The Unholy Trinity: Serpent Spell

      На следующий день Минерва МакГонагалл выгнала их из класса. Она увидела, что есть вещи, о которых трое друзей должны поговорить, и наблюдала из окна своего кабинета, как Гермиона, Гарри и Джинни пересекали территорию Хогвартса к озеру. Там они сели под деревьями, и Гермиона бросала камни в воду и наблюдала, как поверхность покрывается рябью, прежде чем снова затихнуть. Так она видела свою жизнь в последние дни. Камень сотряс ее поверхность, и теперь эта рябь распространилась, затрагивая все и всех вокруг нее, но, в отличие от воды, она уже никогда не будет неподвижной. Она заметила, что Гарри смотрит на нее, и встретилась с ним взглядом. — Я знаю, что мне есть что сказать вам. То, что вам нужно понять, но я просто не знаю, с чего начать, - ее глаза на мгновение метнулись к Джинни. — Я должна объяснить, что произошло, но просто не знаю, смогу ли я, - ее рука скользнула в новую школьную мантию, которую подарила ей профессор МакГонагалл, и она вынула палочку. Она лениво прокрутила ее пальцами и подумывала рассказать друзьям о ее сути. Она сглотнула и швырнула палочку в Гарри. Он легко поймал ее и удивленно поднял глаза. — Тебе нужно знать кое-что о моей палочке. То, что я еще даже не сказала Ордену. Гарри осмотрел палочку, которая теперь лежала у него на ладони. Она не выглядела иначе, чем бесчисленное количество раз до этого. — Что с ней не так? — Это не что-то не так, - сказала Гермиона, забирая палочку обратно. В тот момент, когда она коснулась ее кожи, она почувствовала силу и поток энергии по венам. Это было похоже на невидимое присутствие, которое тихо проскользнуло внутрь нее, захватывая всякий раз, когда она держала ее. И она знала, что это часть Беллатрисы и Нарциссы. Они чувствовали ее, как и она их. — Ты знаешь, что у твоей палочки и палочки Сами-Знаете-Кого одно и то же ядро? Гарри кивнул. — Перо феникса. Такое бывает очень редко. Что с ней? — Ну, у моей палочки тоже есть близнец. Только не один, а два, - сказала Гермиона и перевела взгляд с Гарри на Джинни и обратно. — Я не знала об этом, пока Беллатриса не отвела меня в Поместье Малфоев. В тот момент, когда мы оказались в одной комнате, наши палочки соединились друг с другом. Я даже не могла удержать ее, она просто вылетела из моей руки. — О чем ты говоришь? - спросила Джинни. Гермиона могла слышать нерешительность в ее голосе. — Палочка Беллатрисы и моя имеют одно ядро, как Гарри имеет одно ядро с Сами-Знаете-Кем, - сказала Гермиона, и ей пришлось заставить себя подавить улыбку, вспомнив момент, когда три палочки соединились. Сила, которую она почувствовала, была неописуемой. — А Нарцисса Малфой завершает троицу. Три разные палочки, но все с одним и тем же ядром — сердечная жила, взятая у одного и того же дракона. — То есть ты хочешь сказать, что твоя палочка, палочки Беллатрисы и Нарциссы связаны? - спросил Гарри, и Гермиона кивнула. — Они более чем связаны. Они работают в союзе друг с другом. Мы можем сражаться, но не можем нанести смертельный вред или убить друг друга, если только у нас не будет другой палочки. Я думаю, что именно поэтому Беллатриса не убила меня в этой темнице, потому что моя палочка все еще была при мне, - сказала Гермиона. — Но когда они показали ее Олливандеру, он выглядел напуганным. Он рассказал историю о том, как появились волшебные палочки. — Так как же у тебя появилась палочка через десятилетия после того, как они получили свои? - спросила Джинни, и Гермиона пожала плечами. — Даже сам Олливандер не знал ответа на этот вопрос. Но, очевидно, и Беллатриса, и Нарцисса могли чувствовать присутствие третьей палочки всякий раз, когда они были рядом со мной. Они знали, что их палочки связаны, но когда Нарцисса впервые встретила нас, на чемпионате мира по квиддичу, она это почувствовала, и, без сомнения, Беллатриса тоже, когда мы столкнулись с ней в Министерстве. Они знали, что происходит, а я - нет. Гарри потер лоб, и Гермиона не могла не задаться вопросом, болит ли его шрам теперь, когда они заговорили о Темном Лорде и Пожирателях смерти. — Вот почему Беллатриса взяла тебя? Чтобы палочки были вместе? — Вероятно. Она, должно быть, думала, что если мы трое будем вместе, мы сможем стать непобедимыми, - сказала Гермиона. — Той ночью в поместье… То, что произошло…произошло под влиянием трех наших палочек, соединенных вместе, - она отвела глаза. — Я думаю, они осознали потенциал того, кем мы могли бы быть, и отчаялись удержать меня. Беллатриса была безжалостной.       