Сruelty

      — Казалось мне, что это должно проходить как-то по-другому, мастер.       Глаза Нандора блестели — обычно он не был настолько воодушевлен, когда Гильермо заговаривал о его возможном обращении.       Он вообще никогда не был так воодушевлен с тех пор, как Гильермо переубивал полный зал "чужих" вампиров, спасая "своих".       Широким мазком язык прошелся по коже шеи, чуть под ухом. Гильермо шарахнулся бы — но и так находился у стены. Хваткие пальцы на плечах почти не давали двигаться. Что-то в его положении... напрягало.       — Ты сомневаешься в моих методах, Гильермо? — вкрадчиво уточнил Нандор.       По горлу вампира прокатилось рычание, и Гильемо совсем замер.       Казалось ему, что у вампира должен быть холодный язык — как сам вампир мертв и холоден. Но от Нандора теплом разило, как от печки. Кажется, он успел кого-то сожрать с полчаса назад.       Это... успокаивало? Да, пожалуй. Хват на плечах заставил Гильермо понервничать: уж не решил ли вампир избавится от надоедливого, да и к тому же, оказавшегося опасным фамильяра?       По крайней мере он не съест его — "не любит объедаться".       Пальцы переместились куда-то под подбородок — и Гильермо вздрогнул. Нандор оторвался от шеи, так и не прокусив ее.       — Вероятность того, что ты переживешь обращение, Гильермо, весьма велика, — почти прорычал Нандор. — Ты на удивление силен для милого толстячка, коим кажешься.       — Я польщен, эм, мастер? — почти задушено пробормотал Гильермо.       Нандор так его и не отпустил. Удерживал за подбородок и плечо — а вампирья хватка была сильнее, чем Гильермо привык, отбиваясь от нескончаемых ассасинов.       Куда там всем этим аристократишкам, которые так легко умирали в зале, до Нандора Безжалостного?       — Я дам тебе своей крови и последующие три дня ты проведешь в жутких муках, — не меняя тона, сообщил Нандор.       Говорил он вкрадчиво и прямо Гильермо в лицо — вообще-то, его нос чуть не касался носа Гильермо. Это приносило даже больше дискомфорта, чем могло бы.       Ситуация была слишком двусмысленной даже по меркам наивных по нынешним временам вампиров.       — Ж-жутких муках? — чуть заикнувшись, переспросил Гильермо.       — Три дня ада, — неприлично по-доброму улыбнувшись, ответил Нандор. — И не забывай, мне придется выпить часть твоей крови. Неужели ты готов на это, Гильермо?       Гильермо отмер и закивал болванчиком — а затем понял, что при каждом кивке задевает щеку Нандора.       Ситуация стала ну уж совсем неудобной, и Гильермо попытался как-нибудь вывернуться из полуобъятий. Не то чтобы Нандор собирался его отпустить.       — В первый день тебя одолеет страшная жажда, — снова зашептал Нандор. — Во второй — все твое тело будет перестраиваться, кости выворачиваться. На третий день ты умрешь, Гильермо. А потом возродишься. Разве не прекрасно?       Нандор, судя по всему, ожидал ответа "нет". Но Гильермо снова кивнул — мол, да, прекрасно. Восхитительно.       Нандор даже отдалился, убирая, наконец, руку с плеча — но оставляя на подбородке. Кивал Гильермо прямо с ней — Нандор не мешал ему кивать. Единственное, кажется, движение, которое он позволял ему делать, это кивать.       — И ты готов на это, Гильермо?       — На что угодно, мастер, — испугано булькнул Гильермо.       Нандор медленно снова наклонился к его шее. Горячее прикосновение повторилось — но на этот раз Нандор не стал медлить.       Колючее ощущение боли достаточно быстро заменилось сначала на ощущение местной анестезии — а затем каким-то несмелым теплым удовольствием. Гильермо прерывисто вздохнул, уже сам цепляясь за широкие плечи. В глазах мутнело — но не из-за потерянной крови, Нандор не пил много.       К тому моменту, как он оторвался от шеи Гильермо, Гильермо уже шатался. Не было ощущения, что сейчас Нандор милостливо напоит его кровью — уж скорее аккуратненько подхватит, отведет в кроватку, а на следующий день скажет, что он пошутил с обращением, а Гильермо все еще должен выполнять свои обязанности.       — Не видеть солнечного света, — в ухо шепнул Нандор и снова спросил: — Ты готов к этому, Гильермо?       — Да, — ответил тот, проглотив все "черт подери", "уже очень давно!" и "кусай уже!"       Нандор снова оторвался и отстранился, снова заглядывая Гильермо в глаза. А затем, прищурившись, медленно открыл рот и неторопливо провел языком по клыку, сильно распарывая язык.       — Чт...       Договорить Гильермо не успел.       Губы Нандора были не такие теплые, как он привык чувствовать с другими людьми — кажется, вампир начинал "остывать". Зато кровь, стекающая ему в глотку была обжигающе-горячей, будто сильный алкоголь.       Нандор рыкнул. Гильермо осторожно коснулся языком ранки, почувствовать, что кровь обволакивает кончик его языка. Нандор перехватил его за плечи удобнее — а еще шарахнулся спиной о стену так, что у Гильермо воздух из легких вышибло.       "Достаточно" — подумал в какой-то момент Гильермо и попытался отстраниться, но его только сжали сильнее.       Очевидно, Нандору достаточно не было.

***

      Никаких обещанных мук всего ада не было. Гильермо проторчал в комнате, запертый самим собой три дня — и на третий день, заснув, проснулся уже другим.