Порочный круг

Над Хогвартсом собирались темные облака. На западе еще догорал алый закат, и его кровавые отблески отражались от вод Черного озера. Альфард смотрел на этот пугающий пейзаж и чувствовал, как сжимается его горло. Он бежал вслед за Бенджамином, не зная, что именно ждет его в Запретном Лесу. Альфард не сомневался, что Реддл способен быстро сориентироваться в том огромном количестве заклинаний, которые он выучил, но дуэль должна была стать продуманным завершением плана, событием, выверенным до мелочей — сейчас же могло произойти всё, что угодно, потому что Альфард был прав, а остальные ошибались. Том не контролировал себя: за его холодностью и отстраненностью скрывались импульсивность и страстность. Альфард опасался, что придется заходить в чащу леса, но они всего лишь обошли холм и маленькую рощицу, которая скрывала небольшую поляну. Отсюда было не разглядеть замковых окон, зато открывался прекрасный вид на озеро, залитое багряным светом — и на группу волшебников, стоящих полукругом. Тут собрались все слизеринцы, что посещали клуб Слизнорта, несколько чистокровных когтевранцев и один гриффиндорец. Орион и Том. Кузен стоял рядом со своими друзьями и казался абсолютно расслабленным. Он сбросил мантию на траву, оставшись в белоснежной рубашке и черном шелковом галстуке. Взгляд Альфарда скользил по его широким плечам, гордому профилю, смоляным кудрям — Орион казался таким взрослым, таким уверенным и сильным. Его окружали друзья, которые смотрели на него с привязанностью и уважением, и всё в его жизни было хорошо. Ему не стоило приходить сюда. Альфард подошел к Максимилиану и Роуз. Эдвин тоже был здесь — видимо, его Бенджамин нашел первым. Они втроем топтались немного в стороне от остальных, опасливо поглядывая на собравшуюся публику. Тома среди них не было: он стоял на вершине небольшого холма и смотрел на лес и озеро. Ветер шевелил полы его черной мантии. — Что он делает? — спросил Альфард шепотом. — Не знаю, — ответил Максимилиан. — Он сказал ждать тебя. — Зачем? Том повернул голову и посмотрел на них. Его лицо не выражало ничего, кроме холодного равнодушия, и кому-то могло показаться, что Реддл выглядит почти спокойным — это было не так. Альфарду хватило одного взгляда на его одинокую, худую фигуру, чтобы ощутить запах грозы. Что-то огромное, плотное, полное напряжения и невыразимого гнева висело в воздухе, теряясь среди облаков и лиловых сумерек. Что-то опасное. Неотвратимое. — Альфард, — сказал Том. — Рад, что ты пришел. Его взгляд переместился куда-то за спину Альфарда. Там стояла Кэти. Она растерянно переминалась с ноги на ногу, судорожно сжимая пальцы. Ее волосы растрепались от бега, а лицо покраснело. Ее взгляд нашел Альфарда, и тот сжался, ощущая внезапную ответственность за ее присутствие. Они только-только помирились, но он не звал ее с собой. — Что ты здесь делаешь? — прошипела Роуз. — А ты что здесь делаешь? — спросила Кэти. — Что тут вообще происходит? Роуз повернулась к Тому. — Прости, — проговорила она взволнованно. — Я ее не звала! — Наплевать, — ответил тот. — Ты помнишь, что делать? — Да, — закивала Роуз. Альфард непонимающе прищурился. Он не успел ничего сказать — к ним вдруг приблизился Орион. Он даже не взглянул на Кэти, зато окинул Альфарда насмешливым, уничижительным взглядом и брезгливо поморщился. — Я уж решил, что ты не появишься, — сказал Орион. — И Реддл просто сбежит. — Не волнуйся, — ответил Том, не дав Альфарду вставить и слова. — Я готов. — Тогда начнем. Я не собираюсь тратить на тебя весь вечер, — Орион вдруг улыбнулся. — Я запланировал кое-что очень приятное и не хочу, чтобы мой… друг скучал один. Том смотрел на него с холодным равнодушием. Его глаза были темнее дождевых туч, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Впрочем, Орион прекрасно осознавал, что происходит, поэтому продолжал усмехаться. Он достал палочку из кармана и посмотрел на собравшихся старшекурсников. Они наблюдали за ними с любопытством и непониманием. Орион обнял Тома за плечо и потащил в самый центр образовавшегося полукруга. — Ты так отчаянно добивался моего внимания, Том, — сказал он. — Что ж, я весь твой. Покажи нам, чему ты научился. Всем интересно посмотреть. — Хорошо, — медленно произнес Реддл. — И как мы определим победителя? — Хм, — Орион притворно задумался, а потом широко улыбнулся и предложил: — Давай так: когда я лишу тебя волшебной палочки, и ты окажешься передо мной на коленях, где тебе самое место, маленькая ты грязнокровная крыса, тогда и будем считать, что ты проиграл. Идет? Том усмехнулся. Если Орион пытался его напугать, то выходило не очень хорошо. — Идет, — ответил он. — Без палочки и на коленях. Кто-то в толпе рассмеялся. Том не обратил внимания. Он просто стоял и ждал, и Альфард мог лишь гадать, что именно происходило в его мыслях. На фоне Ориона — сияющего от радости, высокого и широкоплечего — Том казался болезненно худым и почти невзрачным. Он был всего лишь третьекурсником, и это бросалось в глаза. Сложно было поверить, что он способен победить. Но всё же никто из собравшихся здесь не знал Реддла так, как его друзья. Орион и Том разошлись в стороны. — Сначала нужно поклониться друг другу, — напомнил Блэк. Том чуть склонил голову. — Достаточно для тебя? — спросил он. — Достаточно, — сказал Орион. — Большего я и не ожидал. Он вдруг резко вскинул палочку: с его губ не сорвалось ни одного заклинания, а в то место, где мгновение назад стоял Том, ударила красная молния — Реддл успел увернуться. Он замер, глядя на Ориона из-под сведенных бровей. Он прекрасно знал, что его противник владеет невербальными — Альфард вместе с ним тренировался в их использовании. Но если сделать невербальный Люмос мог даже бестолковый Абраксас Малфой, то использовать без слов боевое заклинание было сложно. Требовалась концентрация и интуитивное понимание того, чего ты пытаешься добиться с помощью этих чар. Том отлично справлялся с Протего и мелкими проклятиями, но у Ориона просто было больше опыта в использовании подобной магии. — Итак, — произнес Орион. — Чему же ты научился за этот год? — Ты удивишься. Том поднял палочку. Такая же красная молния полетела в Ориона. — Невербальные? — улыбнулся Блэк, легко отбивая атаку. — Похвально. Пискен лапидес. — Акспиро! — тут же произнес Том. Лучи магии столкнулись в воздухе, и по поляне пробежал треск. Альфард сглотнул. Он смутно припоминал это проклятие — оно заставляло ощущать себя рыбой, выброшенной на берег. Человеку казалось, что он задыхается — он хватался за горло и медленно терял сознание, хотя воздух без каких-либо проблем проникал в его легкие. Это было опасным, неприятным заклятием, которое изучали на седьмом курсе. Альфард бы не вспомнил контрзаклятие так быстро. Том действительно вызубрил их все. — Листал учебники? — улыбнулся Орион. — Я готовился, — ответил Том. — Я знаю, — Орион выпрямился. — Думаешь, твои планы оставались тайной для меня? Мне давно уже всё рассказали — на тот случай, если ты собирался застать меня врасплох. — Рассказали? — Том шагнул в сторону и чуть повернулся боком. — Кто же? — А сам как думаешь? Альфард посмотрел на своих встревоженных друзей. Только они понимали, о чем шла речь — остальные просто насмешливо наблюдали, ожидая, что следующим заклятием Орион поставит Реддла на колени. Но он будто бы и не собирался этого делать: он просто хотел поиздеваться над ним и унизить. Он намекал на то, что Поттер ему рассказал об этом плане? Альфард стиснул зубы: они никогда не допускали того, что профессор может предать Тома. И Реддл не допускал. — Грязнокровка, — сказал он. — Больше никто не мог. — Так уж никто? — Иначе ты бы здесь не стоял, — Том