Верный пёс дома Джостаров

В зале было не так много людей, а потому, прежде чем зайти во внутрь, Джорно осмотрел гостей через слегка приоткрытую Гвидо дверь. Пара чиновников, врач, начальник лондонской полиции, владелец соседней земли и пара его слуг, в дальнем углу маячила уже знакомая худощавая фигура. «Как он попал сюда раньше нас?» — проскочила в голове Джорно мысль, в то время как он продолжал осматривать помещение. Наконец, он наткнулся глазами на мать с отцом и стоящего чуть поодаль от них дядю. Родители общались с высоким бледным мужчиной средних лет: внимание привлекали его дорогие, глубокого цвета старого вина, одежды и длинные тускло-малиновые волосы, заплетенные в тугую косу. Сначала Джорно не заметил никого больше рядом, но тут из-за плеча мужчины показалась изящная фигурка молодой девушки. Зеленые глаза пронзительно сверкнули, когда она встретилась взглядом с Джорно. Тот сглотнул и хрипловато выдохнул: — М-миста… Будь любезен, скажи, что я смертельно болен и не могу выйти к ним. — Чт… Хэй, стойте, Юный господин, эй-эй, — Миста едва успел подхватить резко развернувшегося Джорно под ребра, свободной рукой закрывая дверь, — все не настолько плохо, мы не можем просто уйти. — Но ты не понимаешь, они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО приехали… — Вы же не ожидали, что их повозка просто свалится с обрыва где-то по пути к нам?! Джорно отвел взгляд, показывая, что несерьезное предположение Мисты попало точно в цель. Слуга лишь вздохнул. — Я понимаю, что веду себя крайне несерьезно, но… — Я насквозь Вас вижу, Господин. Вы легко бы стали, допустим, пиратом, разбойником, да хоть главой мафии, могли бы сбежать в неизвестную страну и сражаться с превосходящими противниками, рискуя собой и окружающими, но ни в какую не желаете судьбы обычного успешного дворянина, не так ли? — Твоими устами это звучит так, будто я застрял в детских мечтах… Хочешь сказать, что на моем месте ты бы со всем смирился и поступил благоразумно? — Не-а, ни в жизнь, — Гвидо покачал головой, улыбнувшись, — но, благо, Вы — не я и, уверен, Вы сможете найти решение этой задачки. — Мне бы твою уверенность… Ну ладно, пойдем, нас уже заждались. Миста кивнул и распахнул перед ним дверь. Джорно, не желая больше оттягивать, направился прямиком к родителям. При его виде Дио недовольно цыкнул: — Явились наконец… Не обращая на него внимания, Джорно остановился перед гостем и слегка кивнул ему головой, глядя прямо в изумрудные глаза. Мужчина не ответил на приветствие, продолжая прожигать его оценивающим взглядом, немного кривя при этом чуть подкрашенные губы. Заметив нависшее в мгновение ока напряжение, Джонатан кашлянул в кулак, привлекая внимание: — Джорно, это Винегар Доппио и его дочь, Триш. А это мой сын и наследник — Джорно, именно ради вашего знакомства мы и собрались сегодня. Мужчина продолжал молчать, не раскрывала рта и его дочь. Еще при первом взгляде на нее Джорно заметил, что ей так же неуютно, а еще она будто боялась взглянуть отцу в глаза, не то чтобы попросить у него чего-либо или спросить. Джонатан стал заметно нервничать и тогда уже Эрина, взяв его под локоть, предложила: — Давайте пройдем в кабинет и обсудим там некоторые идеи, а дети пока немного пообщаются? — Да, отличная идея, — Подхватил Джонатан, — Идемте. Дио, ты тоже. Сказав это, он поторопился к выходу и, секунду поколебавшись, Винегар и Дио направились за ними. Оставшись наедине (Не считая Мисты, разумеется) Джорно и Триш еще какое-то время не решались нарушить молчания, продолжая смотреть каждый в свою сторону. Немного