Некоторое время никто не говорил. Воспоминания о ночи в особняке Малфоев все еще свежи в памяти каждого, и, хотя по разным причинам, Гермиона вспоминала ту ночь, не испытывая при этом никакой нежности. Это была ночь, когда она убила своего мучителя, пыталась положить конец своим кошмарам, но обнаружила, что они никуда не делись. Образы и голоса все еще таились в самых темных глубинах ее разума, подкрадывались к ней в момент незащищенности и снова разбивали ей сердце. — Орден знает об этом? - в конце концов спросил Гарри, и Гермиона покачала головой. — Я не успела сказать им. Я могла бы спросить Минерву, могу ли я вернуться завтра вечером и увидеть их. Им нужно знать, - вздохнула она. — Хотя Минерва, кажется, думает, что я здесь в безопасности. Что может случиться в Хогвартсе, верно? Гарри кивнул. — Ты рассказала им о крестражах? — Что? — Беллатрисе и Нарциссе. Она заколебалась. — Гарри… — Ты сделала это, не так ли? - она услышала обвинение в его голосе. — У меня не было выбора! — Итак, они знают. Они знают, что мы пытаемся сделать, и они попытаются остановить нас, - сказал Гарри, и его зеленые глаза ненадолго остановились на Джинни, прежде чем взглянуть на Гермиону. — Что ты им сказала? - когда она не ответила, он сделал свои выводы и вздохнул. — Мы должны составить другой план. Один из крестражей спрятан здесь, в Хогвартсе. Не спрашивайте меня, почему, но я просто знаю это. Он должен быть здесь. Это единственное место, где Том Риддл или Волан-де-морт когда-либо чувствовали себя счастливо. Один из них должен быть здесь. — Как вы его найдете, если не знаете, что это? - спросила Джинни. Гарри покачал головой. — Я не знаю, но мы должны что-то придумать. Если Сами-Знаете-Кто и Пожиратели Смерти знают о крестражах, ему ничто не помешает переместить их. Тогда я, возможно, никогда их не найду.       Глаза Гермионы вернулись к поверхности озера. Вода снова осталась неподвижной, но она не могла не думать, что, хотя рябь исчезла, камень, который вызвал ее, все еще лежал под поверхностью, скрытый от глаз. У нее вырвался вздох, и она приподнялась. Она смахнула листья и траву с мантии и посмотрела на Гарри и Джинни. — Есть только одно место, с которого мы можем начать. Глаза Гарри заблестели. — Библиотека.

***

      Они прочитали несколько книг из Запретного раздела, но не смогли найти ничего, что помогло бы им выяснить, где находятся крестражи и чем они могут быть. Гермиона смотрела, как Гарри в отчаянии комкал кусок пергамента. Дамблдор мало рассказывал ему о миссии, которую он хотел, чтобы мальчик выполнил, и она не могла не задаться вопросом, было ли это больше похоже на попытку самоубийства, чем на попытку спасти мир. — Мисс Грейнджер?       Она подняла глаза, когда мягкий шотландский тембр Минервы МакГонагалл прорезала тишину. Голова Джинни покоилась на руках, и она казалась полусонной на старом учебнике истории. Гарри рисовал маленькие изображения в верхнем углу другого куска пергамента. Он поднял глаза, когда услышал приближение директрисы. Гермиона встретила взгляд МакГонагалл. — Да, профессор? — Мне было интересно, могу ли я занять минутку вашего времени, мисс Грейнджер, - ее слова были добрыми, но, судя по выражению глаз директрисы, Гермиона могла сказать, что ее просьба была еще не закончена. — Конечно, - она встала и посмотрела на своих друзей. Джинни начала складывать несколько книг. Гермиона улыбнулась. — Увидимся в Большом зале. — Идите со мной, - ласково сказала Минерва, и они с Гермионой прошли мимо книжных шкафов от пола до потолка, каждый