улыбнулся. Улыбка пропала с лица Ориона. — Секаре, — произнес он. Том увернулся: трава за его спиной разлетелась, словно кто-то полоснул по ней косой. Альфард невольно дернулся вперед: это было отнюдь не безобидное заклятие. Том обернулся на миг и тяжело задышал. Он бросил в Ориона парочку обездвиживающих, проверяя почву: тот легко отражал их, и его Протего вспыхивал лишь на долю секунды. Альфард лишь раз видел, как Орион сражается — в прошлом году, когда тот заявился в Дуэльный Клуб. Но это едва ли можно было назвать сражением, и он намного превосходил Тома тогда. Сейчас же Реддл двигался быстро, уверенно, все их тренировки вдруг дали о себе знать. Альфард подмечал множество маленьких моментов: то, как Том ставит ноги, как вскидывает руку, как держится к Ориону боком, чтобы в него было сложнее попасть. Альфард неплохо разбирался в этих заклинаниях, и он мог одолеть большинство своих друзей на дуэли — он не был таким уж неудачником. Но с Томом и Орионом он бы не справился. — Чего ты вообще пытаешься добиться? — спросил Орион. Он изредка бросался заклинаниями, делая это с такой легкостью, словно они с Томом вышли на легкую прогулку. Зато чужие чары он отбивал с поразительностью ловкостью. — Думаешь, к тебе станут относиться лучше, если ты продемонстрируешь свои умения? Это не так. — А зачем ты согласился со мной сразиться? — усмехнулся Том. — Боишься, что не сможешь сыграть свой последний матч, великий игрок в квиддич? — А это всё, что ты можешь? Устраивать мелкие пакости? — Хватит флиртовать с ним, Орион, — усмехнулся кто-то из толпы. — А мне нравится, — Орион мягко улыбнулся. — Том ведь так отчаянно хочет, чтобы его любили… — Ступефай! — рявкнул Том. Орион рассмеялся — холодно и жестоко. Заклятие Реддла разбилось сотней искр о его щит. Том всё нападал и нападал, используя короткие, действенные заклятия: он хотел заставить Ориона замереть, чтобы использовать Экспеллиармус, но выходило не очень хорошо. Они собирались продумать интересные связки заклинаний, составить эту дуэль, как паззл, а из-за того, что Том просто бросился навстречу битве, план не был готов. Он вынужден был придумывать всё на ходу. В его движениях было что-то отчаянное, в то время как Орион просто наслаждался собой. Он взмахнул волшебной палочкой, и листва с ближайшего дерева понеслась в сторону Тома, подобно множеству маленьких бабочек. Тот выставил перед собой Протего, но листва просто облетела его, закружилась, словно вихрь, поднимая полы его мантии. Орион произнес заклинание, которого Альфард никогда не слышал, и все эти листочки вдруг осеребрились — они заблестели в лучах заката. Том вскрикнул, когда их острые края обрушились на него. Он создал вокруг себя воздушный пузырь — это заклятие они проходили с Флитвиком после налета на школу. Подобный пузырь использовался для того, чтобы отогнать дым, и он был довольно плотным и упругим. Легкие листочки ударились в него, и их тут же откинуло прочь. Вихрь стих, и Альфард увидел Тома, стоящего в кругу из опавшей серебряной листвы. На его мантии были видны порезы. На щеках и лбу проявились тонкие алые полосы. Том тяжело дышал, цепляясь за свою волшебную палочку: его глаза расширились, и всё спокойствие ушло из его облика. Взгляд, который он устремил на Ориона, был полон бешенства и дикого азарта. — Конфундус! — бросил Том. И следом сразу сделал хитрый мах рукой. — Серьезно? — Орион просто увернулся. — Конфундус? Это заклинание подходит лишь для того, чтобы толкать маленьких девочек с лестниц — или чем ты там промышлял? — А еще оно хорошо подходит для отвлекающего маневра. Альфард ухмыльнулся. Том изобрел свой маленький прием: невербально у него получалось всего несколько заклинаний, которые можно было бы счесть атакующими — сами по себе они были довольно простенькими, вроде заклятия подножки. От него защитился бы и первокурсник. Но если совместить их с более сложными чарами, отвлечь внимание… Подобное же заклятие настигло Ориона. Невидимая сила ударила его под колени, и он бы точно упал, если бы не выставил перед собой палочку — его тело словно воспарило на мгновение, и он мягко опустил ноги на землю. — А я уже начал думать, что у тебя совсем нет фантазии, — сказал он. Том оскалился. Мгновение они просто смотрели друг на друга, а затем воздух между ними затрещал: каждый вдруг решил, что это лучший момент для атаки. Альфард завороженно наблюдал, как вспышки заклинаний освещают всё вокруг. Они походили на фейерверки, и по лицам присутствующих гуляли цветные отблески. Орион красовался перед друзьями: двигался быстро, изящно, использовал трансфигурацию и делал вид, что происходящее его развлекает. Том был совсем на него не похож — может, дело было в том, как усердно он готовился, или в странных, отчаянных маневрах, которые он скопировал у Поттера, или в его привычке всегда сражаться так, словно это был бой насмерть. Они вдвоем были такими... недосягаемыми. Кто-то вдруг коснулся ладони Альфарда. Он обернулся — за его спиной стояла Кэти. Она мягко взяла его за руку и потянула в сторону, подальше от толпы. Никто этого и не заметил: друзья Альфарда с жадностью наблюдали за происходящим. В голубых глазах Максимилиана отражалась каждая вспышка. Бенджамин цеплялся за его руку, а Эдвин и Роуз застыли, будто две статуи. Их лица были полны тревоги и нетерпения. — Ал, — Кэти тянула его прочь. — Ну чего? — раздраженно отозвался он. Он не хотел пропускать ни единой секунды дуэли Тома и Ориона — казалось, что в этом мире нет ничего, что было бы важнее. — Что твой кузен имел в виду? — спросила Кэти. — О чем ты? — Альфард обернулся. В этот момент Орион наслал на Реддла шквальный ветер. Том покачнулся и почти упал, упершись рукой в землю. Мантия взметнулась за его спиной. Том создал в воздухе огненное кольцо, и студенты резко отшатнулись. — Не подожги лес, Реддл! — крикнул кто-то. Тот лишь отмахнулся. Альфард уставился на этот огненный круг, и Кэти пришлось снова дернуть его за руку, заставляя обернуться к ней. — О Конфундусе, — ее короткие ногти больно вдавились в ладонь Альфарда. — Он сказал, что Том столкнул кого-то с лестницы, используя это заклятие. Первокурсницу. Кэти смотрела на него пристально и требовательно — и немного испуганно. Казалось, что она желает услышать какое-нибудь опровержение, слова поддержки, но Альфард мог лишь пялиться на нее, судорожно пытаясь сосредоточиться и подобрать слова. За его спиной что-то громко зашипело, будто ледяную воду плеснули на раскаленный котел, и ему понадобилась вся его воля, чтобы не обернуться. Та история с Кэти — видит Мерлин, кому было не наплевать? Это произошло давным-давно, когда в их компании друзей главным был Маркус Йорк. Альфард почти не помнил, как именно всё произошло: кажется, Маркус тогда использовал на Томе Конфундус, а тот сумел обвинить его в нападении на ученицу. На Кэти, которая сейчас стояла перед Альфардом, кусая нижнюю губу и не обращая никакого внимания на происходящий бой. — И что? — выдавил Альфард. — Это ведь меня тогда толкнули с лестницы, — сказала Кэти отрывисто. — Я думала, что это сделал Маркус — это был он, так ведь? О чем говорит Орион? — Что ты хочешь услышать? — Альфард вырвал свою ладонь. — Я не знаю, что он имел в виду — спроси у него сама. Тот случай… это было очень давно. Кэти несколько секунд вглядывалась в его лицо, и складка между ее бровей становилась все глубже. — Ты ведь был его другом, — напомнила она. — До того, как Йорк уехал, и Реддл занял его место. Как ты можешь не помнить? — Кэти… — Знаешь, я тогда размышляла, зачем Маркус это сделал — он оскорблял меня каждый день, но я не думала, что он действительно бы захотел причинить нам вред. Мелкие пакости и прочее, этому