***
Воспоминания Тауриэль об их первой встрече не были очень точными. Встретились они всего через несколько дней после того, как её родители погибли, когда она брела по Лихолесью, пытаясь жить. Удивляться не стоило: лорд Фисэмар был командиром, все-таки... Тауриэль помнила, что воин сначала очень напугал её, потому как выглядел он действительно устрашающе: шрам пересекал его суровое лицо, и не было ни минуты, когда он не носил бы при себе оружие. Но он сумел утешить её, когда она в очередной раз горько плакала, вспоминая родителей. И он всегда защищал Тауриэль от ночных кошмаров. И научил её стрельбе из лука. Хотя эти двое не всегда очень легко ладили, с тех самых пор и до настоящего момента они стали хорошими товарищами и вечными компаньонами друг другу.***
Не получив ни малейшего движения от перепуганной ученицы, лорд Фисэмар насмешливо закатил глаза и наклонился, чтобы фактически подхватить её с земли, отступая в сторону, когда Тауриэль едва не стошнило прямо на него. — П-простите, сэр, — пробормотала она, опираясь о его руку. — Простите… — Это не то, за что ты должна извиняться, — покачал головой воин и бережно убрал с её лица рыжую прядь. — Идём. Здесь слишком шумно. Он отвёл Тауриэль в свой шатёр, выгнал оттуда ожидавших его эльфов и усадил её на кровать. — Итак, — начал он воспитательную беседу, очищая ранки на руках ученицы смоченной тряпкой. — Рассказывай мне о твоих похождениях, pen-neth. Как так получилось, что ты сбежала, оставив своих воинов перед битвой, угрожала своему королю, обеспокоила добрую половину королевства, да ещё и покалечиться умудрилась? К концу фразы голос главнокомандующего превратился почти в рычание. Хотя он продолжал невероятно нежно и осторожно осматривать раны Тауриэль, стараясь не причинить ей боли, она почему-то отчётливо поняла, что попала в переделку. В очень плохую переделку. Нервно сглотнув, юная эллет огляделась вокруг в поисках шанса на побег. Но лорд Фисэмар заметил её судорожные движения и снисходительно рассмеялся, а затем повторил свой вопрос. Сбиваясь и лихорадочно копаясь в мыслях, Тауриэль попыталась обосновать каждую из совершённых ею глупостей, что было довольно трудно, потому как у большинства из них просто не было основания. — Ладно, довольно, сейчас отдохни немного, — велел наконец воин, отходя к некоему походному подобию письменного стола и начиная работу с какими-то письмами и картами. — Полагаю, прежде чем ты уснёшь, нас ждёт ещё один серьёзный разговор. — Разговор? — быстро повторила Тауриэль. Расслышав тщательно скрываемый испуг, лорд Фисэмар насмешливо хмыкнул: — Именно. — К… Какого рода разговор? Она знала ответ. Это было пугающе очевидно. Его взгляд стал ещё строже, если это вообще было возможно. — Порка. Тауриэль тихо застонала и спрятала алеющее лицо в ладони, но воин только закатил глаза в ответ на её драматизм. Итак, попытки сопротивления лорду Фисэмару обычно ничем хорошим не заканчивались, но попробовать всё же стоило, если она не хотела болезненных напоминаний об этом разговоре ещё целую неделю. — Но, сэр, король сказал, что моё наказание… — Король озвучил свою часть наказания, однако мне он не запрещал добавить мою, не так ли? Даже если мастер по оружию ещё не прикоснулся к ней и пальцем, сидеть Тауриэль было уже откровенно некомфортно, и больше всего хотелось вскочить и убежать из его шатра. Но это они уже, кажется, проходили. — Фисэмар, пожалуйста, я же… — Во-первых, на твоём месте я бы сидел тихо и не усугублял свою участь, — воин наконец позволил себе раздражённо рявкнуть. Закончив со своими бумагами, он отложил их и подошёл к кровати, чтобы занять место поспешно вскочившей ученицы. — А во-вторых, это не обсуждается, и нет, Тауриэль, ты определённо не слишком взрослая для порки. И поскольку, кажется, опасность смерти от потери крови тебе больше не грозит, давай приступим к нашему разговору. Эллет прикусила нижнюю губу, принуждая себя к молчанию, когда командир бескомпромиссно похлопал по своему колену. В её животе словно узел завязался. Совсем как пару сотен лет назад... Пытаясь вспомнить о том, что она отважный командир лучников, в конце концов, Тауриэль робко склонилась и заняла положенное ей место на коленях наставника. Лорд Фисэмар подумал было с удовлетворением, что сопротивлялась она относительно недолго, но стоило ему коснуться пояса её штанов, чтобы стащить их вниз, как последовало ещё одно раздражающее неповиновение. — Пожалуйста, мой лорд! — испуганно вскрикнула Тауриэль; её рука метнулась назад, чтобы остановить его руку. — Пожалуйста, хотя бы не снимайте… Лорд Фисэмар изумлённо изогнул бровь: хотя действительно прошло немало лет с момента предыдущего наказания, он прекрасно помнил, что она никогда раньше так не делала. Решительно оттолкнув руку эллет и всё-таки сдёрнув многострадальные штаны, он строго проговорил: — Тауриэль, разве я когда-нибудь наказывал тебя через одежду? — девчонка покачала головой поверженно. — И почему ты решила, что сейчас я вдруг изменю правила? Окончательно униженная Тауриэль не смогла ничего ответить, она только зажмурилась и отчаянно зашипела, когда Фисэмар опустил руку в первый раз. Жёстко. С силой. Как? Как, во имя Яванны и Мандоса, могла обыкновенная ладонь