Туссентские каникулы

Иан, хоть и прожил почти всю жизнь в королевском дворце, никогда не видел таких красивых городов, как Боклер. Конечно, Вызиму тоже украшали к праздникам, а на главной площади иногда устраивали торжественные парады и представления. Но Боклер был больше похож на картинку из книги сказок, чем на настоящий город. Дома казались игрушечными, будто неведомый искусный мастер старательно вырезал каждую арку, каждую острую, устремленную в небо башню, и покрыл все сверху разноцветной сахарной глазурью. Уезжая из Корво-Бьянко, Иан думал, что они с папой как-то уж слишком разоделись, но, проезжая мимо увитых нарисованными лозами стен, ярких покачивающихся вывесок, тонких, как кружево, решеток, он начал понимать, что нарядился недостаточно. Папа в своем темно-сером бархатном дублете, украшенном белым кантом, казался настоящим бедняком на фоне ярких, одетых в мех и шелк горожан. Даже Серебряный, казалось, оробел от красоты готовящегося к Йуле города. Он шагал смирно, не дергая поводья, и его копыта звонко цокали по темной брусчатке мостовой. По дороге в Боклер почти не разговаривали — папа явно был погружен в какие-то невеселые мысли, а Иан не отваживался спрашивать, в чем дело. Сам он очень быстро бросил переживать об упущенной возможности покататься на коньках с Цири — возложенная на него миссия была такой важной и ответственной — такой взрослой, что волноваться о чем-то другом было просто невозможно. Папа легко согласился взять его с собой — предупредил только, что во дворце мальчику, скорее всего, будет скучно. Но Иана это не останавливало. У самых дворцовых ворот — высоких, словно вылепленных из тончайшего белого фарфора — папа остановил Серебряного и спешился. — Осторожней с конем, — предупредил он подоспевшего к ним лакея, передавая ему поводья, — он не любит чужаков. Лакей услужливо раскланялся и повел Серебряного прочь, в сторону княжеских конюшен. Папа проводил его таким взглядом, словно расставался вовсе не с конем Иорвета, а с самим Иорветом, и Иану вдруг очень захотелось приободрить папу. Он протянул руку и сжал его ладонь. — Мы ведь тут ненадолго? — спросил он тихо, и папа, улыбнувшись, кивнул. — Ненадолго, — подтвердил он, но в тоне его Иан не услышал ни капли уверенности. Оставалось только порадоваться, что отец догадался отправить вместе с человеком маленького эльфа — один папа тут бы уже давно растерялся. Они пересекли небольшую круглую площадь с неработающим фонтаном, в центре которого страстно обнимались почти обнаженные мраморные эльфки. Иан немного замедлил шаг, чтобы рассмотреть их получше, но папа перехватил его взгляд и наоборот пошел быстрее, увлекая Иана за собой. В Вызимском дворце тоже тут и там стояли статуи — но те изображали обычно либо унылых сгорбленных старцев, либо давно мертвых королей, либо женщин в длинных плащах и капюшонах. Эти же фигуры были вырезаны так точно, что казались почти живыми — стоит моргнуть, и поменяют позу, может, даже приблизятся. Возможно, прежние владельцы замка пленили этих эльфок или наказали за неподобающий вид, превратив в мрамор? Спрашивать такое у папы было бесполезно, но, может, Геральт что-нибудь знал? Или Цири? При мысли о девушке, Иан почувствовал, как в груди у него собирается тугой теплый комок — странно, они расстались только накануне вечером, когда Иана сослали спать, но мальчик уже начинал скучать по ней. Что же будет, когда Цири вернется ко второму своему отцу и уедет из Туссента? Что если они больше никогда не увидятся? Иан постарался отбросить эти неприятные размышления — сейчас для них было не место. Двери замка перед ними открыли сразу двое гвардейцев в сверкающих доспехах и шлемах с плюмажами. В просторном зале, куда их проводили, было ослепительно светло — солнечные лучи каким-то причудливым