The secret side of me.
— Мистер Киву, то, что вы один из чемпионов, не даёт вам права жульничать, — стальной голос профессора Крама разнёсся над аудиторией, и все ученики испуганно опустили глаза. Вольгард быстро одёрнул рукав рубашки, прикрывая татуировку с авгуреем, и невидящим взглядом уставился на свой пергамент. Медленно поднявшись из-за стола и пристально обведя студентов взглядом, Крам, заложив руки за спину и выпятив грудь, прошествовал между рядами. Все застыли в оцепенении. В этом году преподаватель тёмных искусств был суров с теми, кто нарушал школьные правила, а в особенности жульничал. Не расцепляя рук, он наклонился перед Вольгардом и тихо, но отчётливо процедил: — Здесь я не член жюри и не стану покрывать вас, — он резко выпрямился и продолжил во весь голос. — Всегда необходимо предугадывать последствия своих действий. Надеюсь, вы отдавали себе отчёт в том, чем рискуете? — Да, профессор, — сухо ответил Киву, не отрывая глаз от пергамента и вытаскивая руку из-под парты. — Прекрасно, — профессор коротко взмахнул палочкой, и рукав ученика закатался до локтя, обнажив золотую птицу, которая испуганно захлопала глазами. Казалось, что Вольгард задержал дыхание, пока прохладное дерево палочки выводило руну на его предплечье. Истошный крик авгурея разнёсся по классу, но никто даже не шелохнулся. Очертания птицы побледнели и исчезли, оставив на коже розовый дымящийся след. Довольный проделанной работой Крам забрал с парты пергамент. — Полагаю, вы уже закончили. — Да, профессор. — Вольгард поднялся с места и одарил преподавателя ненавидящим взглядом, играя желваками и стиснув кулаки. Пока Киву подбирал с пола свою сумку и выходил за дверь, Крам не двигался с места, направив ледяной взгляд на мутное зимнее небо, белевшее за окнами. Память вновь затопили обрывки воспоминаний битвы при Хогвартсе. В тот день он точно также играл желваками, стараясь промолчать, когда Тёмный Лорд приказал ему не являться на поле брани. Вместо этого ему было велено спрятать бесценного младенца и проследить, чтобы о его существовании никто не узнал. Он не переставая оглядывался, пока удалялся от Косого переулка, пряча ребёнка под мантией. Этот груз был слишком ценными, чтобы трансгрессировать с ним на руках, поэтому пришлось воспользоваться каминной сетью. Малфой-Мэнор, через камин которого пролегал его путь, тогда казался ему неприступным логовом, до мурашек изящным и величественным, особенно после камер Азкабана, где он просидел последние пару лет, пока Тёмный Лорд не освободил его вместе с другими Пожирателями. Этот полный тайн дом восхищал – для Барти он был гениальным архитектурным творением, каждый раз будоражащим его воображение. И на этот раз он даже в спешке не удержался от того, чтобы оглядеть каменные статуи в холле и старинные портреты. Скрытый проход, через который ему нужно было пройти, вёл на север и заканчивался в ближайшей пещере, откуда существовал портал в небольшую деревушку. Когда Барти оказался на пыльной дороге, петлявшей между редкими домиками, младенец на его руках заплакал. Брезгливо скривившись и наложив на него Силенцио, он под Дезиллюминационными чарами прошёл сквозь деревню и постучался в дверь предпоследнего дома. Дверь открыла пожилая женщина, и он, скользнув в дом, снял с себя чары. При виде гостя, её глаза просияли: — Принёс? Барти протянул ей спелёнатый сверток, но она покачала головой. — Деньги вперёд. Тогда он выудил из кармана мешочек с галеонами. Лишь пересчитав монеты и, видимо, удовлетворившись их количеством, женщина забрала из его рук младенца. — Ты наложил на дитя заклятие? С ума сошёл? Она переложила ребёнка на одну руку и взмахнула палочкой. Дом наполнился детским криком. На крошечных красных щёчках блестели крупные слёзы, а глаза были зажмурены. Прижав его поплотнее к груди, женщина принялась его успокаивать. — Сейчас уснёт и пойдём дальше. — Мне было велено только передать его вам. — Разве? — она посмотрела на него с подозрением. Но ни один мускул его лица не дрогнул, когда с губ слетела ложь. — Да, план изменился, я