из которых был забит книгами, в которых было столько знаний, о которых Гермиона еще не знала. Она вспомнила времена, которые она провела здесь, прячась от Гарри и Рона или просто пытаясь расслабиться. Когда-то чтение было для нее единственным утешением. Казалось, это было целую жизнь назад. — Вы говорили с мистером Поттером и мисс Уизли? - спросила Минерва, и Гермиона искоса взглянула на старшую ведьму. — Казалось, вы преодолели свои, так сказать, разногласия. — Я не думаю, что мы когда-либо преодолеем наши разногласия, профессор. В конце концов, я убила лучшего друга Гарри и брата Джинни, - сказала Гермиона, и воспоминание послало ей в кровь резкий всплеск адреналина. В тусклом свете библиотеки Минерва МакГонагалл не могла видеть, как глаза Гермионы загорелись страстью, которая была настолько ослепляющей, что вскоре возьмет верх. — Но мы говорили о том, что произошло, и я думаю, что теперь они понимают. Это все, что я могу попросить у них. — Орден попросил вас снова увидеться, - сказала Минерва, когда они подошли к тяжелым деревянным дверям, ведущим в коридор. Она повернулась, чтобы посмотреть на Гермиону. В мягком желтом полумраке свечей профессор выглядела намного моложе, а уголки ее рта скривились в успокаивающей улыбке. — Я думаю, они хотят от вас больше информации. — Это безопасно? - спросила Гермиона, и ее карие глаза расширились. — Мы уверены, что это не ловушка Беллатрисы, чтобы заманить меня обратно? Минерва мягко положила руку Гермионе на плечо. — Это безопасно, Гермиона. Теперь ты можешь выбрать, идти ли тебе прямо сейчас или подождать, пока закончится ужин. Я уверена, что некоторые из твоих одноклассников действительно хотели бы тебя видеть. Гермиона отвела глаза. — Не думаю, что хочу их видеть. — Почему? — По той же причине, по которой я знаю, что Гарри и Джинни никогда больше не будут смотреть на меня так же, - ответила она. Она посмотрела на директрису сквозь ресницы и со смертельной легкостью замаскировала свое негодование. — Я убила Рона. Многие люди не поверят, что Беллатриса прокляла меня. Они подумают, что я перешла на другую сторону и пришла сюда только для того, чтобы причинить еще больше неприятностей. — Я понимаю, - сказала Минерва. — Я свяжусь с Римусом и Артуром и сообщу им, что вы уже в пути. Вам что-нибудь еще нужно? Гермиона покачала головой. — Нет, не совсем. Я использую камин в вашем кабинете? — Да. Почему бы тебе не пойти со мной сейчас. Можешь что-нибудь поесть, пока ждешь. Я заметила твое отсутствие во время обеда.       Гермиона тихо последовала за директрисой из библиотеки, по коридорам, и в конце концов они достигли лестницы. Она постаралась оставаться на шаг или два позади Минервы и позволила своим глазам блуждать по сторонам. Она слышала шепот картин, и когда странный студент проходил мимо них, она чувствовала, как их взгляды прожигали ей спину. Она знала, о чем они думали. И они были правы.       Когда они подошли к кабинету директрисы, Гермиона тихо последовала за ней внутрь. Минерва жестом предложила ей сесть в одно из кресел, и ощущение покалывания возле пальцев ног заставило Гермиону почувствовать магию домовых эльфов за несколько секунд до того, как появилась тарелка с едой и кубок с тыквенным соком. Она взяла одну из куриных окорочков и покусала ее, но чувство сжатия в животе не позволило ей съесть еще больше. Она проглотила сок и наблюдала, как Минерва села на колени перед огнем. Когда Гермиона посмотрела мимо фигуры старшей ведьмы, она узнала голову Люпина в огне. Они шептались. Через несколько минут Минерва встала и, обернувшись, увидела, что Гермиона смотрит на нее. В ее глазах появилось извиняющееся выражение. — Мне очень жаль. Тебе это, должно быть, показалось довольно странным. Гермиона вздохнула. — Я понимаю. Люпин мне не доверяет. Я не могу сказать, что виню его. Я бы тоже не стала доверять себе. Минерва нахмурилась. — Что вы говорите? — Я говорю, что понимаю его нежелание верить мне, но я также понимаю стремление Гарри решить, что я снова его друг. Он должен