собравшись с мыслями, Джорно начал: — Здравствуй, не желаешь ли… — Уехать отсюда? С удовольствием. Джорно несколько опешил, услышав столь резкое заявление и не смог что-либо ответить. Тем временем, Триш опомнилась и объяснила: — Прости, я не знаю, как у вас, богачей, тут устроено, так что скажу сразу — я не в восторге от всей этой затеи и едва ли кто-то спрашивал мое мнение. — Ты не ладишь с отцом? — спросил Джорно, наплевав на этикет так же, как и собеседница. — Это еще слабо сказано, — вздохнула девушка, — всю жизнь я жила с матерью, получая от него лишь минимальную поддержку, пока, в один прекрасный миг, я не понадобилась ему ради извлечения из меня выгоды. Джорно кивнул и осторожно огляделся по сторонам — поблизости никого не было, однако, внезапно всего в нескольких шагах от них он заметил того молодого офицера, встреченного ранее: он делал вид, будто совершенно не заинтересован в их разговоре, но в тоже время что-то быстро чиркал в маленьком потрепанном блокноте. Заметив это, Джорно с легкой ноткой ехидства произнес: — Вижу, эта тема не особо тебе приятна, так что давай не будем говорить о твоем отце? Триш вздохнула, в то время как Джорно показалось, что он расслышал скрип зубов откуда-то сбоку. Они еще немного поболтали с девушкой, но диалог все никак не клеился, а потому Джорно кивнул Мисте и вдвоем они направились к дальней двери, ведущей во внутренний дворик, где только что скрылся констебль, не вызывающий своим поведением абсолютно никаких подозрений. Джорно оглянулся на начальника полиции, увлеченно рассказывающего что-то засыпающему над своим бокалом доктору. «Ну, вряд ли он знает всех своих младших офицеров в лицо…» — подумал Джорно, выходя во двор. Леоне дернулся, услышав чьи-то шаги, но несколько расслабился, увидев перед собой своих уже знакомых людей. — Неужели вы узнали все, что собирались? — Едва ли, — огрызнулся констебль, — с вашей легкой руки я не смог узнать ничего, что могло бы мне помочь в деле. А после того, как ваши родители с... гостем вышли из зала, эта девушка была моей единственной зацепкой. — Если я правильно понял, объектом вашего интереса является мой, так сказать, будущий родственник, то бишь, как его… — Господин Винегар Доппио, — подсказал Гвидо. Услышав это имя, Аббаккио лишь фыркнул: — Если мои подозрения верны, то в некоторых кругах он более известен под псевдонимом "Дьяволо". — В каких это кругах? — Я не могу сказать этого. Я не уверен, что кто-то вроде вас сможет держать свой язык за зубами… — Хэй, приятель, может, хоть на каплю больше уважения к Господину, ты, вроде, не совсем в том положении, — не выдержал Гвидо. Все это время он держался на пару шагов позади Джорно, но сейчас он подошел практически вплотную и, понизив голос, рассказал, — простите мне мою вольность, но я так полагаю, что констебль говорит о чем-то вроде перепродажи запрещенных веществ. Скажем, опиум и ему соответствующее. — Откуда ты… — опешил Леоне, — это известно лишь полиции Лондона. — Забавно, если ты и правда так считаешь, — Миста поднял на него глаза и насмешливо-сострадательно улыбнулся, в то время как Джорно о чем-то глубоко задумался, положив руку на подбородок, — слухи подобны Чуме, а простые жители — их неискореняемые переносчики. Аббаккио открыл было рот, но не нашел чем возразить и отвел взгляд. В это время Джорно вздохнул и, будто что-то решив про себя, предложил: — Как насчет сделки? — С вами? — заколебался офицер, — и на каких же условиях, позвольте узнать? — Все просто: нам обоим будет выгодно, если эти смелые подозрения оправдаются. Так