образом падали сквозь стрельчатые окна на покрытые тонкими барельефами стены. Здесь все утопало в белом и золотом бархате, а по широкой, устланной винного цвета ковром лестнице навстречу гостям спускалась невысокая златокудрая женщина в пышном платье нежного бисквитного оттенка. Следом за женщиной, отставая на пару шагов, шли три девушки в почти одинаковых одеяниях — не таких роскошных, как у хозяйки, но у Иана от этого зрелища даже начало рябить в глазах. На балах в Вызиме гости тоже красиво одевались, но там считалось неприличным навешивать на себя слишком много украшений. Дело было, конечно, в Анаис, которая не то что серьги, кольца и ожерелья презирала всем сердцем — она даже платья носила только по торжественным дням. Но эти дамы, казалось, решились надеть на себя абсолютно все содержимое своих шкатулок с драгоценностями. Белокурая женщина остановилась перед папой и Ианом, и на ее красивом округлом лице появилась сдержанная улыбка. — Мы приветствуем вас в Боклерском дворце, — сказала она, и папа поклонился. Иан поспешил последовать его примеру, но старался не упускать женщину из виду, — наш почтеннейший кузен сообщил нам о вашем приезде, и мы решили лично поздороваться с вами. — Приветствую, ваша светлость, — заговорил папа, — позвольте представиться… — О, мы знаем, что вы назовете совсем не то имя, под каким прославились, — перебила его женщина, — наши послы рассказывали, какой прием вы оказывали им в Вызиме, пока были регентом юной Анаис. Они говорили, что из всех ленников Императора, с вами одним можно было иметь дела. Жаль, что вы оставили свой пост. — А я, ваша светлость, жалею лишь о том, что оставил мою подопечную совсем одну, — ответил папа, и почтения в его голосе заметно поубавилось. — Под сенью Империи Анаис никогда не останется одна, — возразила женщина мягко, — Его Величество всегда готов оказать юной королеве посильную помощь. Но ваша отеческая забота о ней так трогательна. Взгляд женщины еще раз скользнул по папиному лицу, а потом обратился на Иана. Глаза у хозяйки были завораживающе странными — большие, светлые, под тяжелыми, чуть опущенными веками, они казались сонными, но при этом смотрели так внимательно и пытливо, что Иану захотелось спрятаться за папу. Он уже догадался, кто перед ним — это была та самая Анариеттка, которая предпочитала общество несмышленыша-Фергуса компании Цири. Княгиня Анна-Генриетта, о которой часто полушепотом, с плохо скрываемым презрением говорили работники Корво-Бьянко. И сейчас она приветливо улыбнулась Иану. — Добрый день, юноша, — обратилась она к мальчику, — а вот о твоем визите нас не предупредили, а то мы бы оделись понарядней. Не имеем чести быть представлены. — Это Иан, мой сын, — сообщил княгине папа, и та, не переставая улыбаться, протянула маленькому эльфу руку ладонью вниз. Иан не понял, чего от него хотят, потому неуверенно пожал протянутую руку, хотя княгиня подавала ее для пожатия как-то странно и неправильно. Мальчик услышал, как папа негромко фыркнул. — Простите, ваша светлость, — сказал он, — он воспитывался при королевском дворце в Вызиме, а там целовать правительнице руку было не принято. — О, эти северные традиции, — княгиня покачала головой, и Иан увидел, как плавно качнулись ее тугие кудри, — сразу видно, рыцарство вам чуждо. Ну что же — прошу вас, будьте моими гостями. Вас уже ждет Его Величество — он в Зеленом кабинете, вас проводят. А вы, милсдарь, — княгиня вновь посмотрела на Иана, — не желаете ли отобедать с нами? Ее Величество и Его Высочество принц Фергус также к нам присоединятся. Иан понял, что попал в ловушку. В Вызимском дворце никто никогда не пытался ограничивать его, он мог ходить, где хотел, разговаривать с кем угодно, а еще — очень быстро освоил тайные проходы в стенах, и мог легко оставаться