нужен Ему на поле битвы. Вы доберётесь до укрытия сами. Женщина покачала головой и ушла в глубь дома. Взглянув на часы и выждав ещё несколько минут, Барти отправился в обратный путь. Это был единственный раз в его жизни, когда он ослушался своего Повелителя. С тех пор не было и дня, чтобы он не корил себя. Когда Барти добрался до Хогвартса, битва была в самом разгаре. Не раздумывая, он ринулся в бой. А через несколько часов снова оказался в Азкабане. Если бы только он остался с младенцем. Но сейчас о местонахождении наследника Тёмного Лорда было ничего не известно. Дверь за Вольгардом шумно хлопнула, возвращая Барти к реальности. Он машинально сжал руки за спиной в замок, и немного косолапя, вернулся на своё место. Привычки, которые он скопировал у Крама, настолько въелись в его сознание, что почти срослись с его собственными.***
После возвращения из особняка Малфоев, Гермиона никак не могла отделаться от бушевавшего в ней ликования. По дороге к кабинету Гарри, она сжимала и разжимала ладони, стараясь унять радостную дрожь. На втором этаже царила суматоха. Оперативный отряд в полной готовности ожидал своего предводителя, негромко переговариваясь. «Неужели опять убийство…» — на душе у Гермионы похолодело. Как только она поравнялась с мужчинами, все разговоры резко оборвались. Она пыталась разглядеть в суровых лицах мужчин хотя бы намёк на произошедшее, но они все как один отводили от неё взгляд. Дверь с громким щелчком распахнулась и из кабинета вылетел Поттер. — Выходим через пять минут, — бросил он отряду и, сосредоточенно глядя перед собой, пошёл в направлении кабинета Кингсли. — Гарри, что случилось? — Гермиона едва поспевала за ним. Резко обернувшись, он коротко ответил: — В Азкабане беспорядки. «Слава Мерлину, это не убийство». — Какие беспорядки? Гарри, я нашла… — ей хотелось немедленно поделиться новостью о расшифрованном заклятии. Но он грубо перебил её. — Не сейчас, — и ускорил шаг, оставив её за спиной. Замерев посреди коридора, Гермиона недовольно нахмурилась. Её душа рвалась пойти вслед за Гарри, чтобы узнать все подробности, но разум подсказывал, что друг сейчас не станет ничего рассказывать. В комнате отдыха было душно. Казалось, здесь собрались все сотрудники Аврората, не входившие в оперативный отдел. — Да я клянусь тебе! Прям так и кричал: «грядёт новый Тёмный Лорд», а потом покончил с собой, и все заключённые словно сошли с ума! — самозабвенно вещала в центре Салли. — И не только в Азкабане. В камерах при Министерстве та же картина. Незаметно пристроившись возле двери, Гермиона старалась сложить в голове пазл. — О, Грейнджер! Вам же наверняка что-то известно от мистера Поттера? Два с лишним десятка глаз повернулись в её сторону. Подняв подбородок и стараясь не выдать своего замешательства, она ответила: — Пока что все обстоятельства доподлинно неизвестны, но всё выяснится, когда вернётся отряд. Не скрывая своего разочарования, все вновь повернулись к Салли, которая уже подготовила новое сенсационное заявление. — Пока что во всём винят «Свободный Феникс», — она бросила быстрый, многозначительный взгляд в сторону Гермионы, — все зачинщики так или иначе были с ним связаны… С достоинством выдержав взгляд, Гермиона всё же решила покинуть комнату, она не понаслышке знала, что половина сплетен Салли полная чушь. «Надо всё-таки раскопать что-то на этот Феникс». Сразу после скандала из-за первого испытания Турнира, она пыталась самостоятельно выйти на эту организацию, но быстро решила, что сотрудники Аврората справятся с этим быстрее. Кто же мог знать, что их деятельность за пару месяцев так и не принесёт крупных плодов. О членах этого "тайного общества" было по-прежнему известно лишь то, что они сами о себе рассказали по маггловскому телевидению. Остаток дня Гермиона провела словно на иголках. Ей никак не удавалось сосредоточиться на работе, голова гудела от обилия мрачных мыслей. Связаны ли события в Азкабане с тем заклинанием, текст которого теперь лежал под замком в верхнем ящике её стола? Что сейчас происходит с отрядом? Если