подвергались все магглорожденные. Так почему он вдруг сделал это? — К чему ты ведешь? — Это правда был Маркус? — прямо спросила Кэти. — Или это был Том? Альфард собирался ей солгать, но на мгновение он замешкался, пойманный ее испуганным, требовательным взглядом. Ее лицо застыло. — Ты ведь знаешь правду? — спросила Кэти так тихо, что он не услышал. — Какая разница? — выдавил Альфард. — Это неважно. Три года прошло. — Это важно для меня, — она отшатнулась. — Ведь это на меня напали. Это ведь был Том, правда? И ты всё знал? И не говорил мне? — Давай потом об этом поговорим? — Альфард помотал головой. Это всё было так не вовремя, и он совершенно не был готов к подобному разговору. Он ничего не сказал, а Кэти уже сделала выводы и обиделась на него — он отчетливо это видел. Альфард не хотел ее расстраивать, не хотел ей лгать, и он искренне считал, что никто и никогда не вспомнит о том случае. В конце концов, Том и над ним издевался. Но с этим можно было просто смириться. — Потом? — Разве тебе не интересно, чем закончится дуэль? — взмолился Альфард. — Нет, — ровно сказала Кэти. — Я знаю, чем всё закончится. Она развернулась и бросилась прочь. Альфард смотрел ей вслед: какая-то его часть точно осознавала, что он поступает подло, но другая часть не позволяла сделать лишнего шага. Все его друзья и семья собрались на этой поляне — он не мог уйти. И не хотел. Альфард вернулся на свое место. Трава была мокрой и обожжённой. Том и Орион смотрели друг на друга и тяжело дышали. Порезы на лице Реддла кровоточили. Том позволил себе пару секунд передышки, а затем наслал на Ориона Летучемышиный сглаз — тот быстро вспомнил контрзаклятие. Сложно было сказать, кто побеждает. Когда Том готовился к тренировкам, то рассчитывал на внезапность, на неподготовленность Ориона, который тратил время на множество других вещей и едва ли тренировался в дуэлях — но, если его предупредили, если он успел вспомнить парочку проклятий... В его движениях была уверенность и легкость, которых Тому не доставало — Орион привык быть лучшим, он использовал магию так, словно это был танец. Он соприкасался с волшебством с самого детства, это было естественно и привычно для него, а Том практиковал магию лишь третий год — возможно, именно в этом и заключалась разница между чистокровными и грязнокровками. Альфард видел эту разницу. И Том ее видел. Он двигался всё быстрее, отчаяннее. Казалось, будто он даже паникует — и Орион лишь смеялся над его попытками пробиться сквозь щит Протего. — Как жаль, что ты не ходил на уроки подготовки к ЖАБА, — улыбнулся Орион. — Мы довольно подробно обсуждали дуэли. Вилкост и Поттер очень хорошие преподаватели… Том зарычал. Он вдруг бросился прямо к Ориону, и с его палочки сорвалась черная плеть, сотканная из дыма. Она прошла сквозь щит Блэка, и тот отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от нее. Его глаза расширились. — Ты как дикий зверь, Реддл, — сказал он. Орион коснулся своей головы волшебной палочкой и исчез. Кто-то в толпе захлопал и одобрительно загудел. Том отшатнулся: его взгляд заскользил по траве, ища следы чужих шагов. Альфард тоже пытался их заметить: трава, конечно, совершенно не скрывала движения Ориона, но в вечерних сумерках заметить мягкое движение травинок было сложно. Если бы Альфард сражался с Томом сейчас, он бы попытался зайти к нему за спину — скорей всего Орион делал то же самое. Несколько высоких травинок закачались. Алая искра ударила Тома в плечо. Она прожгла его мантию, и Реддл зашипел от боли. Он обернулся, и его тут же окружил щит Протего. Смех Ориона донесся со стороны. — Собираешься прятаться? Хочешь потянуть время, чтобы тебе кто-нибудь помог? — Мне не нужна помощь, чтобы победить тебя, — Том повернулся на звук. Альфард вдруг поймал взгляд Вальбурги. Она стояла на противоположном конце этого полукруга и казалась совершенно не впечатлённой происходящим. Ее губы были поджаты, а длинные черные волосы шевелились на ветру. На ней была серебряная мантия, которая к раздражению Альфарда ей очень шла — в полумраке Вальбурга казалась почти красивой. Она смотрела на Альфарда странным, внимательным взглядом. Орион ударял заклятиями в щит Тома, и тот вспыхивал, словно сфера. По нему медленно расползались белоснежные трещины. Долго так не могло продолжаться, и Альфард не понимал, что Реддл задумал — он не мог вечно прятаться за щитом, а Орион бы не лишил себя преимущества. К тому же Том не мог атаковать, пока был окружен волшебной сферой — казалось, будто он не знает, что делать. Студенты в толпе хихикали. Реддл вдруг достал из кармана маленькую змею и положил к себе на плечо. Она послушно заползла под его рубашку и ткнулась мордочкой в его ухо. — Что он творит? — прошипел Максимилиан. — Змея может почуять Ориона! — догадался Эдвин. — Черт возьми… Том опустил палочку, и щит Протего пропал. Из пустоты в него устремился синеватый луч, и Реддл отступил в сторону, уворачиваясь от него. Он сделал это легко, с полным доверием к своим движениям. Кто-то снова захлопал. — Надо же, — послышался голос Ориона. — Ты же сам сказал, что у меня есть фантазия, — огрызнулся Реддл. У него действительно получалось уклоняться от чужих атак. Впрочем, это касалось только тех чар, что были направлены в одну точку — стоило Ориону широко взмахнуть рукой, как Том не сумел вовремя выставить щит Протего. Заклятие, подобно волне, распространилось во все стороны, задев некоторых зрителей. Те закашляли — благо это было всего лишь проклятие неудержимого кашля, а не что-то посильнее. Том схватился за горло: из-за кашля невозможно было произнести ответное заклинание. Он попытался невербально атаковать Ориона, ориентируясь на его местоположение, но промахнулся. Тот рассмеялся. — Жалкий червяк, — в его голосе слышалась улыбка. — Вермикулюс. Если бы ему удалось превратить Тома в червя, то дуэль бы точно закончилась. Но в последнюю секунду Реддл смог отпрыгнуть в сторону: он вспомнил контрзаклятие от кашля, и теперь пытался избавиться от проклятия. Ему нужно было придумать, как нападать в ответ: даже если он знал, в какой именно стороне стоит Орион, то всё равно не мог прицелиться в него. Альфард лихорадочно размышлял, что можно сделать. — Ты действительно очень ловкий, — заметил Орион. — Моллис террам. Земля под ногами Тома начала превращаться в вязкое болото. Это была трансфигурация высокого уровня, заклинания, о которых Альфард и его друзья даже не слышали. Они проходили погодные чары, мелкие превращения — и слишком мало внимания уделяли междисциплинарным заклинаниям, сосредоточившись на классических приемах. Том хотел отбежать, но одна его нога всё равно угодила в болотную жижу. Он запнулся, замер на месте — идеальная мишень для атаки. Он вновь окружил себя щитом Протего и опустил взгляд, пытаясь придумать, как выбраться из этой вязкой жижи. Орион атаковал его без остановки. Он собирался пробить его щит силой, разломать его на куски — Альфард почти мог представить, с каким лицом он это делал. Каждый мощный удар, сталкивающийся с Протего, заставлял Тома вздрагивать. Его нога уже по щиколотку ушла в вязкую субстанцию и продолжала соскальзывать всё глубже. Том вдруг резко избавился от щита Протего. — Агуаменти! — рявкнул он, направив палочку на свою ногу. Струя воды была столь мощной, что она разбила поверхность болотной жижи, размыв ее. Том резко выдернул свою ногу и за ту секунду, что его ботинок не касался земли, успел сказать: — Дуро! Поверхность болота затвердела. Том наступил на нее, но сильный толчок в спину заставил его пошатнуться. Земля под ним была неровной, слишком гладкой, и он рухнул в траву. Том перевернулся на спину и выставил Протего: в него