Любовь без милости и милость без любви

      Остаток ночи провели в бандитском лагере. Благо, дорогу к нему Тесса знала наизусть. Сюли перестала рыдать и заснула только после успокоительного отвара, составленного Дэшеном (этот гад успел захватить свой тревожный вещмешок, впрочем, как и Тесса…), водяница же от отвара отказалась.       Она сидела у костра, опустив голову, и перекидывала с руки на руку шарик воды.       Дэшен сел с ней рядом. — Можно попробовать вернуться. Отправить Сюли к родителям, и… — Х-ха. — …или обосноваться на новом месте… — Х-ха. — Или поехать за ним и попробовать подать аппеляцию в огненный трибунал, дойти до суда высшей инстанции… — Х-ха! Пусть горит, сволочь, раз ему так хочется! — рявкнула Тесса. — Дрянь! Дерьма кусок, а не мужик! Жидкого дерьма! Мешать не стану! — Сюли все-таки стоит, наверное, вернуть матери, ты к ней не слишком привязана, и она тоже… — Своей сучке-матери она вообще не нужна! А Таро за нее жизнь отдал! — Ну, пока еще не отдал… Если, допустим, отдать Сюли матери на время и попытаться его вытащить… — Не успеем, — мрачно бросила Тесс. — Тогда разделиться. Ты поедешь с Сюли к ее родителям, а я — за Таро, и подам аппеляцию, чтобы выиграть время. Ты сделаешь новые документы, и присоединишься ко мне. Попробуем его вытащить, всем вместе забрать Сюли снова, и начать жизнь заново подальше отсюда. — Бред. — Тогда ложись спать. Утро вечера мудренее. — Мать-Луна, это всё я виновата, — завыла Тесса, вцепившись себе в волосы, — если бы я не пошла, он бы не поехал! — Хватит выть, а ну выпей! — прикрикнул на нее Дэшен, суя в лицо кружку с отваром — и тут же получил оным отваром в рожу. — Ну, хочешь с ума сходить, сходи, — сплюнул он, — только будь добра к утру придти в себя и принять решение, ясно? Или я просто уеду своим путем. — Ну и катись! — И Сюли с собой заберу. Ей нужен учитель покорения. — Да я только рада буду! Дэшен махнул рукой и ушел спать сам, поближе к девчонке. — Я пришла в себя, — утром, когда солнце стояло уже довольно высоко, а Дэшен уже успел позавтракать, покормить Сюли, и обсудить с бандитами новости, Тесса вышла к костру с сухими глазами, собранная и одетая. — Твой план лучший. Я еду сдавать Сюли родителям, а ты — за Таро, потому как меня могут объявить в розыск, а тебя вряд ли, ведь ты в бою покорение не применял. Ты понял, куда его должны отвезти? — Да. Здесь недалеко, день пути. — Постараешься задержать приговор и его исполнение. Потом я куплю новые документы, в том числе, наверное, и свидетельство о браке, и приеду тоже. Половину денег я отдам тебе сейчас, половину потом. Может, по дороге удастся еще заработать по-быстрому. А дальше… Поборемся. — Рад, что ты решила именно так. — Смотри, Дэн. Это может быть опасным для нас обоих. Нас тоже могут поджарить за компашку. — Двум смертям не бывать, одной не миновать. — Может быть, придется ехать в страну Огня. Аж до самой Столицы, до Верховного суда. — Всегда мечтал там побывать. А потом, у меня есть пара вопросов к принцу Айро. Вдруг удастся их задать? — Х-ха. А ты на мелочь не размениваешься. — Ты простила Таро за его поступок? — Нет! И никогда не прощу! Но… это не значит, что я не хочу его спасти от, — голос Тессы дрогнул, — от того, чтобы его сварили заживо в кипящем масле! Медленно!       Дэшен кивнул. — Значит, в целом договорились. Теперь, — он расстелил карту, — договоримся о местах и времени встреч…       Таро ни о чем не думал. От этой необходимости его избавили соотечественники, хорошенько отделав. С душой так, с толком, с чувством. Ну, то, что это они умеют, Таро уже знал, и даже заблаговременно успел снять очки. Почти сразу, как его капитуляцию заметили. Время, понадобившееся на то, чтобы оформить его передачу с земляными, и превратить в отбивную, огненные восприняли как отдых, и, завершив эти неотложные дела, немедля отправились в обратный путь. По дороге Таро, со скованными за спиной руками, пересаживали от одного всадника к другому. Довольно гуманный способ транспортировки, но Таро предпочел бы телегу с сеном. Но сено горит, а он показал себя, как бендер. Да и в ориентировке на него было указано звание, а «майор», пускай и медслужбы, подразумевает хотя бы слабое покорение.       На месте его первым делом обрили. Переодели в робу (очки, к счастью, позволили оставить, у них была негорючая стальная оправа), сковали уже по-настоящему — руки, ноги, ошейник с цепью, связанной с ножными кандалами, заставляющей держаться полусогнутым, и представили местному криминальному сообществу. — Дезертир, — сообщил надзиратель, вталкивая его в камеру с военными преступниками.       Остальные военные преступники дезертиров не уважали. К счастью, скованы были все, так что второе избиение вышло так себе. Не впечатляющим.       Ну что ж, осталось ждать суда, и на костер. В общем… Так всё и должно было закончится, стоит признать. Но зато у него было почти три счастливых года.       Горючих материалов в виде матрасов военным преступникам было не положено, и Таро свернулся на полу, прикрывая глаза и пытаясь отрешиться и впасть в транс, и перенестись отсюда куда подальше. В первый раз, в земляном плену, только это его и спасало, он выжимал всё, что мог из счастливых мгновений в детстве, а теперь у него было гораздо больше того, что дарило счастье. Главное, суметь снова найти то состояние, в котором боль это просто боль, такое же ощущение, как холод или голод, не больше, от которого можно отрешиться, как от холода или жары во время длительной медитации… Надо дышать, пускай ребра и отзываются на каждый вздох резью… Дышать и помнить.