они раскроют заговор Пожирателей, в существовании которого она теперь была уверена, то смогут разгадать и тайну детских смертей? Раз за разом, она проворачивала ключ в замке ящика, вытаскивала листок с заклятием и до рези в глазах всматривалась в слова. Мог ли Малфой её обмануть? «Он выглядел таким отрешённым и потерянным в "кладовке"» … «Похоже на карту памяти, и каждый новый представитель рода дополняет её своими воспоминаниями», — выглядело жутко. Жутко и гениально. «Наверное, поэтому, в отличие от известных маггловских богачей, такие семьи волшебников никогда не разорялись и с каждым десятилетием становились всё богаче. Действительно, сложно плохо распорядиться капиталом, если в твоей голове находится целый финансовый и политический справочник на все случаи жизни». Раздумывая над тем, как предоставить всю информацию так, чтобы ей точно поверили, она решила наведаться к Малфою и ещё раз поискать его экземпляр «Истории Магии Крови», ведь её перекопированные листы выглядели не слишком убедительно. «Может, надо было напрямую попросить у него эту книгу?» Её всё ещё терзали сомнения, когда она стучала в дверь его кабинета. Но никто ей не открывал. От длинной очереди в коридоре остались лишь три эльфа, которые скромно сидели, вжавшись в свои стулья. Один из них подал голос. — Мистер только что отошёл, сказал, что вернётся через пять минут. — Спасибо, — Гермиона улыбнулась домовику своей самой тёплой улыбкой и лишь для проверки слегка дёрнула ручку. Дверь оказалась не запертой, слегка дрогнувшим голосом, она громко добавила, — я подожду его внутри, — и вошла в кабинет. «Как можно было оставить его открытым?!» — возмущалась она, включая свет и придирчиво обводя взглядом узкий стеллаж с разноцветными папками и стол. «Так, соберись, если бы ты была Малфоем, куда бы ты спрятала книгу?» Для начала, она просмотрела ящики стола, но кроме бумаг, отчётов и светских журналов, издательством которых руководила мама Блейза, здесь не оказалось ничего интересного. «Всё-таки я неплохо получилась на этом фото», — с удовольствием отметила про себя Гермиона, откладывая в сторону журнал, который был самым верхним в стопке. — Так-так… И что же ты тут потеряла? Хороший вкус? — она вздрогнула, и журнал в её руке плавно спланировал обратно в ящик. Малфой прикрыл за собой дверь и прислонился к ней, скрестив руки на груди и внимательно разглядывая растерянное лицо Гермионы. «Нападение – лучшая защита», — решила она и выпрямилась, а затем, нахмурившись, опёрлась спиной о стену позади стола, копируя позу Драко. — Мне срочно нужна «История Магии Крови», а тебя почему-то не было на рабочем месте, — она бросила на него обвинительный взгляд, на который Драко слегка улыбнулся. Хотя, возможно, ей показалось… Для большей убедительности она подошла к нему ближе и настойчиво заглянула в глаза. — Не стану же я бегать за тобой по всему Министерству. Он пару секунд спокойно смотрел на Гермиону в ответ, не сводя взгляда с её лица, а потом вдруг его скулы напряглись, а челюсти сжались. Мягко оттолкнувшись от стены, он прошёл мимо неё к сундуку, что стоял возле стеллажа. Гермиона всегда думала, что в нём хранят одежду, с помощью которой в случае надобности даруют домовикам свободу. Но внутри валялись лишь пара перчаток, зонт, подозрительно знакомая статуэтка и кипа бумаг. Сдвинув бумаги в сторону, Драко извлёк из-под них экземпляр «Истории Магии Крови» и без лишних слов вручил его ей. — Спасибо, я верну. Она ожидала отказа, ссоры, очередной словесной перепалки, но точно не спокойного исполнения просьбы. Не веря в то, что он так просто отдал ей книгу, Гермиона поспешила ретироваться. Когда она открывала дверь, Драко уже сел за стол, уперевшись в него локтями и сцепив пальцы. Его взгляд был направлен в сторону. В шесть вечера, когда рабочий день закончился, она так и не сумела доделать работу. Вновь вынув из стола пергамент, Гермиона аккуратно разгладила его края, которые немного помялись из-за того, что она постоянно их теребила. Откинувшись назад в кресле и вытянув ноги под столом, она