отбросить свой гнев, если он хочет добиться того, чего хотел от него Дамблдор. Он нуждается во мне. Я знаю это, и Гарри это знает. Но Люпину я не нужна. Ордену я ни в чем не нужна, поэтому у него нет причин доверять мне. — Гермиона, ты неправильно смотришь на это, - сказала Минерва, и девушка нахмурилась. — Я? Так вы говорите, что он мне верит? - когда Минерва не ответила, Гермиона ухмыльнулась. — Нет нужды врать мне, Минерва. Я больше не маленькая девочка. — Я знаю, - ответила директриса. Некоторое время она смотрела на Гермиону, словно желая увидеть внешность девочки и запомнить ее на всю оставшуюся жизнь. Все еще покрытая синяками и с темными кругами вокруг глаз, Гермиона выглядела хрупкой, но в то же время твердой. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, почему, но когда она увидела холодный, почти отстраненный взгляд молодой ведьмы, она поняла. Небольшая часть Гермионы умерла вместе с Роном в особняке Малфоев. Она изменилась. Минерва вздохнула. — Они готовы принять вас. Гермиона встала и пошла к камину. Когда она ступила в огонь, он загорелся зеленым светом, и с легкой улыбкой она взяла горсть пороха из маленькой коробочки, которую Минерва держала на каминной полке. Она бросила его в огонь, и он мгновенно взлетел выше, разъедая ее мантию и доходя до груди. — Нора!       Через несколько секунд появилась знакомая гостиная Уизли, и Гермиона вышла из камина и отряхнула пепел со своей одежды. Несколько секунд она прислушивалась к голосам, а затем последовала за ними на кухню. К ее удивлению, она нашла меньше людей, чем ожидала. Были только Люпин и Кингсли. Андромеда стояла рядом с Молли и, казалось, помогала ей приготовить ужин на этот вечер. На мгновение она подумала, не было ли это идеей матери семейства Уизли провести собрание на кухне, где они с Андромедой могли бы следить за этим. Взгляд Гермионы задержался на темноволосой ведьме на несколько секунд, еще раз поразив ее сходством с Беллатрисой. — Гермиона, - сказал Кингсли и указал на одно из множества пустых мест за столом. — Садись, пожалуйста. — Если это еще один допрос, думаю, я лучше постою, - ответила Гермиона, защищаясь, и ее глаза метнулись с Кингсли на Люпина и обратно. — Ты говоришь, я слушаю. — Очень хорошо, - ответил Люпин, явно застигнутый врасплох ее резким отношением. — Мы просто хотели поговорить с тобой о том, что произошло прошлой ночью. Гермиона приподняла бровь. — Тебе придется придумать что-нибудь получше. — Вернувшись в поместье Малфоев, что-то случилось за несколько мгновений до смерти Рона, - сказал Люпин, игнорируя нежелание Гермионы говорить с ним. — Что-то относительно твоей палочки. Они знают! Как они могли узнать, если я им не сказала? Они это видели? Что еще они видели и что еще знают? — Ты никогда не спрашивал меня о моей палочке, - сказала Гермиона и краем глаза наблюдала, как Андромеда медленно оборачивается. Она поняла, что должна знать об идентичных сердцевинах палочек своих сестер, и ненадолго задалась вопросом, знает ли она легенду о Трех палочках. Судя по внезапно испуганному взгляду в ее глазах, Гермиона догадалась, что она знает. — Что-то случилось, - подтолкнул Люпин. — Моя палочка и палочки Беллатрисы Лестрейндж и Нарциссы Малфой имеют одно ядро, - резко сказала Гермиона. — Так же, как палочка Гарри и палочка Сами-Знаете-Кого имеют одно ядро. Это означает, что наши палочки не могут убить или серьезно повредить друг друга, если только у одного из нас нет другой палочки. Это также означает, что наши палочки реагируют друг на друга и образуют союз, не похожий ни на один из когда-либо виденных ранее. Я считаю, что Нарцисса и Беллатриса узнали о моей палочке и заманили меня в Поместье по этой причине. Я никогда не видела подобной магии. Молли медленно повернулась, и ее глаза остановились на Гермионе. — Эта магия убила моего сына. Девушка медленно кивнула. — Да. — Откуда Беллатриса узнала о палочке? - спросил Люпин. — Я думаю, что Нарцисса узнала это первой. Несколько лет назад, во время чемпионата мира по квиддичу, наши