незамеченным. Этот же дворец был неизведанной территорией, да еще теперь его приглашали на обед, от которого невозможно было отказаться, чтобы не подставить папу. Один раз он его уже немного опозорил, не поняв, чего от него хотела княгиня. Может быть, ошибаться при ней можно было лишь однажды, а потом их накажут или прогонят прочь. Такого позора для папы Иан не желал, но обедать с женщинами и глупым Фергусом — тоже не жаждал. А самое главное — ему нужно было во что бы то ни стало проникнуть в таинственный Зеленый кабинет, и узнать, о чем будут говорить папа с Императором. Успех миссии повис на волоске. Глянув вслед удаляющемуся человеку, Иан помедлил пару секунд, потом сказал, стараясь казаться как можно милее, наивней и безопасней — такой вид много раз сослужил ему добрую службу. Например, когда он случайно уронил стойку какой-то магической установки госпожи Йеннифер и разбил большую реторту. — Благодарю, ваша светлость, — ответил Иан, шаркнув ногой по полу и склонив голову — так делал Варнава-Базиль, а с него в этом деле можно было брать пример, — но я совершенно не голоден. Но вот ваш дворец — такой красивый! Может быть, кто-нибудь покажет мне его? Я был бы так рад, — он опустил, а потом медленным взмахом поднял ресницы, пристально глядя на княгиню. Его трюк подействовал — сонные глаза женщины стали немного рассеянней, она улыбнулась и покачала головой. — Ох, милое дитя, я и сама была бы рада показать тебе тут все, но Ее Величество ждет меня, — сказала княгиня с искренним сожалением, — но, думаю, Катрина не откажется тебя проводить. — она повернулась к своим безмолвным спутницам, и одна из них — пышная кареглазая девушка со сложной прической — поклонилась в ответ. Полдела было сделано — Иан избавился от общества правительницы, и теперь оставалось только отделаться от провожатой. Катрина, приветливо улыбаясь, повела его сперва по широкому мраморному коридору, стены которого были сплошь увешаны портретами нарядных людей и рыцарей в полном доспехе и на конях. У некоторых картин Катрина останавливалась, чтобы сообщить Иану, кто на ней нарисован — мальчик едва ее слушал, сразу запутавшись в сложных витиеватых именах. Кроме того, он понимал, что теряет время, а спутница оказывает ему как-то уж слишком много внимания. План шмыгнуть в сторону и спрятаться за гардину или колонну, подождать, пока она уйдет, и продолжить миссию, шел ко дну. Иан начинал злиться на себя — чем быть таким бесполезным, лучше бы ему было остаться дома и болтать с Цири… Из галереи они вышли в следующий зал. Окна здесь были такими высокими, что казалось, спутники очутились на улице. Одна из стен зала нависала над глубокой пропастью, а внизу виднелись темные воды большого озера, и Иан невольно залюбовался видом. Отсюда, с высоты, казалось, можно было, если постараться, рассмотреть не только город и его окрестности, но и Корво-Бьянко в снежной мерцающей дали. Он осторожно подошел к одному из окон, прижал ладони к стеклу и смотрел по сторонам, захваченный величественным зрелищем. Катрина же, явно привыкшая к фантастическому виду из окон, осталась стоять у дверей — к ней неторопливо подошел гвардеец с длинной алебардой. Оперевшись на свое оружие, как на дорожный посох, он улыбнулся девушке. — Кто это, Кати? — спросил он глубоким, почти урчащим голосом, — твой новый кавалер? — А если и так, Эжен, что с того? — спросила девушка кокетливо, чуть склонив голову. — ты-то на последнем турнире посвятил победу Вивианне, и только потому, что она тебя отвергла, теперь решил поиграть со мной? — Какие тут игры, Кати! — заверил девушку гвардеец, — я посвятил ей победу только потому, что турнир был плохонький. А ради тебя я готов победить хоть дракона, хоть самого Императора вызвать на поединок! — Шшш, — испуганно прошептала Катрина, покосившись