позволила себе прикрыть глаза и немного расслабиться. От отряда и Гарри не было никаких вестей, и хотя они могли вернуться очень поздно, она твёрдо решила дождаться их. Сегодня же она покажет Гарри заклятие и будет снисходительно улыбаться, пока тот будет извиняться за то, что не верил ей. Под закрытыми веками она разглядывала медленно гаснущие в чёрной пелене золотые точки от люстры, когда в памяти всплыла восковая рука Драко, мягко мерцающая в блёклом луче света. Изящные пальцы бегло скользили по обоям с витиеватыми узорами, сухожилия напрягались и расслаблялись вслед за движениями, немного напоминавшими игру на пианино. «Кажется, в альбоме с его детскими колдографиями была одна, где он сидел за роялем… Точно, на вид ему было лет десять, и его светлый костюмчик почти сливался с белоснежным музыкальным инструментом». Оперативный отряд вернулся в Министерство уже после десяти вечера. От шума в коридоре Гермиона проснулась. В руке она по-прежнему сжимала листок с заклятием. Шея жутко болела. Тяжело поднявшись с кресла, она постаралась размять затёкшие конечности, но из-за этого боль только усилились. «Чёрт, сама не заметила, как уснула. Слава Мерлину, никто сюда не заходил». Разыгрывая в голове кошмарную сцену, что могла бы приключится, наведайся к ней Салли и прочитай она заклятие, что она так любезно выставила на всеобщее обозрение, Гермиона вновь направилась в кабинет Гарри. Ей казалось, что большинство сотрудников должны были уже давно уйти домой, но, очевидно, не только ей было интересно узнать все подробности о событиях в Азкабане. Пытаясь не шевелить головой, она протиснулась между столпившимися у кабинета Поттера людьми и, быстро стукнув костяшками, толкнула дверь. На неё тут же устремились с десяток пар глаз. В кабинете главы Аврората, как и по случаю Симуса Клифреда, собралась вся верховная комиссия Министерства во главе с Кингсли. — Я думала, вы наложили заклятие на дверь, мистер Поттер, — съязвила Кристина Валуа, пройдясь по Гермионе взглядом снизу-вверх и задержавшись на её щеке. «Чёрт. Наверное, остался след от обивки кресла», — Гермиона нервно заёрзала, но заметив взгляд Гарри, замерла как вкопанная. Его лицо было бледным и напряжённым, глаза покраснели, а очки треснули. Мантия друга была потрёпана, а на предплечье блестела кровь. — Извините, я не успел, — зло отмахнулся он от претензии и уже спокойнее обратился к Гермионе, — это закрытое собрание, попрошу покинуть помещение. Всем своим видом показывая, что она имеет полное право присутствовать здесь, она проигнорировала просьбу. В напряжённой тишине гордо пройдя по кабинету, Гермиона обрушила руку с пергаментом на рабочий стол Гарри. — Если вы меня не выслушаете, то в скором времени покинуть помещение придётся нам всем. Они с Гарри на несколько мгновений встретились взглядами, и она буквально услышала, как мысленно друг ругает её за такую провокацию. Кингсли удивлённо хмыкнул, но напрягся и махнул рукой, разрешив ей продолжать. Валуа презрительно насупилась. — Нас водят за нос. Эти выступления, тайные организации, — Гермиона медленно обвела всех собравшихся взглядом, — всё это ширма, за которой они прячут настоящую угрозу. Мы подозревали, что побег Пожирателей не был случайностью, как и "случайное" убийство Клифреда на дуэли. Им нужно было, чтобы мы смотрели в другую сторону, раздираемые внутренними противоречиями. Министр поднял брови и расправил плечи, Гарри немного подался вперёд, и Гермиона заметила на его щеке алую царапину, в уголке которой собиралась капелька крови. С трудом отведя взгляд от друга, она опустила его на бумагу, которую по-прежнему напряженно прижимала к столу. Густо втянув воздух и слегка поморщившись из-за боли в шее, она продолжила: — Существует способ воскрешения Тёмного Лорда, — пара человек в комнате закатили глаза, кто-то нетерпеливо сложил руки на груди, но её голос не дрогнул, — у меня не было доказательств существования такого заклинания… до сегодняшнего дня. Свободной рукой она вытащила из сумки, с которой пришла, книгу Драко и раскрыла её на