***
В следующий раз мне удалось прийти только в понедельник, то есть – через пять дней. Конечно, хорошо было бы прийти туда на выходных, но родители меня запрягли то делать уборку, то делать уроки – под их чутким надзором, и никакого «контакта» или «вова». Изверги! Когда я пришел, то Вика не было, но близнецы, которые там тоже работали, сказали мне, что он скоро подойдет, а пока они усадили меня за тот же столик, за которым я сидел в свой первый приход сюда. Я стал ждать. Оказалось, у Вика сегодня день рождения! Было так интересно наблюдать за тем, как другие видимо, работники кафе громко поздравляют его и вручают подарок. Он казался таким смущенным с его немного нервной и растерянной улыбкой. Тут он заметил меня, и, обрадовавшись, поспешил подойти ближе. - Доброе утро, Вик, - сказал я, делая пригласительный жест сесть рядом, - Поздравляю тебя... Тебе уже восемнадцать, начинается новая жизнь и прочее и прочее... Так что, желаю, чтобы с этого дня с тобой происходили только те события, которые бы нравились тебе, и все вокруг делало бы тебя счастливым... Я не мастак на поздравления, и это было все, что я смог придумать. А Вику, кажется, очень понравилось. Он взял меня за руку и умиленно улыбнулся: - Огромное спасибо. Я надеюсь, ты мне в этом поможешь, - после этих слов я покраснел, и мои щеки стали, наверное, ярче, чем красная обивка здешних стен. Благо, за моим цветом кожи это не особо заметно, но, все равно, мне ужасно не нравится эта моя особенность, - Так ты просто так сюда пришел или хочешь что-то заказать? - Я пришел прогулять уроки, поесть ваших вкусных пирожных и… Поболтать с тобой немного, - смущенно сказал я, и попросил принести чаю на двоих и какого-нибудь шоколадного тортика - нам обоим по кусочку. Пока мы разговаривали, несколько раз звонила мама – жутко волновалась, где я пропадаю, и почему не прихожу домой. Я заверил ее, что пошел в школьную библиотеку делать доклад, потому как в интернете этой информации нет. Потом, когда шел уже седьмой час, звонил отец, и проорал в трубку, что если я не приду в течении одного, максимум – полутора часов, он привлечет свои каналы по поиску пропавших, и из-под земли меня достанет – на него моя ложь, к сожалению, не действует. Поэтому пришлось уходить – да и, в любом случае, в семь кафе закрывалось. Что за шутку Вик выкинул? На прощание послал мне воздушный поцелуй! Он издевается надо мной, показывая, как я похож на девчонку, или что это за фигня? Но, как ни крути, я все равно обернулся и улыбнулся ему на прощание…***
Я проспал! Он же сказал, что открытие в восемь, но я допоздна просидел за уроками, чтобы уболтать маму отпустить меня гулять на целый день, и проспал.… Но ничего – еще только начало одиннадцатого, так что, надеюсь, он не слишком-то обидится. Я очень долго собирался, не мог решить, что же такое надеть. В итоге нашел белую майку, на которую нацепил клетчатую рубашку, светлые джинсы и конверсы. По дороге в «ару» меня грели ожидание встречи с Виком и моя любимая парка. Как только я вошел, то заметил, как Вик быстрым шагом направляется ко мне. О боже, во что он вырядился? Я не смог сдержать приступ смеха, когда увидел его в коротких шортах, стилах и жилетке с этими чудными рукавами. Он укоризненно посмотрел на меня, мол «не я виноват, меня заставили», и пригласил за мой… нет, наш любимый столик. Я заказал два суши-сета и Мохито, уж очень хотелось чего-то такого сегодня. А еще, не понимая, почему, засмотрелся на Вика сзади, когда тот уходил к барной стойке за заказом. Почему мне нравится смотреть на его задницу, ведь меня, обычно, привлекали исключительно девушки?.. - Паш… Сегодня мы празднуем рождество, и, по такому поводу, я хочу тебе кое-что подарить, - тихим, завораживающе-низким голосом, сказал он, - дай мне свою руку. На какую-то долю секунды в мою дрянную голову закралась мысль, что сейчас он наденет на мой безымянный палец кольцо и сделает мне предложение. Но он достал откуда-то красивый кожаный браслет, явно ручной работы – как раз то, что я люблю!, и надел его на мое запястье. - С Рождеством, - мягко улыбнулся он, задержав свою руку на моей, - Надеюсь, тебе нравится мой небольшой подарок. - А… - не мог выговорить ничего в ответ, - Спасибо, но.. Я ничего не могу подарить тебе… - Только то, что ты пришел, уже подарок для меня, Паш. Нет, либо он такой крутой хост, либо я начинаю менять ориентацию! Взгляд его голубых глаз просто заворожил меня – всегда притягивали голубоглазые люди. Только посмотрю им в глаза, и не могу оторваться, как под гипнозом нахожусь. Мы поболтали еще немного, точнее – он рассказывал что-то, а я слушал, слушал.… Только кивал, заворожено. Кроме глаз он владел какой-то техникой гипнотизирования голосом, я не знаю, как ему это удавалось. Мне хотелось, чтобы он продолжал говорить, и никогда не останавливался… - О, Вик, доброе утро! – прервал нашу беседу какой-то парень, при чем по внешности – полная моя противоположность – блондин, с серо-голубыми глазами и бледной кожей. Нежный, утонченный, не совсем похожий на парня, но, парень. Он подошел к нашему столику и как-то чересчур бесцеремонно положил руку на плечо Вику. - Доброе, Жан. - С рождеством тебя! – воскликнул этот Жан и протянул Вику небольшой сверток, - Ты говорил, что любишь Уайльда, и я кучу магазинов оббегал, пока, наконец, нашел ее. Надеюсь, ты оценишь. Тут он обратил внимание на меня, осмотрел меня, и потом одобрительно улыбнулся, - Новый клиент? Такой душка! - Да, что-то вроде того… - с неловкостью в голосе ответил Вик, принимая подарок. - Ну, ладно. Я хотел подарить тебе это сразу же, как только нашел. Но мы ведь еще встретимся вечером, да? После семи, как всегда, - проворковал парень, и тут… Что он сделал?! Я не поверил своим глазам – он наклонился к Вику и поцеловал его! ВЗАСОС! А Вик, главное, ответил на поцелуй, да еще и губу ему прикусил, вроде бы наслаждаясь процессом! А этот, как его, Жан, слащаво так улыбнулся мне и вышел из кафе! Что здесь вообще происходит? Они что, геи?.. Нет, Вик не может быть геем. Максимум – би. Да, точно, би. Геи, ну… Они другие. Вик не похож на гея… А этот Жан – типичный педик! И что это значит – встретимся после семи? Разве в семь кафе не закрывается? Может быть, он хочет поговорить с ним в неформальной обстановке, после закрытия? И что еще за неформальная обстановка, и что они в ней будут делать, если он во вполне официальной обстановке позволяет себе ТАКОЕ?! Но это только в душе, и, я надеюсь, что на лице у меня не отразились мои мысли. Я просто промолчал, и сделал вид, как будто бы ничего не случилось – с кем целоваться, это личное дело Вика, и никого другого, тем более.… Не мое. Но почему мне хочется, чтобы было мое?.. Я ушел под самое закрытие. Странно, но народу становилось больше к концу отведенного в «аре» времени для посетителей. Что за кафе такое чудное? И все клиенты, которые приходили почти под семь часов, были мужчинами – ну, правда, ни одной девушки! Хотя, нет, одна тут все-таки была: милая официантка в коротеньком платьице сновала между столиками, как маленький бельчонок, и разносила заказы, не забывая мило улыбаться и даже.… Разрешать лапать себя то за талию, то за бедра?! Что это за место…***
Следующий раз, когда я пришел к Вику, был канун нового года. Я был первым клиентом, который пришел в бар – в этот-то раз я специально решил не опаздывать – и мне предложили бокал шампанского за счет заведения. Нет, нельзя мне пить – потом такое происходит…. - Слушай, а почему ваш бар так рано закрывается? – спросил я, потому что этот вопрос уже давно не давал мне покоя. - Ну.… На самом деле, мы не совсем закрываемся, просто после семи здесь перестает работать кафе, мы закрываемся на перерыв, убираем столики, включаем музыку, и… - Аа! Так у вас тут клуб по совместительству, да? – спросил я, - А можно я как-нибудь останусь? - Нет! – резко выкрикнул Вик. Странно, почему он так категорично отказывает? – Просто… Просто до 18ти на эти дискотеки не пускают. А ты же еще не совершеннолетний… - И что? – расстроенным голосом спросил я, - Ты меня не пропустишь? - К сожалению… На фейс-контроле стоит наш охранник, а он очень тщательно проверяет все документы. Здесь иногда такое твориться, поверь мне… Лучше тебе об этом не знать, - заботливо усмехнулся он, и потрепал меня по волосам. - Ну и ладно, - обиженным тоном сказал я. Конечно, мне хочется узнать и эту часть жизни клуба! И только из-за возраста мне туда путь заказан! Почему все так не честно?.. После того, как Вик принес чай с пирожными, произошло что-то странное. Нет, в этом явно был виноват не Вик, потому что последнее, что я помню – его обеспокоенный взгляд. Проснулся я в машине такси – водитель не хотел нести меня в квартиру. Сначала я не понял, что произошло и где нахожусь – но потом до меня дошло, что в чай, видимо, подлили что-то алкогольное. А еще мне приснился странный сон, о котором я вспомнил чуть позже, когда уже пошел в душ, чтобы мать не заметила, что со мной что-то не так. Так вот, во сне мы с Виком были, кажется, в какой-то кабинке, похоже, в туалете, в кафе. Он… Он делал что-то странное. Сначала он поцеловал меня – а ведь я еще никогда не целовался, как у меня могут быть такие реальные ощущения? Я стоял в душе и чувствовал его губы на своих губах, как будто все происходило в реальности, а не во сне! А потом он делал что-то еще более странное, не помню что, помню только – во сне мне было жутко приятно и хорошо. Настолько хорошо я себя еще никогда не чувствовал. А потом помню, он подхватил меня на руки, как какую-то принцессу, и.… Самое странное, сказал: «Я люблю тебя, Паша». Точнее, прошептал мне на ухо, и я, будто бы, ощущал его горячее дыхание на своем правом ухе. Могут ли сны быть настолько реальными? И вообще, что это за сон такой? Говорят же, сны – отражение реальности, наших фантазий и желаний. Так что, я этого хочу? Хочу, чтобы Вик любил меня, или что?!***
Я приходил на каникулах практически каждый день, большей частью, чтобы сбежать от отца, потому как за каникулы я начинаю видеться с ним еще чаще, что дико раздражает обоих, но его, кажется, еще больше. И он постоянно пытается найти мне какое-то задание, чтобы даже на каникулах я не страдал фигней. Поэтому я говорил, что ухожу заниматься в библиотеку, а сам шел к Вику. Да, приходилось-таки сидеть здесь и делать уроки – с которыми он мне иногда помогал – чтобы отцу, в случае чего, не к чему было придраться. Но все равно – это были лучшие каникулы в моей жизни. А теперь началась учеба, и, как бы мне не хотелось целыми днями проводить время с Виком, мне приходилось посещать занятия, делать вид, что я учусь, ведь в голове было только одно – быстрее бы все это закончилось и я смог побежать в «ару». Так вот, это был старый новый год, когда я пришел туда в очередной раз. К сожалению, наш любимый столик был занят, и Вик усадил меня на диванчик, и сам присел рядом. - У тебя этикетка вывернулась, - вдруг сказал он каким-то странным тоном, и тут же поправил ее. Какие у него пальцы холодные, ужас! Никогда еще людей с настолько холодными пальцами не встречал. Хочу рассмотреть его руку поближе, что и пытаюсь сделать. - Что такое? – спрашивает он. - Руки у тебя такие… Странные. Пальцы длинные. Ты музыкой не занимался? - Нет. - Странно… Красивые такие… - всегда восхищали люди с такими вот длинными пальцами. Вообще, руки у него странно большие. Хотя, выглядят вполне пропорционально. Ух ты, кожа такая приятная на ощупь! Не то, что моя… Тут к Вику подошел какой-то мальчик, и спросил, где он может найти какого-то мастера. И потом сказал, что хочет стать моделью этого клуба. Моделью? Клуба? Что, простите?.. Кажется, Мастер – это имя директора этого заведения, по крайней мере, так выглядел этот мужчина. Вик оставил этого новенького на него, а сам вернулся ко мне за столик. Он вдруг взял мою руку в свою и стал осторожно водить по ней пальцем от кончиков пальцев до локтевого сгиба, а потом обратно. Зачем он это делает? Так странно и немного щекотно. В общем-то, если ему нравится, пусть делает, какая разница?..***
