Магазинчик "Милая безделушка"

Генрих Ланге принадлежал к старинному и знатному немецкому роду. Его предки перебрались в Россию ещё при Петре Первом. Они обосновались в Санкт-Петербурге, обжились, пустили корни и организовали свой маленький бизнес — небольшую мастерскую по изготовлению кукол. Поначалу было, конечно, трудно. Новая земля, новые люди, новые порядки. Но со временем, когда семья встала на ноги и их дело начало развиваться, они смогли купить себе небольшой, но очень уютный особняк, раньше принадлежавший какому-то художнику, который, по слухам, после смерти жены спился и пропал без вести. Скорее всего, как судачили в округе, он просто заскучал, припал к бутылке и, не выдержав тяжкого горя, умер, как какой-нибудь бродяга, под забором. Но местные старухи утверждали, что это его покойная жена утащила за собой на тот свет… Все эти страшные истории производили большое впечатление на маленького Геру. Он в своём детском воображении рисовал страшные картины, как безобразная старуха-покойница тянет за руки молодого красавца-художника к себе в могилу. От этого становилось так жутко, что мальчик долго не мог уснуть, глядя в потолок. Но время шло, и никакие страшные старухи к нему не приходили. Генрих вырос, и, как его отец и дед, тоже стал делать кукол. Годами, из поколения в поколение, мастера-кукольники оттачивали навыки и передавали потомкам свои умения и секреты. Куклы Ланге пользовались невероятной популярностью. Они смеялись и плакали, двигались и даже танцевали. Ещё дед учил маленького Геру, что каждая кукла должна иметь свою душу, только тогда она будет живой, только тогда её сможет полюбить и человек. Но вот какой-то особенной куклы у Генриха не было. Ему хотелось сделать свою, неповторимую игрушку, какой до него ещё не делал никто. И дело даже не в том, что у неё будут двигаться ножки и ручки, или что она будет моргать глазками. Нужно, чтобы у неё была живая душа. А для этого он должен был, как учил его дед, влюбиться в своё творение. Но вот где взять образчик? С кого сделать внешность? После революции династии Ланге пришлось оставить особняк и перебраться на окраину Петербурга в «коммунальный рай». В огромной квартире вместе с ними проживали еще четыре семьи. Было непривычно трудно, но жили все дружно. Бывали, конечно, и ссоры, и скандалы, и упрёки, и попрёки… Но вскоре всё забывалось, и жизнь продолжала идти своим чередом. Позже в городе стали появляться государственные фабрики по производству игрушек, и Генриха пригласили на одну из них как специалиста-технолога по качеству готовой продукции. Ему нравилась его новая работа и должность, он был вполне доволен своим новым назначением. Но мечту — сделать самую лучшую, живую куклу Генрих оставить не смог. Он продолжал искать тот образ, который хотел бы воплотить в своём творении. Канун двадцатого года Генрих встречал в компании друзей, на вечере молодёжи во Дворце культуры. Именно на этой вечеринке он увидел её. Валечку, очаровательную блондинку с огромными серыми глазами. Молодой и красивый Гера сразу в неё влюбился, и после вечера пошёл провожать домой. Ночь была морозная, на небе яркими огоньками горели звезды. Всё вокруг искрилось серебром. О чем они тогда разговаривали? Генрих даже и не запомнил. Она говорила что-то про свой завод, на котором работала учётчицей. О том, что увлекается плаванием, прыгает с парашютом и любит мороженое. Но ему тогда всё это было неважно. Он вдруг решил, что нашёл тот образ, который хотел бы воплотить в своей кукле. Они стали часто встречаться. Гера поджидал Валю после работы и провожал до дома. Она была очень общительной и много говорила, а он только слушал и любовался ею. По выходным они гуляли в парке, ходили в кино или вечером на каток. Это было чудесное время. Он даже начал делать заготовки для будущей куклы. Но вот работа почему-то не шла. Он старался придать ей черты любимой девушки, но всё получалось не то. Выходила обычная игрушка. Та, что выставляют в витрине магазина. Да, она чуть лучше других, чуть красивее, чуть наряднее, но не особенная, не живая… Через два года они поженились и переехали в семейное общежитие. Быт совсем поглотил Генриха, и он забросил, а точнее, отложил своё творение на высокий шкаф. И только после рождения маленькой Сонечки он вспомнил о нём и понял, для кого ему нужно стараться жить и делать самые необыкновенные вещи на свете. Он увидел в своей маленькой дочке тот смысл, который делает человека смелым, решительным и готовым на всё. Он достал со шкафа свой незаконченный шедевр. Повертел в руках, посмотрел, прикинул. Рядом на кухне крутилась Валя, что-то готовившая на обед. Он пристально взглянул на нее. «Нет. Всё не то. Живой человек — это одно. А вот фарфоровое изваяние — это совсем другое. Неужели нельзя руками сделать что-то лучшее, чем то, что создала природа? Или хотя