***
Начало рассвета принесло красивое разноцветное небо. Небеса пересекали оттенки оранжевого, красного и желтого, и день обещал быть прекрасным. Ничто в этом новом рассвете не выдавало того, что произошло накануне, но когда солнце взошло над забытым кладбищем, скрытым за стеной, оно осветило четыре новых мраморных креста с выгравированными именами тех, кто был похоронен под землей. Мир казался слепым, но солнце все видело. Вдали от деревни, в окружении зеленых холмов, поместье Блэк тоже ласкали нежные лучи утреннего света. Вода хлынула из фонтана снаружи, и золотые лучи коснулись кожи единственного человека, смотрящего на свое отражение на водной глади. Гермиона вышла из дома еще до того, как солнце взошло над горизонтом, ожидая его прихода, и теперь наблюдала, как ее собственный образ становился все яснее перед глазами. — Твое отсутствие было заметно, - тихо послышался голос за ее спиной. Она подняла глаза и увидела Нарциссу, идущую по извилистой дорожке, ведущей через клумбы. Одетая в простые белые одежды, ее золотые волосы обрамляли лицо, она была похожа на ангела, ниспосланного с небес. Светло-голубые глаза, прекрасные, если бы темнота, которую они скрывали. Женщина вглядывалась в лицо молодой ведьмы. — Моя сестра послала меня на твои поиски. — Я никогда не принимала тебя за чью-то слугу, - сказала Гермиона, и на лице Нарциссы промелькнуло неодобрение. — Я просто искала тишины для своих мыслей. — Беспокоишься, - сказала Нарцисса, садясь рядом с Гермионой и ища руку девушки. — Пожалуйста, поделитесь со мной. Гермиона отвернулась. — Это не то, чем я хочу делиться. Нарцисса наклонилась, и темно-розовые губы коснулись мягкой теплой щеки. — Не позволяй беспокойству омрачить твои суждения, любовь моя, - ее левая рука опустилась на колени Гермионы и соскользнула к ее бедру. Одетая в шелковую черную мантию, которая доходила до груди и плотно облегала ее талию, Гермиона выглядела столь же потрясающе, как и светловолосая ведьма. У нее перехватило дыхание, когда она почувствовала, как пальцы женщины обхватили ее ногу. — Тогда, что мне нужно, чтобы отвлечься от беспокойства? - выдохнула она, повернув голову к Нарциссе, и их взгляды встретились. Она накрыла руку Нарциссы своей рукой, подняв ее выше по бедру. Шелковая ткань казалась гладкой под их руками. — Удовлетворительное прикосновение любовницы? — Возможно, - ответила Нарцисса, прижавшись губами к шее Гермионы. — Наиболее разумно, чтобы голова оставалась ясной, - тонкие пальцы начали снимать черный шелк под ее рукой, обнажая голые ноги и, наконец, голые бедра, которые скрывались под ней. Она придвинулась ближе к Гермионе, наливная грудь прижалась к шатенке. — Мы должны оставаться сосредоточенными, любовь моя. — У Темного Лорда осталось только одно место, - прошептала Гермиона. Ее сердце колотилось о грудь, когда пальцы Нарциссы исчезли под атласной мантией и наткнулись на кружево нижнего белья. Дразнящий указательный палец отодвинул заслонку в сторону, прежде чем проскользнуть сквозь влажность между ее ног. Гермиона вздрогнула. — Он вернется в замок. Только Хогвартс достаточно велик для него, чтобы устроить последнюю битву. Он стремится отомстить и победить. Больше ничто не будет в его вкусе, - ее зубы впились в нижнюю губу, когда большой палец Нарциссы потерся о ее опухший пучок нервов. — О, я знаю, - прошептала Нарцисса, используя язык, чтобы нарисовать фигуры сбоку на шее возлюбленной. Она почувствовала биение сердца под своими губами и улыбнулась нежной ласке. Ее сердце екнуло, когда она услышала стон шатенки, когда пальцы вошли глубоко внутрь девушки. Гермиона выгнула