***
Том и Роуз сидели вместе за первой партой центрального ряда. Видимо, Реддл старался соблюдать баланс, одновременно уделяя своей девушке время и не тратя на это много сил: он садился с ней, улыбался и что-то шептал ей на ухо, но его глаза оставались холодными. В такие дни подруга Роуз, Кэти, отсаживалась к Альфарду, и они тихо хихикали, что-то чиркая в учебнике. Глядя на эти парочки, Гарри дивился тому, насколько разными бывают люди. Сегодня Том был особенно любвеобильным. Его левая рука лежала на стуле Роуз, легко и непринужденно, будто он держал ее там ради удобства. Гарри видел, как он поглаживает девушку по спине, и с трудом боролся с желанием скривиться: это был дешевый способ вызвать ревность и не более того. Ему не было до этого дела. Он уже рассказал им про историю оборотней и перешел к насущным проблемам: наследственности, предрассудкам и аконитовому зелью. Он старался донести до них простую мысль, что оборотни могут быть такими же членами волшебного общества, как и все остальные, и что предвзятое отношение к ним — это несправедливо и жестоко. Он вспоминал о Ремусе, о его увольнении и том, как к нему относились чистокровные. А ведь прошло пятьдесят лет — отношение волшебников к чему-то выбивающемуся из старых традиций менялось медленно, и это бесконечно удручало. Гарри думал именно об этом, и Реддл со своими мягкими улыбками не мог поколебать его. Но все же Гарри думал о нем. — Аконитовое зелье очень сложно приготовить, — вещал он, прохаживаясь вдоль доски. — Мы с вами не будем разбирать его — этим вы займетесь с профессором Слизнортом. Я лишь хочу отметить, что в Министерстве постоянно обсуждают проекты, касающиеся возможности сделать это зелье более доступным. Сейчас каждый человек, страдающий от ликантропии, обязан встать на учет в больнице Мунго. Лекари обеспечивают людей зельем, которого хватает, чтобы оборотень не представлял опасности для себя и окружающих в полнолуние, но которого недостаточно для комфортного превращения. Майкл Риндлтон поднял руку. В этот момент Альфард коснулся спины Тома, привлекая внимание, и тот отклонился назад, чуть изгибая шею. Гарри пару секунд попялился на него, а потом кивнул гриффиндорцу. — А почему оборотни сами не варят зелье? — спросил тот. — Некоторые так делают, — ответил Гарри. — Но для этого у них должно быть разрешение, которое можно получить, обладая соответствующим образованием. Поскольку оборотень может быть очень опасен в полнолуние, и Министерство должно быть уверено, что самостоятельно приготовленное зелье будет надлежащего качества. Сокрытие заражения, неявка в Мунго и все прочее грозят наказанием, вплоть до Азкабана. Нельзя халатно относиться к этой опасности. Лицо Майкла вытянулось. — А если заразится ребенок? — спросила Сьюзан Степлтон. — Тогда все эти процедуры будут контролировать родители. — И он будет учиться в школе? — она испуганно округлила глаза. — Конечно. — А вдруг… что-то случится? Вдруг он заразит кого-то? Гарри нахмурился и остановился около своего стола. Ученики переглядывались, разделяя ее опасения — их можно было понять, ведь истории о кровожадных оборотнях всплывали так часто, что даже магглы в них верили. — Оборотень может заразить кого-то только в полнолуние, — вдруг резко ответил Том. — Я знаю, — в тон ему ответила Сьюзан. — Но ведь у них все равно есть… яд или вроде того, так ведь? — Мистер Реддл абсолютно прав, — вмешался Гарри, и голос его звучал холоднее, чем он хотел. — Передать ликантропию можно только во время полного превращения. Однако, если вблизи полнолуния оборотень укусит вас, то ваше настроение начнет зависеть от фаз луны, может появиться особая любовь к мясным блюдам и аллергия на аконит. Однако большинство оборотней — такие же люди, как и вы. Вы же не ждете, мисс Степлтон, что ваша соседка набросится на вас? Сьюзан покосилась на свою подругу Сару, и та клацнула зубами и улыбнулась Гарри. Тот улыбнулся в ответ. — Если оборотень будет учиться в школе, то раз в месяц ему придется оставаться в особом месте, чтобы с максимально возможным комфортом пережить превращение. Это не повлияет на его учебную деятельность — как не должно влиять на все остальное. — А как же все эти истории про убийства? — шепотом спросил Джордан Митч. — Из-за