ужалить так больно?! В последние дни она много плакала, и слёзы снова заструились по её лицу, когда мастер по оружию быстро отвесил её ягодицам ещё несколько «пощёчин». Всего пара минут потребовалось воину, чтобы заставить юную эллет кричать… Немного более громко, чем это было бы уместно. Тауриэль могла пережить десятки сражений и глазом не моргнув, но оказываясь на чужом колене, она обычно теряла самообладание очень быстро. Когда-то давно, когда такие наказания ещё были регулярными для неё и Леголаса, ей было ужасно стыдно, и она даже спросила у Трандуила, позволительно ли это. Но король только снисходительно усмехнулся и велел ей не думать об этом. И она действительно не думала. Было довольно трудно думать о чем-либо постороннем на колене строгого главнокомандующего. После двадцати тяжёлых «пощёчин», Тауриэль сбилась со счёта просто потому, что её собственные вскрики мешали сосредоточиться. — Фисэмар, пожалуйста! — горько всхлипнула она. — Мне больно, это… Ах! Это слишком! — Слишком? — грозно нахмурился лорд Фисэмар. Легко приподняв Тауриэль, он закинул ногу на ногу, чтобы вздёрнуть изрядно покрасневшие ягодицы выше и отвесить несколько гораздо более крепких ударов по чувствительной части между ягодицами и бёдрами. Эллет ударила ногами по воздуху, и в этот момент была более чем уверена, что её визг слышал весь лагерь. — За всё, что ты натворила, было бы мало портупеи! Я понятно объясняю? — Да! — взвыла несчастная лучница. Не то, чтобы в её положении можно было сказать «нет». — Простите, сэр! Удовлетворённый этим, Фисэмар вернулся к прежнему положению и прежней системе порки, что, казалось, принесло Тауриэль очень короткое мгновение облегчения. Ровно до тех пор, пока он не начал параллельно с наказанием задавать ей вопросы. — Напомни мне, pen-neth, почему ты оказалась там, где оказалась? За что я тебя наказываю? И она, конечно, ответила единственным возможным в её положении способом: — Аiya-a-A-A-A-A! — Ты можешь сделать это лучше, — хмыкнул лорд Фисэмар, замедляя темп ударов так, чтобы в паузах она успевала говорить, но не уменьшая их силу. — А! Я… Я сбежала, солгав о преследовании орков… Ai! Прошу вас! Мне очень, очень жаль! — Я не сомневаюсь, но, поверь мне, ты будешь сожалеть куда больше, когда я закончу. Продолжай, дитя! Что ещё? — спросил воин невозмутимо, не прекращая порки. Часто всхлипывая и пытаясь не соскочить с колена наставника, Тауриэль постаралась ответить, надеясь, что это приблизит конец её наказания. — Я о-о-ослушалась приказа вернуться, и я… Aiya! Сказала моему К-королю, что… Много чего… Tampa, Nikerym nin! Tanya awra! — пролепетала она по привычке на синдарине. — Ты что-нибудь хочешь сказать по поводу всего этого? — бросил спасательный круг лорд Фисэмар. Тауриэль снова издала какой-то сдавленный писк испуга и боли, но довольно быстро сообразила, что от неё требуется: — Простите… Простите, м-мой лорд, мне очень жаль! Я не-не-не хотела, чтобы вы волновались… — И? Ты знаешь, что это ещё не всё! — Спасибо, — пробормотала эллет очень спокойно, хотя тяжёлая рука воина продолжала жалить. Было странно, но в какой-то степени даже приятно вспомнить ритуалы, позабытые на две сотни лет. — Спасибо, Ф-фисэмар, что вы заботитесь обо мне. — Вот и замечательно, pen-neth nin… Мы почти закончили. Слава Эру, это было всё, что от неё требовалось. Только немного больше обычного. После этого лорд Фисэмар потратил ещё несколько минут на воспитание взбалмошной воительницы, но скоро это закончилось. Как будто где-то внутри него щёлкнул выключатель, главнокомандующий очень бережно вернул её штаны на их законное место, помог ей подняться и заключил в полные любви объятия, стараясь утешить. — Ты себе представить не можешь, как я волновался! — горько сказал он, положив удивительно ласковую руку на огненный шёлк её волос. Тауриэль изумлённо подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Изумрудные глаза эллет заметно покраснели, и ему пришлось утереть слёзы с её щёк. — Бегать за орками в одиночку! Я зря тренировал тебя все эти годы? — Нет! Т-то есть… Нет, сэр. Я была не одна… — В самом деле? — Фисэмар широко ухмыльнулся. — А, ну да! Вдвоём с Леголасом, разумеется. Тогда я очень надеюсь, что наш король проявит такое же внимание к воспитанию его сына, как я к твоему. — Это было слишком жестоко, — тихо фыркнула Тауриэль. Лорд Фисэмар не перестал успокаивающе гладить её по спине, но насмешливо заметил: — Клянусь, невыносимая девчонка, ты заслужила каждый шлепок. Итак, pen-neth nin, усвоила ли ты наш урок о верности и преданности королевству? — Да, сэр! Однако… Однако, я полагаю, мы ещё вернёмся к этому р-разговору? — Совершенно верно, догадливое дитя. Мы будем беседовать о твоём вопиющем поведении каждый второй вечер на этой неделе. Она могла только громко застонать в ответ. Ещё три порки, подумать только!.. — Тауриэль? — Д-да, милорд? — Ты знаешь, что заслуживаешь этого, не так ли? — Да, милорд. — Во имя Эру, вспомни моё имя, наконец... Посреди этого великолепного диалога, они оба вдруг замолчали на секунду, переглянулись и прыснули со смеху: со стороны королевского шатра вполне отчётливо донеслись до них вопли принца Леголаса. — Что же, кажется, и второй пропавший эльфёнок нашёлся.