тут же ударило заклятие. — И что ты собираешься сделать? — спросил Орион. — Тебе не победить. Ты не знаешь, как развеять невидимость. — Да, — проговорил Том. — Не знаю. Гравис плувия! Над поляной начала собираться черная туча. Она была намного больше, чем те маленькие облачка, что они создавали на уроках Флитвика. Она наполнялась магией и гневом, чернела и набухала, а затем пролилась на землю холодной моросью. Капли воды отчетливо обрисовали невидимый силуэт. Том бросил в него проклятие судорог, и Альфард увидел, как прозрачный силуэт взмахнул рукой. Дождь закончился, но капли воды всё еще оставались висящими в воздухе, обрисовывая его границы. — Умно, — пробормотал Орион. Перед ним появилось облако темного тумана. Черная дымка вдруг превратилась в веревку. Она оплела ноги Реддла и резко потащила его к Ориону. Тот попытался использовать Фините, но темные путы не развеялись. Альфард дернулся вперед: он видел, что Ориона от победы отделяло всего одно заклинание. Том был беспомощен перед ним, мокрый и связанный. Короткий дождь размазал кровь по его лицу. — Акцио галстук, — вдруг выкрикнул Том, направляя палочку в его сторону. Орион резко снова стал видимым и захрипел. Галстук, будто удавка, сомкнулся на его шее и потянул его к Реддлу. Он бы рухнул на него сверху, но Том успел отодвинуться — темные путы пропали, и он был свободен. Вальбурга громко ахнула: Реддл сверкнул белоснежной искрой Ориону прямо в лицо, и тот лишь чудом успел закрыться рукой — искра вонзилась в его предплечье. Орион откатился в сторону, пачкая свою белоснежную рубашку в мокрой траве, а затем вскочил на ноги. Том тоже поднялся. Они оба тяжело дышали. Если раньше их бой казался почти показательным, то сейчас в воздухе повисло что-то опасное. Глаза Тома горели от ярости. Орион смотрел на Тома с таким презрением и неприязнью, будто необходимость находиться рядом с ним вызывала у него тошноту. — Как же я тебя ненавижу, Реддл, — сказал вдруг Орион. — Ты как пиявка, которая только всё портит. Мне давно стоило поставить тебя на место. — Поставить на место? — улыбнулся Том. — Ты даже не можешь меня победить. — Ты валялся у моих ног две минуты назад. — А сейчас я стою, — Том дерзко улыбнулся. — Это ведь я во всем виноват, не так ли? Натравил на тебя авроров? Лишил тебя квиддича? Забрал твоего брата? Так давай, Орион. Победи меня. Альфард вдруг понял, что сейчас всё закончится. Он услышал это в голосе Тома, лишенном привычной холодности и наполненном чистым безумием, в завывании внезапно поднявшего в ветра, в трепете мантий на ветру — и в тихом шипении, скрывающемся в шелесте травы. Альфард опустил взгляд и увидел, как мимо его ботинка проползла змея. И она была не единственной: змеи сползались на эту поляну со всех сторон. Альфард резко вскинул голову и уставился на Ориона. Тот не видел ничего, кроме Реддла. Его лицо исказила гримаса ярости — все его блэковские черты вдруг выступили наружу. Его растрепанные смоляные волосы, расширенные глаза, плотно сомкнутые губы. — Инсендио! — рявкнул Орион. Альфард вскрикнул — он представил, как Тома сейчас охватит огонь, и всё прервется столь страшным образом. Но Реддл успел быстрее: — Глациус! — струя холодного ветра поборола пламя. Мокрая трава покрылась инеем, а лужи, оставленные волшебным дождем, сковал лед. Орион замер на миг, удивленно глядя вниз: складка меж его бровей стала глубже, словно он размышлял о чем-то. Он пропустил, как Том выставил вперед одну ногу, повернувшись к нему боком, и выкрикнул: — Экспекто Патронум! С его палочки сорвался серебряный силуэт. Он был бесформенным и стремительным, и лишь одна его часть обрела форму — распахнулась змеиная пасть, обнажив острые клыки. Орион невольно отступил, когда она сомкнулась прямо перед его лицом. Его нога неловко скользнула по ледяной поверхности, и Орион рухнул на землю. Странное растерянное выражение появилось на его лице, словно он не мог поверить в то, что увидел — разве колдовство Тома было чем-то необыкновенным? Впрочем, этот миг замешательства длился совсем недолго. Орион оскалился и взмахнул рукой: — Секаре! Том не успел увернуться: заклятие ударило его в правое плечо, и кровь брызнула на траву. Он покачнулся, но всё равно сделал пару шагов вперед, держа палочку перед собой. Орион смотрел на него с изумлением. — Серпенсортия, — произнес Том тихо. С кончика его палочки сорвалась пестрая лента: опустившись на землю, она превратилась в черную кобру. Змея выпрямилась, распахнув клыкастую пасть, угрожающе раскрыла желтый капюшон. Том направил на нее палочку, и змея вдруг начала увеличиваться в размерах; Альфард с ужасом смотрел на ее длинный и толстый хвост — он никогда в жизни не видел таких огромных змей и надеялся, что никогда больше не увидит. Он не мог отвести взгляда от ее острых зубов и трепещущего языка. Том вдруг зашипел — громко и открыто. Он двигался за змеей, плавно и словно бы покачиваясь из стороны в сторону, и кобра повторяла его движение. Она надвигалась на Ориона, который наблюдал за ней с отвращением и непониманием. — Какого черта? — изумился он. Том лишь улыбнулся ему. С его губ сорвался свистящий звук, и змея резко прыгнула вперед. Орион молниеносно выставил перед собой щит, и та ударилась в него, вонзив зубы в синеватую сферу. Орион отшатнулся, упираясь рукой позади себя. — Випера Эванеско! — рявкнул он. Змея вспыхнула и тут же превратилась в кучку пепла. — Думаешь запугать меня одной жалкой змейкой? — скривился он. — Она не одна, — усмехнулся Том. Он снова зашипел, и змея, что скрывалась в траве неподалеку, прыгнула вперед и вцепилась в запястье Ориона. Она была не очень большой, но тот всё равно вскрикнул и буквально выдернул ее из своего запястья — видимо, из-за рывка тонкие ранки разодрались, и хлынула кровь. Она впитывалась в белоснежную ткань его рубашки, и Альфарду казалось, что свет догорающего заката отражается в ее глубоком алом цвете. Змеи перестали скрываться: они ползли к Ориону, угрожающе шипя. Том вытащил из-под воротника свою маленькую ручную змейку и швырнул Ориону на колени. — Випера Эванеско! — повторил Орион, но ни одна из змей не исчезла, потому что все они были настоящими. Они приползли сюда на зов своего хозяина. Их шипение наполняло вечерний воздух, и Том управлял ими, будто дирижер. Звуки, что он издавал, казались почти потусторонними. Пробирающими до костей. Гипнотизирующими. Одна из змей вцепилась Ориону в ногу. Тот ахнул и бросил в нее заклятием: змею разорвало пополам, и красные ошметки выплеснулись на траву. Другие тут же агрессивно зашипели: они бы бросились на него все разом, но Орион вовремя создал вокруг себя пылающую сферу. Змеи не могли пробраться внутрь. Том улыбнулся. — Энгоргио, — произнес он, и Альфард увидел в его глазах торжество. Крошечная змейка, что лежала у Ориона на коленях, тоже начала увеличиваться. Орион попытался отбросить ее, но она ловко обвилась вокруг его свободной руки и начала двигаться выше, поднимаясь по его плечу. Ориону нужно было убрать свой щит Протего, чтобы избавиться от нее, но тогда окружившие его ползучие гады смогли бы напасть. Змея добралась почти до его лица, когда он не выдержал. Щит погас. — Экспеллиармус! — твердо произнес Том, и палочка Ориона вылетела у него из руки. Она упала в траву, и Реддл наступил на нее. Всё закончилось. Воцарилась тишина. Никто не двигался и ничего не говорил. Альфард смотрел на своего брата, на его бледное лицо, испачканное кровью запястье. Змея, крепко обвивающая его плечо, не двигалась, лишь смотрела на него, не мигая. Это был обыкновенный уж, серый и с желтой полоской на голове. Тому достаточно было лишь шикнуть, и змея начала разворачивать свои кольца — она