нужной странице. Кингсли и ещё несколько мужчин с интересом наклонились. — Тут же всё на рунах! — недовольно воскликнула Валуа, но присмирела под строгим взглядом министра. — Мистер Дембри, вы не могли бы взглянуть? Седой мужчина с густой бородой и моноклем, склонился над книгой и заводил по ней толстым пальцем. Спустя примерно пятнадцать минут, лучший специалист по работе с древними текстами скрипучим голосом вынес свой вердикт. — Насколько я могу предположить при беглом взгляде, речь здесь идёт о некоем заклинании воскрешения, которое основано… — мужчина замялся. — На крови наследника, — вставила Гермиона. — Да, скорее всего речь здесь о наследнике, и потом идёт какая-то бессмыслица, — мистер Дембри забегал глазами по тексту. Гермиона мысленно усмехнулась. То, что он пусть и приблизительно, но перевёл текст, на которой у неё ушло пару часов, за несколько минут, здорово кольнуло её гордость. Но всё же даже главный руновед Министерства не смог сходу различить фамильные руны. Твёрдой рукой, она повернула книгу к себе и чуть более надменно, чем ей бы этого хотелось, пояснила. — Это фамильные руны, и я нашла к ним ключ, — убрав ладонь с листка, она подалась назад от стола, чтобы всем было хорошо его видно. Валуа вновь не удержалась и недовольно фыркнула – ведь и здесь были руны. Поправив монокль мистер Дембри точно так же завозил пальцем по листку. Все в комнате, словно заворожённые следили за его мерными движениями. На лбу у Гарри вздулась вена, а капелька крови на его щеке стала слишком увесистой и сорвалась вниз, разбившись о полированную гладь стола. Сухо сглотнув, Гермиона сжала губы, подавляя в себе растущее желание обработать раны друга и починить, как в детстве, его очки. Сгорбившийся над бумажкой, в которой ничего не мог понять, он выглядел не как грозный глава Аврората, а словно мальчишка, не подготовившийся к контрольной. «Мальчишка, чей самый худший ночной кошмар начал сбываться». Через несколько минут Дембри поднял взгляд на Кингсли и замер. Министр магии, как и все присутствующие, настороженно вгляделся в его лицо. Наконец, неохотно, словно со скрежетом, так, будто он был заржавевшим от старости механизмом, мужчина дергано кивнул. Гарри тут же распрямился, и в бешенстве ударил ладонями о стол. Министр магии, лицо которого застыло маской, мягко присел в ближайшее кресло и задумчиво обхватил пальцами подбородок. Кристина Валуа вытаращила свои густо накрашенные глаза и попятилась к стене в наигранном испуге. Остальные мужчины принялись тихо переговариваться друг с другом. — Вы уверены, что Грейнджер не подсунула нам фальшивку? — писклявым, но злым голосом спросил один из мужчин. Тот самый, который несколько недель назад, по словам Гарри, активнее всех осуждал отсутствие Гермионы на суде. — Она ведь теперь, — он наклонил голову, — по понятным причинам, — протянул он, — даже не входит в комиссию. Гермиона выпрямилась и с вызовом посмотрела на него. Гарри явно напрягся, готовый высказаться, но его перебил Бруствер. — Гермиона может иметь любые политические взгляды, — её сердце ёкнуло от того, что Министр назвал её по имени. Кингсли поднялся со своего места и властно оглядел своих подчиненных. — Но я не насколько выжил из ума, чтобы обвинять её во лжи, — он буквально пронзил его взглядом, мужчина съёжился и опустил глаза. «Так, теперь самое сложное». Гермиона вновь подала голос. — Я не могу со стопроцентной вероятностью утверждать, что этот ребёнок существует, но… Гарри бросил на неё взгляд загнанного в угол зверя и бесцветно отрезал. — А мы можем.***
Ему не сказали ни слова, просто скрутили и волоком вытащили из квартиры. Драко уже успел переодеться и собирался лечь спать, когда дверь его квартиры разлетелась на кусочки. Он поморщился от громкого хлопка и сделал глубокий вдох, сцепив зубы и приготовившись принимать удары. На этот раз он был готов: снял с себя фамильный перстень, надёжно спрятал кулон, который ему доверила мать и мысленно надел самую жестокую из всех своих масок. Когда его кинули в камеру подвала Министерства, он улыбался.