спину, склонившись к фонтану. Оно почувствовала струю холодной воды на своей коже. — Мы атакуем с наступлением темноты. — Замок рухнет, - задыхаясь, выдохнула Гермиона, поднимаясь и обнимая Нарциссу за шею. Она поставила одну ногу на край фонтана, и ее ногти впились в шею женщины. Наполненные похотью карие глаза встретились с темно-синими, когда Нарцисса продолжила прикосновение. Гермиона прижалась лбом к Нарциссе, и ее дыхание было горячим на коже светловолосой ведьмы. Нарцисса наклонилась еще больше и поцеловала Гермиону в губы. — Будет слава, - прошептала она, и кончик ее языка дразнил уголок рта Гермионы. Мышцы девушки напряглись, когда Нарцисса продолжала прикасаться к ней, и ее тело двигалось с возрастающей силой. Нарцисса увеличила свой ритм и с удовлетворенной улыбкой наблюдала, как глаза Гермионы закатились. Пальцы девушки сжали запястье Нарциссы железной хваткой, удерживая блондинку на месте. — Будет победа! Гермиона прижалась дрожащим телом к поддерживающей фигуре Нарциссы, и блондинка убрала влажный локон с глаз шатенки. Она поцеловала ее в губы. — Мы принадлежим друг другу. Карие глаза Гермионы открылись и встретились с пронзительно-голубыми. Слово скатилось с ее языка с удивительной легкостью. — Навсегда. За стеклом фигура с волосами цвета воронова крыла наблюдала за сценой у фонтана. Ее эмоции варьировались от ужаса до ревности и чувства эйфории, которое она не могла объяснить. Увидев, что ее сестра улыбается, а Гермиона поправляет мантию, Беллатриса вышла из особняка под утреннее солнце. Карие глаза Гермионы загорелись, когда она обнаружила идущую к ним фигуру в черном корсете и юбке. — Ты проснулась, - улыбнулась она, вставая и обвивая руками шею черноволосой женщины. Затем она повернулась, чтобы посмотреть на Нарциссу. — И, судя по тому, что мне только что сказала твоя сестра, я подозреваю, что вы говорили о наших планах, пока я была здесь. — Темный Лорд предпочитает Хогвартс. В течение нескольких недель среди рядовых ходили слухи, что он планирует одолеть Поттера в стенах замка. Они говорили об этой битве задолго до того, как наши пути пересеклись, - сказала Беллатриса. — Это была идея Северуса. У меня нет причин полагать, что они отклонились от своего первоначального плана. Темный Лорд ослаблен. Только в Хогвартсе он может гарантировать себе некоторое утешение. — Никакого утешения не будет, - сказала Гермиона, и ее голос упал до опасного шепота. Карие глаза потемнели, когда она пристально посмотрела на воду, льющуюся из фонтана. — Будет только смерть. — Орден похоронил своих мертвецов, - сказала Беллатриса, и Гермиона удивленно взглянула на нее. — Откуда ты знаешь? - спросила она. — Путешествовала? — Я все еще могу передвигаться, как хочу, - резко ответила Беллатриса и посмотрела в сторону Нарциссы. Блондинка подтвердила ее взгляд и смиренно склонила голову. — Как и все мы. — Каковы их планы? - Гермиона поинтересовалась и изучила черты Беллатрисы. В мягком утреннем солнечном свете она выглядела прекрасно. Золотое сияние подчеркнуло фарфоровые оттенки ее кожи и осветило угольные глаза. — Что стало с ними после того, как мы их отослали? — Я ожидаю, что они будут сражаться, - Беллатриса отвернулась от Гермионы и пошла обратно к особняку. Гермиона оставила Нарциссу у фонтана и бросилась за темноволосой ведьмой, взяв ее за руку и заставив повернуться. Лицо Беллатрисы было лишено эмоций, а глаза казались пустыми. — Сражаться? Белла, если ты ожидаешь, что они будут драться, то почему мы просто не убили их всех прошлой ночью? - спросила Гермиона. — Оставить их там, когда ты знаешь, что они могут представлять