на Иана, и разговор они продолжили тише, склонив головы друг к другу. Это был его шанс. Иан медленно, бочком, от окна к окну, обошел зал по кругу, добрался до дверей. Створка осталась приоткрытой, но ему все равно пришлось навалиться на нее всем телом, чтобы протиснуться наружу. Дверь предательски скрипнула, Иан застыл, глянул на Катрину, но та была полностью поглощены рукой Эжена, лежащей у нее на талии. Путь был свободен, и Иан сперва двигался по галерее плавно и тихо, а потом, отважившись, побежал. Оставалась лишь одна проблема — он понятия не имел, где находится этот Зеленый кабинет. В зале с лестницей было безлюдно, и мальчик, осмотревшись, пошел туда, куда, как он помнил, еще один гвардеец повел папу. Он уперся в темную тяжелую дверь — тоже незапертую, но открыть ее с первого раза Иан не сумел — петли скрипнули, почти не проворачиваясь. Права была госпожа Йеннифер, и ему впрямь нужно было есть побольше каши… Иан предпринял еще две попытки — обе неудачные. И наконец, решив поискать другой путь, отвернулся от двери. Ему в горло уткнулось острие меча. Иан застыл, от неожиданности не успев даже вскрикнуть. Острие оказалось деревянным, но во взгляде того, кто стоял перед ним, виделась сталь. Мальчишка был почти одного с ним роста, с очень светлой, почти прозрачной кожей, коротко стриженными белесыми волосами и большими, странно выделяющимися на его бесцветном лице черными глазами. Незнакомец выглядел решительно и непреклонно. — Стоять, именем Императора, подлый грабитель, — отчеканил он. Иан хотел было попятиться, но уткнулся спиной в дверь. — Никакой я не грабитель, — сказал он уязвленно, — я гость княгини Анны-Генриетты. — Ну да, — усмехнулся мальчишка, — потому ты рыскаешь здесь и пытаешься проникнуть за эту дверь. — Опусти оружие, и я все объясню, — Иан уже взял себя в руки, но мальчишка продолжал сверлить его хмурым взглядом. И меч опускать, конечно, не собирался. — Говори так, — объявил он вердикт, — иначе я позову стражу. Папа всегда учил его, что в любом случае, как бы ни хотелось соврать, всегда лучше говорить правду. За правду можно получить мгновенную кару, но ждать, что твою ложь раскроют, куда невыносимей. Потому маленький эльф решился. — Я искал Зеленый кабинет, — признался он, — там мой папа о чем-то разговаривает с Императором. И я должен узнать, о чем. — Так ты не грабитель, — постановил мальчишка, — ты шпион. Признавайся, кто тебя нанял? Редания? Или попозиция? — Оппозиция? — переспросил Иан удивленно. Обвинения в шпионаже стали для него настоящей неожиданностью. Он был разведчиком, но никак не шпионом. И миссия его была очень важной, и потому не стоило разбалтывать ее странному парнишке с деревянным мечом. — Я так и сказал, — обиженно заявил, меж тем, обвинитель, — так кто тебя послал? Отвечай! Такого Иан уже не мог стерпеть. Отец научил его парочке полезных приемов, и наконец настал момент применить их на практике. Маленький эльф быстро отшатнулся в сторону, поднырнул под руку мальчишки и точным рубящим ударом толкнул запястье руки, сжимавшей меч. Оружие отлетело в сторону, противник замешкался, а Иан, подавшись вперед всем телом, уронил его спиной назад, перескочил и понесся было прочь. — Не честно! — захныкал мальчишка, — так не честно! Иан притормозил и обернулся к нему — неужели он не рассчитал силы и ударил слишком сильно? Противник сидел на полу, растерянно моргая, и готов был вот-вот разреветься. Оставлять защитника дворца в таком виде было неблагородно, но и тратить время на него тоже было нельзя. И все же честь победила. Иан вернулся к нему и протянул парнишке руку. — Вставай, — предложил он, — я правда никакой не шпион. Белобрысый мальчишка пару мгновений созерцал протянутую ладонь, потом уцепился за нее и тяжело поднялся на ноги. — Тогда зачем