которых детям говорят не гулять в полнолуние? — Среди оборотней бывают опасные люди — ответил Гарри. Он вспомнил лицо Сивого, и утихшая ненависть поднялась в нем. — Но и среди остальных волшебников тоже. Эти вещи никак не связаны между собой. Многие люди способны на убийство. Гарри покосился на доску. — А вы когда-нибудь встречали оборотня? — спросил Бенджамин Лестрейндж. — Один из моих близких друзей был оборотнем, — ответил Гарри. — Это был один из самых добрых людей, которых я встречал. Том вскинул голову, и Гарри поймал его внимательный взгляд. Когда урок закончился, он почему-то ждал, что Том останется. Рано или поздно им стоило поговорить о случившемся, и Гарри даже подготовил короткую, убедительную речь. Он должен был честно ему сказать: я не могу ответить на твои чувства, но я искренне хочу, чтобы ты не стал сумасшедшим маньяком — или примерно так. Ладно, ничего Гарри не придумал. Он должен был сказать Тому правду. В конце концов, они и так переступили эту черту притворной вежливости. Нужно было сказать, что Реддлу не на что надеяться, признаться в чувствах к Ориону и предложить найти какой-то выход. Гарри не хотел, чтобы все его усилия были напрасны, чтобы Том остался один на один с тем, что так тянуло его к темной магии. Дамблдор не верил, что у Гарри получится. Он не сказал этого прямо, но его сомнения были довольно очевидны. Он был прав, и Гарри стоило последовать его совету — то же ему говорила и Гермиона. Он не мог сделать то, что задумал — как не мог опустить руки. Том не остался после занятия. Раньше он всегда задерживался, даже если ему нужно было идти на следующий урок, но сейчас он просто собрал вещи и ушел со своими друзьями. Гарри смотрел ему в спину. Он мог сам попросить его остаться, но ему не хотелось делать первый шаг. И если Том к этому не стремился… А вдруг Гарри переоценил его привязанность? На самом деле он никогда всерьез не рассматривал вариант, в котором Том не относился к нему с таким же пристальным вниманием, с каким Гарри относился к нему. Реддл постоянно был в его мыслях, он строил свои уверенности вокруг него — как и вокруг Волдеморта. И Гарри казалось, что Том отвечал ему тем же, оттого и стремился завладеть им. Но вдруг… Конечно, он был одним из немногих, кто два года назад поддержал Тома. Он хранил его секреты, помогал ему. Но вдруг Том действительно был всего лишь влюблен в него? Так, как бывает влюблен любой человек, а не Темный Лорд. Волдеморт мог философски подходить к полу своих любовников — Гарри ничего не знал об этом. Мог ли Том просто… влюбиться в симпатичного учителя, вокруг которого скопилось столько тайн? Загадки были для него, будто красная тряпка для быка. Мог ли… передумать? Чувства к Гарри требовали от него довольно многого. Ему приходилось бороться с Орионом, ощущать притворство и сталкиваться с отказом. Мог ли он решить, что это того не стоит? Их с Гарри связь не приносила плодов, ведь Гарри не пытался ее развивать и даже наоборот старался всячески скрыть и подавить. И если Том решил… Гарри ведь этого добивался? Чтобы Реддл не рассчитывал на взаимность? И все-таки вид его удаляющейся спины вызывал раздражение и тревогу. Гарри не нравилась одержимость Реддла, конечно, это было совершенно нездоровым поведением и Гермиона была абсолютно права. Но в этом была некоторая справедливость. Гарри просто не хотелось ощущать себя одиноким в этом безумии. Был еще Орион. Гермиона и Уолбрик собирались к ним присоединиться в Хогсмиде, и Гарри понятия не имел, как к этому относиться. Во всем был виноват Реддл, конечно, и мысли о нем убивали все веселье. Не то чтобы Гарри действительно рассчитывал, что все пройдет безоблачно, но план казался ему довольно неплохим. Орион был старшекурсником, он имел право пить алкоголь — а если уж Слизнорт мог ходить с Томом в паб, то Гарри и подавно мог привести туда Ориона. К тому же они были не одни. Это не было свиданием.***