бы повторить. Я честно пытаюсь воссоздать образ моей жены. Ведь она красива. И её белые волосы в модной стрижке, и огромные серые глаза, и тонкие руки, и красивая фигура. Она вся сама словно наполнена солнцем. Но как это отразить в игрушке? Как вдохнуть в неё солнечную жизнь моей Валечки?» Однажды, прогуливаясь по набережной реки Мойки, Генрих увидел чудной магазинчик с названием «Милая безделушка». Молодого человека обуяло любопытство, что же может продаваться в магазине с таким названием? И как среди революционно-пролетарских продмагов и галантерей сохранился этот пережиток прошлого, явно выбивающийся из современной социалистической действительности? Он решил зайти внутрь и посмотреть на ассортимент этого загадочного заведения. — Добрый день, — его приветствовала пожилая статная дама, которая, несмотря на возраст, не утратила былого шарма и красоты. — Господин… простите, товарищ ищет что-то конкретное или просто зашёл посмотреть? — Здравствуйте. В общем-то, ничего конкретно я не ищу, просто зашёл полюбопытствовать. А у вас тут много интересного… Генрих рассматривал полки, где было множество мелочей, которые, казалось бы, не очень нужны для повседневной жизни. Но именно они и создавали какой-то уют и теплоту в доме. Здесь были и портсигары необычной красоты, и резные подстаканники, и щипцы для колки сахара, зеркальца в красивых оправах, подсвечники и рамочки для фотографий. — Какая интересная вещичка, — Генрих на одной из полочек увидел совершенно необыкновенную рамку. Она притягивала взгляд своей необычной формой и виртуозной работой мастера, который выточил это чудо. Взяв в руки этот маленький шедевр, он увидел, что в рамочку помещено фото женщины. Небольшой черно-белый снимок, с которого пронзительным взглядом из-под пушистых ресниц смотрела настоящая красавица. — Я не знаю, чьё это фото, — опережая вопрос молодого человека, сказала хозяйка магазинчика. — Когда нам привезли товар, оно уже было в рамке. И кто его туда вставил, я тоже не знаю. — Я хочу купить эту рамку, вместе с фотографией, если вы не против. — Нет, конечно. Но зачем оно вам? — Понимаете, я мастер-кукольник. Делаю игрушки. И хочу создать совершенную во всех смыслах куклу. Но мне нужен какой-то образец. С чего создавать внешность… я долго искал, и вот, кажется, нашёл! — Конечно. Только не всегда внешность может отразить внутренний мир, и вполне приятный и красивый человек может оказаться чудовищем. — Нет, — Генрих заворожённо смотрел на старое фото. — Это точно она. И она будет именно такой, какой я её создам, и какую я вложу в неё душу. Так учил меня дед. Генрих пришёл домой и немедленно взялся за дело. Ему не терпелось приступить к созданию своего нового шедевра. Теперь он знал, как будет выглядеть его кукла. Какое у неё будет лицо, глаза, реснички, бровки… Вместо блондинки с большими серыми глазами стала появляться зеленоглазая брюнетка, с бледной фарфоровой кожей и пушистыми ресницами. Каждую деталь Генрих обдумывал и делал очень тщательно. Маленькая красавица преображалась на глазах. Она смотрела вполне живым и осознанным взглядом. Уже в процессе создания Генрих научился понимать её. Когда у него что-то не ладилось, он знал, что это кукла не хочет, чтобы было именно так, и пытался найти другие варианты. Иногда она просто капризничала и не давала что-то мастеру делать с собой. А иногда ей просто хотелось поиграть, и тогда она словно нарочно прятала мелкие детали от взгляда Генриха. Позже он стал разговаривать с ней, как с живой. Иногда даже казалось, что кукла ему отвечает. «Какое имя тебе дать? — она стояла на рабочем столе Генриха и смотрела на него широко распахнутыми зелёными глазами. — Алина? — кукла сама по себе вдруг завалилась на бок. — Не нравится? Тогда, может, Мария? — кукла смотрела на него пустым, ничего не выражающим взглядом. — Тоже не нравится…» И тут он вспомнил, как в далёком детстве бабушка читала ему книгу на немецком языке, где была благородная волчица Адалуолфа, которая защищала свой лес от разбойников. «Тебе нравится это имя? — кукла как будто бы блаженно прикрыла глаза. — Тебя будут звать Ада.» Когда кукла была почти готова, Генрих решил её познакомить со своей дочкой Сонечкой. — Её зовут Ада. Тебе нравится она? — Да, очень, — маленькая Соня стояла на цыпочках, едва дотягиваясь носиком до края папиного рабочего стола, и с удивлением смотрела на свою новую знакомую. — Она умная, сильная и всегда будет тебя охранять от всяких бед и напастей. Она никогда не даст тебя в обиду и убережёт от злых и коварных людей… Теперь Генрих, каждый вечер укладывая дочку спать, рассказывал ей сказку про Аду и про её волшебную силу, которая могла уничтожить всех врагов и защитить девочку от любого зла. Сонечка внимательно слушала и мирно засыпала, уверенная в том, что пока с ней рядом её хранительница, всё будет хорошо.