ты хочешь подслушать разговор моего папы с его гостем? — поинтересовался он, на этот раз скорее с любопытством, чем с вызовом. Иан просиял. Теперь стало хотя бы понятно, кто стоял перед ним. — Так ты — Фергус! — заявил он, — брат Цири? Мальчик недовольно поморщился. — Я — принц Фергус вар Эмрейс, — с достоинством ответил он, — а Цири — противная. Дразнит меня Гусем. Иан невольно прыснул, но, заметив, как нахмурился принц, поспешил осадить себя. — Я — Иан, — решил он исправить ситуацию, — и ты совсем не похож на гуся. На принца, правда, тоже не похож. Я думал, ты обедаешь с княгиней и Ее Величеством? Мальчишка заносчиво вскинул голову, а потом совершенно не величественно шмыгнул носом. — Мама и тетушка Анна обсуждают платья, которые наденут на Йульский бал, — ответил он угрюмо, — они и не заметили, как я сбежал. — Понимаю, — Иан со вздохом покачал головой, — ну раз так, может быть, ты мне поможешь? Мне во что бы то ни стало надо проникнуть в Зеленый кабинет — это дело государственной важности! — Государственной, — протянул Фергус, — ты действуешь во имя Нильфгаарда? Иан на мгновение снова захотел соврать, но снова передумал. — Я действую во имя Темерии, — ответил он гордо, таким тоном, каким о родине говорил папа. Обычно на его собеседников это действовало безотказно. Подействовало и на Фергуса. — Темерия — тоже часть Нильфгаарда, — заметил он, — думаю, я могу помочь тебе. Но тогда ты должен пообещать мне одну вещь. Иан с сомнением посмотрел на принца. Давать поспешных клятв он не хотел, но, похоже, у него не оставалось выбора — время неуловимо таяло, и миссия все еще балансировала на грани провала. — Какую вещь? — решил все же уточнить он. — Научи меня вот так вот выбивать меч? — Фергус бросил взор на свое оружие на полу, — от моего учителя фехтования — никакого толка. Он меня скорее танцевать учит, чем драться. Говорит, принцам не положено рубиться, как простому солдату… — А почему ты не попросишь об этом Цири? — искренне удивился Иан — девушка сама предложила научить его кататься на коньках, было бы странно, не согласись она помочь родному брату. Лицо Фергуса, однако, сделалось еще угрюмей. Он снова шмыгнул носом, быстро утер его рукавом красивой черной курточки с золотым шитьем. — Я же говорю — она противная, — ответил он явно через силу, — и только дразнит меня. А играть со мной не хочет. Со мной вообще играть хотел только Ваннэ, мой камергер. Но потом его обвинили в заговоре и повесили… Иан только что рот не открыл от удивления. Он и сам вырос, окруженный только взрослыми. Анаис не в счет — она все же была королевой, и у нее были свои обязанности. Но никто из тех, кто встречался Иану на пути, не отказывался помочь, научить и поиграть с ним. Но Фергус, видимо, не врал. Его черные глаза заблестели, он сморщил нос и закусил губу. — Я научу, — с неожиданным жаром пообещал Иан, — и этому приему, и как держать меч, чтобы его не выбили. Договорились? Бесцветное лицо мгновенно разгладилось, Фергус улыбнулся, демонстрируя прореху в ряду зубов. — Договорились! — поспешил согласиться он — так, будто боялся, что Иан передумает. Принц протянул руку — и Иан на секунду засомневался — не стоит ли ее поцеловать, как хотела княгиня. Но мальчишка держал ладонь ребром, и маленький эльф все же решил пожать ее. — По этому коридору ты в Зеленый кабинет не попадешь, — заявил Фергус после паузы, — идем, я покажу. Он поднял с пола меч, приладил его к поясу, а потом быстро и бесшумно двинулся в совершенно другую от двери сторону. Иан, не сомневаясь ни секунды, поспешил за ним. Они снова пересекли первый зал, потом свернули в маленькую, почти неприметную галерею. Здесь на стенах не было портретов, а панели оказались вовсе не мраморными, даже слегка обшарпанными. — Это коридор для слуг, — пояснил Фергус