— Так это двойное свидание? — с улыбкой спросил Уолбрик, когда они заняли столик в углу. На столе лежало обновленное меню, и Гарри вцепился в него, как в спасательный круг. На самом деле обстановку в «Одном венике» никак нельзя было назвать романтичной: в зале было шумно, а за другими столами сидели школьники. Можно было пойти в другие пабы, но Гарри считал, что они не должны прятаться где-то. — Да, — сказала Гермиона, глянув на своего наставника. — Разве вы не догадались? Мы тут с Гарри, а вы с Блэком. Она наклонилась и чмокнула Гарри в щеку, прежде чем вернуться к меню. Уолбрик и Орион обменялись такими взглядами, будто они понимали больше остальных, а Гарри густо покраснел. И что Уолбрик думал о нем? Не задавался ли вопросом, какого черта Гарри таскает за собой студента? Который — между прочим — сам его сюда пригласил? Орион сидел рядом с ним, расслабленно откинувшись на спинку. За столом было тесновато, и его нога прижималась к бедру Гарри. Он мог отодвинуться, но не делал этого из вредности. Его насмешливый взгляд прожигал Гарри насквозь, бросал вызов, и Гарри невольно отвечал на него. Он пихнул Ориона под столом. Тот пихнул в ответ. — Мне нравится вишневое пиво, — сказала Гермиона. — Мне тоже, — поддержал ее Уолбрик. — Нельзя напиваться, когда тут столько студентов. Подадим плохой пример. — Уверен, эти студенты и сами были бы не прочь напиться, — усмехнулся Орион. — Вот когда я был на третьем курсе... — Поговорим об этом, когда ты закончишь школу, — усмехнулся Уолбрик. — А до тех пор я предпочту верить в святую невинность учеников. — Вы ведь и сами были студентом, — хмыкнул Гарри. — И совсем недавно! — Уолбрик поднялся. — Я был святым и невинным. Так что вам принести? Гарри взял сидр, а Орион — эль. Уолбрик ушел, оставив их троих за столом, и Гермиона тут же с улыбкой посмотрела на Блэка. Она подперла голову рукой и прищурилась. Тот стойко выдержал ее взгляд. — Гарри сказал, что это была твоя идея, — заметила она. — Сходить сюда. — Моя, — Орион окинул взглядом толпу. На их столик никто не смотрел: старшекурсники часто общались с профессорами, и это никого не удивляло. — Мне кажется, тут довольно… весело. Мы иногда выпиваем с профессором Слизнортом, но с остальными профессорами как-то не удается никуда сходить. — Слизнорт поражает меня все больше, — фыркнул Гарри. — Эти его собрания… — Вы просто на них не были, — усмехнулся Орион. — Куда нам, — Гермиона бросила на Гарри игривый взгляд. — Профессор Слизнорт может быть странноватым, но он искренне печется о нас, — Орион улыбнулся. — Он познакомил меня с несколькими людьми из спорта. — И как продвигается? — поинтересовался Гарри. — Пока медленно, — Орион провел пальцем по краю стола. — Я заявил о своем интересе. Посмотрим, как пойдет. — Ты талантливый игрок, — кивнула Гермиона. — Уверена, ты сможешь. — А ваши планы? — Орион немного покачался на стуле. — Слышал, вы с профессором Уолбриком написали статью. — Уже несколько, — кивнула Гермиона. — Наши планы в основном исследовательские. Но Рудольф планирует написать учебник. Нынешние оставляют желать лучшего. Гарри едва не переспросил, кто такой Рудольф, но вовремя себя одернул. Он откинулся на спинку и вздохнул, вспоминая слова Дамблдора. Может, ему действительно стоило уделять больше внимания работе? Исследованиям? Большинство его учителей были специалистами в своей области, а он даже школу не закончил. Он мог поговорить с Вилкост, поделиться своими сомнениями. Она ведь рассчитывала на него. — А вы? — Орион посмотрел на Гарри. — А я не знаю, — честно ответил Гарри. Он откинул голову назад, прикрывая глаза. — Гарри, — Гермиона похлопала его по руке. — Дамблдор сказал, что мне стоит уделить внимание карьере, — поделился Гарри. — Дамблдор? — Орион нахмурился. — Вы с ним советовались? — Да. Он опытный и мудрый волшебник. — И вы решили заняться наукой? — Орион улыбнулся. — Не уверен, что меня интересует наука. — Тогда квиддич, — Орион улыбнулся. — Вы ведь хороший ловец. Кстати, я хочу потренировать один финт… — Ох, — вздохнула Гермиона. — А я только начала радоваться, что мы заговорили о науке. Уолбрик вернулся с напитками, и Гарри немного повеселел. Гермиона вполне могла тащить весь диалог на себе, но Орион не позволял ей это сделать, поэтому они перескакивали с одной темы на другую. Он не горел желанием обсуждать учебу, а Уолбрик с Гермионой слишком любили поговорить о рунах и его учебном проекте: Блэк то и дело косился на Гарри, будто намекая на что-то, а тот лишь посмеивался в свой стакан. И все-таки это было немного неловко. Гарри мог говорить