что, я помогу вам в добыче информации, а вы уже воспользуетесь ею так, как того требует закон. Поверьте, я легко смогу выведать то, за чем вам бы пришлось еще годами ползать в кустах под окнами. Аббаккио с неприкрытым сомнением оглядел Джорно с головы до ног, как бы указывая на несерьезность этого предложения и будто ожидая концовки шутки. Однако, судя по всему, Джорно был настроен серьезно и теперь терпеливо ждал ответа офицера. Мисте тоже не до конца была понятна идея, пришедшая в голову господину, но он бы соврал, если бы сказал, что его ничуть не забавляла реакция полицейского. Казалось, что невооружённым глазом можно было заметить, как он взвешивает все «за» и «против» и выбирает между юношеской гордостью и здравым смыслом. Наконец, он неуверенно протянул: — Сказать честно, я сомневаюсь, что вам удастся узнать что-либо, но, с другой стороны, как сказать… –…вы еще и сами ничего не нашли, не так ли? — продолжил его мысль Джорно, вопросительно выгибая тонкую бровь. Леоне промолчал, — но тогда с чего вы вообще взяли что Винегар — это тот, кто вам нужен? — У меня есть знакомый — один из его подручных, он-то мне и сказал. — Тогда, почему бы ему самому не предоставить вам доказательства? — Его господин крайне скрытен, он бы ни за что не оставил после себя каких-либо существенных следов, а потому… Джорно вздохнул и сжал переносицу пальцами, прикрывая глаза: — То есть, это все вилами по воде писано, я правильно понял? — Да чтоб вы знали, никто даже на шаг не мог приблизиться к разгадке, а я… Я! — вспыхнул Аббаккио, обвиняюще указывая пальцем на Джорно. Миста уже было двинулся в его сторону, но тут далекий приглушенный звук привлек его внимание. Быстро оглянувшись через плечо, он наклонился к уху Джорно и тихо произнес: — Юный господин, кто-то вышел в сад, вас могут услышать. Джорно тоже оглянулся и, пока констебль не успел сказать еще что-либо, едва слышно процедил: — Вам нужно уходить. Немедленно. Выходите через задние ворота, сейчас они открыты. Завтра в полдень Гвидо будет на центральном рынке, у рыбной лавки, дадите свой ответ ему. Всего доброго. Едва бросив последнюю фразу, он развернулся и зашагал к дому. Леоне растерянно посмотрел на Мисту и пробормотал: — Завтра… В полдень.? Гвидо кивнул: — Да, хорошо все обдумайте. До завтра. Сказав это, он поспешил за Джорно, успевшим уже пройти половину пути до задней двери. Шагая в сторону дома, Миста обернулся: полицейского уже не было видно, может, он послушался совета и покинул территорию особняка, а может, его темные одежды просто сливались с сумеречными тенями, застилавшими разросшийся за последние года сад. Как бы то ни было, не ему стоило беспокоиться, в конце концов, его задача — слепо подчиняться приказам и сейчас Гвидо оставалось лишь выслушать указания Джорно и дожидаться завтрашнего дня. Он догнал Джорно уже у самых дверей и тогда заметил, что виновником столь спешного прерывания их разговора с офицером был дворецкий Джостаров, немолодой лысеющий мужчина, чье и без того морщинистое лицо было омрачено тенью волнения. Когда Джорно подошел к дому, из его груди вырвался вздох облегчения: — Ох, юный господин, вы были здесь! Вы так внезапно пропали, ваш отец послал меня найти вас и вот… — Что-то случилось? — прервал его Джорно недовольно. — А? Нет-нет, просто мистеру Джостару необходимо обсудить некоторые важные вопросы с гостями и требуется ваше присутствие при этом. Джорно не ответил, лишь кинул на Мисту очередной страдальческий взгляд. Тот усмехнулся про себя, но потом ободряюще кивнул и втроем они вошли обратно в зал.