Когда я пришел на следующий день, охранник не пускал меня! Нет, я понимаю, что мне не восемнадцать, но еще и не семь! И можно объяснить мне настоящую причину, а не «учет у нас, учет», и пускать остальных клиентов?! В общем, я сказал, что хочу, по крайней мере, поговорить с Виком, иначе подам на них в суд. Ну, хоть и сомневался в этом, но все же позвал его сюда. - Привет, - запыхавшимся голосом сказал он, открывая дверь и впуская меня в «предбанник», - Прости, сегодня мы не сможем посидеть. - У вас сегодня какой-то специальный день, да? Как у клуба? – спросил расстроенным голосом я, и тут заметил, что он стоит совершенно раздетый! Зима же на дворе! - Почему ты в одном белье? - Аа.… А с меня мерки снимали как раз, для новой формы. Так то, – по-идиотски улыбнулся Вик, почесав затылок. Какой он смешной, когда его застают врасплох! - Слушай, Владислав, - обратился он с горящими глазами к охраннику, - Набери-ка Мастера на минуту? Вздохнув, охранник нажал какую-то из кнопок быстрого доступа, и на небольшом дисплее выступило имя «Мастер». - Мастер.… А можно мне сделать небольшой перерыв? - А можно я его к себе в комнату отведу, мы там и посидим? - Точно. - Спасибо огромное!! – отдав телефон хозяину, он повернулся ко мне, - ты же не против посидеть со мной в комнате, а не в зале? Придумаем, чем заняться. - Только за! – воскликнул я. - Одно условие. Через зал ты должен пройти с закрытыми глазами, - он развязал мой шарф и завязал ним мне глаза, - Я сниму его, как только зайдем на лестницу, ведущую к жилому комплексу. - Ладно… - растерянным голосом сказал я, осторожно находя его руку и хватаясь за нее, - Веди. Вам завязывали когда-нибудь глаза? Если нет, то я вам скажу, что это просто ужасное ощущение – ничего не видеть. Пугает вся ситуация тем, что, даже если помнишь, сколько ступенек ты должен пройти, все равно пропустишь несколько и обязательно грохнешься. Радовало, что Вик рядом, и я это чувствовал, и уж с ним-то я был спокоен за себя. Интересно, с какого момента я начал чувствовать себя рядом с ним в полной безопасности?.. - Вот.… Здесь я, собственно, и живу. Чувствуй себя, как дома, - сказал Вик, впуская меня в свою комнату, - Кстати, раздевайся, у меня тут жарко, - а сам надел джинсы и сел на кровать, наблюдая за тем, как я исследую его комнату. У него она довольно милая. А еще у него много всяких фотографий развешано на стенах – его, с теми близнецами – он, наверное, с ними раньше жил. А вот и его студийные фотографии – какой он тут красивый!.. И еще несколько фотографий двух девушек – такие миленькие, но, явно, младше даже меня. - Такие красивые девочки.… Где ты их нашел? – спросил я, рассматривая фотографию одной из них. - Пфф.… Да так, в одном аниме-клубе, - почему-то сдавливая смех, ответил он, - но, к сожалению, мы больше не общаемся. - Понятно… - тут я заметил разобранную верхнюю кровать, - С тобой кто-то живет? - Ага, Банни. - Банни? Это у него кличка такая? - Что-то вроде того. - Понятно… Тут я заметил книжную полку и, так как мы уже говорили о том, что у нас много общего в области чтения, я захотел посмотреть, какие именно книги он чаще всего читает. Пока листал одну из них, почувствовал на себе странный взгляд – Вик, как будто бы, раздевал меня глазами. От такого взгляда сразу «засосало под ложечкой» - ощущение, которое всегда возникает тогда, когда я не могу его объяснить. - Перестань… - смущенно сказал я, ставя книгу на место и подходя ближе к кровати. - Перестать что? - Ты как будто бы раздеваешь меня глазами… - тихонько сказал я. Тут я вспомнил, что хотел угостить его мандаринами, - Точно! Я же мандаринки купил! Тебе почистить? - Давай. Только мандаринка попалась какая-то нехорошая – я попытался ее почистить, но неаккуратно подцепил шкурку, и сок брызнул прямо мне на футболку! Черт, а мать только ее постирала, она меня убьет, если увидит! Вдруг Вик, вздохнув, встает с кровати и подходит ко мне. Он так близко! В его взгляде что-то странное, похожее на то, как он смотрел на меня, когда я листал его книгу. Тут он медленно снимает с меня футболку – его руки все-таки слишком холодные, и я ежусь и рефлекторно отодвигаюсь, когда он случайно касается меня пальцами. - Походи пока так, ладно? Я брошу ее в стиралку, - сказал он и зашел в ванную. Как-то неловко получается, я его обременяю своим присутствием… Он, наверное, недоволен мной… - Ты чего? Стесняешься что ли? – спросил Вик, и я заметил, что рефлекторно обнял себя, якобы для того, чтобы прикрыться, - Мы же оба парни. - Да, точно… - сказал я и опустил руки. - Паш… Ты не против?.. – вдруг спросил он, доставая какой-то коробок из тумбочки и подходя к окну. Я даже возмутиться не успел – это были сигареты! Он, что, курит? Конечно, я против!! Не давая ему сделать и затяжки, я подошел, выхватил сигарету из его рта и бросил прямо в окно. Черт, ну почему я такой маленький? Даже окно не могу закрыть сам, не дотягиваюсь! Вик, похоже, решил помочь мне, и подхватил меня сзади за талию и приподнял так, чтобы теперь я смог его закрыть. А еще он положил мне голову на плечо, и его щека случайно коснулась моей. Значит, у него только руки такие холодные, а щека – вполне нормальная. Дыхание только какое-то учащенное, но это, наверное, из-за курения. Больше никогда не разрешу ему курить!! - Вик.… Ну.… Отпусти… - в конце концов сказал я, когда окно уже было закрыто, а Вик все еще продолжал меня держать, и замотал ногами, якобы подтверждая свою решительность спуститься на землю. Эх, все-таки, он такой высокий, мне до него никогда не дорасти… - Почему ты такой высокий? - Не знаю… Таким родился. А ты почему маленький? - А у меня родители маленькие! – ну, папа то у меня высокий, но я во всем, кроме пола, в маму пошел, а она у меня низенькая… - Тебе это не нравится? - Конечно, не нравится… Я всегда хотел быть высоким и сильным.… Чтобы защитить того, кого люблю… - Ты никогда не думал, что тот, кто тебя любит, сам захочет тебя защитить? – уверенным тоном спросил Вик, смотря мне прямо в глаза. Господи, когда он так делает, я сразу же забываю, о чем я думал и что хотел сделать. Тут он отступает от меня, ложится на кровать и закрывает глаза. Подхожу к нему ближе, тихонько – а вдруг не заметит. Глаза пока не открыл, может, не слышал? Залажу на кровать и нависаю над ним – откуда у меня дикое желание его пощекотать? - Интересно.… А Вик боится щекотки?.. – коварным голосом спросил я и принялся щекотать его по бокам и животу – как я угадал, видимо, там он щекотки больше всего и боялся! Только сел отдышаться, как он тут же валит меня на спину, начиная щекотать меня, вот гаденыш! Я пытался как-то обезоружить его, схватив его за руки, но ничего у меня толком не получилось, и приходилось только уворачиваться. Тут он, наконец, прекращает и просто нависает надо мной, улыбаясь. Хочу дотронуться до его улыбки, тянусь к ней пальцем, а он: - Укушу. Укусит? Правда? А то не верится. Только Вик хватает меня за палец, и я чувствую, как его губы обхватывают его. Только что за странные ощущения?.. Пытаюсь высвободиться, но он не отпускает. А когда отпустил, спрашивает, куда меня укусить. Что за глупые вопросы?.. И что снова за чувство где-то под диафрагмой – ноющее такое, непривычное, и, в то же время, приятное… - Мм…. За шею кусай, - сказал я первое, что пришло в голову и повернул голову набок. Вику это, кажется, не понравилось, и он повернул мою голову обратно и откинул назад, на подушку. Эй, больно же!.. И, в то же время.… Да что ж со мной сегодня?! Вик, извинившись, что немного перестарался с укусом, ложится рядом и смотрит на меня. Подлец эдакий. Тут в ванне запищало что-то, видимо стиральная машина, Вик полез через меня, чтобы вытащить уже чистую футболку. Я попытался подставить ему подножку, но он каким-то образом увернулся! После того, как он прогладил ее паровым утюгом – так эта штука, вроде бы, называется - он отдал ее мне. - Можешь одеваться. - Ой! Горячая! Можно она пока остынет? – попросил я и отложил ее на стул рядом с кроватью. - Да как хочешь… Чем еще займемся? Но тут в комнату зашел какой-то мальчик, какой-то знакомой внешности… А это, разве, не он подходил к нам вчера и звал Мастера? Так это тот самый Банни, с которым живет Вик?.. Чем-то он мне сразу не понравился. Взгляд у него был какой-то слишком хитрый. Как будто бы змея спряталась в шкурку кролика. Но виду я не подал, по крайней мере, постарался не подать. - Вик, тебя там Мастер зовет, это насчет твоего сегодняшнего клиента, - сказал он, и, смотря на меня, добавил с какой-то наигранной невинностью в голосе, - а я не знал, что клиентов можно приглашать в комнаты. - Он не клиент, - прошипел Вик, обхватывая меня за плечи и прижимая к себе, - Одевайся, к сожалению, на сегодня наша встреча закончена. - Ладно.… Только ты, это, отпусти меня, - усмехнулся я и снял его руку с плеча. Видя, как он не хочет, чтобы я контактировал с этим парнем, я постарался одеться как можно быстрее. Вик проводил меня, прикрывая глаза ладонью, и, в этот раз, мне совсем не было страшно. Это из-за того, что я уже прошел через это сегодня, или потому, что сейчас ладонь Вика лежала на моих глазах, и он вел меня за руку?..***
На следующий день я тоже пришел, но мне сказали, что сегодня Вик не будет работать в зале. Я так привык к этому месту, что я, раз пришел, не хотел уходить, да и, в глубине души, я надеялся, что в течение этого времени, пока я буду тут сидеть, Вик, может быть, да случайно выйдет в зал, и, тогда, мы сможем немного поговорить… Ближе к пяти вечера он таки вышел, весь разодетый в красивенный дорогой костюм. И Вик, непонятно почему, начал казаться выше! Я подошел к нему навстречу, и посмотрел снизу вверх – как это все-таки неудобно быть маленьким! - Ты стал еще выше?.. – разочарованно-обиженным голосом спросил я, ударяя его кулачком в грудь. - Это все каблуки – разовый случай. Скоро уменьшусь обратно, - потрепал меня по волосам. - Зачем тебе каблуки?! - Это для одной вечеринки, на которую я скоро ухожу. - Аа, понятно… Он замолчал, и я тоже не знал, что сказать. Вик смотрел на меня как-то странно, и в глазах его читался глубокий мысленный процесс. Интересно, о чем он думает, глядя на меня взглядом брошенного сенбернара? - Эй, герой-любовник, нас ждут на приеме! – услышал я голос парня, явно старше нас лет на пять или шесть, и выглядел он весьма устрашающе, - Кстати, поздравляю с повышением, - усмехнулся он. - Повышение? Что за повышение? – «проснулся» я. - Аа… Ничего особенного, мне пора, - бросил он, и, не оглядываясь, пошел за теми двумя. Каков нахал! Как он мог бросить меня одного?!***
Дни проходили, я частенько заглядывал к нему, но этот новый официант, который представился, как Банни, совершенно не нравился мне. Кажется, это было взаимно. А еще приходил какой-то мужчина, и тогда Вик пересел к нему, и они общались о чем-то очень уж оживленно. Он же должен общаться и с другими клиентами, так почему именно этот так выбесил меня? Может, потому, что он держал Вика за руку все время?.. Стоп… Я, что, ревную?.. В общем, приставания этого кролика к Вику постоянно продолжались, и мне как-то приходилось это терпеть и молчать. Как в тот день, когда Вику надо было заменять бармена, и он пригласил меня за барную стойку, потому что не мог от нее отойти. Но только у нас завязался разговор, как этот Банни подошел к Вику сзади и обхватил его за талию, прижимаясь к нему! - Эмм.… Прости, что ты делаешь? – недовольным тоном спросил он, снимая его руки с себя, - Ты не видишь, я общаюсь с клиентом. - Да ладно, я не очень сильно помешаю. К тому же, у меня сейчас нет клиентов. И не такой уж он важный клиент, чтобы ты уделял ему так много внимания. Разве не правильно говорю? Что это еще означает - не важный клиент? А есть кто-то важнее? Разве не все клиенты равны? - Банни, - прошипел Вик, - Если тебе мало работы, пойди на кухню и помоги Раяну с мойкой посуды. - Но у меня дома посудомоечная машина! Я ни разу к мочалке и грязной посуде не притрагивался! – возмутился Банни, показывая свои руки, - Посмотри, я же кожу испорчу! Даже после одной мойки посуды мои руки больше не будут такими нежными, как сейчас! Как ты можешь так калечить меня? - Тогда, будь добр, пойди, прогуляйся куда-нибудь, и перестань мне мешать! - Но я хочу побыть с тобой, глупый Вик, как ты не понимаешь? - Мы с тобой и так живем вместе, тебе мало? - О, когда ты так говоришь… - хитренько так захихикал Банни, - Я чувствую, будто бы мы с тобой по-настоящему вместе! Эта фраза меня будто бы по сердцу ножом полоснула. Я не понимал, почему, но меня прожгла острая боль, на глаза наворачивались горячие слезы от того, что я ничего не могу сделать, да и совершенно не понимаю, что я хочу сделать и должен ли. - Мы. С тобой. Никогда. Не будем. Вместе. – Проговаривая отдельно каждое слово сказал Вик, - Посетитель пришел. Пойди и обслужи его. - Но, там же близнецы… - ИДИ И ОБСЛУЖИ ЕГО, БАННИ. Наконец-то он ушел, надменно хмыкнув. Я уже не мог скрыть то, что расстроился еще сильнее. Сидел, опустив взгляд в чашку с остывшим чаем и размешивал сахар, который уже тридцать три раза успел раствориться. - Прости его, он совсем не хотел тебя обидеть, - с взволнованным лицом сказал Вик, нагнувшись ко мне. - Что значит – не важный клиент? – тихим голосом спросил я, все еще не поднимая глаз. Это так сложно, что он не может мне объяснить? - Ты для меня - самый важный клиент, - осторожно погладил меня по щеке и приподнял за подбородок, чтобы я посмотрел ему в глаза, - Что бы там кто не говорил. Я отодвинулся от него, пытаясь скрыть то, что, если я еще раз встречу его взгляд, я сейчас зареву, как девчонка, и не смогу остановиться. - А как же твои остальные важные клиенты – не обидятся, что ты так говоришь? – ядовито спросил я. Только бы скрыть то, что мне очень больно от всего происходящего. - Их не так много, чтобы они сильно обижались… От этой фразы мне стало еще больнее. Я поднял на него такой взгляд, будто бы он всадил мне нож в сердце. - Паша, Паш, пожалуйста, забудь об этом разговоре вообще… - Ага, значит, не так много! – с еще большей колкостью в голосе возразил я, замечая, что перехожу на крик. - Паша! – он взял мое лицо в ладони, но я сдернул с себя его руки и резко встал, отодвигаясь от Вика. - Сегодня мне не хочется с тобой больше общаться, - холодным, тихим голосом сказал я, бросая на стол деньги за чай и наспех одеваясь, - До свиданья, Вик. - Паш!.. – крикнул он вслед мне, но я уже ничего не слышал и не видел. Прыгая через ступеньки, я выскочил из бара и убежал как можно дальше. Я бежал, пока не оказался у себя в комнате, и тогда я уже не мог сдержать слез. Я не мог понять, почему мне так плохо. Почему вообще меня все это так разозлило. Почему я ничего не мог возразить этому Банни. Почему Вик так смотрел на меня...***