опасность… Беллатриса фыркнула. — Они не представляют опасности, любовь моя. Они просто доставляют неудобства, с которыми мы разберемся в свое время. Помни, Темный Лорд все еще ожидает, что Поттер придет за ним, хотя, без сомнения, он ищет и нас в тенях, - она склонила голову. — Кроме того, когда кто-то хочет поохотиться, ему нужна добыча, - по ее лицу расплылась коварная улыбка. — Это всего лишь игра, Гермиона. Это раненые животные, которым негде спрятаться, и им грозит верная смерть. Они могут бежать, но никогда не смогут спрятаться. Гермиона не ответила и тихо наблюдала, как Беллатриса исчезает в особняке. Она посмотрела через плечо на Нарциссу, которая все еще сидела у фонтана, а затем последовала за сестрой внутрь. Беллатриса стояла у большого окна с видом на сад, не сводя глаз со стройного тела сестры, когда она сидела на чаше фонтана и водила пальцами по прохладной воде. — Я видела тебя, - сказала она, когда почувствовала присутствие Гермионы позади себя. — Я видела тебя и мою сестру. — Как ты сказала, мы все свободны, - спокойно сказала Гермиона, и Беллатриса медленно повернулась к ней лицом. Их взгляды встретились. — Мы трое принадлежим друг другу, нас объединяет судьба, которая превосходит все, что мы когда-либо знали. Нет необходимости в границах, которые пытаются определить нас в том, что мы есть. Мы должны просто быть такими, какими желают нас наши сердца и души, - она шагнула вперед и вытащила палочку из рукава. Она прокатила ее по пальцам, придвигаясь ближе к Беллатрисе. — Мы то же самое сердце, Беллатриса.***
— Мы не готовы! - Джордж спорил после того, как Андромеда объяснила им свой план. — Папа недостаточно силен, чтобы путешествовать, а Хогвартс небезопасен. Ты подписываешь ему смертный приговор. — И я подпишу твой, если мы останемся здесь, - резко сказала Андромеда. — Они придут за нами, Джордж. Рано или поздно. Может быть, не Беллатриса и Гермиона, но Пожиратели Смерти обязательно придут. Они хотят Гарри так же сильно, как и Беллатриса. Пока мы свободны, но эта свобода недолговечна. Когда они перегруппируются и, возможно, даже укрепят замок, они придут и найдут нас. — Энди права, - сказал Гарри. — Послушайте, я еще не уверен, что мы достаточно сильны, чтобы сражаться. Нас почти не осталось, но другого выбора нет. Волан-де-Морт знает, что крестражи уничтожены, и в пророчестве говорится, что ни один из них не может жить, пока выживает другой. Я должен быть лицом к лицу с ним, и он придет в Хогвартс. Я знаю, что он придет. Я знаю, как он думает, и он вернется в то место, где чувствовал себя в безопасности. И когда он это сделает, мы будем готовы. Джордж откинулся назад и спокойно признал свое поражение. Его брат ненадолго положил руку ему на плечо, и они обменялись взглядами, в которых говорилось более тысячи слов. Взгляд Гарри скользнул по столу и остановился на Билле. Он только что пришел домой рано утром, когда солнце встало над горизонтом, и темные круги вокруг его глаз выдавали недосыпание, а горе прорезало глубокие морщинки на его лице. Он выглядел лишь наполовину тем человеком, которым был раньше. — Что мы будем делать со Снейпом? - спросила Джинни. — Он обеспечит этот замок всеми возможными средствами защиты. Он не позволит нам просто войти через парадную дверь. — Может, это поможет, - сказал Гарри, потянулся к своим ботинкам, закатал штанину и вытащил что-то из носка. Когда он снова сел, в руке он держал незнакомую палочку. Глаза Андромеды расширились, когда Гарри посмотрел на нее. — Я взял ее у одного из Пожирателей Смерти прямо перед тем, как они схватили нас, - он пожал плечами. — Если она принадлежит