***

Следующие несколько часов длились изнуряюще долго. Джорно практически не участвовал в разговорах, но должен был все внимательно слушать, так как, по словам отца, "совсем скоро это станет и его заботами тоже". Содержать имение и слуг, поддерживать добрососедские отношения, участвовать в политических разборках и дебатах, поддерживать предпринимателей из Лондона — все это было не так просто, как могло показаться на первый взгляд, но, по какой-то причине, Джорно был уверен в том, что справится со всеми этими задачами, а потому мысли его заняты были совершенно другим. Пока Джорно находился рядом с родителями и дядей, необходимость присмотра за ним отпадала, а потому Миста решил перекинуться парой слов с Триш, одиноко стоящей у стены и крутящей в руках бокал с нетронутым красным вином. Когда Гвидо подошел к ней, девушка вздрогнула и пара капель вина, раскаченного в бакале, выплеснулись ей на пальцы, стекая прозрачно-бардовыми каплями. — Ох, черт! — выругалась она, — не к чему так пугать. — Прошу простить меня, — Миста протянул ей белоснежный стоженный платок, который Триш с видимым подозрением, но все же взяла свободной рукой и поспешила вытереть пролитое, — я заметил, что вам все так же неуютно находиться тут, вы весь вечер стоите в одиночестве. — И что, ты хочешь его скрасить? Спасибо, обойдусь. — Я всего лишь хотел предложить вам побеседовать, но я не в праве настаивать… — Ты такой манерный, сил нет, — буркнула девушка, — если хочешь спросить о чем-то — спрашивай, нечего воздух сотрясать. Миста слегка удивленно поднял брови, но в голове уже сделал себе пометку. Кинув взгляд на Джорно и убедившись, что с ним все так же все в порядке, он обернулся обратно к Триш: — Я заметил, что с вами не пришел ни один слуга. В вашем доме их не жалуют? — Пф, ну, можно и так сказать, — Триш помолчала немного, а затем, будто нехотя, призналась, — да-а, отец не терпит никого рядом с собой. Сохранение какой-то своей репутации ему куда важнее моей безопасности. А вот здесь, я погляжу, у вас совсем другое к этому отношение. — Что вы имеете ввиду? — Ну как, ты ни на минуту не отлипаешь от моего "жениха", я вообще в шоке, что сейчас ты отошел от него так далеко. — Это так странно? — удивился Миста. — Ну-у, не слышала, чтобы все приставляли камердинеров к детям. В основном, это какие-нибудь королевские семьи или любители старых традиций, как-то так. Гвидо отвел взгляд: — Признаться, Юный господин плохо ладит со сверстниками, ему сложно дается простое общение… — А вы с ним настолько близки? Как друзья? — А? Это… — запнулся Миста. Вопрос Триш поставил его в тупик, но она продолжала с интересом смотреть на него, ожидая ответа, а потому Гвидо протянул, положив руку на затылок, — наверное, да? Не знаю, сказать честно, мне не с чем сравнить, но, возможно, это так? — Все ясно, — отвернулась Триш, — на самом, деле, не одному Джорно мог бы пригодится такой "друг"… Но это неважно, иди лучше, вон он уже ищет тебя. Миста обернулся и, действительно, Джорно крутил головой, а наткнувшись глазами на слугу, его лицо едва заметно скривилось. Не решаясь заставлять его ждать, Миста коротко кивнул Триш и поспешил к господину. Девушка никак не отреагировала на прощание, снова вернувшись к безучастному глядению в пустоту и покачиванию злосчастным бокалом. — Мое присутствие здесь больше не необходимо, так что мы можем идти, — пояснил он подошедшему Гвидо. — Не необходимо, но желательно, — поправил его стоящий рядом Дио. — Мы. Можем. Идти. — сказал Джорно, выделяя каждое слово. Дио лишь отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и отвернулся. Джорно, казалось, лишь этого и ждал, а потому не медля взял Гвидо за локоть и направился к выходу в коридор. По пути Миста в последний раз обернулся на Триш: рядом с ней стоял ее отец и что втолковывал сквозь сжатые зубы, так, чтобы услышала только она. Девушка стояла, опустив взгляд, и всем видом выражая свое нежелание находиться в этом месте в это время. Двери за ними захлопнулись и Джорно, не сбавляя шаг, направился в свою комнату. Всю дорогу