До пятницы я отгородил себя от Вика всеми возможными способами. Я не отвечал на его смски, сбрасывал его постоянные звонки. И хотя я не раз останавливал себя, чтобы отправить хотя бы сообщение о том, что я не злюсь, что хочу увидеть его... Я понимал, что этого делать нельзя. Но в пятницу я не выдержал. Я пообещал себе, что не буду прощать его. И вот, я пришел - а он спит за барной стойкой. Еще и этот Банни мурлычет ему что-то и гладит по волосам! Это моя прерогатива! - Ну, что за безобразие! Клиент ждет, а официант дрыхнет! - обиженным тоном сказал я. Вик резко развернулся, все еще, кажется, не веря своим глазам. На его лице вдруг отобразилось выражение искреннего детского счастья и восторга, он подбежал ко мне, подхватил на руки и закружил, хохоча и говоря, как он рад, что я пришел, и все в этом духе. Я, все еще делая вид, что обижаюсь, заколотил его по спине, чтобы он отпустил меня: - Пусти меня, пусти! Я все еще обижаюсь на тебя!! Поставив меня на пол, он сделал легкий поклон и сказал: - Добрый вечер, спасибо, что зашли к нам. Меня зовут Вик, и сегодня я буду вас обслуживать. А сейчас, позвольте мне проводить вас за столик, - но счастливая улыбка не сползала с его губ, и мне было ужасно сложно не улыбнуться в ответ. Я заказал наш с ним любимый чай и пирожные, и очень быстро он поставил все передо мной и сел рядом на диванчик. - Паш, прости меня, прошу тебя, - умоляющим голосом сказал он. - За что же я должен тебя прощать? - Ну.. За то, что я тогда сказал… Что кроме тебя, есть и другие важные клиенты… Но, правда, Паш, важнее тебя у меня никого нет! - Да ладно, не обижаюсь я на тебя, - уже совсем по-доброму улыбнулся я, осознавая, что краснею, - Я прекрасно понимаю, что ты должен работать и быть вежливым и приветливым не только со мной, а и с остальными посетителями кафе. Иначе ты не получишь зарплаты, верно? - Что-то вроде того… Но, чтобы быть вежливым и приветливым с тобой, я себя не заставляю. В отличие от других посетителей, - добавил он, зевая. - Не высыпаешься? – взволновано спросил я. - Да нет, просто зачитался вчера допоздна. Когда дочитал книгу, не заметил, как почти рассвет наступил. - Хорошо ты зачитался, однако! Тебе надо больше спать, вон, какой уставший ходишь. А выходные у вас есть? - Ну… Есть, конечно, – замялся он. - Поспи на этих, пожалуйста. - Обязательно, обязательно. - Эй, Вик, - подошли к нам близнецы, - Тебя Эли зачем-то звал. - Да? Ну ладно, - он встал и повернулся ко мне, - я отойду ненадолго. Дождись меня, ладно? - Конечно! – заверил я его, и он пошел к барной стойке. Но, как только Вик ушел на кухню, близнецы подсели ко мне с обеих сторон. - Простите, - немного испуганным голосом спросил я, - Вам что-нибудь нужно? - Давай знакомиться! Меня зовут Миха/Михей, а тебя? – сказали они и так же одновременно потянулись ко мне за рукопожатием. - А, Паша, рад знакомству, - я пожал руки обоим одновременно, перекрестив свои. - Мы тоже! Скажи, Паш…А ты знаешь, где ты находишься? - Ну, это же кафе «Витражный ара», разве я не прав? - А ты знаешь, что здесь происходит после семи вечера? Почему мы закрываемся для обычных посетителей? - Ну… У вас происходит что-то, что запрещено для лиц младше восемнадцати лет. - На самом деле, нет, - тут они наклонились ко мне и прошептали на ухо (с обеих сторон), - На самом деле, это гей клуб. - Ч… Чего?.. - сказать, что я был шокирован, это ничего не сказать. - Видишь вон ту девочку? Блондинка, в коротеньком платьице? - Ну… Вижу… - Так вот. Это мальчик. - Что?! – я не мог поверить тому, что услышал. Как это милое маленькое создание может быть парнем? И что это за парень, который переодевается в девочку?! - Да да, парень. И что еще важнее – он – модель в нашем клубе. Т.е., ему могут заплатить и он переспит с этим человеком. За той дверью, - они указали на закрытую дверь слева от барной стойки, - лестница на этаж, где находятся комнаты для работы с «важными клиентами». Т.е., там мы с ними спим. - Что вы от меня хотите? – спросил я, не в состоянии сдержать дрожь в голосе. - Мы все модели в этом клубе. Вик тоже. Это потрясло меня больше всего. Нет, я уже видел на рождество, как его целовал другой парень. Так, значит, это и был один из тех клиентов, о которых говорил тот мальчик, когда я приходил в прошлый раз и из-за чего обиделся на Вика?.. Так ему приходится делать такое с каждым, кто заплатит?! - И он любит тебя, - прошептали они, наблюдая за тем, как я начал медленно краснеть, и становиться цветом, как спелый помидор, - Да, да любит, с первой вашей встречи. Что ты к нему чувствуешь? - Я? Не знаю… - нет, я, конечно, задумывался о том, что мы перешли ту границу, которая называется Дружбой, но как назвать следующую ступень, я не знал. - Хочешь узнать все от него? – спросил Михей и дал мне заклеенный, сделанный из плотной бумаги конверт с восковой печатью в виде попугая, - Приходи завтра к семи, не опоздай. Садись за столик с номером, который указан в конверте. Придешь? - Сколько… Я должен заплатить за встречу… Такого рода… - осипшим голосом спросил я, жадно вдыхая воздух, как будто бы мне его не хватало. - Эта встреча бесплатна. Приходи, только не говори Вику, что мы говорили с тобой о чем-то. Не подай виду, что ты знаешь о нем. - Кстати, - добавил Миха, уже вставая, - Он у нас – в пятерке самых дорогих и популярных моделей. Так что смотри, как бы его кто у тебя не увел. Есть много мужчин, которые хотели бы заполучить его и тело, и душу, и сердце. После этих слов и коварной ухмылки, они помахали мне ручкой и ушли дальше, обслуживать своих клиентов.***
Наступило завтра. Я провалялся почти всю ночь, не в состоянии заснуть. Я до сих пор не мог поверить, что Вик – гей. И все в этом кафе – геи. И все они – спят с кем-то за деньги, как проститутки с улицы красных фонарей. Так, получается, они и есть проститутки! А как будет проститутка – мужского пола? Проститут? Как-то странно звучит: проститут, институт… Наверное, как-то по другому. А они называют себя моделями. Вторая часть моего шока – Вик меня любит. Да, я замечал – эти странные взгляды, эти прикосновения, которые не присущи просто друзьям. Да что там – даже лучшим закадычным друзьям не присущи. А что к нему чувствую я?.. Этот сон – неужели, я тоже… гей? Но, когда я рядом с Виком, мне так хорошо, как ни с кем другим. Даже с моей одноклассницей, в которую я один раз влюбился и провстречался с ней недели две или три – это были просто провожания домой и, иногда – совместное деланье уроков. Детьми были. Так вот – я даже тогда не чувствовал себя так же, как рядом с ним. А еще, как только он касается меня, у меня все внутри сжимается. И хочется, чтобы он сделал так же еще раз. Я ЧТО,И ПРАВДА ВЛЮБИЛСЯ В ПАРНЯ?! Был только один шанс проверить – это прийти сегодня (уже сегодня) в «ару», сесть за тот самый столик с номером «5», и поговорить с Виком. Я же буду с Виком, правильно? Значит, 5й – это его номер среди всех моделей. Значит, он 5й по популярности? И правда, он должен быть очень востребован. И тут до меня доходит, почему он выглядит таким невыспавшимся. Я краснею, потому что понимаю, что он каждую ночь спит с кем-то и получает за это деньги. Интересно, а если мы будем любить друг друга, мне можно будет приходить к нему бесплатно или тоже, как клиент, я должен буду платить деньги за каждую встречу? Да у меня же денег не хватит… Господи, о чем я только думаю?! «Если мы будем любить друг друга» - мозг, что за дела?! Как ты так легко свыкся с тем, что нас с тобой хотят сделать геями?! Три часа дня. Аппетит от волнения усилился, мама нарадоваться не может, что ее сын наконец-то начал нормально питаться. А у меня руки дрожат, даже три таблетки валерьянки не помогли – сердце колотится, как бешеное. Уже хочется побежать туда, сесть за этот чертов столик – ожидание съедает меня больше, чем сама ситуация. Но, кажется, ни мать, ни отец не заметили этого, более того – видя, что я еще вчера сделал все уроки на понедельник и вторник, - разрешили мне пойти куда-то, прогуляться. Я сказал, что в семь иду на свидание. Долго они выспрашивали, кто она, да как зовут, да сколько лет, да как выглядит, и прочее.… Сказал, что свидание вслепую. Мама волнуется, погладила мне красивую белую рубашку. Ту самую, полупрозрачную. Маман, ну ты, что ли, хочешь, чтобы твоего сына съели живьем вместо пироженки к чаю? Кстати… А как это у них, у парней, делается?.. Ну, поцелуи, и прочее – это понятно. Мои одноклассники даже раз приглашали посмотреть порно вместе с ними, подрочить друг другу. Но это было, якобы, нормально (я не согласился, конечно же). Итак, закрываюсь в комнате, сажусь с ноутом на кровать, надеваю наушники – у меня есть примерно час, чтобы узнать для себя что-нибудь новое, чтобы не оплошать перед Виком. Господи, я волнуюсь, чтобы не оплошать перед ним? Мозг, ну что за бред?.. Значит… Они суют его… Вот прям туда?.. Но там же… Это… Грязно очень… Такс… О, подготовка для пассивов… Стоп, это значит, я пассив? Ну да, вряд ли Вика можно назвать пассивом, он и выше, и сильнее… И не хочу я в него… Вставлять свой… В общем. Итак, подготовка… Вкладки закрыл, историю почистил, в душ сходил, и не только в душ… Почувствовал себя чище, чем когда-либо я был вообще. Надел узкие джинсы и ту самую полупрозрачную рубашку, которую мать для меня приготовила. Взял немного денег, как всегда, посмотрел на время – господи, половина седьмого! Как у меня получается так опаздывать, если я все стараюсь делать как можно быстрее?.. В клуб я прибежал без пяти минут семь. Охранник вежливо предложил мне оставить парку в гардеробе – и почему раньше я его тут не замечал? Так, зашел я в зал, несколько перепуганный и с трясущимися пальцами и губами, начал оглядываться по сторонам в поисках пятого столика. Нашел таки, с диванчиком. Пустой еще, Вика поблизости не видно. Ох, какое счастье! Могу немного успокоиться перед тем, как увижу его. Сердце так колотится, что становится трудно дышать, и я обхватываю себя руками, не знаю, только, чем мне это поможет. Делаю вдохи немного чаще и глубже. Смотрю на часы на телефоне – ровно семь. Ох, сейчас начнется… - Добрый вечер, меня зовут Вик, и сегодня я буду вас обслуживать, - говорит, останавливаясь рядом со столиком. Я поднимаю голову, давая понять, что это на самом деле я. Видимо, страх в моих глазах очень уж очевиден, но я ничего не могу с этим поделать. Молча показываю ему, что он может сесть рядом. - Привет, Паша, - немного обеспокоенным голосом говорит он, садясь ближе, - Могу я спросить.