о личных вещах с Гермионой и с Орионом, но с Уолбриком они были совершенно чужими. Гермиона не слишком близко общалась с Орионом, как и Уолбрик, поэтому обсуждать приходилось лишь самые общие темы. Гарри сомневался, что Блэк рассчитывал именно на это, но Орион не жаловался и планомерно напивался. Он даже рискнул заказать то, что в меню называлось «огненным пуншем», украшенным восклицательным знаком. Это оказалась жидкость красноватого цвета, от которой шел сильный пряный аромат. Орион сделал маленький глоток и тут же зажал рот рукой, уставившись перед собой круглыми глазами. Его лицо медленно начало приобретать пунцовый оттенок. Гарри, Гермиона и Уолбрик смотрели на него с удивлением и любопытством. — Острый? — Гермиона посмотрела на его стакан и тут же опасливо огляделась. — Надеюсь, никто не видел. Орион помотал головой и подтолкнул к ней стакан. Уолбрик забрал его. — Остановимся на пиве и эле, — решил он. — А то директор уволит нас всех разом. Блэк, ты в порядке? — Ну и гадость, — тот поморщился, отводя руку. — О чем мы говорили? Я последнюю минуту думал только о смерти. Он наколдовал воды в пустой стакан и принялся жадно пить. Гарри следил за движением его горла. — Это было самым противным, что ты пил? — полюбопытствовал он. — Нет, — Орион повернулся к нему. — Однажды я попробовал на вкус зелье от ожогов. Не советую этого делать. Гарри улыбнулся. Он думал, что они так и будут сидеть тесной компанией и болтать ни о чем, но в какой-то момент Гермиона отлучилась, а Уолбрик пошел за новыми напитками — это был первый раз за вечер, когда Гарри остался с Блэком наедине. Не то чтобы ему было неудобно, в конце концов, они часто бывали только вдвоем, но сейчас вокруг них были другие школьники. Никто на них не смотрел, но их явно заметили, и Гарри задавался вопросом, какие мысли блуждают в головах этих детей. Он покосился на Ориона. — Так мисс Грейнджер и мистер Уолбрик… — Орион приподнял брови. Гарри тут же замотал головой. — Нет, — сказал он. — А тебе кажется? — Сложно сказать, но что-то ощущается. Гарри с подозрением поглядел на меню, будто то могло предоставить им улики чужой вовлеченности. Уолбрик был хорошим наставником для Гермионы, даже другом — ей не обязательно было влюбляться в него. — Думаю, Гермионе просто нравится добавлять капельку романтики, — ответил Гарри с улыбкой. — А вам? — Орион бросил на него игривый взгляд. Гарри покачал головой. — Как ловко. — Не так я представлял наше свидание. Гарри попялился немного в свой стакан. Он не чувствовал себя опьяневшим, может, немного согревшимся — они были в приличном заведении, куда пускали школьников. — А это свидание? — уточнил он. Орион пожал плечами. — Я обычно не говорю так много о рунах на свиданиях. — О чем ты обычно говоришь? — Хм, — Орион придвинулся ближе. — У вас такие красивые глаза. Гарри рассмеялся и тут же закрыл рот ладонью, надеясь, что он не привлек особого внимания. Орион широко улыбнулся. Они сидели в полумраке, стол и часть лестницы прикрывали их. Гарри мог почувствовать тепло его тела. Может, сидр был все-таки крепче, чем он рассчитывал. — Неужели? — он подпер голову рукой и уставился на Ориона. — О да, — закивал тот. — И волосы. Никогда не видел такого оттенка. — Черные волосы — большая редкость в этом месте, — заметил Гарри, и Блэк тряхнул своими смоляными кудрями. — А ты часто здесь бываешь? — Орион наклонился к нему с хитрой усмешкой. Они уставились друг на друга и засмеялись. Гарри пихнул его в плечо. — И что, это срабатывает? — спросил он. — Ну вы же улыбаетесь. — Справедливо. Они немного помолчали. Гарри чувствовал, что ему нужно что-то сказать или сделать — если уж он начал это, то сворачивать сейчас было уже глупо… Если бы здесь никого не было, кроме них, он мог бы наклониться к Ориону и поцеловать его в щеку. Это было бы нормально? Или странно? Он даже не был уверен в том, что это стоило бы сделать. — Все же я представлял это иначе, — сказал Орион, решая эту проблему за него. Он откинулся на спинку стула, закинув на нее один локоть. — Я хочу прийти к вам. Можно? — Зачем? — спросил Гарри лукаво. — Поболтать, — Орион смело посмотрел ему в глаза. Он ничего не делал, но отчего-то все равно казался притягательным. То, как поднималась его грудь, как