Пожирателю Смерти, магия в Хогвартсе может распознать палочку и создать безопасный проход. — Великолепно, - сказала Андромеда с улыбкой. Это скрывало неуверенность, которую она чувствовала внутри. Оно скрывало горе, боль и потерю. Она оглядела стол. — Я предлагаю всем нам попытаться немного отдохнуть. У нас не так много времени до отъезда, и нам всем нужно восстановить силы, - она отодвинула свой стул назад, и остальные последовали ее примеру. Прежде чем они успели уйти, она остановила их, и несколько пар глаз устремились на нее. — Я горжусь вами, - эти слова ненадолго задержались на кухне. — Я знаю, что последние несколько дней было трудно, но мы сделали все, что могли. Мы не сдались тогда и не сдадимся сейчас, - она тяжело сглотнула, когда почувствовала, что рука дочери взяла ее руку. — Спасибо. Все они разошлись, и Андромеда обнаружила, что поднимается по лестнице на второй этаж. Она толкнула дверь, которая вела в спальню, где она провела последнюю ночь с Гермионой. Кровать по-прежнему стояла посреди комнаты, аккуратно заправленная. Кусок пергамента, оставленный Гермионой, все еще лежал на одной из подушек, и Андромеда, тихо всхлипнув, подняла его и сжала в руке. — Мама? - Тонкс заглянула в полуоткрытую дверь и обнаружила, что ее мать стоит у кровати, повернувшись к ней спиной и склонив голову. — С тобой все в порядке? — Нет, я не в порядке, - сказала Андромеда, и на ее глаза навернулись слезы. — У меня украли сердце, только чтобы увидеть, как оно разбивается прямо на моих глазах. У меня осталась кровоточащая рана, которую я не могу исцелить, и сколько бы раз я ни полоскала рот, я все еще чувствую вкус предательства на губах! - она развернулась и швырнула в дочь кусок пергамента. — Она все разрушила! — Я знаю, - мягко сказала Тонкс и преодолела расстояние между ними. — Мне жаль. — Не так жаль, как мне, - сказала Андромеда и подошла к окну. — Что я делаю, Нимфадора? Я веду их в новую битву только потому, что верю, что Волан-де-Морт вернется в Хогвартс? Я отправляю Гарри прямо на смерть. — Гарри всегда знал, что этот день настанет, - успокаивающе сказала Тонкс. — Он принимает свою судьбу. — А ты? - Андромеда возразила и увидела, как лицо дочери смягчается. В ее зеленых глазах появилась боль. — Ты потеряла мужа, Нимфадора. Ты потеряла отца. Ты видела, как друзья умирают у твоих ног, чувствовала их угасающее сердцебиение под пальцами. Как ты можешь до сих пор верить, что это часть судьбы, часть какой-то извращенной судьбы? — Потому что это так, - ответила Тонкс. — Так и должно было быть всегда. Гарри уже много лет знает, что только он может противостоять Волан-де-Морту. Мы давно знали, что людей, которых мы любим, забирают у нас во время войны. Это не то, что мы выбираем, но это так. Все, что мы можем сделать, это извлечь уроки из этого и использовать их потерю как силу, чтобы продолжать идти. Мы не можем сдаваться сейчас! — Было ли тело Олливандера найдено в поместье Малфоев? - Андромеда повернулась к дочери. — Кто-нибудь знает, был ли он все еще там, когда мы атаковали? Он все еще был в темнице? Тонкс покачала головой. — Я не знаю. Почему ты спрашиваешь? — Потому что я хочу знать все о Трех Ядрах, - сказала Андромеда и прикусила нижнюю губу. — Мы знаем, что рассказала нам Гермиона, но я сомневаюсь, что этого достаточно. В этой легенде больше, чем она нам рассказала. Я хочу точно знать, что рассказывает нам история, прежде чем мы снова пересечем их пути. — Почему? - прошептала Тонкс. — Почему ты хочешь знать? Андромеда сглотнула. — Потому что в следующий раз, когда мы увидим их, я убеждена, что они попытаются убить нас всех.