… Почему ты здесь? - Ну… - замялся я, тут же краснея. Показываю ему конверт, - Меня пригласили… - Ты знаешь, что предполагает данная встреча? - Я читал!.. – говорю я, но тут же понимаю, что сказал что-то явно лишнее, краснею еще больше и опускаю взгляд. - Пожалуйста, не бойся меня… - полушепотом выдыхает он мне на ухо. Смотрю ему прямо в глаза, пытаясь найти в нем что-то, что подскажет мне, что делать дальше. - Ты согласен пойти со мной, Паша? – берет меня за руку, но срывается с места сразу, как только видит мой осторожный кивок. На лице выражение абсолютного счастья, что заставляет меня улыбнуться. Ключи ему бросает бармен, и мы уже сбегаем вниз по лестнице и заходим в комнату под номером "21". Он закрывает дверь на ключ, ведет меня за руку и усаживает на кровать, сам садится рядом. Момент истины настал. - Я люблю тебя, Паша. Услышав это, я толком не успел отреагировать, пока он осторожно коснулся моей щеки. Я рефлекторно отодвинулся, но понял, что его может обидеть это, и, краснея, я сам дал ему дотронуться до себя. Тут же он притягивает меня к себе, сжимая в объятиях. Я ничего не могу поделать с нарастающей дрожью во всем теле. Так происходит постоянно, когда эмоции переполняют меня, и я не в состоянии это контролировать. - Я не сделаю тебе больно, только, пожалуйста, не бойся меня. - Я не боюсь… - тихо-тихо сказал я, пытаясь хотя бы взглядом показать, что я согласен на все, что он хочет сделать со мной. Тут мне в голову приходит "гениальная" идея. Я пытаюсь расстегнуть пуговицы на своей рубашке, но не могу, потому что слишком нервничаю. Но он останавливает меня, сжимая мои руки в его. - Успокойся, Паш. - Но, я читал… - пытаюсь сказать что-то, но он прерывает меня. - Я хочу сам тебя раздеть, - после этой фразы я заливаюсь краской до самых ушей, на автомате облизывая губы. Я совершенно не понимаю, что надо делать в такие моменты. Осторожно, медленно он приближается к моему лицу, касаясь губами моих губ. Легко и мимолетно, он уже отстраняется от меня, и я невольно тянусь к нему, не открывая глаз. Поглаживая мою талию одной рукой, а второй – ероша волосы на затылке, он снова целует меня, и этот поцелуй длится немного дольше. Пока просто губы, никакого языка. Это немного похоже на тот сон, в котором Вик так же целовал меня, только теперь все еще ярче, реальнее... Вдруг я чувствую, как он проникает языком в мой рот, это слишком странно, но неожиданно приятно. Я пытаюсь сделать тоже самое, но у меня плохо получается. Его губы на удивление приятные, такие влажные и горячие, но пальцы, которыми он прижимает меня к себе, по прежнему холодные. Я словно задыхаюсь, и отстраняюсь от него, шумно вдыхая воздух. Тут он коснулся большими пальцами моих... сосков, через рубашку, осторожно проводит по ним подушечками пальцев. Я совсем не могу понять, нравится мне это или нет... Вздрагиваю от его прикосновений, и мое тело само по себе подается ему навстречу. Продолжая ласкать меня через одежду он целует меня снова, на этот раз, более настойчиво. Я ничего не могу поделать с собой, и вздрагиваю от каждого его прикосновения. Кажется, моя кожа стала еще более чувствительной. Левой рукой он спускается ниже по животу, слегка касаясь моего уже напряженного члена, отстраняется и смотрит на меня с полным благодарности и облегчения взглядом. - Ч… Что?.. – спрашиваю я, немного недоуменно. - Я очень боялся, что тебе не понравится, - засмеялся и повалил меня на спину, начиная расстегивать мою рубашку, и теперь он уже и сам не попадает по пуговицам, и приходится помогать ему. Таки высвободив меня из нее, бросает ее куда-то на пол. Но сейчас меня это мало волнует. Я молча, сглотнув от того вида, который представился мне, наблюдаю, как Вик начал медленно, соблазняя меня, распускать галстук, а затем расстегивать жилетку и рубашку. Сбросив все на пол, он ухмыльнулся как-то уж слишком довольно и снова начал целовать меня, медленно спускаясь по шее. Тут я чувствую, как он прикусывает меня, в том же месте, где и кусал в прошлый раз, от чего я дрожу, хватаясь пальцами за его плечи. Я уже не могу оттолкнуть его, я понимаю, что все это слишком сильно мне нравится. Такое чувство, что он хочет съесть меня: целует и слегка прикусывает кожу на груди, ключицы, живот... - Только мой, - шепчет уже мне в губы, - Запомни, Паша. Ты только мой. Я осторожно тяну к нему руки, касаюсь его лица и шеи, провожу пальцем по его нижней губе. Я совсем не понимаю, почему я делаю это - наверное, я просто хочу удостовериться, что он рядом со мной, здесь и сейчас, и мне это не снится. Я хочу чувствовать его. Хочу знать, что он не оставит меня. От подобных мыслей я краснею и закрываю глаза, издавая тихий вздох. Теперь так будет всегда. По крайней мере, я надеюсь. Целует мой палец, отчего я вздрагиваю и открываю глаза, снова следя за его действиями. Касается губами моей ладони, кисти, спускаясь немного ниже – не понимаю, почему это настолько приятно? Стараюсь сдержать голос, который хочет вырваться у меня из губ, зажмуриваюсь и дрожу всем телом, когда он проводит кончиками пальцев по тыльной стороне предплечья. Это то, что называется "эрогенная зона"? Он отпускает руку и прикусывает мои соски, и тут я уже не могу сдержать приглушенный стон, хотя еще пытаюсь оттолкнуть его за плечи. Делаю это больше потому, что мне слишком нравится, и, такое чувство, что я сейчас умру от получаемого удовольствия. Поднимает голову, повторяет, в который раз: - Я люблю тебя, Паша, - будто бы думает, что я забуду эти его слова. Тут он резко расстегивает мои джинсы и стягивает их с меня, да так, что я совершенно не успеваю отреагировать. Я совсем не хочу, чтобы он видел меня в том состоянии, в котором я сейчас нахожусь! Это слишком сильно смущает, поэтому я сжимаю ноги, делая жалкие попытки спрятаться от него. Но это еще больше распаляет его и вот, еще миг, и я остался совершенно обнаженным перед ним. - Не смотри! – шипя и прикрывая причинное место руками, отбиваюсь от него, стараясь сделать так, чтобы он ни в коем случае не продвинулся дальше. Но он уже схватил мои руки в свою одну и поднял их над моей головой, так, что я стал совершенно беззащитным и не знал, что сделать. - Все в порядке. Здесь ты красивей всего. От этих слов и от того, как он коснулся меня - там, мое сознание перестало управлять моим телом. Я полностью поддался ему, я не мог больше сдерживаться. То, как он касается меня... Вдруг, я совершенно не понял, что он сделал, но от этого я замер, впиваясь ногтями в кожу на его плечах. Так удивительно приятно и обжигающе горячо. Я перестал анализировать происходящее и просто обхватил его ногами, прижимая к себе. Мое дыхание сбилось с привычного ритма. Я дрожу, приоткрывая рот, и чувствую, как во мне нарастает какое-то чувство, от которого все тело разом немеет, и все мое естество будто бы сгущается внизу моего живота. Еще миг, и по всему моему телу разливается приятная расслабляющая дрожь. Я поднимаю голову, вижу его лицо перед собой, но случайно отклоняюсь. - А, прости, тебе будет неприятно, после того, как я… - грустно улыбается, и я понимаю, что должен что-то сделать. - Н…Нет… - смотрю на него виноватым взглядом, и сам притягиваю его к себе. Пока он снова начал целовать и ласкать меня, я пытаюсь расстегнуть его ремень. Не знаю, почему, я только хочу, чтобы ему было так же приятно, как и мне. Но вот он отстраняется от меня и смотрит вопросительно. - Я тоже… Хочу… Тебе… - запинаясь, говорю я, но он снова сгребает меня в объятия и целует. Я все же хочу закончить начатое и высвобождаю его член из боксеров, дотрагиваюсь до него руками и я судорожно выдыхаю ему в губы. Кажется, я сделал что-то не то, ведь он взял мои руки в свои, расслабляя хватку: - Не надо так сильно сжимать, нежнее, легче, - говорит он, показывая, как стоит делать правильней, - Вот так, снизу – вверх, вверху – слегка оттягиваешь, - в то же время одной рукой начинает делать то же самое мне, и я понимаю, как сильно я сжал его, и, сам того не понимая, причинил ему боль. Но он лишь смеется и снова целует меня, шепча, - Все хорошо, ты молодец. Но я все равно хочу сделать ему приятное, и, медленно, отстранившись от его губ, опускаюсь к его члену и пытаюсь обхватить его ртом. Какой-то он слишком большой... - Не надо, - приподнимает меня за подбородок и кладет на спину обратно, - Когда-нибудь я тебя научу. Но не сейчас. От одной мысли, что будет еще и "когда-нибудь", я замираю, и в голове у меня возникают всевозможные сюжеты нашей с ним интимной жизни. Тут он дает мне знак подождать, а сам берет с тумбочки какой-то флакон и ленту... с презервативами? О боже, это значит, теперь он будет... Не могу сдержать себя и кончаю только от того, что понимаю, что сейчас будет. Понимаю, что все то, что я читал, действительно сейчас произойдет. И я действительно буду пассивом. О господи, какой позор... Смотрю на него полными слез глазами, пытаясь извиниться, бормочу что-то невнятное, сам ничего не понимаю. Но он только берет с тумбочки коробок с бумажными салфетками и осторожно вытирает меня, пока я немного ошалевшим от возбуждения взгляда наблюдаю за ним. - Все хорошо, Паш, - успокаивающе улыбаясь, говорит он, - это нормально. А сейчас, - он вылил немного смазки на пальцы и начал массировать мой...эмм... - Пожалуйста, выдохни и расслабься, как только я попытаюсь вставить в тебя палец… Ладно?.. – он сделал паузу, я только кивнул, но зажмурил глаза и вдохнул побольше воздуха, смущаясь от того, как это все звучит, - Сейчас. Он вошел на удивление легко. Я, кажется, слишком перепугано смотрю на него, опираясь на локти, чтобы следить за его движениями. Но он не дает мне, отвлекая меня поцелуями и ласками, и тут же начинает медленно во мне двигаться. Я не могу сдержаться и издаю тихие стоны, ощущения очень странные, и, хотя я пытался сделать тоже самое дома, сам, эти ощущения абсолютно отличаются... Вылив еще немного смазки, он попытался вставить второй палец, но это было слишком больно, и я резко перехотел двигаться дальше. Он снова разрабатывает меня одним пальцем и целует, думая, что может заткнуть меня таким образом. В какой-то момент мне снова стало приятно, и он тут же вставил второй палец. Вскрикнув и часто задышав от подобного, я думал, что если я сожму его как можно сильнее, он перестанет измываться надо мной, но буквально тут же мне пришлось прекратить подобные попытки. - Расслабься, Паш, пожалуйста… Мне надо хорошо тебя разработать, иначе я не смогу в тебя войти… - наполненным волнением голосом шепчет он, начиная очень и очень медленно продвигаться двумя пальцами внутрь. Случайно задев что-то, какую-то точку внутри меня, я не смог сдержаться и кончил сразу же, испытав абсолютно непередаваемое чувство. Теперь мне снова хотелось большего. Да и двигаться стало намного легче, и я не мог скрыть стоны. На таком энтузиазме легко вошел и третий палец, но я совершенно не заметил этого - меня захлестнула волна удовольствия. Кажется, от моих только стонов Вик тоже не смог сдержаться, хотя, скорее всего, я не могу настолько уж возбуждать его... Или могу?. Он вдруг вынимает пальцы и смотрит на меня, наблюдая за моей реакцией. Я часто дышу, и взглядом прошу его продолжить. Я сам не понимаю, что будет дальше, но мне слишком сильно хочется, чего-то большего... - Я люблю тебя, Паш… - шепчет он, целует меня и резко входит. Меня пронизывает резкая обжигающая боль, он слишком большой, чтобы войти в меня, это слишком, слишком больно! Немного меняет позу – приподнимает меня на себя, приподнимается сам так, чтобы я лежал, опираясь на лопатки. Ноги раздвигает мне как можно шире, целует внутреннюю часть бедер, заставляя меня стонать одновременно от боли и удовольствия. Медленно выходит, оставляя внутри только головку, выливая остатки смазки на меня и себя. - Расслабься немного, пожалуйста, мне надо начать двигаться… - Нет… Вик.… Пожалуйста… - я уже не могу сдержать слез. Тянусь к нему руками, но не могу достать. Тут он тянется ко мне сам, из-за чего снова входит на всю длину. Я не могу терпеть больше, дышу часто и сжимаюсь сильнее, но понимаю, что это ничем не может помочь... Он останавливается, и выходит из меня, осторожно и аккуратно. Сгребает меня в объятия, целуя все, до чего доставал. Я чувствовал его обжигающие поцелуи буквально на всем - лоб, веки, щеки, губы, шея, плечи... - Прости, Паш, умоляю, прости меня… Мы пока остановимся, я не хочу причинять тебе боль. Я лучше подготовлюсь, я сделаю все, только бы тебе не было больно… Я судорожно прижимаюсь к нему, почти душу, плачу, не сдерживаясь, уткнувшись в его плечо. Он осторожно подхватывает меня на руки, придерживая за талию и колени, несет в ванную комнату. Там раздевается и сам, уже до самого конца, и мы вместе залезаем в душ. Продолжая успокаивать меня, он осторожно, будто бы я фарфоровая статуэтка, обмывает меня. Я уже мало что понимаю, и меня потихоньку начинает клонить в сон. Как только он отмыл нас обоих от всего, то насухо вытер меня, завернул в полотенце и отнес на кровать, с которой предварительно пришлось снять покрывало. Меня все еще слегка колотило, да и стоять сам я не мог. - Ты сможешь остаться на ночь здесь? - Здесь?.. Не знаю… - вытираю слезы со щек, понимая, что все равно не смогу вернуться в таком состоянии домой, - Я отошлю родителям смску… Завтра разберусь… Он подал мне телефон, который был в кармане джинс, и я написал трясущимися пальцами, что я у одноклассника и вернусь завтра. Вдруг он раздвинул мне ноги и осторожно смазал там, куда недавно пытался вставить свой член. Удивительно, как быстро она подействовала, успокаивая жжение. Поцеловав меня, так нежно, как моя мать не целовала меня уже очень давно, он уложил меня на кровать и прикрыл одеялом, а сам лег рядом. - Прости меня, Паш… Прости еще раз… - Все… Хорошо… - тихо говорю я, прижимаясь к нему и кладя голову на грудь, - Если это ты… - и больше я уже ничего не помнил. В эту ночь им обоим ничего не снилось.***