двигались его плечи… Он провел рукой по волосам, отводя их от лица. Гарри вздохнул. — Правда? — Я бы хотел понять, насколько далеко простираются мои шансы. Гарри прищурился. Он бы и сам хотел это понять. — Ладно, — смело сказал он, ощущая себя так, будто что-то упало ему в желудок. Может, он совершал ошибку, но сейчас ему хотелось рискнуть. В конце концов, а что он терял? Орион не собирался рассказывать о них, и Гарри доверял ему. Он мог побыть с ним немного и не вспоминать о своем шатком положении. — Когда? — Я пойду на вечерний обход, и этот извилистый путь случайно заведет меня в вашу комнату, — Орион довольно усмехнулся. — Никто не догадается. — Думаешь, Уолбрик не догадывается? Орион задумчиво пожевал губу и вытянул шею, выглядывая профессора. Тот говорил с Уильямом за барной стойкой. — А вы думаете, он знает? Гарри пожал плечами. Уолбрик должен был понять, что происходит нечто… необычное. Он ведь даже пошутил на эту тему. Но даже если ему это не нравилось, у него не было доказательств или даже прямых подтверждений своей правоты. Он бы сначала поговорил с Гермионой на эту тему, а та бы тут же рассказала обо всем Гарри — пока можно было не беспокоиться. — Даже если он об этом думает, то ничего не скажет, — решил Гарри. — Потому что не о чем говорить? — Именно так, — Гарри допил остатки своего сидра и решил сменить тему. — Я продолжу помогать Вилкост с подготовкой к ЖАБА. Может, приду на следующее занятие. — Иногда мне кажется, что она и вас к ЖАБА готовит. — Мне тоже так кажется. — А что она вам говорит? — Орион внимательно поглядел на него. — Про работу? — Я не спрашивал у нее. — Но спросили у Дамблдора? — что-то странное появилось в его взгляде. Гарри поежился. Возможно, со стороны это казалось странным, но ведь никто из студентов не знал, как общаются между собой преподаватели, и Гарри мог немного приврать. — Мы с ним близко общаемся, — сказал он. — К тому же я верный болельщик Гриффиндора. — О-о, — протянул Орион. — Это удар в спину, так и знайте. Вы должны болеть за Слизерин. — Мне больше нравится красный цвет, — ухмыльнулся Гарри. — Вы не хотите поболеть за меня? — Я буду болеть за тебя и победу Гриффиндора одновременно. Улыбка Ориона вдруг погасла. — Жаль, что я не сыграл с ними, — он отвел взгляд, и Гарри сглотнул. Он вспомнил все подозрения насчет Тома, его двусмысленные слова… Он ведь не признался, поиграл словами и оставил Гарри в сомнениях. — Будут еще матчи, — сказал Гарри утешительно. — Думаю, вы победите и Когтевран, и Пуффендуй. — Хотя бы в этих играх вы будете на нашей стороне. Он посмотрел Гарри в глаза и вдруг опустил руку под стол. Может, он хотел коснуться его, как-то выразить то, что висело между ними, но не успел: к их столу быстрым шагом приблизилась Гермиона, и почти одновременно с этим шрам Гарри дернуло от боли. — Код красный, — сказала Гермиона, занимая свое место. — Реддл здесь. — Что? — Орион раздраженно вскинул голову и вернул руку на столешницу. — Да как он это делает? У него нюх что ли? Гарри повернул голову. Том действительно был в пабе: он и его друзья стояли около дверей, озираясь. Гарри думал, что Реддл сейчас же вперит в него свой горящий взор, но тот лишь мазнул по ним взглядом. Он что-то шепнул своим друзьям и, ловко огибая столики, направился в другой конец паба. Гарри вытянулся, следя за ним. Из-за столика в противоположном углу поднялся мужчина. У него были темные волосы до плеч и едва заметная щетина, а одет он был в странную синюю мантию с широким поясом. Он протянул Тому руку, и тот крепко пожал его ладонь, прежде чем занять место рядом с ним. Он сидел к Гарри боком и делал вид, что его не заметил — конечно, так Гарри ему и поверил. — Кто это? — спросил он с подозрением. — Хм, — Орион прищурился, пытаясь разглядеть спутника Реддла. — О. Я знаю его. Он был на собрании Клуба. Какой-то историк или вроде того. — Тот, про которого рассказывал Слизнорт, — вспомнила Гермиона. — И что ему нужно от Тома? — Гарри недовольно прищурился. — Откуда мне знать? — фыркнул Орион. — Может, ему нравится, когда смазливые придурки слушают его истории о Тайной Комнате. Меня фанатики не интересуют. Гарри и Гермиона переглянулись. Том на другом конце зала улыбался. Это было очень, очень нехорошо.