он молчал и будто даже не хотел смотреть на Мисту, заставляя его поломать голову о том, что он успел сделать не так за то короткое время, пока не находился в тени Джорно. В коридорах было еще тише, чем до начала ужина, судя по всему, все слуги сейчас боролись со сном и готовились провожать гостей. Стрелка старинных настенных часов в большой гостиной уже подбиралась к верхнему делению и вот-вот должны были прозвонить полуночные колокола. Зайдя в спальню Джорно, Миста почувствовал зябкую прохладу: чем ближе время подходило к зиме, тем сложнее было протапливать каждый уголок огромного дома, а сегодня и вовсе все силы были направлены на поддержание тепла в зале. Джорно поежился, но, все так же молча, направился к туалетному столу, где, с видимым облегчением, он распустил волосы и снял все отягощающие его аксессуары. Миста поспешил к нему и помог со снятием тяжелого парчового камзола. — Вы чем-то расстроены? — спросил он по ходу дела. — Нет, не бери в голову, — помотал головой Джорно, — иди лучше, ложись. — Да, конечно. Ну разумеется, Джорно просил его об этом не в первый раз. Всегда, когда ему требовалась поддержка, было холодно или одиноко. А были вечера, когда сочетались все три причины, и тогда Мисте приходилось оставаться в хозяйских покоях до самого утра. Подойдя к кровати, он снял и отставил в сторону туфли, затем осторожно, стараясь не сильно смять простыни, лег на кровать, облокотившись на мягкие подушки. Джорно, покачиваясь, подошел к нему и, забравшись на кровать, рухнул ему на грудь, утыкаясь носом в подставленное плечо. Миста улыбнулся и обнял господина, прижимая недовольно бурчащее тело к себе. Около пяти минут они пролежали молча, пока Гвидо внезапно не усмехнулся: — Если бы господин Дио узнал, каким образом Вы меня используете, он бы вышвырнул меня без раздумий. — Я вправе "использовать" тебя как вздумается, в том числе в качестве подушки, — немного невнятно ответил Джорно. Он снова замолчал, пока Миста вдруг не почувствовал, как чужие пальцы не упиваются ему в ребра, будто пытаясь проткнуть плотную ткань, а затем и кожу, насквозь. — Гвидо… а о чем ты говорил с той девчонкой? — Кх… я успел задать лишь пару вопросов, не дающих мне покоя. –…То есть, не позови я тебя, ты бы болтал с ней еще дольше? — Я не совсем понимаю Вас. Меня просто интересовало, почему с ними не приехали слуги… и узнал пару моментов об ее отношениях с отцом… разве это не поможет нам? — Тебе не стоит пока углубляться в эту ситуацию, необходимо узнать, оправданы ли подозрения того офицера и, если это так… — Вы злитесь, Юный господин? — Нет… Немного, но не на тебя, а на людей, пытающихся извлечь выгоду посредством всяческого ухудшения жизни окружающих. — Ну, хотите, — вздохнул Миста, — я их всех перестреляю для Вас? Чтобы остались только Вы и я. — Нет, тогда тебя посадят в тюрьму и мне придется потрудиться, чтобы достать тебя оттуда, — Гвидо почувствовал, что Джорно улыбается и прижался к нему еще сильнее, — но, как бы то ни было, меня искренне раздражают все эти бесполезные люди. Я только тебя люблю, — внезапно признался Джорно. — Ага, я Вас тоже очень люблю. — "Очень" в твоих словах все портит. — Но без него это заявление звучало бы слишком… серьёзно? –… — Джорно поднялся и отсел от Мисты, выпуская его, после чего кивнул головой на дверь и слегка холодно произнес, — спасибо, что нагрел мне место. Можешь идти и не забудь о своей завтрашней задаче. Доброй ночи. Гвидо поднялся с кровати и, оправив одежду, глянул на Джорно с легким недоумением, однако тот смотрел мимо него, куда-то в окно, из которого сочился яркий ледяной свет полной луны, с легкостью освещавший всю комнату. Миста направился было к этому окну с намерением задернуть портьеры, но тогда Джорно остановил его, тихо сказав: «Я сам», и Гвидо оставалось лишь выйти из комнаты, поклонившись на прощание и пожелав «спокойной ночи». Но Джорно продолжал смотреть на танцующие в лунном свете редкие пылинки, потревоженные шагами его верного слуги, потихоньку оседающие обратно на пушистый ковер, которым была застлана спальня.