таинственным шепотом, — по нему можно попасть почти куда угодно. Тетушка Анна не любит сталкиваться с прислугой в парадных залах. Иан молча кивнул, хотя не переставал удивляться. Дома, в Вызиме, в дворцовых стенах тоже были проходы — но они, как рассказал ему папа, служили для того, чтобы, в случае осады, вывести людей из дворца незаметно. Слуги же совершенно спокойно ходили по коридорам и залам, и Анаис никогда на это не жаловалась. — А ты-то как о нем узнал? — все же полюбопытствовал маленький эльф. — Я приезжаю в Боклер каждое лето и каждую зиму, — охотно, не без гордости пояснил Фергус, — и от скуки успел изучить в замке каждый угол. Однажды даже забрался в винный погреб и видел, как тетушка Анна сидит у бочки с вином, пьет и плачет. — А я знал все проходы в Вызимском дворце, — решился на откровение Иан — Фергус нравился ему все больше, и он никак не мог понять, что в нем так злило улыбчивую, звонкую Цири. — я бы тебе показал, но мы там больше не живем… Фергус с пониманием покачал головой. Потом, остановившись, прислушался — в коридоре было тихо. Он поднес палец к губам, жестом велел Иану следовать за собой, затем аккуратно, без скрипа отворил неприметную узкую дверь и скользнул за нее. Мальчики оказались в тесном темном помещении. Фергус уверенно пересек его и остановился у тяжелого полога у противоположной стены, а когда Иан приблизился, отогнул пыльную полу, и маленький эльф увидел широкую щель в деревянной панели. Принц посторонился, и Иан прильнул к щели, выглядывая через нее. Кабинет действительно оказался зеленым. Этого цвета там было решительно все — даже мебель, корешки книг и свечи в канделябрах. Выделялись только две фигуры, сидевшие у стола друг напротив друга. Серый камзол папы выглядел пыльным и еще более невзрачным на фоне весенней роскоши комнаты. Император Эмгыр был облачен в вальяжный черный халат, будто совершенно не ждал гостей и едва встал с постели. — Если пойдете так, откроете ферзя, и я поставлю мат через три хода, — услышал мальчик голос папы. Император поморщился — совсем как Фергус, когда говорил о сестре — и выпустил из рук белого коня, которого собирался подвинуть по шахматному полю. — Я совсем не понимаю этой игры! — пожаловался он, — она не имеет ничего общего с войной. В войне нет правил, и до конца не известно, через столько ходов королю поставят мат. — Мне шахматы нравятся больше, чем война, — ответил папа. — Потому что вы в них все выигрываете, — недовольно заметил Император. Помолчал, пристально глядя на доску, — ну и куда мне ходить? Если пойду пешкой, вы возьмете моего офицера, если конем — получу мат через три хода. Вы снова загнали меня в угол, Роше! — Шахматы требуют терпения, — пожал плечами папа, но Иан слышал в его голосе плохо скрываемое торжество, — а вы можете ввести в игру ферзя. Зачем ему зря простаивать в тылу? Император постучал пальцами по изящной резной короне на верхушке белого ферзя. — Действительно, — сказал он, — зачем? Он сделал ход, подвинул фигуру неуверенно, но папа удовлетворенно кинул, взялся за черную пешку. — Шах, — сообщил он. — Вы теперь нильфгаардский подданный, Роше, — мрачно напомнил Император, — я могу велеть повесить вас за измену. У Иана тревожно забилось сердце, но папа легкомысленно рассмеялся. — Если я буду подсказывать вам все ходы, вы никогда не научитесь, — ответил он. — а иногда для победы нужно уметь жертвовать крупными фигурами. — Вы сегодня чересчур иносказательны, — отозвался Император, делая очередной ход, забирая конем черную пешку, — никогда не подозревал в вас такого изысканного красноречия. Это Туссент на вас так действует? Папа тяжело вздохнул. — Туссент — чудесный край, — ответил он нейтрально. — Но…? — Император сцепил пальцы перед собой на столе, не глядя больше на доску — только на