Я проснулся от чьего-то приятного, теплого прикосновения. Потянувшись, я медленно открыл глаза, но место показалось мне каким-то незнакомым. А потом, повернув голову, я все вспомнил - все, что происходило вчерашней ночью. - Вик… - Доброе утро, Паша, - довольно шепчет он и треплет меня по волосам. Почему-то от его прикосновения у меня начинает посасывать под ложечкой, и перед глазами всплывают картины вчерашнего вечера. Кажется, я заливаюсь краской до самых ушей. – Я люблю тебя. От этих слов я покраснел еще больше, и, чтобы хоть как-то спрятаться от его проникающего в самую душу взгляда голубых глаз, я потянулся к нему и крепко прижал к себе. Так сильно, как будто бы хватался за последнюю соломинку – единственное мое спасение. - Паш… Твои родители – они ведь, наверное, волнуются… - серьезным тоном вдруг сказал он, - Может, тебе стоит вернуться домой? - Я не хочу уходить отсюда, - не расслабляя объятий, шепчу я, почему-то обиженный этими его словами, - Ты так хочешь, чтобы я ушел? - Нет, конечно нет! Ты что, с ума сошел?! – он сам высвободился, смотря мне в глаза, - Лучше бы ты никогда не уходил. - Нет, совсем никогда я не могу… Они, все-таки, могут волноваться… - я хотел добавить, что отец устроит за мной слежку, но он накрыл мои губы поцелуем, заставляя переключиться на него. - Тебя все-таки стоит проводить домой. Иди, сходи пока в душ, - он вытащил меня из-под одеяла и подвел к двери в ванную комнату, - Ты хочешь завтракать? - Да, если можно… - все еще немного стесняясь, я прикрыл руками «самое дорогое», и, виновато улыбнувшись, шмыгнул в душ. Помыться нормально не удавалось. К какому бы месту на теле я не касался, меня ударяло то в жар, то в дрожь, и было такое ощущение, будто Вик сейчас подойдет сзади и обнимет меня, и... Боже, я возбудился с самого утра... Кое-как справившись с собой, через минут пятнадцать я вышел из душа, завернувшись в полотенце, а на столике уже стояла тарелка с яичницей с беконом и тостами и чашка ароматного чая. - Ух ты… - восхищенно прошептал я, садясь за столик, - это все мне? - Конечно тебе, а кому же еще? – улыбается Вик, сидя напротив меня, совсем как тогда, когда выбежал ко входу только в нижнем белье, и воспоминания заставляют меня снова рассмеяться, - Я пока, если ты не против, схожу в душ, а ты поешь. - Ладно, - улыбаюсь я и провожаю его взглядом. К тому времени, когда Вик возвращается из душа, на ходу отряхивая капли воды с мокрых волос, я уже допиваю чай, довольно вдыхая его запах. - Ну, что, понравилось? – спрашивает он и подходит ближе, садится у моих ног и кладет голову на колено, поглаживая внутреннюю сторону бедра. Я мгновенно заливаюсь краской, сердце стучит с бешеной скоростью, и я сдерживаюсь, чтобы не податься ему навстречу. На всякий случай быстро допиваю чай и ставлю чашку на стол, потому что чувствую, еще мгновение - и я ее выроню. Награждаю его таким взглядом, по которому он, надеюсь, поймет, что это не самый подходящий момент. Кажется, он понимает и отстраняется. Вместо этого резко поднимает меня так, что я чуть не роняю полотенце, и пристально осматривает с головы до ног. - Нигде не болит? – обеспокоенно спрашивает он, - Вчера… На тебе кучу засосов оставил… И, там – обезболивающее помогло? Сначала не понимаю, о каком "там" он говорит, но когда до меня с запозданием доходит, я краснею так, что чувствую, как пульсируют щеки от прилившей к ним крови. Пытаюсь уверить его в том, что со мной все в порядке, но он не слушает и обмазывает меня практически целиком, особенно там, куда он пытался вставить свой... И теперь я весь липкий, а между ног неприятно квакает при ходьбе. - Все. Теперь можешь идти. Я закажу тебе такси, доедешь прямо до дома. - Все?.. – спрашиваю я, потому что... Как-то не ожидал, что прощание будет так скоро. Я совершенно не был к этому готов. Резко прижав меня к себе, он целует меня так, будто мы никогда больше не встретимся, и я пьянею, задыхаюсь от его чувств. - Прощальный поцелуй. Когда ты придешь снова?.. – спрашивает он, обнимая меня за плечи. - Я… Я скажу родителям, что иду к однокласснику ночевать, потому что нам надо сделать доклад вместе, а это надолго… Соберу вещи для школы, и приду… После семи… - на ходу придумываю я, и только договорив поднимаю на него глаза, спрашивая таким образом, стоит ли мне возвращаться сегодня. - Я отменю все планы на вечер и буду с нетерпением ждать тебя. Перед тем, как посадить меня в такси, он снова быстро поцеловал меня, и убежал, как только машина тронулась с места. Я ехал домой и на ходу пытался придумать, чтобы сказать родителям, чтобы они ничего не заподозрили. Придется врать про какую-то девушку, с которой я, по их мнению, пошел на свидание. Ладно, надо что-то придумать. Осторожно открыв дверь в квартиру, я тихонько вошел, чтобы не разбудить родителей. Только, если отец любил спать до полудня, мама просыпалась раньше. Так и теперь – она сидела на кухне, пила кофе и читала какую-то книгу. - Привет, мам… - неуверенно сказал я, когда она подняла на меня взволнованные глаза. - Паша, с тобой все в порядке? Где ты был всю ночь? Мы… Мы так волновались!.. – она подошла ближе, обнимая меня за плечи, и я сразу вспомнил Вика, отчего сразу залился румянцем, - Ой, Паш, у тебя температура? - Нет, мам! Все хорошо! Я… Мы пошли к ней в гости, ее родители угостили меня ужином, мы засиделись, и было уже поздно ехать домой… - тараторил я, надеясь, что она поверит в эту глупую версию, - Я же смску написал, вы не читали?.. - Да, но… Ладно. Если собираешься оставаться где-то на ночь, обязательно предупреждай нас заранее, хорошо? И отвечай на звонки, пожалуйста. - Ладно… Я пойду, переоденусь, хорошо? - А, конечно, конечно! Ты завтракал? Хочешь чего-нибудь? - Можно… Чаю с бутербродами? – спросил я, надеясь этим как-нибудь ее отвлечь на то недолгое время, пока я надену что-то менее компрометирующее меня. Она радостно кивнула и ушла обратно на кухню, а я, пулей сняв куртку, убежал в комнату и закрылся там. Так, теперь надо было найти свитер… О, отлично. Закрывает шею, рукава и подавно. И брюки надо поменять, на мои любимые, мягкие домашние. Отлично. Засосов, вроде, не видно. - Паш, уже все готово, ты идешь? – мама постучала в дверь. - Да, секунду! Да, я не был голоден, но мне надо было изобразить, что меня там не кормили, а я очень спешил прибежать домой. Мы немного поговорили с мамой, пока отец не проснулся и не пришел, зевая и почесывая начинающий появляться животик. Эх, а еще только тридцать восемь лет!.. - О! Наш альфа-самец вернулся! Ну что, как тебе эта девочка? – я был рад только тому, что отцу не надо было ничего объяснять – он и сам все понимал, а что не понимал – додумывал, и, иногда, это очень мне помогало. - Она очень милая, добрая, и заботливая… - начал я, понимая, что начинаю коверкать пол Вика. - Ну, а выглядит как? – допытывался отец. - Ну… Она довольно худая, с бледной кожей, красивыми голубыми глазами, черными волосами… Немного неформальная, но красивая… - О! Отлично, сын! – он явно мною гордился. Ну, по крайней мере, это притупит его чутье до поры до времени, - Так что, когда приведешь ее к нам знакомиться? - Ээ… Пап, мы еще не встречаемся… И она очень стеснительная… - черт, этого я не предвидел. - Оу… - он немного расстроился, - Ну, ладно… Тогда приводи, как начнете встречаться, - усмехнулся он и потрепал меня по волосам, - А ты, что ли, простыл? Свитер нацепил, обычно, тебя не заставишь нормально одеться дома. - Аа… Утром было немного холодно, вот я и согреваюсь, - нервно хихикаю. Черт. Пора заканчивать этот разговор, но есть еще одно, что я должен им сообщить… - Мам, пап… Я вспомнил, что нам на понедельник задали парную работу с одноклассником, а мы еще и не начинали. Можно… Можно я соберу все вещи на понедельник и пойду к нему вечером – переночую там, а за ночь мы все успеем сделать и не получим плохую оценку! – говорил я как можно более убедительно. Кажется, поверили. - Мм… Ну, ладно, - сказала мама немного неуверенно, глядя на отца, - Только позвони нам, как только доберешься туда, хорошо? Чтобы мы не волновались. - Конечно, мам! Спасибо! Я ненавижу себя за то, что постоянно опаздываю. Совершенно не могу понять, как мне это удается. Мало того, что я долго пытался собраться с мыслями и взять все вещи, не забыв ничего, так еще и автобус не приходил минут пятнадцать. Это какое же везение надо иметь?.. Я сбежал вниз по лестнице и сразу подбежал к Вику, который стоял у барной стойки, ожидая меня. - Прости, прости, пожалуйста! – запыхавшимся голосом взмолился я, смотря на него полными извинений глазами, - Никак не мог сесть на автобус… - Пошли, - он тут же схватил меня за руку и потащил вверх по лестнице в его комнату. Когда мы вошли, я увидел того кудрявого паренька, который, будто бы он хозяин в доме, лежал на кровати Вика, завернувшись в одно символическое полотенце. - Банни, свали с моей кровати, - прошипел Вик, оставляя меня возле двери, а сам подошел к нему, - Мы хотим побыть наедине, так что ты отправляешься заменять меня в баре. - Ээ? Но меня не назначали сегодня, - невинно похлопав ресничками, сказал Банни, становясь на четвереньки и подползая ко нему еще ближе, - Ты не пришел этой ночью… А я так ждал тебя. Мне было совсем одиноко, потому что Мастер никому не выдал мой номер… - Претензии не ко мне, претензии к Мастеру. Собирайся. - Ну, подожди, Вик… Почему ты такой грубый?.. – он потянулся к Вику, чтобы обнять за шею, но он резко сдернул его с кровати. Полотенце слетело, оставляя его полностью обнаженным. Банни ойкнул, сделав вид, что это произошло совершенно случайно, а я, все это время сгорая от молчаливой злости, залился краской, отвернувшись. В таком виде он вытаскивает его из комнаты, захлопывает дверь и защелкивает внутренний замок. Быстро сгребая его форму со стула, резко открывает дверь, выбрасывает ее вслед за Банни и так же резко, не давая ему толком сообразить, закрывает ее снова. - Прости, Паш. Скоро я перееду из этой комнаты, в ту, где я буду жить один, и тогда нам уже точно никто не помешает… - пытается извиняться он, но по взгляду моему чует, как этот мальчишка злит меня. Честно сказать, я даже не понимаю, почему он меня злит - может потому, что я чувствую, что он красивее и желаннее меня?.. Тем временем Вик снимает с меня парку. Я нехотя разрешаю ему, но не хочу давать ему понять, что победа далась так легко. Поэтому стою и дуюсь. Но он делает то, что я не ожидал. Снова пребывая в официантской форме, подходит ближе ко мне, почти вплотную, берет мои руки в свои и, как будто бы это делаю я сам, начинает распускать свой галстук, расстегивать жилетку, рубашку… Сопротивляться уже не могу, и поэтому только смотрю на него ошалевшим от возбуждения взглядом и не представляю, что мне делать. Когда он дошел до того, что высвободился из брюк, и я теперь мог видеть его вставший член сквозь тонкую ткань нижнего белья, я резко выдернул руки, но тут же взглянул на него, пытаясь мысленно извиниться за это движение. - Ты был в душе? – тихо спрашивает он, стягивая с меня футболку и начиная расстегивать джинсы. - Д-да, как раз, перед выходом… - Отлично. Я смотрю в его глаза и пытаюсь прочитать его мысли. И совсем не могу понять, почему он влюбился в такого, как я. Мелкого, с абсолютно заурядной внешностью и характером, самого обычного человека. Но и сам не могу понять, что к нему чувствую. То, что за какие-то сутки наши отношения успели измениться настолько кардинально - пугало. Но, с другой стороны, это был не тот страх, от которого хочется бежать в противоположную сторону сломя голову. Это страх, который боишься, потому что это может тебе понравиться. Притягивает меня к себе, настолько сильно, что я кожей чувствую его частое сердцебиение. Он, кажется, тоже чувствует мое. Вдруг подхватывает меня на руки, целует, и одновременно с этим старается уложить меня на кровать и случайно ударяется затылком о верхнюю полку. Смеюсь, потому что он так забавно сгримасничал, и глажу его голову, приговаривая, что сейчас все пройдет, если пожалеть. И улыбаюсь. Вдруг он впивается в мои губы и целует долго и жарко - "по-взрослому", и стаскивает остатки одежды с нас обоих. Сейчас он еще нежнее, чем вчера вечером, и мне жутко нравится, как он целует меня и водит пальцами по телу, поглаживая то живот, то бедра. Тогда как, вдруг, он поднимает мои бедра и языком начинает ласкать меня... там. Я пытаюсь шипеть на него, заливаясь краской и издавая неслыханные от меня ранее звуки и вздохи, хватаюсь за подушку и что подвернется и чувствую, как двигаюсь бедрами ему навстречу, а все тело приятно подрагивает. Он подносит два пальца к моим губам, и я понимаю, чего он хочет. Стараясь не отводить от него взгляда, облизываю их, обхватывая губами - на вкус они немного солоноваты. Когда пальцы были достаточно смазаны слюной, он вытащил их и поднес к моему анусу. Тогда начал целовать мою шею, губы, и, переходя на мочку уха, ввел их в меня. Конечно, я напрягся от неожиданности, но он будто сделал что-то со мной, от чего мне хотелось еще и еще... - Быстрее… - шепнул я ему на ухо. Еще немного разработав меня, он достал смазку и презерватив и немного обеспокоенно посмотрел на меня. - Паш, расслабься как можно сильнее, пожалуйста, - говорит он успокаивающим голосом, медленно вводя его. Он наполовину внутри. Я выгнулся, тяжело дышу, внутри весьма странные и непривычные ощущения. Он пытается расслабить меня, отвлечь от боли пальцами, поглаживая спину, бедра, живот – до чего может дотянуться, чтобы не входить глубже. И тут он целует внутреннюю сторону моих коленок, и меня пробивает дрожь, и я издаю какой-то странный, задыхающийся стон, и окончательно теряю контроль над ситуацией, отдаваясь ей полностью. Входит на всю длину, и я слышу свой стон, но это не боль. И тут Вик начинает двигаться более резко, быстро, каждый толчок сопровождается его рыком. Я хватаюсь за него, прижимаю крепче к себе, целую, но от постоянных толчков промахиваюсь мимо губ и целую уже куда попало. Улыбаюсь, смеюсь, как младенец, которому на день рождения подарили большую машинку. Вик кончает на секунду раньше, чем я. Это ощущение было еще более странным - его член увеличивался во мне, растягивал меня. Я кончил сразу же за ним, не в силах больше сдерживаться. После этого в глазах слегка потемнело и мне показалось, что я ослеп и оглох одновременно. Где-то над головой я четко видел мерцающие звезды, вспышки. Чувствую все свое тело, как кончики пальцев ног слегка сжимаются, грудь вздымается от частых и глубоких вздохов. Закрываю глаза, потому что все эти звезды кажутся слишком яркими. - Я люблю тебя, - шепчет мне Вик, и я поворачиваю к нему голову, приоткрывая глаза. Улыбаюсь, пытаясь передать ему свои ощущения. Теперь чувствую, что я еще и онемел. Одними губами говорю: «Я тоже очень тебя люблю», но я знаю, что он поймет. И он понимает. Чмокает мой кончик носа, и я, от неожиданности, смеюсь и слегка отодвигаюсь. - Пойдем в душ? Киваю, но осознаю, что не могу встать, и тогда просто тяну к нему руки, а он подхватывает меня и несет в душ. Что может быть лучше провести целый день с любимым человеком?***