***

Пламя свечей слегка колыхалось, прежде чем затухнуть от пальцев Гвидо, слегка смоченных слюной. Обычно этим занимался дворецкий, но сейчас он был занят тем, что провожал их гостей, а у горничных и так было полно забот, ведь уже к утру поместье должно было сверкать первозданной чистотой. Да, их хозяева были людьми скромными и никогда не перегружали слуг работой, а потому у работников лишь повышалось желание делать все идеально, тратя силы и время даже на сущие мелочи, на которые другие слуги бы махнули рукой. Им нравилась такая жизнь. Мисте тоже. Чего бы он добился, живя вне имения Джостаров? На самом деле, многого. Он часто бывал в городе и едва ли не каждый день его уговаривали сбежать от участи прислуги в различные ремесла, даже сам начальник городской стражи манил его, суля чуть ли не еженедельные повышения, почет и заслуги перед государством. Прекрасные девушки признавались ему в любви, обещая безбедную жизнь под крылом их обеспеченных отцов, светлое будущие, десяток детишек и хозяйство с дюжиной вышколенных слуг. От каждого такого предложения Миста категорически отказывался, с искренним изумлением отвечая примерно одно и то же: — Да разве я могу предать ради этого Юного господина? Мужики крутили пальцем у виска, девушки убегали в слезах, но Гвидо лишь разводил руками, сам не понимая, кто бы мог согласиться на такое. — Я уж не знаю, чего они ожидают. — жаловался он другим слугам, приходя домой, на что те лишь качали головой: — Дурак ты, Гвидо. Молодой еще, глупый и добрый, как пёс. А ведь юному господину хотели завести собаку, до того как ты появился в доме. Ты лишь замена собаке, а мог бы стать человеком, пока шанс дается. — Я и не ожидал, что вы меня поймете, — отмахивался Гвидо. Да, они его не понимали. Только Джорно понимал и каждый раз Миста, сам не понимая ясно зачем, стремился обрадовать его, добиться похвалы. Гвидо улыбался, гася последнюю свечу на старинном золоченом канделябре, прикрепленном к стене. Гости уже уехали, хозяева ушли в свои спальни, слуги разошлись по каморкам и уже готовились к очередному дню, наполненному работой. Миста напоследок выглянул в окно: последними покидающими их территорию, как ни странно, оказались Дьяволо с дочерью. Мужчина отказался от помощи их старого дворецкого и теперь стоял и курил у их маленького кэба, запряженного одной-единственной лошадью. В какой-то момент он оглянулся на окна особняка и у Мисты сложилось впечатление, будто он смотрит ему прямо в глаза, что было невозможно, учитывая густую темноту, заполнявшую коридоры. «Ну ничего, — думал Гвидо, — если все это правда, то мы выведем тебя на чистую воду. От этого будет лучше всем… так ведь?» Он отряхнулся, будто от воды, избавляясь от сомнений и поспешил в свою комнату. Завтра будет насыщенный день.