медленно, плавно стекла с Ориона и вновь уменьшилась, превратившись в крошечную безобидную змейку и скрывшись в траве. Том выпрямился. Он посмотрел на Ориона, и его губы растянула улыбка — жуткая, кровожадная улыбка, которая становилась всё шире и шире. Хриплый вздох сменился смешком, а затем Том вдруг начал смеяться в полный голос. Этот смех был страшным. Студентов охватило оцепенение, и Альфард отчетливо осознавал, что он не может пошевелить и пальцем — воздух на этой проклятой поляне вдруг наполнился магией, плотной и дикой, и все это чувствовали. Реддла словно рвало смехом, и из него выплескивалась эта жуткая магия вместе с эмоциями, что он так тщательно скрывал внутри. Альфард вдруг понял, что именно этого он и боялся — предчувствия, что мучали его много месяцев, вдруг сконцентрировались в этом сумеречном миге. Том добился того, чего хотел — теперь все смотрели на него с ужасом и восхищением. — Как ты это сделал? — пробормотал Орион. — Что это за магия? Реддл прекратил смеяться и вытер лицо рукой. — Магия? — весело переспросил он. — Да, это она. Магия в моей крови. — Крови?.. — Ты ведь считал меня грязнокровкой, Блэк? Считал, что таким, как я, не место на нашем факультете? — Том шагнул к нему. Его глаза казались огромными на его исхудавшем лице. Он наклонился и прошипел Ориону в лицо: — Я расскажу тебе секрет — я единственный, у кого есть право учиться на Слизерине. Потому что Салазар Слизерин — мой предок, и во мне течет его кровь. Его слова разнеслись по поляне, и студенты разом пришли в себя. — Как это возможно? — закричал кто-то. — Это был парселтанг? Реддл знает парселтанг? — Почему никто не говорил об этом? — Салазар Слизерин… — Слизерин… — Слизерин… Они перебивали друг друга, взволнованно обсуждая услышанное. Их голоса казались пронзительными, громкими, полными предвкушения и восторга — те, кто недавно болел за Ориона, сейчас вовсю восхищались Реддлом. Что-то болезненно сжалось в груди Альфарда. Он не обращал на этот галдеж внимания — его взгляд был прикован к его брату и человеку, который перевернул их жизнь с ног на голову. Том всё еще разглядывал лицо Ориона, а тот молчал, сидя на земле. Его брови медленно сходились на переносице, а губы сжимались в тонкую линию. — Ты был хорошим противником, — сказал Том. Он бросил взгляд куда-то в толпу, словно проверяя, слушают ли его, и продолжил: — Я раскрою тебе еще один секрет, Орион — я бы никогда не победил тебя без чужой помощи. Кто-то должен был рассказать мне о твоих слабых местах и научить новым приемам. Подсказать нужные заклинания. Кто бы это мог быть? Мгновение Орион ничего не делал, а потом вдруг ловко оттолкнулся от земли и бросился на Тома — они оба повалились на траву. Он ударил его в бок и в живот — сложно было понять, что происходит. Локти, колени мелькали то тут, то там. Орион был намного сильнее физически, выше и шире, а на правой руке он носил фамильное кольцо, черный камень в серебряной окантовке. Но Альфард прекрасно знал, что Реддл умеет драться — еще на первом курсе он без труда одолел Маркуса, который полез на него с кулаками. Орион подтянулся выше: он ударил Тома в лицо, разбивая губу, а затем схватил за шею. Тот хрипло выдохнул и схватил его за запястье, с силой вжимая палец прямо в мягкое место на внутренней стороне. Его бедра крепко стиснули бока Ориона, и Реддл одним сильным толчком перевернул его, оказавшись сверху. — Да, — выдохнул он с яростью, и кровь брызнула из его рта на лицо Ориона. — С этого дня ты будешь жалеть, что встретил меня, Орион Блэк. Том ударил Ориона в лицо, и тот с яростью принялся отталкивать его руки. — Хватит! — не выдержал Альфард. — Прекратите! Никто не обратил на него внимания. Он беспомощно обернулся и наткнулся взглядом на Вальбургу — та смотрела на эту драку c пустым выражением на лице. Орион резко согнулся, уткнувшись лицом Тому в живот и крепко обхватив его левой рукой, и принялся бить его в бок короткими, сильными ударами. Тот почти не пытался ударить его в ответ, только цеплялся за него ногами изо всех сил, не позволяя скинуть себя. Его правое плечо кровоточило, и он не мог так же ловко двигать своей сильной рукой — Альфард видел, как кровь пропитывает ткань его мантии. Том вскинул голову, посмотрев куда-то в сторону, а затем вдруг разом обмяк. Орион без труда уронил его на землю. Реддл оказался распластанным под ним: его волосы разметались, бледное лицо было измазано кровью, одежда порвалась. Он больше не сжимал Ориона ногами, позволив навалиться на себя — Орион ударил его в лицо, заставив его голову мотнуться, но Том лишь хрипло рассмеялся. Кровь запузырилась под его носом. — Давай, — пробормотал он. — Это всё, что ты можешь? Слабак. Орион зарычал. Он ударил снова и занес кулак для нового удара, но вдруг серебристые путы окутали его тело — они резко потянули его назад, и Орион упал на траву. Альфард обернулся: к поляне спешила перепуганная Кэти и яростная Вилкост. Мантия профессора развевалась на ветру, а с кончика волшебной палочки тянулись дымчатые нити, удерживающие Ориона. Лицо Вилкост было перекошено от гнева: Альфард никогда в жизни не видел ее настолько взбешенной. За ней бежал Поттер, а следом семенил Слизнорт в своих праздничных одеждах. — Что. Здесь. Происходит? — Вилкост остановилась посреди поляны, и ее заклинание развеялось. — Блэк! Реддл! Немедленно объяснитесь! Альфард поймал взгляд Кэти — упрямый, недовольный и обиженный. Девушка тут же отвернулась, отступив за спину Поттера. Тот пробился вперед, растерянно оглядывая поле боя и мокрых, покрытых кровью противников. Том поднялся, захватив волшебную палочку, которая выпала из его руки перед дракой. Кровь рекой текла из его носа, а левая сторона лица была покрыта ссадинами и вымазана в крови. Две раны, оставленные кольцом Ориона, раскрылись, неровные и испачканные землей. Реддлу досталось гораздо сильнее, но, видимо, его это не беспокоило — в конце концов, это не его профессора нашли, избивающим другого ученика. Альфард отступил. — У нас была дуэль, — хрипло произнес Том. — Я победил. Он взглянул на Поттера, и Альфард увидел в его лице то, чего не видел никогда раньше — дикую смесь из безграничной преданности и злорадного торжества. Том не обращал внимания на свои раны, он будто бы и вовсе не чувствовал боли — он склонил голову набок, и его разбитые губы растянулись в мягкой усмешке, из-за которой крови стало только больше. Это длилось всего лишь несколько секунд, которых хватило, чтобы Поттер побледнел. — Дуэль? — Вилкост посмотрела на Ориона. — Блэк! Вы что-нибудь скажете? — Нет, — ответил тот, глядя в землю. Он наклонился и поднял свою палочку. Том вдруг повернулся на пятках и твердым шагом направился к толпе взволнованных студентов. Никто из них не подумал о том, что будет, если их поймают — сейчас они смущенно прятали взгляды и старались стать как можно более незаметными. Они разом отступили, стоило Тому приблизиться, и лишь один человек не поддался всеобщему испугу — это была Вальбурга. Ее спина казалась болезненно прямой, а лицо походило на фарфоровую маску. Ее привычное выражение недовольства и легкого отвращения пропало, и Вальбурга вдруг показалась Альфарду совсем другой — юной, растерянной и одинокой. Она, наверное, могла даже заплакать. Том остановился перед ней, и Вальбурга взглянула на него почти с изумлением. Мгновение они просто смотрели друг на друга, а затем Реддл вдруг обхватил ее лицо руками, наклонился и поцеловал Вальбургу прямо в губы. Этот поцелуй длился лишь несколько секунд, и, когда Том отстранился, на губах девушки остался неровный кровавый след. — Теперь ты мне веришь? — спросил Том. — Веришь, что я был прав? — Да, — ответила Вальбурга. — Я