, что можно отдохнуть от обязанностей. В последний день Гарри выглянул на крыльцо, чтобы попрощаться с уезжающими. Профессора наблюдали за тем, как они садятся в повозки. Отчего-то видеть это было грустно, и сердце Гарри сжималось от дурного предчувствия, которое с каждым днем становилось все сильнее. Он не мог облечь его в слова и пытался запрятать куда-то в глубины своего разума. Том собирался со своими друзьями. Он лишь на мгновение приблизился, чтобы попрощаться. Гарри улыбнулся ему: шрам немного покалывало, и он был уверен, что виной тому волнение Реддла и его нежелание уезжать. — Надеюсь, увижу тебя на Рунах в следующем году, — сказала ему Гермиона. — Обязательно, — Том кивнул и повернулся к Гарри. Он казался грустным, и его улыбка выглядела довольно натянутой. — До встречи. Гарри кивнул. Реддл пару секунд смотрел на него, прежде чем вернуться к своим друзьям и забраться в повозку. — Вот и все, — шепнула Гермиона. Они наблюдали, как студенты уезжают. Гарри заметил Ориона и его друзей: он ждал, что Блэк тоже подойдет попрощаться, но тот был занят разговорами. Вокруг него всегда были люди: девушки и парни обменивались с ним прощаниями. Теплый летний ветер трепал его волосы. Гарри разглядывал его, думая о своем, и почти вздрогнул, когда Орион вдруг обернулся. С такого расстояния сложно было разглядеть выражение его лица, но Гарри очень сомневался, что Блэк доволен. Они даже не ссорились, наверное — это просто было слишком. — Гарри, — Гермиона взяла его за локоть. — Что? — он обернулся к ней. Она посмотрела на него как-то странно, а потом взяла за руку. — Давай заглянем к Уолбрику? — предложила она. — Он хотел пригласить всех в Хогсмид вечером. Может, директор согласится пойти с нами. Они еще немного постояли на крыльце, прежде чем уйти в замок. — Гарри, — Гермиона заглянула в гостиную. — Почта. Гарри лежал на полу, сбросив на ковер подушки, и читал обозрение квиддича. Делать было особо нечего: в квартире, которую они занимали, не было маггловских развлечений, вроде телевизора, а радио ловило только волшебные станции, от которых вяли уши. В итоге Гарри тратил деньги на маггловские книжки и журналы по квиддичу, чтоб хоть как-то развлекаться, а когда они ему надоедали — готовил. Гермиона отказывалась признавать, что у него получилось намного лучше, чем у нее, но в какой-то момент они негласно решили, что за кухню отвечает Гарри. — От кого? — спросил он. — Одно от твоего навязчивого поклонника, разумеется, — хихикнула она, глядя на конверт. — А второе… Ого, оно с площади Гриммо! Гарри подскочил, опираясь о диван. — Что? — Меня начинает беспокоить, что тебе пишет столько парней, — хмыкнула Гермиона, бросив на него хитрый взгляд. — А я переписываюсь только с Уолбриком. Если бы твои поклонницы знали… — Еще не хватало, — Гарри забрал у нее письма. Первое было от Тома: он обещал, что будет писать, и Гарри было даже интересно узнать, устроился ли он работать на ферму. Он бы хотел на это посмотреть. Реддл всегда был аккуратным и серьезным, и было бы любопытно увидеть его в рабочей одежде. Хотя Том, наверное, ужасно этого стыдился. Второе было от Ориона. Гарри поборол желание закатить глаза. Добрый день, профессор, Я узнал, что вы тоже сейчас в Лондоне. Хотите встретиться? Если вам нужен хороший предлог, то я его придумаю. О.Б. Гарри скомкал письмо и затолкал его в задний карман. — И что? — спросила Гермиона, заглядывая ему через плечо. — Ты точно не забыл мне о чем-то рассказать? — Не забыл, — отмахнулся он. — Понятия не имею, что Ориону от меня надо. — Отвечать не будешь? — Неа, — легкомысленно отозвался Гарри. — Даже думать о нем не хочу. — Ладно, — Гермиона подозрительно оглядела его. — И поговорить об этом не хочешь? — Я с большей готовностью буду говорить о Волдеморте. — Никакого Волдеморта, — настояла Гермиона. — Этим летом мы будем отдыхать. Уверена, нам с головой хватит этих разговоров в сентябре, когда приедут новые ученики. Сам понимаешь. Гарри кивнул. Скоро все участники трагедии, которую во что бы то ни стало нужно было избежать, появятся в Хогвартсе. Это было важнее всего остального. Всего. — Так какие у нас планы? — спросил он, сжав конверт в руке. — Что-нибудь веселое. Я как раз выписала парочку музеев. Гарри закатил глаза и улыбнулся.