пути пересеклись, и это был момент, когда она узнала. Ее палочка ответила мне. Я знаю, что моя вела себя странно, но я сделала это. Не понимаю почему. Когда через год мы столкнулись с Беллатрисой в Министерстве, моя палочка, казалось, непроизвольно указала на нее, но я не могла проклясть ее так, как проклинала всех остальных, - сказала Гермиона. — Я не понимала почему, но, похоже, была связь. Беллатриса, должно быть, тоже это понимала, и поэтому они с Нарциссой пришли к единственному выводу. Моя палочка была третьей и могла завершить троицу. — Ты думаешь, именно поэтому Беллатриса ввела тебя в Империус? - спросил Кингсли, и Гермиона подняла брови. — Вы думаете, что у нее была другая причина? — Правильно, этого достаточно! - неожиданно сказала Молли и посмотрела на Гермиону прежде, чем ее глаза остановились на Люпине. — Она уже через многое прошла. По крайней мере, дайте ей шанс справиться с тем, что произошло, не обращаясь с ней как с Пожирателем Смерти! — Молли, ты не видела, что случилось в поместье, - ответил Римус. — И именно эта магия убила Рона! — Спасибо, что напомнили мне, - злобно сказала Молли и покачала головой. — Война приносит много жертв, Римус. У меня не было иллюзий, что моя семья будет спасена. Но с годами я стала рассматривать Гермиону как свою собственную кровь, и, несмотря на то, что Рон мог с ней сделать и что случилось после этого, она все еще для меня как дочь. Она скорбит так же, как и мы с тобой. Не забывай, что она убила одного из своих лучших друзей, и ей придется жить с этим до конца своей жизни. — Молли, - начала Гермиона, но рыжеволосая женщина оборвала ее. — Я знаю, что ты хочешь извиниться, Гермиона, и твои извинения принимаются. Я не принимаю, чтобы люди нападали на других, потому что сомневались в их доверии. Она вернулась, Римус! Беллатриса избила ее до полусмерти, и она вернулась сюда, еле может ходить и дышать, и ты осмеливаешься сидеть и допрашивать ее! Тебе должно быть стыдно!       Глаза Римуса на какое-то время впились в глаза Молли Уизли. Молли нечасто говорила так, и Гермионе снова напомнили о ее способности прощать. Ее взгляд переместился с Молли на Андромеду, и она слабо улыбнулась, прежде чем медленно повернуться и выйти из кухни. Звук ее туфель, когда она поднималась по лестнице, эхом разнесся по дому. К тому времени, когда она достигла верхней ступеньки, она услышала, как кто-то идет, и обернулась. Андромеда шла прямо за ней. — Знаешь, Молли была права, - вздохнула Гермиона и посмотрела в маленькое окно на лестничной площадке. — Люпин - осел. — Боюсь, мой зять может время от времени быть таким, - сказала Андромеда и протянула руку, чтобы убрать прядь волос за ухом Гермионы. — Как Хогвартс? — Другой, - ответила девушка. — Не знаю, будут ли Гарри и Джинни когда-нибудь снова смотреть на меня так же, - она взглянула на женщину. Сходство с Беллатрисой было поразительным, когда они стояли на темной площадке. Андромеда придвинулась ближе, и Гермиона почувствовала сильное желание прикоснуться к ней, обнять ее, почувствовать ее. Она скрестила руки на груди и вздрогнула, когда Андромеда обняла ее за плечи и притянула ближе. Мягкие губы поцеловали ее в макушку.       Внезапно Гермиона заметила вспышку света посреди кукурузного поля и приближающуюся тень. Было темно, черные облака закрывали звезды. Луны не было. Ее глаза не отрывались от одинокой фигуры, одетой в черную мантию, когда она двигалась к Норе. По их походке она могла сказать, что это была Беллатриса, мягко танцующая с одной ноги на другую в какой-то извилистой походке, полной веселья и победы. Сердце ее закричало в груди. Свет на площадке был слабым, но достаточно сильным, чтобы Беллатриса снаружи смогла увидеть ее отражение в стекле, обнимая сестру за плечи. Вдалеке их взгляды встретились, и Гермиона могла почти различить угольные глаза темной ведьмы. То, что она увидела, отражало ее собственную похоть и страсть, и без колебаний она повернулась, и ее губы захватили губы Андромеды.       План приближался к исполнению.