тебе верю. Она вдруг посмотрела прямо на Поттера, и для Альфарда всё встало на свои места. — Мальчики, — Слизнорт заломил руки. — Что же вы устроили? Мисс Блэк, это всё из-за вас? Вальбурга ничего не сказала — она, кажется, даже не слышала его слов. Зато Роуз вдруг растолкала парней локтями и быстрым шагом приблизилась к Тому. Она с силой толкнула его в грудь, заставив покачнуться. — Я так и знала! — громко произнесла она. — Ну и встречайся со своей Вальбургой! Ко мне больше не подходи! Развернувшись на пятках, она бросилась бежать, закрыв лицо руками. Том проводил ее взглядом, ничего не говоря. На миг воцарилась тишина, а потом Вилкост оправилась от удивления. Она посмотрела на собравшихся студентов. — Вы все сейчас же отправитесь в кабинет Защиты, — сказала она. — И будете ждать меня там. Если я узнаю, что кто-то из вас решил сбежать, то я удвою наказание для всех. Я понятно выражаюсь? — Да, профессор, — ответил ей нестройный хор. — Блэк, Реддл, — она посмотрела на виновников случившегося. — Я отведу вас в больничное крыло, а затем вы отправитесь к директору. Будьте уверены, что вы до конца года можете забыть о любых развлечениях. У меня нет слов, чтобы выразить, насколько я разочарована в вас обоих. Не припоминаю ни одного случая подобной безответственности. — Это не первый раз, когда юноши дерутся из-за внимания девушки, — вмешался Слизнорт, взволнованно поглядывая на своих студентов. — Но вы поступили безрассудно, подвергли опасности себя и окружающих! Неужели нельзя было решить всё иначе? Не сбегая с вечеринки? — И вы не заметили, что половина ваших гостей исчезла? — строго спросила Вилкост. — Стоит поднять вопрос о том, насколько необходимы ваши вечеринки, Гораций. Блэк и Реддл — ваши студенты, и если вы не в состоянии уследить за ними… — Я попрошу! — возмутился Слизнорт. — На моем факультете царит порядок! Этот случай — нонсенс! Мальчики просто поддались эмоциям. — Поддались эмоциям? — рявкнула Вилкост. — Они оба в крови! — Если бы я только узнал раньше… — Вы бы узнали раньше, если бы мисс Джоул смогла попасть на вашу вечеринку и ей не пришлось бы искать меня по всему замку! — Откуда же я мог знать! — Нам нужно отвести студентов в замок, — тихо сказал Поттер. Вилкост посмотрела на него странным, немного раздраженным взглядом. — Отведите студентов в мой кабинет, — приказала она. — И позовите профессора Флитвика и профессора Дамблдора. Я вижу, что тут не только слизеринцы. Поттер кивнул. Он позвал ребят, и те послушной гурьбой направились за ним. Альфард и его друзья остались стоять, почему-то посчитав, что они имеют полное право держаться около Тома — хватило одного грозного взгляда Вилкост, чтобы их спугнуть. Они лишь сочувственно посмотрели на Реддла, который пялился в спину удаляющегося Поттера, а потом направились к замку. Альфард смотрел под ноги: он не знал, как относиться ко всему произошедшему. Внутри него словно образовалась черная дыра, и Альфард боялся думать о том, что так его потрясло. Он ощущал себя крошечным, беспомощным — мимо него словно двигалось нечто громадное и могущественное, чему он никогда не смог бы помешать. Кто-то вдруг коснулся его руки. Альфард повернул голову и с изумлением уставился на Вальбургу, которая медленно брела рядом с ним. Она держала его за руку, и ее пальцы чуть подрагивали. Ее губы казались алыми из-за крови Тома, и Альфард завороженно смотрел на ее рот. Вальбурга молчала несколько секунд, игнорируя взгляды окружающих, а потом тихо сказала: — Ты был прав, Альфард, — голос ее звучал безмерно грустно. — Прав? — удивился он. — Нам не стоило ссориться. Это раскололо нашу семью. Ослабило нас. Альфард сжал ее руку: сестра всегда была гордой, холодной и недоступной, но сейчас он вдруг ощутил, что между ними не было столь уж огромной пропасти. Она была старше него всего на три года. И она тоже могла переживать из-за происходящего. — Что ты имеешь в виду? — спросил он неуверенно. — Мы ведь Блэки, — Вальбурга посмотрела на него немного затуманенным взором. — И сделаем всё, чтобы наша семья воссоединилась, так ведь? Ты согласен, Альфард? «Я же обещал помирить тебя с семьей» — прозвучал в его голове голос Реддла. — Да, — сказал Альфард. — Конечно. — Хорошо, — она сжала его пальцы. — Тогда мы поговорим с Орионом и поставим точку в этой истории. И всё снова станет хорошо. Альфард кивнул, зачарованный ее мягким голосом. Одобрение сестры всегда было для него чем-то невозможным, но сейчас он ощущал его каждой клеточкой тела. Он хотел расспросить ее о Реддле, о поцелуе, о правде, которая ей открылась, но Вальбурга лишь внимательно посмотрела на него и отпустила его ладонь. Она невесело улыбнулась и ушла. Поттер отвел их в кабинет ЗОТИ. Он с разочарованием и тоской наблюдал, как ученики рассаживаются по партам — места хватило всем. На Вальбургу он не смотрел; его щеки всё еще покрывал стыдливый румянец. Он отправил Патронуса профессору Флитвику и занял место за столом, устало закрыв лицо руками. Он казался очень худым, растрепанным и несчастным. Студенты какое-то время сидели тихо, а потом начали перешептываться. — И что будет? — спросил кто-то. — Мы ведь ничего не сделали. — Согласна, — ответила старшекурсница. — Несправедливо нас наказывать. — Профессор, — осмелился спросить один семикурсник. — А почему нас хотят наказать? Нас просто позвали посмотреть — мы никого не подстрекали к дуэли. — Вот именно! — поддержала его одна из подруг Вальбурги. — Вы согласны? — Нет, — неожиданно твердо сказал Поттер. Он опустил руки на стол и оглядел возмущенных студентов. — Вы все провинились сегодня. Ваши друзья могли покалечиться, пока вы просто стояли и наблюдали. Никто из вас не додумался им помешать. Если бы мисс Джоул не позвала нас, что бы произошло? — Грязнокровка Джоул, — фыркнул Бенджамин. — Конечно, это была она. — Лестрейндж! — рявкнул Поттер с такой яростью, что Бенджамин тут же вжался в стул. — Хотите заработать дополнительное наказание? — Нет, сэр. — Тогда следите за своим языком, — Поттер сверкнул зелеными глазами и поморщился. — Вместо того, чтобы жаловаться, подумайте, почему вы тут оказались и сделайте выводы. Сегодня не только Блэк и Реддл опозорили себя — все вы тоже. Студенты притихли. Мистер Поттер всегда казался мягким, добрым человеком, и они не видели прежде, как он злится. Но сейчас он был полон недовольства, усталости и разочарования. Его руки дрожали. Он выглядел абсолютно несчастным. — Да, — вдруг сказала Вальбурга. — Это позор — вести себя так безответственно. Поттер посмотрел на нее и кивнул. Сложно было сказать, сколько времени они просидели в кабинете. Скорей всего отбой уже наступил, но Вилкост всё еще не вернулась, поэтому приходилось смиренно ждать. В какой-то момент пришли Флитвик и Дамблдор, тихо обменялись с Поттером парой слов, и забрали заблудших когтевранцев и гриффиндорца. Остальные остались. Кто-то тихо дремал на парте, кто-то разглядывал плакаты на стенах. Бенджамин и Максимилиан изнемогали от скуки и играли в «камень-ножницы-бумага» под столом. Альфард просто пялился в пространство и думал о том, что произошло — и о том, что ему сказала Вальбурга. Поговорить с Орионом? Сейчас? Альфард всё еще видел перед своими глазами, как Орион бил Тома по лицу, разбивая его кожу своим перстнем. Он был жестоким, отчаянным, полным ревности и злобы. Он ненавидел Реддла всем сердцем, а Альфард был тем, кто привел Реддла в его мир. Сложно было представить, чтобы Орион решил вдруг его послушать. И что Вальбурга хотела ему сказать? Профессор Вилкост пришла, когда Альфард уже отчаялся. Она строго посмотрела на Поттера, словно он был одним из провинившихся, а затем встала перед классом: — Начиная с