Вик написал вчера вечером, чтобы я пришел в бар к полудню. Ох, это уже завтра – день святого Валентина. День, который раньше был точно таким же, как и все остальные, которого сейчас я с нетерпением жду и от одной мысли о том, как я проведу его, у меня все внутри сжимается и поднимается к легким, становится трудно дышать и часто бьется сердце, и так щемит… Но мне все равно нравится это чувство. Я решил, что тоже должен подарить что-то Вику, и, поэтому, вычитал в интернете рецепт и приготовил маффины с кусочками шоколада внутри, да еще и красной глазурью нарисовал сердечко сверху. Всего таких кексиков получилось шесть, я красиво разложил их в специально купленную коробочку, а ее положил в праздничный пакет. Мама всегда говорила, что не только подарок важен, но и его оформление. Хотя, если так подумать, то до маффинов, наверное, дело может не дойти – зная Вика.… При этих мыслях я краснею до корней волос, и трясу головой, стараясь выбросить это из головы. Безусловно, делать это с ним очень приятно, хотя в первый раз было жутко больно и страшно, но… Вспоминая об этом, я удивляюсь, как вообще смог согласиться на такое. Получается, я теперь гей, так? Хорошо, что отец об этом ничего не знает. Не смотря на его профессию, у него абсолютный ноль дедуктивных способностей и вранье он чувствовать совсем не умеет. Мама, может быть, и подозревает что-то, но не говорит и, видимо, верит, что я всегда успею вернуться «на путь истинный». Но вот, что интересно, в чем же истина – в искренности любви, или в предмете твоей любви? Почему всегда так важно, кого ты любишь и правильно ли – его любить? А кто, собственно, устанавливает эти правила, и с какой стати я должен их слушаться? Пока утром я «наводил марафет» в душе, я думал, а правда ли я люблю Вика? Я, безусловно, говорил это ему в… процессе, но все же, это могло быть сказано в порыве накатывающих ощущений, или же я просто говорил «я тоже», не задумываясь, а не лгу ли я ему? Но, в первую очередь, стоит задуматься, а не лгу ли я самому себе, что хожу к нему каждый день, позволяю ему столько всего делать со мной, поддаюсь и отдаюсь ему целиком и полностью.… Не плыву ли я по течению просто потому, что он понравился мне как человек и собеседник?.. Хотя, если бы я так вел себя с каждым, кто понравился мне как собеседник – я бы уже слыл знатной шлюхой… Нет, думаю, что я чувствую к Вику больше, чем просто симпатию. Я никому раньше не позволял с собой такое. Тем более, он был у меня – первым, с кем я.… В общем. Пусть я и впустил его в свой мир слишком быстро и легко, но… Он так настойчив и так искренен, чего я давно не замечал в людях, что я просто не могу отказать ему!.. Разве это не любовь?.. Надо будет сегодня сказать Вику, что я люблю его. До того, как он начнет целовать меня и делать со мной все то, что он обычно делает. Сказать, что я много думал над этим и понял, что он – моя первая и, возможно, единственная любовь. Да, нельзя загадывать на будущее, но сейчас я думаю, что, если не он, то кто же тогда?.. Ближе к одиннадцати я уже оделся, причесался, собрался и, на всякий случай, выпил слабенькое успокоительное – сердце выскакивало из груди а руки тряслись, как в ожидании итоговых экзаменов. Матери я сказал, что девушка, к которой я иду, попросила меня остаться с ней на ночь. На вопрос, почему я не приведу ее к себе домой, я выпалил, что как я могу сделать это, когда они дома, и прожогом вылетел из квартиры. В «аре» происходило что-то странное. Мало того, что все столики были забиты клиентами, так еще и несколько моделей собрались в зале и стояли возле барной стойки, переговариваясь о чем-то. Правда, они сразу замолчали, как только я вошел. Из толпы вышел Вик, озаряя меня своей улыбкой. Нет, все бы хорошо, если бы не так много народу… Он подозвал меня ближе к себе, на середину зала, и я, неуверенно оглядываясь по сторонам, подошел. Что за игру он придумал на этот раз?.. О, нет. Нет, Вик, только не это. Пожалуйста. Я пытаюсь хоть как-то подать ему знак, что не стоит делать того, что он задумал, но он меня не слушает, или не понимает. Он становится передо мной на одно колено, достает из-за спины пышный букет желтых роз… Стоп, почему желтых? Я оглядываюсь на моделей, будто бы ища поддержки, но никто из них, кажется, не знал о таком повороте событий. Близнецы, которые указали мне на чувства Вика, стоят с такими красноречивыми лицами, что становится ясно, что они после всего этого хотят с ним сделать. Самый старший из них, и, кажется, это был тот самый Мастер, сочувственно смотрит на меня и в недоумении – на Вика. И тут я вижу этого Банни. Стоит, прислонившись к стенке, скрестив руки на груди. Откинув голову немного набок, смотрит на меня и ехидно улыбается. Нет, даже не так – на его губах красовалась ехидная ухмылка. Разве Вик не знает, что желтые розы – это знак разлуки? Это же общеизвестный факт, он должен знать… В моей голове собрался рой не слишком приятных мыслей, и теперь он кружил там, не давая мне сосредоточится. Может быть, он знал? Но, тогда, к чему эта искренняя улыбка?.. Искренняя ли она?.. - Паша, - вдруг говорит он, заставляя меня встрепенуться, - Ты будешь встречаться со мной? Я не знаю, как реагировать. Он что, решил опозорить меня перед всеми? Выставить полным идиотом? Таким ходом показать, какой я доверчивый дурачок, что повелся на его ухаживания и признания в любви? Пакет выпадает из рук, но я не замечаю этого. Не хочу видеть его сейчас, не хочу никого сейчас видеть. На глаза наворачиваются слезы, а к горлу поднимается комок и становится трудно дышать. Но я держусь. Правда, сказать что-то вразумительное у меня не получается, и я выбегаю из бара как можно скорее. Бегу, сломя голову, и толком не вижу, куда я бегу. Праздничные улицы заметает хлопьями февральского снега, парочки жмутся друг к дружке и спешат спрятаться от непогоды в кафе или барах. Только мне теперь туда дороги нет. К моему приходу дома никого не было – родители, видимо решив, что меня не будет до завтра, ушли куда-то отмечать день всех влюбленных. И хорошо – быстро переодеваюсь и закрываю за собой дверь в комнату в надежде, что так меня никто не будет беспокоить. Тут же вспоминаю, что выронил пакет с маффинами прямо там, перед Виком, но на это уже как-то наплевать. Очевидно, это 14 февраля снова стало обычным днем в моем календаре.***
Наутро я, как назло, проснулся часов в восемь – кошмары не дали мне насладиться сном. Да и сразу же в голову полезли мысли о том, что теперь делать. Все же кончено. Все. Больше ничего не будет, ни встреч, ни разговор, ни чаепитий, ни… Ничего. Теперь у меня снова появится куча свободного времени, с которым я не буду знать, что делать… Придется снова искать какое-то кафе, где я буду просиживать время, когда я должен был бы быть у репетиторов… Сходив в душ и приведя себя в порядок, я немного полазил в интернете и посмотрел какой-то сериал, не особо вдумываясь в то, что там происходило. Все мои мысли витали где-то далеко, и я разрывался от желания побежать к Вику и вернуть наши отношения и забить на него и начать новую жизнь. Меня отвлек мой урчащий желудок, и я поплелся на кухню ставить греться чайник и думать, что бы такого приготовить себе на завтрак. Остановившись на омлете и бутербродах, я поглощал все это, бесцельно пялясь в окно. Когда я допивал остывающий чай, в окно что-то попало, громко стукнув по нему. Я не спешил подходить, думал – дети играются или что-то еще. Или просто снег падал с окна. Но, когда то же самое повторилось раз пять, я подошел к окну посмотреть, кто мне надоедает. Я не поверил своим глазам. Под окном стоял Вик, с огромным букетом, на этот раз, красных роз. Он помахал мне, но я отрицательно замотал головой – не хочу его видеть. На что он, вместо того, чтобы уйти, встал на одно колено и стал кривляться, будто бы изображая, как он расстроен и как сильно он просит моего прощения. Я почувствовал, как начинаю заливаться краской и хотел уже снова отказать ему, как он потерял равновесие и грохнулся в сугроб, рассыпав розы вокруг себя. Надеюсь, не ушибся хоть? Наспех собравшись, я распихал ключи, кошелек и телефон по карманам куртки, запер квартиру и, перепрыгивая через ступеньки, выбежал из подъезда. Вид задницы Вика, торчавшей из сугроба и окруженной розами не мог не заставить меня рассмеяться. Все было прощено мгновенно. На самом деле я, пожалуй, просто не хотел на него обижаться. Я понимал, что он, скорее всего, просто не понимал, что своими действиями мог обидеть меня. Помогая ему встать, я подал руку, и, хотя это не требовалось и он мог подняться сам, мне хотелось ему помочь. - Паш, я такой мудак, прости, что устроил все это… - начал он, собирая розы, но я остановил его, заставляя посмотреть на меня. - Как думаешь, я сейчас обижаюсь на тебя? – весело спросил я мягким голосом, - Нет, я очень хотел бы, правда… Но ты пришел ко мне, и, я надеюсь, ты хочешь как-то возместить мне вчерашний вечер, - после этих слов я хитренько улыбнулся, подавая ему собранные оставшиеся розы, - А теперь, давай свалим отсюда быстрее, пока родители не проснулись и не увидели, что мы с тобой здесь делаем. Кивнув, он вручил мне цветы, и, схватив за пока еще свободную руку, потащил к такси. Сев, он быстро назвал адрес «ары» - хотя этот парень и так его знал – и только сейчас поцеловал меня, в губы, казалось бы, настолько нежно, насколько мог. В моей голове промелькнула мысль, что я соскучился по нему. Прошла всего одна ночь, но такое чувство, что намного больше. Мне не хватало его. Голубых глаз, уверенной улыбки, его ребячества и смелых поступков. Может, это и из-за ссоры, но теперь я вряд ли смог бы представить свою жизнь без него. Почему-то мы очень спешили. Я не мог понять куда, а Вик, как Белый кролик, только смотрел на часы и стягивал на ходу куртку, повторяя «мы опаздываем, черт, мы опаздываем!». Забрав у меня розы, он дал и мне возможность раздеться, но, кажется, мы все-таки успели. В зале собралось достаточно большое количество моделей – некоторых я узнавал, особенно близнецов, а некоторых видел впервые. Что такое стряслось – неужели он снова собирается повторить вчерашнюю ошибку? Оказывается, все всего лишь спустились к завтраку, и перешептывались о чем-то. Я постоянно слышал имя «Банни». Я понимал, что что-то, связанное с ним, должно произойти, но пока не понимал, что. Когда с нижнего этажа поднялся сам виновник торжества, все резко затихли, косясь на него. Банни был в одной рубашке и нижнем белье – своих кружевных трусиках. Когда он подошел к Мастеру за чашечкой кофе, весь такой сонный и невинный, тот посмотрел на него так, что тот остановился там, где стоял и в недоумении посмотрел на него, чуть наклонив голову. К этому моменту мы с Виком поставили розы в вазу и оставили их на барной стойке, куртки бросили на вешалку и теперь пили кофе вместе со всеми. Точнее, мы сидели за дальним столиком, и я сидел у него на коленях, стараясь не думать ни о чем извращенном. - Банни, я должен сказать тебе кое-что важное, послушай меня, - негромко, но так, что услышали все и мгновенно затихли, сказал Мастер. Вик повернулся к ним вместе со мной, наверное, чтобы я мог лучше разглядеть то, что там происходило. - Да, Мастер? Что-то случилось? – невинным голосом спросил мальчик, премило улыбаясь. - С сегодняшнего дня ты больше не работаешь в клубе, - ответил Мастер, смотря на него непроницаемым взглядом. - Почему? – растягивая последний слог, спросил он, приложив пальчик к щеке и подняв бровки вверх, - Я сделал что-то не так? - Да, - выдержал небольшую паузу Мастер, - Ты нарушил первое и единственное правило клуба. За его нарушение полагается уволить тебя.