О необдуманных решениях, чипсах и сексе

Перед глазами все плывет, в голове звенит, пол полутемного коридора под ногами будто подрагивает и ходит волнами, так что удержать равновесие сложно. Серхио пытается упереться ладонью в стену, чтобы хоть немного перевести дух после бесконечно долгого панического бега по этому лабиринту, но стена будто влажная, и ладонь скользит вниз. Он только и может, что рухнуть на колени и упереться руками в пол, только чтобы перестать чувствовать хоть на мгновение эту отвратительную качку, от которой в горле ком и кружится голова. Краем уха он улавливает позади себя дробный топот, и прежний необъяснимый страх вновь захлёстывает его с головой. Он поднимается на трясущихся ногах и вновь бредёт вперёд, оглядываясь, не в силах хоть немного ускориться. Топот приближается, становится громче, и он понимает, на сей раз его настигнут… Он наконец видит их — расплывчатые тени, быстро приближающиеся силуэты, и последним рывком пытается побежать — но поскальзывается и падает вдруг на гладкий, ровный, совершенно нормальный серый пол. Обрадоваться он не успевает: силуэты здесь. Он слышит шаги пятерых за спиной, видит их тени перед собой, но не может заставить себя повернуться и просто ждёт, машинально скользя пустыми взглядом по светлому помещению с кушетками и высокими стенами, где нет ничего и никого больше… Кто-то нависает прямо над ним и касается плеча, шеи… Его прикосновения обжигают и пускают по телу острую боль, Серхио вскрикивает и чувствует, как тело вмиг перестает слушаться… Одежда на нем расползается клочьями сама по себе, обнажая его дрожащее тело, и больше нет преград между ним и ними. Десяток рук внезапно липкими прикосновениями заставляют сердце пуститься вскачь, телом овладевает мерзкий, душный жар, и он чувствует под спиной кажущуюся обжигающе-холодной поверхность кушетки. Пелена с глаз спадает, и он вдруг угадывает знакомые лица, его взгляд мечется от одного к другому, пока не останавливается на его лице — искаженном злобной ухмылкой, со сверкающими торжеством ледяными глазами… десяток рук впиваются в его тело когтями разом, словно пытаясь разорвать, и он, зажмурившись, отчаянно кричит из последних сил… — Серхио! Серхио! — вдруг слышит он знакомый голос. Чьи-то руки, теплые, сильные, но не злые трясут его за плечи, и он распахивает глаза, садясь на постели весь в холодном поту. Лео дёргает шнурок светильника, и загорается мягкий свет. — Ты меня напугал, — весь бледный, закусив губу, он прижимает Серхио к себе, обнимая за плечи. — Все в порядке, в порядке… это был сон… тшш… — Черт, — стонет Серхио, дрожа в его теплых объятиях. — Все хорошо, — повторяет он скорее сам себе. — Все хорошо…