понедельника вы будете помогать мистеру Принглу в уборке замка, — объявила она. — Вы не будете использовать магию, зато будете размышлять о том, что наблюдение — это уже участие. Пропустите хоть одну отработку — получите еще неделю. Ясно? — Да, профессор, — ответили студенты. — Вы все свободны. Она подошла к Поттеру, отчетливо показав присутствующим, что разговор окончен. Ничего не оставалось, кроме как просто уйти — если бы даже Альфард захотел подслушать ее разговор с профессором, то у него не было бы возможности. Студенты вышли в коридор и направились к подземельям. Альфард и его друзья шли в стороне ото всех: на них поглядывали с интересом, которого они никогда прежде не ощущали, и впервые в этих взглядах не было враждебности. Раньше они были глупыми третьекурсниками, которые водились с грязнокровкой — теперь же они были друзьями Наследника Слизерина, и всем это было известно. — Как же было страшно, — прошептал Максимилиан, когда они чуть отдалились от остальных. — Я думал, у меня сердце остановится. Когда он начал его бить… — Это было жалко, — сказал Бенджамин. — Ориону стоило принять свое поражение, а не опускаться до маггловских маханий кулаками. Реддл ему поддался. — Зачем? — спросил Розье. — Потому что он хотел, чтобы профессора увидели его жертвой, — тихо пояснил Альфард. — Да, — сказал Эдвин. — Он всё сделал правильно. И победил. Они добрались до гостиной. Там царил балаган: никто не знал, что произошло, но слухи всё равно начинали расползаться. Абраксас налетел на Альфарда и его друзей, а его верные приятели прибежали следом. — Что случилось? — Абраксас до боли вцепился в плечо Альфарда. — Рассказывайте! Альфард выпутался из его цепких рук. Он оставил Максимилиана, Бенджамина и Эдвина рассказывать, что случилось — было важно сформировать верное мнение у тех, кто не присутствовал во время дуэли. О том, что Реддл был потомком Слизерина, должны были знать только избранные, а малышне было достаточно и того факта, что он победил знаменитого Ориона Блэка. До них бы обязательно дошли слухи о его умении говорить со змеями, но слухи бы лишь добавили таинственности этой истории, а именно этого Реддл и хотел добиться. У Альфарда не было сил об этом думать. Он рухнул на ближайший диван, и друзья потянулись следом. Их громкие голоса словно разрывали его голову. Альфард бы предпочел уйти в комнату, забраться под одеяло и ни о чем не думать, но уйти сейчас было настоящим безумием — все ощущали повисшее в воздухе напряжение, которое должно было разразиться молнией последний раз. Старшекурсники собрались в углу и переговаривались, поглядывая на дверь. Вальбурга сидела с подругами, бледная и молчаливая. Все прочие шушукались, пытаясь выпытать подробности, а Абраксас Малфой сиял, как начищенный галеон. — Теперь все будут нас уважать, — говорил он. — Мы были правы. Всегда были. Альфард должен был ощущать гордость и торжество, но вместо этого внутри него была только пустота. Он ждал того, кто смог бы заполнить ее — Реддл всегда умело обращался с его чувствами, находя верные слова и направляя его мысли. Он бы всё исправил. Снова. Тома пришлось ждать еще полчаса. За это время по Слизерину расползлось несколько версий того, что именно случилось на поляне и как Реддл смог победить — все они сходились лишь в том факте, что Том и Орион сцепились из-за любви к Вальбурге Блэк. Это объяснение казалось таким простым и логичным, что все в него поверили. Никто не заподозрил лжи. Они ведь действительно сцепились из-за любви. Разве была причина лучше? Когда дверь открылась, все в гостиной мгновенно замолкли. На пороге появился Том. Мантия висела на его локте, а на черной рубашке можно было разглядеть разрезы от заклинания — в прорехах виднелась его белая кожа. Его волосы всё еще были растрепаны, но лицо выглядело намного лучше: ссадины оставались красными, кожу вокруг покрывали царапины, а по губе шла засохшая рана, но по крайней мере кровь больше не текла. Мадам Банишер остановила процесс опухания, и Том смог бы залечить раны специальными зельями. Реддл медленно прошел в гостиную. — Где Орион? — спросил у него Руперт Белмонт, один из чистокровных семикурсников. Все друзья Ориона повернулись и уставились на Реддла, с интересом разглядывая его. Было непохоже, чтобы они готовы были горой встать за своего друга — любопытство и воспитанное с детства трепетное отношение к Слизерину перевешивали чашу весов. Их взгляды ощупывали Реддла, а тот стоял перед ними, спрятав руки в карманы брюк. — У Диппета, — абсолютно спокойно ответил Том. — Меня отпустили раньше. — Почему ты не рассказал? — спросил Руперт. — Правду? — Рассказал же, — Том пожал плечами. Он повернулся к своим друзьям. Те замерли перед ним, восхищенные и пораженные — если в них и закрадывались сомнения из-за его растущей одержимости одним профессором, то сейчас все они развеялись без следа. Том вновь доказал им свою исключительность и право быть лидером их группы. Один только Альфард дрожал под его взглядом. — Реддл, — Вальбурга поднялась с дивана и подошла к нему. — Да, — сказал Том. — Веди. — Альфард, — сестра глянула на него. — Ты тоже. Это и был ее план — говорить с Орионом в присутствии Реддла? Альфард не был готов к новой ссоре, а он был уверен, что Орион взбесится, как только увидит ненавистное лицо. Если он вообще придет! Вдруг он решит учинить расправу над Поттером? Альфард прекрасно понял, на что именно Том ему намекал, за какие ниточки дергал. — Может мы лучше… — начал он, но Том прервал его легким жестом. — Идем, — сказал он и обменялся взглядами с Вальбургой, словно они были старыми приятелями, которые понимали друг друга с полуслова. Та подхватила Альфарда под локоть и мягко повела в темный коридор, прочь от гостиной и взглядов, требующих объяснения. Они уходили всё дальше, приближаясь к спальне Ориона. Вальбурга коснулась двери, и та распахнулась перед ними. Альфард поборол желание ухватиться за косяк и не заходить внутрь — он был уверен, что внутри его не ждет ничего хорошего. Спальня оставалась такой же, какой он ее запомнил. Она походила на его собственную, но в то же время неуловимо отличалась. Кровать Ориона находилась в самом центре. На его сундуке лежал плащ от его квиддичной формы, а на тумбочке громоздилась целая Пизанская башня из книг. Вальбурга аккуратно присела на постель и тяжело вздохнула. — Что вы задумали? — спросил Альфард прямо. — Он будет в ярости! — Будет, — согласился Том. Он оперся о столбик кровати и скрестил руки на груди. — Ты хочешь снова подраться с ним? — Это была моя идея, — резко сказала Вальбурга. — Нашему кузену пора вспомнить об ответственности, что лежит на его плечах. Он уже достаточно опозорил нашу семью. — Раньше ты говорила, что это я позорю нашу семью. — Не вини свою сестру, — улыбнулся Том лениво. — Она ведь не знала всей правды. — Почему вы не рассказали мне о вашем сговоре? — требовательно спросил Альфард. — А почему ты не рассказал мне о том, что твой друг — Наследник Слизерина? — спросила Вальбурга. — Или о том, что мой жених спит с профессором ЗОТИ! И лучше бы это была Галатея Вилкост, Мерлин упаси! Альфард испуганно покосился на Тома — тот наблюдал за его реакцией. — Зачем же ты рассказал? — спросил он беспомощно. Профессор Поттер рисковал очень многим, общаясь с Орионом — и столь же многим он рисковал, когда подпускал Тома так близко к себе. Он доверял им обоим, но теперь его секрет покинул даже их тесный круг. — Мы все слишком сильно увязли в этой истории, — ответил Реддл. — Я решил, что пора всё закончить. Теперь всё встанет на свои места, и каждый получит то, чего желает. Альфард покачал головой, и Том вдруг протянул руку и мягко коснулся его