папу. От его пристального взгляда даже Иан в своем укрытии поежился. Папа сомневался целую минуту или даже дольше. Он подвинул по доске еще одну пешку, ставя коня под удар, и лишь после этого ответил: — Но я терпеть его не могу. Император хмыкнул. — Понимаю, — кивнул он, — для того, кто все последние годы был незаменим, сложно, должно быть, оказаться в детской книжке про рыцарей и принцесс на роли купца-бакалейщика. Папа не стал спорить. Он сделал следующий ход молча, а его собеседник не спешил прерывать тишину. — Я так понимаю, вы вызвали меня не затем, чтобы сыграть в шахматы? — наконец негромко спросил папа. — Я не вызвал, а пригласил вас, — возразил Император, — но вы правы — шахматы не были моей единственной целью. — Мягко стелите, ваше величество, — серьезно сказал папа, — я вас слушаю. Император еще немного помолчал. Он снова взялся за белого ферзя, но не спешил его двигать, поигрывая пальцами на маленькой короне. — Хорошо, — наконец заговорил он, — скажу все начистоту. Я планирую создать отряд по особым поручениям, по примеру знаменитых Синих Полосок короля Фольтеста. Не для того, конечно, чтобы охотиться на нелюдей. Но шпионская сеть — это хорошо. Однако мне необходимы люди, способные не только получать информацию, но и выполнять поручения совершенно особого рода. Добывать сведения там, где простой разведчик не справится, а дипломатия окажется бессильной. И я решил — зачем ферзю зря простаивать в тылу? Папа откинулся на спинку стула и теперь сверлил Императора пристальным прямым взглядом — тем самым, которого боялся не только Иан, но даже его отец. — Я служил Фольтесту, потому что он был моим королем, — произнес человек наконец медленно, тщательно выговаривая каждое слово. — как вы справедливо заметили, я теперь — нильфгаардский подданный, но, при всем уважении, только по дорожным документам. Император коротко усмехнулся. — Я ждал, что вы так ответите, — сказал он невозмутимо, — и я помню, что главной характеристикой Вернона Роше всегда был его непримиримый патриотизм. Вы служили Темерии большую часть жизни, но Темерия не оценила вашей службы. Папа болезненно поджал губы, и Иану показалось, что он вот-вот резко поднимется из-за стола, столкнув фигуры на пол, и уйдет. Но человек продолжал сидеть на месте. — Это не значит, что я должен променять свою родину на какую-то другую, пусть я и многим обязан вам лично и Нильфгаарду в целом. — Я ничего не сказал о смене знамен, — ответил Император, — и вам хорошо известно, что я действую в интересах королевы Анаис — будущей жены моего сына. Фергус рано или поздно станет консортом Темерии, и судьба вашей родины заботит меня ничуть не меньше, чем вас. И сейчас родина эта находится в серьезной опасности. Мои агенты были направлены в Третогор, и сообщают мне, что королева Адда вместе со своей придворной чародейкой к весне планирует захватить долину Понтара и вторгнуться в Северную Темерию. А там, как вам известно, все еще царят мятежные настроения. Вполне возможно, захват власти окажется быстрым и бескровным. И я не могу просто ввести войска в Реданию — это повредит репутации юной королевы, выставит ее обманщицей в глазах подданных. Потому, как я уже сказал, действовать нужно тоньше. Насколько я знаю, в свое время вы лично руководили подавлением восстания в предгорьях Махакама. Значит, соответствующий опыт у вас имеется. Папа молчал и не двигался. Император явно дал ему время уложить сказанное в голове, и лишь после долгой паузы продолжил: — Вы служили королю Фольтесту, помогали ему удержать и укрепить власть. Служба его дочери для вас не слишком заладилась. И теперь я предлагаю вам второй шанс, Роше. Вы сможете сами подобрать и подготовить людей, и получите те же полномочия, какими обладали, будучи командиром Синих Полосок. — И для этого я