… Но, ты особый случай, так что все будет немного болезненнее. Не успел он закончить фразу, как со стороны входа в бар послышались шаги, и, вскоре, в зал спустился какой-то мужчина, в темном плаще, немного присыпанный снегом и с небольшим, но почему-то пугающим черным кожаным кейсом. Банни, заметив его, задрожал, и глаза его расширились настолько, что я думал, они сейчас выпрыгнут из глазниц от удивления. Смекнув, в чем тут дело, он решил, по-видимому, что будет правильно устроить небольшую сценку. - Ах, вы не понимаете… - начал он трагическим голосом, прикрывая лицо ладонью, после чего Вик скептически фыркнул, отворачиваясь. Но Мастер тихо позвал его, заставляя подойти к нему вместе со мной, - Он не любил меня!.. – тут он указал пальцем на Алекса, не смотря тому в глаза, видимо, боясь его взгляда, - Он постоянно изменял мне!.. Не смотря на то, что я говорил ему, как сильно я люблю его… Я сказал ему, что уйду, если он не остановит меня… - замолчав, он посмотрел на Вика самым гневным взглядом, который только мог изобразить, - И это все – из-за тебя! Он ходил к тебе, он трахал тебя, он купил тебя и лишил девственности!.. Я поднял на него недоуменный взгляд. Впервые я видел, чтобы Вик краснел настолько сильно. То есть, девственности? Какой девственности? Так же, как он делал это со мной?.. Получается, что Вик может быть не только в… активной роли?.. А я еще и не мог этого представить… Но он уже прижал меня к себе, мешая смотреть прямо на него. -… И после этого, он начал приходить к тебе чаще, и проводить со мной все меньше и меньше времени!.. – пустив скупую трагическую слезу и практически натурально всхлипнув, он продолжил, - Я надеялся, я до последнего надеялся, что он оставит все и поймет, насколько мы важны друг для друга… Но ты, ты! – он снова зло посмотрел на Вика, - Ты во всем этом виноват! И я должен был сделать так, чтобы тебе было так же плохо, как и мне, я!.. - На колени, - тот мужчина сказал это ледяным голосом, не давая Банни закончить свою душещипательную тираду несостоявшегося актера. Сказал это так, что мальчик замолк и, повернувшись к нему, упал на колени, убрав руки за спину. Он осмотрел его с абсолютно безэмоциональным лицом и бросил в него какой-то сверток. - Надевай. - Прямо сейчас? Здесь? - спросил он, но тут же пожалел, что сделал это. - Прямо сейчас, Хозяин? Здесь, Хозяин? - выделил он последние слова, и, достав из-за плаща плеть, метко хлестнул его по груди так, что тот вскрикнул, но тут же стиснул зубы и стал раздеваться при всех. Вик тут же обнял меня так, чтобы я не смог оглянуться и посмотреть, что там происходит. Поцеловав меня в макушку, он нежно улыбнулся, будто бы успокаивая меня этим. - Знаешь, в чем ты провинился? - спросил мужчина, и тут послышался звук, как будто бы придвинули стул. Я пытался хотя бы догадаться, что происходит. Тут же щелкнул замок – наверное, он открыл тот чемодан, с которым пришел. - Да, Хозяин. Я должен перечислить? - спросил Банни виноватым голосом. - Перечисляй, - и сделал что-то, заставляя мальчика тем самым тихо вскрикнуть. - Я сбежал от вас... – тут снова этот звук… Он, что, бьет его чем-то?! - Я обманул всех здесь и стал моделью в баре... - и снова, - Я хотел разлучить Вика и Пашу, чтобы отомстить вам... - и снова, - Я хотел, чтобы вы страдали... - Извиняйся. Тут он начал что-то делать – и я совсем не мог понять, что именно. Вик никак не давал мне даже одним глазком подсмотреть, что там происходило. - Прекрати, - остановил его тот мужчина, - Это слишком просто. Повернись спиной ко мне, приподними задницу, раздвинь ноги. От подобной фразы я залился краской, и был дико благодарен Вику, что он закрыл мне уши и я больше не мог ни слышать, ни понимать, что происходило за моей спиной. Это продолжалось еще около десяти, пятнадцати минут – может больше, может, меньше, я не мог ощущать время. Но, когда Вик отпустил меня я оглянулся и увидел, что этой парочки уже нет, а все модели расходятся по своим делам. Никто уже не обращал на нас внимания. Только Мастер бросил Вику ключи и зачем-то указал на дверь в кухню. Вик, одарив его благодарным взглядом, потащил меня туда, провел сквозь холодильник и набрал какой-то код. Заведя меня внутрь квартиры, в которую мы поднялись на лифте, он указал, в какой стороне кухня и чтобы я шел туда. Пока я осматривался, он закрылся в какой-то другой комнате – не совсем понятно, зачем. Может, он готовит что-то, чтобы искупить вину за вчерашнее? Вернувшись ко мне, он поставил чайник, и спросил, хочу ли я что-нибудь покушать. В конце концов, найдя забитый продуктами холодильник Мастера, мы не поскупились использовать в нем все, что только можно было, и вместе спекли печенье, а потом пожарили картошку с кусочками мяса. Все это мы делали вместе, смеясь, болтая – получая удовольствие просто от того, что находились рядом друг с другом. Вечером, когда мы допивали, кажется, пятую чашку чая, Вик взял гитару, и начал играть мне, подхватывая тихим пением. Это была песня на стихотворение Марины Цветаевой, но не в той интерпретации, что я слышал. Из его уст она звучала…. Непередаваемо. Я не мог оторвать взгляда от него, и не хотелось, чтобы эта песня заканчивалась. Я упросил его спеть еще что-нибудь, и он продолжал, пока голос почти сел. А потом, совсем поздно ночью, мы перебрались из кухни в спальню и просто спали. Вик обнимал меня за плечи, укрыв нас обоих одеялом, а я прижимался к нему, тихонько напевая мелодию песни.***
Март оказался ужасно теплым, и я, пусть и не без разочарования, но убрал свою зимнюю, теплую парку подальше в шкаф и заменил ее обычной, более легкой курткой. Началась подготовка к экзаменам, более усердная, чем раньше. Теперь мне приходилось постоянно заниматься, и я жутко уставал от этого. Да еще и из-за Вика и его вечно трезвонящих и флиртующих с ним клиентов.… Сначала я высказывался по этому поводу, но потом перестал, и, молча, сходил с ума от ревности. Родители тоже стали следить за мной усерднее. Буквально каждый вечер, когда я был дома, они пилили меня за то, что я, якобы, не занимаюсь, ничего не делаю для своего будущего, и что у меня, полной бездарности, ничего никогда не выйдет, а они не планировали содержать меня всю их оставшуюся и так недолгую жизнь. Все это несказанно выматывало меня, и не только потому, что слышать от родителей – семьи – что-то подобное как минимум не приятно, но я еще и чувствовал, что это не справедливо! Ведь я, пусть и не как некоторые наши ботаны из класса, но занимался! Я уделял занятиям и домашке ровно столько времени, сколько мне было необходимо, и я знал, что для сдачи тестов моих знаний уже предостаточно, не говоря о том, что я продолжал учиться. Отец постоянно орал на меня за то, что я ночую где попало на выходных, и что это за девка, которая разрешает мне оставаться у нее каждые выходные. Он кричал, что я завел себе какую-то шлюху, и что я становлюсь быдлом, и что не таким он меня растил, и так далее, и тому подобное… И стал больше пить. На работе совсем ничего не получалось, ему не давали серьезных дел, отправляли на самые «отстойные» - как он выражается – задания, снизили зарплату, и жить стало несколько напряжнее. Не смотря на то, что весной все, вроде как, должно возрождаться, становиться лучше – у нас все было с точностью до наоборот…***
Первое апреля наступило настолько быстро, что я даже не понял, что первое апреля – действительно первое апреля. Поэтому сказать, что я опешил, увидев всех этих девушек в «аре», и абсолютно всех моделей в костюмах официантов – это ничего не сказать. А мы ведь всего лишь спустились позавтракать… - Ох, как же нам тебя не хватает сейчас, Вик! – пробегая мимо, разочарованно бросил Михей. И тут я заметил этот огонек в глазах моего Вика, огонек, который обычно не предвещает ничего хорошего. Огонек, который значит, что в его голове родилась какая-то безумная идея, которую он всенепременно должен воплотить. - Паш, не хочешь попрактиковаться в работе официантом и хостом одновременно? – лукаво улыбнулся он, взяв меня за руку, - Пойдем, поможем близнецам, а то, видишь, умрут скоро, бедные! Пока я не успел что-либо возразить, он потащил меня куда-то в коридор справа, и мы вошли в комнатку, которая была скрыта от всех дверью, замаскированной под стену. В ней расположилось что-то, похожее на раздевалку или гримерку, в которой одновременно не могло поместиться больше десяти-двенадцати человек, если они не залезут на стол или не сядут друг другу на колени. - А сейчас мы подберем что-то тебе… Так, вы, с Джесси, вроде бы, одного размера?.. – просмотрев костюмы в шкафу, он выбрал один, который, по его мнению, подходил бы для меня, и приложил ко мне, чтобы окончательно в этом убедиться. - Я не говорил, что хочу это делать! – уперся я, отталкивая костюм. Хотя и прекрасно понимал, что если Вик что-то решил – он не отступится. Он подошел ко мне вплотную, приподнял за подбородок и легко коснулся губами моих губ, улыбаясь самой очаровательной из своих улыбок. - Поиграй в это со мной, совсем немного, - мягко попросил он, зная, что я не могу отказать, - Я обещаю, тебе понравится. А если нет – ты всегда сможешь прекратить. Бросив на него укоризненный взгляд, я все же взял костюм и начал переодеваться, он последовал моему примеру. Уже через несколько минут мы были готовы, и, еще раз поцеловав меня, он открыл дверь и мы вышли в зал. Это был мой первый опыт работы – не считая раздачи флаеров прошлым летом. Я обслуживал всего три столика, и за ними сидели по три девушки, которые то и дело отпускали мне комплименты по поводу того, какой я милашка и как они бы меня так и съели. А я спиной чувствовал обжигающий ревнивый взгляд Вика, и с одной стороны это было приятно, но с другой – безумно мешало работать. Ближе к обеду нас подменили другие модели, и мы с Виком обосновались у барной стойки. - Хочешь, научу тебя готовить любимый коктейль близнецов? – вдруг спросил Эли у Вика, выставляя четыре бутылки и две стопки для шотов перед ним, - Как всегда, один делаю я, один ты. А близнецы оценят, у кого получилось лучше. Идет? - А ничего, что на рабочем месте нельзя пить? – вдруг спросил он. - Ой, какой ты наивный. А вроде бы, взрослый уже, - наиграно покачал головой Эли, на что я прыснул от смеха, а Вик залился краской и обиженно посмотрел на бармена, - Их один шот не возьмет. Ну, смотри… Сначала он налил зеленоватый яблочный ликер, совсем немного, и он последовал его примеру. Тут же он взял коктейльную ложку и, перевернув ее другим концом вниз, начал медленно наливать айриш крим по спиральной рукоятке, постепенно поднимая ее, чтобы не разрушить слой. Удивительно, ничего не смешалось! Затем, таким же способом, был уложен слой сначала апельсинового ликера, а потом и ирландского виски. Вик повторял все за ним, и, пусть у него совсем немного смешались два верхних слоя, это было практически незаметно. - У тебя слишком хорошо получается, - подозрительно осматривая его работу, усомнился Эли, - А вот и наши дегустаторы. Близнецы, подойдя к нам, затискали его с Эли, благодаря за коктейль и одновременно выпили его, поразив девушек и нас этим мини-представлением. У них только слегка расширились зрачки, и они сразу продолжили работать. Ни за что не сказал бы по ним, что они выпили. А я-то думал… Чуть позже мы все же ушли из зала – к нам пришел Жан, мы решили посидеть втроем и посмотреть что-нибудь на моем ноуте. Мы с Жаном стали действительно хорошими друзьями, и мне было приятно общаться с кем-то, кто знаком с Виком еще со школы. Заказав пиццу и напитки к ней, мы ждали доставки и болтали о чем попало, когда курьер позвонил, и я побежал за ней. Получилось как-то слишком быстро, может потому, что я спешил поскорее вернуться, а может потому, что курьер не мешкал и сразу вручил мне пиццу и я лишь черкнул что-то в его блокноте, и ушел. Когда я подошел к двери, то услышал обрывок разговора, который заставил меня замереть. - Яков Клеевский, - произносит Вик. Почему? Откуда? Каким образом Вик знает, как зовут моего отца? И, мало того, говорит об этом с Жаном, пока меня нет?.. - Да, он самый, Яков. Он намеревается, во что бы то ни стало возобновить расследование. Не похищение, так распространение наркотиков и рабский труд собирается приписать. Мне птичка на хвосте принесла, что в ближайшее время он хочет подослать кого-то… Конечно, они не смогут заказать никого из моделей на ночь – им на это денег не хватит, но в зале они просидят хоть весь божий день. Так что, умоляю тебя… - Жан сделал паузу, - Постарайся не высовываться. Я не смог больше выслушивать этот бред о моем отце, не понимая, что происходит, и вошел, усердно делая вид, что ничего не слышал. Жан еще что-то прошептал ему на ухо, пока я выкладывал коробки и раскрывал их, но я не расслышал. Фильмы я уже не смотрел, просто пялился в монитор, не фокусируя взгляд на происходящем. Я не мог понять, каким образом связаны мой отец и Вик. Что его может связывать с полицией? О каком расследовании идет речь? Я бы просидел так и дальше, если бы Вик не сказал, что нам стоит спуститься, потому что пиццу мы уже доели и досмотрели фильмы. Снизу слышался какой-то шум, и, когда мы вышли в зал, оказалось, что вместо ресторана там устроили самый настоящий клуб. Чего мне в жизни не хватало – громыхающей музыки и кучи возбужденных трущихся друг о друга людей. Жан сразу скрылся в толпе, а мы вдвоем протиснулись к барной стойке, и Вик усадил меня на стул и