запястья. — Ты обещал, что будешь на моей стороне, помнишь? — спросил он. — Да, — Альфард не смог выдержать его пристального взгляда. Серые глаза Тома были темными, будто грозовое небо. Его ссадины и раны алели на бледной коже. Левый глаз покраснел, и несколько крупных капилляров подобрались к радужке. Перед Альфардом будто бы стоял другой человек: словно всё это время Том сдерживал внутри себя нечто невыразимое, и сейчас оно выбралось наружу. Проявилось в гордом повороте его головы, в расправленных плечах, в том, насколько уверенным и непоколебимым он выглядел. Вальбурга смотрела на него с восхищением и почти страхом. И Альфард тоже это чувствовал. Влечение, восторг и ужас. Он боялся Тома Реддла. Орион переступил порог своей спальни с таким видом, будто он прекрасно знал, какая засада ожидает его внутри. Он захлопнул за собой дверь, и та жалобно взвизгнула петлями. Косяк скрипнул. Альфард вцепился руками в покрывало и мельком глянул на сестру и Реддла. Те оставались пугающе спокойными, словно для них подобный скандал был делом совершенно обыденным, и из-за этого Альфард ощущал себя абсолютно беспомощным. — Что эта мразь здесь делает? — это было первым, что спросил Орион. Его лицо пострадало намного меньше, чем лицо Тома. Но на белой рубашке кровь была намного заметнее, и количество алых пятен выглядело пугающим. Том улыбнулся и даже не потянулся к волшебной палочке. Вальбурга поднялась с кровати и сделала несколько шагов вперед, становясь перед Орионом — ее спокойствие, смешанное с недовольством, вдруг превратилось в чистый гнев. Альфард не успел и слова сказать, чтобы как-то смягчить ситуацию и объясниться, как она вдруг закричала: — Ты совсем рехнулся! Что ты устроил! Орион с трудом оторвал взгляд от Реддла и посмотрел на Вальбургу. — Ты тоже спуталась с Реддлом? — процедил он. — Решила меня опозорить? Он обошел ее и быстро приблизился к Тому. Альфард вскочил, действуя на чистом инстинкте: он встал между ними, не позволяя брату приблизиться к Реддлу. — Орион, — он схватил брата за плечи. — Мы хотим всё обсудить. — Опозорить? — жестоко усмехнулась Вальбурга в спину Ориона, совершенно не помогая Альфарду всё исправить. — Не тебе кидаться упреками. Я терпела все твои похождения и делала вид, что ничего не замечаю! Пока все смеялись у меня за спиной! Но ты решил, что этого мало. С каких пор ты стал извращенцем? Орион окаменел под руками Альфарда. — Извращенцем? — повторил он. — А как еще назвать того, кто спит с мужчиной? — Вальбурга мотнула головой, тряхнув черными волосами. — Со своим профессором! Какие еще мерзости ты от меня скрывал? Орион вдруг схватил Альфарда за плечо и с силой отпихнул его в сторону, заставив удариться об изножье соседней кровати. Он шагнул вперед и схватил Тома за ворот, привлекая к себе — он был полон ярости, но боль отчетливо проступала в чертах его лица. — Какая же ты паскуда, Реддл, — прошептал Орион, почти касаясь его губами. — Ты действительно от крови Слизерина, я не сомневаюсь — ты такая же ползучая тварь, как и твои драгоценные змеи. Я никогда не встречал более мерзкого человека, чем ты. — Ты никогда не встречал такого, как я, — выдохнул Том. — Отпусти его! — вмешалась Вальбурга. — И не пытайся свалить всё на Реддла! — Замолчи, — Орион отпихнул Тома от себя. — Не затыкай мне рот, — Вальбурга шагнула к нему. — Мне надоело это терпеть. — Что терпеть? — Орион резко повернулся к ней. — Мы с тобой еще не муж и жена! — Мы помолвлены уже десять лет! — Мы помолвлены, потому что так решили наши родители! — рявкнул Орион. — И это накладывает на тебя обязательства, — припечатала Вальбурга. — Мы поженимся через два года, и я не хочу быть женой человека, которого обвиняют в содомии. — Да? — фыркнул Орион зло. — Хочешь расторгнуть помолвку? — Может, я так и сделаю, — твердо сказала Вальбурга. — Мне достаточно и того, что все считают меня слепой дурой, которая не замечает, что ее жених трахает всё, что движется. — Если бы ты хоть раз кого-нибудь трахнула, то не говорила бы так. Вальбурга залепила ему пощечину — такую сильную, что Орион даже покачнулся. — Клянусь, я разорву нашу помолвку, — сказала она. — Разорву и расскажу твоему отцу, почему я это сделала. Думаешь, он будет рад узнать, что его единственный наследник — гомик? Напомнить тебе, что он сделал, когда узнал о твоей связи с той грязнокровкой? — И что будет с твоей репутацией, дорогая? — Орион потер щеку. — Я буду несчастной жертвой обстоятельств, — хмыкнула Вальбурга. — К счастью, у меня как раз появился поклонник из угасшего, но невероятно известного рода, который дрался ради меня на дуэли. И победил. Позор! Как ты мог проиграть третьекурснику! — Сука! — Орион метался между Вальбургой и Реддлом, будто дикий зверь. — Да, пожалуйста, выскочи замуж за Реддла! Ты охуеешь от того, на что способен этот выродок! — Не собираюсь я за него замуж, — Вальбурга подскочила к нему и вдруг мягко обхватила ладонями лицо Ориона. — Орион, мы ведь были вместе так долго. Не обязательно всё рушить. Мы можем просто забыть об этом… недоразумении. — Недоразумении? — повторил Орион. Прикосновение Вальбурги словно зачаровало его. Альфард наблюдал за ними: он так редко находился наедине со своими братом и сестрой, что почти ничего не знал об их отношениях. Конечно, они миловались в гостиной, но всё же они были Блэками — всё не могло быть просто. — Ты закончишь свои отношения с Поттером, — сказал Реддл твердо. Орион вздрогнул и повернул к нему голову. Его глаза расширились. — Что? — переспросил он. Том продолжил: — Ты забудешь про свои планы увезти его отсюда и более никогда к нему не приблизишься. Мы закончим нашу вражду, и всё вернется на свои места: семейство Блэков снова станет единым целым, а ты останешься гордостью семьи. Тебя ждет блестящее будущее. Но если ты не примешь мое предложение, то я сделаю всё, чтобы забрать его у тебя. Орион даже рот открыл от удивления. — Ты меня шантажируешь? — спросил он. — Серьезно? — Да, — улыбнулся Том. — Именно так. — И вы ему помогаете! — Орион уставился на Вальбургу и Альфарда. — Это всех касается, — сказала Вальбурга. — В конце концов, а в чем Реддл не прав? Или ты собирался встречаться с Поттером и дальше? Поэтому ты проверял деньги на своем счету? Ты наследник своего отца, Орион. Ты не можешь сбежать с любовником и забыть о своем долге. — Я помню о моем долге. — Нет, — Вальбурга взяла его за руку. — Ты забыл. Ты должен заботиться о семье и думать о своем будущем. Иначе кому достанется твое наследие? Альфарду? Тогда мне действительно стоит выйти за Реддла — он хотя бы умеет добиваться своего. — Ничего Реддл не сделает, — вдруг усмехнулся Орион. Он отстранил Вальбургу и повернулся к Тому. — Не сделаю? — удивился Том. — Считаешь, не смогу? — Ты не станешь, — Орион ткнул его в грудь. — Потому что если ты скажешь моему отцу хоть слово, то я расскажу всему Хогвартсу, что трахал твоего любимого профессора. Разве не ради него ты всё это затеял? Надеешься, что он ответит на твои чувства? — Можешь всё рассказать, — согласился Том. — Тогда ты обнаружишь, что кто-то рассказал Патриции Бишоп о том, что какой-то семикурсник доставляет Поттеру много проблем и тот боится об этом сообщить, чтобы не подставить себя. А мы с Альфардом несколько раз видели, как профессор оставался в расстроенных чувствах после встреч с тобой. — Никто не поверит в эту ересь. — Возможно, — кивнул Том. — Но зато тебя он возненавидит, а я буду тем, кто попытается его спасти. А если его уволят — что ж, я смогу его отыскать, будь уверен. — Ты блефуешь, — фыркнул Орион. — Хочешь проверить? — Том шагнул к нему. Альфард вздрогнул и опустил взгляд. Он знал, что Том добьется своего. Как и всегда.