должен буду отправиться в Нильфгаард? — голос папы прозвучал пугающе хрипло. — Вы должны будете отправиться туда, куда я скажу, — спокойно ответил Император, — туда, где снова будете полезны. Между ними вновь повисла гнетущая тишина. Иан слышал, как за его спиной нетерпеливо топчется Фергус, тихонько хлюпая носом. Принц явно хотел попросить тоже взглянуть в щель, но, видно, понимал, что не стоит пока вмешиваться. — Что будет с моей семьей? — спросил папа наконец, — когда я служил Фольтесту, я был один, как перст. Теперь это не так. — Я не тешу себя надеждами, что ваш спутник жизни согласится служить мне, — пожал плечами Император, — хотя и для него у меня нашлась бы работа. Я думал снова сформировать ополчение нелюдей — на территории Редании им все еще приходится нелегко. Если бы можно было собрать воедино разрозненные отряды скоя’таэлей, отмыть, накормить и вооружить их — именем королевы Анаис, конечно — это было бы блестящее подспорье в этой войне. Но Иорвет, как я понимаю, не намерен сотрудничать со мной? — Я не знаю, — поразмыслив немного, ответил папа, — думаю, он уверен, что сами скоя’таэли не захотят снова объединяться вокруг него. У него… сложная репутация. — Репутация — это вопрос точки зрения, — с ехидной улыбкой ответил Император, — голод — не тетка, и нелюди, уверен, по-другому взглянут на того, кто обеспечит их не только новой одеждой и свежей провизией, но и новой целью в жизни. Но я все еще ни на чем не настаиваю. Я обеспечу и вашему спутнику, и вашему сыну, безопасность. Вам не придется расставаться надолго. Я уверен, частые переезды не станут большой проблемой для двух эльфов. — Мне нужно это обдумать, — папина фигура в кресле — до этого напряженная, как стрела, заложенная на тетиву — обмякла, плечи расслабились, голова чуть поникла. — Я могу дать вам на раздумье две недели, пока буду гостить у моей кузины, — ответил Император, — и я обещаю, если вы откажетесь, никаких последствий не будет. Страхом и угрозами можно заработать верность. Мне же от вас нужна преданность, а ее отдают добровольно. — Я вас понял, — кивнул папа, потом снова посмотрел на доску. Сделал ход черным конем, — вам мат, ваше величество. Иан отлип от щели, чувствуя, как от волнения у него подгибаются колени. — Идем, — шепнул он Фергусу, и принц хотел было возразить, но, заметив выражение лица маленького эльфа, послушно пошел за ним. В невзрачном коридоре Иан привалился спиной к стене. Он не совсем понял, что именно предлагал Император, но твердо знал — папин выбор изменит их жизнь навсегда. Может быть, им придется совсем покинуть Корво-Бьянко, не увидеться больше ни с Геральтом, ни с госпожой Йеннифер. Но вместе с тем, похоже было, что папа почти готов согласиться, и согласие это могло сделать так, чтобы в глазах его больше не всплывала время от времени гнетущая тоска — Иан замечал ее, хоть и не знал ее причины. Фергус деликатно кашлянул, и маленький эльф, все еще не в силах уложить новую информацию в голове, повернулся к нему. — Ты узнал, что хотел? — поинтересовался принц. — Наверно, — неуверенно откликнулся маленький эльф. — Тогда — идем в мою комнату? — предложил Фергус, — я покажу тебе своих солдатиков и свою коллекцию оружия. — Деревянного? — без особого энтузиазма поинтересовался Иан. Фергус гордо приосанился. — У меня есть кинжал моего дедушки Фергуса — он был великий император, но его предали. А папа за него отомстил. Если захочешь, я дам тебе подержать его кинжал. Только если аккуратно. Иан взвесил это предложение. История о преданном императоре Фергусе казалась очень уж привлекательной. Кроме того, мальчику хотелось отвлечься от тяжелых непонятных мыслей. А Фергус чуть ли не за руку его тянул за собой. — Ладно, — наконец согласился Иан, — только расскажи поподробней об этом своем дедушке?