приобнял. Было приятно ощущать его руку на талии, но все равно оставалось что-то… Что мешало наслаждаться этим, как раньше. Как обычно. И тут Вика кто-то окликнул. Я обернулся, потому что он резко убрал руку. Я сразу же узнал Банни и того мужчину, который приходил за ним на следующий день после четырнадцатого февраля. К горлу подступил комок, и все внутри меня сжалось – они последние, кого я хотел бы видеть сегодня. И еще трех мужчин, которые по очереди перецеловали Вика, видимо, в качестве приветствия. Да мы так с ним никогда не здоровались! От этого стало совсем паршиво, и я отвернулся от них, а когда повернулся снова меньше чем через минуту – никого из них уже не было, но и Вика тоже. Я попросил Эли сделать мне что-нибудь сладкое и прохладительное, без алкоголя, и он поставил передо мной какой-то лонг в высоком стакане, подозрительно синего цвета, с листиком мяты сверху и причудливо изогнутой трубочкой. Я улыбнулся этому творению, как будто оно было моим единственным утешением. Через пару минут из толпы выплюнуло Жана, и он остановился отдышаться возле меня. Завидев коктейль передо мной, он бесцеремонно сделал несколько глотков, после чего выдохнул, расплываясь в довольной улыбке. А потом он перевел взгляд на меня. И в этом взгляде я не видел того доброго и отзывчивого Жана, каким он всегда был. Его взгляд был таким… Серьезным, безразличным, презрительным. Он наклонился ко мне и проговорил на ухо, так, чтобы услышал только я. - Ты подслушивал сегодня, - сказал он, и это точно был не вопрос. Он просто поставил меня в известность, что он об этом знал, - И то, что я сказал, напрямую тебя касается. Кто же знал, что у Якова окажется такой милый сынишка. Я слушал его, не смея шелохнуться, а он все говорил, не меняя интонации: - Я не буду ему говорить, не бойся. Но ты должен сделать это сам. И прими решение, хочешь ли ты продолжать эти отношения, потому как твоя семья никогда не примет этого. Я считаю – ты его не достоин. Ты всего лишь натурал-девственник, которого впервые кто-то полюбил, и теперь ты просто наслаждаешься вниманием. Мой тебе совет: заведи себе подружку. Женского пола. Сегодня, думаю, ты понял, что их внимание не обойдет тебя стороной. Я просидел в той же позе, пока не закончилась эта песня, а потом вторая, третья… Я не знал, что делать. Но главное – я понимал, что не смогу смотреть Вику в глаза сейчас. Поэтому я оставил недопитый и уже запотевший коктейль, и убежал наверх, собрал вещи, и попросту сбежал. Только когда я уже поднимался по лестнице, я оглянулся, и увидел его – в центре толпы, зажигающего своей энергетикой, пожалуй, всех вокруг, танцующего с Жаном, и они были намного ближе, чем когда-либо мы находились с ним.***
Следующие дни прошли, как в тумане. Пролетел понедельник, вторник… Я подолгу оставался в школе, потом приходил домой, быстро ужинал с родителями и запирался в комнате. Жутко хотелось спать. Я застал себя за тем, что заснул во время жутко скучной биологии, и проспал весь урок. А потом лег в начале девятого и еле поднял себя с утра. Родители заметили, что я практически не говорю с ними, избегаю взглядов, но я не мог им объяснить, по крайней мере, пока я не разобрался с самим собой. Я очень много думал. Слова Жана эхом отдавались у меня в голове и сдавливающей болью в сердце. Я понимал, что вот, сейчас – мы с Виком любим друг друга, наслаждаемся обществом друг друга, не задумываясь о том, что будет дальше… Но, когда-то оно ведь должно закончится? Вот это все. Но я не хочу, чтобы это заканчивалось… Я действительно счастлив. Но, если мы продолжим отношения в том их виде, в котором они есть сейчас – смогу ли я выдерживать свою ревность к бесчисленным клиентам, которые бесцеремонно целуют его, тискают и – спят с ним, в конце концов?.. Я понимаю, он получает за это деньги, я не могу заставить его прекратить это делать: там его дом, и ему надо оплачивать ренту за комнату… Но почему его переселили в отдельную? Нет, я слышал о том, что он стал жутко популярным, но… Это странно. Я очень странно ревную. Ревность не дает мне толчка к действиям – она, наоборот, замораживает меня. Я совсем не похож на Вика в этом плане – как тогда, когда мне пришлось быть официантом. Он точно готов был поцеловать меня там при всех, только чтобы они перестали пялиться на меня. А я… А я сбежал, как только Вика утащили в толпу его клиенты, которые могут быть более смелыми, чем я. И я ничего не сделал. Я бы мог, в конце концов, просто пойти за ним! Да, я не умею танцевать, но он бы помог мне! А вместо меня он танцевал с Жаном… А ведь он действительно подходит Вику больше, чем я. Он гей, как Вик, они общаются еще со школы, и знают друг друга давно. Он явно смелее, чем я, он не смущается постоянно и не краснеет на каждом шагу, он… Он старше, пусть и на год, но, такое чувство, что рядом с ними двумя я – ребенок. Они оба – будто бы из другого мира, и, хотя у нас есть множество общих тем для разговора, я все равно не дотягиваюсь до них… Что уже говорить о той книге, которую Жан подарил ему на рождество: я прочитал ее потом, она… Она чудесна. И она так подходит… Им обоим. Но не мне. В какой-то момент я стал замечать за собой, что задаю вопрос – А действительно ли я люблю Вика? – и я не знал, что ответить. Мое сознание будто бы разделилось: одна сторона кричала, что, конечно же, я люблю его, а другая говорила задуматься о том, к какому безумию все это может привести, и что, на самом деле, это только привязанность, которая исчезнет, как только я перейду в университет или найду новых друзей, с которыми смогу проводить время. У нас было много общих воспоминаний, которые заставляли меня почувствовать тепло и улыбаться. Не говоря уже о нашем знакомстве! Это будто бы была сама судьба! Он ведь сразу понравился мне… Ну, еще не так, как нравится мне сейчас, но он привлек меня… Будто нашим душам было свыше дано соединиться. Сейчас, прокручивая тот день в памяти, я понимаю, что тогда меня словно осенило, что вот – человек, с которым меня будет связывать нечто особенное. И теперь я понимаю, чем является это самое «нечто». И сразу становится грустно, и сразу – больно. Хочу ли я, чтобы весь мир узнал, как сильно мы любим друг друга? Да! Безусловно! Но.… Потом я понимаю, как могут да и отреагируют на мою пассию родители… Мама еще, возможно, отнесется с пониманием – пусть и не принятием, но пониманием, но отец сразу же выгонит меня из дому! Я не хочу лишний раз беспокоить их, особенно в этот период, когда на носу экзамены, а у отца не ладится на работе.… Да и, ко всему прочему, им будет не очень уж приятно понимать, что я врал им все это время.… Уже, наверное, около полугода. Как сложно осознавать, что прошло полгода с момента нашего знакомства – будто бы это все было вот, вчера. Все дни с ним – один не бывает похожим на другой, часы незаметно пролетают, словно превращаясь в минуты. Могу ли я назвать его своим? Не своим возлюбленным, а целиком и полностью – своим? Я замечаю за собой ужасное собственничество. И понимаю, что это потому, что он не принадлежит полностью мне. Я эгоист – я жуткий эгоист, я хочу не только его сердце! Я хочу заполнять все его мысли, все его время, я хочу его тело, чтобы он полностью принадлежал только мне! Если бы я мог, я бы запер его в комнате и запретил бы заходить туда всем, кроме меня… Но я понимаю, что Вик зачахнет от чего-то подобного, и я боюсь показывать ему свои чувства. Это было бы не правильно – предъявить свои права на него, поставить ему условие, что-то вроде – либо я, либо все остальные! Я не могу поступить с ним так… Неделя уже подходила к концу, и я просто сходил с ума от мыслей в моей голове, я должен был прекратить игнорировать звонки и смс Вика – не то чтобы я их игнорировал… Но я придумывал глупые оправдания, чтобы не приходить к нему до самых выходных. Все должно было решиться рано или поздно. Я боялся разговора с ним, но знал, что этого нельзя было избежать. И еще я знал, что в эту неделю Жан не оставлял его буквально ни на минуту. Я просто чувствовал это, мне не нужны были какие-либо доказательства. Сегодня был вечер пятницы, и мы, как всегда, ужинали все вместе, и я, тыкая вилкой в макароны, все думал о том, что скажу завтра Вику, и как я это скажу. Отец, выпив первую стопку водки, как он любит делать это за ужином, начал, как всегда, жаловаться на свою работу: - Ты прикинь, еще один пацан там пропал, а они хотят дело закрывать! Скажи, они рехнулись или их этот чертов Мастер подкупил?! При упоминании Мастера я насторожился. Он говорит о том же Мастере, которого знаю я? - А где пропадают? – как бы невзначай, исключительно для поддержания разговора, спросил я. - Да в этом гей-баре «Витражный ара». Медом им там, что ли, помазано?.. И куда они после этого исчезают?.. Я же обыск проводил… Он продолжал что-то говорить, но я уже не слушал. Так вот, о каком деле говорил Жан. Значит, Вик – один из пропавших там. Отец еще вытащил папку с информацией по этому делу, зачитывал имена, но я не услышал ни одного знакомого, а фотографии он не показывал. Но, неужели Вика действительно похитили, как и всех остальных, и заставляют их работать? Да быть этого не может! Нельзя так притворяться, постоянно! Они слишком хорошо относятся друг к другу, да и Мастер для них – как отец в большой семье… Я не могу поверить, но и понять, где правда… Почему вдруг все стало вот так?.. Ночью, когда родители уже спали, я прокрался на кухню и вытащил ту папку. Вик… Он был предпоследним пропавшим. Дмитрий Холодов. Дима… Надо пойти к нему. Надо поговорить с ним. Поговорить с Мастером. Ну, не укладывается в моей голове, что их заставляют насильно заниматься проституцией!..***
В субботу я долго не решался собраться и пойти к нему. Я долго придумывал речь, пытался спланировать все варианты развития событий, но ни один путь не вел к чему-то хорошему.… Но медлить больше не было смысла. Поэтому, одевшись, я пришел в «ару» около начала восьмого. Как раз, когда начинался их тематический вечер. Играла какая-то шумная музыка, пел какой-то мальчик со слащавым голосом, отовсюду доносились смех, разговоры, все официанты сегодня были одеты в медицинскую униформу, устраивая осмотры и «прописывая» коктейли вместо лекарств. И тут я увидел Вика. Он стоял рядом со столиком, за которым сидел… Конечно же, Жан. Первый одарил меня счастливой улыбкой и помахал рукой, а второй нахмурился и с безразличием отвернулся. - Вик, нам надо поговорить, - стараясь говорить как можно тверже, говорю я, спустившись к ним. Стараюсь всеми силами игнорировать испытывающий меня взгляд Жана, - Ты пойдешь со мной? - Зачем? - Ты должен… Должен вернуться домой. Я вижу, как его лицо меняется, и он становится серьезным и немного обеспокоенным, не понимая, что я имею в виду. - Но, Паш, я ведь и так дома, - берет мои руки в свои и подходит чуть ближе. - Нет, Вик… - я запинаюсь, чтобы сказать самое важное, к чему я готовился больше всего, - Дима! Я почти умоляю его, а он резко отшатывается от меня, как если бы увидел призрака, только услышав это имя. - Тебя… Ждет дома мама, и сестренка, они там, наверное, все глаза уже выплакали… Они думают, что ты умер… - Откуда?.. - Прости, Дим… Я никогда не говорил тебе, кто я.… По правде сказать, я и подозревать не мог, что все так обернется… Меня зовут Павел Клеевский, я… Я сын того самого Якова Клеевского, который ведет дело о твоем исчезновении.… Пожалуйста, Дим, вернись домой, забудь все то, что произошло с того самого октября… - Значит, я и тебя должен забыть? – он обрывает меня холодным, резким голосом, и я понимаю, что никогда не видел такую… пустоту в его глазах. - Да.… И меня.… Влюбись в симпатичную девушку, окончи школу, стань, наконец, человеком…- говорю я, и отвожу взгляд, пытаясь сдержать наворачивающиеся слезы. Уж лучше он пожертвует мной, но семья – важнее, чем то, что было между нами. Я уверен, он еще найдет того, кто будет ему важнее меня. - Я не вернусь. - Если ты не вернешься, то я больше… Никогда не приду сюда! – я уже почти срываюсь на крик, и понимаю, что мой план потерпел крах. - Прощай, Паша, - все так же холодно отвечает Вик, и к горлу подступает комок, - Был рад повстречать тебя. И голос такой спокойный, но он не смотрит мне в глаза – на меня, но будто бы сквозь, словно меня не существует, и я резко стал прозрачным, невидимым для него. Я не могу ничего ответить, просто поворачиваюсь и убегаю. И бежал так долго, пока не поскользнулся и не пролетел кувырком по асфальту, сдирая кожу на ладонях. Дальше пришлось идти медленно, прихрамывая, и я сдерживался до самого момента, пока не закрыл дверь в свою комнату за собой. Я сполз по двери и разрыдался, как какая-то девчонка. Пришлось включить музыку погромче, чтобы родители не услышали мои завывания. Слезы текли и текли из глаз, не переставая. Голос затихал на мгновение, но когда в голове вновь появлялся этот его взгляд… Абсолютно пустой, как будто я предал его… Да не как будто, я его предал! Это глупое желание – сделать как лучше… Черт… Кажется, я все же люблю его. Такое понимаешь только тогда, когда теряешь, да?..